Текст книги "Демон-хранитель (СИ)"
Автор книги: Eva Rouse
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== Глава 1 ==========
Не бечено!
*****
Последние два года выдались самыми гадкими в жизни. Нет, с работой все было хорошо, даже здорово, но все остальное посыпалось, как карточный домик. Вначале близкий друг оказался слишком близок с моей женой, затем умерла мама, следом развод, а завершающим аккордом стала авария, в которую попал мой младший брат.
– Прошло уже три месяца, он не очнется, – с вежливым участием сообщил врач.
– Вы бы хоть соврали за те деньги, что я вам плачу. Или присесть предложили, – окинув взглядом доктора, привычно отметил, куда лучше бить. В переносицу для начала, высокомерие снимет.
С Львом Николаевичем мы сразу друг друга невзлюбили, хотя причин для этого особо и не было. Но его дело лечить, а не мне нравиться, чай не барышня.
– Я могу вам врать, но лечить труп – не мое. Завтра снимем показания, если мозг умер, то все бесполезно. Дмитрий Сергеевич, тогда начнут отключаться органы, – врач сел и добавил искренне: – Мне действительно жаль. Девятнадцать лет парнишке.
– И двадцать будет. Оставите все как есть, приборов там добавьте, лекарства инновационного. Мне скоро должность дадут, деньжат подкину. Держите его, он встанет, – я отошел к автомату с кофе и, сунув полтинник, бездумно потыкал на кнопки. Машина ожила, зажужжала и выплюнула мне стаканчик.
– А если не встанет? – насмешливо спросил кто-то за спиной. Я обернулся и уставился на парнишку лет двадцати-двадцати двух. Одетый в явно дорогой костюм, даже со шляпой, смуглый, с черными вьющимися волосами, он изучал меня внимательным взглядом карих глаз. Высокий, немногим ниже меня, но худощавый, слабый противник.
– Слышь, грибок, – я потянул шляпу вниз, – топай отсюда, тут взрослые дяденьки ведут взрослые разговоры о взрослых делах, в которых ты нихрена не смыслишь.
– Я бы на твоем месте, смертный, вел себя повежливее, – рассмеялся он, и я увидел рожки на его голове. Парень хлопнул в ладоши, и все окружающие замерли, даже шляпа, которую я отпустил, зависла в воздухе. Он спокойно взял ее и надел обратно. – Поговорим, смертный, или ты будешь понты кидать?
– Не идет тебе, выражопываться, – скривившись, оглядываюсь. Обстановка не мне на пользу. – Да и мне не сподручно. Что за маскарад?
– Ты бы, идиот, подумал, КАК и с КЕМ говоришь, – ухмыльнулся парень и, развернувшись, пошел к палате моего брата. – Думал тебе сделку предложить, но, видимо, ты даун. Пойду душу Никиты заберу. Тушка сдохнет минуты через три.
– Э-эй, рогатый, слышь, убери тапок с газа, куда втопил? – ухватив за хвост (гладкий такой и теплый, с черной стрелой на конце), дернул на себя. – У него душа чистая, не смей марать.
Он ахнул и влепил мне пощечину, от которой щеку обдало, словно кипятком.
– Пусти хвост, даун. Судят по последнему поступку, а его последним поступком было убийство – он раздавил кошку. Душа Никиты моя. Поговорим, или ты хочешь вылететь из безвременья, давая мне сделать мое дело?
– Говори, пока у меня с тебя кукушка не крякнула, – почесав щеку, уставился на него.
– У тебя есть выбор. Либо я забираю душу Никиты, и он умирает, либо я делаю так, что через три недели его уже выпишут, – он зевнул. – Выбор за тобой. Если хочешь, чтобы он жил, значит ты будешь принадлежать мне с семи вечера до семи утра.
– Это что «От заката до рассвета» Russian version? И что мы будем делать в это время? Сказки друг другу рассказывать? – прищурившись, уже серьезно спрашиваю. – Так ты мне дело предлагаешь или так пришел, рожками с хвостом похвастаться?
– Я предлагаю договор. Двадцать три твоих ночи и вечера меняю на жизнь брата, – черт ухмыльнулся. Или лучше называть его демоном? – А делать я буду с тобой что захочу. Решай.
