Текст книги "Побег из реальности (СИ)"

Автор книги: FoxyFry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Часть 1 ==========

Всемогущий, ты выдумал пару рук,

сделал,

что у каждого есть голова,-

отчего ты не выдумал,

чтоб было без мук

целовать, целовать, целовать?!

(Владимир Маяковский “Облако в штанах”)

– Когда скажу «беги», беги.

Ирэн не могла поверить, что слышит его голос, видит его глаза в узкой щелочке шемага. На один короткий миг время будто остановилось, и весь мир перестал существовать. Нет, не так, он сжался до пределов этого серого сосредоточенного взгляда. Он здесь. С ней. Ради нее. Смерть перестала быть такой пугающей. А потом началась заварушка. И когда сквозь лязг сабель и автоматные выстрелы, она услышала твердый приказ «беги», то не раздумывая сорвалась с места и помчалась, что есть сил…

***

Закрыв за собой дверь, Шерлок устало приваливается к ней спиной и, запрокинув голову, тяжело вздыхает. Все кончено. Последний штрих в деле о Белгравии успешно лег на свое место, завершая целостность картины.

Эта Женщина была достойным соперником: умная, смелая, амбициозная, уверенная – доминантка. Она обладала всеми теми качествами, которые Шерлок всегда ценил в людях, и оттого еще больше восхищался ею, что крайне редко встречал подобный набор в одном человеке. Он даже испытал некоторое разочарование, когда раскусил ее, обыграл в ее же игре. Он был расстроен тем, что их противостояние закончилось, что она так неосмотрительно поддалась чувствам. Ведь после этого ей придется уйти. Но он признавал, безмолвно, наедине с самим собой, что она была лучшей из всех знакомых ему женщин. Она сумела покорить его. Именно поэтому он не мог позволить ей умереть. В нем еще теплилась маленькая надежда на новый бой.

Оттолкнувшись от двери, Холмс распахивает полы пальто и морщится от резкой боли в плече. Скинув верхнюю одежду на диван, он оттягивает распоротый край пропитавшейся кровью ткани на рукаве и осматривает рану. Не глубокая, насколько он может видеть и чувствовать. Один из головорезов все-таки умудрился до него достать. «Не всем же планам быть идеальными» – иронично размышляет Шерлок о своем нападении на банду террористов лишь с пятью собственными наемниками за спиной.

Слышится стук в дверь. Детектив настораживается: гостей он не ждет, и никто, даже Джон, не знает о его поездке в Пакистан. Вынув из внутреннего кармана пальто пистолет, он направляется к двери. Осторожно поворачивает ручку и под размеренный скрип петель отходит на шаг назад, направляя дуло в сторону проема, где вот-вот появится…

– Не стреляй. Я с миром.

… Ирэн Адлер.

– Ты? – Холмс очевидно удивлен, и сдвинутые брови над озадаченным взором серых глаз явное тому подтверждение.

– Я. – Женщина медленно проходит внутрь, одаривая Шерлока быстрым проницательным взглядом, затем оглядывается вокруг и, вновь возвращая свое внимание притихшему брюнету перед собой, захлопывает дверь. Одета она просто: джинсы и пуловер, распущенные темные волосы и полное отсутствие косметики. Абсолютная противоположность ее привычному стилю.

Детектива совершенно не заботит, где она сумела раздобыть одежду, сменившую паранджу, в которую ее облачили для казни, но он машинально отмечает, что из ее глаз пропали страх и обреченность, сидевшие там еще несколько часов назад. На смену им пришли спокойствие и что-то еще, что отсвечивает лукавым блеском в холодной синеве.

– Я думал, ты уже загораешь где-нибудь в Майами, – вместо приветствий говорит Холмс, опуская пистолет.

– Я думала, тебе плевать, – она многозначительно вскидывает брови. Шерлок на мгновение отводит взгляд, слыша в ее словах определенный подтекст, который он предпочитает оставить без ответа.

– Что ты здесь делаешь?

– Решила зайти и лично поблагодарить.

– Простого «спасибо» в «эсэмэс» было бы достаточно.

