Текст книги "Le petit morte (СИ)"
Автор книги: Гебриел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
========== Пролог ==========
Это случилось в день, когда Берин, правитель Южных земель, возвратился с победой в столицу после военного похода, продлившегося несколько лет. Во дворце его ждала молодая жена и двое чудесных детей, подросших за время отсутствия отца. Старший сын, Валеил, слегка раздосадованный тем, что ему не удалось поучаствовать в походе, ведь он как раз достиг того возраста, когда юноши начинают интересоваться военным искусством, и младшая красавица-дочь, Нирит, соскучившаяся по папочке.
На протяжении долгих лет до столицы доходили слухи о том, что война изменила короля. Сделала суровым, жестоким и недоверчивым, жаждущим подмять под себя весь мир любыми средствами. Поговаривали даже, что он сошёл с ума, но его семья не хотела верить в это.
По случаю возвращения Берина был устроен роскошный ужин. В ходе трапезы он вёл себя вполне нормально, только был не особо разговорчив и, кажется, измотан. Жена и дети сидели подле него и были любезны и учтивы с ним, выказывая своё уважение. Королева следила за тем, чтобы кубок мужа был полон вина, Валеил без умолку пересказывал всё то, что ему довелось услышать о битвах, в которых отец одержал победу, так, словно это он здесь возглавлял поход последние несколько лет, а Нирит… Нирит просто улыбалась королю, но этого было более, чем достаточно. В столь юном возрасте она уже «расцвела» как девушка, и многие лорды, обворожённые красотой принцессы, готовы были отказаться от всего, что имели, в обмен лишь на одну её прелестную улыбку.
Нирит была не похожа на мать или отца; огненно-рыжие волосы и большие, выразительные глаза цвета ясного неба ей достались от бабушки. Редкие веснушки лишь украшали её бледное личико, а налитые губки были нежно-розового оттенка. Из-за стройной фигуры она казалась очень хрупкой. Этакой фарфоровой куколкой, которую было легко разбить. Что же касалось характера – Нирит была озорной и доброй, почти не интересовалась политикой. Все во дворце души в ней не чаяли.
Именно на дочь Берин смотрел в течение всего ужина. Он был приятно удивлён тем, как она подросла, и это ещё мягко сказано. И именно о ней, а не о жене думал, когда был в походе. Даже делая очередной глоток вина, он не отрывал жадного взгляда от Нирит.
Когда с ужином было покончено, члены королевской семьи отправились в свои покои, и лишь сам Берин остался сидеть у камина, погружаясь в мысли, известные лишь ему одному. Пламя отражалось в его тёмных глазах, его огоньки придавали очам какое-то странное, вызывающее тревогу выражение. Долго он просидел так, почти без движений, сжимая в руке кубок с вином до болезненной белизны в пальцах.
Королева бесшумно подкралась к нему и, наклонившись, прильнула к мужу. Её налитая грудь, прикрытая лишь тоненькой тканью, прижалась к его спине, а дрожащее дыхание обдало ухо короля теплом. Она зашептала:
– Мой король, я так по Вам истосковалась. Моё тело истосковалось, – уста её источали сладострастные речи, преисполненные страстного желания близости. – Не желаете ли Вы разделить со мной ложе этой ночью?
Вопреки её ожиданиям, король даже не взглянул на неё. Он продолжил смотреть на огонь. Непоколебимый, словно каменное изваяние.
– Я очень устал после долгой дороги, дорогая. Возможно, позже. – Ещё несколько секунд королева стояла неподвижно, а затем развернулась и так же бесшумно ушла, не произнося ни слова. Столь хладное отношение мужа обеспокоило её, но что ей оставалось делать? Берин король, а она лишь его жена.
***
Нирит давно спала, когда дверь, ведущая в её покои, приоткрылась, издав тихий скрип. Отец вошёл в её комнату на подкашивающихся ногах. Он был пьян, но рассудок его не помутился от алкоголя. Отнюдь, он мыслил здраво и принимал осознанные решения, приближаясь к постели дочери.
