Текст книги "Замечательный сосед (СИ)"

Автор книги: F-fiona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Сделав несколько пересадок, я доехал до места. База отдыха «Светлячок». Название уже пугало. Покоцаная вывеска тоже. Только деваться было некуда. Я смело прошел по указателям до «Администрации». Это был небольшой деревянный домик, правда, с евро окнами. За большим столом, вместо стойки сидела пухленькая женщина. Она уже начала праздновать. Перед ней была бутылка шампанского и колбасная нарезка. При моем появлении она подскочила, а потом села, недовольная, обратно. Стоило мне сказать, что я хочу номер и на лице женщины расцвела улыбка:

– Конечно-конечно. Вы один?

А не видно?

– Да, я один.

– Очень удачно, у нас как раз есть свободные одиночные номера. Стоит полторы тысячи в сутки.

Я быстро прикинул. Мне хватит на пять дней денег.

– Нет ничего подешевле?

Женщина надулась и вздохнула:

– Мальчик, у тебя вообще деньги есть?

– Есть, тетенька, – она немного покраснела.

– Номера остались только по полторы штуки. Бери, если надо.

Скрепя сердце, я оплатил три дня. Отдохну, приду в себя, дальше решим. Женщина так долго просматривала деньги на свет, будто всерьез могла отличить подделку. Паспорт с меня никто не спросил, что только порадовало меня. Она выдала мне ключи с пластиковым номерком, объяснила, как пройти (в ее «налево» и «направо» я сразу запутался), и сообщила, что сегодня в ресторане в честь праздника бесплатный банкет. Никуда идти я не собирался, но решил быть вежливым и пожелал женщине счастливого Нового года.

Поплутав немного по заснеженной территории (убирать тут никто и не думал), я нашел свой номер. Он был также в деревянном домике, только без евро-окон. Убранство было на грани фантастики – кровать и стул. Круто. Одно хорошо, хоть тепло было, я уже чувствовал, как меня начало немного морозить. Скинув только куртку и ботинки, я забрался под одеяло, и меня вырубило.

1 января 20… года

Разбудил меня звук взрыва. Я очумело подскочил на кровати. Из окна были видны вспышки. Испугавшись, даже не одевшись, прямо босой я выскочил на улицу и засмеялся. Все небо было усеяно разноцветными разводами взрывающихся салютов. Вокруг кричали, бегали и поздравляли друг друга люди. Я даже удивился их количеству. Надо же, я думал, один буду, а тут полная база отдыха. Ко мне подлетело несколько человек, засунуло в руки пластиковый стаканчик с шампанским, обняли и расцеловали. Невольно, я улыбнулся. Жизнь больше не казалась черной полосой. Насмотревшись салюта, я прибился к какой-то компании и пошел с ними в ресторан. Меня усадили за стол, подвинули салаты и жареную курицу, не забывали подливать шампанского. Через час я захмелел, спел несколько песен со своей новой компанией, натанцевался. Еще через какое-то время мне стало жарко, я прямо в футболке выбежал на улицу. Голова кружилась, пришлось прислониться к стене, и вдруг через распахнутое настежь окно я услышал знакомый голос. Меня затрясло, во рту мгновенно пересохло, и я упал в снег, словно прячась. Что он тут делает?! Как такое может быть?! Но факт оставался фактом – Кирилл сидел через стенку от меня, в том же ресторане, на той же базе. Я прислушался и с удивлением понял, что сосед пьян. Очень пьян. Он себя не контролировал, кричал что-то, его язык заплетался, он терял нить разговора, отходил от темы, стучал по столу так, что все дрожало. Я замер, дрожа уже от холода – футболка промокла, а на улице было минус десять. На это было плевать. Я не мог уйти. Кирилл говорил обо мне. С каждым его словом мои глаза становились все шире, и я едва мог дышать:

– Понимаешь, – по звукам он обнял невидимого мне собеседника, обронив что-то со звоном на пол, – я схожу с ума… Этот дебил сбежал. Я же говорил ему, приказывал… А он… Не понимаешь, да? А я объясню, – он ударил себя в грудь кулаком, – я не могу, я с тринадцати лет думаю только о нем…

С тринадцати лет? Это сколько было мне? Девять, восемь? Если сейчас мне почти шестнадцать… Это же целая жизнь… Кирилл громко и выразительно икнул и продолжил:

– Знаешь, какой он? Необыкновенный. Я ждал, терпел, думал, вот подрастёт, все образуется. Сколько рук и ног я переломал, когда его обижали, сколько раз спасал его от отчисления… Этот паршивец не хочет учиться. Мудак, бля. Выпьем?

