Текст книги "Раствориться в темноте (СИ)"

Автор книги: Flona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)



========== Пробуждение ==========

Боль. Первое чувство после пробуждения – это невыносимая боль. Именно с ней он засыпал и просыпался в течение нескольких последних месяцев, лет, а может, и веков. Тупая, ноющая боль, свернувшаяся холодной змеёй где-то под ребрами, не дающая нормально отдохнуть, отравляющая мысли, превращающая его необыкновенную кровь в яд.

Вот и сейчас, как только он пришел в сознание, она тут же напомнила о себе, скрутив внутренности колючей металлической проволокой. В голове словно повернулся невидимый тумблер, а спутанные образы и мысли стали выстраиваться в хронологическом порядке.

Кругом огонь, крики и стоны, его люди, его команда, как всегда непобедимы. Они вновь и вновь покоряют планеты, уничтожают цивилизации одну за другой. Скучно. Скучно. Скучно.

На них объявили охоту: изгнанники, предатели, монстры…хотя с последним он почти согласен.

В отличие от остальных, он знал, что глубоко внутри – они все ещё оставались людьми, совершенно обычными людьми, подверженными банальным страстям и эмоциям, но годы тренировок научили их великолепно это скрывать. Они не всегда были машинами. Учёные сделали их такими: генетически модифицированные солдаты, всего семьдесят два человека – его самые близкие люди, его друзья, его семья…

Из горла вырывался судорожный вздох.

Хан Нуньен Сингх открыл глаза и понял, что очнулся на каком-то чужом корабле и, судя по едва заметной вибрации, корабль явно двигался. Много прозрачного стекла, белые стены, неоновые лампы, приборы странной неизвестной формы и слабый запах дезинфицирующих средств говорили о том, что после разморозки, его, скорее всего, перенесли в медотсек какого-то неизвестного звездолета.

Оглядев совершенно пустое помещение, Хан наткнулся взглядом на небольшой контейнер, в котором что-то знакомо сверкнуло.

– Постарайтесь не двигаться, – прозвучал приятный мужской голос, и Хан напрягся, мгновенно обнаружив камеры слежения и микрофон. – Я скоро спущусь к вам.

«Ну что же, давай», – улыбнулся он про себя, мгновенно вскакивая с кровати и осторожно передвигаясь по комнате. Натренированное тело восстановило почти все основные функции, а затекшие мышцы приятно потягивало. Он уже мог различить все нюансы окружающих его звуков, запахов и приготовился к атаке. Панель двери бесшумно скользнула в сторону, пропуская внутрь невысокого светловолосого мужчину в белом комбинезоне, державшего в левой руке непонятную пластиковую коробку. Быстрый удар – и содержимое вместе с контейнером полетело на пол, а человек, не ожидавший нападения, оказался прижат к холодной стене.

Несколько привычных движений – и хрупкое тело в его сильных руках. Хан не понимал, почему до сих пор медлит и просто не сломает шею.

Он растерянно посмотрел в лицо незнакомца и вместо обычной белой пелены, застилавшей глаза во время боя, увидел только то, что у мужчины, к горлу которого он приставил так опрометчиво забытый кем-то хирургический нож, красивые глаза необычного синего цвета.

Цвета прозрачного вечернего неба, который проявлялся перед самым закатом. Это было его любимое время на Земле, где Хан когда-то счастливо жил со своей настоящей семьёй.

Он сжал пальцами свободной руки беззащитную шею, наблюдая, как по радужке некрасивой чернильной кляксой разливается страх. Сердце мужчины билось так быстро, что, прижавшись к нему всем телом, Хан почувствовал, что оно будто готово выскочить через ребра, настолько сильно адреналин гнал кровь по его венам.

– Или душите меня, или режьте горло. Мне достаточно чего-нибудь одного, – спокойный голос словно выбил из легких Хана весь воздух.

– Вы говорите по-английски? Отлично. Где я?

– Вы…вы, приставив нож к горлу своего лечащего врача, очень двусмысленно прижимаете его к стене медотсека.

