Текст книги "Космокриминолухи: Быть человеком (СИ)"
Автор книги: fiery_elaine
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Но даже это не остановило безумную вакханалию. Сзади пыхтели, сопели, вскрикивали и продолжали пинать уже бесчувственное тело.
Рядом с Томасом кто-то монотонно подвывал от ужаса. Присмотревшись, он различил женский силуэт, раскачивающийся из стороны в сторону, будто метроном.
А затем резко салон накрыла полная тишина. Мистер Нестик в волнении вскочил с кресла и нервно заозирался по сторонам. Женщина-маятник продолжала раскачиваться, но уже беззвучно. В конце салона статуями застыла группа людей.
– Никогда ещё не слышал такой тишины, – закончил рассказ Томас Нестик.
В который раз, собравшись на борту «Надёжного», команда «КМ» во главе с Вадимом устроила своеобразный совет в Филях. Обсудили всё: показания свидетелей, наблюдения за их поведением в непринуждённой обстановке, улики. Больше всего всех шокировал рассказ мистера Нестика: какое-то время в салоне первого класса царила гнетущая тишина.
– Итак, несмотря на наши старания, картина до сих пор ясна не до конца, – первым нарушил молчание Вадим. – Плохо то, что собранные вещдоки идут вразрез с показаниями свидетелей. Да и показания эти весьма ненадёжны: большинство напирает на несчастный случай и только мистер Нестик говорит противоположное. Восемь против одного… Хотя нет, шесть против одного. Членов клуба высоких ощущений вычёркиваем – они подоспели уже к шапочному разбору.
Теодор, Денис и Полина переглянулись. Тед с заговорщицким видом подмигнул Полине: смотри, Вадим тоже в курсе высоких ощущений, одни вы с Дэнькой неучи. Дэн, состроил суровое лицо, мол, не время шутковать, серьёзные вопросы решаем. И друзья снова сосредоточились на обсуждении.
– Исходя из обследования тела жертвы, я за версию мистера Нестика, – высказал свое мнение Вениамин. – Его рассказ объясняет многие следы побоев.
– Я тоже согласен, что пассажиры лукавят, – добавил Станислав, который больше наблюдал за поведением свидетелей, чем принимал участие в опросе.
– И что нам делать? – не выдержав, встрял Теодор. Он любил действовать, а не разговоры разговаривать.
– А давайте сделаем инсценировку, – предложила Полина. – Я как-то видела такое в кино.
– Ой, не могу… аха-ха… Полька, ну ты и придумала! – засмеялся Тед.
– А что такого? – насупилась девушка. – В «Копах Галактики» сработало. Почему у нас не выйдет?
Теодор, уже не сдерживаясь, ржал аки конь.
– Цыц, Тед! Полина дело говорит, – спокойно урезонил пилота Станислав.
За время полётов на «КМ» капитан развил просто бронебойное терпение. Вот всегда так: любое дело его команда легко превращает в балаган. И в цирк ходить не надо. Хотя цирк давно в прошлом, одно только название и осталось, а его шапито* вот, рядом. Полный комплект: шпрехшталме́йстер**, эквилибристы, акробаты, силачи, фокусник, парочка клоунов, даже живность имеется, а он, по ходу, – дрессировщик, хотя вернее будет сказать, укротитель этой разношёрстной труппы.
– У нас есть более-менее подробные показания свидетелей, есть отметки в бортовом журнале капитана Сытника, – Станислав с содроганием вспомнил, каких трудов стоило добыть эти записи. Если бы Вадим не надавил, чёрта с два б они их получили. – Нам остаётся сопоставить эти данные и посмотреть на результат.
– Идея действительно стоящая, – поддержал Вадим. – Тем более времени остаётся всё меньше, а мы топчемся почти на месте. Давайте инсценируем полёт. Начнём с момента прыжка через червоточину.
Вадим, как заправский режиссёр с солидным опытом за плечами, отдавал команды.
– Так… Шпак, негодующий бизнесмен. Ланс, как тебе эта роль?
Киборг в ответ пожал плечами, молча кивнул и пошёл на место 4В.
– Я буду Кати́ной Кирхнер, – быстренько предложила Полина.
