Текст книги "Магнолия (СИ)"

Автор книги: enotik_hrum

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Встреча. Люси и Мавис. ==========

Основательница Хвоста Феи чувствует знакомую, до дрожи в руках и боли в груди родную магию за спиной, золотая нить – олицетворение магии, словно ласковый зверь, ластится к ее ногам, оплетает, поднимаясь выше и выше, мягко рассыпаясь в детских ладонях. Мавис сглатывает ком в горле, мотает головой, силясь отогнать непрошеные воспоминания, и распрямляет плечи, смотря куда угодно, но не оборачиваясь назад. Вермилион смотрит на ладонь, где золотыми лепестками распускается прекрасная магнолия.

– А ты не изменилась, Мавис.

Зрачок зеленых, словно молодая трава, глаз расширяется от одного лишь осознания мягкого голоса за спиной, длинные ресницы помогают сморгнуть непрошеные сейчас слезы, но также трепещут, бросая на щеки причудливые тени. По-детски пухлые, бледные губы дрожат, уголок их приподнимается в грустной, ностальгической улыбке, а ладошка сама собой сжимает цветок, оставляя лишь магическую пыль.

– Ты тоже, Люси-сан.

Блондинка за ее спиной тихо смеется, прячет улыбку за мягкой, по-прежнему нежной ладонью, приближается ближе на шаг и поднимает голову, устремляя взгляд на нее.

– Ты забыла правила этикета, которые я тебе преподавала? – голос наполнен иррациональном для такого случая весельем,

Мавис буквально чувствует искрящуюся вокруг магию. – Нельзя сидеть спиной к тому, кто разговаривает с тобой.

Вермилион понимает, что Люси-сан просто шутит и недовольство в ее голосе – наиграно, но у Мавис душа разобьется на сотни осколков, если сейчас, прямо в этот момент она не заглянет в такие родные, на столько времени потерянные для нее глаза.

Она спрыгивает с дерева легко, левитирует в воздухе, будто специально продлевая это мгновение. Приземляется на мягкую траву, чуть приподнимаясь на носках и судорожно вдыхая, комкая подол платья и лишь на секунду задумывается, перед тем, как повернуться и впиться взглядом в забытые многие десятилетия назад, потерянные во времени и в душе черты лица.

– Так-то лучше, – красивые губы складываются в улыбке, такой-же доброй, теплой и красивой, как и их обладательница. Блондинка приближается еще на шаг и слитным, гибким движением опускается на колени, распахивая объятия. – Ты все такая же непоседа, малышка.

Мавис сглатывает слишком тяжело для человека, у которого только что исполнилась мечта многих десятилетий. Она подходит к ней неуверенно, словно боясь исчезновения девушки, смотрит неуверенно и печально, но в глазах полыхает невиданный огонь радости и счастья, делая их еще ярче. Люси улыбается все так же, смотрит ласково и нежно, словно на родную дочь, а Вермилион вспоминает, почему же так любит свою наставницу.

Она бросается в объятия, наплевав на все, с головой окунаясь в прошлое, чувствуя влагу на щеках и собственное судорожное дыхание. Люси гладит ее по спине, успокаивает, как раньше перед сном, утыкается в макушку, шепчет что-то ласковое и милое. А Мавис не может вспомнить, когда в последний раз была так счастлива.

– Ну, что ты, малышка? – Хартфилия тихо смеется, гладит девочку по волосам, пока та пытается успокоиться. Блондинка шмыгает носом совсем как ребенок, и кажется, что нет никакой великой основательницы гильдии хвостатых. – Чего ты плачешь?

– Люси-сан, ты совсем не изменилась, – бурчит Вермилион, отстраняясь и вытирая подступившие слезы. – Совсем не умеешь быть серьезной.

Блондинка хохочет, но в глазах – грусть и отголосок прожитых лет, карие глаза все так же ярки, но они больше не сверкают, как это было раньше, еще во времена Ишгара, где они жили в Драгнове. Мавис с затаенной где-то в глубине души ненавистью понимает, что основанная ею гильдия, Хвост Феи, лишь убивает Хартфилию, не позволяя ей использовать свои силы на максимум. Она заставляет ее останавливаться, когда это не хочется, когда силы хотят и просятся наружу, моля о высвобождении. Хартфилия такая же великая волшебница, как и многие столетия назад, такая же умная и хитрая, жестокая к своим врагам и милосердная к друзьям. Как и когда-то, в ней не видят той силы, не видят разрушений, что она может причинить.

