Текст книги "Сон принца (СИ)"

Автор книги: Flamika

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

***

Я потянулся с отверткой – подкрутить одну из деталей. Неловкое движение и моя конструкция, печально скрипнув, полетела на пол.

Я еще только начал работать, когда закончу, это будет новое устройство для дыхания, получше, чем все эти бесконечные трубки и маски… И портативное – это обязательно. Нужно его подобрать.

Мог бы конечно и санитарку позвать, но решил попробовать сам. Заодно и подкрутить что-то, а то все эти провода жутко мешают. Привычным жестом выдернул систему и, схватившись за подлокотник, позволил передней части своего тела свеситься с кровати

120…119…118

Мне пятнадцать лет, парализован с рождения, рабочая только правая рука и голова, дышать сам тоже не могу. Я принц, у меня есть брат, к счастью для страны хотя бы он здоров. Считается, что он меня старше на три минуты. Мое имя Айкос I, сын Айрона VI.

60…59…58…

Пора заканчивать эскападу. А то не смогу подняться, получу асфиксию и стану тупеньким как воробушек. Буду лежать и слюнки пускать. Общество не поймет.

Я подтянулся и втащил за собой свое устройство. Краем глаза заметил темный силуэт возле кровати.

Медики носят белое, занятия у брата закончатся через два часа. Ты что за хрен с горы? Я, кажется, велел никого не впускать, пока я занят.

Мужчина дождался, пока я нацеплю маску, затем нагнулся надо мной и прохрипел мне в лицо: – Ты просто сон, который снится абсолютно здоровому человеку. И руки и ноги – все в порядке.

– И я могу делать все что угодно? Голос повиновался плохо, и дело было не в недостатке кислорода.

– Да.

– Тогда, когда я проснусь, я хочу… – душу заполнило щемящее чувство радости – Я хочу поехать в Париж, совершить великое открытие и…

– Но-но, не разгоняйся, ты даже не представляешь, насколько она лентяйка.

Научиться стрелять и лука, погулять по парку, потанцевать на свадьбе у брата… додумал я в пустоту. Какая разница, если я проснусь, я все равно буду помнить это.

С одной стороны брать на веру слова типа, который появился в моих покоях и исчез внезапно как раз тогда, когда я пробыл без воздуха чуть более минуты… сомнительная идея. Хотя с другой стороны Париж… такого города в Дейверии нет. А я на секунду представил его себе так четко, словно видел раньше. Нет, все же не стоит излишне обнадеживаться. Раз уж за пятнадцать лет я так и не проснулся.

***

– Мой принц, ваша матушка хочет Вас видеть

– Это вредно для матушкиного хрупкого здоровья. Ей не стоит так расстраиваться. Ничего страшного, Маринетт, передай ей, что я не в духе.

– Вы – и не в духе, мой принц?

– Соври еще что-нибудь. Не хочу, чтобы она опять рыдала мне в подушку. Общество этого не поймет, что важнее, я не хочу, чтобы ее величество мне сочувствовало, а они сочувствовали ей. Я не жалок. Принц не имеет права быть жалким.

– Тому, кто посмеет так сказать про Вас, отрезали бы язык за клевету, с Вашей головой….

– Маринетт, не заставляй королеву ждать.

Служанка низко поклонилась и засеменила прочь. Слава богам, я уже не ребенок и не обязан выслушивать ее причитания. Это у всей страны развлечение такое пятнадцать лет «королева в печали». Спросите у любого вельможи, шута, да хоть городского нищего кто я, и они скажут, что я гений. Спросите у моей матушки, и она скажет, что я ее больнюсенький сыночек. Так и живем.

Вот только жаль, что за целый день брат так и не пришел. Только поздно вечером заскочил на пару минут мой осведомитель и рассказал, помимо прочего, что король вернулся из дальнего плавания и по этому случаю во дворце обещанный прием.

***

– Волосы оставьте на уровне плеч.

– Мой принц, так уже не модно. Сейчас все ходят с короткими стрижками. И вообще, когда Вы успели так обрасти?

– Знаю, как все ходят, Вы слышали, что я хочу, челку тоже не вздумайте делать. Я вообще, сам им моду задам, так и знайте на будущее. Кстати, захватите на полке состав, это для Вашей дочери, вы сетовали неделю назад, мол, у нее не такие как надо. Утром и вечером втирать в корни. Да, на себе испытал, не смотрите на меня так. Видите же, что работает.

У моего отца и брата волосы темно русые. А у меня белые. Альбинос я. Но не крайняя степень, глаза не красные – голубые, как у всей нашей семьи.

Я придирчиво осмотрел творение цирюльника в зеркале. Кивнув, разрешил ему удалиться.

Мог бы и вовсе не стричься.

Все равно, все придворные и послы, что приходят ко мне видят кучу трубок по всему телу, кислородную маску и почти полностью неподвижное тело на кровати.