– Не думаю, – она качает головой с легкой улыбкой на губах. – Не тот случай. К тому же хотела тебе напомнить, что теперь мы квиты.

– Что ты имеешь ввиду? – хмурится Холмс.

– Та ночь в бассейне. Ты, Джон Ватсон и Мориарти. Никогда не задумывался, кто тогда позвонил и заставил его передумать? – с любопытством и осторожностью кошки она перемещается в гостиную, изучая обстановку съемной квартиры и останавливаясь позади софы.

– Так значит это была ты, – звучит как утверждение, а не вопрос. – Как ты узнала?

– У меня свои источники, – она оборачивается через плечо и улыбается так открыто и искренне, что вдребезги разбивает всю былую таинственность своего ответа.

– Дай угадаю: он в этот момент был в весьма компрометирующей позе? Или быть может даже подвешен вниз головой? – Шерлок огибает кресло, стоящее слева от дивана, не спуская взгляда с женщины, и кладет оружие на столик у стены, рядом с декоративной вазой.

– Ты ранен? – улыбка ее гаснет.

– Ерунда, – он небрежно отмахивается. – Просто царапина. Справлюсь.

Детектив разворачивается и скрывается за дверью ванной комнаты. Ирэн по-хозяйски вальяжно прогуливается по гостиной, рассматривая картины на стенах, книги на полках, ни в одном из предметов не ощущая присутствия Шерлока. Квартира кажется совсем чужой и безликой. Потеряв к ней интерес, Адлер усаживается в кресле. Эйфория от своего неожиданного спасения и от еще более неожиданной личности спасителя продолжает кружить голову. Это несомненно стоило того – побывать на пороге смерти, чтобы узнать, что она не безразлична ему.

Открывшаяся истина неизбежно радует ее, и так же неизбежно радость омрачается простым фактом – это ничего не меняет. К сожалению, она знает Шерлока достаточно хорошо, чтобы понимать – он слишком принципиален и верен себе. Она не может его за это судить. Вероятно, именно эта черта его характера так сильно привлекает ее.

Дверь ванной отворяется, и на пороге появляется обнаженный по пояс детектив, зажимающий скомканной рубашкой рану.

– Похоже, мне все же потребуется посторонняя помощь, – произносит он с такой неохотой, словно его заставили сознаться в самых жутких страхах. Ирэн видит, с каким трудом ему даются слова, и это ее забавляет. Она не шевелится, по-прежнему сидя в кресле, лишь устремляет на него заинтересованный взгляд, словно ожидая продолжения. Секундная пауза. Брови Шерлока нетерпеливо ползут вверх, выражение его лица так и кричит: «Какого черта ты до сих пор сидишь?»

– Ой, – Адлер изображает смятение, – это все? Прости, я, наверное, прослушала тот момент, когда ты говорил «Извини, Ирэн, но я передумал – мне очень нужна твоя помощь».

– Мне нужна твоя помощь, – рявкает Холмс и возвращается в ванную.

– Ладно, сойдет, – самодовольно улыбается Ирэн и следует за ним.

На стойке рядом с умывальником лежит развороченная аптечка и несколько полосок истерзанного бинта.

– Наконец осознал, что даже великие детективы не в силах отрастить третью руку? – язвит Адлер, прикладывая к ране марлевую салфетку.

– Мы можем делать это молча? – предлагает Шерлок, глядя прямо перед собой. Кажется, ему неловко стоять перед ней полураздетым. Ирэн считает это проявлением ханжества, ведь он уже видел ее полностью обнаженной.

– Это? – ухмыляется она. – Ты обычно делаешь это молча?

Искоса, он бросает на нее упрекающий взгляд, но хранит молчание.

– Такой большой мальчик с самыми настоящими ранениями после самых настоящих драк… и краснеет при разговорах об этом. – Она аккуратно с долей нежности оборачивает бинт вокруг его плеча. Ирэн всецело поглощена процессом, наблюдая за тем, как белая ткань льнет к бледной коже бицепса, как медленно пропитывается проступающей кровью, как ее собственные пальцы при каждом витке вскользь касаются мышц его груди и как при каждом таком нарочито случайном прикосновении внутри у нее разливается тепло.