Мавис грустно улыбается, понимая, что столь огромный срок не повлиял на Люси практически никак. Да, она стала заклинателем Духов, вновь встретилась с теми, кого когда-то лично провозгласила Хранителями Неба. Хартфилия все такая же, лишь в глазах невиданная доселе грусть и желание броситься вслед одному темному магу, чтобы хорошенько врезать за то, что когда-то уже бросил, оставил одну.

– Неправда! – праведно возмутилась на такое заявление блондинка. – Я всегда серьезна!

– Вспомни, как ты пыталась отравить Юрия за то, что он пролил что-то с твоего стола!

– Тц, – Люси незаметно закатила глаза, чувствуя, нежели видя, как Вермилион сверлит ее насмешливым взглядом, – ты прекрасно знаешь, как важны такого рода препараты для некроманта. А он разлили очень важный ингредиент! Я его месяц искала по всему Ишгару!

Мавис рассмеялась.

– Зато мы узнали, что у него аллергия на персики.

– Да ты ведь об этом знала! – Вермилион, взмахнув рукой, улыбнулась. – Он два дня не мог нормально дышать.

– Да, – Люси неожиданно грустно улыбнулась, поправляя свою короткую юбку, – вот это было время.

Мавис вспоминает, что раньше Люси никогда так не одевалась и не позволяла одеваться так ей самой. Весь гардероб наставницы состоял из длинных плотных платьев с разрезами до бедер, темных бридж до колена и удобной обуви на толстой подошве. В такой одежде она чувствовала себя, словно во второй коже, могла переносить огромные расстояния и при этом выглядеть на все сто.

Раньше Люси никогда не позволяла себе одеваться так, как одевается сейчас. Она не терпела тех, кто смел оголяться больше, чем было тому положено, ее раздражали платья с огромным вырезом, которые любили носить светские девушки, корсеты, которые эти самые девушки затягивали до хруста ребер. Люси никогда не подстраивалась под кого-то, была сама себе на уме и всегда, всегда, несмотря ни на что была в полной боевой готовности.

Сейчас она не выглядела как тот великий некромант, которого боялись все близ стоящие деревни, к которому обращался сам король, в надежде защитить Ишгар. Ее и раньше-то было трудно принять за темную волшебницу, лишь один взгляд которой заставлял трястись врагов и падать в ноги, моля о пощаде, а сейчас, когда, кроме короткой юбки и яркого топика, на ней ничего нет, Мавис не может понять:

– Зачем?

Голос дрожит. Глаза блестят от непролитых слез, а во рту сухо. Мавис смотрит прямо в глаза девушки, надеясь найти хоть что-то от прежней Люси. И находит.

Любовь и верность. Любовь и верность тому, кто когда-то уже предал, ушел, оставляя одну погибать в собственных чувствах. Кто, несмотря на свое разрывающееся сердце, ушел на другую сторону, становясь противником, врагом, гонясь за силой и мощью.

Вермилион видит. Видит и понимает, что те чувства к нему не ушли – они до сих пор в сердце, жестко спрятаны за стеной мрамора. Куда не пройдет лучик солнца, куда не дойдет доброе слово.

– Я… – Люси запинается на полуслове, сглатывает, не ожидая этого вопроса. – Я не смогла.

Не смогла простить, не смогла забыть. Просто не смогла и никогда не может понять, почему же он это сделал, почему ушел, когда мог остаться.

– Мы встречались с ним, – Вермилион садится рядом, прямо на траву. – Перед тем, как Пречт стал мастером.

– И как? – Люси усмехается, на руке расцветает черными лепестками магнолия.

– Голод смерти, да? – Мавис качает головой. – Все доброе, что когда-либо было в нем, умерло, погибло. Он настолько погрузился в эту тьму, что не видит за ней света.

– Он всегда был таким, – грустная улыбка трогает ее губы и она, судорожно вздыхая, сжимает руку в кулак. – Глупым, самонадеянным и берущим на себя слишком много. Никто бы не прогнал его тогда, но он настолько испугался своей силы, что сбежал, как последний трус, виня себя.

