Текст книги "Песнь о Нибелунгах. Прозаическое переложение средневекового германского эпоса"
Автор книги: Эпосы, легенды и сказания
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Авентюра VI
О том, как Гунтер задумал жениться
По лежащим у Рейна странам прошла весть, что славный король Гунтер задумал жениться. И хоть немало пригожих девиц жило в тех краях, думал и мечтал витязь лишь об одной красавице.
За морем, в далёкой Исландии, правила королева, прекрасная телом и лицом. И при этом была она настолько сильна, что могла, бросив копьё, насквозь пробить им цель, а швырнув камень, умела догнать его в прыжке. Каждый, кто отважился посвататься к ней, должен был победить королеву в трёх состязаниях, а проиграв хотя бы в одном, лишался головы.
Немало удальцов сгубила она.
Дошёл о красавице слух и до Рейна. Доблестный вормсский рыцарь возмечтал о ней, но, как вы потом узнаете, брачный союз тот стал роковым для многих витязей.
– Я отправляюсь в Исландию, – сказал бургундский властелин. – Будь что будет, но я попытаю счастья и либо добуду себе в жёны Брюнхильду, либо до срока упадёт с плеч моя голова.
– Мой вам совет – оставьте это намерение, – сказал ему Зигфрид. – Всем известно о жестоком обете, который дала Брюнхильда. Не стоит терять из-за неё головы.
Слово взял Хаген.
– Если вам и вправду так хочется ехать, просите, чтобы труды и опасности путешествия по дружбе разделил с вами бесстрашный Зигфрид. Ведь ему хорошо известны нравы и обычаи Брюнхильды.[5]5
Здесь и далее содержатся намёки, восходящие к более ранним вариантам эпоса о нибелунгах, говорящие о том, что Зигфрид ранее был знаком с Брюнхильдой.
[Закрыть]
– Зигфрид, – обратился король к герою, – надеюсь, вы поможете мне в сватовстве? Если за морем мне удастся добыть в жёны Брюнхильду, клянусь, я рискну ради вас и жизнью, и даже честью.
– Буду рад помочь вам, – ответил сын Зигмунда. – И я не попрошу иных наград, если вы отдадите мне в жёны свою сестру. Ведь я давно влюблён в неё.
– Вот вам в том моя рука! – сказал Гунтер. – Если я вернусь в Бургундию вместе с Брюнхильдой, вы станете супругом Кримхильды, сможете делить с ней ложе и наслаждаться жизнью.
Герои поклялись соблюсти своё слово.
Большие испытания ждали их за морем. Немало преодолели они трудностей, прежде чем сладили с Брюнхильдой и вернулись вместе с ней в Вормс.
Предчувствуя многие опасности, Зигфрид захватил с собой плащ-невидимку, который когда-то отбил у могучего карлика Альбриха. Надевший тот волшебный плащ становился невидим для людей, а кроме того, он придавал Зигфриду такую мощь, что силой витязь становился равен дюжине воинов. Если бы не магическое одеяние, Брюнхильда сгубила бы героев. При помощи хитрости им удалось добыть заморскую королеву, но это привело потом ко многим несчастьям.
– Скажите, бесстрашный Зигфрид, – спросил Гунтер, – если я хочу, чтобы меня приняли в чужой стране с почётом, возможно, мне стоит взять с собой сильное войско? Я без труда могу созвать тридцать тысяч бойцов.
– Даже если вы соберёте сто тысяч, – ответил нидерландец, – никто из них не ускользнёт живым из рук Брюнхильды. Мир не видел ещё девы более грозной. Нет, мой доблестный друг Гунтер. Мы поступим, как пристало витязям, а там будь что будет. Отправимся вчетвером. Мы спустимся по Рейну, пересечём море и предстанем перед Брюнхильдой. Вы – первый, я – второй. Третьим будет Хаген, он славный воин. А если четвёртым мы возьмём Данкварта, то даже тысяче врагов не удастся сломить нас.
