Текст книги "Бриенна Кокетка (СИ)"
Автор книги: Гайя-А
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
…Бриенна Тарт ненавидела зеркала. В последние три месяца особенно.
После каждой встречи с Джейме Ланнистером ненависти к зеркалам прибавлялось. Ведь жила же она как-то до него (в чем испытывала теперь сомнения). И зеркала были просто чем-то из девчачьего мира, того, где побрякушки, байки о ночах с кавалерами, сплетни – а потом и весь остальной женский мирок: ужастики на тему родов, ужастики на тему мужской неверности, меряние количеством бастардов у мужей и числом синяков на теле после особо бурных стычек в супружеской спальне. Если так подумать, она и Джейме начали с конца. Последняя их стычка принесла ей только-только прошедшую боль в правом боку, и девушка серьезно подозревала, что удар пришелся по печени, а последствия рано или поздно отправят ее на тот свет.
Слабым, но все же утешением было то, что Цареубийца испугался гораздо больше нее. Побледнел, бросился к ней, заботливо довел до лавки и подал воды.
Зеркало неумолимо свидетельствовало, что то, что произошло потом, было результатом все-таки наличествующей у Джейме совести и чувства вины. Ничем иным объяснить поцелуй Бриенна Тарт не могла.
Поцелуй с Джейме! Не самый страстный, конечно. Вряд ли страстный вообще. Аккуратное касание губ, пришедшееся ей в бровь, потом в крыло носа, потом – и сердце замирало, кожа до сих пор горела – его губы прихватили ее губу, задержались, пока уцелевшая левая рука легонько пощекотала подбородок…
– Ты как? Цела? – обеспокоенные зеленые глаза оказались напротив ее глаз. Она энергично замотала головой. Потом, спохватившись, закивала. Джейме усмехнулся. Тревога? Сочувствие?
– Похоже на тебя, женщина. Уверена, что не надо мейстера?
Она, конечно, отказалась от мейстера, он, конечно, принялся настаивать, попутно охаивая ее манеру подставляться под кривые удары одноруких калек – и все вернулось на круги своя.
Только Бриенну как оглушило его поцелуем – так никак и не отпустит до сих пор. Наверное, он от испуга это сделал. Наверное.
…Пыхтя и проклиная собственную натуру, Бриенна споткнулась о порог, выходя на мороз. Черный Замок обледенел чуть меньше, чем другие заставы у Стены, а все ж-таки хорошо бы уборные находились чуть ближе. И отапливались каким-нибудь чудом при посредстве волшебства, чтобы не подставлять задницу всем северным ветрам при каждом походе по нужде.
Задумав проделать обратный путь по привычной и знакомой наизусть тропинке, Бриенна споткнулась, в неверном свете увидев точно поперек прохода Призрака. Лютоволк не казался агрессивным, но без хозяина рядом даже собаки способны на многое. Девушка поежилась. Наспех накинутый плащ не грел, в сапоги, кое-как напяленные, набился снег, а Призрак, не мигая, спокойно смотрел на нее.
Будь на его месте орда пьяных мужиков с вилами, Бриенна бы рискнула. Но с некоторых пор контакты с животным миром ничего хорошего ей не несли. Так что пришлось идти в обход, по нелюбимому маршруту – мимо костерка, у которого постоянно отирались одичалые друзья Джона Сноу.
В частности, тот рыжий.
В этот раз Бриенна, приближаясь к костру, расслышала голос Подрика. Про себя пообещала задать хорошую трепку парню. Нечего прохлаждаться без дела с одичалым мужичьем…
– …не очень популярны у мужского пола, – как раз заканчивал фразу Под.
…и это будет хорошая трепка.
– Значит, нормальных мужиков на юге нет, – отрезал рыжий, строгая древко стрелы коротким ножиком.
– Пидоры одни, – согласился другой одичалый – кустистые брови, грязная борода в масле.
– Ты подумай только! Такая женщина! Сильная, независимая…
– Красивая, – хором немного вразнобой завершили у костра.
Бриенна вздохнула. Ну и что забыл Подрик Пейн рядом с воздыхателями Сансы Старк? Хотя, минутку, кто это «не очень популярен у мужского пола»? Санса-то? Бессовестная ложь.
– Еще бы чуть-чуть округлиться ей…
– Да, согласен. Когда закончится вся эта херня, и она нормально будет спать, есть и рядом будет настоящий мужик, – Тормунд, вспомнилось вдруг имя самодовольного рыжего великана, точно, это он, – отрастит волосы, снимет все это железо со своего роскошного тела…
Что за бред?!