– Годится, – согласился Вадим. – Дальше…
– Полли, только не говори, что ты видела кино про стюардесс и с детства мечтаешь ею стать, – невинно подначил девушку Теодор. При этом его лицо сохраняло невозмутимую маску серьёзности и искреннего интереса. А вот глаза… в глазах бесята отплясывали джигу. Но и маска долго не продержалась, пошла трещинами, и на лице пилота расцвела довольная улыбка. Друзья часто подтрунивали друг над другом.
Полина не повелась на провокацию и менторским тоном ответила:
– Не стюардесса, а сопровождающая в полёте.
Вадим сперва нахмурился: он был не так привычен к выкрутасам мозгоедов, как Станислав. Но затем, хмыкнув, пошутить он тоже был мастак, продолжил:
– А ты, Тед, вместе с Дэном будете Алис и Энцо – женатая пара. Кто из вас будет в штанах?
– Конечно же, я! Как более старший и опытный, – уверенно заявил Тед, а потом повернулся к Дэну и ехидненько уточнил: – Ты же не против, дорогуша?
– Мне всё равно, только не кудахтай как бирюзовая клуша, – отбрил Дэн.
Полина почувствовала себя отомщённой. А Тед, не ожидавший такой подставы от своего друга, опешил.
– Вениамин – доктор Агости, 2Е и 2F. Ребёнка нет, придётся справляться за двоих, – тем временем продолжил Вадим. – Михалыч – мистер Нестик, 1А. Стас – Алекс Погодин, 3С… сперва он был жив, потом умер. И я…
– Знаю, – уловив паузу в словах Вадима, вставила комментарий Полли. – Вы компьютерный гений!
– Точнее, помощник Шпака. Я буду Павлом Поцелуевым, место 2С. В интересах дела. Похоже, с него всё и началось.
Вадим осмотрел салон, все уже заняли свои места и были готовы к инсценировке. Сел в кресло, откинулся на спинку и… услышал дружный вскрик: «Осторожно!», но было уже поздно. Он оказался почти в лежачем положении и смотрел снизу вверх на улыбающегося Станислава.
– Точно! Я и забыл, что кресло неисправно, – Вадим выровнялся и сел вполоборота к остальным. – Итак, полетели. Корабль совершил прыжок в червоточину. Дальше события развиваются по отметкам в бортовом журнале и показаниям свидетелей. Если только у нас не будет иной версии.
– По словам стюардессы, парень потерял контроль. Без конца давил на кнопку вызова, – Станислав откинулся на спинку сидения, положил ногу на ногу и начал давить на кнопку.
– Я вышла в салон, – подхватила Полина. – Увидела, что парень нервничает и бьёт по кнопке. Я попыталась его успокоить, но ничего не вышло.
– У него был цефаледемлит, – уточнил Вениамин. – Он вспотел, поднялась температура, началась лихорадка. Появилась сильная головная боль. Вероятно, начались судороги и все эти удары по кнопке и пинания кресла могли по большему счёту быть неосознанными.
– Да, возможно… Погодин довёл Поцелуева до ручки: он был неадекватен и пинал спинку сиденья Павла, – Вадим демонстративно подёргал спинку своего кресла, показывая, что та никак не фиксируется, и продолжил: – Павел пытался работать, но неудобная поза и это постоянное дёргание его отвлекали. После одного из ударов у него разбивается наколенник. И он просит прекратить.
– Но пока активных действий не предпринимает. И тут к ссоре присоединяется начальник Поцелуева, Шпак Виктор Андреевич, – продолжил Станислав. Он, сверив записи бортового журнала с показаниями, заметил расхождения. – Шпак не любит летать, и, похоже, эта возня вывела его из себя.
– Я встал со своего кресла и подошёл к спорящим, – Ланс поднялся и встал возле капитана Петухова.
– Тогда, не желая прослыть в глазах босса слабаком, я тоже встал и начал разборку, – Вадим вскочил на ноги, сделал вид, будто поднимает наколенник и кидает его сидящему Станиславу.
– Но, по словам мистера Шпака, он был миротворцем, а не зачинщиком, – возразила Полина.
– Тоже мне миротворец! – высказался Тед. Подошёл к месту Шпака, из кармашка на спинке впереди стоящего кресла извлёк пустую тару и показал набор разнообразных бутылочек, а затем, положив всё назад, вернулся на место. – Высосал три пляшки виски... и не только.
