Текст книги "Её «Джейн Эйр» (СИ)"

Автор книги: feral brunette

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== 1 ==========

Здесь даже воздух был особенным.

Всё, что было связано с Англией и Лондоном в частности, заставляло сердце биться чаще, а дыхание начинало сбиваться. Гермиона не контролировала свою детскую улыбку, которая стала такой редкостью для двадцатипятилетней мисс Грейнджер. Она наконец-то смогла вырваться из цепких лап своей работы на другом континенте, и вот – стояла посреди оживлённой Косой Аллеи.

Извилистая улочка, вымощенная булыжником, словно совсем не изменилась. Девушка осматривалась, затаив дыхание, вмиг вспоминая все свои визиты в родной Лондон, которые стали такой редкостью.

Пёстрые сверкающие витрины напоминали о наступающих праздниках, но Гермиона видела в этом значительно больше, чем просто рождественскую суету. Она видела в этом всём ту Косую Аллею, где когда-то купила свою волшебную палочку и первые магические книги.

– Гермиона! – сквозь шум толпы послышался родной голос. – Мерлин! Как я рад тебя видеть, Гермиона! С Рождеством!

Гарри подскочил к ней и закружил, не обращая внимания на мимо проходящих людей. Они не виделись ровно год, и Гермиона успела соскучиться по своему лучшему другу не меньше, а потому позволила взять эмоциям верх и расплакалась в эту самую секунду.

На нём чёрное пальто и тёмно-красный шарф, который она подарила ему на прошлое Рождество. А на руках Гермионы белые варежки, что прилагались к подарку Гарри на её день рождения. Это были мелочи, которые согревали их на расстоянии больше, чем четыре тысячи миль.

– Как же я соскучилась, Гарри! С Рождеством. – Прошептала девушка, вытирая слёзы с лица. – Мне кажется, что ты стал выше.

– Ты начинаешь говорить, как миссис Уизли, – Поттер закатил глаза и рассмеялся. – Ты не замёрзла?

– Шутить изволишь? Правда считаешь, что на Аляске теплее, чем в Лондоне?

– Нас уже все ждут, – он протянул ей руку. – Тебя уже все ждут.

Она тепло улыбнулась и взяла Гарри за руку. Это был тот отпуск, ради которого она была готова работать триста шестьдесят дней в году. Гермиона знала, что двадцать пятого декабря позволит себе захлопнуть дверь кабинета, в спешке собрать вещи, и аппарировать с маленькой сумочкой на плече в самое сердце магического Лондона.

Ей не нужно было палящее солнце Испании или берег Средиземного моря. Она нуждалась в сыром, но таком родном туманном Альбионе. Тут было в сотни раз теплее и уютнее, потому что тут были её близкие и родные люди, по которым она скучала на протяжении всего года.

Гермиона крепко вцепилась в руку Поттера и слушала его болтовню. Порой казалось, что даже молчание в компании Гарри было намного уютнее, чем вся её обыденная жизнь. Она просто была счастлива, что снова может обнимать и слышать своего лучшего друга – это было самым желанным подарком на Рождество.

– Гермиона! – Рон крепко обнял её, как только Гарри открыл двери. – С Рождеством тебя!

– Привет, Ронни, – громко воскликнула девушка, когда друг прижал её настолько сильно, что хрустнули кости. – Ты сейчас раздавишь меня…

– Прости, – он сразу же отпустил её, – но я просто очень соскучился!

– Я тоже соскучилась, мой дорогой, – Гермиона легко щёлкнула его по носу. – С Рождеством!

Они смогли пронести свою дружбу сквозь года, и девушка считала это одним из самых больших достижений в своей жизни. Она была несказанно рада тому, что «Золотое Трио» осталось их настоящим, а не призрачным прошлым на страницах старых выпусков «Ежедневного Пророка».

– Давай я, – Рон помог Гермионе снять курточку. – Ты всё красивее и красивее с каждым годом.

Мимолетная грустная улыбка проскочила на лице парня, но тут же сменилась привычным выражением лица. Гермиона каждый раз чувствовала больной укол в сердце, когда Рон смотрел на неё вот так, хоть они и виделись раз в год. Она старалась сделать всё, чтобы прошлое осталось прошлым, но ничего не забылось.