– Останься он с тобой…

– Когда он получил голод смерти, то это должна была быть обычная черная магия, не более того, – Хартфилия зарывается в волосы руками. – Она брала свое начало от его эмоций, от его боли после потери брата и родителей. Он сам попросил меня об этом, а я не смогла ему отказать. Идиотка.

– Люси-сан, – Мавис качает головой, прижимается к ней, как ребенок, – ты знаешь, что твоей вины тут нет.

– Останься он со мной, я бы смогла контролировать его силу. Смогла бы ограничить ее, помогла бы подчинить себе, не прибегая к таким разрушениям.

– Он сам выбрал этот путь, Люси-сан.

– Именно сам, – Хартфилия смотрит на свою протеже и улыбается. Почти как раньше, погружаясь в этот омут воспоминаний.

Мавис смотрит на нее и понимает, что ни черта наставница не изменилась. Все такая же несгибаемая, твердая в своих убеждениях, жестокая к своим врагам. Хорошо, думает Мавис, что никто из гильдии не знает, какой на самом деле может быть это солнце, какими обжигающе-холодными могут быть его лучи, когда злость и ярость одолевает разум.

Ее магия все та же, пусть никто этого и не понимает. Пусть раньше все помнили, что на окраине Драгнова живет великий некромант того времени, то сейчас, столько столетий спустя, никто уже и не вспомнит, какой на самом деле является милая девушка с яркой и ясной улыбкой. И, наверное, это хорошо.

Мавис провожает ее на продолжение испытания, прекрасно зная, что Люси известно местоположение ее могилы. Блондинка улыбается Кане и счастливо смеется, идя с ней вровень. Мавис прикрывает глаза.

И все-таки, какая ирония.

Благородство, настойчивость.

Магнолия, да?

Комментарий к Встреча. Люси и Мавис.

* Королевство Драгнов – королевство в Ишгаре, где люди и Драконы жили в мире и согласии. (Автор не знает, как склонять правильно это слово, и потому просит прощение)

П.Б. Вычитано

========== ВМИ. Люси и Мавис. ==========

Нет, что вы, Мавис совершенно точно пришла болеть за свою гильдию, а не за одну-единственную волшебницу, по воле судьбы превратившуюся из великого темного некроманта, которого боялись целые поселения, в средненькую заклинательницу духов, любящую мини-юбки и милые вещички.

Смотря как ее Люси-сан позорно проигрывает Минерве, вися, как безвольная кукла, и позволяя себя избивать, Мавис устало прикладывает руку к лицу, силясь не зафейспалмить.

Ну какого черта, а?

Мавис с деланным беспокойством наблюдает, как согильдийцы подхватывают израненное тело заклинательницы, как что-то говорят Орландо, угрожая расправой за их товарища, как сама Минерва громко хохочет над их глупостью и за ней повторяют Тигры. Мавис слушает обеспокоенные шепотки за спиной, смотрит на разыгрывающийся скандал между двумя гильдиями, но видит лишь незамеченную совершенно никем злорадную улыбку Хартфилии, которая преспокойно сейчас лежит на руках Драгнила.

Вермилион где-то внутри смеется. Выходит немного истерично, но по-другому тут не получается. Потому что идиотские шутки наставницы до сих пор не иссякли и не потеряли своего места в долбанутой голове.

Мавис хмуро наблюдает, как Люси укладывают в лазарет, как это чудо льет слезы из-за проигрыша и как ее успокаивают согильдийцы. Вермилион смотрит, как блондинка всхлипывает, дрожащими рукам перебирает ключи и полными слез глазами смотрит на своих друзей. Отличная актриса ты, Люси-сан, – хочется сказать Мавис, но она лишь мягко улыбается и обнимает Люси за шею. И лишь на секунду чувствует ироничный взгляд этой чертовки, который прямо кричит о глупости ситуации.

***

– Наверное, мне стоит сказать, что члены гильдии Хвост Феи не должны нападать исподтишка?

Тени быстрыми движениями хватают свою жертву, не давая спокойно вдохнуть или выдохнуть, они оплетают тело, сдавливают грудь и почти ломают ребра – слышится характерный хруст костей и Минерва в их хватке вскрикивает от боли.