– Похоже, он весь полёт пил. Вполне мог держать в руке стакан с виски, когда пошёл на разборки. – Станислав тоже поднялся со своего места, пошатнулся, как будто ему плохо, и, взмахнув руками, попытался ухватиться за Ланса. – Алекс разлил его стакан.
– Точно! – Теодору спокойно не сиделось.
– В общем, Шпак встал. Он негодует, – продолжил Станислав свою мысль. – Набросился на обидчика. Однако набравшись, он промахнулся. И что получил взамен?
Ланс замахнулся и, пошатнувшись, начал заваливаться вперёд. Станислав сделал выпад и символично полоснул нападавшего по щеке, а затем оттолкнул его. Ланс, совершив кульбит, упал в кресло.
– Царапину от диска на щеке, – снова не удержался от реплики Теодор.
– Шпак падает и наверняка проливает свой стакан.
– В это время Погодин ещё остается на ногах!.. – Вадим, увлёкшись, забыл, что он играет Поцелуева, перехватил эстафету и, слегка оттолкнув Полину с пути, кинулся к выходу. – Он рвётся к двери.
– На месте Энцо я бы не лез в драку, – тут уже комментарий Теда был своевременным. – Вдобавок я сижу возле стены.
– Но супруга выталкивает тебя на поле сражения, – подмигнул Теду Станислав.
– Ступай, дорогой, спасай мою жизнь! – Дэн вцепился в руку Теда и начал энергично его трясти.
– Энцо встаёт, проходит мимо Алис…
– Прости, солнышко! – пилот поднялся и в отместку за встряску наступил навигатору на ногу.
– Алекс ходит по проходу туда-сюда, – Вадим начал своё хождение по салону.
– К этому времени симптомы у парня обострились, – Вениамин вносил ясность в поступки Алекса с медицинской точки зрения. – Наблюдается психомоторное возбуждение, нарушение сознания. Похоже, у парня начались галлюцинации. Возможна агрессивная реакция на раздражители.
– Я подошёл, заговорил с жертвой. Затем… – Тед остановился напротив Вадима. Замолчал. Задумался, вспоминая цепочку событий. Но, решив не заморачиваться, уточнил: – Что было потом? Что рассказал Энцо?
– Энцо попросил его сесть, – подсказал Станислав. – Алекс обернулся и швырнул мистера Кабрера на тележку.
Вадим толкнул пилота, и Теодор картинно завалился на спину. Затем приподнялся, сел, облокотившись о кресло, и посмотрел на Дэна. Мол, чего сидишь, твоё время дебюта пришло.
– Дэн, ой… то есть Алис… Тогда она встала и подняла осколок бутылки, – Полина, наблюдавшая за действом со стороны, тоже желала поучаствовать.
– И, как всегда, спасла его задницу, – Дэн встал и подошёл к развалившемуся на полу Теодору.
– На полу была бутылка, Алис ранила ею Алекса. Порезала ему ладонь.
– Отсюда у него защитные раны! – констатировал Вадим. Он поднял руки, будто пытался защититься от ударов. – Жертва в крови! Снова направляется к выходу… Бам-бам-бам!.. Стучит несколько раз! Ломится в дверь шлюза, но она закрыта!!!
– По словам капитана, он пробует связаться с персоналом по комму, желая выяснить происходящее. – Станислав снова сверился с бортовым журналом. – Дважды вызывает первый класс. Никто не отвечает! Почему?
– Кати́на находится в ступоре, – ответила Полина, застыв в позе суслёныша.
– Жертва не может пробить створы шлюза, – Вадим ещё пару раз стукнул в дверь. – Что дальше?.. Он замечает цифровую панель. Кровавые отпечатки говорят о том, что он пытался ввести код. Если б у него вышло, все могли бы погибнуть.
– Но ведь не вышло бы! Такого не могло случиться! – с твёрдой убеждённостью в голосе уточнил Теодор. Он помнил, что ему объясняли Михалыч с Дэном.
– А здесь, похоже, здравый смысл покинул всех пассажиров – игра пошла по-крупному, – заметил Станислав. – Не на жизнь, а на смерть.
