Текст книги "ты и Ты"

Автор книги: Энн Княгинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Я тут причем? – возмущается Максим оставивший лужу из своих слюней.

– Вышли вон, я проверю, были ли вы у директора!

Максим вылетает из кабинета, а я спокойно выхожу из него, зная, что моей вины тут вообще нет. Как доказательство я беру с собой записку Максима.

– Ты куда собрался? – крикнула я в тихом коридоре, завидев, что Макс повернул в обратную сторону от кабинета директора.

– Не видно? Я ухожу, – без особых эмоций ответил он.

– Подложил мне эту гадость и хочешь отмазаться? Так не пойдет!

Максим останавливается и поворачивается на меня. Его глаза уставились на мое лицо, на губах появилась неприятная ухмылка.

– Разве ты не хотела член побольше? – он развел руками.

– Я не говорила такого, ты сам себе это придумал.

Он подходит ко мне ближе.

– Послушай, то, что ты встречаешься с Мишей, не дает в моих отношениях к тебе никаких поблажек.

– Поговорим начистоту? Я не могу найти начало нити твоих издевательств.

– Какие нити? Ты что себе придумала? – он подходит ко мне еще ближе.

Остается пять мелких шагов, чтобы он оказался ко мне впритык.

– Мы пытались общаться, потом не заладилось. А потом ты вовсе стал издеваться надо мной. Почему?

Минус один мелкий шаг. Я стою как в цементе застывшая.

– Нет никаких причин, чтобы начать потешаться над тем, кто тебя бесит.

Еще один мелкий шаг. Остается три.

– Может, ты поднимешь белый флаг и оставишь меня в покое? – чем ближе он подходил, тем тише становился мой голос.

– По-твоему мы на войне?

Два шага до того, как его запах окутает меня и снова опьянит.

– На войне между нами, – уже совсем шепотом произношу я.

Он не делает шаг вперед.

– Ты хочешь, чтобы между нами были другие отношения?

Все, один шаг, и он уткнется своим телом в меня, а цемент на моих ногах до сих пор не отпускает.

Я медлю с ответом, не уверенная как правильно ответить ему. Его вопрос поставил в тупик. Простой вопрос и так подставил меня.

Я, только открываю рот, чтобы ответить, как снова закрываю его. Сладкий запах витал между нами, а запах сигарет душил, придавая некий экстаз.

Последний шаг и он врезается в меня грудью, слегка толкая назад. Я сглатываю слюну, и с трудом впуская в легкие воздух. Голова предательски кружится от близости с ним.

– Не дождешься, – по буквам произносит мне в лицо и решительно отходит назад.

– Максим, – сипло выдыхаю его имя и вырываюсь из застывшего цемента.

– Я не хочу больше слышать свое имя так… – он мешкается, кажется, он не знает, сказать ли вертевшееся в его голове слово вслух. – Не важно. Больше вообще не произноси мое имя.

– Адьес, – парень поворачивается ко мне спиной и начинает уходить.

– Ты не уйдешь, пока мы не сходим к директору, – я пришла в себя и побежала за ним.

Схватив его за предплечье, он грубо отталкивает мою руку.

– Не трогай меня, – не поворачивая на меня голову, говорит он и снова начинает уходить.

Мне начинает надоедать, что он вечно уходит при обращении к нему. Я иду за ним не желающая сдаваться.

Макс забирает свою черную куртку из гардероба, пока охранник обедает и направляется на выход быстрым шагом.

Я могу нажаловаться на него директору и без него. Я могу позвать охранника, чтобы он остановил его. Я могу сказать классному руководителю, что Максим ушел. Я могу сделать все это, но я хватаю свою куртку и выбегаю за ним на улицу.

– Ты самый отвратительный человек, кого я знаю! – кричу ему в спину и догоняю.

– Зачем тогда поперлась за мной?

Мы отходим от школы все дальше, я оборачиваюсь на здание и понимаю, что за прогулы меня точно не похвалят.

– Давай вернемся? Нам нужно к директору, – я не могла просто отпустить его и отвечать за нас двоих.

Парень не останавливался, и я как жвачка прилипла к нему и шла с ним шаг в шаг.

