Текст книги "Особый вид совершенства (СИ) "
Автор книги: F-fiona
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
***********************************************************************************************
Особый вид совершенства
http://mobile.ficbook.net/readfic/121805
***********************************************************************************************
Автор:F-fiona (http://mobile.ficbook.net/authors/908)
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: м/м
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Мини, 8 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Последний подарок любимого – несуразный котёнок, не вписывающийся в твою жизнь, где существует лишь работа. Чем это кончится?
Примечания автора:
Смерть второстепенного персонажа.
========== *** ==========
Я достал из кармана ключи и постарался как можно тише открыть входную дверь. В прихожей горел ночник, в квартире не раздавалось ни звука. Конечно, два ночи, Сашка уже спит, а я крадусь, будто бы возвращаюсь с гулянки. К сожалению, это не так, я как обычно задержался на работе. Конец года, годовой отчет, колоссальная нагрузка. Последнее время я прихожу позже Сашки, и ухожу раньше, чем он проснется. Такое положение вещей его не устраивает, но я кормлю его обещаниями, что когда-нибудь это изменится. Правда, уже и сам не верю в это. Работа выматывает, сил не остается ни на что больше. Даже купить Саньке новогодний подарок. Кажется, он хотел ноутбук… Заказать с доставкой в офис, что ли?..
Быстро принимаю душ, облачаюсь в пижаму и прокрадываюсь в спальню. Такое родное сопение. Такое родное тепло. Утыкаюсь в макушку своего мальчика. Вдыхаю его запах. Какое же он чудо. Светловолосое чудо. Я касаюсь губами его бархатной щёчки, прижимаю собственническим жестом к себе. На большее сил не хватает. Я отрубаюсь через секунду, чтобы проснуться от трели будильника в шесть тридцать. Щёлкаю ночником и зеваю.
– Когда ты вчера пришел? – сонный и хриплый голос Сашки.
– Не помню, – вру я и сбегаю в ванную.
Утренние разговоры ни к чему не приводят, кроме ссор. Он идет за мной и становится у унитаза. Как обычно, справляя свои дела, не поднимает сидение. Начинаю злиться, но ничего не говорю. Чищу зубы, бреюсь, одеваюсь под невеселым взглядом Сашки.
– Новый год через неделю, – в его голосе такое сожаление, будто ему не девятнадцать лет, а все сорок. – Мы никуда не поедем, да?
– Прости, малыш, – я поправляю галстук. Чувствую себя гадко. Обещал же свозить Саньку в Париж на Рождество. Вот только я все праздники буду работать.
– Ты всегда так! – он поднимает свои серо-голубые глаза, полные слёз. Его щеки привычно алеют от эмоций. – Все твои обещания ничего не стоят!
Да, знаю я, знаю. Но кто содержит эту квартиру? Кто нанимает домработницу? Кто платит за институт? Кто затаривает холодильник? Кто оплачивает твои капризы, родной? Я резко поворачиваюсь и всё это озвучиваю. Он кричит в ответ:
– Да не нужно мне всё это! Я тебя не вижу! Ты работаешь на выходных, на праздниках! И я знаю, пока ты не добьешься своего повышения, ты не успокоишься. У тебя всё должно быть идеально. И лучшая квартира, и лучшая машина, и лучшая работа, и…
Он резко замолкает.
– Маленький, – я сажусь на хрустящие простыни. – Ну, потерпи, я сдам отчёт и всё. На Рождество куда-нибудь сходим.
– Всё ты врёшь, – отворачивается.
Мельком гляжу на часы. Чёрт, опаздываю.
– Сань, обязательно куда-нибудь сходим, – я чмокаю его куда-то в ворох непослушных волос. – И, пожалуйста, поднимай сидение унитаза. И гели ставь лицевой стороной вперед, а не составом. Ладно?
Он ничего не отвечает. Я встаю, бросаю на него последний взгляд, пытаюсь погасить в себе раздражение, когда сбегаю по лестнице вниз. Мы уже два года вместе, а он никак не научится ставить гели для душа правильно. Ну, раздражает меня, когда иначе. Сложно запомнить?
На работе ничего не клеится. Гоняю подчиненных, как могу. Пью каждые полчаса кофе. Не помогает. Бесконечные переговоры по телефону, бесконечные «не готово». Лишь в обед чуть расслабляюсь. Заказываю себе роллы и поедаю их прямо за компьютером, проверяя цифры в отчете. Сотовый как всегда некстати, но это Санька. После утреннего остался неприятный осадок, чувство вины проснулось, поэтому я с улыбкой беру трубку:
– Привет, малыш, я соскучился.