– Ещё спрошу вас, – сказал король, – в каком платье мне предстать перед красавицей Брюнхильдой?
– В самом лучшем, какое только найдёте. В королевстве, где правит Брюнхильда, одеваются богато, и скромное платье славы нам не принесёт.
– Ну, коли так, – сказал храбрый Гунтер, – я отправлюсь к матушке. Пусть велит своим девицам сшить для нас такие наряды, чтобы не пришлось нам краснеть в Исландии.
– Зачем обременять матушку просьбами? – обратился к королю со смелыми словами Хаген. – Скажите сестре, что вам нужна помощь, и она охотно поможет вам собраться в путь.
Король известил Кримхильду, что намерен прибыть к ней вместе с доблестным Зигфридом для разговора. Дева надела лучшие наряды, чтобы достойно встретить гостей, которым была, без сомнения, очень рада. Под стать ей оделась и свита. Король не заставил себя ждать. Едва он вошёл к деве, та учтиво поднялась и пошла ему навстречу.
– Приветствую вас! – сказала королевна. – И вам, мой брат, и гостю я рада всей душой. Какие заботы привели вас сюда? Чем можем мы, женщины, услужить вам?
– С недавних пор обременён я большой заботой, – сказал державный Гунтер. – Едем мы со сватовством в заморские края, и мне, сестра, необходимы достойные случая одежды.
– Прошу вас, присядьте и расскажите, чьей любви хотите вы добиться в чужих краях?
Кримхильда с улыбкой взяла гостей за руки и привела к скамье, укрытой расшитою золотом парчой.
Зигфрид тайком посматривал на королевну, и дух его сладко замирал, ведь он любил Кримхильду больше жизни. Недаром вскоре она стала его супругой. Да и деве его присутствие тоже было в радость.
– Дорогая сестра, – сказал Гунтер, – вскоре мы отплывём за Брюнхильдой, и нам не обойтись без вашей помощи. Мне и моим друзьям нужно платье.
– Любимый брат мой, – ответила королевна, – я окажу вам любую помощь, и если кто не последует в том моему примеру, того я не прощу вовек. Меня не надо упрашивать. Я с радостью исполню любой ваш приказ.
– Дорогая сестра, я прошу вас и ваших девиц скроить и сшить для нас побольше дорогой одежды. Работайте без задержек, мне очень не хочется откладывать сватовство.
– Шелков у меня хватает, – отвечала ему красавица. – Но нужны драгоценные камни. Прикажите насыпать их в щиты и скорее нести сюда.
И Гунтер, и Зигфрид охотно согласились с ней.
– Милый брат, скажите, кто ещё отправится с вами за море?
– Нас будет четверо, – ответил Гунтер. – Я, Зигфрид и Хаген с удалым Данквартом. Если мы не хотим, чтобы двор Брюнхильды видел во мне скупца, всем четверым придётся менять одежду трижды в день. И так четыре дня подряд.
Едва гости ушли, дочь достойной Уты созвала свиту и из множества сбежавшихся в покои рукодельниц отобрала тридцать лучших мастериц.
Сначала красавица раскроила шелка – аравийский, белый, будто первый зимний снег, и привезённый из Цацаманки, зелёный, словно трава. Затем искусницы нашили на них драгоценные камни. Работа шла споро. Девицы покрыли шелками меха морских зверей – на те меха бургунды всегда смотрели как на чудо. Но и это ещё не всё. В дело пошли тончайшие шелка из Ливии и Марокко, какие едва ли нашлись бы при других княжеских дворах! Ничего не жалела Кримхильда для брата – даже горностай казался ей недостаточно дорогим для его наряда. Бархат она выбирала чернее агата. И в наши дни любой воин с гордостью носил бы такой наряд, сверкавший аравийским золотом и драгоценностями. И хоть труд мастериц был велик и тяжёл, за семь недель рукоделие было закончено. Витязи тем временем подобрали себе достойное оружие.
