Текст книги "Два парня, девушка, и проблемы организаций (СИ)"
Автор книги: Experienced Note
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)
От прочитанного Амато села на кровать. Ноги отказывались выполнять свою функцию, а её начало трясти. Она вот-вот заплачет, от того, что тут написал этот человек. Перевернув листок, она заметила ещё одно коротенькое предложение.
«Если решишь пожаловаться Дазаю, твой братик умрёт». Хотелось сказать этому человеку в лицо всё, что она сейчас думала. Но она не могла. Потому что этого самого человека рядом нет. Но она обязательно воспользуется своим даром, чтоб прикончить его. Но перед этим она спасёт своего дорого Торио, который сейчас в лапах этого урода.
Девушка приоткрывает глаза, но они сами собой округляются на мгновение. Выражение страха и ужаса застывают на её лице. В этот момент в подвальном помещении раздаётся звук выстрела и пуля проходит на вылет. Идеальное попадание в висок с не самого далёкого расстояния. На Дазая попадает пара капелек крови. Через секунду он понимает что произошло и поворачивается в сторону звука. Там стоит Катсуро с каменной мордой (О другом Дазай думать не может, этот урод недостоин своего смазливого личика) и с пистолетом в руках. Он выходит из тени ближе к свету, и в этот момент потухает ещё одна свеча. Осаму вскакивает на ноги и отходит на безопасное расстояние, чтобы тоже по случайности не получить пулю в висок. Потому что он сделает это первым.
– Всё равно она бы умерла. Вечно мне за них приходится делать грязную работу, – пожимает плечами Аоки, как бы оправдываясь перед Осаму за свой поступок. Хотя, скорее это выглядит как предисловие к чему-то очень интересному. – А её брат всё равно мёртв. Прости, но не бывать вашему роману, – он улыбается и делает выпад вперёд. И перезаряжает пистолет.
– Значит, ты заставлял её работать вместе с тобой, но брата убил. Очень похоже на тебя, Катсуро, – последнее слово Дазай произносит с ненавистью, буквально выплёвывая его. Он ненавидит своего бывшего напарника, но восхищается его планами действий.
– А ты, как всегда, сюсюкаешься с умирающими, пытаясь достать из них нужную тебе информацию. Ты удивляешь меня, не в первый раз, Дазай, – Кастуро же всё произносит безразлично. И наставляет на бывшего напарника дуло пистолета, который теперь заряжен. На что второй лишь хмыкает.
Диалог прерывает внезапно появившаяся Ева, которая буквально спасает Дазая от смерти. Она яростно атакует Катсуро, явно желая проткнуть того и порезать на мелкие кусочки, чтоб от него ничего не осталось. Как же Осаму понимает эту женщину. Он достаёт накахарский нож и присоединяется к своей дорогой знакомой. От двоих уклоняться тяжелее, поэтому противник применяет свою любимую способность. Пропадая на мгновение из поля зрения он атакует Дазая со спины, что очень подло. Но он сам сочетание гениальности и подлости, как и его бывший напарничек. Только вот у мафиози всё схвачено, так что он на все сто процентов уверен, что выйдет победителем из этой драки. Он просчитал в уме каждое движение и мелочь, так что осталось лишь следовать своим расчётам. Один удар, другой. Это уже начинает быть похожим на поединок между двумя заклятыми врагами, коими они и являются. Они подходят всё ближе к одной из стен. И Катсуро неловко падает, споткнувшись обо что-то. Времени Дазай не теряет, поэтому быстро достаёт свой пистолет и стреляет тому в голову. И вот второе безжизненное тело падает на бетонный пол. А Осаму спокойно отдыхивается, потому что эта драка была не самой лёгкой. Он подходит к телу Амато, рядом с которым валяется её догорающая записная книжка. Сверху наконец слышится какая-то возня и шатен понимает, что нужно бы проверить, что там происходит. Выбравшись из подвала, он замечает, что все существа бесследно исчезли и все спокойно осматривают посещение, в котором образовалась пара не малых дыр. Тсукико постаралась на славу, это было видно. Завидев Дазая, Чуя подбежал к нему дабы поинтересоваться, всё ли кончено. Мёртвое тело Катсуро в подвале без проблем отвечало на этот вопрос. Все они уже собирались уходить, как к заброшенному зданию, которое сильно пострадало от Смутной Печали и чёрных дыр Тсукико, подошёл небольшой отряд состоящий из трёх человек: Акико, Касуми и Акутагава. Было понятно, что Йосано нужна была на случай, если вдруг кто-то был ранен, а Акутагаве предстояло прочесать местность вдоль и поперёк в поисках союзников Катсуро, которые не участвовали в этой потасовке. Касуми… Подбежала к Оде и повисла у него на шее.