– Жизнь заставит и не так раскорячишься, ха-ха. Не о том говорили люди, не знали они. Ладно, рогатый, не знаю, как там тебя по батюшке, я еще не решил, откуда у меня такое чудное мгновение. По рукам, но помни, без подстав, я контракт-то прочту. И мелкий шрифт тоже.
Он ухмыльнулся и достал из воздуха кипу бумаг, стал их перебирать, комментируя:
– Это договор на кредитку, пусть банк потом меня ищет. Это тоже не то… О! Читай! – черт впихнул мне договор. – Три экземпляра. Мне, тебе и в архив.
Читать там оказалось особо нечего. Я должен был с сегодняшнего вечера и на двадцать два следующих, включая ночи, быть с чертом. Я не имею право в это время задавать ему вопросы, обязан выполнять все пожелания, вплоть до сексуальных. Он же должен сделать Никиту здоровым и не имеет права меня калечить.
– Что? Всего страница? Про вопросы ты погорячился, а секс… Смотрю, рогатый, тебя приперло. Давно лысого не гонял? Так я знаю местечко, там и без души и без контрактов за налик принимают. Слыхал? Нал за анал. Прям хохма какая-то, сам только что придумал.
Повертев бумажку, глянул на просвет, но водных знаков не обнаружилось.
– Мне твоя душа нафиг не упала, – черт нахмурился. – Я, пожалуй, добавлю еще один пункт.
Он достал из воздуха ручку и дописал, что в то время, когда я буду принадлежать ему, я должен выражаться литературным языком.
– Я анал предпочитаю бесплатный. Подписывай или я пошел.
– Не, рогатый, ты там своей затиркой махни, я литературно не могу, нервничаю, а башка больная, – поплевав на пальцы, потер буковки ногтем.
– Нет. Либо так, либо никак, – уперся черт.
– А, понял, у тебя чердак тоже того – с мышами этими… летучими. На моем вообще гризли буянят. Ладно, давай, поставлю крестик, – достав ручку, размашисто подписываю бумажки, глядя в глаза черту.
Он подписал следом и отдал мне мой экземпляр.
– Сейчас шесть часов десять минут. В семь ты должен быть в своей машине, – черт ухмыльнулся. – Скоро увидимся, солнышко.
Черт хлопнул в ладоши, все задвигались, а он пошел, нагло вертя хвостом. Меня же отпустило, и по телу прошелся запоздалый ужас от произошедшего разговора. Видимо, ранее черт блокировал чувства. И верно: бесстрашный человек – глупый человек.
– Скучать ты будешь по богатому русскому языку, – тихо сказал я вслед.
Забрав свой кофе, обжигаясь, выпил в три глотка и выкинул стакан в урну. Посидел у брата, держа его за руку, уйдя без пяти минут семь. Вообще, провел время, как и в последние три месяца. Дом – работа – больница – дом. Схема четкая и прозрачная.
Черт сидел на переднем сидении моей машины, играя в телефоне. В этот раз он был в джинсах и майке. Когда я сел за руль, он пристегнулся и приказал:
– К ближайшему от твоего дома супермаркету.
– Кстати, там про вопросы уточнения особого нет. То есть, могу ли я в вопросительной форме размышлять вслух или нет. Как уточнять всякие мелочи наподобие: хочет ли кое-кто конфету или жвачку. Но тест-драйв показывает, что кое-что все-таки могу. И отсюда вытекает: в аду не кормят что ли или кое-кто рогатый магазин крышует. Ну, заботится о малом сетевом бизнесе. Присматривает.
Вырулив с парковки, выезжаю на проспект.
Черт рассмеялся и спрятал телефон в карман.
– Ты можешь, но это не значит, что я отвечу. Хотя… Ты меня приятно удивил, малыш. Сообразительный. Но ты ошибся. Все предположения неверны.
– Значит, сладкое не любишь, куплю тебе морковку с сельдереем, – набираю скорость. Светофоры как по заказу, что не исключено, горят зеленым, а пробки, если и есть, то где-то в другом месте. – Хочу ли я? Могу ли я? Говно ли я? О, вот и «Магнолия»!
Паркуюсь у супермаркета и вылезаю, прихватив сумку.
Черт выходит следом, с любопытством осматривается. Странно, но на его рожки и хвост никто не обращает внимания. Он взял тележку и, весело напевая, принялся неспешно ходить по рядам, выбирая овощи, фрукты, прихватывая вино и мясо.
– Детка, ты готовить умеешь? – спросил он.