– Я не про это спрашивал, – начал терять терпение Хан, немного сильнее надавив на бьющуюся жилку. – Отвечайте немедленно.

– Эффективнее было бы приставить нож к сонной артерии под левым ухом, а так вы рискуете просто ранить. И если вы не убьете меня с первого удара, то я совершенно точно начну оказывать сопротивление. – Хан увидел, как мужчина криво улыбнулся, произнеся последнюю фразу.

– Смелый, но глупый, – он отпустил пленника. – Я двумя пальцами смог бы сломать тебе шею, – Хан отступил еще на шаг, позволяя себе выйти из личного пространства доктора, немного ослабить контроль и оглядеться.

– Так, где я нахожусь? – повторил он вопрос, медленно вращаясь вокруг своей оси точно юла, ожидая нападения сразу со всех сторон.

– Наш корабль занимается научными исследованиями в разных частях вселенной и называется Энтерпрайз. Мы нашли вас и нечаянно разморозили… – говоривший запнулся и Хан принялся внимательно изучать промелькнувшие на его лице эмоции.

– Судя по реакции, именно вы и разморозили, – ухмыльнулся он. – Понятно, а что насчет моей команды?

– Этого я не знаю, – пожал плечами доктор, потирая проступающие синяки на своей шее. – Все вопросы к капитану. А вот, кстати, и он, – оба мужчины повернулись к отрывшейся двери.

В отсек зашёл молодой человек с волосами пшеничного цвета, пронзительными светлыми глазами и красивыми, правильными чертами лица. Он был один, без оружия и казался совершенно беззащитным, но Хан был уверен, что за дверьми стоит многочисленная охрана, готовая при малейшей опасности ворваться и обезвредить того, кто нападет на их капитана.

Глубокий вдох. Как давно он не ощущал это пьянящее чувство опасности, адреналина, страха. Хан, улыбнувшись про себя, подобрался, будто хищник, и приготовился к нападению.

– Здравствуйте, капитан, – кивнул доктор.

– О, я вижу, наш гость пришел в себя, – молодой человек в знак приветствия протянул руку. – Джеймс Кирк – капитан этого корабля. А вы?

– Хан Нуньен Сингх. Капитан того корабля, который, по-видимому, стоит в вашем грузовом отсеке.

– Не стоит волноваться, с вашим кораблем все в порядке, – Хан вздернул подбородок, и Кирк совершенно правильно интерпретировал этот жест. – Как и с вашей командой. Они всё ещё в анабиозе.

– Я хочу их видеть, – Хан сделал шаг вперед, намереваясь пройти в открытую дверь, но чья-то рука заставила его остановиться. Секунда – жёсткие пальцы вывернули кисть доктора, и он вскрикнул от резкой боли.

– Эй, потише.

– Я вижу, вы уже провели полное обследование, доктор Уотсон? – капитан не сделал ни малейшего движения, чтобы помочь попавшему в беду члену экипажа – это насторожило Хана, и он медленно отпустил руку.

– Еще не успел капитан, – весело ответил доктор, словно это не ему только что чуть не переломали все пальцы. – Но мечтаю наверстать упущенное.

– Я думаю, сначала доктор Уотсон вас полностью осмотрит. И если все окажется в норме, то мы сможем вместе прогуляться до корабля, дабы убедиться, что с вашими людьми всё в порядке. А по дороге, капитан Сингх, вы всё подробно расскажете: куда и с какой целью вы отправились в такой интересный долгосрочный полёт, – голос капитана не дрожал, но Хан отчетливо расслышал в нем резкие, раздражающие интонации.

Читая малейшие изменения в мимике, слыша учащенный пульс неровно бьющегося сердца, он сразу сумел распознать такую неуклюжую ложь, но не подал виду. Хан просто согласно кивнул, понимая, что пока его команда находится во власти этого молодого капитана, он является заложником обстоятельств.

Надо просто подождать, выбрать время, чтобы нанести удар и сбежать вместе со своим экипажем обратно в космос, где их никто не тронет, никто не потревожит, никто не нападет. В крайнем случае, они могут попытаться захватить этот корабль. Убить команду и отправиться к краю Вселенной, чтобы найти для себя такой же совершенный, как и они сами, новый мир.