Черные силуэты, повинуясь приказам хозяйки, оставляют на теле провинившейся синяки и кровоподтеки, алые борозды на идеально гладкой, тронутой загаром коже. Щупальца обвивают талию и сжимают, сжимают, сжимают, заставляя Орландо кричать и выть от пронзившей тело боли. Девушка скулит, плачет от нескончаемой боли в разодранной ноге, пытается сказать хоть слово, но получается лишь хриплый крик о помощи, когда черные тени тянут ее за волосы, заставляя наклонить голову и лезвием обрезают их по основание шеи.

Она теряет сознание не в силах вытерпеть боль. Она не видит, как из-за угла выходит знакомый силуэт, как тени подскальзывают к своей хозяйке, ластясь к ее ноге и рассыпаясь золотыми искрами. Иронично – думает Мавис – золотой и черный, прямо как Люси-сан с Зерефом.

– Никто даже не думал нападать исподтишка, – голос у Люси словно у довольного кота, получившего двойную порцию сливок, мурчащий, довольный. – Девочка должна была понимать, что покалечить меня можно только в одном случае – посмертно.

– Ну вот и не давала бы ей повод, – Мавис недовольно топает ногой и подходит к лежащей изломанной куклой Орландо. – Люси-сан, я все понимаю, тебе скучно, но не могла бы ты никого не калечить?

– Когда ты стала такой правильной, Мавис?

– Я всегда была такой, – бурчит, прикасаясь ко лбу пострадавшей кончиком пальца. – А вот ты никогда не была такой жестокой, Люси-сан. Ты всегда была милосердной к врагам.

– Я не просто так горбатилась над этой гильдией, чтобы рассеять заклинание сна, – Люси презрительно фыркнула, поймав предупреждающий взгляд протеже. – И я не жестокая, малышка, просто иногда есть люди, которых я хочу наказать.

– Ты могла бы применить заклинание посложнее и посильнее, – устало вздыхает Мавис, понимая, что с наставницей невозможно спорить, – там, на арене. Урано Метрия, Небесная кара? Почему ты их не использовала?

– А как ты это представляешь? Небесная кара была использована последний раз двести тридцать два года назад. И то, это я ее использовала.

– Книги, древние фолианты?

– Я стерла все упоминания об этих заклятиях, – она покачала головой, подходя к лежащей Минерве и щелкая пальцами. В золотистой пыли тело Минервы исчезло, переносясь ближе к местоположению Тигров. – Урано Метрия было изначально темным заклятием для сражений с противниками нейтральных сил. Оно могло сразить и темного мага, и светлого. И оно было создано мною для того, чтобы наподдать одному чернокнижнику.

Мавис отпустила смешок.

– И в результате Урано Метрия стало заклинанием заклинателей?

– Я вообще без понятия, как это случилось, – фыркнула.

– Духи не помнят тебя? – заинтересованно склонила голову, наблюдая, как Люси устало откидывает голову, вглядываясь в небо.

– Некоторые догадываются. Особенно Король, но пока безосновательно, – тихо вздохнула. – Знаешь, я ведь не ангел, да? Но все равно получается так, что именно я создала большую часть магических предметов.

– Ты спасла жизнь многим.

– И у многих ее отобрала, – парировала Хартфилия. – А Зереф всегда называл меня феей, когда был маленьким.

На ласковую улыбку Люси Мавис лишь хихикнула.

– Я никогда не говорила, но именно в честь тебя названа гильдия Хвост Феи.

– Бред, – уверенно кинула в ответ, но щеки ее покраснели.

– Можешь не верить, Люси-сан, – Вермилион подошла к наставнице, – но что бы там ни говорили, за всю свою жизнь ты спасла тысячи людей. Ты действительно фея для меня.

– Фея-крестная?

Мавис хихикнула и отзеркалила ее улыбку.

– Можно и так сказать, Люси-сан.

Хартфилия провела рукой по ее волосам. И Мавис зажмурилась, наслаждаясь ее прикосновениями.

– Я все равно не могу понять, почему ты можешь прикасаться ко мне.

– Я некромант. Для меня это нормально.

– Нормально работать с мертвыми?

Руку она отдернула, словно от прокаженной. Плечи ее опустились.

– Люси-сан…

– Знаешь, я так жалею, что оставила тебя.

