Текст книги "Дружба (СИ)"

Автор книги: Фриза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

– Спокойной ночи, любимая, – и заснул.

А вот я некоторое время барабанила пальцами по матрацу, отгоняя тревожные мысли.

Глава 36

Июнь месяц в нашей семье запомнился поисками Дмитрия и запланированной регистрацией на выставке. У меня взяли аж четыре картины, что не могло не радовать. На первый закрытый показ, мы снова собрались всей семьей. Родители окончательно переехали в центр и не раз пользовались услугами зятя для перевозки провианта. У меня буквально пела душа, когда открывались новые точки соприкосновения между Паньковым и родителями. Не так давно Оксана поведала, что её биологические предки были не совсем в ладах с законом и побросали их, едва ей исполнилось восемнадцать. А своих настоящих родителей Богдан никогда не вспоминал.

– Вообще, он к нам немного странный поступил, – сказала блондинка – Забитый, молчаливый. Но это у нас запретная тема.

Вот такие вот пироги.

Начало июля запомнилось активными походами на анализы. Меня стали расспрашивать о том, как я представляю себе собственные роды. «Без понятия» – было моим универсальным ответом, который Паньков всячески вербально облагораживал. Так и получилось, что мы договорились с каким-то очень зажиточным родильным домом, который использовал самые передовые технологии. Нас даже похвалили как молодую пару, поддерживающую новаторский подход в медицине!

В середине месяца организовалась ещё одна сходка «отчаянных» – день рождение Аристарха. Чтобы облегчить наше с Даном присутствие, мероприятие было решено провести в нашей второй квартире. Оказывается, у Королёва не было близких друзей и родственников в Омске, не считая нас. Сам парень когда-то приехал из Барнаула, где и расстался со всеми кого знал.

Нарядный именинник, вернул мне моего Панькова с работы и наша дружная четверка засела за праздничный стол. Посередине разговора о психологии цвета при выборе галстуков, у Аристарха зазвонил мобильный. Прочитав сообщение, блондин дал телефон Панькову. Тот перекинул его Оксане. Сидевшая рядом я, решила нагло подсмотреть.

«С днем рожденья, Рик! Надеюсь всё гуд. Грабь, мочи и убивай. Дима».

Номер скрыт.

– Очень на него похоже, – сказал Аристарх, встретив мой удивленный взгляд – Он так говорит обычно. Когда настроение хорошее.

Какой изысканный выбор слов и выражений, однако.

Не знаю, каким макаром Паньков искал своего друга, но успехом дело не увенчалось. Бывший натурщик будто сквозь землю провалился. Конечно, я иногда перекидывалась с ним словами в аське, но о своей дислокации этот умник умалчивал.

Я покосилась на Панькова. Тому заметно полегчало, он даже сидеть по другому стал.

– Пойду, вытащу торт, – именинник встал из за стола – Ещё сока, Насть?

Отказываться было глупо. Оксана вызвалась помочь, оставив нас с Фрилансером наедине. Муж тут же пододвинулся ко мне.

– Настя, – мурлыкнул – Настенька…

– Что, доволен да? – потянула ненаглядного за щеку – Друг живой.

Товарищ расплылся в улыбке:

– Поцелуй меня.

Удивительно. После одиннадцатого супружеского поцелуя, которыми муж исправно одаривал нас с Русланом, я неожиданно поняла, что не испытываю никакой неприязни. Более того – мне это было даже приятно и интересно, на пару минут почувствовать себя женщиной! Товарищ меж тем изобиловал техниками. Само собой, что я начала понимать основы. Паньков пришел в дикий восторг, в один прекрасный день, испробовав первую инициативу с моей стороны. И несмотря на то, что я почти сразу же убежала, заперевшись в ванне, он дня два подряд сиял как начищенный пятак.

На этот раз мы целовались нежно. Паньков видимо боялся меня спугнуть. Но что было хорошее во всей ситуации – долго терпеть самодеятельность он тоже не мог. Поэтому совсем скоро друг схватил меня за затылок и сделал все по-своему. Другая его рука при этом бережно массировала мою спину – после нескольких уроков массажа этот кадр безошибочно мог помочь расслабиться даже в самый трудный день.