Ирэн всецело сосредоточена на перевязке и не замечает, что за ней наблюдают. Лишь сделав последний оборот и туго завязав концы, она слышит тихий баритон почти над самым ухом и, подняв глаза, встречается с его пристальным взглядом.

– Я никогда не краснею. Особенности физиологии.

На секунду она теряется в его серых цепких омутах, укутанная затухающим отзвуком его голоса. Интересно, он специально играет с ней или же самым невинным образом не осознает, какой производит эффект, проносится в голове у Ирэн, прежде чем она отвечает:

– Я бы хотела побольше узнать о твоей физиологии.

Хмыкнув, он обходит ее и направляется в гостиную, а из нее в спальню. Адлер не спеша возвращается к ранее облюбованному креслу и устраивается в нем, подтянув под себя одну ногу. Пару секунд спустя из смежной комнаты возникает Шерлок в небрежно накинутой на плечи фиолетовой рубашке. Подходит к открытому бару, наливает в стакан виски и сразу делает несколько глотков.

– В этом заведении не принято угощать гостей? – напоминает о себе Ирэн.

– Гостей? – Холмс бросает на нее короткий взгляд. – Гостей обычно приглашают, – не удерживается он от шпильки, но все же наполняет второй стакан и, подойдя, ставит его на кофейный столик, а сам опускается в кресло напротив.

– Тост? – изогнув бровь, Ирэн выжидающе смотрит на него.

– Без тоста в горле застрянет?

– Без тоста получается алкоголизм.

– Глупые предрассудки. Я пью, потому что у меня был изматывающий день и потому что мне нужно обезболивающее для плеча, а в аптеку послать некого.

– Ладно, я пью, потому что мне необходимо снять стресс. Террористы в Карачи умеют пощекотать нервы.

– Теперь тебе стало легче поглощать спиртное? – в голосе слышится добродушная издевка.

Ирэн не отвечает, только как-то задумчиво смотрит на него, потягивая свой виски. Шерлок не возражает против тишины. Скорее наоборот, ему требуется покой, чтобы проанализировать то, что сейчас происходит. Что Эта Женщина делает здесь? Какова цель ее визита? Он знает на практике, что ее нельзя недооценивать, что у нее всегда все просчитано на несколько шагов вперед, а потому каждую секунду ждет от нее подвоха.

– Раз уж мы пьем, – она внезапно нарушает тишину, – как на счет алкогольной игры?

– «Алкогольной игры»? Такие вообще бывают?

– Да, я слышала, заурядные людишки часто играют в такие игры на своих заурядных вечеринках, испытывая при этом заурядную радость.

– Зачем нам с тобой играть в игру?

– Я могла бы предложить более увлекательное времяпрепровождение, но думаю, ты откажешься.

Шерлок молчит, делая глоток виски и внимательно разглядывая женщину перед собой. Как обычно, когда дело касается ее, он не может «прочитать» ничего, кроме очевидных вещей: она перенесла серьезный стресс – об этом говорят ее глаза и выскочившая морщинка между бровей, она не сдалась террористам без боя – об этом свидетельствуют ссадины на руках и небольшой порез на скуле, одежда на ней совсем новая – ни разу не ношенная. На этом все. Внутренне она закрыта от него. Ни словом, ни жестом не выдает больше того, что ему уже известно. Она остается для него вечной интригой.

– Что за игра?

– Правда или желание.

– Кажется, я догадываюсь, почему в нее играют под алкоголь.

– Выбирай: правда или желание?

– Правда, – твердо произносит Шерлок, поднося стакан к губам.

Ирэн лукаво улыбается, отвечая Холмсу изучающим взглядом. Со стороны картина выглядит вполне обыкновенной: мужчина и женщина, которые проводят время вместе за стаканчиком виски, возможно, о чем-то болтают, может, даже флиртуют. Сторонний наблюдатель увидел бы фасад, за стенами которого идет негласная война. Борьба за главенство. Битва за власть. Соперники изучают друг друга, ищут слабые места, подпускают противника ближе, при этом оставаясь настороже. И теперь Ирэн выпал шанс узнать о Шерлоке все, что она пожелает.

