Текст книги "Эпоха раздора. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Фобос GV108
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
– Интересный вопрос.– Я почесал голову, размышляя. – А один фиг, не мне платить, давайте тридцать тысяч штук.
– Сколько, тридцать тысяч? – Жупель аж закашлялся. – Мы просто не располагаем нужным количеством. Как правило, мы обслуживаем флот. Максимум мы соберём тысяч пять комплектов, и то из разных рационов. Ваш флот берёт ИРП очень редко.
– Давайте ИРП других стран, пригодятся. – вот и на фига мне столько, от Снытко что ли заразился?
– Этот вопрос требует времени, перейдем к защитным костюмам. Я предлагаю вам взять «Зашиту-4» или ИЗП-33. Оружия у нас более богатый арсенал, но основном лёгкое вооружение. Тяжёлых пулемётов вы у нас скорее всего не найдёте.
– Если выбирать, то я возьму «Зашиту-4» у неё запас автономности больше. Из оружия нам нужны штурмовые винтовки «Штурм-14» или испанский «Корд», любую модель, они все достаточно надёжны.
– А почему вы не возьмёте «АК-2200», он более убойный, чем названые вами образцы. – Удивился Жупель да, дурацкое имя, но на то они и французы).
– Во-первых, он тяжелее, во-вторых, названые мной образцы используют безгильзовый патрон. Это уменьшит вес и размер боеприпаса. Точно, у вас есть огнемёт?
– Вы не перестаёте меня удивлять. Один огнемёт точно есть, немецкий «Адольф». Я чем-то рассмешил вас? – Спросил он, заметив мою усмешку.
– Простите, не хотел вас обидеть, просто это довольно иронично. У меня навигатор из Германии, набейте на огнемёте где-нибудь, чтоб можно было прочитать название и такую фразу « Немецкие огнемёты – надёжность с 1939 года» на немецком. Хочу, чтобы он удивился. – Мне интересно, они во Франции вообще историю не учат что ли?
– Мы конечно это сделаем, но как нам внести это в акт предоставленных услуг?
– Включите стоимость в количество патронов. Сотней больше, сотней меньше.– Жлобьё! Может я медику бы его нашему подарил. Вагнер обойдётся, а старому еврею приятно будет. Ему может мой подарок душу греть будет! Только придётся нового медика сразу выписывать,– десяток огнемётов в самый раз будет и топлива к ним побольше.
– Может я лезу не в своё дело, но куда вам столько?
– Я практически с нуля полк создаю, лишним не будет. Место есть, « Сицилия» позволяет перевозить в два раза больше солдат ещё и лёгкой техники с собой возить. Раз уж мы об этом заговорили, приготовьте мне список сержантов и офицеров, которые выпишутся в течение пары дней или ждут отправки в часть. Страны: Россия, Германия, Италия, Испания. – И тут Остапа понесло – нам нужно ещё полевой формы тысячу комплектов, флотской сто сорок комплектов. Со всем полагающимся, вроде носок, зубных щеток и так далее. Опыт у вас большой, должны знать, что солдату необходимо. И знамя! Обязательно знамя. Фон пусть будет чёрный, сверху небольшой полоской триколор. В центре знамени изображение земли, обрамленной лавровым венком, серебряным. И надпись внизу крупными жёлтыми буквами « Первый Сицилийский имени Александра полк» и цифру один римскую по центру земли. И не забудьте шевроны сделать.
– Конечно, конечно. Сутки, не больше. – Кивнул француз, выстукивая что-то на клавиатуре. Совсем шуток не понимает, даже не улыбнулся. Или мой юмор топорный такой? Буду надеяться, что виноваты тонкости перевода, а не я дурак.
– Давайте «Штурм» и пистолеты «Корд». К винтовкам по пять тысяч патронов на единицу оружия, на пистолеты по тысяче. Гранаты свето-шумовые тысячу. Наступательных – две тысячи. – Наверняка дежурная смена охреневает, я, уже не обращая на них внимания, перечисляю.– Полевые аптечки сто штук, комплекты для операций в полевых условиях десять штук.