Молчание. Смотрю на часы – половина второго. Сашка же должен быть на парах. Вот чертёнок. Прогулял?
– Саш?
– Извините, – совершенно незнакомый и чужой голос. – Это не Сашка.
Неприятная россыпь мурашек прямо от позвоночника. Темнота перед глазами. Я уже понял. Понял, что что-то случилось. Ещё до того, как незнакомец продолжил, сердце замерло. Обрывки предложений. Красный сигнал светофора. Большая скорость. Авария. Он умер почти сразу. Скорая как всегда опоздала.
– Вы меня слышите?
– Да, – нечеловеческим усилием я приказываю себе говорить.
– Мне очень жаль, очень.
– Где он?
– В городском морге…
Я бросил трубку. Мой мальчик не может находиться в этом ужасном месте.
Туман не рассеивался. Он проник в каждую клеточку моего тела и удобно расположился там. Были похороны, были поминки, были слёзы Санькиной матери, её крики, были красные розы на его могиле. И безмятежность, застывшая на его лице. Но всё это происходило будто не со мной. На следующий день после похорон я вышел на работу, несмотря на настойчивые просьбы начальства остаться на недельку дома. Я работал сутками. Спал по два-три часа. Я сдал вовремя годовой отчёт. Получил большую премию. Тридцать первого декабря меня буквально выгнали из офиса в шесть вечера. Почти каждый сотрудник пригласил меня к себе на праздник, но я каждому отказал. Мне не нужна жалость. Всё со мной хорошо.
Дома я стал собирать Сашкины вещи в коробку. Чудесное занятие в канун праздника. Но я хотел выкинуть всё, что связано с ним, до наступления нового года.
Я настолько увлёкся, что не сразу услышал стук в дверь. Без интереса я открыл её. На пороге стоял невысокий юноша с картонной коробкой в руках.
– Фух, ну вас дома не застать! – он улыбнулся и протянул мне среднего размера картонную коробку.
– Что это? – я не спешил брать коробку.
– Это? Подарок от Сашки.
Внутри что-то болезненно сжалось. Я молча беру коробку и без энтузиазма киваю на пожелания нового года от мальчишки.
Когда остаюсь один, не решаюсь открыть коробку.
Подарок от Сашки… Я ему так ничего и не купил, а он… Крепко зажмуриваюсь на пару секунд. Вдруг явно слышу какой-то шорох. Судя по всему, он доносится из коробки. Что за?.. Я вытряхиваю на свет какое-то существо. Рыже-белое, с несуразно большими ушами. Котёнок. Сашка издевается? Он подарил мне котёнка? Недоразумение углядело меня и требовательно мяукнуло. Завтра же отнесу его в приют. Я не могу держать животных дома с таким графиком работы. Да, и потом я их не очень жалую. Особенно маленьких. Пищащих, как вот это вот «чудо».
Двумя пальцами я беру его за шкирку, отношу на кухню. Из холодильника достаю молока, наливаю в блюдце и тыкаю чёрный носик в «ужин». Кошатинка охотно лакомится молоком. Отлично. Надеюсь, он потом уснёт. А я должен собрать вещи до наступления нового года. У меня ещё четыре часа. Стараюсь не думать о том, что эту рубашку с драконом на спине, я сам покупал Саньке на какой-то праздник. Она ему очень нравилась. А эту белую футболку он постирал с синей, отчего первая стала похожа на половую тряпку, но никак ни на дизайнерскую вещь.
Позади раздалось недовольное мяуканье. Что, наелся? Я обернулся и замер. Котёнок расположился на любимом свитере Саньки. С дурацким жёлтым цыплёнком на груди. Санька надевал его назло мне. Только сейчас я обратил внимание, что расцветка котёнка очень напоминает Сашкины непослушные вихры. Может… Я присел и почесал животное за ушком. Маленький паршивец зажмурился и замурчал. Я не верю в такие глупости, но всё же… Быть может, это реинкарнация Сашки?.. Моя рука замерла, на что котёнок недовольно распахнул серо-голубые глаза.