Их с Роном история оставила отпечаток в душе каждого из них, но Гермиона чувствовала привкус вины на языке за это. Она не смогла подарить ему то, о чём он так мечтал, но была очень благодарна за то, что он смог подарить ей эту дружбу.

– Давайте к столу, – вмешался Гарри, положив руки на плечи своих друзей.

– Джинни! – Гермиона бросилась обнимать подругу, которая зажигала свечи. – А я думаю, почему это ты меня не встречаешь!

– Я почти успела, – девушка вздохнула и спрятала волшебную палочку. – Привет, милая! Добро пожаловать!

– Дом просто волшебный, миссис Поттер, – протянула Гермиона, замечая, как Джинни засияла при упоминании её новой фамилии. – Мне до сих пор неловко, что я не смогла присутствовать на вашей свадьбе.

– Ты сейчас с нами, а это – самое главное. Нет более семейного праздника, чем Рождество.

Это было так правильно. Они все вместе за одним столом, и это – их традиция.

Рождество действительно было самым семейным праздником, поэтому Гермиона проводила его со своей второй семьёй. Шутки Рона были однообразными, но необходимыми в этот вечер, воспоминания Гарри возвращали в уютное детство, а рассказы Джинни помогали Гермионе понимать, чем Англия живёт сейчас.

В компании друзей она наконец-то могла отвлечься от всего груза, который преследовал её целый год, свободно выдохнуть и не смотреть на стрелки часов. Гермиона знала, что только в Лондоне она может позволить себе потерять счёт времени и засидеться до ночи, не переживая о том, что утром снова нужно будет мчаться на работу.

– Брось, – Джинни забрала у неё из рук тарелку, – Я сама. Ты лучше расскажи мне, как твои дела? А то за весь вечер не обмолвилась и словом о себе.

– Да нечего рассказывать, – Гермиона села на диван, наблюдая через окно за Роном и Гарри, которые стояли у беседки заднего сада и что-то активно обсуждали. – У меня дом, работа и родители.

– Я всё надеюсь услышать что-то ещё, – как-то печально протянула девушка. – Мне очень хочется, чтобы ты наконец-то начала жить для себя.

– Я и живу для себя, Джинн, – Грейнджер робко улыбнулась. – У меня чудесная работа, большой дом и счастливые родители.

– А как же ты? Ты счастлива?

– Да, – неуверенно ответила она. – А что с Роном? Он какой-то взволнованный сегодня.

– Рон собирается делать предложение Ханне, но боится твоей реакции.

– Почему?

– Мне кажется, что он всё ещё не убедился в том, что разлюбил тебя.

Гермиона ещё раз взглянула на своих друзей и закусила губу. Больше всего на свете она переживала за благополучие небезразличных ей людей, и Рон не был исключением. Она хотела видеть счастливую улыбку на лице близкого друга, хотела, чтобы он нашёл в ком-то свой уют и тепло.

Пока Джинни продолжала убирать со стола, Гермиона накинула на плечи курточку и выскочила на улицу, подкрадываясь к парням.

– Она поддержит тебя, Рон, – послышался голос Гарри. – Это же Гермиона…

– Вот именно! Это Гермиона, – парировал Уизли. – У меня с ней немного иные взаимоотношения, Гарри, но я хочу быть честен с ней.

– Гарри! – выкрикнула девушка, делая вид, что не может найти их. – Вы где?

– Мы у беседки, Гермиона, – ответил Поттер.

– Тебя Джинни зовёт, – она пожала плечами, подходя ближе к ним.

Брюнет встрепенулся и быстро направился к дому, оставив Рона и Гермиону наедине. Она заметила, как Уизли постарался расслабиться, но напряжённые скулы выдавали его. Он так до сих пор и не понял, что Грейнджер знала его, как облупленного и давно выучила все его повадки.

– Я хочу, чтобы ты был счастлив, Рон, – Гермиона подошла к нему совсем близко, положила голову на плечо и взяла за руку. – Ты удивительный, невероятный и просто потрясающий человек. Ты заслуживаешь настоящего счастья, а я, как твоя лучшая подруга, буду всегда рядом с тобой.

– Гермиона…

– В твоём сердце и в твоей душе должна быть весна – самый настоящий март, который ты так любишь.

– Ты такая дивная, Гермиона, – он прижал её к своей груди. – Сколько же доброты живёт в твоём сердце?

