Текст книги "История одного отцовства (СИ)"

Автор книги: Eva Rouse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Фруктов захвачу, сам просил тебя сдерживать, а у нас еще тортик впереди, – подмигнув, я вернулся на кухню и прихватил несколько маленьких пирожных и фруктовую корзинку, а главное еще стакан сока. Себе тоже взял. Эрик выглядел вполне довольным, но при этом задумчивым. – Все в порядке?

– Да, все вполне хорошо. Просто ты заставляешь меня думать, что, может, стоит отцу Разрушителя рассказать о том, что у него есть сын… Джонатан заслуживает отца, – тихо и как-то грустно сказал Эрик. – И мне хочется ударить тебя за это.

– А я-то тут при чем? Ты лучше знаешь того альфу, Джонатан же настолько славный омега, что любой от него в восторге будет.

Отдав тарелку, я присел рядом.

– Просто ты первый взрослый альфа в его жизни, и я невольно задумался, не лишил ли своего ребенка чего-то важного из-за своей обиды. Я ведь ненавижу его отца, он превратил всю мою жизнь в кошмар. От меня отказалась семья, надо мной издевались сокурсники, я… Да ладно, нужно посмотреть, что там творится. Старший твоего брата ходит за Натом хвостом, – сказал омега.

– Элджей? Он напорист, как бы с Жаком не подрался… – задумался я, беря Эрика за руку. – Ничего, ты примешь правильное решение, в конце концов, тот болван поучаствовал в жизни Джонатана, пусть и пару мгновений. Если захочешь поговорить с тем альфой, я могу подвезти тебя и покараулить за соседним столиком. Если что, набью ему морду, а тебя увезу. Телефона у него нет, а если найдет, закон будет на твоей стороне, ты Ната растил, да и сам он омега, – предложил я.

– Я подумаю. Пойдем лучше Элджея от Ната отгоним, а то драка на день рождения не лучший подарок, – встал с кресла Эрик. – Да и Жак хороший альфа.

Детей мы нашли около фокусника, тот как раз убирал свои платки-шляпы-кольца, а Джонатан со скучающим видом слушал, о чем вещал Элджей. Судя по тому как Нат резво подбежал к подозвавшему его Эрику, племяшу ничего не светит. Зато Нат был всем доволен и очень рад празднику, стоило Эрику его отпустить, ребенок куда-то удрал. В противоположную от Элджея сторону.

Надо отдать должное, племянник не растерялся и принялся ездить по ушам какому-то другому рыжеватому омеге, а Эрик, подцепив сладкий кренделек и кусочек мяса, подошел ко мне. А за ним и фокусник. Я кивнул тому и глянул на часы.

– Представление уже закончилось? Вроде бы еще полтора часа, – припомнил я.

– Перерыв, – ответил фокусник, глядя мне в глаза. – Так и знал, что ты меня не помнишь, чудик-склерозный. А если так?

Фокусник, незлобно посмеиваясь, снял шляпу и отлепил накладные усы, вот тут-то я его узнал и поспешно пожал руку.

– Лири! С ума сойти, это ж мы лет пять не виделись!

– Да, – озорно улыбался мой бывший омега, – у тебя отличный дом и семья. Когда мы встречались, тут еще мебель только появлялась.

Я чуть качнул головой.

– Именинник – сын Эрика, а Эрик по программе центра помогает мне стать отцом. Эрик, это Лири. У нас были отношения, но потом Лири уехал в Индонезию, и мы как-то перестали поддерживать связь. Как, кстати, поездка?

– Отлично, в прошлом году привез оттуда супруга, – Лири нам подмигнул, и мы рассмеялись. – Он владелец фирмы, где вы праздник заказывали, а я, увидев адрес и фамилию, решил вспомнить былые времена, приехать. Раньше я представлениями на жизнь зарабатывал, – пояснил для Эрика Лири.

– Ты не стесняйся, тоже ешь, пей, веселись.

– Спасибо, Марк, в горле и правда пересохло, – мы вновь пожали друг другу руки, и фокусник отошел к столу.

Я повернулся к Эрику.

– Нет, ну ты представляешь, как тесен мир?!

– Мир, действительно, тесен, – задумчиво протянул Эрик. – Как думаешь, дождь не начнется? Небо совсем хмурое?

Ответить я не успел, первые капли быстро становились полноценным дождем.

