Текст книги "Любовь в черном квадрате"

Автор книги: Флавия Фортуната

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Не староват? 68 лет?

– Ой, Сергей Леонидович, он еще на твоих похоронах простудится. С парашютом до сих пор прыгает. И за бабами таскается весьма успешно. Итальянец, кровь горячая.

– Вот ему-то мы и поручим опекать итальянских гидесс.

– А, кстати, мысль. Прибудут они – тут и поговорим.

Глава 5

Италия. Неаполь. Испанский квартал (трущобы около улицы Толедо, гнездо знаменитой неаполитанской Каморры, куда обычным людям лучше не соваться, не имея за спиной отряда вооруженных карабинеров).

– Все в сборе?

– Привет, Чиро! Да, все. Только за коим хреном ты назначил нам встречу в этой крысиной норе?

– Я тут живу вообще-то.

– У тебя нет денег, чтобы купить себе приличное жилье?

– Что бы ты понимал в неаполитанской жизни, Гюнтер! Боссы Каморры могут жить только в Испанском квартале и больше нигде. Уедешь – потеряешь власть.

– То-то я заметил твою власть, пробираясь сюда! У меня подрезали портмоне!

– Не скули, Эндрю! Не надо было зевать. Тебя проводили до моего дома живым и невредимым, но за целостность твоих карманов никто не поручался.

– Мне еще живым и невредимым надо отсюда выйти.

– Не будешь нести чушь и орать, как сейчас, – выйдешь. И даже портмоне тебе вернут.

Смуглый круглолицый итальянец профессорского вида с шапкой черных с проседью кудрей, которого называли Чиро, набрал какой-то номер на мобильном телефоне и приказал:

– Пино, твою мать! Оторви руки своим засранцам. Они украли портмоне у моего гостя. ВАЖНОГО ГОСТЯ. Ты это понял? На обратной дороге он должен получить свое портмоне с извинениями и всеми деньгами.

Чиро нажал отбой и воззрился на присутствующих.

– Слушаю ваши доклады о готовности. Через четыре дня конгресс.

– Мы арендовали два катера и яхту.

– Отлично, Кси!

– Мать твою, Чиро, меня зовут Кшиштоф!

– Я знаю об этом. Но мой неаполитанский рот не в состоянии произнести этот набор славянских звуков. У вас совершенно невозможные языки! Я могу это написать, но не думаю, что тебя это порадует. Продолжай.

– Я уже сказал, что мы арендовали два катера и яхту. На катерах мы будем уходить с Крымского вала после того, как возьмем картину.

– Там есть где причалить?

– Есть. Как раз рядом со зданием галереи на набережной есть что-то типа балкона. Набережная пешеходная, на машине туда не подъехать. Только велосипеды. Так вот, по обеим сторонам балкона есть спуски к воде, перекрытые решетками. Решетки невысокие, можно и перепрыгнуть.

– А можно и подпилить.

– Это парк, там постоянно охрана шарится. Легко нарваться.

– Ты идиот, Панайотис? Зачем самим пилить решетку? Нельзя нанять местных наркоманов?

– Чиро, я безмерно ценю твой юмор, но найти в Москве наркоманов, понимающих греческий или английский язык несколько проблематично.

– Minchia! (тоже самое, что и cazzo, только употребляется на юге Италии), я все время забываю, что в России мало понимают английский. И еще меньше итальянский.

– Все еще хуже, Чиро! У них все дорожные указатели, вывески, названия улиц – все на русском! На этой кошмарной кириллице! Mammamia, Чиро! 33 буквы, это ужас! Хуже только китайский!

– Не ной, Иньяцио! У нас в гостинице будут гиды. Нам обещали самых лучших. Нас будут встречать прямо в аэропорту. Позадаем им вопросы и получим всю нужную информацию. Кси же как-то справился с наймом катеров.

– В этой конторе говорят на английском, – мрачно отозвался молодой поляк, называвший себя Кшиштофом.

– Ну а вообще с местными не пробовали общий язык найти?