На Рейне, проявив большое усердие, бургундские корабелы построили прочную ладью, на которой смело можно было отправляться в море.
В назначенный срок Гунтер узнал от королевны, что приказ его исполнен в точности, одежда пошита, и сватовство можно больше не откладывать. Гунтер отправил к спутникам гонцов, чтобы те явились и примерили обновы. Одежда на витязях сидела безупречно, все наряды были столь красивы и богаты, что в них сваты могли достойно предстать перед Брюнхильдой.
Рыцари осыпали мастериц похвалами, сердечно поблагодарили за платье и попрощались с такой учтивостью, что многие девы невольно уронили слезу.
– Мой брат, – сказала Кримхильда, – останьтесь дома. Ведь и у нас на Рейне достаточно прекрасных дам. Не лучше ли найти супругу в своей стране, чем плыть за море, рискуя жизнью?
Наверное, сердце подсказало красавице, что много бед принесёт это сватовство.
Свита заплакала вместе Кримхильдой, и столько слёз пролилось из прекрасных глаз, что потускнели их золотые нагрудные цепи.
– Зигфрид, – сказала королевна, – я поручаю вам того, кто для меня дороже жизни. Да охранит ваш меч брата от опасностей.
Герой протянул ей руку.
– Я ручаюсь, что Гунтер не попадёт в беду. Живым и здоровым вернётся он со мною на Рейн.
Благодарная красавица до самого пола поклонилась воителю.
На борт ладьи взвели ретивых коней, погрузили воинские доспехи и одежду витязей. Всё было готово к отплытию, настало время прощания.
У Кримхильды от скорби потемнело лицо. Её подруги-красавицы, плача, стояли у окон.
Попутный ветер раздувал паруса. Гунтер вместе своими друзьями стоял в ладье.
– Кто укажет нам путь к заветной земле? – спросил он.
– Я! – вызвался Зигфрид. – Я знаю путь в королевство Брюнхильды и без труда доставлю нас туда.
– Прощайте! – весело сказали бойцы родной стороне и с тем отплыли.
Гунтер встал у руля. Зигфрид оттолкнул ладью багром от берега, поток подхватил её, понёс к морю, и вскоре бургундский край скрылся вдали.
На корабле хватало места и коням, и людям. Также в достатке было отборных яств и вин – Гунтер позаботился о том. Прочная ладья легко летела по волнам. Мачта гнулась под ветром, скрипели канаты. На закате бойцы были уже за двадцать миль от Вормса – седой Рейн быстро нёс их к морю.
Кто мог представить тогда, какой бедой окончатся их труды!
На двенадцатое утро витязи достигли страны, где правила Брюнхильда. Из путников только Зигфриду уже доводилось бывать здесь. Пред ними предстали вознёсшиеся над водами башни Изенштайна.
Державный Гунтер и остальные путники огляделись и увидели, что край тот обширен и множество народа населяет его.
– Зигфрид, чьи это владения? – спросил король. – Чьи это замки и поля?
– Здесь живёт Брюнхильда, – ответил герой, – и мы плывём к Изенштайну, её крепости. Давайте, друзья, договоримся сразу, как отвечать на расспросы, чтобы не попасть впросак и не выдать себя. Шутить с Брюнхильдой – всё одно что играть с огнём, а явиться к ней мы должны до наступления темноты. Когда мы предстанем пред ней, все должны твердить, что Гунтер – мой владыка, а я всего лишь его вассал. Только тогда мы добьёмся своего.
Все согласились, что нидерландец прав, и это потом спасло их от смерти, когда Гунтеру пришлось соревноваться с Брюнхильдой.
– Король, – сказал Зигфрид, – я служу не вам, а той, кто мне дороже жизни. И сейчас я готов пройти через любые опасности, чтобы потом пойти под венец с вашей сестрой.