– Все в дом! – скомандовал Питер и вместе с мужем Адама принялся заносить столы под навес.

Детвора радостно кинулась внутрь с дикими криками. Мы с Эриком тоже поспешили в укрытие. В общей суете было сложно уследить за всеми, да я и не пытался: важно было лишь что мой омега не остался под дождем и не мок. А вот Эрик озирался.

В этот момент к нему и подошел Жак и виновато спросил:

– Мистер Аредли, вы Ната не видели?

– Нет, и сейчас не вижу, а что такое? – спросил Эрик, начав нервничать сильнее.

– Я виноват… Я задавался, и Анжел меня поцеловал. Нат это видел и сбежал, по-моему, он плакал. А я его не догнал, – серьезно сказал альфенок с явной горечью в голосе и чувством вины.

– Наверное, решил, что целуешь ты… – я закусил нижнюю губу, начиная и сам нервничать. Громко крикнул остальным: – Кто-нибудь видел Джонатана?

Остальные были на месте, взрослые оглянулись, но покачали головой. Я взял за руку Эрика.

– Нат мог выскочить на улицу, а, когда дождь его застал, просто спрятаться. Побудь дома, я его поищу.

– Я помогу, – отозвался здоровенный блондин-альфа, отец Жака, имя которого я не запомнил.

– Сейчас позвоню Нату, вовремя телефон подарил, – на удивление спокойно и собранно сказал Эрик и набрал номер сына, уже через пару секунд заговорил: – Разрушитель, ты что творишь? Не плачь, никто и ничто не стоит твоих слез. Ты где?

Прослушав ответ, омега уточнил:

– На каком еще дереве? Осторожно спустись с дерева и отойди от него. Дом хоть видишь, спринтер?

Поговорив еще минуту, Эрик сказал:

– Сейчас вернется, все хорошо.

Я вышел на крыльцо вместе с Эриком, мы смотрели по сторонам. Ожидание затягивалось, и волнение захватило уже и меня.

– Что он сказал? Далеко убежал? – я притянул к себе омегу, тот подрагивал то ли от прохлады, то ли от тревоги.

– Не думаю, что далеко, – отозвался омега и вновь набрал номер. Всхлипывания Джонатана услышал и я, а Эрик вдруг рванул в дождь.

Я помчался за ним, крикнув на бегу:

– Где он? Что рядом видит?

– Видит дом и дуб! С него и упал, – отозвался Эрик. – Где у тебя дубы?

Так… Дубы… много где, но больших мало, да и не смог бы Нат далеко убежать. Значит…

– Спроси, у дома почтовый ящик с синей крышей и птицей на ней?

Эрик спросил и кивнул мне.

– Я знаю где он! – перекрикивая дождь, обрадовался я и побежал.

Эрик не отставал и, понятное дело, просить подождать его бесполезно. Там же его сын… Нат мне самому уже как родной, если уж я переживаю, то Эрик вообще небось чуть с ума не сходит. Домчались мы быстро. Джонатан весь мокрый и грязный лежал на газоне под злополучным дубом, держась за плечо и подтянув к себе левую ногу.

– Малыш… – я плюхнулся в грязь рядом с ним, осматривая. – Похоже на вывих, не знаю, целы ли кости…

Очень бережно взял на руки всхлипывающего Джонатана.

– Ничего, Разрушитель, мы мигом отвезем тебя в больницу, все будет хорошо, – обещал я и глянул на Эрика. Тот был взволнован, но собран. – Эрик, беги вперед, садись за руль и выводи машину из гаража.

– Хорошо, – крикнул омега и послушался. К моменту, когда я донес Джонатана, машина стояла уже на подъездной дороге.

Я предупредил Питера, стоявшего на крыльце, что позвоню, где-то рядом крутился взволнованный Жак.

Пересадив Эрика на заднее сиденье к Нату, сам повел машину. До больницы добрались быстро.

Врач для маленького омеги нашелся сразу. Седой омега осмотрел ребенка и, сделав рентген, глянул на снимки.

– Вывих плеча, растяжение связок на ноге. Плечо вправим, ногу зафиксируем, все будет хорошо. Не волнуйтесь! Ваш сын быстро восстановится!