– С русскими? Чиро, это невозможно. Работать с русскими это все равно, что травить зайца волчьей сворой. Никогда не знаешь, кого они порвут – зайца или тебя. Мы два года назад наняли одного, казалось бы, вменяемого, чтобы он похитил полотно Куинджи. Он его похитил. Но правильно организовать все остальное он не смог. Идиот! Его с подельниками повязали на следующий день вместе с краденой картиной! Счастье, что он не разбирается в акцентах, мы представлялись американцами. Он нас сдал полностью, никакой omerta. Ради интереса мы пришли на место встречи и обнаружили там засаду. Просто пришли совсем не те, кто договаривался первоначально, поэтому нас не узнали и не арестовали.

– Я услышал тебя, Оттавио. Но было бы странно, если мы в холодной Москве соблюдался сицилийский обычай. А другие попытки вы делали?

– С нас запросили слишком много денег за помощь. Слишком много. Операция теряла всякий смысл. Раджив хотел пробиться через свою диаспору – его сдали. То ли свои, то ли местные организовали подставу, на встречу с ним пришел полицейский, индийца повязали при свидетелях, поэтому он сейчас шьет рукавицы где-то в Сибири. Нашего человека мы не стали задействовать в этой схеме, чтобы не навлекать подозрение. Может еще пригодиться. Но мы все продумали.

– Ладно, отступать поздно. Не мешало бы проверить, что все нормально в плане схемы отступления. Направьте, кстати, нашего гида прогуляться по парку и в галерею заодно пусть зайдет. Надо сфотографировать эти спуски и эти решетки.

– Сделаем, Чиро! Сегодня же свяжусь и поручу.

– Кстати, присмотритесь к гидам-женщинам, которые будут с нами работать. Одну из них можно будет взять с собой в качестве заложницы в конце операции. Выбирайте ту, которая комплекцией поменьше, чтобы тащить на себе можно было. На набережной ее и оставим.

– Живой?

– Лучше живой. Придушите слегка, чтобы сознание потеряла. Женщин мы убиваем в крайних случаях. Это не крайний. Все равно наши фото будут в гостинице в паспортах и в документах на получение виз.

– Документы фальшивые.

– Зато морды подлинные! После всей этой заварухи сделаем себе пластические операции. А пока всем вместе лучше не светиться. Что у нас с вылетом и с легендами?

Высокий худой итальянец, которого Чиро назвал Оттавио, поднялся с своего места и начал зачитывать из блокнота:

– Ты, Иньяцио и я вылетаем прямым рейсом из Неаполя в Москву. Мы специалисты по древностям. Любители античности.

– Именно поэтому ты купил виллу недалеко от Помпеи?

– Не поэтому. Античности у нас тут гораздо больше, чем всего остального, поэтому сойти за знатока будет проще. Колонну от портика ты всегда отличишь, а купол от фриза.

– Купол появился позже.

– Сверни свои знания в трубочку и засунь себе в задницу, Иньяцио! Дай мне договорить.

Итальянец средних лет с совершенно незапоминающейся внешностью, лысоватый и невысокий, показал Оттавио характерный жест, касаясь подбородка снизу всеми пальцами.

– Я знаю, что тебе пофиг! И я продолжу. Хавьер сегодня возвращается в Мадрид, а оттуда вылетает в Москву вместе с остальными, среди которых будут и искусствоведы. Хавьер по легенде у нас любитель современного искусства и нестандартных инсталляций. Наш гид посоветовал прошвырнуться по Арбату, это улица такая в Москве. Особо ценного там ничего нет, но кое-что для отвода глаз купить можно.

– Я понял. Я читал путеводитель. Что такое Арбат я знаю. Спасибо.

– Гюнтер и Эндрю летят через Брюссель. Зависнете там на пару дней. Найдете, чем заняться.

– Понятно.

– Кшиштоф и Панайотис едут отсюда в Бари. Потом паромом на Корфу, а оттуда в Москву самолетом.

– Зачем так запутано?

– Им управлять катерами. Их рядом с нами даже видеть не должны. У них и гостиница другая, попроще.

– А как они там без знания языка выкрутятся? Переводчик нужен.

– Нашли грека, который давно живет в России. Парням главное в день Икс добраться до яхт-клуба, взять катера и быть в нужной точке к моменту выноса картины наружу. Местный грек поможет им оформить все документы на проход катеров по реке в центр города.

– Это вообще реально?