Серебристый лунный свет, проникавший в комнату через большое окно, ниспадал на её лицо, делая принцессу ещё более прекрасной. Её щёки горели нежным румянцем, а дыхание было частым и неспокойным; ей, кажется, было жарко, судя по сброшенному одеялу и капелькам пота, стекающим с шеи на чуть выпиравшие ключицы – все из-за бокала вина, выпитого во время ужина. Берину казалось, что это пламя разврата объяло его дочь в эту судьбоносную ночь.
Он начал раздевать её. Осторожно и неторопливо, боясь разбудить раньше времени. Смакуя каждую секунду сего действа, каждый новый сантиметр её тела, открывавшийся голодному взору. Время от времени Нирит морщилась во сне и её веки подрагивали. В эти моменты королю казалось, что принцесса подмигивает ему.
Когда с одеждой было покончено, он ещё раз окинул теперь уже нагую дочь взглядом, любуясь. Её маленькая грудь с парой розовых сосочков и чистая, непорочная щёлочка манили его, сводя короля с ума. Будучи не в силах больше сдерживаться, Берин припал губами к её плоскому животу и, покрывая тело принцессы частыми поцелуями, начал подниматься выше. Добравшись до груди, он обхватил правый сосок губами и стал посасывать его, причмокивая, а левый зажал между большим и средним пальцами и начал потирать его. Дыхание Нирит сделалось ещё более частым и неровным, она что-то забормотала сквозь пелену сна. Её соски начали набухать, поддаваясь напористым ласкам отца. Пресытившись игрой с чувствительными розовыми «кнопочками», король спустился ниже. К половым губкам принцессы.
По внутренней стороне её бедра уже стекала мутная капелька. Задрожав от возбуждения, Берин слизнул её и припал к промежности Нирит, наслаждаясь её кисло-сладким вкусом. Сперва он лишь посасывал складочки кожи, а затем совсем перестал сдерживаться и начал проникать в её лоно языком настолько глубоко, насколько позволяла плева. Вот тогда-то принцесса и проснулась.
Щурясь, она потёрла глаза кулачками и чуть приподнялась, пытаясь понять, что именно её разбудило. Во всём теле она ощущала приятную слабость и тепло, несмотря на то, что она почему-то была раздета. Когда же общая картина сложилась в голове Нирит, глаза её широко распахнулись. Она уставилась на короля, сохранявшего невозмутимое спокойствие и не спешившего отстраняться от неё.
– Отец? Что… – залепетала девушка. На лице Берина появилась странная, пугающая улыбка.
– Я так соскучился по тебе, дочь моя. За время моего отсутствия ты превратилась в настоящую красавицу… Папа тобой гордится, – говоря всё это, король начал возиться с ремнём. Ужас застыл в глазах Нирит, когда отец приспустил штаны и высвободил налитый кровью половой орган из тесного плена дорогой ткани. – Иди ко мне.
– Т-ты не в себе! Прошу, одумайся! – паникуя, принцесса сжала ноги вместе, пытаясь хоть как-то защитить свою невинность, и отползла к спинке кровати, но Берин схватил её за коленки и резким рывком подтянул поближе к себе. Он пытался раздвинуть ноги дочери, но та упиралась изо всех сил. – Пожалуйста, папочка!
Внезапно глаза короля вспыхнули от злости. Странная улыбка исчезла, уголки губ опустились, а густые брови нахмурились. Гневная гримаса исказила и без того жестокие, угловатые черты его лица.
– Ты смеешь не повиноваться своему королю, негодница?! – взревел он таким грозным голосом, какого Нирит ещё никогда не слышала. Она вся задрожала, и сопротивление её чуть ослабло. Теперь девушка боялась, что король причинит ей боль, если она будет ему противиться.
– П-папочка… – жалобно прошептала она, и по щекам её покатились слёзы. Но Берина они нисколько не трогали.
– Меня положено называть «Ваше Величество»! Совсем тебя мать распустила! – будучи в припадке ярости он резко раздвинул ослабевшие ноги дочери и приставил своё мужское достоинство к её предательски влажному лону. У Нирит перехватило дыхание, в самый ответственный момент слова застряли у неё в горле. Схватив её за бока, Берин подался вперёд.