– Настенька, – шепнул мне в губы – Любимая моя…

Тревога.

– Стой, – уткнулась другу в грудь руками – Всё, хватит. Дан, Дан. Остановись.

– Настя…

– Стой. Хватит.

Паньков недовольно хмыкнул и уткнулся лбом мне в плечо. В последнее время все заканчивалось именно так.

– Настя, мне кажется, нам надо поговорить…

– Гости пропали, – перебила – Может, опрокинули торт?

Некоторое время мы сидели, прислушавшись. Но товарищи все не подходили. Приведя себя в порядок, мы отправились на поиски пропажи. Со стороны кухни не доносилось никаких подозрительных звуков, кроме шума вытяжки. Паньков отодвинул плетеные занавески. Если честно, лучше бы он этого не делал.

Зачинщик торжества сидел на краю разделочного стола с расстегнутой рубашкой и целовался с Оксаной. Судя по агрессивному напору и крепкому захвату волос блондина в кулак, сестра Панькова полностью доминировала.

Я залилась краской и хотела было сбежать с места преступления, как Фрилансер подтянул меня за плечи и громко прокашлялся. Оксана отреагировала сразу и отшатнулась в сторону. Аристарх по инерции потянулся за ней.

– Забыли про торт? – спросил Богдан.

Сестра Панькова оттерла размазанную помаду рукой и открыла холодильник. Торт лежал снизу. Поставив угощение на стол, блондинка поспешила ретироваться. Притихший именинник молча застегнул рубашку и сполз со стола. Они с Даном обменялись проницательными взглядами, но стыд на лице блондина отсутствовал напрочь.

– Мы уйдем раньше, – сказал он и бочком вышел из кухни вслед за Оксаной.

Вскоре хлопнула входная дверь.

– Не ну ты видел? – присвистнула – Это же… Они же…

Паньков усадил меня на стул и опустился напротив:

– Да, – кивнул – Они «это же».

Новость его не удивила значит.

– Выхода нет, Анастасия.

Простите, что?

– Сейчас будем говорить, – пояснил.

Я попыталась подняться, но Паньков снова опустила меня на стул.

– Ты знаешь о чем пойдет речь. Этот разговор стоило завести намного раньше…

О господи!

– …Настя, мне кажется, я люблю тебя. И прежде чем ты начнешь говорить мне что-то о своей непривлекательности и незаинтересованности, я подкину будущие контраргументы. Мы два взрослых, обеспеченных человека. Уже женаты и ожидаем ребенка. Нам нечего стыдиться и совершенно не о чем волноваться. Романтические отношения отличаются от дружеских не так сильно, как тебе кажется. Дружба, как и любовь, предполагает симпатию, поддержку и доверие. Никто другой кроме меня тебе всего этого дать не сможет. Я не позволю.

Офигеть! Я уставилась на друга как на умалишенного:

– Ну, зачем ты это сказал?!

– Так ты знала, – натянул улыбку до ушей.

Вот чёрт.

– Настя, Настенька, – Паньков взял моё лицо в ладони – Как давно, девочка моя?

Богдан нежно поцеловал меня в кончик носа, явно удерживаясь от продолжения:

– Я не очень разборчив в словах, говоря на эти темы, – погладил мою щеку большим пальцем – Если скажу сейчас, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует, подставлю под сомнение собственную философию и весь год наших отношений. Дружба несомненно подразумевает некоторую степень душевной близости, а от нее совсем недалеко до пристрастия. И я попался, Настя. И дело даже не в том, что…

– У тебя не было альтернатив.

Паньков скорчил рожицу:

– Мы подходим друг другу. Мне это было очевидно, с первой нашей встречи.

Похоже на правду. Ведь эту же мотивацию Фрилансер выкинул, предлагая подписать первый контракт. Спланировал все ещё тогда? Что это за маразм?

– И что ты от меня хочешь, гражданин юрист? – свела брови на переносице – Я не собираюсь…

– Пока нам хватит честности.

Вот такие пироги.

Через полчаса я уже преспокойно чистила зубы, составляя план на завтра. В конце процесса сбоку неожиданно выскочил мой сожитель и смачно чмокнул в шею:

– Люблю, – и упорхнул.

