Текст книги "Коллекция (ЛП)"

Автор книги: everythursday

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Он хмыкнул и откинулся на спинку кресла, а она яростно на него посмотрела.

***

Пожалуй, эту она любила больше всего – стеклянный шар, покрытый инеем. При каждом касании внутри него взрывались красные, зеленые и золотистые фейерверки.

Малфой схватил мантию, перекинул через локоть и посмотрел на Грейнджер.

– Ты ждешь, что я открою тебе дверь? Может, еще какую-нибудь неловкую остановку перед этим?

Она зажмурилась и подавила зевок. Ей не стоило приходить сюда перед Министерством, слишком рано, чтобы иметь дело с Малфоем.

– Что?

– В свой первый визит ты остановилась прямо перед дверью и ждала, что я ее открою, – он изогнул бровь, – Ты…

– Это был знак уважения.

– Я уловил твой умысел…

– Я не могла открыть дверь в твой кабинет, когда тебя не было внутри.

Он на миг нахмурился и забрал у нее папку, коснувшись ее руки своей.

– Уважение ко мне?

– Ну конечно. Это было твое личное пространство. Я же не могу открыть дверь… своими, ай…

Его рука оказалась в ее волосах. Он пальцами перебирал пряди, которые ощущались подобно нежным волнам. По ее спине и рукам побежали мурашки, когда он задел кончиками пальцев ухо.

– Ты спишь на пуховых подушках?

– Что? – прошептала она, повторяя ту же мягкость голоса, что звучала в его вопросе.

Он достал из ее волос белое перышко, а она отстраненно поняла причину его улыбки, когда она появилась в офисе. Он поднял его к своим губам. Малфой находился так близко, что что-то внутри нее щелкнуло. Ощущение было подобно выбросу чего-то трепетного и живого внизу живота, смешанного с адреналином, который заставил дрожать всю ее вплоть до кончиков пальцев ног.

Она уцепилась рукой за его плечо, пошатываясь от потери равновесия, их глаза были почти на одном уровне. Он выглядел таким же удивленным, как и она, и Гермиона почти сделала шаг назад. Почти – потому что все внутри нее требовало ступить вперед, и она поцеловала Малфоя, когда его взгляд упал на ее губы.

Не было ни мгновения об этом подумать, потому что он уже целовал ее в ответ. Он низко и глубоко простонал, и она почувствовала дрожь в груди от этого звука. Он ладонью скользнул по ее талии, приобнял рукой и притянул ближе. Гермиона обхватила его за шею, завороженная ощущением губ, тела, касанием языка нижней губы, а после – вкусом.

Они прервали поцелуй, вдохнули, выдохнули, и Малфой слегка склонился, чтобы что-то куда-то отбросить. Он запустил освободившуюся руку в волосы Гермионы, обхватил губами ее верхнюю губу прежде, чем она услышала звук падения брошенного предмета.

Она всосала его нижнюю губу, вспоминая его кривую усмешку, и заметила, как замер Малфой, а потом почувствовала, как он целует ее снова, и снова, и снова.

***

Светло-зеленый шар был простым. Он оберегал маленькие огоньки, парящие и искрящиеся внутри.

В течение недели она не видела и не разговаривала с Малфоем, и ее мозг устал от обдумывания сотни вещей в минуту. Тем не менее, так было лучше. Она это знала. Была абсолютно уверена. Она так считала. Поэтому не понимала, почему так тяжело было встретиться с ним глазами, почему какое-то странное чувство прожигало все внутри.

– Да, переназначена.

Еще одна очень долгая пауза. Возможно, он знал, что она жаждет добраться до двери и сбежать, спрятаться в своем доме и проигрывать это событие в памяти снова и снова сотни раз, но по-другому. Он должен был знать, что будь все иначе, это стало бы для них кошмаром.

– Я так полагаю, по собственному желанию?

– Принимая во внимание последние изменения, я считаю, что это к лучшему. Я передам все Уэсли, он умен и благонадежен. Вы в хороших руках на следующие два месяца.

Секунды длились вечно. Должно быть, он смотрел на нее почти минуту, а потом повернулся к столу.