– На вас уж точно хватит, – выдохнула Гермиона.

Она говорила искренне, от чистого сердца, и ей хотелось, чтобы Рон это услышал и почувствовал. Гермиона действительно хотела видеть его счастливым.

Пошёл снег. Она стояла в объятиях Рона, когда почувствовала, как невесомые холодные снежинки тают на её пальцах. В это Рождество Лондон сделал ей особенный подарок – желанный и прекрасный снег вместо холодного привычного дождя.

Девушка каждый раз с надеждой смотрела на небо, загадывая одно и то же желание. Ей хотелось абсолютного счастья для каждого из них, чтобы это чувство заражало всех окружающих и просто фонтаном плескалось во все стороны. Рождество – самый волшебный праздник в году, так, что удивительного в том, что Гермиона просила у звёзд немного этого волшебства?

– Встретимся завтра? – спросила Гермиона, когда уже прощалась с Джинни. – Я хочу немного прогуляться по магазинам.

– Конечно.

Она поцеловала подругу на прощание и аппарировала в свою пустующую квартиру, в которую наведывалась раз в году, когда приезжала в Англию на Рождественские праздники.

Тихо, темно и пыльно. Это мало походило на праздничную атмосферу дома Поттеров, но Гермиона быстро приняла душ и зарылась под одеяло, не зажигая свет, и довольствуясь лунным. Ей не хотелось лишний раз разглядывать интерьер квартиры, где было так много напоминаний совсем не о счастливом прошлом.

О прошлом, которым она ни с кем не делилась. О прошлом, возвращение которого она ждала каждое Рождество.

***

За ночь успело насыпать достаточно много снега. Гермиона проспала почти до одиннадцати, чего никогда себе не позволяла в обычные дни. Джинни прислала ей сову, и вот она сидела в «Чайном пакетике Розы Ли», помешивая сахар в чае.

– Прости, я немного задержалась, – девушка чмокнула Грейнджер и присела рядом. – Гарри никак не мог определиться с рубашкой. Он вызвался помочь Рону с выбором кольца, но у меня сложилось впечатление, будто он уже на свадьбу собирался.

– Это же Гарри, – протянула Гермиона. – Итак, с чего начнём? Я бы хотела заскочить в «Твилфитт и Таттинг».

– С каких пор тебя потянуло на дорогие бутики? – Джинни скептично осмотрела подругу.

– Пойдём, – Гермиона закатила глаза, и оставив на столике деньги за чай и печенье и выволокла девушку на улицу.

Большинство магазинчиков и лавок Косой Аллеи сохранились в своём первозданном виде, какими Гермиона помнила их с детства. Она прикупила себе несколько мантий в бутике и попросила упаковать два красивых платья, которые планировала вечером подарить Джинни.

В стороне не осталась и лавка с письменными принадлежностями, к которым у Грейнджер была особенная страсть. В её кабинете было полным-полно перьев, чернил и различных блокнотов, в которых она редко что записывала, но всё равно продолжала их скупать.

На несколько минут Гермиона и Джинни забежали в магазин Джорджа, чтобы обменяться взаимными поздравлениями и оставить пару десятков галеонов, приобретя новые изобретения из мира вредилок. Что-то в этом было расслабляющее, хотя Гермиона и не считала трату денег одним из видов терапии.

– Гордрик Всемилостивый, – устало протянула Поттер. – Я уже не помню, когда в последний раз так много ходила по магазинам.

– Давай ещё зайдём в «Флориш и Блоттс», – умоляюще произнесла Гермиона. – Парочка книг и всё.

– Напротив открылась новая книжная лавка, – как-то странно ответила Джинни. – Давай я подожду тебя в кондитерской, а ты сама как-то разберёшься, потому что мои ноги не выдерживают.

– Ладно, – вздохнула девушка. – Тогда возьми мои пакеты, а я постараюсь побыстрее.

Джинни кивнула, взяла в руки все покупки Гермионы и быстро скрылась за дверью кондитерской.

Грейнджер подошла к большому магазину, который не шёл ни в какое сравнение с «Флориш и Блоттс»: огромные окна, в которых виднелись огромные книжные стеллажи и очень много волшебников, толпящихся у полок.

– «Угощение из зелени», – прочитала под нос Гермиона. – Не слышала более дурацкого названия.