– Мистер Холмс, мне крайне любопытно, вы когда-нибудь с кем-нибудь «ужинали»?

– Тебя интересует мой рацион? – Шерлок изображает святую наивность.

– Ни капельки. Не прикидывайся идиотом, тебе это не идет. Ты прекрасно знаешь, о чем я.

– Я не голоден.

– Откуда тебе знать, если ты ни разу не пробовал?

– Пробовал, – бормочет детектив, с неожиданным интересом разглядывая разделяющий их кофейный столик и делая очередной глоток виски. Он не видит искреннего удивления на лице женщины, но прекрасно слышит его в голосе.

– Неужели? С кем?

– Это уже второй вопрос, – с вновь приобретенным спокойствием отвечает Шерлок и смотрит на собеседницу. – Теперь моя очередь. Правда или желание?

– Желание, – не колеблясь выбирает Ирэн, явно забавляясь игрой.

– Я хочу, чтобы вы, мисс Адлер, рассказали мне все, что знаете о Джеймсе Мориарти.

Ирэн смеется, качая головой.

– Вот хитрец! Ты жульничаешь!

– Ничего подобного, – Шерлок беспечно пожимает плечами. – Ни одно правило не нарушено. Это мое желание.

– Все мысли только о Джиме. Нам с Джоном стоит ревновать?

– Ответ? – нетерпеливо требует Холмс.

– Я лишь знаю, что у этого криминального гения нездоровый интерес к твоей персоне. Он просто одержим тобой, – она неторопливо пробегает глазами по долговязой фигуре детектива: по обнаженному участку груди, манящему к себе сквозь не застегнутые створки рубашки, по длинным ногам в узких брюках, до самых кончиков черных начищенных туфлей, и снова встречается с ним взглядом. – Пожалуй, я могу его понять.

Шерлок ничего не отвечает. Выдержав ее взгляд, он подносит бокал к губам и потягивает янтарную жидкость, мысленно готовясь к следующей атаке.

– Правда, – произносит он, стреляя на опережение, словно стремясь показать свою готовность к войне.

– Милый, ты становишься предсказуемым. А как же элемент внезапности?

– В постоянстве есть свои преимущества.

Прищурившись, Доминантка задумчиво оглядывает своего оппонента, словно расписывая в уме тактику. Детектив настораживается, крепче сжимая пальцами толстые грани стекла.

– Почему ты спас меня?

Вопрос весьма простой. И смертельно-разоблачающий в своей простоте. Незатейливый ум посчитал бы, что в игре побеждает тот, кто сумеет задать правильный вопрос. Гениальный же ум видел, что победа в правильном ответе. Ирэн пытается загнать его в угол.

– Не думала, что вопрос окажется таким сложным, – кокетливо передернув плечиком, она ссылается на его затянувшееся молчание. – Могу предложить варианты ответов на выбор. «А» – хотел насолить брату. «Б» – не мог представить жизни без меня…

– «В», – перебивает ее Холмс, – исправлял свою ошибку. Ты оказалась в той ситуации из-за меня. Считай, что у меня проснулась совесть.

– Совесть? – повторяет Ирэн, будто перекатывая слово на языке, и судя по выражению ее лица оно оставляет неприятный привкус разочарования. – Не совсем то чувство, что я надеялась пробудить.

– Выбирай, – нетерпение в голосе смывается очередным глотком обжигающей жидкости.

– Желание.

– Предсказуемость? – концентрация сарказма в одном слове зашкаливает.

– Постоянство!

– Как хочешь. Я желаю… – он смотрит ей в глаза, готовый среагировать на любой жест неискренности, – …узнать, какие еще дела тебя связывают с Мориарти.

– Ты неисправим, – она качает головой с тенью улыбки на лице. – Знаешь, вы стоите друг друга. Такая тотальная обоюдная одержимость.

– Мое желание все еще не исполнено.

– Я предпочитаю работать одна. С Мориарти меня не связывают никакие обязательства. Дело о Боинге было единственным совместным проектом, и по совместительству вашим с Джоном иммунитетом к снайперским винтовкам.

– С какой целью ты предложила ему информацию о Джабмо-джет? В чем твоя выгода?