Капитан Кирк еще секунду изучал его бесстрастное лицо: – До встречи, мистер Сингх, – вежливо попрощался он и вышел. Дверь за ним бесшумно закрылась, а Хан будто услышал, как с внешней стороны щелкнул невидимый засов, запирающий его в этой импровизированной стеклянной тюрьме.

– Ну, теперь я могу сделать свою работу, мистер Сингх? – доктор Уотсон, ничего не заметив, поднял коробку и принялся перебирать свои непонятные приборы.

– Хан, – переключил он внимание на добродушного доктора. – Зовите меня Хан.

– О, очень приятно. Тогда я – Джон, – мужчина приветливо улыбнулся, а Хан в очередной раз поразился этому странному человеку. Что-то было не так в его словах, жестах, выражении лица. Что-то мимолетное, непонятное. Что-то внутри, мешавшее Хану до конца сосредоточиться на поставленной задаче: найти свой корабль и освободить своих людей.

Загадка, причём явно с двойным дном – это нравилось человеческой сущности Сингха, поэтому он беспрепятственно позволил Джону обследовать его тело.

«– О, свойства вашей плазмы просто удивительны!

– А результаты тестирования физического состояния – невероятны!

– Хан, да вы просто уникальны, совершенны…»

Доктор так искренне изумлялся анализам его крови, показателям тела, что в какой-то момент Сингху, почти лишенному эмоций, стало жутко неловко. Он уже привык считать себя обычным, даже зная, что обладает безграничной силой, нуждается в небольшом количестве сна и пищи и, если захочет, то может совсем перестать дышать. Но эти бережные прикосновения теплых пальцев порождали в голове Хана непонятные мысли и образы, совершенно ему несвойственные. От Джона так приятно пахло, что пришлось даже незаметно остановить дыхание, пытаясь запомнить и разложить на составляющие этот странно-притягательный аромат.

Только когда в руках доктора он увидел прибор, отдаленно напоминающий шприц для инъекций, то отрицательно покачал головой.

– Нет, никаких уколов, – в его тихом голосе была слышна угроза, и Джон слегка напрягся, внутренне готовясь к нападению.

– Это просто снотворное. Вам надо немного… – постарался оправдать он свои действия и понял, что совершенно в этом не преуспел: по тому, как дернулся пациент, как шприц упал на пол, как его руки снова оказались в стальном захвате сильных пальцев.

– Я уже достаточно выспался. Если вы успели заметить, то мне вообще не нужен отдых.

– Вам, может, и не нужен, но вашему организму надо немного адаптироваться к новой среде.

– Скажите, это ведь ваш капитан приказал меня усыпить, пока он не разобрался, что к чему? – Хан ослабил хватку и внимательно посмотрел на Джона, а тот замялся, не зная, что сказать. – Вам стоило просто попросить, – тяжело вздохнув, он спокойно опустил руки себе на колени.

Джон просто остолбенел, глядя, как этот необычный человек сидит с неестественно прямой спиной и смотрит стеклянным взглядом прямо перед собой. Он напоминал ему какую-то жуткую, но, между тем, красивую куклу или робота: совершенного, сильного, несомненно, умного, но будто неживого. Страшная, но притягательная картина.

– Колите быстрее, Джон, пока я не передумал, – Хан не мог себе позволить отказаться от этой процедуры. Пока он не в состоянии спасти своих людей, он станет покладистым, будет подчиняться, притворяясь, что смирился со своим незавидным положением. – Коли, док.

Джон осторожно взял его руку и вздрогнул: настолько она была холодна. Этот странный сверхчеловек смотрел на него и точно гипнотизировал своими жуткими глазами цвета расплавленного серебра. В них не было ни тепла, ни света, лишь блеклая тень кипящей когда-то жизни. Сейчас Джон видел в них только мрак.

Хан даже не почувствовал укола, его разум вновь погрузился в состояние сна, а тело постепенно расслабилось.