– Так, ты не рогатый, а я не детка. Я – Дима. А ты… – приглашающе махаю рукой.
– Дима, ты хоть один ужастик про изгнание смотрел? Что священники спрашивают у демонов чтобы изгнать?
– Имя там, – припомнил я «Шесть демонов Эмили Роуз». – А до прозвища не допрешь? Ты это, извилинами-то поскреби. Всмысле, придумай.
– Ты – мой приятный досуг. Тебе неудобно, ты и скреби. Так готовить ты умеешь? – спросил меня черт, набирая коробки с попкорном для микроволновки.
– Блин, выкинь этот пенопласт обратно, картон в моем доме никто жрать не будет, – сам вывалив, отбираю тележку. – Как мне тогда к кое-кому хвостатому обращаться? И не хватай все подряд, – на полку кладется еще треть припасов из тележки.
– Вообще-то, я готовил во Франции в ресторане с тремя Мишленовскими звездами. И попкорн я люблю. Клади все на место, – возмутился он.
– У, страшно, глазки-то заблестели, – впрочем, слушаюсь. Посмотрим на него в деле. – Так ты мужиков кашеварить покупаешь? Хм, фишка. Всмысле, идеалистическое представление о скромном бытие кое у кого развитое.
– Осторожно, Дима, еще один вопрос, и наш договор расторгнут, – напомнил черт, пока мы направлялись к кассам.
– Я бы хотел, чтобы кое-кто внес поправки в этот пункт. Все же у кое-кого хвост с рогами, да и предложить ему чай или кофе на выбор все равно потянет. Думаю, кое-кто понимает, – я вперился взглядом в черта.
Любопытный субъект: хоть человек, хоть нет, а мимо сложно пройти.
– Кое-кто подумает, – он нахмурился и цыкнул, хлопнул в ладоши, и все замерли. – Ладно.
Из ниоткуда черт достал все три экземпляра и вычеркнул пункт про вопросы, а затем, лукаво прищурившись, взял с полки набор детских фломастеров, открыл его и, подойдя к хмурому седому мужчине, принялся рисовать на его щеке зайца.
– Но не факт, что я буду отвечать на твои вопросы, Дима, – весело сказал он.
– Как и любой другой. Ты или говоришь правду, или врешь, или молчишь, – пожав плечами, наблюдаю за чертом. – Теперь я хоть полюбопытствовать могу, часто ли ты так балуешься? И почему именно заяц?
– Люблю зайцев, – улыбнулся черт. – Можешь полюбопытствовать, но я не отвечу.
Дорисовав зайца, черт огляделся и, вернув на место фломастеры, взял с полки огромную пачку памперсов и положил мужчине в корзинку с покупками. Затем вернулся на прежнее место и хлопнул в ладоши, вновь запуская время.
– И про памперсы наверняка промолчишь, – вздохнул я. Впереди замаячили полки со снеками, и я ткнул в ближайший пакет пальцем. – Эту гадость тоже ешь?
– Нет, эту гадость не люблю, – заглянув в нашу тележку, черт довольно покатил ее к кассам.
Когда перед нами оставался лишь один человек, черт принялся набирать презервативы, опустошив прикассовый стенд. Он тяжело вздохнул:
– Ну да ладно, на сегодня мне хватит.
Стиснув зубы, я выставил на ленту смазку и принялся доставать продукты, чувствуя, как внутри расползается холод. Его «бесплатный анал» добровольности не подразумевал, видимо.
Черт подозрительно посмотрел на смазку, но назад ее не вернул. Выложив на ленту остальные продукты и акварельную краску, он сам оплатил покупки кредитной картой и завис на выходе, смотря на связку гелиевых шаров, и, решившись, купил ее всю. И пару пачек обычных шаров.
– Ты сильно голоден? Вначале ужин и потом они, – он достал один из презервативов, – или наоборот?
– Как хочешь, если мой выбор сводится только к «до» или «после».
Мы загрузились и выехали на шоссе.
– Тогда ужин позже, – весело ответил черт. – Вези меня к себе домой. Когда израсходуем презики, я что-нибудь приготовлю.
Пройдясь взглядом по черту, я свернул на втором перекрестке, скользнул вдоль улицы и ненадолго задержался у шлагбаума. Мое парковочное место у забора, близко к подъезду, так что выгрузились мы быстро. И как бы мне не хотелось задержать время, вскоре продукты оказались в холодильнике. Я и черт стояли на кухне напротив друг друга.
