Текст книги "Лёд и пламя (СИ)"

Автор книги: Exlusion_cat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Сама я развернувшись на каблуках, пошла по направлению спортзала. Некое, странное чувство снова зародилось в сердце. Но я быстро отбросила его на задний план, оно мне не нужно. Я прекрасно понимаю что это, но я считаю что то влечении что я испытываю к Акаши Сейджуро, бессмысленно. Любовь – это слабость. Она делает человека уязвимым.

Тренировка только начиналась, парни проводили разминку. Акаши как ни странно был вместе сними. Оно и ясно, скоро он встретится со своими бывшими товарищами. Он так же как и я понимает что Они не такие какими были в средней школе. Они стали намного сильнее. Они настоящие демоны поднявшиеся со дна Тартара, те на чью участь выпало нести крест гениев. Гении из гениев, уже давно общеизвестный факт.

– О, Хо-чан! Ты решила почтить нас своим присутствием?

– Нет, мне нужно поговорить с Сейем…

– Вот, так всегда! – разочарованно протянул снайпер и достаточно громко окликнул самого Акаши, – Сей-чан! К тебе тут пришли!

Акаши с грозным видом оборачивается к нам, будто говоря: “Кто посмел потревожить Меня Императора?”, но заметив меня еле уловимо сбавил напор. Может это заметно только мне? Не сказала бы что у меня нет причин считать так, потому что я уже не первый раз замечаю что рядом со мной “Император” предпочитает не показываться. Только вот почему именно я, не понимаю. Да и не хочется мне копаться в его голове, мне своих проблем хватает.

Красноволосый гетерохромник кивком указывает на дверь тренерской, в которой обычно сидит менеджер и помощник капитана (то есть я). Самое разумное решение, сейчас нам обоим не нужны посторонние, впрочем как и всегда. Кидаю на парней весьма красноречивый, свой фирменный взгляд. И удаляюсь следом за парнем. К сожалению неприятную боль в колене игнорировать получается с трудом. К очередным обезболивающим мой организм привык слишком быстро. Две недели, и всё. Действие препарата сходит на нет. Врачи только головой на это качают. И мне это совершенно не нравиться, я не глупа, и прекрасно осознаю что сейчас каждое необдуманное действие может стоить мне дорого. Я к сожалению не железная.

– О чём ты хотела поговорить? – присаживаясь в чёрное кожаное кресло, почему то сразу думаю что в если бы он был одет не в форму, а в деловой костюм, то выглядел бы весьма и весьма эффектно. Парень ставит локти на подлокотники и сцепляет руки в замок, кладя подбородок на своеобразную подставку. Его взгляд, если бы умел воспламенять тела, точно бы прожёг во мне сквозную дыру.

Сейчас кажется становится как-то не по себе, даже мне. Вроде бы я уже привыкла к его обществу и не должна испытывать никого дискомфорта находясь рядом с ним. Хотя если подумать, из всех наших общих знакомых, его гнева не боюсь только я. Но по неведомым мне причинам сейчас, его общество доставляет мне этот странный дискомфорт. Чего не было на протяжение всего времени что мы знакомы.

– Мне нужна твоя помощь Сей! – голос превращается в сталь, чтобы не случилось я не дам ему снова увидеть слабую часть меня. Не хочу упасть в его глазах, я всё ещё помню о том вечере в его номере, и данное мной обещание. Парень несколько удивлённо смотрит на меня, не понимаю почему я прошу помощи именно у него, а не у подруги или кого-то ещё.

– Есть что-то такое что ты не можешь выполнить? – в голосе проскальзывает еле заметная усмешка, но я слышу и нотки удивления. Это не похоже на него. В ровном счёте как и на меня. На меня это тоже не похоже. Я не привыкла просить у кого-то помощи.

– Представь себе! – огрызаюсь, почти не заметно подрагивает коленка, и мне приходиться сесть на мягкий чёрный диван, он настолько продавлен, что я чуть-ли не тону в нём, – Поверь сама себе делать уколы я не умею!