– За сутки мы подготовим необходимое, что-то ещё?
-Есть у вас спецвооружение? Дроны– разведчики, боевые дроиды и так далее.
– К сожалению нет. Но могу вам предложить кое-что интересное. У нас на складе уже лет сорок лежат два «Потрошителя». Поверь, в идеальном состоянии, даже заводская упаковка не вскрыта.
– Ни хрена, они ж не выпускаются уже лет сто. Как– то это связано с законом о негуманном оружии, – тяжёлый дробовик «Потрошитель» использовал особые патроны, при выстреле во врага летела не дробь, а горящее вещество, прожигающее бронезащиту за секунды. После такого мучительная и быстрая смерть, спастись невозможно. Изначально его хотели снарядить стальными шариками со взрывчаткой, но в итоге создали это.
– Но сами понимаете, провести по документам я их не могу.
– Предлагаю бартер. И документы никакие не нужны. Двести пар настоящих сибирских валенок, не возьмёте вы, начальство приберёт. У вас оружие валяется без толку, а так будут уникальные сувениры, которые можно продать. Не прогадаете, вернее только матрёшки, но их у меня нет, – если получится их сбыть, я только рад буду.
– Настоящие? Я подумаю. Раз мы решили основные вопросы, я откланяюсь. Необходимо начать подготовку документов и отгрузку снаряжения. Удачи вам в вашем деле.
– Всего доброго.
Я отключил связь и вышел из рубки мимо охреневшей от наглости начальства дежурной смены.
***
Сектор Ражин планета JI-5, жёлтая зона.
Профессор Доминик Салджере находился в приподнятом настроении. Наконец-то дело, на которое он потратил пять лет своей жизни и миллионы кредитов, принесло свои плоды. Даже то, что большая часть денег была добыта не совсем законно, не могло испортить ему настрой, ведь главное двигаться вперед, для достижения своей цели. Теперь он докажет всем, что был прав: люди не единственная раса в галактике. Профессор ещё раз взглянул на дно небольшого кратера, где покоилась каменная сфера интересного дымчатого оттенка, переливающегося по всей окружности, создавая эффект мерцания, диаметром два метра с нанесёнными на её поверхность знаками. Экспертиза уже установила, чем бы они ни являлись, эти знаки уникальны и не встречаются нигде в человеческой письменности.
Но не стоит отвлекаться, сейчас необходимо отправить отчёт о проделанной работе покровителям из " Марсианской промышленной компании ". Убедить их вложить средства в долгосрочный проект без ясных перспектив было довольно непросто, благо в промышленности начался процесс стагнации, и все заинтересованные корпорации искали возможность создать нечто кардинально новое, то, что смогло бы переплюнуть конкурентов. Справедливости ради нужно сказать, что процесс затронул и другие сферы человеческой деятельности, золотой век человечества медленно клонился к закату. И только новый рывок мог бы вдохнуть жизнь в это сонное болото.
Доминик провёл личной карточкой по детектору и прошёл в здание исследовательского комплекса, построенного из сборных панелей. «Вот ведь» ,– подумалось профессору – «здание возвели за два дня, а замену карточкам придумать не могут, вечно они где-то теряются.» Поскольку он занимался всю свою сознательную жизнь археологией, то не знал, что карточки вновь ввели за два года до его рождения. Огромное количество чипов, которые до этого вшивались под кожу, перегружали искусственные интеллекты многомиллионных городов-ульев. К сожалению, как человечество ни старалось, компьютеростроение не претерпело кардинальных изменений. Да, вычислительные устройства становились меньше, мощнее, надежнее, но они не справлялись с растущей людской массой.
Для примера, на Земле к началу 23 века уже проживало более двадцати миллиардов человек. Тут даже самый мощный компьютер с катушек съедет, не говоря уже о стоимости этого проекта. Поэтому, пока в области искусственного интеллекта не будет серьезных прорывов, которые решат проблему перегрузки огромными объемами информации – человечество вернулось к старому и проверенному веками способу идентификации личности и доступа к разным объектам. К электронным картам-чипам, на которые записывалась вся необходимая информация о человеке и всех кодах доступах к разным объектам.