– Время на душ у меня есть? Смою запах больницы, он угнетает.
Черт пожал плечами.
– Как хочешь, но потом тебе опять придется в душ идти, – сказал тот, рассматривая меня.
– Я догадался, – разворачиваюсь и быстро закрываюсь в ванной.
Волнение и страх неприятным смерчем закручиваются внутри. Но если он вернет брата, то пусть так, от меня не убудет. К тому же черт красив, могло ведь и хуже быть. Тщательно помывшись в меру моих знаний о сексе между мужчинами, я вышел одетый в любимые пижамные штаны и тапки.
========== Глава 2 ==========
Он осмотрел меня ехидным взглядом и насмешливо сказал:
– Ну, можно и в таком виде.
И только тогда я заметил, что весь стол заставлен наполненными водой с краской презервативами. Черт же надорвал очередную упаковку, капнул туда краски и открыл кран, наполняя водой презик.
– И что это будет? – я повертел в руках красный шар. Связка гелиевых теперь болталась под потолком кухни и расползалась в сторону коридора.
– Увидишь, – черт ухмыльнулся. – Ты точно в таком виде на крышу пойдешь? Мне, в принципе, все равно, просто любопытно. И да, трахаться с тобой я не буду, в отличие от тебя я не бисексуал.
– Да я по девкам бегаю, как только понял, как еще член использовать можно! – громко возмущаюсь и иду переодеваться. Джинсы, теплый свитер – так и без тонкого плаща можно. Кроссовки беговые и готово.
– Угу! А тот рыженький с кем ты целоваться «учился», Саша который, у тебя же на него не вставал, ты же не дрочил, представляя ваши поцелуйчики? – собирая в сумку наполненные презервативы спрашивал черт. – А Влад, тот блондин, в очочках, однокурсник….
– Цыц! Такие вещи тебе знать не положено, – я хмыкнул, по-новому смотря на черта. Забавный он.
– Положено! – уверенно сказал он, и мы вышли в подъезд, затем сели в лифт. – Надеюсь, ты не будешь отрицать того, что любил в своей жизни только Влада. Но ты трусливо не решился. Так что ты би. А я – нет.
– Не надо Влада, – я невольно скривился. Лучший друг, светлая голова, расчетлив и спокоен как удав. Женился после института на самой завидной невесте потока – красотке Жанне. Приятное лицо, ладная фигура, папа банкир. – Би так би.
Лифт приехал на верхний этаж, и мы подошли к двери на лестницу. Я подергал навесной замок и вопросительно уставился на черта.
Тот фыркнул и прикоснулся к нему, затем легко открыл дверь и пропустил меня вперед.
– Ну вот, признал. Я не собираюсь тебя трахать, даже не уговаривай. Я, конечно, дьявольски красивое существо, но это не повод, – сообщил мне черт и достал из сумки мел, начал чертить два квадрата где-то четыре на четыре метра или немного больше.
– Ладно, недоразумение, так что за игра будет?
– Один квадрат мой, один – твой. Моя цель попасть в тебя и не дать попасть в себя. У тебя обратное, – сообщил черт, деля между нами «боеприпасы».
– Это как пейнтбол, только с презервативами? А выступать нельзя за пределы квадрата или как? – не понял я.
– Угу, за пределы квадрата не выходим, – сообщил мне черт и ушел на свое поле. Едва я вступил в свой квадрат, как он кинул в меня сразу три презика – два руками и один хвостом. Попал всеми.
– Хвостом нечестно, – возмутился я, кидая в него ближайший шар. Тот просвистел над рогами, причем уклоняться черту даже не пришлось. Учтя ошибку, я послал следующий снаряд.
Рогатый пригнулся и кинул в меня свой опять хвостом.
– Ты тоже можешь кидать хвостом! – заверил черт.
– Ага, тока сначала нарастить надо. Ого! Смотри! – я указал вверх, и когда черт отвлекся, метнул с двух рук. Один презик попал.
– А вот это точно нечестно! – рассмеялся черт и продолжил игру.
Через двадцать минут мы были мокрыми, довольными, а презики закончились.
– Ты в душе уже был, так что я первый! – сообщил черт.