Он изгибает губы в ироничной улыбке. Думаю он понимает о каких уколах идёт речь. Он молчит с полминуты обдумывая что-то. А потом резко встав начинает ходить по комнате взад-вперёд. Его лицо непроницаемо как всегда. Меня это не удивляет, уже слишком привыкла к этому.

– Хорошо!

Я киваю, и уже намереваюсь покинуть кабинет, как меня что-то останавливает. Точне кто-то. Красноволосый удерживает меня за плечо, и тянет назад. Заставляя меня сесть обратно на диван. Я еле скрываю удивление, Акаши смотрит на меня непроницаемым взглядом, явно намереваясь что-то сказать.

– Ты не появлялась на тренировках, – он посмотрел на календарь, – Три недели, ты вообще собираешься выполнять свои прямые обязанности? -задал вопрос парень, кивая куда-то в сторону, проследив за его взглядом, я натыкаюсь на относительно небольшую горку документов. Те которые я должна была уже давно разобрать. Что я конечно не сделала.

– Ты шутишь? Тут работы на два часа!

– Тем немение ты сама напросилась на эту должность, – “напомнил” парень, не меня тона, оставляя его как и прежде почти ледяным. Возразить ему мне не чем, потому что он прав. Я сама напросилась на эту должность, и должна отвечать за свои слава, и последствия своих решений. И сейчас мне приходится признать что проиграла эту маленькую словесную дуэль.

– Ладно! – сквозь зубы процедила я, садясь в то самое кресло в котором минутой ранее сидел Акаши, и протягиваю руку к первому листку, содержащему в себе список расходов за этот месяц. Коих оказывается довольно таки много. Насколько я помню, в прошлом месяце их было меньше. Сей хмыкнул, и покинул кабинет, дабы продолжить тренировку. А мне придётся погрузится в мир отчётов, справок и разнообразных папок. Как будто ночью мне этих самых документов было мало.

На улице уже начало темнеть, а тренировка всё ещё не прекращалась, а на столе осталось все два или три листочка. Письменный стол был почти в идеальном состояние не считая полу-пустой кружки кофе. Из кабинета можно было наблюдать за ходом тренировки, и мне прекрасно было видно что там сейчас происходит. Котаро отдаёт пас Лео, и тот забивает трёху, Акаши в этот момент стоял и просто наблюдал за этим. Он оценивает их, рассчитывает насколько интенсивными должны быть тренировки, потому что финальные игры зимнего кубка будут команды с игроками из его бывшей команды. И по этому они должны быть подготовлены к этому. Что касается самого Акаши, не думаю что он будет отдыхать, он будет тренироваться, чтобы не в коем случаи не проиграть. Такова его натура, и натура “Императора”.

Я уже собралась уходить, как неожиданная боль в коленях меня остановила, как тысяча мелких иголочек впились в колени. Впервые в жизни была рада что всегда кладу в сумку пачку обезболивающего. К радости боль была не настолько сильной чтобы я не могла ходить.С грустью осознаю что мне осталось совсем немного. Что я уже действительно на приделе своих возможностей. Что ещё чуть-чуть и мне придётся оставить всё. Как бы мне этого не хотелось, но уже нечего нельзя поменять, всё началось слишком давно. Точка невозврата уже давно пройдена.

Утро следующего дня выдалось достаточно ясным. Я всё-таки решила ехать, несмотря на то, что мне не особо то и хотелось. Сумка была собрана ещё вчера вечером. Едем мы всего на два дня, по этому много вещей и не надо. Однако заветная бархатная коробочка была надёжно упрятана в самый последний момент. Утренние уколы ни кто не отменял. До общего сбора оставалось ещё около двух часов, насколько я знаю, ехать нам до источников от силы час, и по этому сбор около школы был в одиннадцать. С учётом что кто-то, да опоздает мы выедим в двенадцать. Едут как первый, так и второй курс. Поэтому я боюсь представить что случится, когда мы все приедем в гостиницу. Скорее вопрос заключается в том, как нас будут расселять? По двое? Хотя не , по двое слишком много потребуется номеров. Должно быть будут селить по три-четыре. Всё зависит от такого на сколько большой будет сама гостиница.