На двери кабинета красовалась золотая табличка с надписью: «Руководитель проекта, профессор Доминик Салджере». Профессору нравилось задерживаться возле двери и снова перечитывать надпись на табличке. В этот день он не изменил своей привычке, на минуту задержавшись у порога, перед тем, как открыть дверь. Но когда он уже положил руку на ручку двери, до его обоняния долетел слабый кисловатый запах, отдающий немного горчинкой. Похоже, что фильтры снова вышли из строя и своеобразный аромат местной атмосферы просачивается в помещение. Нужно сделать выговор ответственному за вентиляцию персоналу. Второй раз за неделю, это уже ни в какие ворота не лезет! Неисправная вентиляция, это не только испорченный воздух, но 3-4 разновидности болезнетворных организмов, только богу известно, какие микробы развились на этой планете за миллионы лет эволюции.
Конечно же, их больше, но потенциально опасными для людей признаны лишь некоторые. Остальные наукой до конца не изучены, поэтому лучше избегать любого контакта с местной фауной, да и флорой тоже. К тому же, земные ученые не так давно сделали открытие, что после поселения на очередной планете человека с его особенной, земной биофлорой организма, микроорганизмы каждой планеты начинают мутировать. И куда приведет мутация на одной, конкретно взятой планете – не может предсказать никто! Вмешательство человека всегда ведет к необратимым последствиям. На любой планете! В том числе и на эволюцию и мутацию всех, населяющих ее организмов. Они либо приспосабливаются, либо погибают.
Кабинет встретил учёного прохладной тьмой. На станции было мало обзорных окон, все жизненно важные помещения и кабинеты были изолированы от внешнего мира.
Проведя рукой по сенсорной панели на стене, он включил освещение и направился к одному из стеллажей с книгами, во множестве расставленных вдоль стен. Немного сдвинув несколько из них, в лишь ему ведомом порядке, он задействовал скрытый от посторонних глаз сенсор. Раздался слабый, едва различимый скрип, и часть стены отъехала, обнажая скрытую нишу, в которой находились всевозможные папки и бумаги, сложенные аккуратной стопкой.
На первый взгляд ничего секретного, всевозможные отчёты и журналы ведения работ. При необходимости ни одна проверка ничего не докажет. Тайник необходим был всего лишь для отвлечения внимания и имел небольшую выемку в самом дальнем углу, где была спрятана флэш карта, одна сторона которой полностью повторяла цвет внутренних стен сейфа. Ничем другим она не выделялась, обычная дешёвая флэш карта на сто двадцать гигабайт. Купленная не ради хранения информации, а из-за своей надёжности. Удивляетесь, как что-то дешёвое может быть надёжным? Тут всё дело в объёме памяти – компания, которая их выпускает, сделала упор на долговечность, тем самым отвоевав себе кусок рынка.
Запустив рабочий компьютер, и, набрав пароль, Доминик вставил карту в разъем и дождался загрузки. Повторив процедуру с паролем, он запустил программу для связи и стал ждать. Пройдет пару минут, пока система проверит личность и даст разрешение на установление сигнала. Все же связь с другой системой – удовольствие не из дешёвых, и при прохождении через каждый дополнительный ретранслятор, цена увеличивается. Для примера: стоимость минуты разговора с другой системой обходится в десять кредитов за минуту, а каждый последующий ретранслятор добавляет ещё столько же. Это совсем не значит, что люди в соседней системе оторваны друг от друга. Можно заплатить один кредит и переслать сообщение весом до мегабайта. По этой причине интернет в каждой системе свой и не может соединять все системы человечества, да и не везде он есть. Название сохранилось, так как не стали заморачиваться над изобретением велосипеда. И за всемирной паутиной так и осталось данное ей еще в середине двадцатого века название. С момента выхода человека в космос, появилась идея объединить весь интернет в один. Создание общей сети конечно возможно, но это даст такую нагрузку на информационную инфраструктуру, что никакая польза не покроет расходы. Поэтому от этой идеи пока отказались. Обеспечив связь между системами ретрансляторами.