Я кивнул, чего уж там поправлять доброго врача, главное Нат поправится. После настоял на осмотре Эрика, так как промок он прилично, а на дворе не лето, в его положении небезопасно. Так о двойне мы узнали на день раньше, а Питер тем временем привез нам всем сухую одежду и объяснил, что праздник свернули, гости разъехались, а Жак обещал позвонить. Маленький альфа сильно беспокоился о Нате. Попрощавшись с другом, вернулся в палату, там уже Эрик с Натом закончили переодеваться.

– Жак очень беспокоится о тебе, ты как, малыш? – я присел на корточки перед Джонатаном. Он больше не плакал и держался молодцом.

– Нормально, – тихо сказал омежик. – Пусть об этом противном Анжеле беспокоится!

– Разрушитель, Жак не целовал другого, это его поцеловали, – тихо сказал Эрик. – Такое бывает, и Жак не виноват.

Мелкий внимательно выслушал и кивнул.

– Это правда, Джонатан, альфа себе места не находил. И знаешь, когда он не смог тебя догнать, то подошел к Эрику и все ему рассказал. Очень взрослый поступок. Он не побоялся выглядеть глупо или что его отругают. Беспокойство за тебя пересилило страх, – я поднял Ната на руки и прижал к себе. – Но кое-какой плюс все же есть. Теперь весь торт достанется нам троим. А если совсем точно, то пятерым.

– Пятерым? Как пятерым? Кто остался в гостях? Жак с отцом? – не понял Джонатан.

– Он имеет в виду детей, говорит о двойне, – тихо пояснил Эрик. – Иногда так получается, что в животе растет не один малыш, а больше.

– Так нечестно! У них будет и брат, и отец, – обиженно сказал Нат, от чего Эрик болезненно скривился.

– Поговорим позже, милый, – чихнул Эрик.

Быстро глянув на омегу, поцеловал Ната в макушку.

– Хочешь, позовем Жака? Или оставим ему кусочек торта и пригласим завтра?

– Давай лучше завтра, – решил Джонатан.

С Эриком же творилось что-то странное, он закусил губу и встав, кивнул собственным мыслям.

– Поехали домой, сегодня был тяжелый день.

– Согласен.

Добрались мы быстро, и я первым делом отправил омег в душ, чтоб согрелись. Сам прибавил пару градусов на термостате и включил обогреватель в комнате Ната, собрал кое-какой мусор, но, надо отдать должное, Питер и наверняка Адам прибрали перед отъездом, так что я сделал чай, накрыл столик на колесиках и, водрузив на него торт, отвез к Нату, а затем и сам залез в душевую.

Переодевшись в домашнее, поскребся к Нату.

– Да? – отозвался омежка и, когда я зашел, сказал: – Па просил тебя зайти к нему и поговорить.

– Хорошо, тогда сейчас вернусь, – в комнате я оказался едва ли не бегом и выпалил, переступив порог. – Эрик, ты плохо себя чувствуешь? Болит где-то?

– Нет, все в порядке. Черт, как же это сложно. В чем-то Нат прав, я лишил его отца и… Я ведь ненавижу тебя или ненавидел годы, – ставя меня в тупик заговорил Эрик. – А сейчас мне кажется, что я во многом был не прав. И решение мое оказалось неправильным. Теперь я вообще без понятия, что мне делать.

Я сел на ковер в ногах Эрика и непонимающе посмотрел на него, поймал настороженно отчаянный и немного злой взгляд.

– Я не понимаю, – честно признался я.

– Мы знакомы, были знакомы. Когда ты был на выпускном курсе, мы начали общаться, проводили каждый четверг вместе, – странные вещи рассказывал Эрик. – Я тогда был другим, полным, с длинными волосами и в вечно мешковатой одежде. Не помнишь, наверное. Как не помнишь, что переспал со мной. И тогда не вспомнил, только вот я, идиот, на следующий день спросил, встречаемся ли мы… А ты рассмеялся и сказал, что ты бы такого как я трахать и под дулом пистолета не стал! А еще рассказал об этом всем. И все кругом начали шутить о том, что я себя навязываю и вру, что хоть кто-то решился со мной переспать. А потом я увидел твою анкету и решил отомстить, а заодно родить Разрушителю брата, ведь ребенок у тебя вышел хорошо. Нат твой сын, можешь сделать генетическую экспертизу.

Эрик замолк и, поднявшись с кресла, отошел к окну.

У меня закружилась голова и повело куда-то от обилия информации. Хорошо я уже сидел.