– Я бы украл ее прямо сегодня, – вступил вдруг низким баритоном до сих пор молчавший тенн, достаточно грациозно потягиваясь, с хрустом вытягивая вперед то руку, то ногу, – привез бы в свою стоянку и сжег бы все эти лохмотья на ней.
Бриенна вспомнила, что женщины теннов особо ценили хорошие ткани
– Как Меб, в этом году хоть что-то наткала?
– Отличный лен. Как раз для такой милашки. Рысья шубка сверху знатно согреет.
– А соболей бил?
– Нет, не для нее, – с видом знатоков пришли к выводу другие одичалые. Мужской трёп о трофеях с охоты. Скучища.
– Что эти женщины южан носят под юбками, а, малый? – это спросил добродушно у Подрика Тормунд.
– Миледи носит штаны…
«Пейн, зараза, заткнись, просто заткнись!». И только теперь с опозданием дошло, что разговор ведут о ней. Не о Сансе. Не о Мелисандре. О ней, Бриенне Красотке. И на этот раз не смеются над ней. На самом деле восхищаются. Стало страшно.
– А эти бедра, – мечтательно продолжал Тормунд, игнорируя то, что от стрелы под движениями лезвия его ножа оставалось все меньше, – я могу представить, как она будет смотреться в мехах, нагой, как будто только родилась…
– Еще повяжи ленточку, – насмешливо, но со сладострастным присвистом добавил его собеседник с масляной бородой. Рыжий рассерженно глянул на него:
– Не смей рушить мое уединение с госпожой Беляночкой!
– Я бы ее скорее назвал Яблочком, – чмокнул губами тенн, – пока зеленое, но вот-вот нальет соком. Окунешь в медок – и можно…
Очевидно, был понятный только северянам эротический подтекст в его словах, потому что одичалые хором загомонили, подтверждая удачную метафору.
– Она родит мне сыновей, – мечтал самозабвенно Тормунд, глядя в звездное небо, и клубы пара, вырывающиеся из его рта, делались только гуще, – много крепких, высоких. Я даже согласен, чтобы они были такими же белокожими.
– Кожа нежная, как шкурка трехдневного ягненка, – прокомментировал неугомонный поэт Масляная Борода.
– …Южане морят своих женщин голодом. Не понимаю, как ее вот не заморили. Я бы каждое утро приносил домой по оленю. От хорошего куска славно протушенного мяса в жилах появляется здоровая кровь, на лице – румянец.
– Медовая девочка!
– Пятеро сыновей, – заливался Тормунд, – и с десяток дочек.
– Тебе мало детей, а, борода?
– Плевать. После нее я не смогу трахаться больше ни с кем еще с год. Я хочу от нее детей. Я хочу ее в свой дом к очагу. Никакая зима не страшна, когда под боком такая женщина.
Образ Джейме Ланнистера с последними словами рыжего Тормунда на мгновение померк, а в груди Тартской Девы запылал странный, незнакомый жар, в котором плавились и сгорали все причины когда-либо возвращаться на юг.
– …как вообще ты, парень, можешь смотреть, как твоя хозяйка истощала, и даже не поморщишься? – крепкое пожатие плеча Подрика вывело бедолагу из его прострации, – тебе не совестно?
– Ми-миледи не кажется истощенной, – выдавил парень, и Бриенна в очередной раз обругала его про себя.
– Ты просто не видел нормальную бабу! Если она не заморыш с сидячую собаку ростом, да еще и такая красавица, формы нуждаются в подпитке.
– Все о жратве, Тормунд?
– На пустой желудок любовь невозможна, – отрезал рыжий, и стрела хрупнула между его пальцев, – вот заберу ее, переодену в нормальную теплую одежду, откормлю – и вам, сосункам, оставлю только мечтать.
– Тебе придется построить замок покруче, чем был у Крастера, – брякнул кто-то, – тенны выкрадут ее у тебя.
– Чтобы увести ее, придется с ней совладать миром. Силой один на один ее не одолеешь.
Это вполне справедливое утверждение почему-то вызвало волну восторженных вздохов. Бриенна, и так превратившаяся в слух, неуместно хихикнула.
– Тогда мне точно равных не будет, – Тормунд многозначительно поиграл бровями, – как там эти камушки, парень? Сапфиры? Сапфировая Медведица будет моей!