Что-то долго не приходит ответ, забеспокоился Доминик. Если и система дальней связи накрылась, вообще весело будет. Хотя этого стоило ожидать, ретранслятор, находящийся в этой системе, уже давно отработал свой ресурс. Каких трудов стоило выбить средства на его ремонт, иначе пришлось бы использовать для связи транспортный корабль, приходящий раз в стандартный месяц.
После десяти минут ожидания наконец-то пришло сообщение, что есть свободный канал связи, удача не отвернулась от него. Ученый запустил программу на флэш карте, которая должна была создать ложный след и установить связь с определённым абонентом.
Наконец изображение на экране монитора сменилось. Теперь он показывал небольшой участок кабинета собеседника, всего одну его сторону. За массивным, дубовым столом и на дорогом, даже на первый взгляд, кресле – наверняка из натуральной кожи – сидел собеседник Доминика, немолодой уже человек, на вид лет под пятьдесят. В неприлично дорогом и строгом костюме с дорогими запонками из драгоценных металлов, мужчина выглядел очень внушительно и вызывал у любого собеседника внутренний страх и неуверенность в себе. Тяжелая челюсть, подчеркнутая седыми бакенбардами, густая, почти полностью седая шевелюра, аккуратно уложенная в строгую, деловую прическу, мохнатые брови над внимательными глазами-колючками, один взгляд которых вводил в оцепенение любого. За спиной господина, на стене, в золотой оправе, инкрустированной дорогими камнями, висела картина, изображающая Млечный путь.
Мужчина выглядел ухоженным, с искусственно разглаженными на лице морщинками и кожей, имеющей вид вполне здоровый и цветущий. Хотя, с другой стороны, вполне возможно, что человеку на той стороне экрана могло быть и сто лет, медицина ведь не стоит на месте, а деньги позволяют многое, если не почти все...
– Рад приветствовать вас в добрый день, господин Кра... – начал говорить Доминик, но его перебили.
– Не нужно имен, профессор. Я уже неоднократно просил Вас об этом! Зачем вы потревожили меня? – его глаза сощурились. – Если вы снова насчет новых финансовых вложений, то смею Вас заверить, что вы не получите ничего, пока не оправдаете уже потраченные деньги.
– Деньги всего лишь инструмент, подумайте о том, сколько мой проект может принести пользы. – Этот спор возникал почти всегда, когда эти двое разговаривали. Он приносил некоторое удовольствие тому, с кем разговаривал ученый. По его мнению, Салджере был, пожалуй, единственным человеком, кто позволял себе спорить с ним. К тому же он никогда не просил денег для себя, только для дела и всегда довольно обоснованно.
– Но инструментами всё же не стоит разбрасываться, – выражение лица незнакомого собеседника Доминика смягчилось, но глаза продолжали внимательно изучать профессора.
– Тем не менее, мы на пороге грандиозного открытия, и, чтобы переступить его, мне нужны ещё люди и кое-какое оборудование. – Доминик сделал театральную паузу и добавил торжественности в голос. – Мы нашли артефакт нечеловеческого происхождения!
– Вы уверены в этом? – собеседник профессора скептически прищурился, и от его губ разбежались лучики-морщинки на щеках. – Я, конечно, не сомневаюсь в вашей профессиональности, но все сообщения о подобных находках, которые приходили с разных концов галактики, как только человек вышел в космос, были пшиком. Кто-то жаждал славы, кто-то денег, а кому-то просто хотелось пошутить. Надеюсь, вы понимаете какова цена ошибки?
– О, я полностью уверен в том, что мы имеем дело с объектом, который когда-то принадлежал другой расе. Язык, которым исписан объект, не принадлежит ни одной языковой группе, ничего похожего на земле не было никогда.
– Доминик, скажу прямо, вы не думали, что вас могут разыграть? Просто, чтобы насолить. Или чтобы выставить дураком.