Я назвал его Фигаро. Потому что более непоседливого животного, наверное, не существует. Он носится по квартире со скоростью света, сшибая всё неустойчивое на своем пути. То и дело из разных комнат доносится грохот. Вот упала ваза в гостиной, вот, похоже, светильник в спальне. Я просто вздыхал. Воспитывать котёнка бесполезно. Он такой же, как и Сашка, который не удосуживался за все два года, что мы были вместе, ставить гели для душа, как мне нравится. Да, пунктик у меня такой. Да, я зануда.
Каждый день, когда я прихожу с работы, меня ждёт сюрприз. Осколки любимой кружки, сваленные с подоконника цветы, разодранная в клочья подушка. Как такое маленькое существо может сотворить такой огромный беспорядок?
Молча убираю, мимоходом пытаясь схватить котёнка, чтобы преподать ему несколько уроков воспитания, но он всегда убегает. Забирается куда повыше и с хитрым прищуром наблюдает за мной.
Фигаро меня не особенно полюбил. Он воспринимал меня как источник корма и воды. Не больше. Никогда не подходил ко мне за лаской, никогда не шёл на руки, никогда не мурчал, получая самые лакомые кусочки мяса.
Через пару месяцев убеждение в том, что котёнок реинкарнация Сашки окончательно рассеялось. Я твёрдо решил отдать животное в приют, но всё не было времени. Работа занимала всего меня. Что было очень хорошо. Не оставалось времени ни на что другое.
Незаметно наступило лето, спрятало город под жарким куполом, потом подкралась осень, зашелестела пожухлыми листьями, а затем зима с редким снегом и частой слякотью. Фигаро из невыносимого котёнка превратился в ещё более невыносимого кота. Он спокойно точил когти обо все приглянувшиеся ему поверхности в доме (будь то стены с итальянскими обоями или столик из красного дерева), обгрызал все углы, которые ему попадались. Игнорировал туалет, периодически справляя свою нужду в мои тапочки. Отвратительное животное.
В этот день я пришёл с работы раньше. Около девяти вечера. Привычно достал тапки с верхней полки шкафа (Фигаро не мог туда залезть, как ни пытался), прошёл по всем комнатам, проглядывая их на предмет разрушений. Но ничего к большому своему удивлению не обнаружил. Я разогрел пиццу и налил себе стакан сока. С этим нехитрым ужином я расположился в спальне за ноутбуком.
Когда на часах высветилось двенадцать, я потянулся. И вдруг понял, что за весь вечер не видел Фигаро. Даже не слышал. Это было странно. Непривычно.
– Кис-кис, – позвал я. – Фигаро, иди к папочке.
Тишина в ответ не порадовала.
Я встал и задумчиво прошелся по квартире. Деться никуда он не мог. Все окна закрыты (зима таки, холодно). Где этот паршивец?
– Фигаро!
Прислушиваюсь. Слабое мяуканье. Из второй ванной комнаты. Щелкаю выключателем и вижу такую картину: чистящее средство для унитаза разлито по полу, содержащаяся в нем хлорка уже обесцветила мой коврик на полу, наполнила комнату тошнотворным запахом, а кот лежит рядом и даже не делает попыток убежать при моем появлении.
– Вот где ты, зараза!
Я хватаю негодяя, но животное даже не открывает глаз. Выглядит оно без преувеличения хреново.
– Фигаро, – тихо зову я, нащупывая бьющееся сердечко под мехом.
Кот с трудом приоткрывает веки, панически выпучивает их и его выворачивает на меня с утробным стоном. Ему очень плохо.
– Ты, идиот, налакался чистящего средства? – догадываюсь я.
Животное безвольно повисает на моих руках. Тут я понимаю, что не знаю, что делать. Впервые в жизни. Паника охватывает меня. Я не ветеринар! Да я и в таблетках для людей не очень-то и разбираюсь! Чёртов кот! Я кидаюсь с ним в прихожую, хватаю ключи от машины, сбегаю на парковку.
Ночные улицы пустынны. Я гоню, как могу. По пути на работу, я часто замечал вывеску ветеринарной клиники. И если она не работает, то я не знаю, что мне делать. Фигаро неживым комочком лежит на пассажирском сидении.
– Эй, котяра! – кричу я на него. Пытаюсь потормошить его рукой. – Только откинь мне лапы, я тебя с того света достану!
Наконец я вижу знакомую вывеску на двухэтажном доме. Хватаю кота и несусь к двери. Закрыто. Как они могут! Я долблюсь в дверь ногами. Они откроют мне! Мгновенья растягиваются. Никого нет. И вот когда я почти готов сдаться, дверь раскрывается. Я вижу заспанного парнишку. Он оглядывает меня, замечает Фигаро и пропускает вглубь помещения.