– Ещё бы, они испугались! – согласился Вадим. – По словам Нестика, Кабрера и Шпак первыми подскочили к нему.
Михалыч, удобно устроившись в кресле, с интересом следил за постановкой. Ему досталась самая лёгкая и необременительная роль.
Теодор и Ланс, подобравшись к выходу, окружили Вадима.
– Завязалась борьба, – подхватил нить повествования капитан Петухов. – Энцо и Виктор налетели на жертву, сбили его с ног. Подтянулись остальные испуганные, но воинственно настроенные пассажиры.
Теодор сделал Вадиму подсечку, а Ланс, подхватив его под мышки, уложил на пол. К ним присоединились Элайза Агости в лице Вениамина и Павел Поцелуев, роль которого теперь исполнял Станислав. Неподалёку стоял Дэн-Алис. Они все, как стая шакалов, окружили лежащего лицом в пол Вадима-Алекса.
– Дальше все на одного, – заключил Станислав.
– Я наступаю на него ногой, – Вениамин-Элайза слегка наступил на спину Вадима.
– Я тоже! – Теодор-Энцо с видом охотника, завалившего свою самую крупную дичь, поставил ногу на поясницу Вадиму. Когда бы он ещё смог так безнаказанно потоптаться по этому типчику, надо ловить момент.
– И я, – Ланс расположил свою ногу в районе лопатки.
– Эй, ребята, полегче! Не так правдоподобно, – простонал Вадим, а затем с лёгкой иронией в голосе уточнил: – Или вы и моей смерти хотите?
– Упс, прости, увлеклись! – нисколько не раскаиваясь, весело ответил Тед.
– Я тоже приложила ногу, – скаламбурил Дэн-Алис. – Мой супруг пострадал, и я хочу отыграться.
– Пальцы Павла сбиты, он тоже приложил руку, – Станислав присел на корточки перед Вадимом и обозначил удары.
– Место узкое, все машут кто руками, кто ногами, – Теодор с энтузиазмом мельницы, получившей новое зерно, начал махать руками, цепляя рядом стоящих.
– И врач остаётся с синяком под глазом, – сделал вывод Вениамин, которому и самому неплохо прилетело от пилота.
– Ой, простите, Вениамин Игнатьевич, – теперь уже Тед извинялся искренне.
– Постойте, если его сбили с ног у выхода, то там бы он и умер, – остановила этот разгул Полина, стоявшая неподалёку от отсека стюардов и перехода в другой салон. Со стороны ей было легче оценивать действия команды.
Все замерли и с недоумением уставились на девушку. Даже Михалыч заинтересовано привстал из кресла и обернулся.
– Верно… – задумчиво протянул Вадим. В пылу выяснения кто кого и куда бил они забыли о том, где находилось тело. Он встал и медленно двинулся по направлению к Полине. – Однако покойный лежал в метрах полтора от выхода, головой в сторону соседнего салона.
– Он хотел вырваться! – воскликнул Тед.
– Но ему не дали. Его снова схватили, протащили немного и добили…
– Получается, они действовали не в одиночку, а как шайка, – вывод Дэна был кристально ясен и одновременно ужасающ в своей простоте.
Все замерли, осознавая, что случилось в действительности на борту корабля. Такого исхода никто не ожидал.
– Могу предположить, – доктор Бобков первым вышел из ступора, – что, увидев дело своих рук и ног, пассажиры с ужасом разбежались по местам. А вот Элайза Агости не потеряла самообладания. Возможно, осознав содеянное, она хотела искренне помочь, но сейчас её действия выглядят неубедительно. Кардиошок применяют на груди больного. Тогда доктор Агости для подстраховки перевернула тело на спину... Но мы знаем, что кардиошок не использовался. Получается, она только создала видимость оказания первой помощи.
– Выходит, они все убийцы! – поставил точку в этом расследовании Вадим.
По правде сказать, Алекс не хотел никуда лететь. Да, самолюбие тешило, что его выбрали лучшим сотрудником года. Но он весь год вкалывал не для того, дабы потешить своё эго, а чтобы обеспечить семье достойную жизнь. Впервые за несколько лет он смог взять отпуск, чтобы отдохнуть и провести время с подрастающей дочуркой и любимой женой. А тут так совпало, что Неделя конференций выпадала на это время. И хочешь не хочешь, а лететь надо: на повышение квалификации направляли только лучших, а это потом влияло и на карьерный рост, и на оклад. Последнее как раз имело значение – деньги молодой семье были ой как необходимы.
