Текст книги "Не та... (СИ)"

Автор книги: Feeling

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 20

– Маш, все у нас будет хорошо, – улыбнулась мне сестра, – ты здесь посиди немного я скоро вернусь. И ушла в другую комнату, а я осталась сидеть в обшарпанном коридоре, на раскаченном стуле. Прижав коленки к груди, я вспоминала родителей, и тихонько всхлипывала, безумно скучая по ним. Катька вернулась через пятнадцать минут, по ее блаженному выражению лица было понятно, что она опять под дозой.

Катя была наркоманкой уже два года, еще до того как погибли родители, они пытались всеми своими силами вытащить ее из этой беды, но наверное она сама не хотела, а когда их не стало, так вообще потеряла все тормоза. Время было такое – рассвет наркомании, помню когда мама провожала меня до школы, спускаясь по подъезду, мы перешагивали через торчков и шприцы, я перестала носить сережки, так как у нашей соседки их просто сдернули, порвав мочки ушей. Катька попала в этот капкан, с которого невозможно было вырваться, как и большая часть молодежи того времени.

После того как родители разбились на машине, мы остались жить вдвоем, в нашей двухкомнатной квартире на окраине Москвы, у нас не было родственников даже дальних, родители были из детдома. Я старалась ходить в школу и выполнять все свои обязанности, представляя, что родители живы, но все чаще пропускала, так как Катька таскала меня везде за собой, ей было восемнадцать и меня не отдали в интернат. Будучи совсем маленькой и не зная, что такое детдома, я мечтала туда попасть, чтоб не видеть как из-за дня в день торчит сестра, превращаясь в деградированный овощ. Она продала все ценные вещи, потом пошла вход техника, одежда, брала все, что можно продать, в итоге мы остались без квартиры. Где-то на подсознании я понимала, что останусь в скором времени одна.

Мы переехали к ее другу, в общагу, практически в центре Москвы, он был дилером и сутенером, чтоб моей сестре заработать на дозу и какую-нибудь еду для меня, ей приходилось спать с мужиками, иногда их было по два и три, я в это время сидела под столом в нашей комнате накрытым толстым клетчатым пледом, и делала плеер погромче, чтоб не слышать слов, которые они говорили Катьке, их стоны, а иногда побои. Когда она была более менее в адекватном состоянии я молила ее убежать от сюда, и она вроде бы соглашалась, но бежать было некуда, мы оба это понимали она – законченная наркоманка, и я – ее маленькая сестра-зверек выходившая из укрытия лишь в туалет и то по ночам. Я до одури боялась сутенера Кольку, они называли его «Кореш» я знала, что стану такой же наркоманкой, как моя сестра, меня подсадят на иглу, чтоб я также обслуживала всех ублюдков бывавших в притоне, это был лишь вопрос времени. Я чувствовала на себе сальный взгляд и видела похабные усмешки, когда Кореш заходил в нашу комнату, понимая, что мое время не за горами.

Но в один вечер моя жизнь изменилась, прячась в своём укрытии, меня заметил парень с синими как небо глазами, я сразу поняла, что это не наркоман и вообще не из этого грязного мира в котором я пребывала. Он был моим спасителем вытащившим меня из воронки, которая глубоко меня засосала. Когда он задал вопрос «хочешь здесь сдохнуть?» я всем своим нутром поняла, что нет, я хочу жить, я хочу выбраться из ада. Парень забрал меня, я четко помню тот момент, когда он нес меня на руках по коридору, я видела тела людей, но тогда я не понимала, что они мертвы и я не думала о Кате, я знала, что мы больше никогда не увидимся. Но я не могла знать, что вот этот рыцарь, Робин гуд заставит меня хлебнуть, нет не так – даст шанс попробовать и хлебнуть более грязную и мерзкую жизнь: без чести, достоинства, принципов, где много смертей, крови и грязных денег.