– Глупости не говори! Я сама виновата в этом!

– Вот именно, что сама, Мавис. Юрий как был идиотом, так и оставался. А чем думала ты, когда читала то заклятие?

– Прости, – почему-то почувствовала она себя словно перед ругающей ее мамочкой.

– Акнология с тобой, – махнула рукой.

– Не, он с Зерефом, Люси-сан, а не со мной.

Хартфилия погрозила ей кулаком.

– Когда это ты язвить научилась?

– Ой, Люси-сан, – рассмеялась Вермилион, – да поживешь с тобой, и не такому научишься!

Смотря на то, как Люси смеется, сбрасывать постепенно, шаг за шагом эту надоедливую, пропитанную фальшью маску, Мавис не сдерживает грустной улыбки. В памяти свежи моменты былых времен. Когда они жили, как настоящая семья, когда могли довериться друг другу не смотря ни на что. Когда Люси-сан заменяла для нее маму, папу и сестру, когда Зереф, скрывая свои нежные, далекие от слова «дружба» чувства, с затаенной нежностью и любовью смотрел на такую домашнюю Хартфилию, щеголяющую перед ними с половником в руках.

Мавис верит, что, возможно, когда-нибудь, они снова будут вместе. Что они снова станут семьей.

Мавис просто верит, что все станет на свои места.

Комментарий к ВМИ. Люси и Мавис.

П.Б. Вычитано

========== Прошлое. Люси и Мавис. ==========

Мавис бежала, размазывая слёзы по лицу и прижимая к себе единственный уцелевший мешочек с золотыми.

Бежала из полыхающего огнём здания, запинаясь и падая по пути, сдирая коленки в кровь, слыша крики оставшихся там людей. Оно горело, пламя пожирало гильдию Красная Ящерица, не щадя никого и ничего, сжигало заживо волшебников – никто не мог оттуда выбраться.

Мавис повезло – она была как раз на улице, когда праздник пошёл не по сценарию. Когда темная гильдия забаррикадировала входы и выходы, запечатала заклятиями окна и подожгла Красных. Огонь распространился слишком быстро; не прошло и минуты, как люди внутри начали задыхаться, молить о помощи и пытаться спасти свои жизни.

Мавис бежит по лесу в надежде попасть в город. Ей всего лишь семь, но она слишком умна, чтобы не понять – в живых не останется никто. Никто не сможет выбраться из огня.

Мавис останавливается около небольшого поселения, выбегая из леса и пытаясь отдышаться. Кажется, это какой-то пригород Ишгара, но она в этом не уверена. Она вообще сейчас ни в чем не уверена.

Мавис хочется оказаться рядом с мамой и папой, спросить их – почему именно ей досталась такая жизнь? Почему ее родители оставили ей такие беды, несчастья? Почему именно ей расплачиваться за опрометчивый характер матери, слишком наивной для взрослого человека, и глупые забавы отца, не постеснявшегося продать собственную дочь в рабство мастеру гильдии? Почему Мавис должна терпеть насмешки и унижения, почему должна жить ради кого-то, перебиваясь жалкими подачками добродушных, желающих помочь малышке, а не ради себя, делая то, что ей хочется?

Вермилион устало падает на колени, закрывая глаза и прижимая к груди единственный оставшийся у нее мешочек. До деревни еще половина километра, и Мавис кажется, что она не пройдет и десяти метров, ведь ноги подкашиваются, а дыхание не хочет восстанавливаться. Она падает на спину и равномерно дышит, смотря в безоблачное темно-синие небо, чувствуя голыми ногами осеннюю листву, смягчающую настил и холодную землю.

Болят ноги из-за множества царапин и ссадин на ступнях, валяющиеся на дороге ветки и сучки сильно поранили нежную детскую кожу, причиняя боль. Мавис хватает ртом воздух и спокойно выдыхает, пытаясь скрыть подступающую истерику.

Что ей делать?

Как теперь ей жить?

***

Сознание возвращается резко.

Не в силах открыть глаза Мавис остается лишь беспомощно сжимать край одеяла.

Где она? Зачем она здесь?

Ноги все так же болят, но теперь это терпимо, коленки ободраны и немного саднят, но заботливо перебинтованы, предварительно их намазали заживляющей мазью.