Авентюра VII
О том, как Гунтер победил Брюнхильду
Седые от пены волны несли ладью всё ближе к твердыне Изенштайна, и скоро Гунтер различил в окнах замка множество дев, глядящих на чужеземных рыцарей.
– Кто эти девы, что с таким высокомерием взирают на наш корабль?
Зигфрид ответил:
– Осторожно осмотрите их и скажите, какая из них вам нравится больше остальных?
– Выбор не труден! – воскликнул Гунтер. – Вон у того окна стоит она горделиво в белых, как снег, одеждах. Признаюсь, своей красою дева сразу пленила мой взор. И, если б я мог выбирать, то женился именно на ней.
– Вы не ошиблись, и сегодня ваша мечта сбылась. Перед вами Брюнхильда, в которую вы так давно влюблены.
Краса исландской королевы ослепила Гунтера.
А Брюнхильда меж тем велела своим девицам уйти от окон. Невместно им глядеть на приезжих. Те послушались, но лишь затем, чтобы тут же опять вернуться к своему занятию – быстро принарядившись, они, втайне от хозяйки, снова приникли к окнам. Не знает границ любопытство женского пола!
Витязи по сходням сошли с корабля на берег. Королевич при этом вёл под уздцы скакуна короля. Гунтер от этого словно стал выше ростом, так он был рад и горд, что женские взоры следят за ним в подобный миг. Королевский конь славился силой и неукротимым нравом, но нидерландец твёрдо держал его под уздцы и не давал расшалиться.
Впрочем, все услуги Зигфрида впоследствии были забыты королём.
Хоть и не приходилось никогда до этого Зигфриду быть слугой и никому с самого рождения не держал королевич стремя, он проделал это, не стыдясь взоров исландских красавиц, и лишь потом свёл на берег своего скакуна.
И у короля бургундов, и у Зигфрида одежда и масть коней были белыми, точно оперение лебедя. Наряды Данкварта и Хагена – чернее воронова крыла.
Четыре доблестных рыцаря мчались в замок Изенштайн, а королева тем временем из окна наблюдала за ними. Вид витязей поражал великолепием: у каждого на локте блестящий щит, в руках отточенные копья, концы мечей свисают до самых стремян, и каждый клинок тяжек и остёр. Да и кони были под стать удальцам: бубенчики на поводах сделаны из золота, поперсия и сёдла сплошь изукрашены драгоценными камнями.
В замке Брюнхильды насчитывалось восемьдесят шесть башен, три просторных палаты и зал, отделанный зелёным, как листва, мрамором. В том прекрасном зале исландский двор и ожидал чужеземных гостей.
Замковые ворота распахнулись, и к героям устремились люди королевы. Слуги сняли с витязей щиты, увели коней.
– Прежде чем вы войдёте в замок, прошу сдать мне на хранение клинки и шлемы, – попросил гостей постельничий.
– Не бывать тому, – решительно возразил Хаген. – Я не собираюсь расставаться с мечом.
На это королевич негромко заметил ему:
– Таков здешний обычай. А потому разумнее будет не противиться и без злости покориться.
Хаген, хоть и был раздосадован, но внял его словам.
Витязей угостили вином и оставили отдыхать.
Тем временем к замку стали стекаться местные бойцы. И пусть все они были в дорогих одеждах, затмить гостей не удалось никому из них.
Брюнхильде доложили, что прибыли чужеземцы, чьи имена неизвестны. При этом обликом они царственны, да и наряд им под стать.
– Разузнайте, – приказала королева слугам, – кто эти незнакомцы, чья поступь столь горда. Из каких они краёв, как их имена и с какой целью прибыли к нам эти витязи.