Мне практически было одиннадцать, когда Макс привез меня в школу-интернат. Воспитанники этой закрытой школы восприняли меня в штыки как и я их, но у меня была железная броня и иголки-клинки после года жизни в притоне. В школе было три курса по двадцать пять человек, меня определили в самый младший, в самый жестокий, дети там были из детдомов и улиц, такие же как и я: запуганные, агрессивные, ошарашенные почему жизнь их бьет так безжалостно. Я так поверила, Максу, потому что у ребенка, которого спасли из ада, просто не было надежды и он бы поверил каждому, который был похож на человека, а не на ублюдка. Но он оставил меня, отдал на растерзание маленьким зверям. У меня началась апатия, я не разговаривала, ходила на занятия и молчала, психолог не мог добиться от меня ни слова. На первом же занятии по физической подготовке, в раздевалке трое девчонок разбили мне нос и губы, просто так, даже слова не сказав, я же поступила мудрее, выцепила каждую поодиночке и не просто разбила, а сломала носы и разодрала губы так, что костяшки пальцев были сбиты в кровь, на неделю меня отправили в одиночку и занятия с психологом, но по прежнему вытянуть не могли ни слова. Я просто молча сидела и смотрела перед собой, понимая, что меня в очередной раз предали.

Макс вернулся спустя две недели, и поговорил со мной, объяснил и дал обещание, что заберет меня из школы если я буду лучшей. Я стала лучшей. Была отличницей по всем предметам, языки не проблема к четырнадцати годам я читала и смотрела фильмы на английском, французском, немецком и испанском, китайский тоже давался не плохо. Боевые искусства, которым уделяли больше всего времени осваивала без проблем, стрельба – пожалуйста, метание ножей – раз плюнуть, только с психологом были проблемы, но меня это мало волновало, я жила целью, быть лучшей, цеплялась за слова Макса, как за последний островок в океане, мне просто необходимо было знать, что я нужна, что меня ждут и заберут.

Меня ненавидели все, в особенности старшие девчонки, особенно мне доставалось после приезда Макса. Лицо и руки были разбиты всегда, они просто не заживали, а Петр орал, что к своему восемнадцатилетию я буду похожа на «бабу-ягу» если не прекращу задираться, только вот я никогда не задиралась первая, если это не касалось справедливости, уж очень это чувство было у меня обострено. К четырнадцати годам я начала замечать, что мое тело меняется, у меня выросла грудь, больше у всех на курсе, я вытянулась, мои ноги были длинными и рельефными от бега и постоянных тренировок. Волосы выросли и доставали до поясницы, да и мальчики со старшего курса стали больше обращать на меня внимания. Егор – звезда школы подлавливал в коридорах и зажимал меня в углу, от чего огребался по полной, а потом огребалась я, от Олеси влюблённой в того самого Егора. Петр все видел, но с ним не забалуешь, и дальше тисканья, ну может быть поцелуев дело не заходило, с этим в интернате было строго. Да мне и не надо было, я ждала Максима, я была влюблена в него, после нашей последней встречи я еще долго приходила в себя, наверно он уловил мой душевный раздрай и перестал приезжать. Но я знала, что к окончанию школы он вернется, когда будет отбор в вышку.

Мы знали, что из нас готовят спецагентов, и мы жили с наивными детскими мечтами, что будем шпионами. Каждый кто пройдет в вышку хлебнут такого пиздеца, что не все выдержат, но тогда мы этого не знали и верили, что учимся и служим государству. Только на последнем курсе на этапе взросления складывалось два плюс два, почему мы все без семьи и родственников, почему нас обучают не обычными школьными предметами, но окончательное уравнение сложится в вышке и оно будет пиздец каким не решаемым.

Макс приехал нежданно, до окончания оставалась еще неделя, мы были на тренировки по самообороне и я сидела на матах, смотря бой, когда дверь отварилась мое сердце учащенно забилось, зашел он – такой красивый, притягательный, немного надменный, все девочки сразу же оживились, а он искал по залу глазами и я знала, что меня. Его взгляд остановился, мы с минуту смотрели друг другу в глаза, я упрямо не отводила и не показывала свои эмоции – радость захлестнула меня. Макс с усмешкой отвел взгляд и сел в углу возле Петра. Пришла моя очередь, Максим вальяжно развалился на стуле достав яблоко и откусив его, как будто будет смотреть шоу. Меня поставили в пару с моей соперницей по курсу Юлькой, она была крепкая девчонка и я не раз ей проигрывала, но сейчас все было серьезно, я понимала, что от этого боя зависит заберет меня Макс к себе в группу или нет. Бой длился около пяти минут, я выучила все Юлины шаги за эти годы и честно говоря красовалась перед Максом, уворачиваясь от ее ударов, затем она сделала свой коронный прием в нападении и я сбила ее с ног, придавив собой, душа в локтевом захвате. Я выиграла, а Макс хмуро смотрел на меня жуя яблоко. После он велел мне собирать вещи, а Петру сообщил, что заберет раньше. Я собиралась пулей, книги, немного одежды, какие-то незначительно накопленные вещи, все летело в сумку, меня охватил радостный мандраж, предвкушение чего то грандиозного.