– Ну, хорошо.

Она почти осталась, но в первую очередь именно это и привело их к такому результату.

***

Миниатюрный снежный шар с темно-серым замком внутри, два окна которого горели приглушенным желтым светом. Снег падал постоянно, даже если шар не трясти.

Гермиона уставилась на игрушку в белой коробке, отказываясь к ней прикасаться. Малфой давал портключ к офису каждый раз с ее первого визита. Он рассказывал, что несколько лет назад к праздникам его дом заполнялся рождественскими елями; когда он понял, что нет смысла хранить коробки с игрушками, начал использовать их как портключи. Возможно, для него они были бесполезны, но она сохранила их все.

Личная сова Малфоя доставила эту игрушку три часа назад. Если бы вопрос был по работе, то Уэсли, которому она передала назначение две недели назад, связался бы с ней. Дело было личным, и не приходилось долго гадать, чтобы понять его суть.

Означало ли это, что случившееся значило для него нечто большее? Начало, а не кульминация перед концом? Она не знала, что делать. Она прокручивала в памяти то утро в его офисе, ощущение его тела и все, что произошло перед этим. Даже день, проведенный в Норе, смог вытащить мысли о нем из головы лишь на полчаса.

Она прищурилась и посмотрела на игрушку. Похоже, он подлил ей в чай какое-то экспериментальное зелье, чтобы она не смогла перестать сомневаться и думать о случившемся, думать о нем.

***

Небольшая шелковая коробка с ажурным шнурком и маленьким кружевным колечком, возвышающемся над узелком.

Гермиона поднялась на лифте на нужный этаж и, расправив плечи, прошла по коридору в приемную. Еще до того, как она вышла из дома, в животе образовался комок нервов, но она постаралась думать только о стуке каблуков, положении тела, чем угодно еще.

Вместе с тем, из-за отвлекающего приема она забыла про этикет и распахнула обе двери без стука. Извинение застыло на языке, когда она встретилась взглядом с Малфоем, а узел в животе затянулся туже, как только за спиной громко захлопнулись массивные двери.

Боже, она скучала по возможности смотреть на него. Скучала по многому, но в том числе и по этой возможности.

Уэсли, который должен был стать буфером в их общении, уже опаздывал на пять минут, и комнату наполняло удушающее напряжение. Она громко сглотнула, но вздернула подбородок и направилась к креслу перед столом Малфоя. Тот же стол, к которому он прижимал ее, распластавшись сверху; его горячие и влажные губы на шее, которые… ла-ла лу-ле-ла ла-лу, использование крови дракона…

– Что-нибудь выпьешь?

Ей не стоило поднимать глаза. Из-за света из окна за его спиной мерзавец словно сиял, и именно поэтому так трудно было на него смотреть. Хотя, возможно, дело было лишь в линии его скул и челюсти, форме рта и яркости серых глаз, которые неотрывно смотрели на нее.

– Нет, спасибо. Где Уэсли?

Что-то поменялось в выражении его лица, и он сжал зубы.

– Скоро будет. Мне позвать секретаря или справишься сама?

Грудь Гермионы пронзила злость, и она зацепилась за нее как за буек в шторм.

– Я вполне способна справиться сама.

– Я в курсе.

Пока они яростно глазели друг друга, вокруг опустилась тишина. У Гермионы было ощущение, что он имел в виду совсем не то, о чем она подумала. Поэтому ли он попросил встречи с ними двумя? Немного подтолкнуть ее, посмотрев тем самым взглядом, под которым она тонет в чувстве вины, переполняясь сожалением и отчаянием?

– Зачем я здесь, Малфой? – она хотела, чтобы слова прозвучали с большим нажимом, чем получилось.

– Уэсли запутался в делах компании, а так как двумя месяцами ранее ты бросила меня с идиотом, я больше не намерен терпеть это дерьмо.

Гермиона рассердилась.

– Он вполне справится с этим сам. Я убедилась, что тебе достанется лучший из доступных, прежде чем…

– Ты лучшая из доступных.