Они выпили, закусили, а я прилип к снегу. И не мог уйти. Это было нереальным. Не может один человек так долго ждать другого…

– А потом я захожу в подъезд и вижу, как этот сучонок сосется с каким-то пидором. У меня крышу снесло… Я не понимал, что творю, я так напился, сделал ему больно, так же больно, как и было мне. А потом я не мог остановиться, я хотел его, у меня крышу сносило, он был такой покорный, такой милый в своей беспомощности… Он сам не понимал, что получает удовольствие, и ему его дарю я.

Кто-то всхлипнул. А я едва дышал. Как все это уживалось в Кирилле? Как? То, что он говорил сейчас было… Откровенным. У меня горели щеки, горело все лицо, сердце бешено стучало, но я ловил каждое слово. Мне было больно вспоминать все, но я же не знал… Понятия не имел о его чувствах. Передо мной мелькали сценки, вот Киря помогает мне управлять первым велосипедом, поддерживает меня, вот он отдает мне лучшие диски, все потом мне завидовали… Если бы я знал… Если бы я хотя бы мог предположить. Я едва не плакал.

– Мне самому было так тошно, помнишь? – в ответ заугукали. – Вот поэтому потом я и полез в это дело, даже мечтал, чтобы меня убили, попасть в потасовку...

– Прямо под пули! – согласился собеседник.

Внутри все онемело – под какие пули?

– Да, я тогда думал, что помру, оттолкнул шефа, а тут такое… снайпер косой, – они засмеялись. – Правда, хорошо получилось, шеф не забыл, тачку подогнал…

Так вот откуда машина? Он мог умереть? Кирилла могло не быть?..

– Но я тогда понял – не хочу больше видеть его страх, понимаешь? Старался поменять все, как мог, конечно… А этот козел сбежал. Найду – убью! – ему возразили, но он твердо стоял на своем.

Если бы я провел еще одну минуту на снегу, то точно умер бы от переохлаждения, а не от рук Кирилла. Ползком, стараясь управлять онемевшими конечностями, я пополз, пока не кончилась стена ресторана, а затем, с трудом встав, побежал к себе в номер. Меня так трясло, что я не мог попасть в замочную скважину минут пять. Оказавшись в тепле, кинулся в ванную и включил прохладную воду. Она обожгла. Я закусил губу, но терпел, постепенно увеличивая температуру. Но даже спустя полчаса, когда от меня шел пар, я дрожал. Со слезами на глазах я кинулся на кровать, спрятался под одеяло и старался не думать. Но не мог… В ушах звучали слова Кирилла. Как такое может быть? Как можно быть настолько одержимым человеком? Он не садист и не маньяк, он просто… неравнодушен ко мне. Я резко сел на кровати. С ума сойти… Я стал вспоминать разные мелочи, его взгляды, его слова. Каким нужно быть кретином, чтобы это не замечать? Я лег обратно, обхватил подушку и зажмурился. Не знаю, не знаю, что делать дальше. Он и правда меня убьет, когда найдет?

***

Я проснулся разбитым. Все тело ломило, а дышать я едва мог. Из груди со свистом вырывался воздух при каждом моем выдохе. Это еще что такое? С огромным трудом, я добрался до ванной и меня стошнило. Дрожащими руками я открутил воду в душе, пытаясь согреться, и стоял так минут десять. Никакого результата. В голове крутилось лишь одно имя: Кирилл. Я безумно хотел его увидеть, безумно хотел оказаться рядом, и мне плевать, что он грозился меня убить. Зачем тогда столько было ждать?

Еле передвигаясь, я доковылял к «Администрации», заказал такси и сдал ключ. Женщина была такая помятая, вроде даже и еще под градусом, что несколько раз набрала не тот номер таксопарка. Я ждал, а внутри меня творилось нечто невероятное. Я никогда такого не чувствовал. Сердце вырывалось. Было больно и в то же время хорошо.