Мы ехали уже час, а Макс молчал, я не вытерпела первая:

– Как я справилась?

– Долго, за пять минут на тебя нападут еще трое и ты умрешь молодой.

– Чего?

– Того, ты понимаешь куда ты сейчас приедешь? – мазнул по моему лицу взглядом.

– Теоретически.

– Там будет в тысячу раз больше нагрузок, и там будет все серьезно, не на жизнь, а на смерть!

– Я буду в твоей группе?

– Да.

– Я должна быть лучшей и там?

– Лучший там только я, – усмехнулся он и вновь посмотрел на меня, его глаза стали темно-синие, такие пронизывающие, что я почувствовала мурашки на шее.

– Ты забрал раньше на неделю, зачем? – попыталась выяснить.

– Так надо, у меня недельку перекантуешься.

– Хорошо, – сказала спокойно, а сама напряглась. Неделю у Макса в квартире, это вам не Егор.

Глава 21

Москва

За 1,5 года встречи Агаты с Владом

Под воспоминаниями я обожгла руку кружкой с кофе, смачно выругалась и отправилась в комнату, где меня ждал Макс. Он совсем не изменился за эти годы, все такой же красавчик, челюсть всегда немного вперед, когда думает, взгляд сосредоточен, тело расслаблено – обманчивая иллюзия, как у хищника перед прыжком.

– Соскучилась? – не поворачивая головы, знает, что смотрю во все глаза.

Своим хриплым голосом, блядской интонацией, от которой мурашки по всему телу и концентрация их внизу живота. Да! Соскучилась! Сжимаю кружку до боли, до ожогов, чтоб хоть капельку прийти в себя.

– Садись разговор есть, – указал рукой на стул.

Послушно села рядом.

– План неплох, «дежавю» мне нравится, но ты всю ночь бамбук курила или объект изучала!? – резко повернулся, в глаза мне смотрит, а там по ходу все написано, потому что взгляд его меняется, и он тяжело вздыхает. – Маша блять, не начинай, ты же знаешь, что все кончится плохо. Опять. В очередной сука раз!

– Не могу, – зато честно и очень хрипло, голос сел.

Схватил меня за подбородок, сжал с силой, в глазах ярость перемешанная с болью.

– Успокойся, Иванова! В руки возьми себя! Я сказал, что тема закрыта раз и навсегда, – оттолкнул с неприязнью, так, что я покачнулась на стуле, – пять минут тебе, – и пошел из комнаты.

– Что в коридоре-то было? – вдогонку ему. Потому что я реально не поняла, что за херня была пару минут назад в прихожей.

– Проверка себя на прочность, у меня больше ничего. – постучал по сердцу ладонью. – Пусто.

Кстати даже не больно, видимо годы притупили эмоции и чувства. Сильные чувства, как казалось мне тогда, я реально думала, что больше никогда так не полюблю. А, правда? Ну, сколько раз мы пытались быть вместе, чем заканчивалось? Ладно я, дура дурой, малолетка влюбившаяся в своего наставника, но он-то блять взрослый мужик уже был, но видимо в какой-то момент все таки разум взыграл над страстью, и Макс очень красиво от меня избавился, отправив в Европу, где в принципе все отношения сошли на нет. А может Адмирал ему условие поставил, ведь все знали, что чокнутые Макс и Маша в очередной раз вместе, и все боялись нового конфликта. Усмехнулась сама себе, вот дура-то, ладно, что было то прошло. Просто страсть, гормоны возможно, чувств нет, если бы были, то не было расставания в пять лет, а возможно и нас бы уже не было. Все таки когда мы вместе это опасный коктейль, похлеще Молотова.

Появился в проеме, смотрит на меня, а я на него, давая понять, что все под контролем.

– Короче, «дежавю» твое может не проканать, ты Князя не знаешь, он таких как ты щелкает на завтрак, – начал он профессионально, как будто и не было инцидента пару минут назад.

– Каких таких? – интересно вот очень.

– Красивых и сексуальных, как увидит тебя можешь не скрыться, трахнет и забудет, – усмехнулся сам себе.

– Что силой трахнет? – возмутилась.

– Ну вряд ли ты ему сможешь отказать.

– Ты его откуда знаешь?

– В разработке у меня был, думали завербовать, но там танк такой, хрен пробьешься.