Сейчас у меня достаточно времени чтобы начать разбираться в себе, например подумать о том, что связывает меня и Акаши. Хотя что уж там таить, лёгкая влюблённость, может быть. Я не тот человек которому это интересно. Хотя когда семена этой самой любви были посажены, мне не известно. Когда мы только увиделись, когда сыграли, или намного раньше? Я знаю что это будет не взаимно, ведь Сей не тот человек который может любить, а если может то точно не такую как я. Конечно внешностью меня природа не обделила, но я хороша только как соперник или друг, я не умею, не хочу любить. Я и без того слабая, а любовь к кому-то сделает ещё слабее. Возможно Аой добивалась именно этого, чтобы я влюбилась и немного смягчилась. Но зачем? Что ей это даст? Масуми, почему тебя нет рядом? Почему? Мне сейчас как никогда нужен твой совет! Масуми я совсем запуталась.

Лёгкая тряска начала, медленно, но верно укачивать меня. Хотя прошло всего минут пять. Я сидела рядом с Аой, та начала дремать почти сразу, я продержалась для приличия минут десять, и гордо задремала привалившись лбом к стеклу. Сквозь тёмную пелену я слышала как кто-то разговаривал, голоса были знакомые, и доносились из-за спины. Сонное сознание выдаёт мысль о том, что там сидят Акаши и Мибучи. Но я мгновенно об этом забываю. И продолжаю дремать до самого приезда.

Гостиница оказалась достаточно больших размеров, но всё же нас селили по трое. Когда Акияма-сан читал распределения по комнатам я потеряла дар речи, на жалки две секунды, на замену удивлению пришла ярость. Опять меня поселили с Тибой, слава всем богам что со мной Аой. Иначе я не могу гарантировать что она останется живой. Или просто целой, если не физически, то я могу изувечить её морально. Уж в этом я мастер. Хотя я гений, а гений идеальный почти во всём.

Скинув сумку на татами, я села в позе лотоса на деревянном полу, пожирая блондинку взглядом, возможно она переволнуется, споткнётся и разобьёт себе голову, тем самым избавив меня от своего общества. Было бы просто замечательно. Видимо мой взгляд меня выдал, потому что подруга нахмурилась и села напротив меня. Как можно миролюбивее улыбаюсь, но мне кажется что улыбка похожа на оскал.

– Хо-чан, может хватит? – я качаю головой, получается какой-то неопределённый жест, она тяжело вздыхает, закатывая глаза к потолку, – Пойдём на обед, а потом расскажешь мне что у тебя с Акаши!

Тиба слегка дёргается и продолжает разбирать свой небольшой чемоданчик. Зачем брать столько вещей меньше чем на два дня? Я вопросительно поднимаю брови, непонимающе смотря на подругу. Он всё понимает без слов, и почти маниакально улыбается. Она очень редко улыбается так. Это очень странно.

– Как ты можешь не знать?! Да вся Академия трещит об этом. Все Вас парочкой считают! Мол сидите вместе, приезжаете и уезжаете периодически вместе, и всё такое!

Я смеюсь. Чего только не придумают. Надо было такое сказать. Хотя я единственная из женского коллектива школы кого он вообще подпустил к себе. Откуда и пошли все эти нелепые слухи. Этот гетерохромник – ходячие бедствие.

– Сплетни! – категорично отвечаю ей, вставая с пола отряхивая одежду от микро пылинок. Аой хочет что-то возразить, но потом передумав тоже поднимается, и следует за мной. Поездки на автобусах всегда плохо влияли на меня, после них всегда жутко хочется есть.

На горячие источники мы решили пойти часов в семь, в прочем как и все остальные, по этому сейчас мы шли по протоптанной дорожке куда-то в лес. Мне нужно поговорить с ней наедине, а пока мы были в гостинице я не была уверена что наш разговор останется конфиденциальным. Пора расспросить подругу основательно. Я давно подозревала её в том, что именно она начала ломать маску. Что у неё неплохо получается.