– Естественно, я допускал такие варианты развития событий. И поэтому провел все необходимые тесты и анализы. И сегодня у меня на руках результаты. Анализ показывает, что надписи нанесены более, чем миллион лет назад.
– Даже так? – на лице загадочного господина промелькнула тень удивления, и он заметно оживился.– Но я все равно не думаю, что это даст нам хоть что-то, вы же знаете, что я вложил деньги в ваш проект не просто так.
– Да, вы упоминали это. Налоговые послабления, верно?
– И не только, немного шуму в прессе, и я уже меценат, благоволящий развитию науки, – незнакомец потер подбородок, явно размышляя. Доминик скрестил пальцы под столом, были все признаки того, что разговор вошел в нужное ему русло. – Сделаем так. Вы через неделю предоставляете мне стопроцентное подтверждение, что ваш артефакт нечеловеческого происхождения, и я, возможно, увеличу вам бюджет. А теперь, закончим разговор, как говорится «время – деньги»,– сразу после этих слов связь оборвалась.
Разговор закончился не плохопожалуй, даже очень. Ну а теперь стоит зайти к техникам.
***
Как говорит Шеверман «Вы таки не поверите», но они прислали нам вместе с последней партией оружия знамя и шевроны. Они даже документы о формировании полка подготовили! А теперь представьте реакцию начальства, поэтому я дожидаться её не стал и приказал отбыть в точку назначения. Перед этим забрав из госпиталя и, при содействии приписав их к кораблю, два десятка сержантов и офицеров, в основном флотские, но жаловаться не приходится. Опыт руководства людьми у них есть, поэтому сформировал пять рот по сто человек и раскидал по ним вновь прибывших. Два "Потрошителя с тысячью патронов к нему были заныканы у меня в каюте. Остальное отправилось на склад. Стоило увидеть тогда лицо Снытко, я столько счастья в глазах одного человека ещё не видел, в них прям и читалось « За что мне такое богатство».
Все в новой форме теперь ходим, зря, что ли выбивал? Правда есть одно но, нашей формы на складах не оказалось и нам прислали полевую форму планеты «Полночь». Нет, форма по качеству очень даже, только поверхность «Полночи» чёрная, что-то там с минеральным составом. Теперь ходим как войска SS, короче кино и немцы. Вышел бедный медик сутра из своей каюты и попал в свой же медотсек. Мы же не знали, что он у нас историей увлекается, вот и подумал, что «власть– то меняется». Весело короче.
Не, ну не оставлять же людей без формы! Так они хоть на солдат похожи. Навигатор ещё этот, потомок Чарли Чаплина, спрашивает «А в училище вы звание ефрейтора часом не носили, mein Führer». Мало того, что мне теперь медика приходится по всему кораблю ловить, так солдаты – они ж как дети.
Зная Князева, если до него дойдёт информация, точно будет ахтунг. Сейчас я наблюдаю на обзорном экране станцию «Севастополь», внушает. Огромная, больше пяти километров в диаметре, исследовательская станция занималась пожалуй всем чем можно, от разработки новейшего оборудования по переработке газа до генной инженерии. Последнее, кстати, мне очень не понравилось, поэтому я сейчас в защитном костюме, « на всякий случай».
Похоже, крайний случай настал, станция не выходит на связь. Изначально я надеялся на выход из строя ретранслятора, похоже всё серьёзнее.
Дурные предчувствия зародились где-то на грани сознания. Молчали, как рубка связи, так и диспетчерская. В системе вообще ничего не подавало признаков жизни, даже не видно транспорта корпораций, который часто проходил ремонт на военных верфях, конечно за откат кому надо.
Относительно новая станция, появилась здесь десять лет назад, когда в соседней системе начали разрабатывать газовый гигант. Всё увеличивающему численность человечеству стало не хватать ресурсов. Сейчас же она встречала нас тёмными и пустыми коридорами, стыковочный док оказался пуст.