– Не высоко ли метишь, борода, – вдруг подал тихо голос тенн-визави, и Бриенну охватило особое чувство, когда она разглядела холодный блеск его глаз, – трахать скотину, заплутавшую в лесу, да ковырять мохнатки великанш дело нетрудное. Попробуй доставь удовольствие той, которая может выбрать лю-бо-го.
От интонации тенна по коже у Бриенны побежали мурашки. Особенно от последнего слова.
– Не распускай язык, Пасть, – угрожающе пробасил Тормунд. Тенн усмехнулся.
– Вот ей и покажу, как вольный народ умеет обращаться с языком. Ты засадишь и захрапишь, как пес, Великанья Смерть, а я буду вылизывать эту роскошную щелку всю ночь.
– Можно подумать, она таких не пробовала, – уязвленно пробормотал Тормунд, и Бриенна похолодела, понимая, что сейчас произнесет Подрик…
– Как вы смеете! Миледи еще девица!
«Нет, не прощу!». Но она не успела в очередной раз проклясть беднягу Пейна, потому что произошло нечто удивительное. С мест разом сорвались великан Тормунд, лысый тенн и еще пара мужиков – косматых и грязных, и разом бросились друг на друга, как будто прозвучал не слышный никому, кроме них, сигнал к атаке.
– Она моя, вы, сучьи потроха! – ревел, размахивая клинком, Тормунд.
– Я тебе лицо обглодаю, – злобно сипел тенн.
– Давай, Великанья Смерть! Порви его! – скандировали менее амбициозные одичалые.
Бриенна млела. Костер, из которого тенн вырвал горящий сук и отбивался теперь им от обезумевшего рыжего, бросал на лица противников отсветы, в которых оба становились прекрасны. Буря схватки, противостояние, полное искреннего желания поубивать друг друга… из-за женщины. Куда там турнирным схваткам!
Особенно, если вспомнить, что это она, Бриенна Красотка, недоеденная Кусакой и недобитая Братством без знамен, стала причиной сражения. Алея, как маков цвет, Тартская Дева наблюдала из-за угла, как придворная девица, на учиненную из-за ее прелестей бойню. Недолго продлилось это сомнительное удовольствие, потому что трое дозорных, появившихся из темноты, принялись, не стесняясь в средствах и выражениях, разгонять драку.
Примчался и Джон. Несмотря на его вмешательство, мира не наступало:
– Если только руки протянешь к ней, клянусь, пожалеешь, – басил Тормунд, весьма проворно избегая быть схваченным черными братьями, – и все, вы, слюну пускать издалека!
– Успокойтесь! На носу схватка с Иными… – тщетно взывал лорд Сноу; кажется, в амурных делах его авторитет был довольно шаток.
– Мы еще не закончили, – сплюнул кровь тенн.
И тогда Бриенна, до сих пор пассивно наблюдавшая спонтанный турнир в свою честь, решилась.
В конце концов, сапоги у нее уже ничего так промокали, да и как не попробовать после услышанного себя в роли прекрасной девы, из-за которой войны начинаются и прекращаются?
Выйдя из своего убежища в тени, она постаралась как можно тише прошествовать мимо костра и замерших у него мужчин в сторону казарм. Достаточным позором было уже возвращение из уборной, но под пристальным вниманием двадцати пар жаждущих глаз она еще и споткнулась трижды.
Кажется, ни одного из ее поклонников это не смутило.
– Красавица, – ласково прошептал однорукий брюнет, ростом едва доходивший ей до груди.
– Ягодка, – чмокнул тенн, – сладенькая…
Тормунд щурился, кусая губы и прихватывая рыжие усы. Она боялась присматриваться, ведь предстояло преодолеть еще два десятка шагов мимо них – и неизвестно, что хуже, насмешки или восхищение, Семеро, как же живется леди Сансе?!
– Я не сдамся, – одними губами сообщил Тормунд Великанья Смерть, не сводя с нее дикого взгляда.
Впервые в жизни Бриенне Тарт не хотелось, чтобы на нее перестали смотреть. И хотелось одновременно. В звенящей тишине она прошествовала к двери, потянула ручку – только бы не оторвать! – несколько раз в отчаянии дернула ее туда-сюда…
– От себя, – сдавленно раздалось откуда-то из-за спины.
– Угу, – достало у нее сил пробурчать в ответ. Обернуться сил уже не было.
Вслед донеслось полузадушенно:
– Нет, ну хороша сучка, а!
Хлопнуть эффектно дверью не получилось бы при всем желании – петли все так же натужно скрипели.