Она распахнула двери и тут же пошатнулась. В магазине приятно пахло лавандой и ванильным печеньем. Что-то ёкнуло в сердце, а в горле образовался ком. Гермиона когда-то очень сильно любила лаванду, даже закладки для книг делала из засушенных цветов лаванды, но потом всё изменилось.

Девушка подошла к первому стеллажу и провела тонкими пальцами по корешкам книг, быстро читая названия себе под нос. На миг показалось, что тут были собраны все те книги, которые она когда-то любила и уже успела прочитать. Всё в этой лавке напоминало ей о том, что она когда-то любила.

Внутри всё выглядело так, словно она попала в дом, о котором когда-то мечтала. Тут были высокие книжные стеллажи, что должны были быть в библиотеке её дома и точно такие же кресла цвета кофе. Гермиона прикоснулась к серому пледу и закрыла глаза. Этот магазин был живым воплощением её давних представлений о семейном гнёздышке.

Когда-то девушка мечтала, что в её гостиной будет такой же мягкий плед, а в вазах будут стоять живые цветы. Но всё это осталось в далёком прошлом, о котором ей не хотелось вспоминать, потому что теперь в её доме был лишь чёрный диван, плед в клетку и никаких цветов.

Гермиона закусила губу и не заметила, как из глаз брызнули слёзы. Она подошла к окну, продолжая разглядывать мелкие детали интерьера, которые завораживали и вместе с тем заставляли сердце бешено колотиться в груди.

– Я могу Вам помочь, мисс? – к ней подошла миловидная девушка.

– Да… Я ищу книгу для себя, – робко ответила Грейнджер. – Простите за такой вопрос, но эта лавка не совсем похожа на обычный книжный магазин. Тут как-то слишком по-домашнему, что ли…

– Литература – это самый приятный…

– … способ игнорировать жизнь, – внезапно закончила реплику Гермиона. – Откуда Вы…

– Так говорит хозяин лавки, – улыбаясь ответила девушка. – Он считает, что человек должен найти в книгах своё убежище.Меня зовут Аманда, а Вы – Гермиона Грейнджер?

– Да, – совсем тихо ответила она.

– Тогда я знаю, что Вам нужно, – радушно заявила Аманда и бросилась к крайнему маленькому стеллажу. – Одну минуту.

– Что Вы говорите… – пробормотала Гермиона и последовала за девушкой.

Аманда протянула ей небольшой свёрток с красивым белым бантом. Грейнджер неуверенно приняла упакованную книгу и с непониманием посмотрела на девушку:

– Сколько я Вам должна?

– Это Ваш Рождественский подарок, мисс Грейнджер! Читая, Вы проживаете несколько жизней, но не забудьте прожить свою. С Рождеством, мисс Грейнджер!

Пока глаза Гермионы вновь заблестели от слёз, Аманда быстро упорхнула, оставив её одну. Грейнджер приземлилась на край дивана и дрожащими руками принялась разворачивать упаковочную бумагу. И как только её взору открылась обложка книги, она громко расплакалась.

Старенькая книга британской писательницы Шарлотты Бронте, которую Гермиона когда-то зачитала до дыр. Именно эту книгу она таскала за собой на все уроки, читая заученные строки под партой, и перечитывала даже после выпуска из Хогвартса. Из книги торчало несколько закладок, сделанных из засушенных цветов лаванды.

Гермиона открыла книгу на том месте, где была первая закладка и в глаза сразу же бросился выделенный текст.

Прав был Соломон, сказав: «Угощение из зелени, но при любви, лучше, нежели откормленный бык, но при нем ненависть».

– Угощение из зелени… – прошептала девушка, вытирая слёзы.

Помимо выделенных строк, в глаза бросались и старые потёртые надписи, сделанные аккуратным мелким почерком.

«Салазар! Грейнджер, это самая отвратительная книга!»

«Ты сначала прочти её до конца, Малфой!»

«Мы будем общаться вот так? Записками между строк твоей идиотской магловской книги?»

«Я не буду с тобой разговаривать, пока ты не прочтёшь её.»

Кажется, что она просто забыла как дышать. Гермиона водила пальцами, по строчкам, которые сама когда-то старательно выводила, чтобы чернила не попали на напечатанный текст. Она уже не видела толпы волшебников, что топтались в нескольких шагах от неё, и не слышала всего этого шума. Все её мысли отправились в далёкое прошлое.