– Погоди, я помню того занятного толстяка, – я прошелся взглядом по фигуре омеги. – Действительно, мы по четвергам завтракали в студенческом кафе, болтали, ходили по территории. С ним было занятно, остальные друзья-приятели меня начинали откровенно подбешивать со своими тупыми шуточками. Но того омегу звали не Эрик и фамилия у него другая.

– Отказавшись от меня, родители настояли на том, чтобы я сменил фамилию, а имя первое и второе я местами поменял, – фыркнул Эрик.

– В голове не укладывается, – я дернул себя за прядь и вновь осмотрел омегу. – Ты в два раза меньше. Как такое возможно? Я все равно не узнаю тебя. Нет, ты не думай, верить-то верю, шутить тебе смысла нет, но…

Омега пожал плечами.

– У меня были гормональные сбои, из-за которых я не мог похудеть, хотя ел мало. А в беременность все нормализовалось, да и плаванье помогло. Это все, что тебя волнует? Как я похудел? Значит… ты таким же уродом и остался. Я заберу детей после рождения. Ты сможешь видеть их и Ната, если захочешь, но никакой совместной опеки!

– Нет, подожди, – я подался вперед, – я помню твой вопрос. Ты говорил очень тихо и жутко смущался… Тогда я ответил зло, желая обидеть, не помнил той ночи и решил, что ты, как и другие до тебя, просто решил пробраться в постель или еще чего. Я ведь был популярным. Решил, что ты такой же. Но я не трепал языком, сказал только Майку, а он… Он, должно быть, всем остальным. Тогда на вечеринке я разозлился, узнав, что в моем стакане кроме алкоголя было кое-что еще и ушел раньше, а ты за мной пошел, да? Но утром в постели был не ты, точно помню. Рыжий омега какой-то, не знаю имени, он просто спал под боком и был в одежде. Я решил тогда, что опозорился, даже штанов не снял, – начинал частить я, выстраивая в голове картину. – А ты… Письмо… Про письмо ты говорил, но я не получал… Как же так… И Нат… Джонатан. Он мой сын? Все это время он где-то был, а я не знал, ничего не знал…

Силы оставили меня, руки дрожали, а на голову давило.

Эрик отвернулся от меня, и мотнул головой, словно отгоняя что-то от себя.

– У меня не было возможности приехать к тебе лично и сообщить. Да и зачем? Ты даже не поверил, что я с тобой спал, – обида прошлого душила его, голос срывался. – С чего мне было думать, что он тебе нужен?

– Ну да, – я потер переносицу, – помню, что ты говорил. Я и сам бы такому не поверил, ублюдка какого-то описал, а оказалось, что он – я. Эрик, даже не знаю, как прощение просить.

– А не надо просить у меня прощения. Я не для этого рассказал, мне твои извинения ни к чему. Нат, как оказалось, хочет отца, и ты неплохо ладишь с детьми, – пожал плечами омега, не оборачиваясь. – Не хочу сына лишать отца, это нечестно. Нат заслуживает хорошего отца.

– Эрик, – я собрал себя с пола и подошел к омеге, тронул за плечо, – не уходи, пожалуйста, не забирай Ната и детей. Вы мне все нужны, и я тоже постараюсь стать нужным вам. Тебе и детям.

– А что поменялось? – резко спросил Эрик. – Почему я был не нужен тогда? Слишком жирным был? Стыдно перед друзьями показать? А сейчас не стыдно? Сейчас зачем-то нужен стал? А когда поправлюсь к концу беременности, ты опять скажешь, что не стал бы со мной спать и под дулом пистолета? Так на сколько я тебе нужен? На три-четыре месяца?

– Тогда я подумал, что ты соврал и тебе от меня что-то нужно, поэтому оттолкнул. Прости, что причинил боль.

– А сейчас мне ты не нужен. Я не хочу ни брака, ни романа, – твердо сказал омега. – Пошли, Разрушитель один на один с тортом в свой девятый день рождения.

– Что же я наделал… – тихо сказав, провел ладонью по лицу и пошел следом за Эриком.

Джонатан в своей комнате гипнотизировал торт, ожидая нас. И правда, он же похож на меня. Глаза, волосы, мои скулы…

– Ну что? Съедим эту громадину? – весело спросил Эрик. – Только вначале свечки зажжем!

– Не надо свечек, все равно желания не сбываются, – чуть грустно сказал Джонатан.