Он различает перед собой лишь размытый силуэт и тянется к нему руками. Пальцы дотрагиваются до теплой кожи, и ледяное сердце до боли обжигает невыносимый жар. Ему незнаком этот мужчина, но он совершенно уверен, что тот не сможет отказать в его разгорающемся внутреннем желании. А если и сможет, то он возьмет все сам, не спрашивая разрешения, только потому, что хочет.

Он с силой толкает мужчину к белой стене и, прижимаясь к нему всем телом, вдыхает терпкий, пьянящий аромат. Проводит языком по мочке уха, втягивая ее в рот, и слышит в ответ еле различимый за бешеным стуком собственного сердца сладкий стон.

Незнакомец уклоняется от поцелуев, а ему так хочется попробовать вкус его восхитительных губ. Сильные пальцы хватают за подбородок, фиксируя, не давая возможности отвернуться и теперь эти губы в его полном распоряжении. Он набрасывается на них, словно голодный зверь на кусок свежего мяса. Кусая, зализывая, вырывая из горла хриплые крики. Моё, моё, только моё. Нужно отметить как можно сильнее и жестче, оставляя на шее, ключицах яркие красные следы, чтобы видели, знали и не смели даже приближаться к его собственности.

Мужчина кричит в голос, когда он неосторожно прокусывает его нижнюю губу и слизывает соленые алые капли. Он наслаждается этим восхитительным металлическим привкусом, который вяжет рот и заставляет давно застывшее сердце забиться с удвоенной силой. И когда он на пробу толкается бедрами вперед и чувствует ответное возбуждение – его инстинкты выходят из-под контроля.

По-звериному рыча, он старается прижаться сильнее, ближе, но ощущает, как пальцы проваливаются в пустоту. Тело незнакомца, превратившись в прозрачный белёсый дым, словно растворяется в воздухе, и он кричит от знакомой невыносимой боли, которая скручивает его внутренности. Он остался один: руки судорожно ощупывают безликую шершавую стену, а глаза застит серая пелена. Он вновь медленно умирает, боль уходит, оставляя страшный холодный вакуум бескрайней вселенной. Вокруг никого, он различает едва слышные крики и стоны, но не может разобрать слов.

Шум усиливался, постепенно превращаясь: сначала в непонятные звуки, затем фразы, а потом:

– Нам надо поговорить, Джон. Ты вчера всё не так понял, – Хан, услышав незнакомый мужской голос, попытался разлепить веки. – Пожалуйста.

– Это может подождать. Ты что, не видишь? Я занят. – Джон был явно раздражен, и этот факт почему-то обрадовал Сингха.

Он не смог открыть глаза, тело не слушалось, но разум постепенно прояснялся, а значит, действие снотворного почти закончилось. Стараясь дышать в том же ритме, Хан решил подслушать разговор.

========== Неожиданный союзник ==========

Подслушанный разговор принял неприятный поворот, когда собеседник Джона сдавленно зашипел что-то про «ненормальных докторов и чертовых инопланетян».

– Он человек, – возразил Уотсон, и Хану показалось, что от этих слов где-то в груди разлилось странное мягкое тепло. – Просто его способности немного выше среднего.

– «Немного выше среднего?» Джон, да он просто супермен, ты только посмотри на его показатели.

Хан слышал, как другой мужчина, передвигаясь по комнате, продолжал спорить:

– Ты проводишь в своем лазарете слишком много времени. Вот тебе и кажется, что разные инопланетяне лучше людей. Особенно близких для тебя людей.

Хан напрягся. Ему не понравилось последнее предложение. Захотелось открыть глаза и посмотреть, кто именно был «близким» для его доктора, но он сдержался.

– Он не инопланетянин, а я просто делаю свою работу, – спокойно возразил Джон, не поддаваясь на провокацию.

– Нет, ты просто нарочно избегаешь меня. Что, нравится наш новый пассажир? Красивый, сильный, загадочный – все как ты любишь.

– Заткнись, Дейв. Мне надоела твоя дурацкая ревность. Он оказался здесь не по своей воле, а капитан, толком не разобравшись, приказал усыпить его. И это все лишь бы угодить своему первому помощнику.