Подъехало такси спустя час, я едва не уснул в ожидании. Водитель был медлительным, соблюдал все правила, и по пустынным улицам вез меня так же долго, как и в час пик.

Я выскочил из машины у подъезда. Машины Кирилла не было. Пожалуйста, пусть он будет дома… Подъем по лестнице занял у меня долгое время. Все кружилось и расплывалось, наверное, я никогда еще так долго не поднимался на третий этаж. Дверь, такая знакомая, раньше ненавистная… Я требовательно нажал на звонок. Никто не открывал. Я жал на него снова и снова, пока с грохотом дверь не распахнулась и моему взору не явился Кирилл, явно готовый убить того, кто просто разбудил его с перепоя. Он окинул меня хмурым взглядом, покачал головой, как будто не веря, снова окинул взглядом, и тут до него дошло. В одно мгновение он почернел от ярости, я не успел произнести и слова, как тяжелый кулак встретился с моим лицом. Я упал, сильно ударившись головой, все скрутилось в тонкую спираль перед глазами, и я потерял сознание.

Часть третья

10 января 20… года

Я побывал в реанимации почти что в коме. Чудесно, правда? Я и сам не поверил, думал, что все вокруг сговорились или сошли с ума, пока не пришел в себя и мне не принесли газету. С трудом сфокусировавшись, я все-таки смог прочитать дату. Офигеть…

Родители были рядом, мама плакала, кричала, что никогда больше не оставит меня, папа был серый и молчаливый. Они очень переживали.

С огромным трудом до меня все доходило… Я был очень слаб. Никто толком мне не мог объяснить, что со мной, как я здесь оказался… Но это не было таким важным, важнее было другое…

Я все ждал Кирилла. А его не было. Он не приходил.

10 февраля 20… года

Я лежал в больнице целый месяц. Почему так долго? Собралось все вместе. Сотрясение мозга, воспаление легких – это два основных диагноза, были и сопутствующие, которые я не запомнил. Не далось мне даром лежание в снегу в новогоднюю ночь. Как и встреча с сильным кулаком, а потом и твердым бетонным полом. Слабенький я, такой слабенький.

Я не решался спросить о Кирилле. Где он? Почему не приходит? Весь этот месяц, каждый день думал лишь о нем. Засыпал с мыслями, что он обязательно придет завтра. Наступало завтра, а он все также не приходил. Я плакал в подушку, почти ничего не ел и очень медленно шел на поправку.

Сегодня меня выписали. Когда мы подъезжали к дому, я искал глазами машину Кирилла, но ее не было. Мама носилась со мной, как несушка с цыплятами, постоянно что-то предлагала, даже взяла отпуск и осталась со мной еще на неделю.

Было сложно, но я больше не мог. Как бы между прочим проронил:

– А Кирю давно видели?

– Так он переехал, совсем взрослый стал, квартиру сам снимает. Его родители не вернутся, останутся там, с бабушкой, а эту квартиру продают.

Ответ ошарашил меня. И как я теперь его найду?..

15 февраля 20… года

Сегодня впервые я пошел в школу. Дул сильный ветер, мне казалось, что меня снесет. На уроках я абсолютно ничего не понимал. Какие-то новые формулы, задачи, уравнения… Совсем другие темы. Учителя меня не трогали, а одноклассники сторонились. В этом, наверное, я сам виноват.

Я сидел в столовой и лениво ковырял серого цвета пюре. Кстати, на вкус оно было очень даже ничего. Вот только в горло ничего не лезло. Я знал, что Кирю больше не увижу в школе. Мне нечего было и надеяться. Если бы он хотел со мной общаться, то давно бы уже пришел. Я находился в мире без света. Все казалось мне черным, а в груди постоянно сжималось и трепетало сердце. Ему было больно.

– Привет, – раздается слева. Нехотя оборачиваюсь и вижу Родю. Смотрю на него и не могу понять, как он мне мог раньше нравиться? Ничего в нем нет, так, одна мордашка, а дальше пустота.

Не отвечаю ему. Пошел он, не буду с ним разговаривать.

– Ты все еще злишься на меня? – спрашивает он.

Было бы на кого злиться. Нет, не злюсь, мне просто противно сидеть рядом с уродом, который меня бросил на растерзание.

– Я все еще думаю о тебе. Тебя долго не было, что случилось?