Один островитянин промолвил:
– Скажу честно, чужеземцев этих я не знаю, но один из них очень похож на Зигфрида, и я бы посоветовал проявить к ним радушие. Осанка второго из чужаков столь горда, что мы не ошибёмся, если скажем, что это знатный человек. Посмотрите, как он величествен и неприступен, несомненно, это особа королевских кровей. Третий из них хоть и хорош собой, но явно в гневе и объят злобой. Глядите, какой свирепостью полон его взор! Четвёртый, самый младший из них, тоже очень красив. Пусть он и скромнее девушки, стоит, чинно опустив очи долу, но, думаю, не поздоровится тому, кто дерзнёт вступить с ним в спор. Хоть он учтив и выглядит приветливым, но многих дам заставит он плакать, если затронет кто его честь.
– Несите моё платье, – сказала красавица Брюнхильда. – Если Зигфрид прибыл сюда, чтобы взять меня в жёны, он головой заплатит за своё безрассудство.
Царственная дева оделась и вышла к чужеземцам. Вместе с ней было сто или даже более пышно одетых дам, желавших как можно скорее увидеть гостей. Охраняло Брюнхильду пятьсот исландских бойцов с мечами наголо. Гунтер с опаской пересчитал их, когда приезжие витязи встали, чтобы поприветствовать королеву.
Дева посмотрела на сына Зигмунда и промолвила:
– Приветствую вас в моей стране, Зигфрид. Скажите, зачем вы прибыли в Исландию?
– Вы слишком добры, госпожа. Следуя закону старшинства, вам следует обратиться не ко мне. Мой господин здесь и вам незачем разговаривать с его скромным вассалом. Он покинул отчий край, чтобы переплыть море и назвать Брюнхильду своей супругой. В своём намерении он столь твёрд, что я бы советовал вам подумать, стоит ли состязаться с ним. Он могучий король и зовут его Гунтер. Сюда привела его любовь к вам. Я здесь лишь потому, что ему угодно было взять меня с собой.
– Что ж, – сказала Брюнхильда, – если вы и вправду всего лишь рядовой вассал, а ваш господин возжаждал моей любви, пусть он победит меня в трёх состязаниях. Если не сможет, вас всех казнят до конца дня.
– Скажите, королева, – молвил Хаген, – в чём будут состоять эти три состязания? Неужели они и вправду настолько трудны, что мой господин откажется от желания получить вас в супруги?
– Он должен бросить камень и потом в прыжке догнать его, а кроме того, победить меня в метании копья. Обдумайте всё хорошенько, не то вас ждёт бесчестье и смерть.
Бесстрашный Зигфрид посоветовал королю:
– Прошу вас не падать духом. Храните спокойствие и будьте храбрее. Обещаю, при помощи хитрости я смогу победить Брюнхильду.
Гунтер ответил королеве:
– Я готов на всё. Пусть бы даже эти состязания были в сто раз труднее, я без колебаний рискну жизнью, госпожа, если смогу такой ценой обрести в вас супругу.
Увидев, что ей не испугать гостя, Брюнхильда приказала начинать состязание. Свита принесла ей изукрашенный панцирь и крепкий щит. Под панцирем девы был надет подлатник – ни один клинок ещё ни разу не прорубил его. Скроен он был из ливийских шелков и искусно расшит золотом.
Отвага гордой девы ввела гостей в тревогу. Хаген мрачно молчал, Данкварт впал в печаль.
Что будет с их королём? Как помочь Гунтеру? И оба понимали, что назад им пути уже нет.
Тем временем Зигфрид тайком отправился на корабль, что стоял у берега, качаясь под ветром, достал плащ-невидимку, надел и в тот же миг стал незрим для человеческого глаза. Вернувшись в замок, герой увидел, что состязания вот-вот начнутся. Невидимкой прокрался он сквозь толпу и встал рядом с друзьями.
Для игр очертили круг, по границе его железной стеной встали семьсот воинов-островитян, все в звонких панцирях, с остро заточенным оружием.
Брюнхильда вошла в круг. На шёлковом платье её сияла золотая вышивка. Поверх брони на плечах её лежала рубаха, которой позавидовала бы любая женщина – была та рубашка пошита из драгоценных ацагоукских шелков.