– Что мне про него нужно знать?

– Ничего такого, вообще предлагаю сейчас забыть всю информацию о нем, у Кашина методы устаревшие, – согласно кивнула ему. – Ты ничего не знаешь про него, вы встретитесь случайно, твоя задача расположить, заинтересовать. Пока походишь к Лере на сеансы, она тебя поднатаскает, а то ты со своими «рембо-заданиям» всю психологию позабыла. «Дежавю» сделаем, я помогу, но не больше двух раз.

На том и порешали, я просто осталась той, которая была по своей легенде – Агатой Никольской, двадцати шестилетней девушкой, приехавшей в двадцать лет в Англию и оставшейся там работать в модном журнале, вела скромный образ жизни, можно сказать затворнический, часто путешествовала «по работе», а на самом деле выполняла заказы – убивала людей. Перевелась из Лондона в Москву, благо журнал был и в России, купила милую квартирку, посещала встречи с психологом, нашла друзей, обедала с ними, ходила по магазинам, жила обычной жизнью молодой девушки. И хоть кто-то пусть попробует сказать, что это скучно, запомните все познается в сравнении. Эта была жизнь о которой я только могла мечтать, лежа под одеялом на базе, корчась от боли в мышцах. Я практически перестала вспоминать о своих «как бы если бы» родители не разбились, «как бы если бы» мне не встретился Макс, и «как бы если бы» тогда у него на квартире, воспользовалась шансом. Моя новая жизнь в Москве текла в обычном спокойном темпе, и мне она бесконечно нравилась, пока в ней не появился Влад Князев.

Вечером накануне мне пришло почтовое уведомление «Завтра «дежавю» в девять вечера, ресторан «Сахалин»». Тогда-то я первый раз и увиделась с Владом, не на трассе в ливень, а в тот роковой вечер. Задача была проста, как три орешка – мне всего лишь стоило с ним столкнуться, вёл меня Макс, направляя мои действия в мини наушнике.

Всего одно касание, втянутый запах его парфюма, а когда произошло столкновение взглядов, меня прошибло, накрыло, унесло и ещё миллион эпитетов. Как говорят, на двести двадцать? Никогда в это не верила, пока не встретила его. Я испугалась своей реакции, тремор пальцев и падение в омут его серых глаз с бликами. Мне кажется мир замер, когда мы смотрели друг на друга, лишь помню как в его глазах расплылась усмешка, знает блин какую реакцию вызывает. Вот, что за хрень? Вот и не верь, что такое бывает, что бывают такие мужчины, от которых ноги подкашиваются, но я то верила, биографию знала, знала всех его нескончаемых дам. Как в тумане я бросила «прошу прощения» обходя его высокую фигуру, и бросаясь, прочь. В глазах дымка, а в ухе голос Макса «обернулся Владик». Вот после этого врезание в его тело, врывание в его личное пространство я потеряла счет времени, я так ждала нашей следующей встречи, я бредила им, Валерия сказала, что это нормальная психологическая реакция на жертву. Нормальная? Я спать блин не могу. Макс отменил второе «дежавю», сказав, что первое произвело более чем положительный эффект, ну что тут сказать он прав, после того как я сбежала с рестика, за мной кинулись два бугая с охраны Князева, но меня уже след простыл, он что серьезно так с девушками знакомится? Отправляет за ними своих прихвостней, как они на такое вообще реагирует?

Наша встреча после которой моя жизнь разладилась на до и после, состоялась поздним вечером, в дикую непогоду, как-будто все силы природы пытались нам помешать, но у них не вышло. Я не знала, что мы столкнемся на трассе, ай да Макс, эффект неожиданности, знает как сыграть на моем обостренном чувстве справедливости, как я устаю, когда бедный человек прется под проливным дождем хрен знает куда. Вот так мы и встретились. А остальное вы знаете, только маленько упустила часть истории, что все это время я слушала его кабинет в квартире, ночью ставила датчики считывания на скрытые им телефоны, в общем маленькая мышка завелась в королевстве, и у Князя все пошло через жопу, но он знать не знал, что эту самую жопу обеспечивает ему маленькая девочка Агата, которой он имел неосторожность поверить. Если честно я думала, что провалю задание, что наша хистори надолго не затянется, Влад трахнет меня, да отпустит с миром. Но та встреча в ресторане самая первая, тогда прошибло не только меня, она была реально роковой, я это чувствовала, такая фатальная случайность, когда людям предначертано встретиться, и химия, и физика, и астрология и долбаная нумерология закручивается вокруг них вихрем. А сделать они ничего не могут, ни она для которой он работа, ни он для которого казалась бы очередная интрижка. Их тянет к друг другу на уровне инстинктов, первобытное влечение и знание на уровне интуиции, что ты та пресловутая половинка. Какой там, что за ватафак был с Максом, любовь, страсть? Детская чушь это была. Я была поглощена Владом, я влюбилась и я первый раз в своей гребаной жизни хотела преклонить колено, перед мужиком, которого видела второй раз в жизни.