– Отстань ты от меня, я никуда не собираюсь возвращаться, – он достает сигарету и прикуривает. В носу защекотало от запаха табака, и я непроизвольно чихнула.

Парень остановился и сел на лавочку. Он молча затягивался и выдыхал дым, иногда неудачно пытался сделать кольца из дыма. Складывал губы в трубочку и смешно причмокивал.

Я стояла над ним и напрягала своим вниманием. Пока он не разозлится, я буду в полном порядке. А кто знает, что и когда ему придет в голову.

– Думаешь, следуя за мной, ты делаешь хуже мне? – поднимает на меня глаза и направляет струю белого дыма мне в лицо.

– Не уверена, – откашлялась и ответила.

Выкидывает полностью докуренную сигарету на асфальт и встает.

– Я направляюсь домой, будешь следовать за мной и дальше? – он сохранил непроницаемый вид. Я не могла догадаться, о чем были его мысли или хотя бы предположить.

Шоколадные глаза смотрели с немым вопросом, но это был не тот вопрос, что он только что задал мне. Он щурился, смотря на меня, яркие лучи солнца не позволяли ему открыть глаза полностью.

Вокруг зрачка появился оранжевый ободок, осветляя карие глаза.

– Не буду, – уверенно сказала я и выпрямила спину.

– Тогда пока.

Он пробежал по переходу на загоревшийся зеленый свет и оказался с другой стороны дороги от меня.

Я смотрела, как он уходит, и ловила странные толчки в груди. Макс оборачивается на меня и показывает фак. Его любимый знак, показывающее его отношения ко всему.

В школу пришлось вернуться, и я была поймана охранником. Он отвел меня к директору, туда, куда я изначально должна была попасть.

– Лика Мэйс. Я жду объяснений, – худая женщина с пышной прической сидела с другой стороны стала и проницательным взглядом разглядывала меня.

– Мне стало не хорошо, я вышла на улицу подышать…

– Почему в медпункт не пошла? – мою ложь она распознала сразу.

– Мне просто нужно было на воздух.

– Вот это чье? – женщина кладет на стол вещь, из-за которой все началось.

– Мне подложили это. Я зашла в класс и «это», уже лежало на моем столе. А под ним записка, – я достаю мятый листок и передаю директрисе в руки.

В тихом кабинете шелест листка звучал громче обычного. Она раскрыла бумагу, пробежалась глазами по тексту и положила записку на стол.

– И как ты думаешь, кто это сделал?

– Максим Браун, – спокойно сообщила я. Он бросил меня разбираться с этим одной и выгораживать я его не буду.

– Где он сейчас?

– Не знаю, – ладно, немного я его выгораживаю. Не хочу, чтобы она узнала, что я ушла вместе с ним, но вернулась.

– В классе его нет? – Мария Петрововна работала директором уже давно и распознавала ложь, как щелкала семечки.

– После инцидента, я вышла на улицу, и не знаю где он сейчас. Может в классе, может нет…

– Если бы ты не знала, ответила, что в классе. Ведь в последний раз ты видела его там, – женщина встает и берет телефон в руки. – Я позвоню вашим родителям, а они пусть сами разбираются с вами.

– Надо мной подшутили, а я остаюсь виноватой? – резко ответила я и директриса укорительно покачала головой.

– Никакого воспитания. Можешь идти на уроки, я тут без тебя разберусь.

Я вышла из ее кабинета, и мне хотелось плакать. Какой же он мудак, подставил меня перед классом, перед учителями и еще и перед родителями.

Вернувшись в класс, надо мной смеялись до конца уроков. Только Мария поддерживала и ничего по этому поводу не говорила.

Дома никого не было, родители были на работе. Но они уже звонили мне и ругались. Завтра их пыл утихомирится, и я получу не так сильно, как получила бы, если бы они были дома.

Я уже легла спать, уютно расположившись на мягкой кровати, закутавшись в теплое одеяло, как в дверь квартиры стали колотить.

Страх меня накрыл очень быстро, громкий звук заставлял вздрагивать.