Попрощавшись с провожающими его женой и дочерью, он пошёл на посадку. По пути помог женщине с ребёнком донести их багаж. Девочка всю дорогу до корабля весело щебетала, рассказывая матери, а заодно и Алексу, незамысловатые истории из своей детской жизни. Мужчина улыбался: скоро и его егоза подрастёт, будет рассказывать ему о бантиках, заколочках, платьицах и своих приключениях. Он уже скучал по своей дочурке.
Сперва всё шло хорошо. Да, было небольшое недомогание, которое Алекс списывал на простуду: Роуз как раз на днях пришла из садика, шмыгая носом и чихая. Но потом, когда корабль ушёл в прыжок, становилось всё хуже и хуже. Стены давили… Климат-контроль на корабле, похоже, барахлил, и Алекса кидало то в жар, то в холод. Несколько раз он просил у рыженькой бортпроводницы воды, а затем и что-то от головной боли. Но это нисколько не помогало. В висках пульсировало, давило, в глазах всё двоилось и расплывалось.
Несколько раз подходила стюардесса, и Алекс не мог понять, что она от него хочет, он её не вызывал. Девушка, поджимая губы, бросала на него сердитый взгляд и уходила до следующего раза. Ещё и этот раздражающий звук впереди всё стучит и стучит. Алекс закрыл глаза, пониже опустился в кресло и попытался отрешиться от окружающих раздражителей. У него даже получилось задремать. Но спокойствие не длилось долго. Парень, что сидел впереди, вдруг ни с того ни с сего начал на него кричать. Алекс, резко выйдя из состояния полудрёмы, никак не мог взять в толк, где он и что требует от него этот тип. Он ничего не делал, просто спал! Что они все от него хотят?!
И тут завертелось. Крики, непонятные требования, пинки, тычки. Его окружали какие-то монстры и не давали проходу. Алекс заозирался по сторонам. Где он? За что его бьют? Пространство вокруг вдруг пришло в движение: стены начали сдвигаться, грозя раздавить его в тисках.
Удар, боль в голове и руках. Алекс поднял ладони поближе к глазам и рассмотрел кровь. Как ни странно, но эта боль помогла ему немного прийти в себя и понять: отсюда надо выбираться. Он кинулся к выходу. Стены продолжали угрожающе надвигаться. Голос в голове настойчиво твердил ему прорываться вперёд: там свобода, там ему станет легче. Где это там, Алекс не знал, но очень хотел, чтобы эта невыносимая боль наконец-то ушла. Но ничего не выходило. Он запаниковал, увидев, что монстры снова приближаются. Они атаковали: били, вгрызались в его тело и рвали на куски. Он прорывался, рычал, огрызался, но был в меньшинстве. И боль стала постоянной спутницей Алекса.
– Так ему! Так! Получай!!! – визжали монстры.
– За что?! В чём я виноват?!! – Алексу казалось, что он прокричал это в ответ, но с разбитых губ слетали только негромкие стоны. А затем и они стихли.
Сквозь шум в ушах и пульсацию крови в висках из всей этой какофонии*** затухающее сознание вычленило испуганный крик маленькой девочки:
– Мамочка! Мама!!!
Последним желанием Алекса стало защитить малышку от этих монстров и заверить, что всё будет хорошо, но… Не смог. Не успел. Жизнь покидала это израненное, избитое тело. Последний судорожный вздох… И смерть ласково приняла его в свои объятья. Нежно баюкая и утешая, она мурлыкала ему колыбельную, дарующую спокойствие и облегчение: «Твой день был труден, ляг отдохни. И сладким сном ты мирно усни, а я подержу пока ношу твою, сказку тебе я свою пропою...****» – и Алекс уснул. Смерть была милосердней людей – боли больше нет.
Интересно о разном:
Шапито́ (фр. chapiteau – колпак, капитель) – разборная конструкция из мачт и натягиваемого на них полотна (парусины, брезента) шатра. Обычно красных и жёлтых цветов. Предназначена для проведения цирковых, театральных и некоторых других зрелищных мероприятий.