Она залилась краской и опустила глаза к блестящему столу, что совершенно не помогло избавиться от румянца.

– У меня появился проект, из-за которого я стала недо…

– Даже не пытайся меня в этом убедить, Грейнджер. Мы оба знаем, что…

– Я пересекла черту, – мягко сказала она и подняла на него глаза с мольбой о том, чтобы он оставил тему. Но Малфой не собирался сдаваться, и они оба об этом знали.

– Ты испугалась и…

– Я не испугалась. Это было непрофессионально и полностью шло вразрез с моими обязанностями в Министерстве. Если бы все вскрылось, были бы ужасные последствия. Они могли закрыть твою компанию, поставить на ней клеймо коррупции. Они могли уволить меня…

– Так все дело в…

– Было неэтично не только остаться, но и… сделать это, когда мы находились в рабочих отношениях.

– Ничего плохого бы не случилось от того…

– Есть правила! Ты…

– Ты и твои чертовы правила, – пробормотал он. – Ты бросила работу и оборвала все свя…

– …что угодно могло произойти, пока назначение было в силе, ведь все бы раскрылось! Я не знала, чего ты хотел или хочешь сейчас, и я не собиралась рисковать всем, включая твой бизнес, когда произошла случайн…

– Случайность? Грейнджер, – прорычал он, – если хочешь быть идиоткой – будь, но не строй никаких иллюзий насчет моих умственных способностей. Случайностью было, когда ты свалилась на ряд пузырьков в лаборатории или упала на задницу в коридоре. Мы не случайно…

– Прости, если с Уэсли были проблемы и если его действия ставят под сомнение финальное одобрение от Министерства. Но я могу тебе гарантировать, что если бы мы продолжили… если бы все… если бы кто-то узнал, это бы не просто поставило все под большой вопрос. В лучшем случае, ты бы потратил еще один год на аттестацию с кем-то другим.

Ее сердце билось слишком быстро. Та частота, с которой Малфой заставлял ее сердце биться, не могла быть полезной для здоровья, но сердце Гермионы находилось в растерянности и не всегда знало, как вернуться к нормальному, спокойному ритму. Он просто смотрел на нее, его взгляд блуждал по лицу, из-за чего она чувствовала, будто он читает те части ее сознания, которые даже ей не хотелось трогать.

– Уэсли придет? – спросила она на выдохе.

– Нет. Хочешь выпить?

И при всем благоразумии она ответила:

– Да.

***

Красный фарфор с зеленой мишурой, нарисованной тонкими линиями и кружка́ми.

Малфой вошел в гостиную, натягивая через голову рубашку. Гермиона перевела взгляд от яремной ямки к проблеску оголенной кожи у расстегнутого пояса брюк. Светлая макушка показалась в горловине рубашки, за ней – его глаза, устремленные на нее, а после и сонная улыбка.

– Ты копалась здесь целый час и развесила так мало игрушек?

Гермиона пожала плечами и шмыгнула носом, вставляя крючок в серебряную застежку фиолетового шара.

– У каждой должно быть свое место, и чтобы понять, правильно ли я его нашла, нужно время.

Она посмотрела на Малфоя, пока он с подозрением разглядывал игрушки. Она сместилась, скрывая некоторые от его взгляда, наклонилась и повесила фиолетовый шар на ветку. Закончив, она снова посмотрела на Малфоя, на лице которого было то оценивающее выражение, которое всегда означало, что сейчас она будет либо счастлива, либо возненавидит то, что он собирался сделать или сказать.

– Ты их сохранила.

– М-м? – к кончикам ушей слегка прилило тепло, пока она доставала из коробки золотистое дерево.

– Снова твои утренние проблемы со слухом, Грейнджер? Ты сохранила портключи.

Она откашлялась.

– Да, ну… у меня не было игрушек. А магазины закрыты. Да и зачем тратить деньги?

– Магазины были закрыты больше года? – протянул он, но Гермиона могла слышать нотки веселья в его голосе, когда она многозначительно взглянула на игрушку в руке.