* * *

Уже в начале августа я начала чувствовать себя как восьмидесятилетняя героиня войны, болеющая артритом. Напряженность и скованность во всем теле достигли просто феноменальных высот. Я не могла рисовать или гулять. Положение лежа и сидя на надувном мяче были единственной отрадой.

Пока я мучилась, Паньков завершил все дела на работе, оплатил счета, проверил связи в родильном доме, составил план и обсудил его с врачом и ассистентами. Оксана же закончила набор приданого для маленького Руслана и обеспечила меня какими-то специальными бюстгальтерами. Аристарх на время забрал Макса к себе.

Я прибывала в полной уверенности, что дохожу срок до конца, хотя врач неоднократно намекал о возможности форсированных родов с нашими выдающимися размерами.

«Уже скоро», – говорила себе в зеркало каждое утро.

Мать звонила раз в пять часов. Телефон брал Паньков. Не знаю, чем родительница занимала его целыми часами напролет, но мой юрист не жаловался.

В режиме ожидания мы провели весь месяц. К схваткам я более или менее привыкла и даже старалась не нервировать Богдана, просто уходя в себя или курсируя по квартире. Вечером первого сентября обычное решение не помогло.

– О, блин, – выругалась скрещивая пальцы – Вот чёрт.

Паньков сидевший рядом и зачитывавший нам очередную французскую сказку, поднял голову. Долго объяснять не пришлось. Мы рванули в больницу. Несколько часов нам дали на ознакомление с интерьером. Время ускорилось – я внезапно заволновалось. Статистикой конечно не подтвердишь, но кто знает, что может случиться. Мы выбрали естественные роды, но живот в последнее время казался таким огромным, что я всерьез задумывалась о грустном конце.

Доктор и два подхалима от нас никуда не отходили. Я начала мысленную сделку с Русланом по типу, ты мне – нормальные роды, а я тебе – крутой мобильник в первый класс. И знаете, стратегия работала. По крайне мере, когда пришло время орать от боли, мне сказали, что я – самая спокойная пациентка в истории роддома. Ха! Да у нас просто в семье проблем нет! Паньков подбадривал меня, используя замысловатые наборы уменьшительно-ласкательных. Я хваталась за него, висела на шее и руках. Пыталась продырявить ногтями водолазку. Лицо мужа тем временем изображало именно ту картину, которую мне хотелось видеть – полное спокойствие. Паньков без проблем исполнял роль вешалки, периодически поглаживая меня по рукам и пояснице:

– Ты все делаешь хорошо.

Ну, куда я без него, Господи?

Через энное количество времени и периодические потери сознания на свет появился мой Руслан. Мелкого плюхнули мне на живот и пока все вокруг суетились, я пыталась понять дышит моя ляля или нет. Дышит.

С этой обнадеживающей мыслью организм решил взять паузу и я вырубилась. Оказалось, что очень во время. Пока я лежала в отключке силы зла сделали своё дело и залатали меня во всех нужных местах. Руслана уже одели, измерили и взвесили. Паньков как раз наблюдал, как мелкий спит, когда я разлепила глаза.

– 5200, 68 см.

Добрыня Никитич отдыхает.

Муж сел рядом и поцеловал меня в лоб:

– Ты как?

– У меня видок наверное чутка отталкивающий, – попыталась отшутиться.

Паньков снова поцеловал меня в лицо, будто ничего не слышал.

– Эй, эй, – засмеялась – У меня все болит. Во сколько родился-то?

– В пять часов и двадцать три минуты. Ночи.

Я нахмурилась:

– Второго сентября?

– Да.

Мы переглянулись.

Когда крепыш проснулся, передо мной поставили задачу его покормить. Заполучив продолжателя рода, я довольно нахохлилась. Самореализация все-таки. Между мной и чмокающим потомком воцарилось полное спокойствие и понимание. А Паньков снова полез целоваться.

Не знаю, эгоизм это или нет, но вспоминая речи уже рожавших одногруппниц так и хотелось спросить – каким образом можно не чувствовать боль, всего лишь смотря на новорожденного? Фантастика какая-то. Болело буквально всё. И действительно, я даже заснула, забыв досмотреть акт кормления.