Шпрехшталме́йстер (нем. Sprechstallmeister) – работник цирка, ведущий циркового представления.
Какофо́ния (др.-греч. κακός – «плохой» + φωνή – «звук») – сочетания звуков, воспринимаемые как хаотическое и бессмысленное их нагромождение.
© Павел Пламенев «Песни и Сказки Смерти» (2016)
====== Берегите в себе человека* ======
Как только были выяснены все нюансы дела и открыта такая неприглядная правда, Вадим поспешил доложить генералу Сытнику об итогах расследования.
– Придётся арестовать за убийство пятерых пассажиров, – завершил Вадим свой доклад.
– Я всё-таки надеялся на несчастный случай, – генерал был задумчив и мрачен. Его совершенно не обрадовали последние слова Вадима. Да ещё и брат оказался замешан. – Думал, если уж преступление какое, то и убийца будет всего один. А оно вот как… Не хорошо.
– Мы нашли улики, они указали на пятерых, – твёрдо стоял на своём Вадим. Он видел, что Сытник уже просчитывает какие-то варианты в уме, и это почему-то совершенно не понравилось.
– Что-то не понимаю, пятеро пассажиров забили одного?
– Из соображений самообороны. Считали, что Погодин задумал открыть шлюз и отправить всех в открытый космос.
– Он МОГ это сделать.
Вадим видел, что генерал не принял во внимание его объяснения. Да открыть шлюз простому человеку без ключ-кода – миссия невыполнима! Легче уж получить Высшую алькуявскую награду и стать почётным собратом их расы. Нереально сложно, но, как показала жизнь, возможно. Вон у Стаса в команде числятся два «алькуявца», доношенных и с правом на размножение. Один уже «размножился», так сказать... Вадим, вспомнив Алика, улыбнулся, но тут же быстро стёр улыбку со своего лица, не время. Нет, для Алекса Погодина в его состоянии открыть шлюз было не просто невыполнимо, а РЕАЛЬНО НЕВОЗМОЖНО! А генерал Сытник манкирует** и открыто игнорирует его доказательства. Поэтому Вадим ещё раз подчеркнул этот факт:
– Но не сделал! Ему помешали, а затем убили. Не поодиночке, а в сговоре…
– Ближе к делу, Ковалев, – прервал Сытник. Похоже, он уже нашёл виновного и не хотел менять свою версию. Что с мёртвого спросишь? А приписать ему теперь можно многое. – У тебя железные доказательства?!
– Пока что нет, нужно время.
– Время вышло! Я предупреждал тебя, Вадим. Это зависит не от тебя и даже не от меня. Я должен отпустить этих людей. Пиши отчёт, если Галаполиция тоже посчитает, что дело нечисто, пусть разбираются сами, – умыл руки генерал.
Вадим скрипнул зубами от злости, порывался уже высказать всё, что думает об этом приказе, но приложил титанические усилия и сдержался. Его реакция обозначилась только ироничным хмыком и кривоватой ухмылкой. Ведь по сути Сытник же неплохой человек: честный, справедливый, горой за подчинённых, никого не бросал в беде. Но… видно так было раньше. Теперь же генерал открывался Вадиму с неожиданной стороны. И эта сторона ему совершенно не понравилась. Но, даже понимая, что дело безнадёжно, он попытался воззвать к совести начальника и его чувству долга:
– Не делайте этого, генерал.
– Будет тебе, суд не признает их виновными.
– И всё же у нас есть шанс, – Вадим снова попытался разбудить чувство справедливости генерала. Как же горько разочаровываться в людях. Особенно, если ты доверял им.
– Будь мы с тобой на борту корабля, мы бы боролись за свою жизнь!
– Так подумает суд. Улики говорят об обратном! – Вадим не хотел сдаваться.
– Этого достаточно, Ковалев. Ты ОБЯЗАН отпустить всех пассажиров! Я приказываю!!! – генерал поставил жирную точку в их дискуссии.
Видя, что Сытник вот-вот готов разорвать соединение, Вадим поспешил задать ещё один вопрос:
– А что произошло с записями системы безопасности на корабле? Брат случайно с вами не поделился мыслями о том, как удачно они исчезли?