– А что ты загадывал? Может, если свечки не помогают, я помогу, – спросил омега.

– Я просил, чтобы у меня был отец, как у остальных. Чтобы он научил меня собирать вещи назад, чтобы брал с собой в походы, чтобы он просто был, – тихо сказал Джонатан. – У всех есть, даже если живут отдельно от папы, то есть все равно.

У меня в груди защемило и глаза запекло. Опустившись на колени перед маленьким омегой, я осторожно погладил его коленку.

– Твой отец просто дурак, он медленный, поэтому шел к тебе так долго. Ты… Ты не сердись на него, совенок.

– А откуда он идет и когда придет? – тихо спросил Нат. Эрик молчал и не вмешивался, не помогая.

– Он просто не знал, что ты у него есть, иначе бы поторопился, – я взял за руку Джонатана и подвел его к большому зеркалу в полный рост, присел, и мы уставились на наше изображение. – Как думаешь, похожи?

– Немного, – критично рассматривая нас двоих, сказал Нат. – Странно, на тебя я похож больше, чем на па.

– Ну, не очень странно. Твой папа рассказал мне о том, что я раньше не замечал, – я обхватил Джонатана, поднял на руки, чтобы он не перетруждал ногу. – Мы похожи с тобой, потому что я и есть твой отец.

– Да? – недоверчиво спросил Джонатан и повернулся к папе.

– Да, – подтвердил Эрик.

– А почему сразу не сказал? – с упреком спросил сын.

– Не был уверен, что он хороший отец, – растерянно ответил омега. – Нам же не нужен плохой отец?

Ребенок повернулся ко мне, рассматривая.

– Ты останешься со мной?

– Да, – я поцеловал его ладошку, – и постараюсь быть хорошим отцом. Тортик?

– Да! Только вначале свечки! Если первое желание сбылось, может, и другое сбудется? – с деловым выражением лица сказал Нат, а Эрик рассмеялся.

– Вот жук, – пощекотал я сына, именно сына, и усадил на постель. Эрик воткнул в торт свечи, а я зажег, начиная петь: – Happy birthday to you!..

– Happy birthday to you! – подхватил Эрик.

– Happy birthday, dear Jonathan! Happy birthday to you! – вместе.

Задувал свечки Нат как профессионал, все и сразу с первой попытки. А потом Эрик разрезал торт, включил Шрека, и мы сели есть торт и смотреть мультфильм. Джонатан постоянно поглядывал на меня, а потом, решившись, улегся головой мне на колени. Омега мельком взглянул на нас и сделал вид, что полностью поглощен мультиком.

Я гладил Джонатана по голове, у него диво какие мягкие волосы, омега все-таки. И начал думать, что Жак теперь не просто встречается с Разрушителем, он встречается с моим СЫНОМ. А еще надо как-то научиться все собирать за омегой, а потом и с ним вместе, потому что в реальности я все-таки рукожопый… И Эрик… Тот самый колобок, с которым всегда было интересно поболтать. И которого я так легко вычеркнул из жизни, даже не зная, что он носит под сердцем Джонатана. А ведь он смог о нем хорошо позаботиться. Один против всего мира, поддерживаемый лишь центром помощи для омег в сложных ситуациях. Без работы, семьи, дома… Господи, что же я натворил!

В десять Эрик сообщил, что Нату пора спать.

– А можно мне в этот раз Марк… отец на ночь сказку почитает?

– Да, конечно, – поцеловал в щечку сына Эрик. – Мы сейчас арабские сказки читаем.

Он подал мне сборник.

– Спасибо, – я взял книгу и устроился поверх одеяла, и Нат оказался между нами. Улыбнувшись, я поцеловал сына в висок и принялся читать.

К середине сказки, когда смелый альфа наконец смог забрать летающий ковер у разбойников, Эрик заснул, а вот Джонатан смог продержаться почти до конца, когда прекрасный омега выбрался из пещеры, сын все же сдался, и позволил векам опуститься.

Поцеловав Ната, я осторожно выбрался из постели и сходил еще за одним пледом, укрыл Эрика, погасил свет, оставляя лишь ночник в углу комнаты, и спустился вниз. Я чувствовал себя уставшим после всех потрясений: и новости, и падения Ната с дерева. Он так плакал… Старался держаться, конечно, но для девятилетнего омеги такое не просто. Я загрузил посудомойку, выпил немного вина и все же и сам отправился спать.