Одним мощным движением он вошёл в дочь резко и глубоко, до упора. В этот момент принцессе казалось, что она задохнётся от пронзившей её боли, но до тех пор, пока отец вжимался в неё, не двигаясь, закричать она не могла. Крик отчаяния оказался заперт в её груди, и в течение нескольких секунд он таился там, разрастался, барабанил изнутри по рёбрам и грудине. А когда Берин сделал первый толчок, крик, наконец, вырвался на свободу и разорвал тишину.
Отец прижал Нирит к постели весом своего тела, запустил ладони под её ягодицы, вцепился в них и начал двигать таз дочери навстречу своим толчкам, зарываясь лицом в растрепавшиеся рыжие волосы дочери, которые он так любил расчесывать по вечерам, и тихо сопя.
Принцессе же, всхлипывая, обвила спину отца руками и впилась в неё ногтями. Впилась до крови, желая, чтобы он ощутил хотя бы малую часть её боли. Её ноги были безвольно раздвинуты в стороны, позволяя Берину делать всё, что вздумается. Под влажными от пота бёдрами на белоснежной простыне образовывалось кровавое пятно. Нирит кричала громко от боли, надеясь, что её кто-то услышит, но ещё громче она стала кричать, когда боль начала отступать, сменяясь другим, столь мало знакомым ей чувством.
С её губ слетел первый стон, затем второй и третий. Собственный голос в эти мгновения был ей противен. Она зажмурилась, не желая видеть выражение лица отца, но что-то подсказывало ей, что он вновь улыбался той странной улыбкой. До самого конца глаза принцессы оставались закрыты.
Движения короля стали более частыми и глубокими, Нирит почувствовала, как его член разбухает внутри её лона, давя на влажные стенки её тугой киски. Затем Берин издал протяжный стон и выскользнул из его дочери. В следующую секунду что-то горячее обожгло её живот, грудь и шею, а в ноздри принцессы ударил незнакомый, терпкий запах. Последняя пара капель упала на её гладкий лобок и скатилась на её половые губки, покрасневшие от прилившей к ним крови.
Глаза Нирит по-прежнему были закрыты, когда зазвенела бляшка ремня торопливо одевавшегося отца и заскрипела закрывшаяся за ним дверь. Тяжело дыша, она лежала не в силах пошевелиться, в той же позе, в которой Берин её оставил. С широко раздвинутыми ногами. Она всё ещё ощущала его внутри себя.
В ту ночь принцесса Нирит навсегда лишилась своей первозданной чистоты и непорочности. Сам того не заметив, Берин открыл для дочери мир порока и разврата, и не было для неё пути назад. Королевство ждали тёмные времена.
========== Часть 1 ==========
Хавир любил свой бордель. Немало пота, слёз и крови он пролил, воздвигая с нуля главный дом плотских утех Золотой Столицы, хвалебная молва о котором достигла самых отдалённых уголков мира. Сейчас, в годы затянувшейся войны и раздора, заведение Хавира стало одним из немногих мест, где люди могли ненадолго забыться и отдохнуть душой и телом.
По вечерам в его борделе разворачивались самые настоящие оргии. Улыбки и похотливые взгляды довольных клиентов, звонкий, почти натуральный смех проституток, глупое, наивное счастье юнцов, веривших, что они куртизанкам в самом деле понравились, сладострастные слова и стоны, благовония и запах пота и, конечно, звон золотых монет – всё это Хавир любил до безумия. И её он тоже любил…
Она посещала бордель не так часто, как ему хотелось бы. Пару раз в неделю, и то в лучшем случае. То были вечера, когда, принарядившись в неприметную одежду, она проскальзывала у дворцовой стражи прямо под носом и направлялась в любимое заведение, где ей все были только рады.
Сегодня на ней был обтягивающий костюм из дорогой кожи, подчёркивающий все выдающиеся и изящные черты её юного тела. Капюшон она сняла, едва войдя в бордель, позволив всем увидеть своё прекрасное лицо и рыжие волосы, подстриженные коротко её собственными руками. Это особенно бросалось в глаза Хавиру, ведь торговля красотой была его профессией. Он замечал каждый локон, что был длиннее или короче остальных.