– Как хорошо, что с тобой всё в порядке, – сказала девушка на радостях. Сакуноске обнял её, не обращая внимания на удивлённые и вопросительные взгляды всех присутствующих.
– Никто, случаем, не ранен? – вздохнула Йосано, даже не удивляясь тому, что её подруга обнимается с кем-то из Мафии. Когда Чуя и Танидзаки отрицательно замотали головами, она прискорбно добавила. – А жаль.
Детективы из Агенства уже привыкли к такой реакции, но не мафиози. Сегодня они только и делают, что удивляются тому, что происходит вокруг. Дазай же посмотрел на всех них, и решил, что сейчас самый подходящий момент окликнуть Еву, которой сейчас не было на первом этаже. Хотя бы никто его не посчитает сумасшедшим, если не заметят.
– Ева, мы идём домой. Завтра разберёшься с Катсуро, – устало говорит Дазай женщине, которая всё ещё чего-то копошилась а полуразрушенном, после их визита, здании.
– Ну всё, Осаму, ты труп, – слышится злой, но радостный, голос Евы, которая мигом вылетает наружу. – Я кого просила не называть меня так?!
– Молчу-молчу!
Дазай нёсся со всех ног домой от злой Евы. Все присутствующие лишь удивлённо моргнули, наблюдая за тем, как Осаму убегает куда подальше от этого места. У всех был только один вопрос: «У него точно всё в порядке с мозгами?» В этом все уже успели усомниться. Девушка, сидящая на крыше соседнего здания, не смогла сдержать улыбки. Всё же правильно говорят, что всё хорошо, что хорошо кончается.
– Ну ты, конечно, намутил. Вести двойную игру! Я удивлена, что тебя не раскрыли, – с такой же улыбкой произносит девушка в трубку телефона.
– Ты, как всегда, почти угадала. Я вёл сразу тройную игру, и меня не раскрыли. Так что я заслужил отдых, – весело отвечает ей мужской голос по ту сторону линии.
– Почему все блондины, которых я знаю, не перестают меня удивлять?
– Может потому, что мы попросту неотразимы? Ладно, мне нужно ещё кое-кому позвонить. Надеюсь, ещё когда-нибудь свидимся, Четвёртая.
– Буду только рада тебя вновь встретить. И кстати, перестань меня так называть.
– Вот здесь не уступлю. Давай, тогда до связи.
– Да. Адиос.
Комментарий к Глава 19. Неожиданный Финал
Неееееет. Это так печально, что все основные события подошли к концу(((
Я буду скучать по Амато. А ты, Бета?
Я буду скучать по всем~
========== Эпилог. ==========
Дазай о чём-то без умолку болтал уже второй час, иногда переводя дух: тогда Ода и бармен могли насладится несколькими прекрасными минутами тишины. Но тишина длилась недолго, потому что Осаму вскоре продолжал свой рассказ, который Ода уже не слушал. Пусть они и хорошие давние друзья, которые не впервый раз тут сидят и делятся новостями, но этот рассказ длился уже очень долго, поэтому повествование давно стало каким-то серым и неинтересным. Ева, которая оказалась очень умной, куда-то смылась спустя полчаса с начала. А сам Сакуноске всё ещё надеялся на конец, но эта надежда очень быстро таяла, потому что Дазай замолкать не собирался. Так что он полностью погрузился в свои мысли, пропуская все слова мимо ушей. В очередной раз Дазай прервал свой рассказ, и закашлялся. В этот момент Ода вернулся из мыслей на землю и посмотрел на Осаму. Тот зашёлся в приступе кашля, и если бы Сакуноске хорошо не ударил по спине его, то шатену пришлось бы ещё долго страдать.