– Не твое дело, – бросаю я ему сухо. А он радуется и такому ответу. Сидит, лыбится, а затем вдруг произносит со злостью:

– Это он тебя так, да? Я знаю, что ты месяц в больнице провел. У меня там мама работает, – молчу, не доставлю ему такого счастья.

Он придвигается ближе и шепчет:

– Пойдем сегодня вечером гулять?

Удивленно вскидываю бровь, вкладываю в слова все мое презрение:

– Больше не боишься?

– Кого? – Родя нагло ухмыляется. – Твой Кирилл нашел себе новое развлечение. Я их видел.

Пытаюсь сохранить лицо, но внутри все ломается. Этого не может быть… Киря же столько меня ждал… А как же мои фото, как же его слова? У меня кружится голова. Теперь я точно должен увидеться с ним, объясниться.

– С тобой я даже под дулом пистолета не пойду гулять. Козлина, – бросаюсь к выходу, думая лишь о Кире, не замечая злобного взгляда, брошенного мне в спину.

16 февраля 20… года

Думаете так легко найти человека, простому школьнику, без денег и каких-либо связей? Я пошатался по улице, спросил у ребят, которых вроде раньше видел с Кириллом, – никто не знал. Задал тот же вопрос учителям, старшеклассникам – то же самое. Замучил маму и папу, но они тоже ничем мне не могли помочь. Стоял десятки раз под его дверью, звонил, прислушивался, но из квартиры не доносилось ни звука.

Мне повезло совершенно случайно. Я брел вдоль дороги в магазин (маме захотелось сладкого), как вдруг увидел знакомую машину. Кровь отхлынула от моего лица. Это был Кирилл. Он как раз остановился на светофоре. Был я от него метров за десять, добежать бы все равно не успел. Зато успел прыгнуть в такси, стоящее на остановке.

– За черной БМВ! – крикнул я.

Водитель посмотрел на меня с сомнением. Я показал ему купюру в тысячу рублей (все, что дала мама на магазин). Он кивнул и тронулся с места. Преследовать Кирилла было делом не простым. Он так виртуозно водил машину, что таксист едва поспевал за ним. Несколько раз мы его даже теряли из виду, но потом встречались на светофоре или успевали заметить, куда он повернул. Кирилл свернул к жилым высоткам во дворы. Тут нужно было случиться, что дорогу стала переходить скрипучая бабка, обвешанная сумками. Делала она это так медленно, что я не мог усидеть на месте. БМВ мы все равно потеряли, но я надеялся, что где-то здесь поблизости живет Киря, и я легко его найду. Кинув таксисту деньги, я выбежал. Многоэтажки были похожи друг на друга, стояли в какой-то непонятной последовательности и имели широкие дворы. Я обежал их все, пока не заметил аккуратно припаркованную знакомую машину. От сердца отлегло. Кирилл живет где-то здесь. Я поднял голову – шестнадцатиэтажка, несколько подъездов, везде кодовые замки. Даже если я зайду внутрь, то обойти все квартиры не успею. Тем более, пока я буду это делать, Киря может уехать.

Была половина третьего. Надеюсь, он еще куда-нибудь поедет до следующего утра, а то на улице зима, минус двадцать. Я как назло оделся легко, думал, всего лишь в магазин сбегаю. Я сел на лавочку сбоку от машины и выстукивал ногами ритм, пытаясь немного согреться.

Шло время, я замерз, а Кирилла не было. Совсем недавно я был в больнице, мой иммунитет и так был слабым, а постоянное пребывание на морозе крепче его не делало.

Сегодня мой день. Из подъезда вышел предмет моих мыслей. Уже в знакомом пальто нараспашку, без шапки и шарфа. На негнущихся ногах я сделал пару шагов к его машине. Только подойдя ближе, Кирилл заметил меня. Не знаю, чего я ожидал. Душещипательной сцены, романтики или поцелуев, но ничего не было. Был один лишь ненавидящий взгляд с его стороны. Похоже, он не собирался тратить на меня время, снял машину с сигнализации и открыл дверь со стороны водителя. Я понял, что он сейчас уедет. В одну секунду оказался рядом, схватил его за рукав и тут же был грубо оттолкнут назад. Не удержавшись, я упал в снег, но позвал:

– Кирилл.

Он вышел из себя. Рывком меня поднял, прижал к машине. Его рука больно стискивала мое горло, а глаза полыхали яростью:

– Какого хера ты тут делаешь?