Рогатый плескался с полчаса, за это время я согрел нам молока с медом. Не хватало еще заболеть, пусть ночи еще довольно теплые, даром что конец сентября. Хотя, черт вряд ли болеть может. Я выпил половину, когда он появился в одном полотенце, напоминая мне гаремного мальчишку из восточных фильмов. Жаль не в каких-нибудь ярких и прозрачных шароварах, замечательно оттеняющих цвет его кожи.
Проследив мой взгляд, он понял его по-своему.
– Они просто не растут! У таких, как я всегда так!
Он принюхался к молоку и, скривившись, пить не стал, а принялся вынимать из холодильника нужные ему продукты. Тут я заметил на его плече татуировку – перечеркнутые крылья.
Пальцы сами потянулись к ней, тронули самыми кончиками.
– Кто не растет? – растерянно спросил я. – Не сиськи же.
– Волосы на теле, – фыркнул черт. – Хотя, сиськи тоже не выросли.
Он протянул мне руку, демонстрируя отсутствие даже маленьких волосков.
– А тату – ошибка молодости. Крылатых я не люблю, конечно, но она все же перебор.
– Ничего, это даже прикольно, – провожу по руке. – Я и сам не слишком шерстяной.
– Ну, для меня это привычно, а вот люди почему-то ждут от таких как я повышенной волосатости, – заверил черт. – Ну так как, придумал мне имя?
Он принялся за готовку.
– Селемом будешь? – вспомнил я черного кота из сериала про ведьму.
– Да мне все равно! Хоть Воландом, хоть Селемом, – черт взял свой телефон и включил на нем тихую музыку. Пританцовывая, вернулся к готовке, сознавшись: – Я не был поваром во Франции. Забрал, конечно, десяток душ тамошних поваров, а готовлю впервые… Но ты обязан есть то, что получится.
– Давай лучше помогу, тогда у нас точно выйдет что-то приличное. Но сначала в душ.
Вернувшись, я нашел разросшийся беспорядок на кухне, так что начал собирать мусор. – Что получиться должно?
– Не вздумай мне помогать! Я сам! Утиная грудка с вишневым соусом и пюре из тыквы, – весело отозвался Селем.
– Грудка – хорошо, вишню – люблю, тыква… Ну, съедобна.
Я встал к раковине мыть посуду. Обычно мы готовили с братом.
– Вот и не возмущайся, – тяжело вздохнул Селем и принялся жарить утку. – Лучше скачай пару комедий.
– Ладно, хозяюшка, не спали хату. Одно не пойму, если ты знаешь про мои юные фантазии, то чего заранее не выбрал любимые мной блюда? Ты же для меня стараешься, странный черт?
– Дима, солнышко мое лесное, я по-твоему здесь, чтобы удовлетворять твои прихоти? В контракте указано, что наоборот. Я готовлю потому, что хочу готовить. Ты – возможность пожить на земле и не более, не зарывайся. Похоже, хорошее обращение ты не понимаешь, – тяжело вздохнул черт.
– Я к тому, что странно как-то. Секса не надо, души не надо, ты играешь и кормишь, а в конце – награда для меня. Не для тебя. Странно как-то.
Выйдя с кухни, я быстро вернулся с ноутбуком и лег на диванчик на кухне.
– Поживи триста лет там… Там нет вкусов, запахов, музыки. И там холодно, очень-очень холодно, – Селем говорил спокойно, устало. – Но во плоти тут я могу быть, лишь выполняя договор. Ты – мой отпуск. А секс с тобой… Пока ты мне неинтересен в этом плане. Я просто хочу пожить. Побыть живым.
– Странный ты, – заключил я и открыл сайт с фильмами. Нажал на комедии и зачитал список лидеров. – С кого начнем, поваренок?
– От умерших я слышал про «Один дома» и «Убойные каникулы», – сообщил Селем.
Губы расплылись в улыбке.
– Последний мой любимый, тогда с него и начнем, как будешь готов. Вина налить?
– Налей. Начнем с чего хочешь, но после ужина. Хочу свой первый фильм смотреть как положено, с попкорном, – черт по-детски открыто улыбнулся.
– В каком плане первый? В этом году? – я припомнил, где у меня кабель лежит, а пока за вином полез, наполнил бокалы и кинул пакет с попкорном в микроволновку. Оставалось только включить.
– Вообще первый. Я кино никогда не видел, – Селем подмигнул.
– Как ты умудрился?
– Эм… Дима, там теликов нет, – черт рассмеялся, накладывая нам еду. – Приятного аппетита!