– Спасибо… – недолгая пауза, за время которой Дазай спокойно восстанавливает дыхание. – Ну примерно вот так мы теперь живём, – в завершение к своему рассказу промямлил он.
– Не ожидал, что у тебя будет девушка, – отвечает Ода, который суть рассказа уловил ещё в самом начале.
– Дазай, чёрт бы тебя побрал, – хлопок двери, после которого следует ворчливый голос, – я тебя саморучно когда-нибудь придушу. Что опять? – к ним спускается недовольный Чуя, который сегодня был не в духе.
– Чу-у-уя. Как рад тебя видеть, – Осаму сразу срывается с места, явно желая обнять своего друга, но вовремя воздерживается, и они просто пожимают друг другу руки в знак приветствия. – Мне столько всего нужно тебе рассказать! Но сейчас не об этом. Мне ваша помощь нужна, – обращается он уже к обоим своим друзьям, и более серьёзно.
– Надеюсь не с очередной авантюрой. А то я подзадолбался уже, – вновь ворчит Накахара, присаживаясь рядом с Одой и что-то себе заказывая.
– Да нет. Я с одной девушкой встречаюсь, – после этих слов, готовый ко всему, Чуя чуть ли не подавился воздухом от удивления, – ну и решил ей предложение сделать. И хочу её удивить этим, а она у меня невпечатлительная.
– Конечно, ты нашёл, у кого совета просить, – отойдя от удивления, вымолвил рыжий, беря бокал с вином в руку, – но чем смогу, тем помогу. Интересно просто, как скоро она от тебя сбежит.
– Спасибо, Чуинька! – уже не удержался Дазай и всё же полез обниматься. Сам Накахара был крайне против, поэтому попытался избежать этого, но, к его сожалению, ничего не вышло.
Наблюдая за небольшой потасовкой давних друзей, Сакуноске не заметил, что ему звонили на телефон. Уж больно интересно было наблюдать за этими двумя, когда они препираются. С последнего раза, когда они работали сообща, прошло не больше полугода, а они вообще не изменились. Малые дети, да и только. Уже два года подряд они втроём собираются в этом баре вечерами и общаются по душам. Один что-то рассказывает, второй его перебивает, после чего у них частенько возникает спор, а третий лишь сидит и наблюдает за ними, иногда предотвращая грядущую драку. Иногда, когда Дазай в спешке непонятно куда уходит, Чуя и Ода остаются, и рыжий жалуется, что Дазай его уже достал. На это Оде остаётся только прокачать головой, и сказать, что Дазай – это Дазай и изменить его невозможно. И Накахара уже приноровился, если они все трое сидят в баре, подсаживаться поближе к Оде, потому что рядом с Осаму он чувствовал себя в небезопасности.
Через какое-то время из кармана куртки вновь доносится мелодия, и ей на перебой вибрация. Ода сразу опомнился и достал телефон, уже машинально нажимая на кнопку: Принять вызов.
– До тебя не дозвонишься, – из трубки разносится добрый женский голос. – Ты сегодня как всегда придёшь?
– Скорее всего как всегда. Вы как там? Самим ночью не страшно? – с улыбкой спросил Сакуноске, отворачиваясь от выясняющих отношения Дазая и Чуи.
– Справляемся, – хмыкнув, отвечает ему женский голос. – Нам тут очень весело. Как раз спать собирались.
– Тогда спокойной ночи.
– Спасибо. Приходи скорее. Я уже соскучилась.