– Не-а, – она озорно качает головой. – Моя очередь.

– Правда, – Шерлок раздраженно закатывает глаза.

– Если бы тебя поставили перед выбором: жизнь Джона или твоя, кому бы ты позволил умереть?

Резкая смена тематики ее вопросов настораживает Холмса. Какая у нее тактика? Чего она добивается?

– Тому, кто поставит меня перед этим выбором.

– Обстоятельства. Судьба. Злой рок. Называй, как хочешь.

– Обстоятельства создаются людьми. Судьба и рок – понятия, выдуманные теми, кто боится отвечать за последствия своих поступков.

– А ты, похоже, боишься отвечать на вопрос, – озвучивает Ирэн свои тонкие наблюдения. – Или виски пробуждает в тебе философа?

– Себе, – дав лаконичный, но исчерпывающий ответ, Шерлок опускает глаза, разглядывая что-то на дне своего стакана. Истины там уж точно нет, она только что невесомо повисла в воздухе.

Оставив его ответ без комментариев, Ирэн продолжает:

– Правда. – Холмс вскидывает на нее удивленный взгляд. Та безразлично пожимает плечами и поясняет: – Ты же все равно задаешь вопросы.

– А в твоей жизни есть человек, ради которого ты поступила бы так же? – он не озвучивает явную отсылку к ее вопросу и его ответу. Знает, что она поймет.

Бдительность Ирэн бьет тревогу: «несанкционированное проникновение в душу с целью выявления болевых точек». Эта игра тем так и увлекательна, что оба противника вынуждены балансировать над бездонной пропастью, стоя на тонком раскачивающемся канате. Одно неосторожное слово, и ты можешь сорваться вниз.

Пульсирующий в венах адреналин одурманивает.

– Нет, – Адлер отрицательно качает головой, рассеяно глядя куда-то в сторону. – Пока нет. Мой образ жизни не позволяет мне иметь подобные слабости. – Она переводит дыхание и добавляет: – И я боюсь, что это может измениться.

На последних словах она поднимает на него глаза. Он следит за ней не моргая, и ей кажется, она видит в его взгляде понимание.

– Желание, – тихо говорит голос с хрипотцой, и теперь очередь Ирэн удивляться.

Взоры сцеплены в смертельной схватке. Нервно подрагивают желваки. Беспокойно дергается кадык. Партия воображаемых шахмат. Просчет и анализ ходов. Риск и возможные последствия. И все же соблазн велик. Отставив в сторону виски, Ирэн открывает рот и сотрясает тишину робким: «Поцелуй меня».

Слова повисают в воздухе облачным якорем, одновременно придавливая к земле и вознося к небесам. В течение нескольких бесконечных секунд никто из них не шевелится, не произносит ни слова. Они словно заперты в парализующем вакууме, где не существует ни света, ни тьмы, ни звука, ни движения. Вдруг оглушающую тишину нарушает тихий шелест рубашки – Шерлок поднимается с кресла. Пристроив стакан на широком подлокотнике, он уверенно делает пару шагов и останавливается перед Ирэн.

Она продолжает сидеть неподвижно, с интересом и предвкушением наблюдая за мужчиной. Все так же безмолвно Холмс опускается на колени перед ее креслом, кладя ладони ей на бедра. Столь желанные руки обжигают кожу даже сквозь джинсовую ткань, и у Адлер едва уловимо сбивается дыхание. Он ловит и удерживает ее взгляд, а тонкие пальцы тем временем не спеша движутся вверх, мучительно медленно приближая Шерлока к Ирэн.

В конце концов, она не выдерживает и, оторвавшись от спинки кресла, подается вперед, навстречу его телу, его губам. Скользнув ладонью ему на шею, она вынуждает его сокращать расстояние между ними до тех пор, пока не ощущает щекочущее прикосновение его дыхания на своем лице. Он не колеблется. Просто наклоняется и целует.