А еще меня съедал яд, свой собственный, внутри. Постоянное чувство тревоги и осознание, что ты предатель того единственного, которого не каждый встретит на этой грешной мать ее земле. Иногда Влад смотрел на меня так, что мне казалось, он все знает, и холодный пот стекал по моей спине, не из-за страха, что он со мной сделает, а из-за понимания, что будет презирать. И это больнее всего било по всем внутренностям, и даже его объятия, нежное шептание слов на ушко, не помогло мне избавится от этого чувства. Час икс настал незаметно, я не успела ни насладиться Владом, ни загнать себя в окончательную агонию. Это же операция на долгое внедрение? Почему так быстро все закончилось? Настроив себя, что он лишь объект, я не смогла смириться с мыслью что Влада не будет, более того я безумно боялась, что его не станет, он бы не отступился, а выхода было два – смерть или подчинение, так было уже на даче, и я знала, что он выберет. А когда до него дошло осознание, что это я та самая крыса, я не увидела в глазах презрение, которого так сильно боялась, безразличие вот мое наказание, а оно самое страшное…

Глава 22

Наше время

Влад слушает мою вступительную речь, сжимая руль, отчего костяшки на его пальцах белеют.

– У тебя ноль шансов подписать контракт, Лебедева уже перехватили. И они не отпустят тебя живым, ты не нужен им, слишком неудобен своим… неподчинением.

Он усмехается, трёт рукой глаза.

– Что в благородную решила сыграть? – ровно, без подъёба.

– Нет, просто не хочу возвращатьсяу к ним, – а, что мне ему сказать? Что люблю, не представляю как буду жить если его убьют, это уже слишком, кино какое-то получается.

– Кому к ним? – не поворачивая головы, спрашивает смотря строго на дорогу.

Наклонилась, достав из под сиденья ствол с глушителем.

– Это уже не важно, тормозишь, я их валю. Едем до электрички и разъезжаемся. Ну ты понимаешь, что чем дольше не высовываешься, тем лучше для тебя, затеряйся, на Илью не выходи, нал в сумке. На пару месяцев хватит.

Ноль реакции. До следующего поста минут тридцать, едем в полной тишине, даже радио выключил. В салоне только его тяжелые вздохи, они давят, безумно тяжело. Он все понял, можно сказать без слов, контракт с немцами перехвачен, отдан сговорчивым и нужным людям. Неужели он действительно думал, что ему этот кусок без распила отдадут? Почему так глупо-то все? Ах да это же Князев, принцип по жизни. Курит задумчиво, просто долго держа сигарету, редко затягиваясь. Спокоен.

Я тоже спокойна, только тишина давит. Подъехав к посту, Влад потихоньку тормозит, когда полицейский показывает жезлом знак «остановится». Я натягиваю горло свитера повыше, шапку поглубже на глаза, и выхожу из машины. Пять человек, два в машине, три на улице. Не густо.

Начинаю считать считалочку про себя:

В снег упал Сережа,

А за ним Алешка,

А за ним Иринка,

А за ней Маринка.

А потом упал Игнат.

Сколько на снегу ребят.

Надо же, так долго не стреляла, а руки помнят. Трое стоявших на улице даже не поняли, что произошло, упали прям как в считалочке. Два других рванули из машины, «не успею» пронеслось в голове, как услышала сбоку выстрел, соответственно отвлеклась, какого хрена? Одного убрал Влад, а вот другого я не успела, пропустив отдачу, и стрелявший рванул в лес, я за ним, вот дурак, не успеет, за что и получил пулю. Прощай Игнат.

Иду к машине, а интуитивно понимаю, что Влада ранили, распахиваю дверцу, правда. Сердце замерло на мгновение, но мозг уже работал в другом направление, черт возьми я долбаный прагматик.

– Какого черта ты полез!!!?

– Ты бы не успела, – говорит, прижимая руку к боку.

– Бляяя, дай посмотрю.