– Случайно поделился, – тяжело вздохнув, пробурчал генерал. Он был вынужден ответить. Было стыдно за поступок своего брата. Да и подставил он его знатно, но всё-таки родная кровь. Но зная дотошность Вадима, а тот обязательно разузнает подробности, промолчать он не мог и честно продолжил: – Коля испугался за свою репутацию, за своё дело. И, воспользовавшись правами капитана и доступом во все реестры искина, удалил записи этого происшествия. Это его ни в коей мере не оправдывает и он уже понёс заслуженное наказание. Я отозвал его лицензию на полгода без права восстановления. А после, пока он не пройдёт аттестацию на капитана, с подробным пересказом должностных обязанностей и инструкций, я прослежу, чтоб он эту лицензию не получил. Пусть теперь сидит в офисе и бумажки перебирает.
– Андрей Олегович, вы же понимаете, что я молчать не буду и в отчёте это укажу? – Вадим и не думал скрывать свои намерения. Даже наличие бортового журнала никак не обеляло капитана Сытника. Вадим подозревал, что капитан или не успел уничтожить и это доказательство или просто-напросто забыл о нём.
«На полгода лишили капитана лицензии… А парень лишился всей жизни! – с горечью думал он. – Алекс мог бы много лет счастливо прожить со своей семьёй. Вырастить дочь, а может, и ещё дети были б. Понянчить внуков. Возможно, он мог сделать какие-то научные открытия или совершить поступок, который повлиял бы на жизнь всех людей: в лучшую или худшую сторону – теперь уже никто этого не узнает. Да тут не на полгода лицензии лишать надо, а пожизненно запретить заниматься перевозкой пассажиров. Вадим такому капитану даже грузоперевозку не доверил бы…»
– Это твоё право решать, докладывать или нет. Я запрещать не буду, – генерал кивнул, соглашаясь с суждением Вадима. Но перед тем как отключиться, строго добавил: – Но отпустить пассажиров я приказываю! И возражения не принимаются.
В последнее время таких вот «Я приказываю!» становилось всё больше, а желания их исполнять – всё меньше. А может он просто устал? Надо срочно брать отпуск или вообще уходить в частный сектор! За время его работы уже поднакопились столько отпускных, что хватит на солидный срок – будет время и отдохнуть, и подумать, чем заняться дальше. Тем более Алик подрастает – внимания и заботы требуется немеряно. А Вадим не хотел пропустить его детские годы.
Тут подняла голову доселе дремавшая паранойя:
– Правильно... одобряю! Хватаем Алика под мышку и айда к Стасу на корабль. Место есть, Алика любят. Смотри нянек сколько, врач всегда под рукой, дополнительные охранники опять же есть, – сделала она неожиданное предложение. И не давая времени на размышления, взволновано, заговорщицким шёпотом, продолжила: – А ты заметил, как в последнее время наша соседка подозрительно себя ведёт?..
«Ах, какой у вас милый мальчик!.. А как он быстро растёт!.. А уж смышлёный какой! – не уставала нахваливать Анна Владимировна соседского пацанёнка. – А чем вы его кормите, что он умненький такой и активный? Я дочке скажу, пусть она Николашеньке тоже купит, будет и мой внучок таким же здоровым...»
– Бла-бла-бла… мой Николашенька то, мой внучок сё – с ехидцей спародировала соседку всегда бдящая паранойя. – Чего это она нас нахваливать стала? То ни здрасьте, ни до свидания от неё не дождёшься, вечно сканировала нас рентгеновским взглядом, будто не бабулька-одуванчик***, а киборг какой, а тут соловушкой разливаться**** стала, рассказывая о своём Николашеньке… Тьфу, вот помяни моё слово, нечисто тут дело.
Вадим не согласился. Анна Владимировна была милейшей старушкой, искренне любящей своего внука. Просто с настороженностью относилась к малознакомым людям. Может, у неё тоже паранойя прокачана до высшего левела, вот и присматривалась. А потом, приняв их в круг друзей, не уставала и похвалить, и совет дать, и за Аликом присмотреть, когда очередная няня, роняя тапки, скрывалась за поворотом в необозримые дали.