– Я хотел увидеть тебя. Нам нужно поговорить, – промямлил я.

– С таким отродьем мне не о чем говорить. Убирайся и забудь дорогу сюда.

Кирилл разжал руку и с отвращением отстранился.

– Я не уйду, – прошептал я.

– Что? – он не поверил. Даже подумал, что ослышался.

– Я не уйду, а если ты сейчас уедешь, то я буду каждый день приходить, ждать тебя.

Он посмотрел на меня и покачал головой:

– Да, мозги у тебя вышибло. Пошел на хрен, еще раз говорю.

– Нет, я не…

– Да заткнись ты! – Кирилл отшвырнул меня от машины в сугроб, сел за руль и, вдавив педаль газа, уехал.

17 февраля 20… года

Я не сдался. Как я и говорил, после школы я приехал к дому Кирилла. Его машины не было. В этот раз я подготовился, оделся так тепло, как смог. Напялил аж три свитера, двое толстых носков, которые мне еще бабушка вязала, нашел большой шарф.

Ждать пришлось долго, но я не мог иначе.

Кирилл приехал к вечеру, уже стемнело. Заметив меня, он изменился в лице, ничего не сказал и прошел в свой подъезд. Я посидел еще минут двадцать и решил, что сегодня мне тут делать больше нечего.

18 февраля 20… года

Родя был прав. Кирилл завел себе нового мальчика. Он был старше меня и гораздо красивей. Высокий, с фигурой пловца, выразительными глазами и милой ямочкой на подбородке. Кирилл помог ему выйти из машины, взял под руку и скрылся с ним в подъезде, так и не взглянув на меня. Я сидел часа четыре под его окнами и все время плакал.

19 февраля 20… года

Нет, я не отказался от своей затеи, я снова был на «посту». Снова Кирилл приехал с тем парнем, снова был учтив с ним, шепнул ему что-то на ухо, снова меня как будто не существовало.

26 февраля 20… года

На что я надеюсь?.. Это глупо. Я больше не нужен Кириллу, у него другой. Никогда не думал, что так ранит, когда на тебя смотрят как на пустое место.

Я все еще прихожу, каждый день к его дому, сижу весь день. Познакомился с бабой Маней, она мне выносила пару раз чай и печеньки. Приглашала к себе, но я не мог уйти с «поста».

Сегодня Кирилл был один. Опалил меня бешеным взглядом, но ничего не сказал. Как же это больно…

2 марта 20… года

Все это бесполезно. С непонятной обреченностью я понял это, когда решился снова заговорить с Кириллом, а он прошел мимо, будто ничего и не услышал. Во рту сразу стало горько. Я, наверное, сделал, что смог. Больше двух недель тут сижу. Результата никакого. Я снова стал кашлять, снова что-то болело в груди. А сегодня как назло была плохая погода. Хлопьями шел снег, носился ветер. Я быстро замерз. Тяжело вздохнув, я встал, когда дверь подъезда с грохотом открылась, и появился Кирилл. В одних джинсах, футболке, в тапочках на босу ногу. Он решительно шел ко мне, а я от испуга пятился назад, пока не споткнулся и не упал. Без слов Кирилл сграбастал меня за шиворот и потащил в дом. Он швырнул меня в лифт, ударил по панели с кнопками, и мы поехали вверх. Я забился в угол и видел, как его грудь тяжело вздымается, как сжаты его кулаки. Не церемонясь, он снова схватил меня за шкирку, выволок и втолкнул в квартиру, я не удержался и упал. Он брезгливо посмотрел на меня, покачал головой и скрылся в какой-то комнате. Я осторожно последовал за ним. Кирилл был на кухне и пил водку из горлышка. Повеяло опасностью. Зря я все это затеял…

– Ну, сучонок, добился? Разозлил меня? – он подходит ко мне и с размаха бьет в живот.

Я скручиваюсь, пытаюсь отдышаться. Он дергает меня за волосы вверх:

– Тебе что нужно?

– Поговорить, – хриплю я и чувствую новый удар по ребрам.

– Ах, поговорить? И все, больше ничего?

С ужасом понимаю, что Кирилл расстегивает мою куртку, стягивает свитер. Удивляется, что под ним еще один. Еще больше удивляется, когда видит третий.