– Мне нужен ветеринар! – ору я.
– Я и есть ветеринар, – парень со вздохом берет у меня из рук кота. Кладет на металлический стол. Приподнимает мордочку:
– Фигаро?
Я от удивления открываю рот:
– Откуда ты знаешь? – в голове проносятся тысячи ответов на этот вопрос. Вплоть до того, что за мной следят. Ведь никто не знал, что я так назвал котёнка.
– Потом, – руки парня уже ощупывают живот пациента, – что с ним?
– Наглотался чистящего средства.
– Понятно.
Парень берет ампулу, шприц, ловко делает укол в холку. Но Фигаро даже не шевелится. Он уже и не открывает глаза.
– Плохо дело, – честно говорит ветеринар.
– Плохо? – переспрашиваю я.
– Да. Не знаю, получится ли ему помочь.
На лице парня искреннее сожаление.
– Послушай, ты, – сам не ожидая от себя, я хватаю его за грудки. Его глаза широко распахиваются от удивления. – Ты вылечишь его! Ясно?
Он медленно кивает. Я разжимаю пальцы.
– Вам лучше поехать домой. Я оставлю его на ночь у себя. Вы все равно не сможете ничем помочь.
Понимаю, что этот мальчишка прав. Киваю, глажу Фигаро за ушком и ухожу, осознавая, что могу больше его и не увидеть.
Мое начальство в шоке. Я беру отгул. Впервые за хрен знает какое время. Прибираю дома, даже вымываю везде полы. К обеду не выдерживаю и еду в ветеринарную клинику. Вчерашний парнишка встречает меня недовольным взглядом. На его бейджике я успеваю прочитать: «Данил Владимирович».
– Что ж, Данил Владимирович, где Фигаро?
Он морщится:
– И вам доброго дня. В порядке ваш негодник.
Парень скрывается в соседней комнате и выносит через секунду еще слабого, но уже с интересом все рассматривающего кота. Я не понимаю, что со мной происходит. Выхватываю животное и оседаю с ним на пол, прижимая его к себе. Просто сижу. Просто зарываюсь в мягкую шерстку. Просто слышу довольное урчание.
– Прости, Санька, – шепчут губы. Никто кроме Фигаро не слышит. А он с неожиданным пониманием смотрит на меня.
Прости, Сань, что не уберег тебя. Прости, что был такой сволочью. Что не ценил эти бесценные мгновенья жизни. Прости, малыш.
Ветеринар деликатно выходит в другую комнату. Мы с Фигаро остаемся вдвоем. Я выпускаю котенка из рук, а он, потершись о мою ногу, ложится рядом. Выдыхаю. Просто каким-то непостижимым образом становится легче. Как я не пытался сделать вид, что Саньки не было в моей жизни (вещи его выкинул, стер все фото, не общаюсь с общими друзьями), он был. И этот отрезок моей жизни был хорошим. А будет еще лучше. Я улыбнулся коту.
– Данил Владимирович, – с долей насмешки зову я, вставая.
Парень появляется, скрестив руки на груди:
– Можно просто Данил.
– Сколько я тебе должен?
– Нисколько.
– Да, ладно, сколько? – я поднимаю котёнка на руки.
– Один ужин.
Мне кажется, что я ослышался. А потом до меня доходит. Он же серьезно! В голове проносится рой мыслей и о том, что я чертовски долго не был на свиданиях, а еще дольше у меня никого не было.
Кафе было паршивенькое. Данил смущался. Говорил рваными фразами. Я буквально пожирал его глазами. Тёмные волосы до плеч, небрежно стянутые резинкой, безразмерная кофта, широкие джинсы. Выделяющиеся изящные ключицы, тонкие запястья. Внимательные глаза, розовеющие щёки от моих откровенных взглядов. Санька был другим. Утонченным, элегантным, просто образцом метросексуальности. А этот Данил, наверное, даже не знает, что существуют пинцет и создан он для того, чтобы удалять ненужную растительность. С бровей, например. Парень определенно не в моем вкусе. Почему я тогда сижу? Ем эту безвкусную дешевую гадость?
– Пошли, – приказываю я.