Он поставил тарелки на стол.
– Так ты новичок на земле… Чего еще хочешь? Кроме телека. Приятного аппетита, кстати, – я ткнул в утку вилкой.
– Ты все узнаешь, тебе предстоит составить мне компанию, – заверил Селем и откусил от грудки кусочек. – А ничего так!
Говорил он искренне, а вот утка была сильно пересолена.
– На первый раз сойдет, будешь чаще тренироваться, и все получится, – а вот тыква удалась, хоть и немного странная. Напоминает сладковатый картофель.
– Сойдет? – возмутился черт. – Ну все! Я хотел с тобой по-хорошему…
Он глотнул вина и скривился.
– Гадость какая! – Селем отставил бокал. – Зачем люди это пьют?
– Вкусно, мне нравится, – улыбнувшись, я пригубил вина и проглотил кусочек утки. – Суховата утка. Про соль говорить не буду, думаю, и сам почувствовал, что с ней перебор.
Черт прищурился, как-то не хорошо на меня посмотрел:
– Ты же понимаешь, что я обязан постоять за свою честь?
– Готовить вновь? Тогда без кино останемся, – я сделал еще глоток, оставляя вина лишь чуть-чуть на дне.
– Нет. Я сейчас объясню тебе, как остановить время, а затем, когда ты впервые будешь работать со временем, впервые к нему прикоснешься, я буду тебя критиковать, – Селем ухмыльнулся.
– Какой ты вспыльчивый. Не буянь, малой, – хмыкнув, я растрепал волосы черту. – Молодец, хорошо постарался, куплю тебе книгу с рецептами или свою дам. Договорились?
Селем прищурился, как-то недобро на меня посмотрел.
– Вот к чему твое снисхождение? Как ты вообще до своих тридцати дожил? Мне уже хочется тебя чем-то тяжелым приложить.
– Случайно дожил, – стиснув зубы, я принялся ковырять в утке. Я тут веселюсь, а Никитка в трубках лежит, ему еще жить и жить надо.
– Вот это ближе к правде. Ты не уважаешь никого, – черт пожал плечами и, весело рассказывая мне о моих недостатках, продолжил есть. – Я оказываю тебе услугу, сам знаешь, что я старше тебя, сильнее, могущественнее. Ты сейчас полностью в моей власти, а называешь меня малышом! Никогда не пойму людей. Ты пятый, кому я предложил договор. Этот договор. И ты единственный согласился. Мать, чей сын умирает, отказалась, побоялась, что мне понадобится секс. Явно решила, что может родить другого.
– Ну, я не рожу, и Никитка – это Никитка, он один такой, его никто не заменит. Да и секс… Не важно, если ты вернешь брата, то все неважно. Зная обо мне столько всего, ты в курсе, как мы с ним росли. Пьющие родители, рукоприкладство со стороны отца. Если бы бабушка не оставила мне свою квартиру, да еще и четырехкомнатную, которую я продал, купив эту двушку, а остальные деньги вложил в свое образование, оставив и Никите, неизвестно, где бы мы с ним сейчас были. Жаль бабушку, конечно, она доброй была, но все сложилось тогда как надо.
Я доел пюре из тыквы и отставил тарелку, наполняя бокал вином..
Черт немного помолчал, а затем ответил:
– Обычно дети повторяют судьбу родителей. Ты вырвался и вытащил брата, это достойно уважения. Но прошлое в прошлом, без него жить можно. А в будущем советую не называть меня малышом. Я тебя старше.
– Но мельче, – хитро улыбнулся я. – Не обижайся, я не в обиду назвал. Для черта ты добрый, пока что, по крайне мере. Если такие черти бывают, то какой тогда пернатый брат?.. Да и чем они вообще занимаются… Про покупающих души демонов рассказов полно, гораздо больше, чем про ангелов-спасителей.
Выпив половину бокала разом, я налил себе еще, а черту достал сока.
Селем рассмеялся и долго не мог успокоиться, он вытирал выступившие слезы.
– Спасибо! Давно так не смеялся! – черт выпил полстакана и сказал: – Делай попкорн, будем фильм смотреть!
Включив таймер, я поочередно сварганил три пакета и достал черту большую миску.
– Топай в зал, ща все подключу и начнем.
Закончив с подготовкой, я приглушил свет, и мы сели на диван.