– Матрешка, бля.

– Киря, – хватаю его за руку, пытаясь остановить. Мое сердце бешено колотится. Я не хочу быть изнасилованным снова. Тем более после всего…

Он смотрит на меня, злорадно улыбается и стаскивает мои джинсы с нижним бельем.

– Не нужно… – шепчу я.

– Нужно, – заверяет Кирилл, вдруг берет со стены над плитой длинную деревянную лопатку для готовки. – Ложись. Задницей к верху.

Он подбородком указывает на кухонный стол. Внутри меня все холодеет. Что он собрался делать? Не меня же ей… Я не выдержу…

– Не заставляй меня повторять, – сквозь зубы шипит он.

Послушно ложусь на стол. Столешница ледяная, груди и животу холодно. Жутко неудобно. И не стою, и не лежу нормально. Кирилл подходит ко мне. Мои руки сжимают деревянное полотно так, что костяшки белеют. Слышу свист рассекаемого воздуха, и мою спину обжигает боль. Дергаюсь, вскрикиваю. Так вот зачем ему лопатка. Спасибо, не кухонный тесак… Он бьет меня долго, я лишь сжимаю зубы перед каждым ударом, стараясь не кричать. Пару секунд между ударами я могу вздохнуть, перетерпеть, собраться. Это больно и очень страшно, что у Кирилла опять снесло крышу. На мне уже живого места нет, а он все не прекращает.

Словно услышав мои мысли, он отшвыривает лопатку. Я вздыхаю, но рано. Он переворачивает меня на спину, и я ору. Перед глазами все вспыхивает. Он становится между моих раздвинутых ног, прижимается ко мне. Одна его ладонь опускается мне на грудь и прижимает сильней к столу, стараясь причинить как можно больше боли, другая опускается на рот, закрывая его. Его язык слизывает выступившие слезы, а губы шепчут:

– Доволен? Ты этого хотел? Тебе больно?

Еле дышу, хочется скулить, хочется убежать, потому что я знаю, что дальше будет только хуже. Я уже видел этот жадный взгляд, эту пульсирующую венку на шее. Он трется о меня. Пряжка его ремня царапает живот. Он прижимается сильней, буквально вдавливая меня в стол. Рука, закрывающая мне рот, перемещается вниз, расстегивает ширинку. Я вздрагиваю. У меня давно никого не было. Он снова меня порвет. Дрожащими руками я притягиваю его за шею. Он удивлен, но наклоняется. Чувствую запах водки, его пота. Целую его, мое сердце заходится, сходит с ума. Шепчу, разрывая поцелуй на мгновение:

– Пожалуйста, не делай мне очень больно.

Кирилл внимательно смотрит на меня, затем кивает. Тянется за оливковым маслом, стоящим почему-то на подоконнике, выливает его себе на руку и смазывает свой член. Затем снова возвращается к моим губам, не давая вздохнуть, доводя до головокружения. Чувствую, как в меня легко проникает один его скользкий палец. Задыхаюсь от охвативших меня чувств. Кирилл решил меня подготовить? Такого еще никогда не было… К одному добавляется второй и начинает меня растягивать. Уже отвык от этого давления, мне неприятно, но я терплю. Не хочу его злить. Не хочу, чтобы он останавливался. Спина горит огнем, но эти ощущения отошли на второй план. Я сосредоточен на его пальцах, которых вроде уже три. Кусаю губы, когда он медленно входит в меня. Чувствую его тяжелое дыхание, его большой член, сдавленный моими мышцами. Он придавливает меня к столу и начинает двигаться. Безумно больно. Я не выдерживаю, всхлипываю. С трудом он протискивает руку между нашими телами и дотрагивается до моего члена. На пальцах осталось масло, скользит легко, быстро. Возбуждаюсь мгновенно; он оттягивает кожу, обнажает головку, крепко зажимает ее и в такт движениям внутри меня двигает рукой. Я выгибаюсь, чтобы быть ближе к нему, закусываю кожу на его шее и едва не теряю сознание от последующего через пару секунд оргазма.