Нирит знала, что из-за короткой стрижки, несвойственной благородным леди, посетители борделя будут принимать её за проститутку, но это её не остановило. То была незначительная цена в обмен на один из многих актов протеста против воли отца, ведь он любил расчесывать её длинные волосы, а она лишила его такой возможности.
Что уж там, порой некоторым посетителям борделя несказанно везло, и на их ухаживания она отвечала взаимностью, проводя с ними одну, а то и несколько ночей. Остаётся только гадать, сколь многим из этих высокородных лордов было известно о том, что они переспали с дочерью короля. Скольким было плевать на последствия, потому что они были очарованы её красотой.
Разглядев Нирит среди сегодняшних гостей, Хавир не смог сдержать улыбку. Она сидела за отдельным столом, держа в одной руке большую кружку эля, а другой ухватившись за налитую грудь куртизанки, удобно расположившейся у неё на коленях. В очах принцессы горели огоньки озорства, сегодня она определённо была в настроении для определённого рода шалостей.
Когда к принцессе приблизился статный мужчина в наряде, украшенном золотистыми узорами, выражение её лица сделалось чуточку более серьёзным. Она нехотя похлопала куртизанку по бедру и шепнула ей что-то на ухо. Девица лукаво улыбнулась, кивнула и удалилась, виляя задиком. Сделав глоток доброго эля, Нирит взглядом предложила Хавиру место за своим столом.
– Я как всегда рад видеть Вас в моём скромном заведении, принцесса, – владелец борделя, поклонившись, сел, заняв позу, выказывавшую уважение к королевской особе. Он бросил беглый взгляд на быстро удалявшуюся от них куртизанку и расплылся в ухмылке, отчего морщины на его довольно молодом лице стали более заметны. – Похоже, что сегодня Вы предпочитаете девушек? Позвольте сказать, что Ваши вкусы довольно изменчивы.
– К чему лишать себя доброй половины удовольствий, которые может подарить мир плотской любви? – Нирит вальяжно закинула ногу на ногу. Её голос был звонким и игривым. Она всегда казалась особенно счастливой, когда беседовала о чём-либо с Хавиром. Они были близки в на удивление чистом и непорочном смысле этого слова, учитывая их извращённые натуры.
– Не могу с Вами не согласиться.
Вдруг к хозяину борделя подошла одна из многих его девушек – тёмная эльфийка, чья соблазнительная фигура, подчёркнутая откровенным нарядом, так и приковывала к себе чужие взгляды. Принцессе сразу что-то показалось странным в этой девушке. Эльфийка приветливо улыбалась Хавиру, но в её глазах при этом застыло какое-то странное выражение беспокойства. Она услужливо предложила ему испить вина и всячески пыталась угодить своему Господину, но голос её заметно дрожал, а ноги то и дело подкашивались. Итогом её усердий стало то, что мужчина метнул в неё строгий взгляд и велел ей заняться гостями. С трудом сдерживая слёзы, она засеменила к клиентам.
– Неужели одна из твоих девочек в тебя влюбилась? – Нирит, с интересом наблюдавшая за всей этой странной сценой, вопросительно приподняла бровки. Хавир раздражённо вздохнул и, потерев виски в привычной для него манере, сказал:
– Нет, за что я могу лишь благодарить Богов. Тут дело в другом. Вы меня знаете: за достойную плату я исполняю любые прихоти и никогда никого не осуждаю. В этом простой секрет успеха любого владельца публичного дома. Поэтому когда ко мне обратился один высокородный лорд, страстно желающий увидеть соитие тёмной эльфийки и орка, я не стал ему объяснять, что подобное действо крайне трудно организовать. Я всего лишь назвал ему сумму. Он выплатил её в полной мере, и теперь я обязан организовать для него шоу. Орка мне ещё предстоит заполучить, а вот тёмных эльфиек в моём распоряжении предостаточно. Орку я решил отдать наиболее дерзкую, чья строптивость в последнее время начала приносить мне убытки. Ей известно о размерах некоторых… частей тел орков, а потому она вмиг сделалась покладистой, надеясь тем самым заслужить моё прощение, да только это ничего не изменит.