Я решил, что лучше все проверить самому. Риск, конечно, есть и немаленький, засада или случайная пуля. Но всё же, если я сейчас реабилитируюсь за предыдущий провал, то в пехоту уж точно не сошлют. Да и есть что-то такое на грани восприятия, не могу я на борту сидеть, прям зудит пойти туда самому.
А сам я под пули лесть не хочу, поэтому буду подымать первую роту. Ещё в пути я приказал сержантам проследить, чтобы все отправились спать, как утверждает единичная, но печальная практика, лазить там можно часами. Поэтому, рота подъём! Боевая тревога!
4 ГЛАВА
В очередной раз спрашивая себя, какого лешего я попёрся на станцию, осматриваю огромный ангар. По правилам, конечно, стоило пристыковаться в доках, но раз ангар пустует, то почему бы им не воспользоваться? Множество манипуляторов терялось в вышине. Пятьсот метров. Я даже не представляю, как они создали помещение с такой высотой потолка. Однако вот мой корабль находится здесь, защищённый от опасностей космоса створками огромных гермоворот. Насколько я смог выяснить, здесь проводили капитальный ремонт кораблей и их модернизацию.
Но это не отменяет того факта, что я за каким-то хреном попёрся сюда сам. Сидел бы в кресле и руководил оттуда, нет же, наград захотелось! Сейчас, стоя перед сотней солдат, я думаю, что теперь на попятную не пойдёшь. Вспомнилось, как я организовывал полк. Поделил людей на пять рот по сотне человек. На каждую роту пришлось по пять офицеров и сержантов. Получив по пять взводов в роте, каждый взвод поделил на две огневые команды по десять человек. На пятую роту сбагрил лучших медиков, из найденных в полку, и охрану штаба, которым на данный момент является мостик. Пусть медсанбатом будут. Роты совсем без медиков я, конечно, не оставил.
Базирование на корабле даёт массу преимуществ: склад всегда под рукой, корабельная столовая на порядок лучше обычной; нет нужды опасаться, что на полк нападут, и у солдат остаётся намного больше времени. Всё же, во время боевых заданий транспортам придают охрану. Это мы, блин, уникумы такие. Есть, конечно, и минусы, вроде замкнутого пространства и отсутствия места для тренировок. Но я-то собираюсь после задания полк сбагрить по месту назначения. А на то, что в ходе этого часть экипировки забудется на корабле, и не обратят внимания, ведь я им привёз укомплектованный и обстрелянный полк. Хотя, надеюсь, последнего всё же не предвидится.
У всех уже есть задачи по разведке в своих секторах. Оружие проверено и выдан двойной боезапас. Поэтому, сказав напутственные слова, я отправился по собственному маршруту, взяв с собой первый взвод. Не нравится мне что-то эта тишина. И что ещё интересно – станцию по всем признакам покинули. Я не припомню, чтобы такое случалось хоть раз за всю историю космической эры. Просто так покинуть станцию и не сообщить об этом, не провести меры по консервации объекта, это более чем странно.
В воздухе витал какой-то незнакомый, чуть сладковатый аромат, поэтому я приказал включить систему фильтрации воздуха, которая встроена в шлем каждого из бойцов. Не хватало ещё каким-нибудь газом надышаться, ведь на складах наверняка немало баллонов с какой-нибудь дрянью. На станции есть множество газов, которые не желательно вдыхать: от смеси в системе контроля температуры до топлива в хранилищах. Почему сразу не включили? Да вот чёрт его знает, это моя вторая высадка. Всего просто не предусмотреть. А инструкций у меня нет, не в десанте служу.
Я внутренне содрогнулся, представив, что будет, если топливо попадёт в воздух из поврежденных хранилищ, и в этот момент чуть не распластался на полу, вовремя ухватившись за поручень на стене. Они были установлены во всех коридорах станции на случай, если отключится устройство искусственной гравитации. Оказалось, что я поскользнулся на небольшом масляном пятне, копии которого были разбросаны по коридору. Показав условным знаком внимательнее смотреть на пол, я сверился с картой.