В машине мы не произносим ни слова, как и в моей квартире, когда я начинаю срывать с него одежду. Грубо, по-животному. Свитер, рваные джинсы. Тяну его в спальню. Сжимаю его задницу, обтянутую тонкой тканью трусов. Я завелся, как школьник. Меня интересуют две вещи: где смазка и где презерватив. Все это находится в первом ящичке прикроватной тумбочки. Я натягиваю резинку на себя, щедро поливаю член смазкой и, едва стянув трусы с аппетитной задницы, даже не потрудившись снять их полностью, вхожу в парня. Получается это не сразу, но я настойчив, натягиваю парня на себя, впиваясь пальцами в его бока. Когда я полностью в нем, то едва не кончаю сразу. Он тугой, очень тугой, наверное, у него давно никого не было. Может, зря я так резко? Жалко, не рассмотреть его лицо, но уже поздно. Я выхожу на всю длину, чуть капаю смазки и с меньшим сопротивлением проскальзываю в плотно сжатое кольцо мышц. Чёрт, да я сейчас кончу. Член стоит колом, внутри парня бесподобно горячо. Я начинаю двигаться, с силой насаживая парня на себя. Он вскрикивает. От удовольствия. Выгибается, приподнимает зад. Всё. Все здравые мысли кончились. Я трахаю его, жестко, до упора проникая в него. Захватываю зубами кожу на его шее, он стонет в ответ. Тихо, едва слышно. Но этот звук громче крика. Мне хорошо, очень хорошо. Я кончаю, кажется, до хруста прижимая парня к себе.
Через пару минут прихожу в себя достаточно, чтобы понять, что был слишком груб.
– Данил? – зову я, но парень лишь ведет плечом в ответ. Встает, шарит по полу в поисках вещей. Я не шевелюсь. Что я могу сделать? Что сказать? Просто лежу.
Когда хлопает входная дверь, в спальню приходит Фигаро, ложится рядом, будто бы качает головой.
– Знаю, – вздыхаю, – я идиот.
Работа снова поглотила меня. Я очнулся, когда сотрудники поздравляли меня с новым годом. Чёрт, уже завтра.
Дома я накормил Фигаро куском мяса из ближайшего кафе и понял, что я трус. С помощью работы, сбегаю от проблем. И всегда так делал. А ведь, едва не потеряв кота, обещал себе совсем другое. Жить. Собираюсь, накидываю куртку и еду в знакомую ветеринарную клинику уже без Фигаро.
Две недели я не видел Данила. Даже не знаю, зачем сейчас стучусь в закрытую дверь в половине двенадцатого ночи. Я понял, что на первом этаже дома ветеринарная клиника, а живет Данил на втором. Сердце замирает, когда растрепанный парень недовольно выдает:
– Вообще-то, часы работы с девяти утра до девяти вечера.
– Я заплачу за сверхурочную работу, – говорю я и понимаю через секунду, что звучит это глупо. Да и обидно.
Но Данил постороняется и пропускает меня в кабинет. Замирает у стенки. Неужели ему неприятно быть рядом со мной? Нужно отойти как можно дальше?
– Я… – начинаю, но замолкаю, когда парень поднимает руку. Сглатывает и говорит:
– Ты кое-чего не знаешь. Саша купил Фигаро здесь. И это он придумал ему такое имя. За его непоседливость. Даже в два месяца от роду, котёнок выделялся из остальных. А Сашка… Он хотел самого непоседливого, самого несуразного, с большими ушами. Чтобы внести в твою жизнь немного несовершенства.
– Что? – я ничего, вот абсолютно ничего, не понимаю.
– Я и сам не понимал, пока… Ты свою квартиру видел? А себя? Ты даже в двенадцать ночи выглядишь так, будто тебя собирал личный камердинер.
– Не понимаю как…
– Я и в ванную заглянул, там, правда, стоят гели, как он и говорил. В идеальном порядке. Который у тебя везде. Прости, Стас, ты мне нравишься, но у нас ничего не получится. Ты всегда стремишься к совершенству, а я далек от этого. Не знаю, как Фигаро у тебя задержался, но ты и Саньку выбрал за то, что он был почти идеален. Такие как он красуются на плакатах Хьюго Босс. Или как ты… Я не заменю тебе его. Знаешь… Уже поздно. Мы закрыты.