– Какой вы негодяй! – Нирит хихикнула и развратно прикусила пухленькую нижнюю губу. Орк и эльфийка – на такое зрелище она бы с превеликим удовольствием посмотрела.
– Благодарю за похвалу, принцесса, – мужчина улыбнулся рыжевласке, но по тому, как взгляд его внезапно изменился, сделавшись серьёзным, она поняла, что время пустых бесед, к сожалению, прошло, и настала пора поговорить о чём-то по-настоящему важном. – Мне будет недоставать вашего общества. Очень жаль, что Вы вскоре покинете столицу.
– А мне-то как жаль, – Нирит облокотилась о стол и опёрлась острым подбородком о свою ладонь. Она тоскливо уставилась на эль, пенившийся на дне большой кружки.
Король собирался в скором времени выдать свою дочь за предводителя кланов дикарей из далёких, суровых степных земель. В обмен на всего одну принцессу Берин получит десять тысяч умелых воинов и столько же боевых коней, но это не сильно его волновало. Причиной, по которой король решил устроить этот брак, стали обычаи степных дикарей.
Это был своенравный народ со своими, дикарскими законами. Для них набеги на чужие земли, убийства, захват в рабство и грабёж были чем-то само собой разумеющимся. Что же касается женщин… Тех, которых дикари захватывали, и за людей-то не считали. Скорей уж это были трофеи. Их «делили» между собой и брали под открытым небом, на глазах у всего своего клана, а, удовлетворив свою похоть, бросали их на произвол судьбы. Но то были невольницы. У дикарей были и так называемые «степные жёны», которые всюду следовали за своими мужчинами, и с ними обращались совсем по-другому. Можно сказать, держали в ежовых рукавицах, приучали к покорности, хозяйственности и супружеской верности. Именно это и привлекло внимание Берина. Он решил, что становление степной женой исправит нрав его дочурки. Её вульгарность и разврат были ему ненавистны, вопреки тому, что он сам их в ней посеял.
Нирит, естественно, была не по душе жизнь степной жены, как и её будущий муж. Она виделась с ним лишь дважды, но и этого было достаточно, чтобы оставить неизгладимое впечатление. Это был грубый, молчаливый мужчина, не понимавший ни слова на её родном языке, заросший жёстким чёрным волосом и походивший обезьяну больше, чем на человека. И это за ним она должна будет таскаться по степям вдали от дома под палящим солнцем? Ждать его в духоте шатра? Греть его ложе по ночам? Она-то? Свободолюбивая, дерзкая принцесса, которую будто поцеловало само пламя? Она, меняющая любовников и любовниц, будто перчатки? Если это и была всего лишь отцовская шутка, то ужасно несмешная и порядком затянувшаяся.
– Скажите, хотели бы Вы сами вершить свою судьбу? – неожиданно спросил Хавир, взглянув на неё так пристально, что у девушки по спине пробежал холодок.
– Конечно, но…
– И на многое ли Вы ради этого готовы? – по тому, как хозяин борделя понизил тон, рыжевласка поняла, что от её ответа многое зависит. Собрав волю в кулак, она произнесла ровным голосом:
– На всё.
– Если это действительно так, у Вас, возможно, есть шанс отвоевать свою свободу, – Хавир осмотрелся по сторонам и подался вперёд, наклонившись поближе к Нирит. – Известно ли Вам, что согласно воле нашего обожаемого короля на данный момент именно Вы являетесь наследницей престола? В случае его кончины всё достанется Вам.
Было видно, что владелец столичного публичного дома насладился искренним удивлением, вспыхнувшим в глазах принцессы. Женщин, обычно, объявляли наследницами лишь в случае отсутствия прямых потомков мужского пола, а у Берина помимо Нирит имелся сын.