Как только смыкаются их губы, обмениваясь терпким ароматом виски, Шерлок словно отпускает тормоза. Руки ловко смещаются на ягодицы, вонзаясь крепкими пальцами в податливую кожу, возможно, до боли, но Ирэн лишь резко выдыхает вперемешку со стоном и плотнее льнет к его груди, забираясь руками под створки его сорочки. По-прежнему сминая ее ягодицы, он подтаскивает ее ближе, почти на край кресла, и усиливает напор на ее рот. Комната наполняется мелодичными звуками сбивчивого дыхания и редкими женскими стонами.

Вдруг Шерлок решительно отстраняется, тяжело дыша открытым ртом и рассеяно глядя на женщину перед собой. Одним рывком поднимается на ноги и отходит. Хватает свой стакан и залпом осушает его. И лишь потом вновь опускается в кресло.

– Куда же ты сорвался? Я только вошла во вкус, – улыбается Адлер, сверкая возбужденными глазами.

– Ограниченность удовольствия только увеличивает его ценность, – отстраненно изрекает детектив.

– Самолюбия тебе не занимать. Не поспоришь, – она задумывается на мгновение, все еще переводя дыхание после недавней эмоциональной встряски. – Знаешь, Фрейд и про тебя говорил. – Холмс бросает на нее вопросительный взгляд. – У каждого из нас есть желания, которыми мы не делимся с другими, и желания, в которых боимся признаться даже самим себе.

– Ты хочешь пофилософствовать или доиграть?

– «Доиграть?» Ты серьезно полагаешь, у этой игры есть конец? Но я не против продолжить. Становится интересно. Выберу, пожалуй, желание.

Шерлоку довольно быстро удается взять дыхание под контроль, а вот мысли по-прежнему мечутся, как пчелы перед ульем, внося полнейшую сумятицу в привычный уклад Чертогов Разума. И все из-за Этой Женщины. Она нанесла сильный удар, и теперь перевес на ее стороне.

Увлеченный игрой, заинтригованный секретами, которые мог бы из нее вытянуть, Холмс не заметил, как сам угодил в западню. Однажды он упрекнул ее за подвластность сантиментам. Он до сих пор помнил свой назидательный тон, свое разочарование, кольнувшее в груди, – в тот момент Эта Женщина перестала быть идеальной. Но, похоже, она извлекла урок и переиграла его. Теперь Холмс испытывает разочарование в себе.

Целуя ее губы, он намеревался дестабилизировать Ирэн, подорвать ее уверенность, пошатнуть ограду, за которой таятся эмоции – прорвись они наружу, победа была бы у него в руках. Но что-то пошло не так. Сложив ладони вместе в привычном жесте, детектив пытается проанализировать свои ощущения, и напрашивающиеся выводы ему совершенно не нравятся.

Похоже, именно его щит дал трещину. Похоже, именно его подушечки пальцев до сих пор покалывают от недавнего осязания ее мягкой плоти. Похоже, именно он не может думать ни о чем другом кроме того, как отчаянно он хочет вновь вкусить податливость ее губ и как отчаянно ненавидит себя за это. Его буквально захлестывает ярость. К Этой Женщине. К себе. К ситуации в целом.

Она хуже никотина – ее не заменишь пластырем. Она хуже кокаина – не прошло и двух минут, а у него уже ломка. Шерлок Холмс уже «ужинал» раньше, но ни сам процесс, ни ощущения не показались ему чем-то выдающимся, не пробудили в нем желания попробовать снова. Другое дело загадки, преступления – они будоражили его сознание, вызывая неописуемый восторг.

Но теперь детектив испытывает неудержимый голод. И кажется, никакая дилемма не будет в состоянии перенаправить его сокрушительную силу в дедуктивное русло.

– Желание, значит? – в его голосе буквально кипит раздражение. – Налей мне еще виски, – надменно выплевывает он и протягивает пустой стакан. Очередной эксперимент-экспромт. Эта Женщина по натуре своей привыкла доминировать, подчинять и приказывать, и не только в сексе. Шерлоку хочется увидеть, как подчиняется она. И чего уж греха таить, это маленькая месть за ее длинный и острый язык. Во всех смыслах и со всеми подтекстами. Может, это подло и низко с его стороны, но это война, и он не сдастся без боя.