…
Когда Джейме Ланнистер прибыл к Стене, а это случилось незадолго до первой атаки Иных, он уже знал, что леди Тарт, как и многие другие отважные воины Семи Королевств, не прохлаждалась без дела в Черном Замке. Всех, способных держать оружие в руках, перебрасывали от одного форпоста к другому, и большинство воинов к моменту прибытия армии Ланнистеров уже изрядно утомились.
Джейме помнил Бриенну в подобном состоянии. Помнил и себя. Помнил хорошо, как нелепо смотрелась Тартская Дева в редкие дни мира в Королевской Гавани. И даже радовался, зная, что увидит ее уставшую, грязную и озлобленную. Радовался тому, что будет полезен в роли дружеской поддержки, радовался тому, что не придется балансировать между обращением к боевому товарищу – и прекрасной леди (что с Бриенной в роли прекрасной леди удавалось всегда как-то криво).
Он знал, кого увидит, и ждал встречи, но не мог и представить, какой эта встреча окажется.
Сияющие умиротворением, прежде ему не знакомым, голубые глаза скользнули по нему, тепло приветствовали и… и все; она высматривала знакомые лица, здоровалась с другими, лишь едва привставая со своего удобного места у главного костра. Незнакомая ленивая грация ее движений поразила Джейме, как и довольное выражение обветренного, румяного от мороза веснушчатого лица.
«Но все та же Бриенна, обросла чуток, лохмата – кажется, здесь это модно, да и одежонка… что это на ней?». Доспехи на месте, кроме наплечников, но на груди меха, меха на лежанке, основательно продавленной, даже на ножнах и тех то ли беличья шкурка, то ли заячья… И сапоги. Размер ноги Бриенны исключал то, что это была трофейная обувь. Да и вряд ли разбойники – или Иные, или одичалые – носят такие щегольские синие сапожки с бубенцами.
– А наша леди времени даром не теряла, – прокомментировал сир Бронн Черноводный, разглядывая Бриенну, – и поклонниками обзавелась, и обновками, ты глянь…
– Заткнись, – посоветовал Джейме, обнаруживая упомянутых поклонников за спиной женщины.
Пятеро одичалых держались от леди Тарт в почтительном отдалении, но глаз с нее не сводили. Нехорошие такие взгляды на его, Джейме, подругу.
Его женщину.
– Пора признать, Джейме: ты не исключителен, – издевался Бронн дальше.
Бриенна звучно рассмеялась чему-то, сказанному Подриком, продемонстрировала ему какой-то очередной свой «хитрый» захват, не оглядываясь, зашагала от своего маленького лагеря вперед. К нему, Джейме Ланнистеру. Он едва успел приготовить несколько фраз, которыми собирался приветствовать ее появление рядом, но…
– Леди, – поклонился с мнимой учтивостью Бронн, – Под! Дай-ка глянуть на тебя!
– Рада видеть вас, сир. Милорд.
…после короткого кивка и дежурной улыбки Тарт прошагала мимо. Джейме круто развернулся, глядя в ее неспешно удаляющуюся спину.
– Женщина! – вырвалось против воли у него, она чуть притормозила, глянула через плечо —
…пшеничные поля юга, сапфировые сумерки летних заводей, пение иволги в знойной страде —
– Бриенна, – пожалуй, он подошел к ней слишком быстро и близко, против своей прежней манеры, – да ты просто… красотка!
Моргнули белесые ресницы, огромные глаза с лукавым прищуром отправили ему короткий, обещающий слишком много, чтобы выразить словами, взгляд. Глубокий, теперь еще и с хрипотцой простуды, голос, чеканно бросил на землю между ними:
– Ну да. Мне говорили.
И, словно чтобы окончательно добить, она отвернулась, вздернула подбородок и с первым же следующим шагом обронила очаровательно-привычное:
– Милорд…?
И ушла. «Точно спросила, разделяю ли я это мнение, – подумалось Джейме, потерянно глядящему вслед, – и, если вдуматься, я его готов защищать мечом».
– Плюнь, – неугомонный Бронн, лишенный зрелища их разборок, уже облизывался в сторону костра и походной кухни, – деваха зазналась. Давненько не вставала на площадке с настоящим воином, а не дикарем или другим каким сбродом. Эй, Под! Ну-ка расскажи мне, как у вас здесь все устроено…
Вино булькало в котле. Источало непередаваемые ароматы тушеное мясо и свежевыпеченный хлеб. Воины рассматривали обмундирование и вооружение друг друга…
А Джейме все никак не мог заставить себя отвернуться и перестать смотреть вслед Красотке Бриенне.