========== Глава 7 ==========

Утро выдалось странным: Эрик стоял на кухне и готовил завтрак для всех троих.

– Доброе утро, Марк. Нат на больничном, в школу не пойдет, как и я на работу. Мы побудем дома. После обеда приедет Жак.

– Доброе, – зевнул я. – Как он? Рука? Новости? Вообще вчерашний день…

– Все хорошо с ним. Немного обескуражен, готов задавать тебе сотни вопросов. И пока ты ему интереснее, чем я. Жак останется на ночь, его родители не против, – добавил Эрик.

– Жак, – я скрипнул зубами, – кажется, я беспокоюсь. Нат мне с первого дня понравился, а теперь он мой сын-омега, за которым ухаживает какой-то альфа. Причем этот альфа неплохой даже, но все равно… Как ты все это терпишь? И как ты сам? Что думаешь? Ведь теперь я знаю правду.

– Это не какой-то альфа и им девять, и одиннадцать! Еще рано беспокоиться. Вот, когда Нату будет тринадцать, тогда и начинай. Пока это лишь прекрасный принц и храбрый рыцарь, как в сказке. Хождение за руки и поцелуи без языка. А еще Жак позволяет обыгрывать себя в стрелялки. Но правило «никаких закрытых дверей» действует в обоих домах, – пояснил Эрик и добавил: – Не знаю, как я. Как раньше. А ты?

– Тоже не знаю. Вроде, все изменилось, как на это реагировать – не представляю и реагирую по-старому, – сажусь на табурет за стойку и ворую кусочек моркови из-под ножа Эрика. – Мы были любовниками, а я вспомнить не могу. И твой вопрос… Ну, про встречаться. Не знаю, что бы я ответил, помня о проведенной ночи. Наверно, предложил бы притормозить. Мне нравилось проводить с тобой время, как нравится и сейчас. Но внешность, сам понимаешь, был ты не в моем вкусе и все же омега из тебя что тогда, что сейчас славный. Только не понятно, я-то тебе почему понравился? Я же придурок полный, что в прошлом, что в настоящем…

– Разговорами, мыслями, спорами. Мне очень нравилось, как ты думал. Я тогда еще считал, что у тебя дела со словами не расходятся. Это потом я понял, что это не так, – пожал плечами омега.

– Почему? Вроде как правильно подметил. Я о ночи действительно не помнил. Последнее что, так это лестница общаги, а потом как отрубило. До сих пор не знаю, что мне подмешали, – хмурюсь.

– Ты не так давно говорил, что если бы встретил омегу с недостатком внешности, но с чем-то внутри, то сам назначил бы ему свидание. Сейчас же у меня чувство, что ты бы назначил мне свидание, но я не изменился внутри, только внешне. Так что, я был для тебя недостаточно хорош по внутреннему содержанию тогда, а сейчас ты снизил планку? Или все дело во внешности, и не важно, что внутри? – с вызовом спросил Эрик. – Или я тебе нужен как приложение к детям? Зачем я тебе?

– То, что ты слышал недавно, пришло ко мне позже, когда я уже отучился, – отвечаю честно. – В ВУЗе мнение окружающих для меня еще что-то значило, иногда под его давлением, я совершал ошибки. Будь мне так важна репутация, у нас бы не было тех четвергов. Ты мне что сейчас, что тогда нравишься, но того тебя я не рассматривал в качестве партнера, потому что привык видеть в постели меньшие габариты. Ты не приложение к детям. Я старался на тебя не засматриваться, чтобы, в случае чего, не сделать больно вам с Натом и себе, держал дистанцию.

– Ясно. Разрушитель в тебе действительно нуждается, я же… Ты отбил у меня всякое желание заводить близкие отношения. Не хочу с кем-то общаться, слушать какой-то бред про то, что я самый интересный омега из всех знакомых, а потом получить такой же результат, – пожал плечами Эрик.

Я кивнул. Эрик мне нравится, тут никакого лукавства, но завоевать его доверие… Сомневаюсь, что получится хоть когда-нибудь.

– Ты говорил, что я – единственный, кого ты действительно любил. Прости что подвел и не оправдал твоих чувств, – тихо сказал я. – Но ты можешь еще быть счастлив, не со мной, так с другим альфой, и все же, если у меня есть хоть микроскопический шанс, то присмотрись ко мне вновь, пожалуйста.