– Постараюсь. Пока.
– Пока-пока.
Закончив разговор, Ода посмотрел на этих двоих и вздохнул от безысходности. И это происходит на протяжении двух лет. Как он всё ещё выносит их компанию?
***
Девушка подошла к своим знакомым, давно ждущих её. Она присела рядом с ними и, обняв коленки, посмотрела на солнце, которое скоро уйдёт в закат.
– Вы же в курсе, что Акутагава и Хигучи теперь вместе? – нарушив тишину, сказала подошедшая, обращаясь к своим знакомым.
– Ага. Если бы Исами не решил напасть на них, мне не пришлось бы план переделывать, – ответила другая девушка, очень недовольным голосом, в котором присутствовали ноты укора.
– А я что? Сама виновата, что не предвидела этого. Нельзя вам, девушкам, доверять столь важные операции, – послышался недовольный муржской голос.
– Кто бы говорил. Между прочим, из-за тебя мы как-то раз чуть всё не испортили, – та же девушка начала припоминать все их неудачные, но, к счастью, не провальные, операции.
– Господи, вам не надоело ссориться? Главное, что Чуя и Киёко вместе. Куда мы дальше? – тяжело вздохнула подошедшая, которая уже устала от этого постоянного спора. И, если ей память не изменяла, этот спор ещё ни разу не прекращался примирением обоих сторон.
– Я пока в целое никуда. Буду с племянницей сидеть, пока эти двое на работе. Всё равно последнее время заказов нет, – всё ещё немного недовольно ответила другая девушка.
– А я, пожалуй, в Токио смотаюсь. Ну а там может и вернусь, – тоже всё ещё недовольно сказал мужской голос.
– Значит, каждый снова займётся своим? – девушка повернулась в сторону своих знакомых, которые друг на друга успели обидеться. Но её слова оторвали их от обиды.
– Да. И чтоб мир без нас делал? – подтвердил мужской голос.
– Даже не знаю. Но, думаю, что благодоря нам ещё много чего свершиться, – рассеяно ответил женский голос.
Голоса затихли и над городом вновь воцариласт тишина. Толко гул улиц Йокогамы нарушал эту тишину меж тремя персонами. Солнце потихоньку скатывалось за горизонт, окрашивая небосвод в красные цвета. Глядя на кучевые облака можно было бы долго перечислять то, на что они сейчас были похожи. Красота…
Комментарий к Эпилог.
Извиняйте за короткий Эпилог. И не бейте, потому что возьму и обижусь.
Привет от беты, солнышки.
========== Экстра. Дазай и Катсуро ==========
– Я тоже хочу! Делись!
– Обойдёшься, алкаш.
– Говорит мне тот, кто только что открыл бутылку хорошего коньяка и не хочет поделиться с любимым человеком.
– Мой любимый человек сейчас не за столом, а ты-
– Он существует?
– Ну, зеркало в нашем кабинете имеется.
– В зеркале есть только я.
Пауза.
– Это самая тупая фраза, которую я слышал от тебя за последнюю неделю. Ты пробил дно, ты в курсе?
– Ага, тебя снизу вижу. Не бойся, я заплачу за твой потолок.
Катсуро не выдерживает и резко срывается с места, одним глотком опустошая содержимое бокала, и, пока не передумал и не сжалился над бездомной псиной на соседнем стуле, хватает высокую стеклянную бутылку и резким, скупым движением плещет половиной хвалёного напитка в лицо напарнику.
– Да подавись, собака, как ты меня достал.
Дарит на прощанье длинный тяжёлый взгляд, срывается с места и выходит из комнаты.
Дазай обиженно супится, тыльной стороной ладони вытирает нос, с которого капает насыщенная вкусом жидкость и проводит кончиком языка по руке – вкус яркий (Осаму считает это неправильным), с древесными нотками и очень терпкий. Неплохой коньяк.
***
А в одиночестве он всегда лучше.