– Да ты не о том думаешь! – продолжала нудить паранойя. И снова сев на любимого конька, продолжила: – И вообще, какие-то подозрительные личности крутятся рядом, соседи наши новые… странная семейка… Всё в гости нас зазывают, познакомиться хотят... А зачем им?..
– Да цыц ты! – утихомирил свою не вовремя проснувшуюся паранойю Вадим. Ей только дай волю, она в каждом чихе будет искать всемирный заговор. Но зёрна сомнений упали на благодатную почву.
«А всё-таки с отпуском это я хорошо придумал», – сделал вывод Вадим из рассуждений с самим собой.
– В общем, никто арестован не будет. Мне приказано сопроводить пассажиров на корабль, пожелать им счастливого пути и… помахать платочком на прощание, – сарказм так и сочился в голосе Вадима, когда он рассказывал «мозгоедам» об итогах беседы с Сытником.
– Как же так?! – вскипел Теодор. – Мы нашли убийц! Выяснили, как всё было! Этим людям место в тюрьме!
– Да, и доказательства у нас есть. Неужели никто не ответит за смерть Алекса Погодина? – поддержала его Полина.
– Тихо, тихо, ребята! – выступил миротворцем Станислав. – Никто не говорит, что дело будет закрыто, и они выйдут сухими из воды. Каждый ответит за своё участие в этом преступлении. Ведь так, Вадим?
– Конечно! – убеждённо подтвердил Вадим. – Я напишу подробнейший отчёт, приложим все найденные улики и свидетельские показания. Вы тоже детально опишите, что, где и как было найдено. Соберём всё вместе, и я отошлю дело одному человечку в Галополиции, но не по общим каналам. Есть у меня на примете один должник, который не поддастся давлению вышестоящих и не имеет кровного интереса. Пора взыскать должок. Он проследит, чтобы расследование не прикрыли или не отложили в долгий ящик. А пока пусть пассажиры думают, что всё закончено и они останутся безнаказанными.
Всех приободрили эти слова, и Теодор высказал общую мысль:
– Да я хоть сейчас готов этот отчёт писать, лишь бы за смерть парня наказали виноватых. А то как-то несправедливо выходит, не по-человечески.
На этом спор закончился, и команда наблюдала, как пассажиров сопровождают на посадку. Большая часть из них и не знала, почему корабль сделал здесь остановку. Они воспринимали эту вынужденную меру, как ещё одно приключение на пути к Асцелле и оживлённо обсуждали, как хорошо отдохнули на планете.
В противовес им, пассажиры первого класса, шли на корабль молча, немного сторонясь друг друга. На их лицах застыло мрачное и усталое выражение. Но при этом нет-нет, да проскальзывало облегчение. Они были спокойны и уверены: ведь всё так хорошо закончилось. Наконец-то они улетают из этого отсталого космопорта и даже не опоздают на свои встречи.
Шпак Виктор Андреевич выглядел довольным и пыжился от чувства своей важности и значимости. Как же, ведь это его связи помогли разрешить эту ситуацию. Он с насмешкой и вызовом посмотрел на провожающую их взглядом команду «КМ»: мол, как бы вы ни старались, а нас отпускают. Он не чувствовал себя ни в чём виноватым, парень сам напросился.
Поцелуев Павел Олегович, напротив, не рискнул посмотреть на Вадима и Станислава. Шёл торопливо, смотря только под ноги, желая поскорей оказаться подальше отсюда. Он тоже не чувствовал за собой вины: парень разбил ему наколенник и постоянно дёргал. Но глубоко внутри, его не до конца исчезнувшая совесть твердила, что он совершил очень плохой проступок. Эти мысли угнетали Павла и доставляли дискомфорт.
Энцо и Алис Кабрера тоже шли молча. Она вцепилась в мужа и повисла на его руке, а он как настоящий джентльмен не мог отказать ей в поддержке. Энцо низко склонил голову, вина давила на его плечи. Но проходя мимо Вадима и Станислава, он посмотрел на них с легко заметным чувством облегчения. Алис, не задерживаясь ни на ком взглядом, целенаправленно шла к кораблю. Но то, что она в кои-то веки молчала, тоже о многом говорило. Смерть Алекса отгородила их друг от друга стеной.