Вот прямо в бок, так тонко, не люблю такие ранения, не знаешь задеты органы или нет. Ты не сдохнешь Князев! Я не для этого поставила на кон все, чтобы ты так глупо оказался у Аида.

– Где твой телефон? Нужно избавится, – протягивает и я оставляю два наших гаджета на дороге, предварительно выстрелив в них.

Сажусь за руль и мчусь в пункт который выдал мозг. Благо по картографии у меня была пятёрочка. Сразу вспомнила поселение когда изучала карту в телефоне, там можно подлечить Влада. Смотрю на него, а он белый как мел.

– Сможешь глубоко вздохнуть и немного повернуть корпусом? – спрашиваю. Он слушается и его глаза щурятся от боли.

– Острая? Возможно терпеть?

– Не острая, возможно, – хрипло выдаёт он.

– Значит органы не задеты… просто не отрубайся пока не доедем, – прошу его, слегка улыбаясь, на что он безразлично отводит взгляд. А, что хотела то? Чтоб он тут растёкся от твоей просьбы?

Гнала как сумасшедшая, конечно по проселочной не удалось полихачить, но неслась максимально быстро. Подъехали к покосившемуся дому, стоявшему на отшибе, как бы поодаль от поселения, постучалась, никого. Зашибись блин, придётся взламывать, но дверь была открыта, помогла Владу выбраться из машины, довела его до кровати стоявшей в маленькой комнатке, помогая лечь.

– Так ты полежи, я сейчас, – скомандовала ему, видя как он потихоньку отключается.

Начала рыться в ящиках, чтоб найти спирт или водку, в итоге нашла самогон, сойдёт. Притащила аптечку с машины, кстати машина – нужно избавится, осторожно подтянула джемпер и ливанула на рану самогона, он тут же очнулся и зашипел от боли.

– Давай дружок, сейчас будет операция, будем из тебя металл доставать, пей, – протянула ему бутыль, он глотнул даже не поморщившись, забрала бутылку и вылила самогона на руки. Страшно всегда, но надо и залезла пальцами в рану, Влад замычал, потерпи мой хороший, не больнее же чем правду узнать? Наверное.

Пулю достала она была не глубоко, мазнула как говорится, тут же зашила, и вколола антибиотик. Хорошая аптечка, на все случаи жизни прям. Влад отрубился, как только начала шить его. Посидела возле него прислушиваясь к дыханию, так пора от машины избавится. В километрах пяти было озеро, доехав до него, затопила «крошку», благо спуск крутой был. А ещё пошёл снег, прям хлопьями, чему я очень обрадовалась, так как все следы заметёт, если не растает.

Когда вернулась в дом, Влада колбасило, поднялась температура, найдя какие-то допотопные одеяла, накинула на него, дом топить не стала, дабы не привлекать внимания. Ночь не спала смотрела периметр, ходя от окна к окну. Дом вроде был жилой, а где хозяин тогда? Как будто услышав мои мысли к утру появился сам – дед, поджарый такой с пакетами провизии.

– Здравствуйте, – поздоровалась я когда он зашёл в кухню.

Он даже не удивился, поставил пакеты, как ни в чем не бывало и сел на стул.

– Ну, здравствуй, коль не шутишь, – ответил он басом.

– У Вас дверь открыта была.

– А я не закрываю, у меня брать нечего, чего пожаловала?

Я махнула головой в сторону комнаты и он проследил за моим взглядом. Помолчал, затем сказал:

– Я думал девяностые прошли, а нет еще отстреливают бедолаг. Часто раньше залетные были, только успевал на ноги поднимать.

Я достала пачку денег из сумки, положила на стол перед ним.

– Помогите, мне уехать надо, а ему отваляться неделю.

Дед смотрел на пачку и у меня сомнений не было, что он не согласится. Махнул головой и взял деньги.

– Через неделю его заберет брат, они похожи, зовут Илья. Если кто придет раньше, говорите, что были, но ушли. И не вздумайте сдать, месть мое второе имя. Как очнется, вы ему скажите, что я Илье сообщу где он, но через неделю, не раньше, пусть ждет. Спрятать есть его куда?

Дед вновь серьезно махнул головой.

Влад спал, бледный, губы белые, я присела рядом, долго смотрела, стараясь запомнить каждую черточку, очертила своё любимое созвездие у него на щеке, поцеловала в плечо и произнесла тихо, боясь разбудить:

– Ты был по настоящему, прости…