Катсуро устал. Спина согнута, глаза опущены, весь силуэт выражает самую настоящую человеческую усталость и тоску.
Пальцы слабые и постоянно вздрагивают при резких движениях – это очень мешает открыть бутылку. Кожа тонкая, бледная, лицо дряблое и даже с несколькими морщинами на лбу и около бровей, Аоки слишком часто хмурится.
Несколько дней назад план, тщательно разрабатываемый тремя суровыми месяцами подряд пришёл в долгожданное действие. Мафия почти стоит на ушах, Агентство в слабом замешательстве и надеется, что их это не коснётся (надежда стремительно таяла). Катсуро при этом так задолбался, что даже Амато смотрит на него с подобием сожаления в тёмных глазах.
Желание испробовать прекрасный напиток совсем пропадает, и Катсуро просто пилит взглядом стенку, подперев голову левой ладонью. Думает. О происходящем, о Мафии, о её членах. Мори, конечно, в ступоре, но далеко не дурак и о подобном задумывался, поэтому совершенно растерянным (как какие-нибудь Чёрные ящерицы) точно не окажется. Озаки в лёгком замешательстве, и… Дазай. Ненависть со стороны Аоки к убогой бинтованной сволочи можно приравнивать к ненависти серой массы к понедельникам. Настолько противна эта гадкая морда, настолько бесит его всезнание, вездесущность, наигранная наивность, что бывший мафиози четырежды ломал ему руку, дважды оставлял фингалы под глазами и семь или восемь раз едва сдерживался не засадить пулю меж дрянных отвратительно карих глаз и двенадцать раз его оттаскивали от Дазая. Конечно, ведь эта драгоценная и абсолютно пустая башка очень важна Мафии. Псина с прямой осанкой, бесящими бинтами и такой уродливой растянутой улыбкой. Да чтоб он сдох в канаве после раскрытия «правды бытия» той послушной дуры, которая ещё верит, что её брат жив. Ага, конечно, сидит у Катсуро в подвале, играет машинками и жрёт детские йогурты со словами «эх, когда за мной придёт сестрёнка».
Мафия – сборище пускай не наивных, но глупых и медлительных тормозов под началом сумасшедшего деда с извращенскими наклонностями. И раньше Аоки тоже был таким. Только наивнее. Но теперь-то всё изменилось!
Катсуро не считал себя предателем. Для них – возможно, но грубо говоря, он покинул их округ и вступил в новый. Они – конкуренты. Они встали на пути, они пожалеют об этом. Особенно ненавистная скумбрия, чтоб его, да почему Катсуро на этом зациклен, Господи, чтоб мумия прямо сейчас умерла за поворотом, пожалуйста.
Катсуро слишком много думает. Да, определённо. Где там коньяк?
***
– Слезь оттуда, придурок!
– Я птичка!
– Ты сейчас оттуда полетишь, идиот!
– Ну, птицы точно не ползают.
– Петух ты, Осаму!
– Моя курочка, не бойся, я буду первым летающим петухом! – И в голосе Дазая столько искренности и веры, детской наивности и неопытности, что Катсуро почти верит, что сейчас он в каком-то нетрезвом состоянии и реально готов сигануть с крыши трёхметровой детской горки.
На часах шесть тридцать утра, Аоки и безмозглый петух в чёрном и белом (только бинты) возвращаются с лёгкой миссии по устранению какого-то рядового с низов, который заграбастал важные бумажки и почему-то решил, что за два дня успеет сбежать от Мафии. Ага. Конечно.
Юродивый напарник одной ногой на балке, и одной рукой держится за деревянный флаг на пике «крепости» для семилетних, но основная масса свободно болтается в воздухе со счастливой рожей, почему-то полагая, что он выглядит достаточно круто. Эх, опять он мозг потерял, придется возвращаться за ним на место задания…
– Я бы попросил тебя, как человека, но ты же, урод, не допрёшь, скотина, – Катсуро мысленно поливает благим матом эту самую скотину, но вслух произнести не спешит. Немного думает, и с мыслями вроде «сдохни раньше, чем я дойду, пожалуйста» начинает шествие к цветастой постройке. Прикидывает, чем лучше кинуть в кареглазую дрянь, но тут горячо ненависимый покоритель детских горок выдаёт:
– Лови меня, цыпочка!