Время 12 часов ночи, за дверью был кто-то очень настырным и сильным. Первая мысль была позвонить в полицию, но сначала я решила тихо взглянуть в дверной глазок.

Лучше бы это был вор, а не Максим с красными от злости глазами. На кулаках были ссадины, он очень сильно долбил железную дверь.

– Уходи, – крикнула через дверь.

– Лика открой дверь!

– Что тебе нужно? – голос дрогнул от страха.

– Родителям позвонили из-за тебя, я просто хочу поговорить, – я слышала, как он пытается сдержать злость в голосе

– Ты сам виноват.

– Я сломаю тебе дверь, сейчас же открывай.

– Она железная, скорее она сломает тебе руки.

– Мэйс, сейчас же! – прошипел он.

Он снова стал бить по железу, и я со страху отскочила от двери. Если он не прекратит все соседи соберутся, и я получу от родителей еще и за это.

– Прекрати стучать, я открою.

Максим отходит от двери, и я отпираю ее, но не осмеливаюсь открыть. Дверная ручка опускается вниз сама, и парень заходит в темную квартиру, сразу же запирая за собой дверь.

Я вижу его лицо только благодаря свету от фонарей на улице.

– Что нужно тебе от меня? – визгливо спрашиваю его и делаю шаг назад.

– Проучить тебя пришел, – он начинает идти на меня, а я делаю шаги от него, пока не упираюсь в стену.

– Ты думал, я не скажу о тебе у директора? Моим родителям тоже позвонили, но моей вины в твоей проделке вообще не было, – неуверенно произношу я и замолкаю, когда он оказывается рядом со мной.

– Крошка, ты не должна была сравнивать меня с братом. Ни какая шлюшка не должна стоять между мной и Мишей, – он встает рядом со мной к стене. Я слышу его запыхавшееся дыхание.

– Я не стою между вами, я люблю твоего брата, а ты только мешаешь мне жить, – делаю шаг в бок, и он делает тоже самое, не оставляя мне личного пространства.

– Я могу испортить ваши отношения по щелчку пальцев, неужели до твоих маленьких мозгов это не доходит?

В прихожей полная тьма. Фонарь с улицы отключился и оставил нас в темноте.

Бешеный стук сердца в тишине звучал как тиканье часов, но этот звук слышала только я, он бил мне по вискам.

– Миша не послушает тебя.

– Лика, мне жаль тебя, – он упирается своим плечом в мое. Больше двигаться не куда, сзади и сбоку стена.

– А мне жаль тебя, Максим, – он не хотел, чтобы я произносила его имя, назло я сделала именно это.

Он молчал, долго молчал. Мы просто стояли у стены вдвоем и касались плечами. Между нами сейчас происходило что-то очень странное. Мы словно были закутаны в одном коконе.

Его дыхание было громкое, но прерывистое.

Моя постель уже остыла, мне не хотелось ложиться под холодное одеяло, но мне хотелось, чтобы Максим ушел из моей квартиры. Я хочу, чтобы он ушел, я точно этого хочу.

– Уходи, пожалуйста, – тихо пробормотала я.

– Я не уйду, – так же тихо ответил мне, и еще сильнее прижался ко мне, вжимая меня в стену сбоку.

– Ты пришел ко мне, чтобы стоять со мной рядом?

– Н, – снова тишина. – Е, – молчание. – Т.

Я аккуратно отхожу от стены, толкая своим плечом его. Включаю свет, и нездоровая атмосфера сразу же исчезает.

Он от стены не отходит, он смотрит мне в глаза, а я их прячу, но он все равно находит мой взгляд.

– Мне не нравится, – говорю я.

– Что тебе не нравится?

– То, что ты у меня дома.

– Сделай мне кофе, – Максим оттолкнулся от стены и пошел на кухне, сразу же садясь на ближайший стул и снимая зеленую парку. – Повесь куда-нибудь, – протягивает мне ее.

Глаза от шока расширяются.

– Ты очумел? – встревожено кричу я.

Беру его парку и кидаю себе под ноги в протесте.

– Подними, повесь, сделай мне кофе, – указывает мне как будто я его горничная.

Как я была одета до меня доходит только тогда, когда я вешаю его куртку на вешалку в коридоре.