Через десять минут ходьбы мы нашли какой-то старый, заброшенный храм. Сев на серые, немного почерневшие ступеньки я начала свой допрос:

– Зачем ты всё это затеяла Аой? – девушка меняется в лице, сначала она не понимает к чему я клоню, а потом её лицо преображается, к ней приходит осознание и понимание. Понимание того что я разгадала её незамысловатый план, хотя мне это далось довольно таки тяжело, – За чем ты пыталась сблизить меня с Акаши?

Она мнётся несколько долгих секунд не знаю что ответить, я ведь попала в самую точку, ей было это необходимо, именно она начала пускать трещины по маске. Я пропускаю момент, когда её лицо становится серьёзным.

– Я хотела чтобы ты стала прежней Хо, – она говорит спокойно, даже голос не подрагивает, нет той весёлой девочки, которую все привыкли видеть, вот оно! Её настоящие лицо. Все мы носим маски, но по трагичной случайности, все мои самые близкие друзья носят “маски” так искусно, что если не знаком с этим человеком с младенчества и не поймёшь, что у него припрятано столько масок, что и представить трудно, и одновременно страшно, – Ты ведь сломалась на моих глазах год назад Хо, я видела это, я помню как…

Голос её неожиданно дрогнул, и затих. Она не хочет мне это говорить, она понимает что мне это может причинить боль. Хотя куда уж там больнее, сейчас или не когда.

– Говори! – требовательно прошу я, и она еле заметно кивает, и продолжает:

– Хо, я помню как ты ломалась когда… когда погиб Масуми, ты тогда была сломлена, и помню как ты поднималась, как заново училась жить, ты думаешь я не знаю, что ты ночи напролёт играла чтобы заглушить боль? Нет, я знала, знала и про врачей тоже… А когда год назад я навещала тебя в больницы, мне было больно, потому что больно было тебе. Ты прилетела от врачей ещё больше подавленной. Прости меня Хоши, я просто хотела чтобы ты перестала быть девочкой, обозлённой на свою жизнь. Чтобы ты снова улыбалась, как раньше…

Я молчу несколько долгих минут, и она тоже молчит. Я прожигаю взглядом каменные плиты. И понимаю что она чертовски права. Я была, и ещё осталась девочкой, которая озлоблена на весь мир и свою же жизнь. Я догадывалась что она знает, знает что я играла по ночам, но мне это было необходимо, чтобы заглушить боль в сердце, болью физической, чтобы приходя домой сразу засыпать, чтобы не думать не о чём. Тогда я впервые травмировала колени, но это была не так серьёзно. Просто перенапрягла немного, просто потом это начало накапливаться, и получилось в итоге, то что есть сейчас.

– Как бы мне не было горестно это признавать Аой, но у тебя получилось, – тяжёлым тоном выдала я, с намёком на усмешку, – Кхе…Я в влюбилась в этого тирана…

– Значит… – у неё на глаза навернулись слёзы, она уже знает ответ, и его знаю я.

– Да Аой маска почти сломана…

Как мы все и договорились на источники мы пошли в семь вечера. Сложив юкату и другие вещи в ящичек, закинув на плечо длинное мягкое полотенце я присоединилась к общей массе. Большая часть ходили в полотенцах, стесняясь непонятного кого. Неожиданно одна второкурсница подняла данную тему, и в ходе “расследования” выяснилось, что одна девушка возле стойки регистрации предупредила что где-то в перегородке есть дырка, и похотливые создания смотрят в неё. После чего ещё и добрая половина тех кто ходил без полотенец, либо завернулись в данный элемент гардероба, или же просто сели в воду.

– А вдруг они найдут её? – спросила какая-то трусливая второкурсница, в общей массе, почти все пожали плечами “мол будь что будет”. Я фыркнула, привлекая внимание,хоть и не специально.

– Ну пусть попробуют, – я криво усмехнулась, – Только вот не думаю что они смогут убежать от добермана, – добрая половина уставилась на меня непонимающими глазами, из-за чего мне пришлось разжёвывать им всё по кусочкам, – У меня есть доберман, который слушается только меня, и разве что ещё Акаши.

– Спасительница! – хором сказали практически все, из-за чего я впала в лёгкий шок, но меня из него вывел достаточно громкий возглас, какого-то парня за перегородкой: “Вот она! Парни, я нашёл дырку!”