Черты лица Ирэн постепенно приобретают серьезность, с оттенком суровости. Она поднимается, молча подходит к Шерлоку, перехватывает из его пальцев стакан и направляется к бару. Он не оборачивается, но слышит, как льется жидкость наполняя стеклянный сосуд, как звенит бутылка, поставленная на поднос с чуть большей, чем требовалось, силой. Он не оборачивается, чтобы проконтролировать процесс. В этом плане он доверяет ей, именно поэтому он ранее оставил пистолет на столе – она прошла проверку.

Мисс Адлер возвращается к его креслу, протягивает стакан и, когда его пальцы уже почти смыкаются на донышке, словно передумывает. Она прижимает руку с виски к груди и грациозно вышагивает к своему месту. Устраивается на подлокотнике. Делает неспешный глоток.

– Мне интересно, почему ты так бесишься? Потому что вдруг понял, что хочешь меня?

– Не помню, чтобы я выбирал правду.

– Если выберешь желание, я добавлю в начале вопроса «Я желаю, чтобы ты мне рассказал…» – ехидничает Ирэн.

– Кстати, мое желание все еще не исполнено, – Шерлок натягивает фальшивую улыбку и красноречиво косится на стакан.

– Нет-нет, все исполнено, – спешит уверить его Адлер. – Ты просил «налить еще виски», что я и сделала. Так как ты меня хочешь? Ответь, и мы поговорим о сантиментах, о химическом дефекте, ведущем к проигрышу.

Шерлок кидает в ее сторону испепеляющий взгляд, поджав губы, и встает. Запускает руки в карманы брюк, делает несколько бессмысленных шагов по гостиной.

– Значит, это и есть цель твоего визита? Не «спасибо» сказать, а отыграться. Отомстить за прошлое унижение.

– Нет, что ты? Ты же не считаешь меня неблагодарной сволочью? Конечно, я пришла, чтобы выразить тебе свою глубочайшую признательность за мое спасение – что бы ни говорили, жизнь у меня все-таки одна. Но затем я увидела великолепную возможность провести эксперимент, скорее даже сравнительный анализ.

– Вот как? – удивляется Холмс. – И что же ты сравнивала?

– Поцелуи.

– Хм, – детектив на секунду прищуривается, над чем-то задумываясь. – Кто он? Другой претендент?

– Догадайся, – самодовольно улыбается Ирэн. – Ты знаешь мой вкус. Не так-то много мужчин способны ему соответствовать. Учитывая, что я вовсе предпочитаю женщин.

– Джим. Джим Мориарти, – почти не колеблясь отвечает Шерлок.

– Боже, эта ваша внутренняя связь так сексуальна. Возбуждает.

– Значит, кое-какие обязательства тебя все же связывают с ним. Ты с ним спишь?

Улыбка Ирэн становится еще шире, торжествующей, она почти смеется. Делает последний глоток виски и ставит стакан на стол.

– Увы, игра, кажется, закончилась. И я не обязана отвечать, – она поднимается и направляется к выходу. – Проводишь?

Шерлок тоже подходит к двери и останавливается.

– Так каков результат?

– Что?

– Результат сравнительного анализа.

– О, тебя интересует, кто победитель? – спрашивает она вкрадчивым голосом и, не удержавшись, поднимает руку и проводит пальцем по его скуле. – Тот, который не отпустил меня после поцелуя. – Опустив руку, она берется за ручку двери. – Не переживай. Зато ты, очевидно, умнее.

Дверь едва успевает приоткрыться на несколько дюймов, как широкая ладонь Шерлока, гулко шлепнув по ее гладкой поверхности, тут же захлопывает ее обратно. Его правая рука обхватывает Ирэн за шею и прижимает спиной к той самой двери. Он смотрит ей прямо в глаза, и она видит, как в его расширенных зрачках плещется ярость, вперемешку с ненавистью и необузданным желанием.

Доминантку, привыкшую всегда и всеми манипулировать, должен был бы напугать такой расклад, но она с изумлением обнаруживает, что готова и жаждет покориться более сильному мужчине.

Его дыхание учащается, воздух рвано протискивается сквозь приоткрытый рот. Между бровей залегает морщинка, отчего его лицо искажается болью, словно испытываемое им желание причиняет физический дискомфорт, словно прикосновения ее губ мучительнее его отчаянной попытки игнорировать их зов.