– Более чем, речная навигация летом очень активна, поэтому разрешение на проход еще одного катера ни у кого вопросов не вызовет. Арендовали ребята плавсредство, решили покататься.

– Лучше пусть они покатаются дважды.

– Зачем?

– Затем! Чтобы было понятно, что они прожигатели жизни, любители девочек. Кстати, не забудьте снять в каком-нибудь ночном клубе пару-тройку длинноногих цыпочек поглупее и с шумом покатайте их вдоль Кремля. Засветитесь в первый день, потом уже к вам не полезут, поймут, что богатые идиоты просто с потаскухами развлекаются. И девок найдите таких, чтобы за версту было видно, чем они на жизнь зарабатывают.

– Разумно, Чиро! Так и сделаем.

– И вот еще, – Чиро извлек из секретера пачку характерных картонных зеленых с фиолетовым конвертов и раздал их присутствующим соответственно надписям на них.

– Это местные телефонные карты. Будете пользоваться ими. Ваши номера у меня есть, поэтому я написал имена на конвертах, мой номер сообщу позже. СИМ-карты поменяете в аэропорту, чтобы в России сразу быть на связи.

– Удобно. Спасибо.

– Ладно, у меня все. Сейчас вас проводят. И для всех вас будет лучше, если вы никогда не сможете вспомнить ни эту улицу, ни этот дом, ни как сюда идти.

Глава 6

Москва, Моховая улица, кафе Eat&Talk. Вторая половина дня.

За столиком на веранде кафе две утомленных жарой женщины средних лет ели мороженое и пили сок. Одна – стройная коротко стриженная блондинка со следами былой красоты на усталом лице, вторая – миниатюрная брюнетка с бледным фарфоровым личиком и длинными волосами, распущенными по плечам.

– Свет, тебе звонили из «НаукаСервис»? – брюнетка сделала глоток сока и внимательно посмотрела на свою подругу.

– Это по поводу конгресса любителей искусства? Да. Я согласилась сразу. Работы немного сейчас, это тебе не жирный 2019 год, когда даже на трансферы не ездили, тут работы выше крыши было.

– Мне тоже предложили. Ирка слетела, сначала взяла, потом отказалась.

– Ирка? Серебрянцева? Чего это с ней, ты не в курсе, Лен?

– Сказала, что уезжает куда-то.

– Доброго пути. Хороший человек. Меня несколько раз выручала, ходила со мной вторым гидом, а я с ней.

– Ты программу работы на конгрессе видела?

Блондинка тяжело вздохнула.

– Видела. И теперь думаю, как это развидеть. Три часа на Новую Третьяковку! Боги мои пресветлые, за что нам такое наказание?

– Аналогичные ощущения. Раньше никогда ее даже не брала, но тут не до жиру. Работать через четыре дня уже, а я даже экспозицию не помню.

– Экспозицию там запоминать – артель «Напрасный труд». Они ее регулярно меняют, развешивая эту мазню то так, то эдак. Тасуют, как колоду карт. Все новые смыслы ищут. Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет и никогда не было.

– Ты завтра как?

– Свободна. А ты?

– Тоже. Давай сходим что ли, посмотрим, что и как у них висит теперь, – с тоскливым лицом предложила брюнетка.

– Ты права. Сама хотела предложить, не помня экспозиции легко облажаться. Рассказывать там в принципе не о чем, главное фамилии называть, ну и эпоху.

– Давай завтра в полдень?

– Согласна. Встретимся прямо под козырьком, благо он такой, что там пяток автобусов припаркуется, мешать никому не будем.

Москва. Крымский вал, полдень следующего дня.

Светлана медленно брела вниз по Крымскому валу от метро «Октябрьская»-радиальная. И с каждым шагом ее настроение становилось все гаже. Вот уже и художественную школу она миновала, показался вход в парк «Музеон», а настроение скачком ушло в минус.

Женщина была гидом старой закалки, она могла провести экскурсию даже на городской свалке или в судебном морге, буде на то запрос от работодателя, но привыкнув получать от работы удовольствие, сложно от него отказаться. Бывает так, что если приходится делать то, что сильно не по душе, то внутри все вопит и протестует.