Девушки хотели уже что-то сказать, как приложила палец к губам призывая их молчать. Судя по голосу дырка где-то около меня, так как я сидела спиной к деревянной стене, мне почти нечем это не грозило, в отличии от других. Стервозность, стервозностью, а женскую честь спасать надо. Следом послышалось менее громкое: “Заткнитесь! Они нас услышать могут!”, девушки начали снова болтать, молодцы поняли что выдавать нас нельзя. Потом какой-то парень громко что-то крикнул, что именно я не разобрала. Но потом я услышала подозрительный шепот у меня за спиной. Повернувший в пол оборота, как бы говоря что-то кому-то, я заметила маленькое чёрное пятнышко прямо напротив меня. Нашлась пропажа. Подхватив полы полотенца, я встала, передерживая его так чтобы не было нечего видно со спины, завязала в тугой узел на груди, и направилась в сторону вёдер с водой, вылив из одного воду, я пошла приямком к этой дыре.

– Шоу окончено, мальчики! – с этими, пропитанными желчью и наигранной злостью голосом, я закрыла дырку ведром. Сразу послышался громкий вопль, а потом комментарии “Твою мать! Она закрыла её!”.

Девушки вздохнули с облегчением, и наконец-то все расслабились.

Утром я проснулась от того, что ноги неистово тянуло, Аой сидела напротив меня на своей кровати, и беспокойством смотрела на меня.

– Хо, у тебя лицо бледное, что-то случилось? – тихо прошептала она, сначала мне показалось что она боится разбудить соседку, а потом вспомнила что та ушла ночевать к Такеши. Я покачала головой, еле заметно кривясь от боли.

– Мне нужно лекарство вколоть, позови Сея, он обещал мне помочь… – она кивает я выходит из комнаты, плотно задвигая за собой сёдзи. Я тянусь к телефону, и понимаю что сейчас уже десять утра, а уезжаем мы в четыре . Завтрак для жаворонков сделали в восемь, а для остальных в двенадцать, а после в три обед. Мне повезло что моя сумка стояла рядом, достать коробочку с препаратом не составляет особо труда.

Они появляются через десять минут, Аой впускает парня в помещение а сама уходит, только вот зачем. Вопрос хороший. Он садится напротив меня, и протягиваю ему коробочку с ампулами и шприцами. Он внимательно осматривает ампулы, а затем немного нахмурившись спрашивает:

– Куда тебе его колоть?

–Внутримышечно, желательно в бедро.

Он кивает и набрав лекарства в шприц, открывает спиртовую салфетку, я выпутываю ногу из юкаты, и почему-то только сейчас замечаю синяки на нижней части бедра, в том месте куда мне обычно ставят уколы. Парень недовольно цокает, и вводит препарат. Я закрываю глаза, чувствую как препарат начинает движение. Потом перевожу взгляд на Акаши, и как меня угораздило влюбится в тебя, вот в чём вопрос?

Он замирает, и до меня с запозданием доходит, что я скорее всего сказала это вслух. Я опускаю взгляд в пол, думая как правильно объяснится ему.

– И как это понимать?

– Забудь, это нечего не значит! Это пройдёт со временем! – отвечаю, почему-то только глаза начинают краснеть, а слёзы непроизвольно течь из глаз. Не понимаю что происходит со мной. Почему на мои слова, тело реагирует совсем иначе, нежели я рассчитывала?

– Не буду давать тебе лишних надежд, но я очень надеюсь что это пройдёт скоро! – а после неожиданно целует. Зачем? Я его не понимаю? Это длится мгновение, а потом он уходит. За что я ему благодарна. Но одно я для себе решила точно, что пора прекращать думать в слух.

========== Глава 18 ==========

Как ты можешь смотреть в мои глаза

Так, словно для тебя они – открытые двери?

Ты забираешься в самый мой центр

Где я уже стала такой оцепенелой.

Без души,

Мой дух спит где-то в холодной мгле.

И так будет до тех пор, пока ты не найдёшь его там и не вернёшь его назад

Домой.