Кирилл, шатаясь, отходит от меня, приводит одежду в порядок. Если это возможно. Потому что я безнадежно испачкал ему футболку спермой. Я сажусь со второй попытки, внизу все печет, спина стянута коркой. Осторожно спрыгиваю со стола, беру одежду, натягиваю джинсы, краем глаза вижу, что Кирилл берет бутылку водки и делает пару глотков. Легкая радость после секса исчезла. Он всегда будет собой. Пусть сейчас он не порвал меня, даже был нежным и позволил кончить, вот только это ничего не значит. Он снова стал тем зверем, которого я знал, которому нравились мои страдания.

В замешательстве, я останавливаюсь. Что мне сейчас делать? Уйти? Остаться? Позволят ли мне остаться? Вот он уже смотрит недобрым взглядом, ничего хорошего ждать не приходится. Я надеваю свитер, забыв про спину, которая тут же мне напоминает о себе, тихо матерюсь в ответ.

– Что тебе нужно? – спрашивает он, глядя в окно. – Трахаться не с кем?

– Я уже сказал, я хочу поговорить.

Не решаюсь подходить к нему. Стою, замерев в одной позе.

– О чем нам разговаривать?

– О нас…

Очень резко он разворачивается ко мне и хватает за плечи, я морщусь от боли, но смотрю ему прямо в глаза:

– Нет никаких «нас». Запомни это. Есть я, а есть такой урод, как ты. Я могу трахать тебя периодически, когда другие мне наскучат, и все. Понял?

Если бы он кричал, сказав это, брызгал слюной, побагровел от ярости, я бы мог убедить себя в его лжи, не поверил бы ему. Но не так, с полной уверенностью, без сожаления, без единого шанса. Глаза защипало, а внутри стало пусто-пусто.

– П-прости, – выдавливаю я.

Он убирает руки и указывает на дверь. Мне не нужно повторять. Хватаю куртку и убегаю из этого дома, забыв о еще двух свитерах и шапке. Неважно, все это неважно.

4 марта 20… года

Замечательно. Сегодня я проснулся от кошмара, весь мокрый от пота. В ночной тишине сидел на кровати и ничего не понимал, слепо моргая. Я старался не думать о Кирилле. Днем мне это честно удавалось, а ночью нет. Ночью я не мог управлять своим сознанием.

10 марта 20… года

Я стоял на мосту и спокойно думал о самоубийстве. Меня ничего не останавливало, ничто не мешало. Правда, вода была скованна льдом, но, думаю, от соприкосновения с ним я погибну. Буду лежать там, на белой глади, изломанной куклой. Гармония и внутри, и снаружи.

13 марта 20… года

– Тебя к телефону! – кричит мама из зала, отрывая меня от ничегонеделания. Предполагается, что я занят уроками. На самом деле это не так. Передо мной раскрыты учебники, тетрадки, а я тупо смотрю в окно.

Кроме нас с ней в квартире никого нет, папа в гараже, так что по любому она обращается ко мне. Я бреду к аппарату, даже не гадая, кто бы это мог быть. Все равно. По фигу.

– Да, – равнодушно говорю я невидимому собеседнику и вздрагиваю от его хриплого:

– Приезжай ко мне.

Кладу трубку, проглатываю ком, возвращаюсь в комнату, пытаюсь успокоиться. Какое право он вообще имеет звонить? Я жить не хочу после нашей последней встречи. Он что обо мне думает? Что я как шлюха по вызову, по первому звонку мчусь? Нет, никуда я не поеду. Никогда.

***

Через три часа стою перед его домом. Номер квартиры я запомнил, конечно, с прошлого раза. Не решаюсь позвонить. Живот крутит, как перед контрольной. Я сумасшедший. Что я здесь делаю? Зная Кирилла, можно предположить, что он уже пьяный. Значит, хорошего мне ничего не светит. Быстрый трах, пара оскорблений. Что еще можно пожелать? Набираю на домофоне номер квартиры, и мне сразу открывают, даже не спрашивая «кто». Подъем на лифте сравни походу на плаху. Створки со скрипом распахиваются, и я сразу вижу Кирилла. Надо же, какая привилегия, меня встречают прямо в подъезде.

– Приехал, – говорит он, разглядывая меня. – Проходи. Спальня налево.

Спасибо, что хоть не прямо тут. Скидываю куртку в коридоре, иду в указанном направлении и оказываюсь в маленькой комнатке. Мебели мало – кровать, столик и шкаф. Кирилл подходит сзади, его холодные руки проникают под мой свитер, проходятся по ребрам. От него несет перегаром. Как я и думал. Он быстро меня раздевает, опрокидывает на кровать, наваливается сверху. Вижу приготовленную смазку в голубом флакончике. Ух ты, какая забота, как я тронут.