В тот же момент где-то в голове мелькает «Бежать, пока не поздно, пусть расшибётся, свешу всё на уличных гангстеров», но блондин не делает ни шага, и рядом с ним тяжело приземляется бинтованная туша, хватает ещё в полёте за плечо – поэтому бедную жертву рывком тянет к земле, он теряет равновесие и шлёпается на резиновое покрытие, а Дазай забывает отпустить плечо и падает следом, ушибая левую коленку и правой заезжая в бок лежащему.
– О-о-осаму, ч-чтоб тебе, – хрипит несчастный. Из лёгких моментально пропадает кислород, мышцы на прессе сокращаются. Нехило вмазал, конечно, но Катсуро, как истинный ценитель справедливости, почти сразу же смотрит в весёлые зенки и готовиться познакомить свой кулак с его правым глазом (до этого знакомил только с левым), но запястье перехватывают и опускают. Ну и ладно, не сегодня. Довольная морда улыбается ещё шире, мягко надавливая на плечо, (как он вообще так изворачивается за доли секунды) и, укладывая спину напарника на тёмную поверхность, гордо нависает сверху, располагая руки по сторонам от головы шепчущего проклятия страдальца.
– Комод с неба прилетел по голове?
– Девушка отказала.
– Фу, Аоки, как некрасиво желать такое друзьям.
– Сдохни, исчадие Ада, пожалуйста, отпусти меня.
Дазай помогает ему встать и поддерживает всю дорогу назад.
***
Катсуро и сейчас сомневается в гетеросексуальности своего «глубокоуважаемого» напарника, но признаёт, что делал он это часто и в какой-то мере подобные выходки просто норма его поведения, а не попытка изнасилования.
Только второй бокал? Ого. С такими-то воспоминаниями.
Дазай – это детище Сатаны, сбежавшее из-под домашнего ареста и поселившееся у своего дяди по отцовской линии. Сущее зло, выходки, злобный смех, злорадство и жажда кровопролития в одной волосатой башке. Хладнокровный убийца и такой безмозглый пингвин, не в обиду птицам, что нервы на него кончились ещё в первый день совместной работы. А Осаму – большой ребёнок. Всё ещё жестокий и далеко не глупый, но такой же наивный с виду. И только Осаму позволял Катсуро окончательно не бросить йокогамский гангстерский дурдом в то время.
И это из-за Осаму Катсуро сейчас безучастно смотрит на бокал, слегка раскачивая его и наблюдая за каплями внутри. Глаза закрываются. Он даже выпить не может, настолько его достал этот ваш Осаму.
О-са-му.
***
Идиот.
Беспросветно тупой.
У Катсуро кончается словарный запас.
Перестрелка? Круто. Да. Но не тогда, когда они надеялись на пустое здание. Просто сегодня они очень торопились, и так получилось, что информации было мало.
«С богом. » – Думали они. Да. Конечно.
Это было наивно.
Очень.
И сейчас, когда последний охранник этого склада благополучно помер, Катсуро смотрит на Дазая, стоящего на коленях чуть поодаль. Глаза он зажмурил, и руки судорожно сжимают левый бок, куда попал выстрел одного из нападающих. Аоки прячет пистолет в кобуру и в два шага оказывается рядом. Сквозь белую рубашку проглядывает красное пятно, которое хоть и скрыто под ладонями, но заметно расширяется.
Чертяга в бинтах поймал пулю.
– Ключи в кабинете на втором этаже, списки там же. Давай за ними, оставаться незачем.
Ого, он даже шутить перестал.