– Споку? А он-то здесь при чем?

– Притом. Уверен, что это именно его идея вырубить Хана. Спок со своей рациональностью и любовью к анализу, наверняка, пришел к выводу, что он опасен, вот и решил убрать проблему, хотя бы на некоторое время.

Голос Джона стал каким-то странным, словно его обладатель испытывал смущение и что-то еще. Сингх никак не мог уловить вторую непонятную для него эмоцию.

– Конечно, все боятся. И это нормально, – согласился невидимый Дейв, – ты только посмотри на него. Неизвестно откуда взявшийся корабль, наполненный сверхлюдьми, которые, к тому же, наделены фантастическими способностями. Откуда ты знаешь, что придет в их гениальные головы? А может, он разбудит остальных и переубивает тут всех.

Сингх ухмыльнулся про себя: «А парень-то не совсем дурак, надо же, как все правильно разложил».

– И я не хотел тебе напоминать, но это именно ты нечаянно разгерметизировал криокапсулу и разбудил его, – продолжил Дейв.

– Я не нарочно, – тихо ответил Джон, – просто так получилось. Но мне все равно не кажется, что его надо опасаться.

– Оу, ну, конечно же: как быстро он стал твоим любимчиком? – в словах мужчины слышалась явная издевка, Хан напрягся еще сильнее. Ему совершенно не хотелось выслушивать насколько ужасным, пугающим он казался окружающим. Он уже привык к такой реакции: отторжение, страх, агрессия, порождающая в ответ лишь гнев. Это всегда было очень мерзко и противно. Сейчас ему было почему-то очень неприятно предстать в глазах этих людей жутким монстром, особенно в глазах конкретного человека – Джона.

– Не говори глупости. Он вполне нормальный и…

– И красивый, – закончил за него предложение Дейв.

– Что? – переспросил Джон, и его голос стал глуше, будто он отошел куда-то за перегородку.

– Ничего.

– А раз «ничего», то тебе лучше уйти и заняться, наконец, своими обязанностями.

– Мы так толком и не поговорили, – обиженно возразил Дейв, и Хан услышал, как быстро забилось его сердце. Мужчина нервничал, оставляя Джона с ним вдвоем, и губы Сингха дрогнули в усмешке.

– Не сейчас. Давай вечером, – Джон явно пытался отделаться от своего друга, который уже начал порядком раздражать Хана.

– Хорошо, тогда, как всегда? Встретимся у тебя в каюте?

– Посмотрим.

Дверь за непрошеным гостем с шипением закрылась, Хан непроизвольно сжал кулаки, и приборы, прикрепленные к его телу, громко заверещали. Ему не нравилось это странное ощущение потери и чего-то инородного, что давило изнутри грудную клетку. Оно было похоже сразу и на тоску по дому, и по дорогим сердцу вещам, и по близким людям; иррациональное, чуждое его совершенному организму чувство одиночества.

– Как вы? – обеспокоенный голос Джона вывел Хана из непривычных размышлений. Он быстро открыл глаза, оценивая окружающую обстановку и стараясь разглядеть, какие именно эмоции отражалось на приветливом лице его доктора

Чересчур давно Сингх не занимался психоанализом и тем более разбором собственных мыслей. Раньше он никогда не терял связь с окружающим миром лишь от осторожного прикосновения теплых рук незнакомого человека, от приятного негромкого голоса, от странных желаний, охватывающих его приученное к определенным нагрузкам тело.

Получалось, что Хан оказался пленником на корабле, где его не только боялись, но и, предположительно, хотели изучить, провести эксперименты, как с подопытным кроликом. Где его бесконечно долгая жизнь ничего не стоила, но лишь его семья и Джон, который нравился все больше и больше, держали Хана от необдуманных, рискованных поступков.

– Все хорошо.

– Я сообщу капитану о вашем пробуждении.

– Нет, прошу не надо, – Сингх мгновенно схватил теплую руку, стараясь удержать ту маленькую ниточку связи, которую чувствовал, находясь рядом с Джоном. – Они снова прикажут усыпить меня или еще что похуже.