Мое отражение смеется надо мной. Я сделала, как он сказал. Сказал повесить куртку – я повесила. Сказал сделать ему кофе – я сделала.

Может он так быстрее уйдет?

На мне шорты для сна, они уже давно потертые, а сверху рубашка без одной пуговицы снизу, она давно порвалась и затерлась.

Я сижу напротив него и смотрю взглядом говорящим: «подавись, откашляйся и иди отсюда».

Но он продолжает делать маленькие глотки не собирающийся не давиться, не уходить. Миша был бы не рад, узнав, что его брат сидит в полпервого ночи на кухне его девушки.

– Что смотришь? Тоже хочешь кофе? Иди и сделай себе, – он расположился на стуле, вальяжно покачиваясь на нем взад-вперед.

– Допивай и уходи, – требовательно говорю я.

– Я сегодня ночую у тебя. Благодаря одной крысе, родители некоторое время будут злиться, и сегодня я буду с тобой.

– Чтоооооооооо?

– Где я буду спать? – Максим встает, ставит чашку в мойку и идет в прихожую снять обувь.

– На улице или у себя дома, но не у меня! – я наблюдаю, как он ищет себе тапки.

Берет красные тапки моего отца. Надевает, проверяет удобные ли они ему и улыбается.

– Снимая их, это моего папы.

– Да? удобные.

Он проходит мимо меня и начинает заглядывать в комнаты. Прохожу вперед него и закрываю перед ним двери.

– Миша завтра придет утром ко мне, а тут ты. Что он, по-твоему, подумает?

– Не встречаетесь, – толкает ногой дверь в мою комнату и входит.

– Почему это?

Проходит взглядом по моим вещам и плюхается в мою кровать.

Я сразу же подлетаю к нему и тащу за руку на пол.

Он смеется и падает рядом с кроватью.

– Я сделал так, чтобы он сразу в свой корпус шел, – он встает, отряхивается и подходит к моему рабочему столу.

– Зачем? – изумленно спрашиваю я и встаю напротив своего стола, чтобы он прекратил трогать мои вещи.

– Как зачем, чтобы я переночевал у тебя. Я спать тут буду? – Максим указывает на кровать и опять прыгает в нее.

Все по кругу, я тащу его за руку, он смеется, но на сей раз не падает на пол, а кидает меня рядом с собой.

Заливисто смеясь, он не отпускает меня с кровати, сжимая кисти моих рук.

Ноги запутались в одеяле, его колени пинают меня, руки сильно и больно держат мои. Я теряю уровень реалистичности происходящего.

Я вдруг тоже начинаю смеяться и прекращаю вырываться. Вместе с хохотом я хрюкаю, Максим рядом заливается все громче от моего смеха с хрюком.

Его руки ослабевают хватку на моих запястьях, но я не могу убежать. Пресс от смеха начинает болеть, и я хватаюсь руками за живот.

Я не понимаю, что смешного. Мой враг в моей постели, мой враг брат моего парня, в моей постели Максим, и мы вместе лежим и ржем не понятно над чем.

– Все, все хватит, слезай с кровати.

Прекратив смеяться, я выталкиваю его с кровати, а он, хватая меня за руку тянет за собой.

Он валится на пол, а валяюсь на него. Его руки обвили мою поясницу, ноги зажали мои и не отпускали. Его взгляд направился на меня, а мой взгляд на его карие светлые глаза.

Нужно вырваться, но я лежу на нем и не шевелюсь. Я будто пьянею, смотря на него и ощущая его горячее тело. Я вырвана из реальности, меня выхватили из жизни.

– Ты такая тяжелая, Лика, – шепчет мне в губы и легонько улыбается.

Сейчас мне кажется, я понимаю, почему Максим просил не произносить его имя. Он назвал мое, и внутри что-то сильно щелкнуло, ударом отрикошетив между ног.

Это ощущение возвращает меня в реальный мир, и я вскакиваю с Макса.

– Хорошо, спи тут, – уступая я.

Максим встает и начинает раздеваться, сразу же снимая с себя джинсы. Ногой откидывает джинсы подальше. Серые трусы боксеры были сильно натянуты.