Выписали нас через пять дней. Уже на выходе из роддома я заприметила вишневый субару и кучку знакомых лиц.

– Нет, ну вы только посмотрите! – крикнула маман – Мой внук!

– Племянник! – потянулась ручками Оксана.

Пока женщины визжали от восторга и сюсюкались с ничего не понимающим Русланом, Аристарх с Сергеем обменялись рукопожатиями с новоиспеченным папашей.

– Настя, – знакомый голос сбоку – Поздравляю с карапузом!

Дмитрий в штатском нагрянул так внезапно, что вся наша кучка временно потеряла дар речи.

– Не, ну вы вообще, – бывший натурщик поправил кепку на голове – У меня тут подруга разрешилась, а я значит где-то пропадать должен? Вы посмотрите, какой большой пацан!

Оксана толкнула загулявшего локтем в бок:

– Смотри, какие глаза серые!

– Цвет может измениться, – сказала я – В течении трех лет.

– Да? А мне кажется, тут все решено. У вас с Даном серые. Ты говорила, что и у твоего отца были серые. Сама понимаешь, какие проценты.

Так-то оно так…

– И посмотри, даже форма бровей как у Данчика! А ноготки? Длинные! Хищный мальчишка!

Дмитрий посканировал моего парня ещё немного:

– Бог с ними с бровями. На уши посмотрите.

Никто не успел. Паньков подлетел и отхватил сверток себе:

– Насмотрелись? – и замаршировал к машине.

Дома все было как-то странно. Квартира видоизменилась. В спальне появилась та самая белая кроватка из натуральных пород дерева, которую фрилансер посчитал прелестной. В углу ютилось кресло-качалка для кормления. Коридор и гостиная купались в цветах. На столах стояли коробки с детскими ненужностями.

Паньков тут же заэксплуатировал пеленальный столик, раздел искупал, одел и уложил Руслана. Причем сделано это было с максимальной точностью и аккуратностью. Паньков не выражал недовольства, беря малыша на руки. Я следила за всеми действиями в качестве наглядного пособия. Вроде ничего сложного.

Постояв над кроваткой и удостоверившись, что потомок заснул, мы перекочевали на кухню, где Оксана уже наколдовывала чай. У меня был отдельный торт «для кормящих» без аллергенов – счастье есть! Пока Дмитрий рассказывал где пропадал, Паньков раз десять сбегал в спальню проверить сына.

– Ну, оставляем вас, так сказать, со спокойной душой, – провещал Дмитрий, надевая кепку – Я первый убегаю. Чур, за мной не следить.

Когда ушли родители и Аристрах с Оксаной, я пошла в душ. Через полчаса Паньков застал меня разбирающей коробки с подарками:

– Настя. Ты что делаешь? – растерялся – Иди отдыхай.

– Не привыкла тратить время зря.

– Настя, – выхватил у меня презент – Я пока дома буду работать. Так что отдыхай и корми. Остальное я сам.

И вытолкал меня в спальню.

Глава 37

Первую ночь Руслан спокойно проспал в своей кроватке, но уже на следующей день порадовал нас партией из малобюджетной оперы. Пришлось взять богатыря к себе на кровать. В итоге – не спали сами, боясь придавить. У меня ужасно болел копчик и ныла грудь, но я делала вид, что все в порядке, так как свято уверовала, что так мучаются все.

После недели недосыпов было решено задействовать какую-нибудь методику самосохранения. Под покровом ночи Паньков хватал лялю и садился в кресло качалку, в то время как я пускала слюни в подушку. Утром мы менялись, но совсем скоро тактика перестала работать – уж больно неспокойно муж спал, поднимаясь от каждого шороха.

В конце месяца Паньков завозился с документами и у меня было время почитать, что делать с ноющей грудью. Исправно прикладывая компрессы, я совсем не ожидала, что в один прекрасный день товарищ может забыть ключи и вернуться обратно.

Отчитав меня за то, что ничего не сказала, он сам сделал мне профессиональный массаж и помог расцедить грудь. Ртом. Я прибывала в некотором шоке от подобного метода, но когда узрела обсуждение возможной профилактики застоев молока на форуме, все подозрения в извращенности фрилансерской натуры отпали. На следующий день мне был вручен капустный лист «авось поможет», но муж исправно прикладывался к груди, едва замечая, как я морщусь или ухожу в себя. И ведь даже не сплевывал!