– А как же Валеил? Его любовь и преданность отцу не знают границ, и по всем законам именно он наследник престола!
– Принцесса, Вы забываетесь, – Хавир хитро ухмыльнулся. – Король, несомненно, любит своего сына. Но в Вас он влюблён, хотя гордость не позволяет ему этого признать. А любовь и влюблённость это две совершенно разные вещи.
– …И что с того? Зная отца, мне недолго осталось быть наследницей. Выдав меня за предводителя дикарей, он сразу лишит меня этой привилегии, дабы степные варвары не имели никаких притязаний на трон.
– Если, конечно, с королём ничего не случится до Вашей свадьбы, и Вы не унаследуете престол. – У Нирит перехватило дыхание. Теперь уже она заметалась взглядом из стороны в сторону, боясь, как бы их никто не подслушал.
– Ты намекаешь на цареубийство? – последнее слово принцесса произнесла одними губами.
– Неужели сами Вы никогда об этом не задумывались?
Нирит потупила взгляд. Как ни стыдно это признавать, она действительно уже помышляла о покушении на жизнь отца. Если, конечно, человек, изнасиловавший родную дочь, заслуживал право называться отцом. По мнению принцессы, он был достоин лишь ненависти. Ненависти и смерти… Однако у неё было время всё спланировать и обдумать, и в итоге она пришла к выводу, что её затея с убийством неосуществима.
– Моего отца везде сопровождает королевская стража. Он никогда не остаётся один.
– Ошибаетесь. Есть одно место, где король остаётся наедине с самим собой – его покои. Насколько я знаю, наша прекрасная королева уже много лет не греет его ложе. Не обижайтесь, но для Вас отцовские покои всегда открыты. – Нирит не сдержала горькую улыбку. Конечно, она не обидится. Какой смысл обижаться на правду?
– И что ты предлагаешь? Мне прокрасться в покои отца с кинжалом наперевес?
– Ну, зачем же с кинжалом? – Хавир запустил руку в карман и протянул удивлённой принцессе небольшой мешочек, завязанный тонким чёрным шнурком.
Развязав его, рыжевласка заглянула внутрь и обнаружила в мешочке с дюжину маленьких мутно-розовых «зёрнышек», похожих на морскую соль. Она подняла непонимающий взгляд на мужчину.
– Яд? – Хавир покачал головой.
– Колотые раны на теле короля вызовут подозрения, а следы любого яда смогут обнаружить многочисленные мейстеры. Знайте же, что жизнь отнимают не только при помощи стали и яда. Порой смерть приходит неожиданно, например, в момент высшего наслаждения, – владелец борделя указал взглядом на мешочек с розовыми зёрнышками. – Это средство используют на Востоке. Оно дарует необычайную половую силу и обостряет ощущения, но с ним нужно быть осторожным. Восточные жрицы любви в ходе некоторых своих ритуалов принимают его и придаются плотским утехам до самой смерти, принося себя в жертву своим любвеобильным, но жестоким Богам. Понимаете, к чему я веду? Даже молодые сердца, порой, не выдерживают нагрузок, оказываемых этим афродизиаком. Что же касается пожилых… Помнится, вашему отцу скоро исполнится сорок пять? Умереть в постели, придаваясь любви – о таком многие мужчины мечтают.
– …Как им пользоваться? – тихо спросила Нирит, не сводя взгляда с розовых зёрнышек.
– Можно просто проглотить пару зёрнышек, но думаю, что в данном случае лучше всего будет разбавить их с какой-нибудь жидкостью. Думаю, вино подойдёт лучше всего.
***
Берин сидел за одним из нескольких сдвинутых вместе дубовых столов и теребил длинные, густые бакенбарды с редкой проседью. На нём бардовый королевский кафтан с золотыми застёжками, штаны и сапоги из дорогой кожи.
В эту самую минуту обеденный зал его дворца вмещал в себя больше сотни голодных гостей из знатных домов, собравшихся, чтобы поучаствовать в турнире и теперь отмечавших его завершение. По нему разносились их голоса и мягкие звуки арфы и песен.