Черт устроил голову у меня на плече, закутался в плед и неспешно принялся поедать попкорн, с любопытством смотря титры. Миску он держал хвостом.
Хмыкнув, я обнял его за плечи и беззлобно буркнул:
– Чудо рогатое.
Селем фыркнул и слегка боднул меня в бок.
– Не мешай, кино началось! – черт весь влился в фильм.
Так мы и сидели: я пускал фильм за фильмом и готовил попкорн, пока черт в итоге не уснул у меня на плече. Забрав опустевшую миску, я укутал его в сползший плед и уложил на диван. Принес еще одеяло на случай, если он замерзнет, и пошел к себе в спальню. Отрубился мгновенно. Впервые за долгое время.
========== Глава 3 ==========
Не бечено!
*****
Без пяти семь утра меня разбудил будильник. В спальню постучали, и Селем, одетый в черный джемпер и такие же черные джинсы, внес поднос с завтраком: яичница, бутерброды и кофе.
– Доброе утро, Дима. Я ухожу. В семь вечера ты должен быть в своей машине, – сообщил черт.
– Как скажешь, дорогой, – я зевнул и отпил кофе. Весьма славного, надо сказать, кофе. Свежезаваренного. – М, вкусно! Нужно чем-то запастись к встрече или переодеться?
– Я еще не знаю, – честно сказал черт. – Без понятия, чем хочу заняться. Я бы на твоем месте после работы к Никите заглянул…
Селем подмигнул мне и вышел. Я обнялся с чашкой кофе.
День пролетел незаметно, я просматривал отчеты, обзванивал салоны, которые веду, хвалил администрацию за успехи, ругал за неполадки. Собрав свой отчет и рассчитав показатели, отправил генеральному. Как и советовал черт, сразу после работы поехал в больницу.
Врач выглядел виноватым и не спешил начинать разговор, а заговорив, удивил меня:
– Я вынужден извиниться. Не хочу вселять в вас напрасную надежду, но у Никиты зрачки начали на свет реагировать. Его мозг все же жив. Да и энцефалограмма подтверждает это.
Я прикрыл глаза, пальцы мелко подрагивали, а в ногах появилась слабость.
– Вот увидите, мой брат будет жить и уйдет отсюда на своих двоих, – твердо сказал я и прямо посмотрел на доктора. – Делайте, что можете.
– Мы делаем. Я бы на вашем месте сильно не рассчитывал на то, что он встанет, – Лев Николаевич отвел взгляд. – Все же он слишком долго был в коме. Простите, уже без десяти шесть, мне нужно на обход.
– Встанет, – подумал я о Селеме и отошел к автомату с кофе. Выпив горячей жидкости, посидел с Никитой, держа его за руку, успокаивающе гладя и рассказывая о своем дне. Всякую ерунду, вроде пролитого кофе, забытой ручки и нового вкуса йогурта. В семь я сидел в машине.
Он постучал в окно, и, когда я впустил, черт сообщил:
– Видишь, я держу слово? Поехали за город.
– Вижу, поехали. Куда именно? От моего дома тоже недалеко лесопарковая зона начинается, – черт пристегнулся, и я выехал со стоянки.
– Не в парк! В лес! Прочь из города, – скомандовал Селем.
– За грибами? – с улыбкой спросил. – Сам подумай, что там делать. Давай хоть купим еды навынос.
– Я сказал в лес! А мясо на шашлыки уже в багажнике, – заверил Селем. – И вообще, не будешь соблюдать договор, найду другого.
– Найдешь, но раз соглашается не каждый, то наслаждайся моим обществом, – показав язык черту, свернул на шоссе из города. – Расскажи о тех, кто отказался. Почему они так поступили?
– Наслаждаться твоим обществом? – Селем искренне рассмеялся. – Ну ты и сказанул!
Лишь минуты через две он смог проржаться и ответить на мой вопрос:
– Они боялись. Меня. Вернее, их, – черт щелкнул по своим рожкам. – В людях жива вера в то, что рогатые готовы все что угодно сделать, чтобы получить их души.
– Но ведь и плата высокая – жизнь любимых, – все же возразил я.
– Своя рубашка ближе к телу, – пожал плечами Селем. – Ну или душа там.
– Все равно не понимаю, но ладно, рогатый, скажи лучше сам ли ты мясо мариновал. И, кстати, рожки мне твои нравятся. Но хвост больше. Такое чувство, словно ты с Хеллоуина переодеться забыл.