В первый раз за очень продолжительное время Хан просил, а не требовал. Рука дрогнула, и он впился взглядом в лицо человека, на котором отразилась внутренняя борьба.

– Но я должен. Приказ капитана, – начал оправдываться Джон.

– Я ничего плохого не сделаю. Обещаю. – Хан постарался вложить в эти слова всю силу своих эмоций, раздумывая как побыстрее усыпить бдительность доброго доктора и заставить ситуацию повернуться в нужную для себя сторону.

– Я не могу. Есть же правила. – тот все еще сопротивлялся, и внутри Сингха поднялась волна гнева.

Какого черта он должен слушать приказы молодого, еще не до конца оперившегося капитана? Наверняка, тот его помощник – Спок, которого Хан еще не видел, но уже сделал определенные выводы, запрет его где-нибудь посерьезнее лазарета, стоит ему узнать, что Сингх очнулся раньше времени.

Почему он до сих пор здесь, если может вырубить Джона и попросту сбежать, предварительно взломав систему безопасности корабля?

Его всю жизнь учили командовать, принимать сложные решения и выполнять поставленные задачи, невзирая на все возможные потери. Почему же сейчас он изо всех сил пытается уговорить этого непонятно чем привлекшего к себе мужчину, почти унижается перед ним, ломая свою природную сущность?

– Джон, – он тихо позвал доктора, изо всех сил прячущего взгляд. – Я обещаю, что не сделаю ничего плохого. Отпусти меня.

Тот, тяжело вздохнув, присел рядом и принялся молча рассматривать металлические крепления, приковывающие Хана к кровати, которые тот даже не заметил. Затем медленно поднял руку и прикоснулся к холодной застежке.

– Если я тебя отпущу, что ты станешь делать? – в его голосе не было сомнения, лишь бесконечная усталость. То, как быстро Уотсон перешел на «ты», как бережно прикасался, сказало все за него. Сингх понял – Джон согласен. Согласен не только отпустить, нарушая все мыслимые и немыслимые приказы, но и помочь.

– Я найду своих людей, и мы улетим отсюда.

Это почти не ложь, лишь полуправда, но Хан старался придать своему лицу именно такое выражение, чтобы Джон поверил: он просто хочет свободы для себя и своей семьи. Ничего лишнего.

– Но куда вы полетите? Ведь прошло столько лет, а Федерации будут необходимы ваши координаты и цель полета.

– Федерации? – его голос даже не дрогнул, хотя Хан и удивился.

Ну, конечно же! Как он мог предположить, что в новом мире не существует какой-нибудь организации, отождествляющей себя с законом и властью. Все как всегда.

– Это наше так называемое правительство. Оно отслеживает корабли, защищает Землю и другие планеты, в общем… – неожиданно Джон замялся и, отдернув руку, отвернулся от Хана.

– Контролирует вас, – закончил за него Сингх, стараясь проанализировать увиденные эмоции. – А ты, как я заметил, не очень любишь контроль.

Удивленный взгляд Джона был самой большой наградой.

– С чего ты это взял? – тот попробовал возразить, но Хан лишь усмехнулся.

– Тебе с самого начала не понравился приказ усыпить меня, хотя, судя по выправке – ты солдат и не привык обсуждать действия своих командиров. Не знаю, может это ранение в плечо так повлияло на твое мнение, а может, обостренное чувство вины из-за того, что именно ты разгерметизировал мою капсулу. Но ты явно считаешь, что старший помощник давит на капитана, а тот принимает неверные решения, хотя и не говоришь об этом. Предпочитая обсуждать его действия только с близкими людьми.

Джон удивленно раскрыл рот, и Хан мысленно дал себе подзатыльник, что вывалил все вот так запросто, не удосужившись подумать над последствиями.

– Как? Как ты узнал? Ты все слышал? – вопросы посыпались, как только Уотсон справился со своими эмоциями.