И все равно они здесь. И все равно они вынуждены склониться передо мной в реверансе и обсуждать государственные дела, делая вид, что им нормально общаться по этим вопросам с ребенком.

***

Увидел, как кто-то высокого роста входит в дверь и настолько громко, насколько мог, заорал:

– Привет лошара!

– Я твой отец… король.

– Упс, пап, я честно не тебе, я думал, это брат пришел. Сорян, попутал. Вообще привет, давно не заходил. Дела какие-то, да?

Мог бы испугаться, но видел в глазах отца задорные искры. Кроме того, слава богам не слышал никто. Общество не поймет.

– Где твои манеры, лошара?

– Ай, ну кому нужны эти манеры? За ними лишь скрывают ложь, невежество и лицемерие.

– Как же дистанция?

– Ты знаешь, что я тебя люблю и уважаю без эпитетов. Как и брата. Кстати, почему он вчера не пришел? Я ждал его…

– Я вчера приехал из Моенура. Как ты и говорил, мой визит прошел несколько дольше, чем хотелось бы, но в итоге мы пришли к соглашению. Теперь, когда по обеим берегам моря для пиратов одинаковая кара, будет несколько легче.

– Я думал ты приехал вечером. Мне поздно сообщили.

– А что у тебя? Что говорят врачи?

– Два года. Похоже, твой план, про то, что Эверет носит корону, а я управляю государством, провалился.

– Я не спешу с ним расставаться. Что ты думаешь?

– Можно попробовать в Твен. Говорят, они мешают тамошнюю медицину с магией. Но я должен ехать сам. Все, что я знаю о волшебстве, говорит о том, что на иной земле результат может быть непредсказуем. Я сейчас как раз работаю над аппаратом, который смог бы поддерживать мое дыхание и не мешать передвижению. После этого можно будет поговорить со специалистами из этого города, и, если они смогут мне помочь, то отправиться туда, а если нет, то поискать другое место.

– Думаешь, наши врачи бессильны?

– Думаю, они слишком боятся мне навредить. А времени ждать, пока очередной эксперимент пройдет все их испытания, у меня нет. Они говорят, можно улучшить состояние, если больше двигаться. Короче, я не сдаюсь. Ну, а если что, то брат и без меня справится.

Отец нетерпеливо стукнул рукой по кровати.

– Твоего брата не волнует политика, был бы ты здоров, вопрос о том, кто станет моим наследником не стоял бы. Он был бы хорошим военачальником, или отправился бы путешествовать, как всегда мечтал. Для него забота о государстве – значит похоронить себя на троне. И в конце-концов, боги, ты должен это знать, ты родился первым.

Внезапное откровение отца меня не удивило – я догадывался, что вопрос о том, кто первее из нас увидел свет, зависит не столько от фактов, сколько от обстоятельств, им сопутствующих. Намного больше произвела на меня впечатление его несдержанность, которой он прикрывал беспокойство. Честно говоря, я надеялся, что про два года ему уже сообщили раньше.

– Отец, я делаю все, что от меня зависит.

– Что ты будешь делать, если маги Твена помогут, и ты встанешь на ноги?

– Отправился бы путешествовать, или стал военачальником.

– Очень смешно.

– Я кстати серьезно насчет путешествий… Занялся бы нашими связями за пределами империи. Несмотря на то, что ты мне только что сообщил, притязаний на престол у меня нет, хотя, если я останусь жив, Эв скорее всего скинет на меня государственные дела…

Еще несколько минут мы говорили о всяких мелких и неважных вещах, затем попрощались. Визитом отца я был скорее недоволен. Встану на ноги? Да ладно. С каких это пор король стал видеть в желаемом действительное. Я нетерпеливо глядел на время. Интересно, сказал ли он Эву? Брат для меня был всем. Самый лучший друг и самый близкий человек. И я больше всего на свете не хотел, чтобы между нами встал вопрос о короне. В нем не было ни толку, ни смысла. Лишь повод для ссор, и, если узнают третьи лица, то интриг и гражданской войны. Зачем говорить об этом сейчас, когда мои шансы дожить до совершеннолетия невелики? Я не понимал и не хотел понимать этого.

Из коридора послышался бас.

– Да, я знаю, что он занят, что он не в духе, что к нему нельзя, и знаете что? Мне на это плевать!

Дверь распахнулась.

– Привет, говорящая башка!

На пороге стоял Эв, и его довольнющий вид невольно вызвал у меня улыбку.

– А как же твои занятия, лодырь?

– Папаня поднял кипиш, так что я удрал. Кому нужна эта история? Один мой учитель рассказывает какие-то небылицы, второй говорит так, что заснуть можно. Ты убежать не можешь, так что ты и терпи все это.

– Братик?

– Что?

– Ты тупой.

Эв с размаху плюхнулся на постель и, вытянув передо мной руки, несколько раз сжал и разжал пальцы.

– Зато я могу вот так.

Я засмеялся сквозь маску.