– Молоко любимой женщины, – приговаривал.

Так прошел первый месяц. В октябре же у нас началась новая жизнь. Большую часть времени проведенного вне сна малыш был увлечен отталкиванием окружающих предметов. Это было таким облегчением для всех нас, что мы упустили некоторые нюансы, пытаясь нагнать часы сна. Сведущая в данном вопросе Оксана, сказала, что в этом возрасте дети не должны переворачиваться сами, но наш это делал вполне уверенно. Пришлось отвести Руслана к врачу. Дядька сказал, что всё в порядке, а я свято уверовала, что родила будущего гения. Паньков не комментировал мои выпады про отменный генофонд, но тоже проникся идеей ранней памяти у детей и продолжил читать нам французские сказки на ночь.

Лялька крепла не по дням, а по часам. Был сильно заметен мой разрез глаз и ямочки на щечках. И хоть все остальное казалось мне наследственным со стороны хромосомы «у» – я чувствовала себя крайне уверенной, что малыш вырастет в статного молодца.

Когда младенческого пушка поприбавилось, я решила изведать в кого у нас идет пробор. К моему удивлению, у Руслана нашлись две макушки.

– Дан, ты видел?

– Что? – Паньков потер глаза, отрываясь от ноутбука.

– У нас две макушки, смотри, раз, два.

Муж согласно кивнул и снова погрузился в работу.

– Говорят, две жены будет, – припомнила.

– Глупости.

Следя за тем как Руслан кормится, я снова обратила внимание на уши. Удивительно как Дима заметил это сразу, в то время как я – только на второй или третьей неделе. У Руслана были приросшие мочки. Я точно помнила, что у моей маман такого не наблюдалось, как собственно и у меня – это рецессивный ген. В списке возможных наследственностей донора, такого я не помнила. Там была помечена только тонкая кожа и косой разрез глаз, который мы кстати тоже не унаследовали.

Уложив Руслана спать, я присела на край кровати и уставилась на мужа. Внимательно так уставилась. То, что Руслан был похож на Панькова, можно было объяснить тем, что сам фрилансер был сильно похож на меня. Но в последнее время, размышлизмы об огромной разнице между нашими, на первый взгляд, похожими генотипами увели меня к темной тропе. Требовалась доскональная проверка.

Я поманила мужа пальцем. С мученическим вздохом, Паньков отложил ноутбук. Заполучив желанную голову, я приподняла темные волосы над ухом.

– Могла бы и раньше сказать, что выражаешь свою любовь, выискивая блох в голове.

Проигнорировав колкость, я перешла на затылок. Открытия никогда не заставляют ждать, если знаешь где искать.

– Дан, ты ничего не хочешь мне сказать?

Паньков не понял всей прелести вопроса и начал было признаваться в любви, как…

– У тебя два вихря на затылке, – скептически приподняла одну бровь – И приросшая мочка.

Фанфары. Я выхватила руку Панькова, прежде чем он спрыгнул с кровати:

– Та же форма ногтей. Длинные и угловатые.

Муж посмотрел на меня как на бомбу с таймером, которую уже нельзя было обезвредить, а только швырнуть подальше или убежать самому.

– Оксана права, – продолжила – У вас даже брови одинаковые. И нос. И подбородок. Господи, если посмотреть, то это до ужаса очевидно.

Паньков напрягся, будто готовился к прыжку.

– Я могу все объяснить… – помрачнел.

– Значит все-таки есть что объяснять?

– Настя…

Я с размаху влепила товарищу звонкую пощечину и вскочила с кровати. Паньков сию же секунду рухнул передо мной на колени:

– Настя… Послушай, Настенька…

Я попыталась отойти подальше, но наткнулась на стену.

– Девочка моя, любимая, я все объясню…

– Дурак, – попыталась отлепить его голову от живота – Лживый идиот…

– Да, я такой, Настя…

– Я же тебе теперь развода не дам…

Некоторое время Паньков тупо дышал мне в живот.

– Что? – поднял голову – Настя, что ты сказала?