Быстрого траха не получилось. Кирилл мучил меня долго. Он что, весь день мастурбировал? Израсходовал весь лимит спермы и теперь не получалось? Я метался под ним, кричал и абсолютно ничего не соображал. Он не давал мне кончить, не знаю, как ему это удавалось, но он тонко чувствовал эту грань. Под конец я взмолился:

– Больше не могу, пожалуйста…

– Терпи, еще чуть-чуть… – его голос стал низким и глубоким.

– Не могу.

– Хорошо, – выдохнул он и стал вколачиваться в меня.

Через минуту все было кончено. Я едва дышал, весь взмок от пота, ужасно хотелось пить. Имею ли я право хотя бы воды попросить? Может мне даже разрешат воспользоваться ванной? Желания спрашивать не было. Я лежал с закрытыми глазами и приходил в себя. Кирилл лежал рядом, его тяжелое дыхание щекотало мне кожу. Почему-то он не отвернулся, а рассматривал меня. Что ж, мне не жалко. Но весь перемазанный спермой я не могу идти домой.

– Я могу принять душ? – спросил я, не открывая глаз, мысленно, приготовившись к тому, что узнаю о себе много приятного.

– Иди.

Встаю, стараюсь не смотреть на него, хватаю вещи и юркаю в ванную. Тот же гель для душа, тот же цвет мыла, те же синие полотенца. Я быстро растираю пену по телу, смывая его запах с себя, так же быстро вытираюсь и одеваюсь. Все, делать мне больше нечего.

Кирилл ждет меня в коридоре, смотрит, как я зашнуровываю кроссовки, молчит. Я выхожу, не оборачиваясь. Не хочу видеть его.

5 апреля 20… года

Стало тепло. Весна все-таки. Со школой у меня вообще тихий ужас. Ничего не понимаю, ничего не учу, перебиваюсь с тройки на двойку. Родители не верят, что я окончу школу.

С Кириллом я виделся за все это время еще три раза. По одной и той же схеме. В последний раз он был особенно жесток. Ему что-то не понравилось, он перекинул меня через свои колени и, как следует, отходил ремнем с джинс. Потом занялся со мной сексом, усадив меня сверху и постоянно сжимая мою многострадальную задницу. Я тогда от боли прикусил себе губу до крови, а он ее только со злорадной ухмылкой слизывал. Знаете, когда читаешь об этом в книжках, это так прикольно выглядит. А попробуйте реально прокусить себе губу! На завтра она распухнет, появится гематома, будто по ней ударили. И слизывание крови приятного не добавляет, тем более что крови там не много, язык только теребит ранку.

Знаете, что я чувствовал? Пустоту. Я был вещью для него. Вещью с дыркой. Почему я не сопротивлялся? Не мог. Просто не мог и все. Не знаю, как это назвать. Едва я слышал его голос, у меня подкашивались ноги. Нравилась ли мне боль? Трудно сказать. Наверное, да. Я каждый раз кончал с ним. Бурно и ярко. Каждый раз я уходил от него, чувствуя себя вымазанным в грязи, каждый раз говорил себе, что больше не вернусь, и каждый раз возвращался.

Это мерзко. Чувствовать себя шлюхой. И не находить в себе сил порвать этот замкнутый круг.

6 апреля 20… года

У нас была совмещенная физкультура со старшеклассниками. Чудесно, я от радости чуть не умер. Родя был, конечно, там. Нас разделили на команды (он оказался со мной, надо же) и заставили играть в волейбол. Ненавижу подвижные игры, ненавижу физкультуру. По ехидству, застывшему на лице Роди, я понял, что сегодня он настроен решительно.

Играл я посредственно, мячи отбивал через раз. Команда меня явно недолюбливала. Родя встал на подачу, я как раз зевал во весь рот. От сильного удара мячом по голове мои зубы клацнули, а в ушах зазвенело. Раздался смех. Я обернулся – Родя разводил руками. Вины в нем было, как сыра в мышеловке. Ладно. Пришлось проглотить это. Хоть тренер ничего и не видел, лишние замечания мне не нужны.