Evanescence – Bring Me to Life

Сейчас конец ноября, но учителя уже во всю начали трубить о предстоящих зимних тестах. Впрочем нечего удивительного. Я не беспокоюсь за себя, у меня с учёбой всё прекрасно, что нельзя сказать про Аой, которая то и дело скатывается, то наоборот поднимается. Но я конечно надеюсь, что она сможет подготовится и без моей помощи.

Сегодня утром я случайно врезалась в Такеши, и что-то такое странное исходила от него. Только один его взгляд выдавал его ненависть ко мне. Только что я такого сделала, скорее уж я должна на него так смотреть. Вот только чем я заслужила такую ненависть?

С момента как я случайно ляпнула Акаши, о чувствах, прошла ровно неделя. Но мне от этого было почти фиолетово. Вот-вот начнётся зимний кубок. И Акаши сейчас тренируется как никогда интенсивно, сразу после уроков он уходит либо в тренажёрный зал, либо в спорт зал. Мне его искренне жаль, он просто измывается над своим телом. Я понимаю его точку зрения: “Цель, оправдывает средства”. Я бы была с ним согласна, если бы не знала к чему может привезти излишние усердие.

Сейчас шёл третий по счёты урок, японский, я с тоскливо смотрю в окно, подперев подбородок кулаком. Мысленно приближая конец урока, стоит ли говорить что это у меня не получилось? Учитель громко кашляет, призывая класс обратить на него внимание, так как большая часть класса неожиданно загалдели. Я фыркнула, переводя взгляд с окна на доску. Учитель распинался у доски, рассказывая что-то явно о предстоящих экзаменах, потому что в последнее время все учителя о них только и говорят. Вспоминаю что сегодня очередной приём, и придётся ехать в очередной ресторан, только теперь в обществе отца, Масуми и соответственно отца вышеупомянутого парня. А я так хотела провести вечер в одиночестве. Но нет, я обязана ехать на этот вечер, да ещё и в мало приятной компании. Судя по показаниям моих часов, до конца урока ещё добрых пятнадцать минут.

Неожиданно в кабинет влетает секретарь. Эта рыжая бестия громко извиняясь начинает что тихо вещать учителю. И он с кислой миной поворачивается к классу лицом, но его взгляд устремлён на меня. Опять к директору?

– Аоки, директор просит тебя зайти к нему! – объявляет он, в последний раз, когда он меня вызывал он отчитывал меня за то что я не поступила не в один клуб. Вот и сейчас я встаю из-за парты, и выходя из класса шиплю себе под нос:

– Что я опять сделала не так?

Я медленно шла по пустым коридорам, отлично помня где кабинет директора. Постучав, я вошла в кабинет. Вот только сюрприз меня ждал неприятный сюрприз. Что здесь забыл мой отец? Последний раз он был в кабинете директора ещё в средней школе, когда пришлось объяснять директору почему ребёнок был замкнутым.

– Накамура-сан, Отец! – поклонилась, мысленно проклиная этот день. К нечему хорошему его приезд не приведёт, – Что-то случилось?

– О нет, Хоши, просто мне стало из-за чего мне позвонил твой лечащий врач и сказал что тебе нужно делать операцию – голос отца был тихий, и я понимаю что отец в бешенстве, ведь о так и не узнал что у меня проблемы с коленями.

– Аоки-чан, твой отец попросил отпустить тебя сегодня с уроков, по этому иди сейчас за своими вещами! – и стоило меня дёргать только из-за этого, я бы лучше предпочла слушать лекцию о предстоящих экзаменах. Я поклонилась, и уже хотела выйти, как услышала голос отца:

– Стой Хоши! Спасибо за понимание Хаджиме!

Я потеряла дар речи, они знакомы? Что?

– Да не за что, Кеиичи, обращайся! – вот так новости.