Хан лишь кивнул и прикрыл глаза. Он знал, что обычно следует за этими словами: оправдания, обвинения, отторжение, злость. Нет, совсем не так хотел он поступить с этим необычным человеком. Мечтал очаровать, заставить перейти на свою сторону, чтобы тот сам предложил помощь, по собственной воле, без насилия и приказов, но почему-то не вытерпел и раскрыл карты. Он никогда не ослаблял контроль над своими эмоциями, а сейчас захотел покрасоваться перед Джоном, испортив уже почти налаженные отношения.

– Но даже если и подслушивал, как узнал про ранение? – точно не замечая его плохого настроения, не унимался Джон. Хан разозлился:

– Ты левша, но, даже делая простой укол, придерживаешь руку, будто колеблешься, ждешь, что боль вернется: значит, был ранен, и именно в левую сторону. Скорее всего, плечо, а ранение не тяжелое, иначе тебе бы просто не позволили оставаться доктором.

– Великолепно! Ты сделал такие выводы, лишь наблюдая за мной? А я-то думал, что только твое тело совершенно, а, оказывается, ты еще и гений!

Хан открыл глаза и теперь уже сам удивленно посмотрел на странного человека, совершенно искренне восхищавшегося его способностями. Он никогда не считал эту функцию – повышенное внимание к деталям – важной, пользуясь ей лишь для того, чтобы с легкостью разоблачить очередную ложь противника. Но теперь, наблюдая, как Джон, продолжая хвалить его, не раздумывал, освобождая от фиксаторов, поражался своему везению.

– Ты ведь понимаешь, что нарушаешь прямой приказ капитана? – нарочито спокойно поинтересовался он у Джона, когда тот отстегнул последнюю застежку и, поднявшись с кровати Хана, отошел к прозрачной консоли.

– Ммм, да. А что?

Уотсон как-то странно замялся, стараясь побыстрее отвернуться к уже ненужным приборам лишь бы Сингх не увидел его лица.

– Джон? Джон, посмотри на меня, – Хан никогда так просто не сдавался. Он быстро поднялся с кровати и подошел к рассеянно перебиравшему инструменты доктору. – Ты мне не веришь? – бережно дотронувшись рукой до здорового плеча, он развернул Джона к себе.

– Верю, просто не понимаю, почему ты не можешь все просто объяснить. Ты же не сделал ничего плохого. Кирк поймет.

– Да неужели? – Хан не убрал руку, а лишь посильнее сжал пальцы, опасаясь, что Джон вывернется. – Ты разве забыл – я ему уже все объяснил: что хочу вернуть своих людей, что хочу свой корабль, что хочу свободы. Считаешь, этого недостаточно? И что же он сделал? Усыпил и запер меня в твоем лазарете.

Джон поднял наконец голову и взглянул на Хана. Он не знал, куда деть руки, вертя в пальцах какой-то неизвестный инструмент, переступал с ноги на ногу, облизывал губы и Сингх подумал, что Джон сомневается в правильности своего поступка. Поэтому, он притянул его ближе, заглянул в глаза и невысказанные доводы застряли где-то в горле.

Хан с удивлением разглядел, как в синем цвете полыхает яркое пламя, и это был не тот слабый отголосок, порожденный тяжелыми воспоминаниями давно ушедших битв, это был пожар вновь разгоравшегося желания поучаствовать в новых сражениях.

Стоящий перед ним человек, тайну которого Хан так до конца и не раскрыл, именно сейчас принял решение пойти с ним. Вот так просто, ни о чем не спрашивая и почти не колеблясь, основываясь лишь на его не совсем правдивых словах и собственных чувствах. Хан был в восхищении. Обычный и между тем совершенно необычный доктор Джон Уотсон стал вдруг для него кем-то настолько важным, кого хотелось схватить в охапку и утащить на свой корабль, чтобы никто и никогда не смел прикоснуться к такому сокровищу.

– Ты согласен, – утвердительно произнес Сингх, наблюдая, как румянец постепенно покрывает лицо Джона.

– Да, но нам нужно дождаться, когда Альфа-смена закончится, и капитан с командором отправятся отдыхать.

– Охрана… – начал Хан, но Джон жестом остановил его:

– За дверью никого нет.

– Никого? – не поверил Сингх, не понимая, как такой предусмотрительный капитан оставил доктора совершенно одного без поддержки.