– Я тогда и не думал становиться твоим парнем. И на вечеринке меня не было. Ты сам пришел в мою комнату, сам, понимаешь? – вдруг зло выпалил Эрик. – Я никогда не был идиотом, и когда меня в двенадцать стало быстро разносить от лекарств на гормональной основе, я уже понимал, что никому особо нужен не буду. А потом ты. Я не люблю альф – для вас важна лишь внешность. Никому прежний я нужен не был, а теперешний вдруг понадобился. Нет уж, спасибо. Так что мне лучше с партнерами на одну ночь. Переспали, и я уехал: ни телефона, ни имени я не говорю. Если я был не нужен тогда, то сейчас и подавно.

– Пришел? Течка… Так я и нашел твою комнату. Твой запах, да, он всегда был приятным, таким обволакивающим, не приторным, а очень уютным, – я потер виски. Нужно на работу собираться, только зря Эрика раздражаю. – Эрик, до того, как ты вчера открылся, ты не брезговал меня касаться, улыбался… Я ведь тот же, что и позавчера был, только знаю куда больше.

– Я и сейчас не брезгую к тебе прикасаться или улыбаться, просто мне обидно, – пожал он плечами и изобразил улыбку.

– Хочется опять ненавидеть, но не получается? – я залез в холодильник и достал сока, глянул на пустой список покупок. – Нам точно ничего не нужно? У тебя, вроде, кофе заканчивался…

Я полез на полку и, точно, осталась жалкая чайная ложка или даже меньше. Надо купить.

– Да, я не могу тебя ненавидеть, но хочу. Я вообще не знаю, как к тебе отношусь. У меня был такой хороший план мести, – вдруг пожаловался Эрик. – Я хотел забрать детей! А сейчас я даже не хочу причинять тебе боль. Ты скотина, Марк! Но план же был хорошим!

– Гениальным, —я улыбнулся Эрику. – Он бы сломил меня безвозвратно.

Подойдя к омеге, я на пробу обнял его со спины, положил руки на живот.

– Я начал делать альбом из снимков узи. Еще там есть фото Ната и тебя. Правда, снимал я тайком, но все очень мило. Можно вместе украсить поля всякими наклейками, я их целую коробку купил.

– И давно ты начал меня и Разрушителя фотографировать? – омега не стал сопротивляться или вырываться из моих рук, хотя я коснулся живота раньше оговоренного срока.

– Как вы сюда переехали, но Нат меня спалил. Пришлось уговаривать сохранить секрет, я обещал потом сдаться с повинной. Зато он мне всяких рожиц на камеру накорчил, смешной такой. Но больше никаких секретов нет, клянусь, – поспешно добавил я, начиная потихоньку растирать поясницу, а от нее и к плечам идти. Такой массаж мы не раз проделывали, и я обрадовался, что Эрик действительно не против. – Бить будешь?

– Не буду. У меня почти нет фотографий, и зеркала я не люблю. Мне кажется, что тот, кого я в них вижу, не я. Мне кажется, что я прежний, тот, каким и был. А вот Нат любит фотографироваться. У Жака тоже куча его фотографий, и у меня весь телефон забит снимками. А еще есть альбомы, где он маленький, – сообщил Эрик. – И есть еще слепок его ладоней и ступней. Но тебе я их не покажу!

– Что? Жмот! – шутливо насупился я. – Жаль к двойняшкам никого не подселишь, а то я бы приладил как-нибудь.

– Э! Поздно уже к ним кого-то подселять! Их и так двое, – фыркнул Эрик. – Все, я придумал как тебе отомстить! Я буду тебя доставать. Не пущу на следующее узи, не дам трогать живот, когда они начнут шевелиться, не покажу фото Ната с первым зубом и его первый шаг на видео не покажу.

– Но я нынешний хорошо себя вел, и вообще, могу тоже что-нибудь этакое придумать. Еще не знаю, но обязательно придумаю.

– Вот придумаешь и скажешь. А пока ты беззащитен, – показал мне язык омега. – Пойду сына кормить.

Я вздохнул и попробовал состроить просящую «мордочку», но Эрик только хмыкнул, глядя на мои потуги.

Перекусив салатом, да взяв с собой яблоко, я уехал на работу.