Мы вышли из кабинета молча, по коридору шли тоже в давящей на уши тишине. Когда прозвенел звонок, я зашла в класс, и скинув всё не глядя в сумку, вышла из класса. Косо смотря на отца который дожидался меня у входа в кабинет. Краем глаза замечаю несколько удивлённый взгляд Акаши. Ах ну да! Чтобы за своей дочерью пришёл глава крупной корпорации, при том что он наверняка не помнит когда у меня день рождения, нонсес! Напоследок посылаю ему полный понимания взгляд, и возвращаюсь к отцу. Чувствую что сейчас меня ждёт неприятный разговор. мы молчим до самого выхода из ворот школы. Водитель открывает заднею сначала отцу, затем мне. И по немому приказу отца не садится на переднее сиденье, а отходит на несколько метров от машины и закуривает сигарету.

– Почему я узнаю что тебе нужна операция в самый последний момент? – тихо интересуется он, голос его так же холоден как и мой когда я в бешенстве. Как не печально признавать, на похоже это гены.

– Потому что я так решила! – отвечаю я смотря ему прямо в глаза, я ежу не боюсь его как когда-то. Просто со временем это прошло. Его голубые глаза (точно такие же как и у меня) начинают светлеть. Явный признак что он теряет терпение.

– Хоши… – сдавленно сипит он, – Я беспокоюсь за тебя!

Мне захотелось засмеяться. Это смешно. Где ты был когда я ложилась на операцию? Ты не разу не навестил меня. Ты отказался от операции на второе колено, сказав что тогда пойдут слухи. Беспокоился о репутации, а не обо мне. И вот сейчас спустя столько лет ты говоришь что беспокоишься обо мне. Я уже давно научилась не просто жить, а выживать.

– Тогда попробуйте не извлекать из этого выгоду, отец!

Больше мы не говорим, в машину наконец-то возвращается шофёр и мы трогаемся с места. Десять минут и мы наконец-то возвращаемся домой. В полной тишине мы заходим в дом, и не проронив ни слова расходимся по разным сторонам. Интересно что мне делать до шести вечера? За час я должна быть готова, но даже при таком раскладе мне нужно что-то делать очень много времени. Слишком много. Телефон неожиданно заливается простеньким мотивом, незамысловатой песни. Звонит Такео.

– Слушаю тебя! – отвечаю на вызов, отводя трубку подальше от уха.

– Хоши у нас для тебе плохие новости! – его голос чуть дрожит, и я понимаю что случилось что-то по настоящему серьёзное. Я заглатываю накопившуюся слюну, и спешу сесть на кровать, нутром чувствую что новости от Ямагучи будут шокирующими, – Мы потратили кучу времени и выяснили кто заказывал покушения на тебя…

– Не томи!

– Это Такеши, – отвечает он и я просто не хочу в это верить, он наверное шутит или ошибся, да он наверное ошибся, – Мы всё проверили Хоши, на несколько раз… все данные совпадают, мы нашли одно из людей врага “X”, он описал внешность, под неё подошёл бы любой, но он сказал про татуировку на шеи в виде ветра, Хо я уверен это он, да и мотив у него был…

– Понятно, – самообладание удаётся сохранить практически чудом, голос привычно становится почти ледяным, – Я подумаю что с ним делать!

– Я доверяю тебе Хоши, – говорит он и я сбрасываю звонок. В зеркале мою отражение выглядит весьма пугающе. Глаза горят неестественно яркие, из-за злости они посветлели. Встаю с кровати иду к зеркалу и подношу руку к нему. Вздрагиваю, когда рука касается холодной поверхности. “И что ты собираешься теперь делать?” – спрашиваю сама себя смотря в зеркало, но у меня возникает такое чувство что я разговариваю с отражением.

Ярость накрывает с головой, сознание начинает уходить в ту тёмную пучину из которой совсем недавно смогло вырваться. Я готова поклонятся что слышала как трещины на почти сломанной “маске” снова склеиваются. Я слишком зла, и контроль над эмоциями почти утрачен.

Ладонь надавливает на зеркальную поверхность слишком сильно, из-а чего по ней начинают идти трещины. Но это успокаивает меня хоть и совсем чуть-чуть. Но в комнате я более не могу находится. Надо выплеснуть на чём-то злость. Я спускаюсь в игровую комнату.