Молодые рыцари, победившие в своих поединках, распевали праздные песни, а проигравшие топили горе в вине. Оруженосцы, отличившиеся в ходе турнира, мечтательно улыбались, представляя, как в скором времени и они обзаведутся собственными подручными и покроют себя славой в следующем турнире. Подвыпившие лорды о чём-то друг с другом спорили и бранились, грозя друг другу окороками и проливая вино почём зря. Развязывая застольные войны. Грузный седой мужчина, перебравший с вином, взобрался на стол и начал подражать звукам, издаваемым животными. Гостям это понравилось. Они подкидывали ему идеи, а он без устали кукарекал, мычал и выл, вызывая всеобщий смех. Лишь король оставался серьёзным и угрюмым.
Он ждал, когда же явится Нирит. Она никогда не упускала возможности позлить отца заигрываниями с гостями на таких вот сборищах, и Берин не сомневался в том, что сегодняшний день не станет исключением. Кроме того в последнее время девушка вела себя довольно странно. Меньше перечила ему, улыбалась, строила глазки. Всё это казалось королю ужасно подозрительным.
Вскоре рыжевласка и вправду явилась, но ей всё равно удалось обескуражить отца, да и добрую половину его гостей. Даже пьяный кукарекавший лорд, завидев её, затих. Что же касается Берина, он и представить себе не мог, что внешний вид женщины может столь изящно сочетать развратность девушки из публичного дома и изящество благородной леди. Её платье, несомненно, было пошито искусными мастерами и с одной стороны соответствовало всем стандартам наряда, присущего принцессе, но в то же время подчёркивало все её прелести и приковывало к ним взгляды. Ткань плотно прилегала к точёной фигуре, декольте придавало маленьким грудкам более отчётливую и соблазнительную форму, а одни только бёдра, казалось, способны были покорить всех мужчин в этом зале. Лазурные глаза Нирит были одновременно холодны, как лёд, и полны летнего, юного тепла и игривости. На ней были кольца, серьги, изумрудное ожерелье, а в аккуратно уложенных, смазанных благоухающим маслом коротких локонах цвета огня была заколка, украшенная розой из драгоценных камней, но даже драгоценности сочетали в себе некую двойственность.
Придерживая подол платья и открывая всем вид своих прелестных ножек, Нирит столь плавно приблизилась к королю, что казалось, будто она плыла по залу. Уже очень давно Берин не видел в движениях дочери такой грации.
– Мой Повелитель, – сказала она, поклонившись и прикрыв глаза.
Как только эти слова слетели с губ принцессы, сердце короля забилось чаще. Дочь назвала его «Повелителем»… Он уже и забыл, насколько приятные чувства в нём пробуждало столь официальное, почтительное обращение, исходившее из её уст. Во рту у Берина пересохло от внезапного волнения. Он потянулся за бутылью с вином, но маленькая ладонь дочери легла поверх его руки. Отец непонимающе на неё посмотрел.
– Прошу Вас, позвольте мне сегодня немного послужить Вам, – проворковала Нирит и дважды хлопнула в ладоши.
В тот же миг к ней подбежала молодая служанка, подав принцессе простенький на вид кувшин, полный вина, тёмного, словно кровь. От него доносился сладкий, манящий запах фруктов.
– Уверена, это вино Вам больше понравится. Его доставили из самых Восточных земель, – девушка улыбнулась, сощурившись. Отец лишь кивнул ей и, откинувшись в своём кресле, стал внимательно наблюдать за ней.
Нирит наполнила золотой кубок, украшенный гранатами, до краёв и протянула его королю. Он сделал первый глоток, не отрывая от неё пристального взгляда, и, убедившись в том, что вино и вправду отменное, осушил кубок.
Время шло, а Нирит всё подливала Берину вина, осыпая его лестью и не позволяя его кубку долго пустовать. Гости вскоре пришли в себя после обескураживающего появления принцессы и вернулись к своим беседам, распрям и пьянству, но некоторые так и не смогли оторвать глаз от дочери короля. Оный же с каждым новым глотком вина обращал всё меньше внимания на гостей и всё больше фокусировался на Нирит. На завораживающих изгибах её тела. Берин и сам не заметил, как им овладело небывалое возбуждение.