Гермиона выдохнула и перевернула страницы, открывая разворот на второй закладке из лаванды.

И безумна та женщина, которая позволяет тайной любви разгореться в своем сердце, ибо эта любовь, неразделенная и безвестная, должна сжечь душу, вскормившую ее; а если бы даже любовь была обнаружена и разделена, она, подобно блуждающему огоньку, заведет тебя в глубокую трясину, откуда нет выхода.

«И вот о чём мне это должно сказать?»

«Неужели тебя это не трогает? Неужели ничего не ёкнуло?»

«Нет.»

«Ты не умеешь лгать даже на бумаге.»

«Я не умею лгать тебе, Грейнджер.»

В её сердце начинали прорастать живые цветы этой самой лаванды в этот момент. Она позабыла о том, что её где-то в кондитерской ждёт Джинни, позабыла о том, что больше не следит за своими слезами, которые бесконтрольно стекали по щекам. Гермиона потянулась к следующей закладке.

Смотреть на него доставляло мне глубокую радость – волнующую и вместе с тем – мучительную, драгоценную, как золото без примеси, но таящую в себе острую боль. Удовольствие, подобное тому, какое должен испытывать погибающий от жажды человек, который знает, что колодец, к которому он подполз, отравлен, но все же пьет божественную влагу жадными глотками.

«А вот это мне нравится.»

«Неужели?»

«Мне доставляет радость смотреть на тебя, Грейнджер.»

– Мне тоже доставляло радость смотреть на тебя, Драко, – прошептала Гермиона. – И, как оказалось, это действительно подобно колодцу с отравленной водой.

Предпоследняя – четвёртая закладка, и очередные выделенные строки, которые больно отозвались внутри.

Я любила его очень сильно – сильнее, чем могла высказать, сильнее, чем вообще можно выразить словами.

«Я действительно тебе солгал. Это красиво.»

«Любовь – это всегда красиво, Малфой.»

«Я люблю тебя очень сильно – сильнее, чем могу высказать, сильнее, чем вообще можно выразить словами, Гермиона.»

И снова она не ответила ему. Его слова остались без ответа на этой страничке. Гермиона прикусила губу, прекрасно зная, какими будут выделенные строки на странице с последней закладкой.

– Спокойной ночи, моя… – он смолк, прикусил губу и торопливо вышел.

«Это прекрасная книга, моя… Очень жаль, что я так и не успел тебе этого сказать…»

Она громко захлопнула книгу и расплакалась. Гермиона даже не сомневалась в том, что он выбрал эти строки. Драко так часто её называл «моя». И он начал желать ей так спокойной ночи задолго до того, как она вручила ему эту книгу.

У них было всё, а он просто уехал, забрав книгу с собой.

У них было всё, а она просто позволила ему уехать, отдав ему свою книгу.

Хотя нет. Всё было совсем не просто.

– Добрый день, моя… – послышался бархатистый голос.

Гермиона повернула голову и посмотрела заплаканными глазами на Малфоя, который стоял в шаге от неё и тепло улыбался.

– Драко! – она вскочила со своего места, бросаясь на шею парню. – Ты вернулся! Ты жив! Ты…

– Я же обещал тебе, что вернусь, – он крепко прижал её к себе, вдыхая аромат кудрявых волос. – С Рождеством, моя Гермиона!

– Как же я соскучилась по тебе, – сквозь слёзы лепетала девушка. – Я так сильно соскучилась…

– Я знаю, – прошептал Малфой. – Я знаю, моя милая. Прости, что заставил ждать тебя.

– Я ждала тебя каждое Рождество…

– Теперь я всегда буду рядом с тобой, – он замкнул объятия и посмотрел в её глаза. – Я покоряюсь тебе…

– И ты владеешь мной, – продолжила Гермиона.

– Это твоя «Джейн Эйр», – Драко протянул ей книгу. – И это наша история.

Их любовь – это новый жанр литературы. О таком прежде не писали, но это очень красиво. Гермиона знала, что рассказы о любви могут быть грустными, печальными, счастливыми – любыми, но они всегда красивые.

Как первый снег, как цветущая лаванда, как тёплое ванильное печенье, как волшебное Рождество.