– Если бы мы были одним человеком, все было бы проще.

– Или если бы ты прилежнее учился, а не убегал с уроков, чтобы поболтать со мной.

– Я на самом деле по делу пришел. Кстати, почему к тебе нельзя?

– Ко мне можно. Запретил только матушке. Ты же знаешь, что она вечно устраивает. Наверное, служанка что-то перепутала.

– Тебе папа рассказал?

– О, Эв, и ты туда же. Какая тебе разница?

– Мне – никакой. Ты всегда будешь моим младшеньким, за которого я набью любому рожу. Многим разница есть. Я смотрел наши грамоты. Там все соответствует текущему положению вещей. Но в личном дневнике нашей матери…

– Ты украл у королевы ее личный дневник???

– Старый. Это было несложно. Короче, там по-другому.

– Может это и правда. Может это придумал король по одному ему известным причинам. В любом случае, дневник, пусть даже и королевы не официальный документ, так что расхождений пока нет.

– Мне не нравится, что происходит. Эта информация может нанести вред любому из нас. И я прихожу к тебе, и не могу сразу войти, и это не твоих рук дело.

– Считаешь, готовится покушение?

– Я не знаю. Но я кое-что придумал. – Эверет покопался у себя в сумке и вытащил кинжал. Повертев немного в руках, подал мне. Я вынул клинок из ножен и осмотрел. Никаких украшений, лишь небольшой узор на лезвии. Достаточно широкая и удобная рукоять. Можно и колоть и резать.

– Я купил его на одном празднике у человека не из наших краев. Посмотри насколько он длинный и легкий, как просто выскальзывает из ножен. Я бы даже сказал, слишком просто…

– Должно быть в его краях конфликты решают таким способом. Я тебя понял. Да, ты прав, защита мне не помешает. Научишь меня колоть?

Мы чуть-чуть потренировались, как нанести удар, как метнуть, как незаметно достать. Договорились, что завтра продолжим. На всякий случай проверили шнурок, дернув за который я бы вызвал стражу. Когда явились встревоженные парни, позволил им в качестве трофея вывести воинствующего братца.

***

Ровно в семь зашло солнце. Передо мной стояла почти законченная картина. Наблюдал, как освещение меняет цвета, делая жемчужный – серым, и превращая красный в багровый, от чего пейзаж становился мрачным и каким-то тоскливым. Я не рисовал ничего особенного – лишь вид из своего окна, желая чуть-чуть отвлечься от тягостных дум. Раньше я и подумать не мог, что мне понадобится личное оружие.

На рисунок легла чья-то тень. Я резко повернул голову.

– Мам?!

– Извини, что помешала, Айкос, но я должна серьезно поговорить с тобой. – Мать обошла мою постель. Я мельком отметил ее серый плащ, тугую прическу и перчатки на руках. Для меня ничего более не было нужно. Я дернул тревожный звонок.

– Извини, дорогой, но сейчас пересменка. Во дворце нет никого чужого. А когда кто-то все-таки придет, то увидят, что у принца был припадок и он задохнулся. Находясь со стороны моей неработающей руки, она дернула маску.

120…119…

Уйдет ли она, или останется здесь? Осталась, проконтролировать, чтобы ее ненаглядный сынуля не избежал смерти. Даже присела на кровать, загородив меня от посторонних взглядов, а заодно зажав мне рот рукой. У меня появился шанс. Она ничего не знает о моем состоянии здоровья. Не знает, что я привык задерживать дыхание.

60… 59…

Я дернул рукой раз, другой, надеясь, что она примет это за конвульсии. Она улыбнулась и пригладила мне волосы. За что ты так со мной, мам? За что ты меня так сильно ненавидишь? Обвиняешь в том, что я родился? Но меня все приняли. Все, кроме тебя. А ты предала нашу семью. И наказание за это – смерть. Я выхватил кинжал и всадил ей в сердце. На груди у нее стало расползаться огромное пятно. Забыв об осторожности, она неистово закричала. Все было кончено.

15… 14…

Заботливые руки Маринетт помогли мне приладить вновь кислород. Я хотел было сказать что-то, но перед глазами темнело. Словно я всплывал из колодца. Словно я засыпал.

***

Я проснулась, открыла глаза, и села в постели. Из распахнутого настежь окна веяло утренней прохладой, доносились запахи дождя и листвы. Всходило солнце. Словно сквозь туман вспоминая, как это делать, встала на ноги и, пошатываясь, проковыляла к подоконнику.

Не принц, не гений и мое имя много проще, чем Айкос I, и уж точно не содержит никаких латинских цифр. У меня нет брата, я не предотвращала попыток меня убить и мои волосы русые и короткие «по последней дворцовой моде», зато…

Я протянула вперед обе руки и, победно ухмыльнувшись, несколько раз сжала и разжала пальцы

Зато я могу сделать вот так.

На следующий день взяла билеты в Париж.