Впереди должен быть лифт, который, словно повинуясь закону Мёрфи, оказался обесточен. Можно, конечно, воспользоваться технической лестницей, которая должна находиться за защитной панелью, но что-то это не внушает оптимизма. Не то. чтобы я боялся замкнутого пространства, просто есть что-то такое. Даже сложно объяснить. Похоже, я заработал фобию, связанную со всеми техническими переходами.
Карта на планшете показывает, что есть еще один лифт в параллельном коридоре, только вот, проблема в том, что дверь в сквозное помещение, через которое можно попасть туда, заварена. Вот еще вопрос: «Зачем?», я могу представить только разгерметизацию. Однако вопроса это не снимает – все двери устанавливаются с расчетом на подобное. Нужно пометить на карте, что дверь заварена, и послать сообщение на корабль, пусть высылают ещё группу с оборудованием и разблокируют проход, если на той стороне нет вакуума.
Заваренная дверь – ещё одна странность в общую копилку. Слишком уж эта станция выглядит странно. Нет, на первый взгляд станция вполне нормальная: повреждений корпуса не замечено, радиация в норме. Даже если бы станцию эвакуировали, оставили бы пару патрульных кораблей, дабы не растащили. Но их нет, вообще ничего нет. Я, пожалуй, рад был бы узнать хоть какую-то информацию о произошедшем. Хорошо, что я взял с собой «Потрошитель», который сейчас висит за спиной, и сотню патронов к нему, а они тоже, зараза, тяжёлые. Чтобы не тащить слишком много, пришлось отказаться от пистолета и гранат. Если вспомнить, что было в тех гранатах из контейнеров, то я, пожалуй, правильно сделал. Пусть нам и прислали новые с проверенными ТТХ, я как-нибудь обойдусь, не хватало ещё подорвать себя нахрен.
Решив не искать обходных путей, отправил двух солдат проверить лестницу и коридор, куда она выводит. К счастью, там их встретила гнетущая тишина, и я мог последовать за ними. Шахта с лестницей освещалась тремя плафонами, излучающими слегка синеватый свет. Этого было достаточно, чтобы различать переплетение кабелей вдоль стен. Неприятные воспоминания заворочались где-то в глубине сознания. В коридоре, по которому за нами полезли каракатицы, тоже были всевозможные переплетения проводов.
Я выбрался из проёма и ступил на пол второго уровня. Где-то здесь должен быть центр управления. Взводный медик показал пальцем на дверной проём слева от лестницы. Вглядевшись в полумрак комнаты, я заметил, в углу у дальней стены лежит тело. Сержант подозвал двух солдат и вместе с ними осторожно направился к нему, в двух шагах позади шли медик и я. Было бы, конечно, хорошо, если бы тело оказалось живым человеком. Желательно даже в сознании, но «живые тела в сознании» на полу не валяются.
– Техник Кларк Стеснён, мёртв, – глухой голос сержанта нарушил напряженную тишину. Он поднялся с колен, в его руках блеснула карточка сотрудника станции, которую сержант снял с покойника.
Я подошел ближе к трупу. Действительно, с пулевыми ранениями не живут. У парня в голове были две маленькие ровные дырочки, прямо посередине лба. К тому же, всё его лицо было покрыто крупными красными волдырями. Вот чёрт. Хорошо, что мы дышим фильтрованным воздухом. Не стоит исключать эпидемию на борту. Нужно будет передать на корабль, чтобы подготовили изолятор для нашей группы и тех, кто сейчас работает на первом уровне. Заодно распорядились проверить воздух на наличие болезнетворных микроорганизмов. Почему я сам не сделал этого сразу? Да потому что не предназначено наше оборудование для подобных целей, проверка займет слишком много времени. Да и сказывалось отсутствие опыта в чрезвычайных ситуациях.
Что можно сказать, немного подумав над увиденным? Скорее всего, Кларк заболел, и его решили убрать, чтобы не мучился, а значит, лекарства нет. К тому же, пули не пробили голову, значит, калибр оружия был слишком мал, или стреляли с достаточной дистанции, чтобы пуля потеряла часть инерции. Тогда у нас вырисовывается очень умелый стрелок, что не есть гут.