Придаваясь воспоминаниям о ночи, когда он взял принцессу, король до боли в пальцах сдавливал подлокотники своего кресла. Он практически ощущает жар её чресел на своём набухшем конце. Уже казалось, что малейшее дуновение ветра может заставить Берина извергнуться, когда Нирит предложила отцу закуску и потянулась через весь стол за креветками, зазывно оттопырив попку. Взглянув на Берина через плечо и заметив, как он напрягся, девушка ухмыльнулась и произнесла томным голосом, полным сладострастия:
– Наслаждаетесь видом, Повелитель?
Терпение короля лопнуло, и он, поставив кубок на стол с таким грохотом, что все обратили на него внимание, резко встал и зашагал прочь из зала. Стражники хотели было сопроводить его, но мужчина, не оборачиваясь, рявкнул им:
– За мной не ходить! – и рыцари подчинились.
Выждав с минуту, Нирит откланялась и последовала за отцом, прихватив с собой кувшин с вином. Стражники без заминки расступились перед ней, пропуская свою принцессу. Покинув зал, она поспешила направиться в королевские покои.
***
Стоя в своей огромной спальне, Берин горбился и тяжело дышал. Болезненное напряжение в его штанах всё никак не проходило, а голову заполнял густой туман. Мужчина силился понять, как он мог так захмелеть от такого некрепкого вина?
Двери его покоев отворились, и в комнату вплыла Нирит. Король вперил в неё раздражённый взгляд, видя в девушке виновницу своей неудержимой похоти. Она же игриво ему улыбалась, наслаждаясь выражением той самой муки на его лице, которую испытывают мужчины, изнемогающие от желания.
– Тебе следовало бы остаться с нашими гостями, – сухо проговорил Берин.
– Но ведь сегодня я слежу за благополучием короля, а не гостей, – дочь приблизилась к нему уверенной поступью. Она прикоснулась к золотым застёжкам его кафтан. – Если Повелитель устал, мне следует помочь ему избавиться от наряда. А, быть может, Вам скучно? Я могла бы станцевать для Вас.
Отступив на пару шагов, рыжевласка тут же закружилась в танце. Смотря Берину прямо в глаза, она двигалась искусно и соблазнительно, виляя бёдрами, маня его и удерживая в одной руке кувшин с фруктовым вином, не проливая ни капли. Свободной рукой она то и дело приподнимала подол платья, почти открывая взору отца своё самое сокровенное и желанное им место, но в тот же миг вновь скрывая его за расписной тканью. Король не мог оторвать взгляда от принцессы, окутанной тонкими лучами солнечного света, проникающего сквозь тяжёлые шторы.
Вдруг прильнув к отцу, девушка прижалась спиной к телу мужчины, ощутив, как в ягодицу ей упёрся твёрдый бугорок. Суровое лицо короля искривилось.
– Что ты делаешь? – процедил он сквозь стиснутые зубы.
– А что делаете Вы, Повелитель? – Нирит ответила вопросом на вопрос с внезапной дерзостью в голосе. – Выдаёте меня за степного дикаря, лишая себя этого, – она потёрлась попкой об пах, – и этого, – она развернулась и прижала ладонь к его промежности, улыбнувшись железной твёрдости мышцы. Ей показалось, что ткань штанов тихо затрещала под её пальцами.
Берин побагровел и, ухватив дочь за руку, резко одёрнул её. Принцесса пошатнулась и чуть не выронила кувшин, но мужчина зачем-то отобрал его. Его глаза пылали то ли страстью, то ли гневом, но ей было уже всё равно. Она не могла сдержать ехидную ухмылку.
– Так вот, чего ты добиваешься? Развратная девка! Тебе так нравится быть шлюхой?! Тогда и обращаться с тобой я буду соответственно! – Берин поднёс кувшин к губам рыжевласки, и тут у неё внутри всё съёжилось. Она непроизвольно замотала головой. – Когда шлюхе велят пить, она пьёт!