– Первой была не та, а вот эта, – она ткнула пальцем в золотой шар с серебряной застежкой, и Малфой приподнял бровь. – Что? Они симпатичные. Я не собиралась выбрасывать отличные игрушки.

Он наклонил голову и, прищурившись, посмотрел на вереницу игрушек.

– Я знал, что ты меня соблазняла, но не знал, что увлеченность началась так рано.

Она впилась в него взглядом и фыркнула, отталкивая с нужного ей места.

– Я была увлечена игрушками. И я не соблазняла тебя.

– Я совершенно точно показал тебе каждый способ, который ты использовала, – сказал он, понижая голос.

Она покраснела и сделала глубокий вдох.

– В крайне надуманной преувеличенной манере.

Он положил ладонь ей на бедро, скользнул к животу. Усилил захват, притянув к себе спиной, и Гермиона сделала вид, что не поддается.

– Помню, ты с этим согласилась.

– Я согласилась под давлением. Не считается.

Он усмехнулся на выдохе возле ее уха и, наверное, заметил мурашки у нее на руке, когда она надела еще одну игрушку на ель.

– Эту ты отправил мне после встречи.

– Ты имеешь в виду подобие встречи, на которой ты…

– Я имела в виду встречу, в результате которой ты прислал мне ее, что привело еще ко многому другому. – Когда он начал раскачивать их взад-вперед, Гермиона обхватила его за руку и повесила маленькую птичку. – Эта откуда?

– Мы… сорок пять минут ругались из-за рыбы. А нет, это другая птица. День, когда ты разлила чай себе на брюки.

Она засмеялась от выражения его лица при этом воспоминании.

– Ты налетела на меня, как и тогда, когда я держал коробку экспериментальных зелий. Тебе повезло, что я не…

– Я не налетала на тебя ни в один из тех случаев! – возразила она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. – Моя рука коснулась тебя, когда ты стоял с коробкой, и я уже полкомнаты прошла, когда ты пролил…

– Очевидно, у тебя выборочная память. Ты бросилась на меня, когда я держал…

– Ну конечно, я никогда на тебя не бросалась. Я споткнулась и задела твою руку.

Он вскинул бровь и посмотрел на елку.

– Где тот, который… а вот он. С фейерверками.

Она захлопнула рот и посмотрела на Малфоя, прищурив глаза. Она бы не назвала это «набросилась». Скорее… потеряла равновесие и принялась с ним обниматься. Он улыбнулся, но его самодовольство было стерто, когда свет упал на игрушки и десятки разноцветных бликов заиграли на его лице. Даже Малфой не мог выглядеть высокомерно, когда сиял.

– Чему ты улыбаешься? – спросил он. Его взгляд блуждал по ее лицу, и она задумалась, разглядывает ли он сейчас танец цветов на ее коже, как и она на его.

– Ничему. Ты выглядишь… – Гермиона замолчала, пытаясь скрыть ухмылку, – милым.

– Милым? – он нахмурился на мгновение, но нашелся, как использовать это против нее, и ухмылка снова появилась на его лице. – Ты и меня добавишь в коллекцию? Повесишь на елку? Может быть…

– Не знаю. Ты займешь слишком много места, помимо тебя и так достаточно милых вещей.

Она расплылась в широкой улыбке, когда он снова нахмурился.

– Очевидно же, что я самый милый… Если бы меня можно было отнести к… Я лучше выгляжу… Смейся-смейся, Грейнджер.

– Прости, – выдохнула она. – Ну, вообще-то, нет. Я не смеюсь, но…

Малфой поцеловал ее, что всегда было лучшим способом заставить любого из них замолчать. Она усмехнулась ему в губы, а он заворчал. Он уверенно запустил руку в ее волосы и крепко поцеловал.

Гермиона сохранила новогодние игрушки, потому что они были красивыми, и она ненавидела выбрасывать вещи, которые могли бы пригодиться. Сейчас она была рада, что поступила именно так. Каждая из них рассказывала историю, записанную на хрупкой основе, и Гермиона хотела запомнить их все. Через какое-то время воспоминания, как и цвета, поблекнут, но у нее все еще будут елочные игрушки. Как будет и он.