Что бы здесь ни произошло, нужно усилить бдительность и быть максимально осторожными. Я не мог допустить потерь среди своих бойцов. Не стоит забывать, что, ступая на станцию, мы имели глупость вдохнуть местный воздух. Нужно связаться с «Сицилией». Я нажал кнопку вызова на рации.
– «Сицилия» на связи.
– Говорит Соколов. Мы нашли труп с двумя пулевыми ранениями и следами неизвестной инфекции. Проверьте местный воздух и ни в коем случае не выходите с корабля без защитных костюмов, даже если ничего не найдёте. Неизвестно, что вызвало волдыри у найденного нами тела, возможно, это какой-то газ. Подготовьте изолятор, на всякий случай. И передайте другим группам, чтобы были готовы ко всему, вплоть до нападения зелёных человечков с Альфа-Центавры.
– Будет исполнено, тащ капитан!
– Отбой. – Я выключил рацию и осмотрел найденного техника ещё раз.
Следов крови нет. Странно, должно же было хоть что-то вылиться из раны на голове. Если только кому-то не пришло в голову стрелять покойнику в голову. Во как, мрачный каламбур. Ладно, я не медик, может я чего-то не помню.
Путь до центра управления прошёл без происшествий, если не считать ещё нескольких тел, найденных в коридоре. Проблема возникла уже в конце пути – стальные двери не желали открываться. Я набрал команду с пульта, высветилось, что код доступа принят, однако дверь не открылась. Вручную пробовать даже не стоит. Резак не протащить через шахту, где укрыта аварийная лестница, а второй лифт оказался мало того, что обесточен, так и вообще заминирован. Руки бы поотрывать тому, кто за это ответственен – там так всё перекручено, что пришлось приказать оставить лифт в покое. Пусть лучше основной починят, он, по крайней мере, захватывает большинство уровней. На станции вообще нет лифта, который бы охватывал все уровни разом.
Часть системы безопасности: чтобы перейти из одного лифта в другой, придётся преодолеть определённое расстояние самостоятельно. А за это время проход успеют заблокировать, в теории, конечно. Мне стало интересно, что же питает такую махину. Атомные или водородные реакторы как-то не вяжутся с той мощью, что внушает вид станции на подлёте. Нафиг! Я знаю, к чему приводит моё появление рядом с реакторами станций. Тут падать некуда, но взорваться же ему никто не мешает, а тогда точно хана.
Вот что нам с этой дверью делать? У одного из бойцов была идея подорвать дверь, которая была сразу отвергнута. Дверь была рассчитана на попытку вскрытия или подрыва и имела толщину в пять сантиметров. Нам бы пришлось сюда тащить кумулятивные боеприпасы, а их на борту нет – мы же всё-таки не с танками воевать летели.
Не удивлюсь, если какой-нибудь умник заварил дверь изнутри. Можно было бы постучать по двери прикладом, только толку от этого не будет. Лично я бы на его месте точно не открыл. Должна же быть хоть какая-то причина сидеть там.
– А если попробовать вот это. – Я достал из-за спины «Потрошитель». Он, конечно, рассчитан на прожигание брони пехотинца, но никак не танков и стальных дверей. Можно попробовать сделать пару выстрелов и посмотреть, что будет, по крайней мере, оценю оружие в действии. Приказав взводу отойти, я выстрелил из «Потрошителя». Волна пламени ударилась в стену и вспыхнула зелёным светом. Пошла какая-то химическая реакция, по-другому я объяснить данный феномен не могу. В документации к нему утверждалось, что огонь должен быть ярко-оранжевым, здесь же он, столкнувшись с преградой, поменял цвет. Знаю, что не стоит использовать боеприпасы после стольких лет хранения, но производитель обещал, что патроны выстрелят и через сотню лет. Обещал, и они выстрелили, а про качество выстрела, кстати, ни слова не написано.