– Подождал бы, когда я уйду, – подхожу к двери, выхожу и закрываю ее с другой стороны.

– Что ты там не видела, – смеется он.

Я ложусь в комнату родителей и никак не могу поверить, что Макс будет спать в моей комнате, что я лежала на нем сверху и отскочила не сразу как упала на него.

А если бы я нагнулась слегка ниже, наши губы могли бы коснуться друг друга… и что тогда была? Ничего, мы никогда не будем целоваться. Я люблю другого человека, мы с Максимом друг друга терпеть не можем. Все, что он сейчас делает, это мне назло.

Я спала очень плохо, постоянно просыпалась и вспоминала об однокласснике за стенкой.

Кстати он храпит.

Я зашла в свою комнату утром не постучавшись. Парень расположился на всю кровать, как звезда, развалившись на спине.

Губы были слегка приоткрыты, грудь поднималась и расслабленно опускалась.

Я не должна разглядывать его. Одеяло было в его ногах, он лежал почти голым, на нем были одни трусы с натянувшейся тканью так же сильно, как тогда, когда я упала на него.

– Вставай, – заорала я.

Максим резко открыл глаза и моментально вскочил.

– Ты вообще полоумная? – разозлившись, он подошел ко мне и толкнул в грудь.

– Мне скоро выходить, а тебя я тут не оставлю, – я потерла место, в которое он ударил.

– Нормально не разбудить? – недовольно буркнул он и подошел к своим джинсам. – Долго пялиться будешь? – он посмотрел на меня, потом на дверь.

Утром он еще вреднее.

Пока он собирался, я уже умылась и сделала себе чай с бутербродами. Его я оставила без завтрака.

Парень тоже умылся и без прощанья покинул квартиру. Я почувствовала странное одиночество, но сразу же выбросила его из себя.

Переоделась в другую одежду, сняла постельное белье, на котором спал Макс, и скинула его в стирку.

Выйдя из дома, я набрала Мишу.

– Привет. Почему ты сегодня решил не провожать меня?

– Любимая здравствуй. Максим сказал, что тебя наказали, и он слышал, как ты говорила с подругой, что не сможешь некоторое время общаться со мной.

– Что же ты меня не спросил? Максим тебе соврал. Меня наказали да, но не запрещали общаться.

– Я не хотел тебе звонить, чтобы у тебя от родителей больше проблем не появилось, – расстроено сказал он.

– Я скучаю…

– Я тоже очень скучаю и раз сегодня утром я не увидел тебя, мы пойдем вечером в театр, а потом либо к тебе, либо ко мне сериал досматривать. Как тебе такая идея?

– Отличная идея, где и во сколько встретимся? – я сразу же обрадовалась. Нет худа без добра.

– Встречу тебя после уроков, – по звукам он уже был в своем корпусе и его постоянно кто-то отвлекал.

– Может у нашего дерева? Оттуда и до зала быстрее, – пока я ожидала его ответа, искусала губы.

Лучше ему не подходить к моей школе.

Мне осталось прятаться от своих одноклассников всего немного. Потом мы поступим с Мишей в колледж, и я не дам относиться новым ребятам к себе так же, как сейчас.

– У дерева хорошо, – Михаил никому не отвечал из тех, кто пытался влезть в наш разговор. Он понимал, что это будет не прилично.

– До встречи тогда, а то тебя там не отпускают, – пошутила я.

– Извини их, у нас проверочная работа по химии и у всех много вопросов.

– Я понимаю. Люблю тебя, пока?

– Люблю тебя тоже, пока-пока.

Телефонный разговор был закончен, и я быстро зашагала в школу, из-за Макса я сегодня припозднилась, еще немного и опоздаю.

Я вбежала в класс, все обернулись на меня и стали громко смеяться и показывать на меня пальцем.

Я нервно сглотнула и посмотрела на свой стол, на нем ничего не было, на стуле тоже. Но все продолжали смеяться надо мной, а Максим, сидевший на столе во главе компании подростков, держался за живот и писался со смеху.