Светлана любила искусство. И как все гиды неплохо в нем разбиралась, но, увы, ее личные взгляды на искусство со взглядами профессионалов совсем не совпадали. Сама она рисовать не умела от слова совсем, но живопись любила, и ее влекла эпоха Возрождения, особенно Рафаэль Санти.

Залы дворцов Ватикана, расписанные великим маэстро, остались в памяти навсегда. Тепло и свет, исходящие от ярких красок стенных росписей притягивали магнитом, выходить не хотелось совсем. Из одного зала она шла спиной вперед, за платье ее волокла подруга. Такое же оглушающее впечатление оказала Сикстинская капелла, расписанная великим Микеланджело Буонаротти. Яркие краски как будто вчера созданной фрески «Страшный суд» радовали душу. От впечатлений перехватывало дыхание, на это можно было смотреть вечно.

Света обожала старую Третьяковку, там она могла бродить часами и сама, и с туристами, рассказывая и про «Неравный брак» Пукирева, и про «Боярыню Морозову» Сурикова, и «Неизвестную» Крамского. Да там в каждом зале по два-три шедевра! В запутанном лабиринте залов старинного здания она могла ориентироваться вслепую, просто по скрипу половиц и неровностям пола. С особым трепетом она всегда подводила туристов к «Троице» Рублева, справедливо считая, что это наш родной русский Рафаэль. Чудесные лики, ясные глаза, удивительная композиция рублевских икон давала ей право на такое сравнение. Благодарные туристы ахали, восторгались и выходили на улицу впечатленные и счастливые.

С Новой Третьяковкой отношения у многих гидов как-то сразу не задались, Света исключением не была. Были, конечно, среди них свои любители ярких цветовых пятен и прочих непонятных изображений, i gusti sono gusti (у каждого свой вкус) как говорят итальянцы. Ни само здание, ни экспозиция ни любви, ни хотя бы приязни у нашей героини не вызывали, поэтому всеми возможными способами Света отлынивала от проведения туров в этом музее, благо, что заказывали его крайне редко.

Как гласит старая русская пословица, сколь веревочке ни виться, а трындец уже на пороге в виде необходимости проводить экскурсию и с умным видом демонстрировать то, что самой не нравится до тошноты.

С такими мыслями Светлана подошла к зданию Новой Третьяковки, где под гигантским бетонным козырьком ее уже ждала Елена, ее коллега по цеху.

– Ciao, carissima! (итал. – Привет, дорогая! – гиды часто приветствуют друг друга на рабочем языке)

– Ciao tesoro mio! (итал. – Привет, сокровище мое!)

Чисто по-итальянски дамы обнялись и потерлись щеками. Но не два, как в Италии, а по-русски три раза.

– Лен, у меня настроение сейчас – покусать кого-нибудь, лучше до крови. Желательно того, кто делал эту программу.

– Только покусать, Свет? Я бы убила и на трупе сплясала. Жесть просто! Еще и Гараж включили!

– Про это лучше молчи. Находится в муркиной жопе, ниоткуда не подъехать, от любого входа в парк семь верст киселя хлебать и все в гору… И местные экскурсоводы там с таким присвистом.

– Был опыт, Свет?

– Угу. Я уж не знаю, чем они думали, выбирая этот тур, но, по-моему, эти италы и сами были не рады, что их туда занесло. Там же только временные выставки. На мое счастье тогда был межвыставочный период, поэтому только один придурок экспонировался.

– Почему придурок?

– Лен, я не сильно люблю обитателя мавзолея на Красной, но увидеть его в хрустальном двуспальном гробу, подвешенном на цепях, вместе с надувной куклой из сексшопа даже для меня было слишком. Такая вот инсталляция, правда, уже не помню, что она значила.

– Эммм.

– И еще дурында эта. Типа местный гид. Знаешь, такая порода пустоголовых девиц, которые нахватаются малознакомых терминов, а потом ими начинают щеголять, показывая типа образованность и при этом пытаясь изобразить умное лицо. Они там судя по всему все звезданутые, а эта еще и с присвистом оказалась. Сыпала дурацкими словечками типа «концепция», «видение» и пр. Переводить было совершенно нереально. Пришлось гавкнуть на нее, чтобы перестала нести заумь и перешла на нормальную человеческую речь, которую можно перевести на другой язык. По окончании этого тура у меня была дикая мигрень.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Любовь в черном квадрате"