Но кто это сделал?

– Эй-эй-эй! Не нужно таких резких движений!

Когда Вермилион таки пересиливает себя и открывает зажмуренные глаза, она сталкивается со взглядом.

Очень красивым взглядом.

Она как завороженная смотрит за нехитрыми манипуляциями девушки – может, женщины? – которая ловко смешивает какие-то зелья и лекарства, бурчит что-то себе под нос и смотрит на нее.

Ласково и нежно, как раньше смотрела мать.

У нее золотые волосы и пронзительный взгляд карих глаз, светлая кожа и аккуратные черты лица, как у кукол. Движения девушки – плавные, аккуратные и четкие, руки постоянно что-то рисуют в воздухе и в них возникают короткие золотые искры. Видно невооруженным глазом – магичка.

– У тебя сильный недовес, малышка, – вплетенные в длинные косы ленты качаются из-за движений, Мавис следит за ними, как за чудом. – Я нашла тебя около окраины соседнего поселения, когда делала обход. Тебе повезло, что ты не нарвалась на мантикор.

– Я… – Вермилион берет из рук блондинки небольшую чашечку с чем-то ароматным и неловко кивает головой. – Я не знала, где я находилась.

– Потерялась? – живо интересуется незнакомка и скидывает одеяло с ног девочки. – Я тебя подлечила, но не до конца. Пока ты была без сознания, магия не работала.

– Да, что-то вроде того, – она отпивает из чашки вкусный травяной чай. – Вы – маг?

Блондинка смеется.

– Ага, маг, – и в подтверждение на ее руке золотыми лепестками распускается магнолия, – злой и нехороший темный маг, Люси Хартфилия. Будем знакомы, малышка.

– Мавис Вермилион, – девочка счастливо улыбается, ни капли не боясь. – Я рада с вами познакомиться, Люси-сан.

***

– Гильдия Красная Ящерица? – задумчиво протянула Люси, откусив яблоко. – Слышала о ней, но никогда не была. Значит, ты в ней состояла?

– Я там работала, – Мавис отодвинула от себя пустую тарелку и вздохнула. – Люси-сан, мне хватит.

– У тебя огромный недовес! – недовольно фыркнула магичка, забирая у гостьи тарелку. – Я вообще поражаюсь, как тебя ветром не сдуло!

– Я сильнее, чем кажусь!

– Да я не спорю, малышка, – Хартфилия улыбнулась. – Но все же послушай меня. Тебе нужно набраться сил, чтобы полностью вылечиться.

Люси-сан оказалась магом, которому уже вот-вот стукнет сотня лет. И – почему-то – она все равно была шестнадцатилетней красавицей с золотыми волосами и карими, лукаво смотрящими на жизнь глазами. Люси-сан любила удобные плотные платья глубоких оттенков с разрезами от бедер, сочетая их с шортами или бриджами. Люси-сан была очень милой, доброй и отзывчивой, любила сладкое и прекрасно готовила. Люси-сан предложила ей остаться, узнав, что ей некуда идти, и не взяла ни капли.

И после этого она – темный маг?

– Зачем ты разрешила мне остаться, Люси-сан?

– В каком смысле?

– Ты могла бросить меня там, около леса. Или выгнать прямо сейчас, когда я проснулась.

– Дело в том, что у тебя есть зачатки магии, – смотря в никуда, отозвалась девушка. – На самом деле это довольно-таки сложно, но ты нейтральный маг, такой, каким когда-то была я. И я решила взять тебя в ученицы.

– Что значит, – она попыталась выговорить слово, – не-тра-льный?

– Такого обращения, конечно, нет, но я так называю людей, которые могут сами решить, какой магией пользоваться.

– Э-э-э?

Блондинка покачала головой.

– Есть два типа магии – черная и белая. Нейтральный маг может сам выбрать, какой магией хочет пользоваться, и развивать ее, – Люси растрепала волосы девочки. – Видишь ли, таких людей очень и очень мало, мы живем намного больше, чем остальные маги, но не бессмертны. Очень многие погибли на заданиях, кто-то не выдержал груза времени и покончил с собой.

– А ты?

– Я сразу решила стать темным магом. Глупо, наверное, но я искренне люблю свою магию.