Вооружение королевы смотрелось грозно и предназначалось скорее для битвы, нежели для игры. Оруженосцы несли украшенный червонным золотом щит с крепкими стальными застёжками. И хоть щит её, сделанный из золота и стали, толщиной в три пяди, с трудом могли поднять четыре сильных воина, она поигрывала им, будто весил он не более пёрышка. Увидев, сколь тяжёл тот щит, Хаген пришёл в ярость и сказал Гунтеру:
– Мы сгинем тут. Вы, мой король, полюбили настоящую дьяволицу.
Слуги подали деве тяжёлое копьё, которое она кидала без промаха. Древко его было огромно, закалённый наконечник остёр. Немало железа пошло на него – четыре с половиной четверика! Три бойца с трудом несли то копьё, и державный Гунтер в который уж раз пожалел о своём сватовстве. «Как же мне быть? – думал король. – Сам чёрт в аду не защитится от этой девы. И окажись я сейчас каким угодно чудом снова в своей Бургундии, не рискнул бы я докучать ей снова своими чувствами».
Храбрый Данкварт, младший брат Хагена, молвил:
– Как же я раскаиваюсь, что приехал на этот остров! Мы – могучие рыцари, и тем больше будет наш позор, когда женщина велит срубить нам головы. Эх, если бы мы не сдали свои мечи, я не переживал бы столь сильно за наше будущее. Да поклянись я хоть тысячу раз блюсти мир, прежде чем погибнет мой господин, гордая дева тоже расстанется с жизнью.
– Если бы нам вернули клинки, – ответил брату владетель Тронье, – Брюнхильде и её вассалам было бы не с руки так чваниться пред нами.
Дева услышала слова воинов.
– Что ж, если вы и вправду так отважны и суровы нравом, вам вернут ваше оружие и доспехи.
Она отдала приказ, и вот уже мечи принесены. Отважный Данкварт воспрял духом.
– Пусть начинают состязания! – громовым голосом воскликнул он. – Король не побеждён, пока с нами оружие.
Дева обладала поистине безмерной силой. Она велела внести в круг метательный камень, столь тяжёлый, что двенадцать ратников с трудом поднимали его, – обычно она метала его вслед за копьём. Бургунды вновь поняли, в какую беду попали.
– Горе нам! – молвил Хаген. – Ей надо дьявола в мужья, а не человека!
Брюнхильда засучила рукава, на левую руку повесила щит, правой взялась за копьё. Схватка началась, и не сносить бы Гунтеру головы, если б не Зигфрид. Он украдкой тронул его за плечо, от чего Гунтер испугался ещё сильней прежнего. «Кто коснулся моего плеча?» – подумал доблестный король, оглядываясь и никого не видя.
– Это я, ваш друг Зигфрид, – услышал он шёпот. – Ничего не бойтесь, и мы победим Брюнхильду. Незаметно повесьте мне на локоть свой прочный щит и в точности повторяйте мои движения, остальное я сделаю сам.
Бургундский властелин приободрился, услышав эти слова.
– Никому не говорите о моём обмане, – продолжал Зигфрид, – и вы избежите бесчестья, которое готова обрушить на нас воительница.
Тут дева-воительница метнула копьё. Удара столь сильного Зигфриду не доводилось принимать ни в одной битве. Искры брызнули из стали и столбом взвились вверх. Толчок поверг бы лихих воителей наземь, но плащ-невидимка уберёг их от неминуемой смерти.
У Зигфрида изо рта потоком хлынула кровь. Нидерландец вырвал из щита копьё Брюнхильды, чтобы отплатить сопернице её же оружием. Однако в последний момент им внезапно овладела жалость, он повернул копьё тупым концом и метнул его в исландку с такой силой, что броня её отозвалась долгим протяжным гулом. Снова огнём полыхнули искры, и могучий удар опрокинул деву наземь. Конечно же, виною тому был сын Зигмунда, у Гунтера на подобное не хватило бы сил.