Катсуро щёлкает гениальными мыслями, быстро отправляется за нужными вещами и возвращается, наблюдая за стоящим у стены Дазаем с дрожащими коленями. Быстро закидывает его руку себе через шею на плечо, держа под мышкой серые папки, и осторожно выводит к выходу. Машина далеко, до неё метров триста.
Осаму сцепляет зубы и только охает, но комментариев происходящему не даёт. Катсуро мечется в тревоге, взвешивая варианты подогнать машину или притащить к ней напарника, и соглашается со вторым. Оставлять его одного сейчас – не лучшая идея. Бинтованная голова опускается на плечо, Аоки хочет её скинуть, но останавливается. Тащить придётся на спине.
– Осаму, руками держись, – выражать способ переноса не приходиться в слух, шатен послушно залезает на чужую спину и шипит на ухо. Папки вручаются ему в лапы.
Идти недалеко, и не так тяжко, как предполагалось – Дазай не такой уж и тяжёлый. Острый подбородок покоиться на левом плече, шумно выдыхая через рот, мягкие (Катсуро долго удивлялся) локоны щекочут ухо и шею. Грудь у раненого совсем ослабла, дышит, как умирающая псина – тяжело, рывками, трясётся, но вот грудная клетка почти неподвижна.
– Только давай тут коньки не отбрось, мне оправдание лень придумывать.
– Ты сама заботливость.
– Просто говори со мной. Мы успеем, до штаба не далеко.
– Я не хочу говорить.
– Осаму.
– Бочок болит.
– Тебе пуля туда прилетела. Конечно болит. Терпи.
– Ты такой злой, – глаза у Дазая закрываются, рот расплывается в улыбке.
– Терпи я сказал, зараза.
Катсуро издалека открывает машину пультом, открывает дверь на заднее сиденье и опускает Осаму, который чуть не падает на асфальт. Дрожащие от нервов и спешки руки подхватывают его и садят в тёмный салон, на несколько секунд крепко сжимая руку. Помереть он точно сейчас не может. Но спешить нужно, мало ли чего он там заработает. Ныть потом будет. А Катсуро этого не хочет.
К штабу Катсуро спешит. Превышает скорость (на дорогах никого нет), срезает знакомыми переулками и наконец-то выезжает в город. Совсем близко. Всё это время не переставая болтает с Дазаем, заставляя отвечать, проверяя, в сознании ли он. А когда в следующий раз берёт его на спину, готовясь сносить чёрный вход и бежать на второй этаж к нужным мед. отделением, слышит тихий шёпот:
– Не уходи, пожалуйста.
Осаму не получит ответ. Он и не нужен, на самом деле.
***
О-са-му. Ага. Сама краса.
Дьявол.
Комментарий к Экстра. Дазай и Катсуро
Вы не ждали, а мы припёрлися :D
Собственно. Одна из двух тех самых частей.
Б: Тех самых?.. Ааа, тех сааамых…
А: Да, именно. И благодарим Беточку от всей души. Она умница, что такую главу забабахала)
========== Экстра. Сакуноске Ода ==========
После тяжёлого дня приятнее всего возвращаться домой. А дома принять ванну, расслабиться, позабыть о том, что завтра ещё один рабочий день.
Сегодня было почему-то тяжелее даже той же операции с Катсуро. Не смотря на спокойные времена, сил хватало только чтоб уверенным шагом дойти до дома. Даже после той утомительной операции он сумел с Дазаем и Чуей – того явно в бар затащили насильно – отметить их победу.
– Наконец вернулся. Я заждалась тебя, – женский шёпот вблизи нисколько не напугал его. Любимая жена вышла его встречать, – дети спят.
– Хорошо. Как вы без меня? – устало спросил Ода, после чего Кас обняла его, тычась носом в шею.