– Если я останусь с тобой и стану учится у тебя, то стану темным магом тоже? – Мавис осторожно подняла взгляд на девушку.

– Не обязательно. Ты можешь развить светлую магию, а я тебе помогу.

– Правда?

– Правда, – Люси присела на край стула, посмотрела на свою почти-ученицу. – Я научу тебя пользоваться магией, малышка, можешь мне довериться.

Мавис со счастливо горящими глазами бросилась к Люси в объятия.

– Конечно!

Комментарий к Прошлое. Люси и Мавис.

П.Б. Вычитано

========== Первая встреча. Зереф и Люси. ==========

Зереф держал на руках маленького Нацу, стоя около окна и с безудержным интересом наблюдая за приближающейся к их дому женщиной. Чёрный плащ окутывал фигуру, глубокий плотный капюшон скрывал лицо. Она уверено вышагивала к выходящим к ней навстречу родителям, приковывая взгляд прохожих людей.

– Ну наконец-то!

Мама подбежала к ней, заключая в объятия и не давая пройти дальше. Отец рассмеялся, стоя рядом, и похлопал женщину по плечу, когда та, чуть отодвинув капюшон назад, приложила ладонь к губам. Мальчик успел разглядеть лишь красивые карие глаза.

Зереф отошёл от окна, заметив желание Нацу побыстрее спуститься вниз к родителям. Его самого, к сожалению, больше привлекала та гостья, которую с улыбкой на губах заводили в дом родители, и потому он, набравшись смелости и гордости, отпустил Нацу и пошел следом, разрываясь от желания узнать незнакомку.

Конечно, черноволосый слышал от родителей, что сегодня к ним придёт особая гостья, давняя знакомая матери, которая очень редко бывает в здешних краях. Отец для этого даже отложил все дела главы селения, чтобы помочь жене в приготовлениях, чем значительно озадачил семилетнего Зерефа, слишком хорошо знающего характер своего отца.

Нацу с диким визгом бросился на руки к отцу, когда они спустились на первый этаж. Раздался тихий смех мамы и…

…Зереф, словно зачарованный, с восторгом смотрел на пришедшую к ним девушку. Тонкие, идеальные черты лица, светлая кожа без единого изъяна – нет родинок, нет шрамов; чистая, нежная, словно лепесток сакуры. Аккуратный носик, пухлые губы, растянувшиеся в легкой улыбке, тонкие бровки чуть приподняты в странном удивлении при взгляде на хохочущего в объятиях отца Нацу. Большие карие глаза, невероятно красивые, с янтарными искорками на дне зрачка. Длинные, густые, словно шелк, волосы цвета солнца.

Когда она сняла свой плащ, Зереф с удивлением заметил, что одета она довольно-таки просто и даже как-то неподходяще для такой невероятной красавицы – синее платье с разрезом от правого бедра, из-под которого виднелись сетчатые черные бриджи, а на ногах – непримечательные походные сандалии из плотного материала.

– Так это твои дети, Изабель? – чарующий сладкий голос вывел мальчика из оцепенения, заставив наконец-таки отмереть.

– Да, – мать кивнула головой, потрепав Зерефа по макушке, чмокнув в румяную щеку Нацу. – Это Зереф и Нацу Драгнил.

– Мы ждали тебя намного раньше, – его отец, чуть улыбнувшись, отпустил младшего сына и с беспокойством посмотрел на блондинку. – Что-то случилось?

– Нет-нет, – она покачала головой, – я не успела закончить одно зелье ночью, пришлось его доделывать и отправлять заказчику.

Зереф с интересом заметил, что она не простая девушка – слишком явная аура кружила вокруг нее, будто оберегая от остальных.

– Так ты Зереф? – она гибким, слитным движением опустилась перед ним на колени. Мальчик кивнул, не в силах отвести взгляд. – Рада знакомству, я – Люси. Люси Хартфилия.

Он смотрит на нее и понимает, что никогда не встречал девушки красивее и идеальнее. Плавные черты лица, мягкая улыбка. Она словно создана из солнечных лучей и молочного шоколада, такая же яркая, такая же сладкая.

Девушка тихо смеется и переводит взгляд на Нацу. Тот что-то смешно лопочет, не выговаривая и половины своих слов, размахивает тонкими ручонками, вызывая у Люси смех. Она гладит его по голове, тискает за щеки и улыбается.