Королева проворно поднялась с сырой земли.
– Благодарю вас, высокородный Гунтер, за достойный ответ!
Она полагала, что именно бургунд бьётся с ней, и не подозревала, что удар нанесён другим, более сильным витязем.
Королева, придя в ярость, подняла над головой неохватный камень, швырнула его вдаль и, звеня кольчугой, прыгнула следом. Целых двенадцать саженей пролетел валун по воздуху, но воительница прыгнула ещё дальше.
Тогда к камню подошёл Гунтер, сделав вид, что собирается метать его.
Никем не видимый Зигфрид сумел бросить валун дальше, чем девушка, и обогнал его в полёте, хотя прыгал не один, а вместе с королём. Когда необъятный камень упал на землю, там уже стоял Гунтер.
Так сын Зигмунда снова спас бургундского властелина.
Лицо красавицы потемнело от гнева, но, помня своё слово, она признала победу бургунда и объявила своему двору:
– Вассалы мои, моя родня, подойдите! Отныне все вы подданные Гунтера.
Слуги помогли жениху и деве снять доспехи. Исландские бойцы преклонили колени пред Гунтером Бургундским, их новым владыкой. Все пребывали в уверенности, что именно он выиграл состязание.
Гунтер, как подобает витязю, поклонился деве, а Брюнхильда протянула удальцу руку, вручая трон и власть над страной. Затем она попросила бургундов пожаловать с ней во дворец, где каждый нашёл самый радушный приём.
Между тем храбрый Зигфрид продолжал творить свои хитрости. Он укрыл в надёжном месте плащ-невидимку и вернулся в приёмный зал. Там он во всеуслышание обратился к Гунтеру:
– Король, когда же начнутся состязания? Мне, вашему вассалу, хочется поскорее узнать, что ждёт моего господина, венец или плаха?
Окружающие решили, что Зигфрид всё пропустил.
– Скажите, Зигфрид, – молвила королева, – по какой причине вы не присутствовали на играх, в которых ваш повелитель своей рукой добыл победу?
На это Хаген ответил ей:
– Надо признаться, нас столь смутил ваш суровый приём, что в то время, пока вы мерились силой с нашим королём, Зигфрид отправился на берег стеречь наше судно. Вот почему, королева, его не было на играх.
Бесстрашный Зигфрид заявил:
– Признаться, я рад, что доблестный бургундский витязь сумел сломить ваш надменный нрав. Рад, что и на вас нашлась управа среди мужей, и теперь мой господин увезёт вас к себе на Рейн.
– Не торопитесь, – ответила прекрасная Брюнхильда, – этот шаг я прежде должна обсудить со своими вассалами. И покину я родной край не раньше, чем дадут мне на то согласие друзья и родичи.
Королева разослала по стране гонцов, чтобы те созывали витязей на совет. Каждому, кто приедет в королевский замок, был обещан в дар дорогой наряд. День и ночь шли королевские дружины к замку Брюнхильды.
– Тревожно мне! – сказал Хаген. – Пока мы тут сидим, сюда со всех сторон идут вооружённые исландцы. Мы не знаем, что на уме у королевы! Что, если, собрав своих вассалов, она нападёт на нас? Ах, натворит бед эта дева!
На это доблестный Зигфрид ответил:
– Я и на сей раз смогу предотвратить опасность – доставлю сюда таких воинов, каких никто из вас вовек не видывал. Сейчас я втайне от исландцев покину остров. Пусть Создатель хранит вас здесь, а я вскоре приведу сюда десять сотен бойцов несравненной мощи.
– Поторопитесь, – напутствовал его державный Гунтер.
– Я не заставлю себя долго ждать, – заверил его Зигфрид. – Вы же скажите Брюнхильде, что я отбыл с поручением.