Шерлок как всегда верен себе и своим принципам, он до последнего борется с охватившим его влечением, игнорирует его, стиснув зубы, скребет ногтями по деревянной поверхности двери над головой Ирэн. Но это все тщетно.

Шерлок как всегда верен себе и своей страсти, не зря в детстве он мечтал быть пиратом. Каким бы холодным и расчетливым ни был его ум, сердце неизменно пылает от восторга, гремит от воодушевления, наполняясь неутомимой страстью к чему бы то ни было: к серийным убийствам, загадочным посланиям, играм подрывника… или Ирэн Адлер. Женщине, сумевшей обыграть его. Женщине, поставившей его на колени. Этой Женщине.

Заперев Чертоги Разума на замок и оставив там все свои сомнения, Шерлок буквально впивается в губы Ирэн, как оголодавший, коим он и является. Рука с шеи движется вниз, бесцеремонно сжимая ее грудь. Адлер томно стонет, прогибаясь в пояснице навстречу его открытому разгоряченному телу. Ее пальцы бесстыже путаются в черных кудрях, притягивая его ближе. И в этот миг из горла Шерлока Холмса высвобождается первый отчаянный стон.

Он подхватывает Ирэн под ягодицы, чуть морщится от кольнувшей в плече боли, но возбуждение заглушает все – все, кроме низменного первобытного инстинкта – и направляется в сторону спальни. Особо не нежничая, он опускает женщину на кровать, руки жадно блуждают по телу, стараясь охватить его целиком, запомнить, запечатлеть каждый изгиб, и отправить на бережное хранение в Чертоги.

Обхватив Шерлока за талию ногами, Ирэн пытается перевернуться, сесть на него верхом, но уверенные сильные руки жестко припечатывают ее запястья к матрасу, давая понять, что сегодня командовать будет, увы, не она. Адлер едва заметно усмехается и больше не предпринимает попыток взять главенствующую роль. Здесь можно уступить, здесь можно сдаться, потому что главную битву она уже выиграла.

***

Повернув голову на подушке, она внимательно рассматривает его расслабленный силуэт в свете одной настольной лампы и тусклых предрассветных сумерек, заглядывающих в не зашторенное окно. Он сидит в кресле, вытянув перед собой длинные ноги, и задумчиво курит сигарету. Пухлые губы едва смыкаются вокруг фильтра, втягивая в себя ядовитый воздух, и через мгновение выпуская в потолок тонкую серую струйку дыма.

– Долго собираешься разглядывать? – он даже не поворачивает головы, лишь снова подносит ко рту сигарету.

– А ты все-таки делаешь это не молча, – улыбается Ирэн, игнорируя его вопрос.

– А ты все-таки записала себя на рингтон для «эсэмэс», – парирует Шерлок. Она смеется и садится в кровати.

– Снова куришь?

– Пока можно. В Лондоне уже и отравиться нельзя, не нарушив федеральный закон.

Она поднимается с постели и, не кутаясь ни в какие простыни, ни накидывая на плечи мужские рубашки, обнаженная подходит к креслу и встает перед ним. Шерлок не прячет глаза, не отводит взгляд. Напротив, не стесняясь разглядывает уже знакомые очертания.

– Давай не будем юлить и лукавить. Ночь была… – она на секунду задумывается, подбирая слово, – …потрясающей. Но уже наступает утро. Пора возвращаться в реальность.

– Согласен, – отвечает Холмс. Ирэн перехватывает у него сигарету, а он молча встает и отправляется в ванную.

Реальность всегда была безжалостна и своенравна. Реальность не подбирает момент, чтобы ворваться. Реальность – это, где они снова враги. Реальность – это, где нельзя целовать. Реальность – это, когда он понимает, что именно он тот, кто не отпустил ее после поцелуя, но не имеет права порадоваться. Реальность – это, когда покидают квартиру и, не оборачиваясь, расходятся в противоположных направлениях, при этом тайно надеясь, что там, на обратной стороне земного шара, их пути снова сойдутся в одной точке. Точке перевернутой реальности.