– Помощь с твоей охраной мне не требуется, – словно прочитав его мысли, сказал Джон и Хан в который раз понял, что ничего не знает о своем новом друге. Но, решив оставить все вопросы на потом и сосредоточиться на более важном, произнес:

– Тогда командуйте, доктор Уотсон.

========== Правильные выводы ==========

Они бежали по ярко освещенным коридорам корабля, где Джон, набирая коды, открывал невидимые двери. Это казалось Хану вполне естественным, и он беспрекословно следовал за ним, наблюдая, как простой доктор не только отлично ориентировался в технических отсеках, но и точно знал, как избежать ненужного внимания.

Почти подобравшись к блоку, где стоял захваченный корабль, они услышали топот ног, приглушаемый мягкой обшивкой пола. Конечно, Хан догадывался, что просто так их никто не отпустит, но был не очень готов встретиться с таким большим количеством отлично подготовленных солдат, которые внезапно возникли у них на пути. Одинаковая одежда, одинаковые стрижки, одинаковое безразличие на лицах.

– Их что, клонируют? – спросил он, вырубая первого нападавшего точным ударом в челюсть.

– С чего ты взял? – ответ Джона был несколько смазан, так как ему пришлось отбиваться сразу от двух противников. – Они просто похожи.

Хан хотел было возразить, но сильные удары сразу с нескольких сторон отвлекли его внимание. Джон, наоборот, будто ожидал нападения, поэтому действовал очень спокойно: размеренно уклонялся от очередного нападавшего, отвлекал, стараясь наносить как можно меньше повреждений.

Сам бой запомнился Хану резкими движениями рук и ног, яркими вспышками расчётов, всплывающих перед глазами всякий раз перед новой атакой. Его мозг работал как компьютер, высчитывая наиболее оптимальный вариант для нападения. Немного нагнуться, чтобы смазать удар, резкий захват руками и громкий хруст ломаемых костей, кровь на костяшках пальцев и короткий взгляд в сторону Джона.

Непонятно почему, но Хан волновался, даже видя, что тот прекрасно справляется, нанося незначительные, но довольно болезненные повреждения, из-за которых нападавшие были вынуждены отступить. Сингх внимательно сканировал обездвиженных противников, а Джон что-то искал в карманах брюк.

– Нам нужно торопиться, – скороговоркой выговорил он, быстро оглядывая себя и Хана на предмет повреждений. – Они скоро вернутся. К тому же при входе на твой корабль нас явно ждёт засада.

Сингх, соглашаясь, кивнул, всё ещё внимательно рассматривая Джона, который, судя по только что состоявшемуся бою, был как минимум очень хорошо подготовленным бойцом, а как максимум – сверхчеловеком, таким же, как он сам. Но этого не могло быть. У Джона текла кровь из разбитой губы, а у самого Хана не было ни царапины. Сердце Джона билось, будто пойманная в силки птица, а у Сингха – ровно и спокойно, несмотря на то, что он только что разбросал с десяток хорошо обученных бойцов. Джон был только человеком, когда Хану, чтобы продолжать функционировать, не надо было даже дышать.

Джон достал платок и, немного морщась от боли, принялся стирать кровь. Взгляд Хана просто приклеился к его опухшим от пропущенного удара губам.

– Что? – Джон легко перехватил взгляд. – Это лишь царапина.

– Нам надо поскорее уйти отсюда, – Хан отвернулся, делая вид, что занят ближайшим бессознательным телом, очень надеясь, что Джон не заметил его пристального интереса к своей персоне. Им и так было достаточно сложностей, не хватало ещё, чтобы доктор, только что предавший своего капитана и команду, начал нервничать.

– Согласен, – кивнул Джон, спокойно разглядывая Хана, будто догадываясь, какие именно картинки крутились только что у того в голове. Синие глаза потемнели, став почти чёрными: то ли от не рассеявшегося адреналина, то ли от чего-то ещё, и Хан тяжело вздохнул, не понимая, как такому совершенно обычному мужчине удавалось настолько легко вывести его из равновесия.