Как же я не любила повторяться!

– Тебе не кажется, что у друзей не может быть совместных детей? Твоей второй макушке придется зарасти, – отвесила мужу звонкий щелбан – О чем ты вообще думал? Девять месяцев! Ты что совсем отчаянный?

Паньков растерянно выдохнул, продолжая сжимать мои ноги:

– Ничего не изменится. Ты не уйдешь теперь, когда знаешь. Это мой козырь.

– Что?

Называть ребенка козырем было немного дико.

Паньков поднялся и припечатал меня к стене:

– Рано или поздно ты бы догадалась, – пристально всмотрелся в глаза – И тогда бы выбора не было.

– Но девять месяцев! – изумилась – Мы тогда и не знали друг друга толком!

– Ты – та, которую я искал. Я сразу это понял. С первой встречи.

Да ладно?

– С первой? – припомнила наше совместное поедание шашлыков – Да ну нафиг!

Паньков склонился над моим ухом:

– Говорят, нужна всего минута, чтобы заметить особенного человека, всего час, чтобы его оценить, день чтобы полюбить и вся жизнь, чтобы забыть, – усмехнулся – Я не собирался мучиться всю жизнь, я не мазохист.

Ну, надо признать, что целый год обхаживать женщину не каждый может.

– Значит вся дружба – полное фуфло? – нахмурилась.

– Не говори так, – помрачнел – Друбжа это лишь основа.

Я пыталась отодвинуть этого манипулятора от себя, но тот нашел выход из ситуации и начал облизывать мои пальцы:

– Каждое новое открытие о тебе, каждый твой шаг навстречу, говорили как сильно мы подходим друг другу. Теперь ты вся моя и единственный человечек с которым я бы мог конкурировать – тоже часть меня, – довольно сощурил глаза – Похвали мужа, Настя, он старался.

Что есть, то есть. Решив не мешать Руслану, мы перекочевали в зал на раскладную кровать. Паньков стянул футболку одним движением, которому не так давно научил и меня. Вот оказывается, для каких случаев это актуально!

Положив меня на спину и ни на секунду не прерывая контакт, он начал избавлять меня от гардероба, изводя поцелуями каждый открывшийся взору участок кожи. Признаться честно, это было очень волнующе и приятно. Медленно опускаясь, муж поиграл языком с моим пупком, а когда сполз ещё ниже, игривым взглядом обжег мои глаза.

– Может не надо? – испугалась.

В ответ монополист принялся гладить мои бедра с наружной стороны и целовать коленки, пока я не успокоилась. Он был нежен – ничего не сказать. Но бой оказался неравный если учесть, что большую часть моих эрогенных зон Паньков уже знал. Ну, и ладно, ещё успею изучить объект! На данном этапе мужа вполне устроили мои заученные поцелуи и дилетантские поглаживания.

После акта всепоглощающей любви, я ещё очень долго лежала в его руках, смакуя небывалое чувство удовлетворения и отгоняя краску с лица. Теплая интимность, с которой его пальцы играли с моей грудью (до сих пор!) было не передать словами.

– Настенька, я тебя очень люблю, – прошептал поверх моей макушки – Прости меня за всё, ладно?

Я уже подремывала, когда из спальни донесся крик Руслана. Муж осторожно вылез из под одеяла и велел спать дальше. Когда вопли прекратились он, стараясь не шуметь, вернулся, лег рядом на бок и обнял меня за талию, притянув к себе.

Наутро я ощутила легкие поглаживая по животу. Паньков приоткрыл одеяло и водил пальцами по моему телу, довольно шумно вдыхая ароматы моей спины.

– Руслан? – пробурчала.

– Ещё спит.

– Ты что с ним вчера делал?

– Смесь дал.

Я перевернулась в кольце его рук. Паньков тут же притянул меня повыше к себе и принялся целовать. Я еле как разлепила глаза.

– Настенька, – промурчал, посасывая мою нижнюю губу – Девочка моя…

Опять двадцать пять.

– Мне теперь каждое утро так подниматься? – сымитировала недовольный тон.

Муж положил меня поверх себя и принялся гладить по спине. Я снова начала засыпать.

– Кажется, молоко убегает, – пробасил Паньков.