Парень уходит в соседнюю комнату и щелкает замком. Я пожимаю плечами. Не собираюсь я ломиться к нему. И русский язык понимаю. Нет – так нет. Но злоба поднимается из глубины души, когда я оказываюсь дома. Он оказывается прав. Моя квартира идеальна. Даже содержимое моего холодильника идеально – мясо, овощи, молоко. Ни капли спиртного. Спорт три раза в неделю. В моей машине всегда пахнет свежестью, а если на ней хоть пятнышко, то служащие с фирмы моют её. Но такой я, да. И что? Да ну его к чёрту!
Сижу в час ночи на кухне. Последний день уходящего года. Я смотрю, как мой несовершенный котёнок играет с каким-то бумажным комочком. И понимаю, что мне нужен такой же несовершенный Данил. Я думаю о нем, не переставая, вот уже две недели и, боюсь, уже не перестану.
Дорога занимает десять минут. Данил открывает дверь во второй раз за ночь очень удивленный:
– Что-то с Фигаро?
– Нет, – я хватаю его за руку и притягиваю к себе. – Что-то со мной. Я влюбился в несовершенного тебя.
– Стас, – говорит он, но я разумно затыкаю его поцелуем. – Послушай…
– Нет, ты послушай, у тебя есть планы на завтра?
– Да, но…
– Отмени.
– Но…
– Хватит «но», Дань, – я снова его целую. – Надеюсь, ты не против новогоднего ужина из какого-нибудь нормального ресторана. Уверен, ты никогда не пробовал «Foiе gras». А потом я подарю тебе подарок и кое-что растолкую.
Он ошарашен. А я глупо улыбаюсь, скоро я заставлю его запомнить раз и навсегда, что он мой особый вид совершенства.
Я сам решил запечь утку. Или гуся. Может быть, это даже индейка. Сейчас определить это очень сложно. Птичья тушка больше напоминает уголёк. Я вздыхаю и делаю глоток из бокала с красным вином. Фигаро с ехидной мордочкой наблюдает за моими действиями. Уверен, если бы он мог говорить, то выдал бы что-нибудь язвительное по поводу моих кулинарных способностей.
– Что ты спалил? – раздается из прихожей крик пришедшего Даньки.
Через мгновенье он на кухне.
– Вот, – развожу я руками. – Утку. Или гуся. Или индейку.
– Ты даже не знаешь, что готовил? – удивляется он и открывает окно.
Я заключаю его в объятия и вдыхаю запах лекарств и стерилизирующего средства, который остается на нем после его ветеринарного кабинета.
– Ты так долго, – шепчу я ему на ухо, чуть прикусывая его. – Уже семь. Скоро придут гости.
– Прости, – он едва касается моих губ в ответ. – Привезли одного котенка, этот глупыш выпрыгнул с пятого этажа. К счастью, всё обошлось испугом.
Даня может рассказывать о своих пациентах часами. Его лицо при этом такое воодушевлённое, вдохновлённое. Я им горжусь. Не каждый человек так любит свою работу. Я, например, нет. Поэтому уволился. Ищу себя. Только что вот понял, что кулинария – это не мое.
– Я в душ, – он выскальзывает из моих рук. Наклоняется к Фигаро, без интереса наблюдающего за нами, достает из заднего кармана пакетик с любимым лакомством нашего кота. Вот и в серо-голубых глазах заметно больше интереса. Пушистый проказник выгибается и мяукает. Будто приказывает поторопиться. Данька смеётся, высыпает лакомство в миску Фигаро, который набрасывается на угощение, словно его не кормили неделю.
Я только качаю головой. Снова притягиваю Даньку к себе и погружаю в поцелуй. Он с пылом отвечает на него, ровно до того момента, как мои руки пробираются под его свитер.
– Стас! – он смотрит на меня с укором. – Гости!
– Ну их…
– Стас! – вижу, что он колеблется, но побеждает в нём правильный мальчик. – Мы их пригласили. Я в душ.
Киваю, когда он уже скрывается. Конечно. Осушаю бокал одним глотком, чешу Фигаро за ушком и иду с абсолютно прозрачными намерениями в ванную комнату, откуда доносится плеск воды. Обязательно нужно успеть в старом году сказать любимому, как он дорог тебе. И доказать, конечно. А гости… Думаю, до их прихода мы успеем.
Сначала Фигаро услышал из ванной комнаты недовольные вскрики, которые вскоре переросли в жаркие стоны. Понимающе усмехнувшись, кот продолжил умываться. Он потянулся и подумал, как и эти двое в ванной в ту же самую секунду, что, безусловно, он счастлив.