– У вас прекрасные дети, Изабель.

***

Все было словно в тумане. Голова болела настолько, что невозможно было открыть даже глаза.

Зереф четко помнил, что последнее, что было перед его сном, – мягкое прикосновение Люси к его лбу и теплое свечение. А потом темнота…

-… это плохо? – послышался обеспокоенный голос матери за дверью комнаты. Зереф с трудом поднялся, оглянулся и увидел спящего на своем месте Нацу с мягкой игрушкой дракона в половину его роста.

– Нет, – в голосе Люси слышалась усталость, – это даже хорошо, Изабель. Не каждая семья может похвастаться тем, что их дети пробудили магию в таком раннем возрасте. Это большая редкость. И дар.

– Мы бы хотели, чтобы Нацу и Зереф прожили счастливую жизнь, Люси, – в голосе матери – паника на пополам с горечью. – Мы не сможем обучить их правильно, в конце концов, ни я, ни Ренджи не потомственные маги.

Зереф приоткрыл дверь. На стульях, смотря друг на друга, сидели его мама и Люси. Отца почему-то не было.

– Изабель, я понимаю тебя. Но если вы не дадите им развиваться, то это может закончиться очень и очень плохо.

– Но…

– Зереф, – мальчик вздрагивает, видя, как блондинка поворачивается в его сторону, – подслушивать нехорошо.

Он понуро опустил голову и вошел в кухню.

– Простите.

Изабель покачала головой и поставила перед ним чашку с чаем. Хартфилия улыбнулась:

– Тебе не за что извиняться, в конце концов, именно твоя судьба решается сейчас.

– Судьба?..

Мама закусила губу, вымученно смотря на своего сына.

– Видишь ли, дорогой, Люси – потомственный маг, – она запнулась на полуслове, – она сильнейший некромант нашего времени. И один из лучших магов нейтрального цикла.

Глаза Зерефа горели восторгом.

***

– Поговорим?

Зереф обернулся на подошедшую к нему Люси и вздохнул.

Преобладает темная магия. Даже нет, не так – в нем преобладает черная магия. Он закусил губу и тихо заскулил.

– В этом нет ничего такого, Зереф, – волос коснулась нежная рука, мягко перебирая темные вихри. – Когда-то я и сама была такой-же.

– Я не хочу… становиться злым.

Люси покачала головой.

– Магия тут ни причем, – она вытянула вперед руку и на ней, искрясь, появился красивый цветок. Магнолия, не полностью распустившаяся, но все такая же красивая. – Если душа человека чиста, а намерения – искренни, если он хочет творить добро и желает стать лучше, то мрак никогда не станет его сердцем.

– Что? – он поднял голову и посмотрел в ее глаза.

– Эту фразу мне сказала моя мама, – Люси нежно провела кончиком пальца по лепестку. – Я тоже была, как ты, у меня тоже был значительный перевес в сторону темной магии. Однако…

Цветок заискрился сильнее, закружилась золотая пыль вокруг бутона. Цветок распустился, нежные лепестки касались рук девушки, и Зереф с восторгом коснулся их.

-… однако, несмотря на это, я всегда считала, что человек – сам хозяин своей судьбы, Зереф. И если ты не захочешь, то никогда не станешь злым и беспощадным.

***

Зереф провожал свою новую знакомую счастливым взглядом и доброй улыбкой. Люси оставалась у них всего на день, чтобы помочь местным жителям и познакомиться с семьей своей давней подруги.

Хартфилия была светом, ярким лучиком солнца, который никогда не смогут погасить ни жизнь, ни смерть.

И Зереф даже не осознает, насколько он был прав тогда.

Комментарий к Первая встреча. Зереф и Люси.

П.Б. Вычитано

========== Осознание. Зереф и Люси. ==========

Зерефу четырнадцать, и у него в голове полный бедлам.

Подростковый максимализм затмевает разум, бьёт по нервам и выматывает и без того усталый организм. У него ломается голос, полностью меняется телосложение, характер становится более жестким. Чёрные волосы и глаза, немного худощавый, но все-таки жилистый благодаря тренировкам отца, Зереф пользуется вниманием девушек своего поселения, но верность хранит лишь одной.