– А мясо надо мариновать? – искренне удивился черт. – Ха! У меня рогов, считай, и нет! Вот у моего напарника настоящие рога! Длинные, массивные, – Селем прикрыл глаза. – Даже копыта есть! А я так… Средней паршивости! Внутренних качеств для рогатого не хватает. Все из-за того, что я перерожденный, а не исконный. То есть я был человеком, а не сразу родился рогатым. А мы не дотягиваем.
Черт сник, явно снедаемый чувством собственной неполноценности.
– Рога не самое главное, из тебя отличный черт, как по мне. Правда, ты единственный видимый, но очень складный и ладный. А мясо маринуют, так что – плакал наш шашлык, да?
– Почему плакал? Чем его маринуют и насколько? Я могу поместить его в безвременье, он там отлично промаринуется, – пожал плечами Селем и попросил: – Не называй меня чертом, пожалуйста. Это не политкорректно. Я рогатый, есть еще крылатые. А черти и ангелы – это слишком эмоционально окрашенные слова.
– Тогда, рогатый, мне нравится звучание, без обид. Мясо маринуют по-разному, но мы можем его обмазать соусом или чуть сбрызнуть красным вином. Можно еще залить минеральной газированной водой, потом смазать специями и оставить на полчасика. Можно водой с уксусом и большим количеством репчатого лука. А еще фруктами маринуют, типа киви, но мне не очень нравится. Ты что предпочитаешь? – я зевнул и мотнул головой. Впереди замаячила бензоколонка, и я крутанул руль в ее сторону. Не помешает как следует заправиться, нам еще обратно ехать, да и кофе тут куплю. Попросив полный бак, я указал Селему на магазинчик. – Идем, выберешь чего-нибудь.
– Пойдем, – согласился Селем. – Просто рогатыми или крылатыми становятся или по рождению, а это значит, что выбора особо не было; или смерть была… страшной. Очень страшной. А там – хватит ли сил искренне простить убийц или нет. Я родился в тысяча девятьсот тридцать седьмом году в Ленинграде. Меня и двух старших сестер вместе с мамой не эвакуировали до блокады. Я простыл, мама решила, что я все равно умру, стукнула по голове кирпичом, думала, что убила, и начала резать. Только в этот момент я был жив еще. Меня съели. Меня съела мать и сестры. Это помогло им выжить, но… Такое сложно простить. Да и я был всего лишь ребенком.
– Мне жаль, – я взял Селема за руку и чуть сжал пальцы. – И я бы вряд ли простил подобное.
– Да ладно тебе, – фыркнул Селем. – Это прошлое, без прошлого можно жить. Я уже и не помню почти, что было и как. Лучше скажи, чем мясо мариновать будем? Это меня интересует больше. Да и на звезды посмотреть хочется. Я ведь их и не помню. Знаешь, я ведь забыл, как это здорово – спать. А еще и сны видеть. У меня много того, что я не успел в той жизни. Например, я ни разу не был в лесу, ни разу не делал шашлыков, даже не ел их. Ни разу не был на танцах. А, ну и секса, поцелуев, флирта – у меня тоже не было. Я купил днем фотик. Я хочу, чтобы ты мне помог создать профиль на сайте знакомств. А то я вышел в Интернет, даже почту завел, но потом залип, едва успел к тебе к семи, – он слегка покраснел. – Там были видео смешные… с котами.
Я заржал, склоняясь к рулю.
– Ага, и чихающая панда. Все с тобой ясно, чудо. Только со знакомствами осторожней. Я покажу тебе сайт, помогу с профилем и естественно – фотографиями. Мясо тогда минералкой и специями, выбери воды и закуски, я возьму трав. Мясо порезано? Если нет, то нож возьми. И лаваш.
– Эм… А что по-твоему со мной сделать можно? – растерялся Селем. – Я и в безвременье уйти могу, и убить меня нельзя, я же не живой, да и сил во мне больше, чем кажется. Пощечину помнишь? Я могу обжигать кожей, если хочу. Мясо порезано, пошли!
Мы разбрелись по рядам. Я прихватил всякой мелочевки, нужной только на первый взгляд. Готового попкорна и кукурузных хлопьев, разных шоколадок, банок с готовым кофе и пару пакетов сока. Селем от списка далеко не ушел, сгрузил все у кассы.