День прошел буднично, разве что я чаще обычного отвлекался на фотографии Эрика и Ната, думая о том, что маленький омежка – мой сын. Еще я нашел старые студенческие фото, но Эрик был лишь на нескольких, мелькая на заднем плане. Сравнив, я понял, что из общего только глаза и нос. Удивительно, как люди способны измениться.

Вечером заехал в гастроном, взял Эрику кофе, а затем, проходя мимо мясного ряда, обдумывал дальнейшие действия, и план возник неожиданно легко и быстро. В общем, домой я мчался с хищной улыбкой на лице.

Первым делом я забежал на кухню, Эрик же нашелся в гостиной. Я втиснул между ним и телевизором огромную тарелку, на которой веером лежали аппетитные кусочки.

– Семнадцать видов мяса от вареного до сыро-копченого и вяленого. Меняю тарелку на разрешение трогать живот и альбом с детскими фотографиями Ната.

– А ты грязно играешь! Ладно, давай так: тарелка моя, ты к ней добавляешь еще стакан томатного сока, а я дам тебе один раз потрогать живот и посмотреть три фотографии?

Судя по довольному виду, омеге нравилось торговаться.

– Да у нас на работе такие зверские условия даже самые привередливые не ставят, – возмутившись для вида, я слямзил кусок мяса прямо на глазах Эрика. – Вкусно! Ты смотри, я и один могу все съесть.

– Ты ведь понимаешь, что с каждым исчезнувшим куском ценность тарелки уменьшается? – омега скрестил на груди руки, силясь сохранить серьезный вид. – Ты же понимаешь, что я могу собрать вещи, прихватить живот и Ната, и уехать в отпуск на пару месяцев?

– Не можешь, в контракте такой случай прописан. Давай больше фоток и живот сюда, а я свожу нас всех в кино. Сам давно не был, да и проветриться не мешает. Хм, – я переставил тарелку ближе к себе, – а вообще, пойду-ка я с Натом торговаться. Он про альбомы тоже знает, уже что-то.

– Ты вспомнил контракт? А пункт про исполнение гастрономических желаний помнишь? Сейчас как пошлю за такое… – улыбнулся Эрик. – А где альбом, Разрушитель не знает.

Я сдулся.

– К тебе ни так ни этак не подберешься. Еще я принес твой кофе и забил морозилку мороженым, – отдав тарелку Эрику, я сходил на кухню и принес ему сок. – Одно хулиганье кругом. У тебя же наверняка много фото, мне три мало. Может, хочешь куда? Я свожу.

– У меня очень много фото! А теперь еще и личный слуга, – рассмеялся Эрик и попросил: – побудь тут.

Омега вернулся минут через семь, держа в руках четыре снимка.

– Ладно! Три покажу, одну подарю.

Первым лег снимок совсем маленького Ната.

– Тут ему три дня, – рассказывал Эрик: – А это он в первый класс идет.

Легла фотография с радостным Натом, улыбающимся в камеру, затем та, где он уже понурый возвращался после первого дня в школе. А на четвертой ему было пять месяцев, и у него торчал лишь один зуб.

– Какой смешной! – улыбался я, рассматривая памятные сокровища. – Я читал, что младенцы специально такие большеглазые и очаровательные, у них такой защитный механизм. Они буквально заставляют их защищать. А у альф через пару недель в их обществе падает уровень тестостерона. Но как по мне, такую «пуговку» невозможно не любить.

– Думаю, так и есть! Ну, какое фото себе заберешь? – хитро спросил Эрик. – Омегам вообще непросто, я чувствовал, как он шевелится во мне, и уже тогда любил.

– С зубом! – решился я. – А остальные отсканирую и распечатаю. Запрета не было.

Я быстро спрятал снимки в карман и показал Эрику язык.

– Ты! – он схватил с дивана пару подушек и швырнул в меня. – Я тебе и так одну подарил! Ну все, ты влип.

Он бросился ко мне, собираясь отнять фото.

Но зря я что ли спортом занимаюсь. Перекувырнулся назад через голову и драпанул с дивана.

– Эрик, осторожно, я все отдам! – скрывшись в кабинете, я положил в принтер снимки и нажал кнопку начала сканирования.

– Я больше ни одной фотки не покажу. Эти можешь забрать, я их распечатывал в трех экземплярах: себе, запасные и для самого Ната, когда вырастет, – пояснил за моей спиной омега.