– Справляемся. Может, возьмёшь отпуск хотя бы на месяц? А то пропадаешь на своих заданиях, нам времени почти не уделяешь, – начала жаловаться Касуми, повиснув на муже, – не подумай, что я ревную, просто мы с тобой только по вечерам пересекаемся, хорошо вообще, что хоть в нашей квартире. Это, конечно, лучше, чем ситуация с Тсу, но всё равно! Я хочу почаще с тобой видится. И дети тоже, они скучают. Ну, или отпуск даже на два месяца. Съездим вместе куда-то, только чур Дазаю не шу-шу. И телефон отключим, чтоб он забеспокоился. Заодно отомщу ему.
– Хорошо, так и сделаем, – согласился Ода, беря жену на руки и идя вместе с ней в спальню. К чёрту ужин, он потом может перекусить.
– Никому не скажем. Пусть думают, куда мы пропали. Кстати, куда поедем? Может, я посоветуюсь с Тсу, вдруг она подскажет что-то дельное? А ещё у неё есть знакомая, работающая в турфирме. Как тебе идея? – продолжила свой монолог Касуми, уже успев пристроиться на груди мужчины. Она довольно прикрыла глаза, и с улыбкой продолжила бормотать нечто неразборчивое.
Но было очевидно, что девушка продолжила рассказывать о поездке. С её подругой действительно можно было бы посоветоваться после всех тех рассказов. Может и вправду подскажет что-то подходящее.
Но сначала нужно взять отпуск, а перед этим уложить жену спать. За сегодня она тоже устала, не меньше него.
В спальне Ода уложил Касуми на кровать и хотел сразу уйти, но жена была иного мнения. Она не отпускала его, утягивая за собой в постель. А против её желания мужчина был не в силах идти. Потому, еле уговорив её, что он только помоет руки и переоденется, Ода уходит в ванную.
Там он проводит чуть меньше минуты, после чего скорым шагом заходит на кухню и сразу находит на столе готовый и, наверняка, остывший ужин. Проигнорировав это, мафиози заглянул в холодильник, дабы чем-то перекусить на ночь глядя. Там находятся, будто заранее приготовленные, бутерброды. Может Кас и создавала впечатление беззащитной и тугодумной девушки, но всё было далеко не так. Если она захочет, встанет за своих горой, даже не думая о последствиях, и обязательно что-нибудь придумает, если того требует ситуация. Или же ей просто захочется.
Быстро съев один из бутербродов (всё же тот, кто их придумал – великий человек), Ода возвратился в спальню. И там застал нагло задремавшую Касуми. Его жена была порой настолько коварна, что словами не передать. Но он своё слово держал, потому быстро разделся и залез в постель. Девушка сразу подползла к нему и обняла, тем самым давая понять, что больше его никуда не отпустят. Разве что утром, после долгих уговоров, его суровым взглядом сопроводят до входной двери, на работу к Огаю, взять отпуск. А потом эта хитрюга вновь уляжется спать и придётся ей звонить, дабы она не продрыхла начало своей смены. Зато вечером, после того, как Ода отработает свой последний день, у них будет семейный ужин. Долгожданный, впервые за долгое время.
В том, что Мори без вопросов отпустит его в отпуск, не было ни доли сомнения. Он был одним из немногих людей, кто в курсе всего происходящего, так что, всё понимая и зная, пойдёт на встречу. Тем более, до этого Ода не брал ни единого выходного. И часто разнимал Катсуро и Дазая, когда те были готовы всадить друг другу пулю в голову.
– Слушай, когда ты наконец уйдёшь из мафии? Ты же так хотел стать писателем, – сонно бурчит Касуми, вновь уткнувшись в его грудь. И нагло пристроившись на его части кровати, будто это норма. На самом деле, это и вправду норма.
Что на это ответить жене Ода не знает, потому молчит. Прижимает к себе, стараясь защитить от невидимой опасности скорее на инстинкте, чем на сознательном уровне. Девушка вздыхает, улавливая настроение мужа, поэтому не навязывается с вопросом. И очень быстро засыпает, едва слышно сопя носом. Это достаточно мило, а ещё волшебным образом помогает уснуть. Поэтому вскоре засыпает и Ода. Всё же, каким бы день ни был, заканчивается он довольно приятно.