Это помещение всегда мне нравилось. Свет здесь всегда был чуточку приглушён. Тёмно-зелёные обои, с расписными тёмно-коричневыми цветами. Стол для бильярда, мишень для дартса, стол для покера и барная стойка с мини-баром. Большой красный диван, несколько не больших столиков и старинные часы.

Почти сразу за мной в помещение входит старый добрый дворецкий – Джозеф. Его руки привычно сложены за спиной, а сам он неотрывно смотрит на меня, понимая что я не в самом лучше расположение духа.

– Вы что-то хотите молодая Госпожа?

– Бурбон, -прошу я и беру дротики, мгновение и первый дротик попадает точно в середину. Слышу как Джозеф достаёт бутылку, как гранёный стакан ставится на лакированную поверхность, пропускаю момент как жидкость наливают в стакан, но слышу как кусочек льда ударяется о гранёную поверхность.

– Прошу! – дворецкий протягивает мне стакан. а сам отходит чуть назад. Делаю ещё два броска, и дротиков в моей руке уже не остаётся. Делаю глоток, и янтарная жидкость обжигает горло, но в голову так ожидаемо не ударяет. Теперь немного но остыв я сажусь в кресло и поставив стакан на небольшой столик начинаю приводит кавардак в голове, в порядок.

Для себя я уже решила что Акаши рассказывать я не буду. Это будет слишком для нас обоих. Наши судьбы уже слишком тесно переплелись. То что это всё таки Такеши меня хоть и удивляет, но и одновременно пугает. То что он смог повести за собой столько народу, ведомых призрачной целью покорить семью Аоки, уже неприятно. Он манипулирует людьми не хуже отца или меня, что доказывает принадлежность его крови к моей. Сейчас сбывается то, что однажды предсказал моей дедушка: “Все кто носят фамилию Аоки не будут семьёй, одни будут желать власти, а другие отвергать её!”. Это было скорее предсказание, чем напутствие во взрослую жизнь. И только сейчас я начинаю это осознавать. Залпом осушаю стакан, и он с звоном опускается на столик, уже пустым. В голову ударяет. Всё же я быстро пьянею.

Такие вечера всегда мне не нравились, просто я не люблю находится в таких сборищах людей. Мне тут не с кем, и не о чем разговаривать. Все мои сверстницы, избалованные до нельзя девочки, и их кроме платьев нечего и не интересует. Да и что уж там таить, раньше я бы предпочла такому вечеру, баскетбольный мяч. Но как ни прискорбно, но я только что смогла сбежать от Маруямы, и теперь мне нужна компания, не горю желанием напиваться. На глаза попадается арка, ведущая на балкон. И я непременно направляюсь к ней, хочется скрыться от всего этого, где-то где меня не найдут.

Прохладный ветер дует в лицо, не удивительно что на балконе некого нет. Диван повёрнут полубоком к перилам, и только сейчас я замечаю сидящего на чёрном диване Акаши. Он смотрит куда-то в пустоту, явно о чём-то размышляя.

– Почему ты здесь?

– По той же самой причине что и ты, – отвечает смотря на меня своими дьявольскими глазами. Мы оба искали место уединения, но первым его всё же нашёл он. Неудивительно.

– Император… – бормочу, садясь на диван рядом с парнем, он странно косится на меня но молчит, ожидая продолжения, – … ты проиграешь нашу войну!

– Этого не случится, я всегда прав Хоши, я абсолютен!

– Докажи! – намеренно провоцировать этого дьявола возможно самая глупая ошибка, я уже не раз убеждалась в этом. Но какая-то часть меня желает чтобы он вышел из себя, в нашем случаи исход будет один. Замечаю как его глаза начинают опасно блестеть, и вовремя вскакиваю, подбегаю к перилам, я знаю чем это закончится, и лучше будет уйти с самого видного места.

Как и ожидалось он прижимает меня к перилам, находясь в непозволительной близости. Но на нас правила приличия уже давно не распространяются. Только не когда мы находимся в непосредственной близости друг от друга. Сильные руки вжимают меня в чужую грудь, я слышу угрожающий шепот: “Прекрати играть со мной…”. Прости но я по-другому не умею. Последняя здравая мысль.