Я обернулась на дверь и увидела свои трусы, Максим украл их у меня из ящика и повесил на скотч на деревянную дверь. Белые трусы в синюю полоску, красные трусы и черные для месячных с дыркой на ткани, самые позорные.

Я пошатнулась, дверь стала увеличиваться в размерах, трусы на ней стали смеется надо мной так же громко, как и одноклассники. Слезы сами выскользнули из глаз, и я выбежала из кабинета прямиком на первый этаж.

– Лика постой, ты куда? – опоздавшая Мария поймала меня на выходе из школы.

Охранник хотел остановить меня, но я пробежала мимо него быстрее, чем он успел меня поймать.

Но подруга не дала совершить побег.

– Там, там, Максим он, – стала взахлеб говорить я, шмыгая носом.

– Что он опять натворил? – разозлившимся голосом спросила она и взяла за руку. – Пойдем.

Я следовала за ней и плакала, учителя оборачивались на нас, но не останавливали, видя, что мы идем в свой класс.

Мы вошли в класс, и все снова стали ржать. Мария посмотрела на дверь, быстро и нервно снимая мой позор с двери.

Учительница поставила руки в боки и наблюдала за нами.

– Лика, от тебя полно проблем!

– По-вашему это я повесила сюда трусы? – закричала я.

– Ты или не ты, но именно с тобой они связаны.

– Браун, я убью тебя, чертов ты козел! – закричала я на парня, смотревшего на меня с ехидной ухмылкой на симпатичном лице.

– Вы слышите, она мне угрожает, – опускает уголки губ вниз и строит из себя задетого, бедного мальчика.

– Мэйс, как ты смеешь, – учительница физика указывает мне на дверь. – Вон из класса и родителей в школу.

– Да что это такое за беспредел, – я стала реветь еще больше, но и злиться тоже.

– Спасибо за помощь, – Мария выходит со мной из класса и гладит по плечу.

– Родители сильно будут ругаться?

– Я расскажу про все поступки Максима, они поверят мне.

– Мм… а откуда у него твои трусы? – неловко спрашивает она и отдает сорванную ткань с двери.

Беру в руки и пытаюсь порвать, но сил не хватает.

– Он ночевал у меня и спал в моей комнате, – вместо того, чтобы рассказать все самого начала, моя фраза прозвучала ужасно.

– Чего? – подруга прикладывает ладонь ко лбу.

– Он заявился ко мне ночью и бил в мою дверь. Разбил костяшки, так он яростно хотел, чтобы я открыла ему. После того, как я впустила его, он сказал, что родители злы на него из-за звонка директора и ночевать он будет у меня. Я уже не хотела спорить и оставила его.

– Емае, Лика, ты в своем уме была?

– Видимо нет… Я пойду домой. Родители сейчас спят, а вечером я им все скажу.

Мария вошла в класс, а я пошла вниз. Долго пыталась объяснить охраннику и гардеробщице, что меня выгнали и мне надо за родителями. Они позвонили моей учительнице, и она подтвердила.

Я вышла и глубоко вдохнула в себя воздух.

Домой я вернулась сразу, не стала гулять. А мама решила не спать и заняться делами, увидев, что я вернулась домой, она вопросительно взглянула на меня.

– Ты почему не в школе? – она еще была зла за вчерашний звонок.

– Меня выгнали, но я все объясню.

Трусы я выкинула в ближайшую помойку на улице.

– Раздевайся и рассказывай, – мама заходит на кухню и продолжает готовить.

Я переодеваюсь, умываюсь и захожу к маме на кухню. Она садится и ждет, когда сяду я, чтобы начать свои объяснения.

– Вчера тебе позвонили из-за штуки, которой я ткнула в мальчика?

– Да, – коротко произнесла она.

– Мне это подложил на стол один мальчик. Я разозлилась на него, поэтому так поступила.

– А сегодня что ты сделала?

– Ты как мои учителя! – вскочила со стула я.

– Сядь и расскажи мне все. Извини.

Ее слова немного успокаивают меня, и я сажусь обратно.

– Мои трусы висели на двери, я убежала в слезах из кабинета, а когда вернулась, на меня накричала учительница, обвинив меня и в этом.

– Твои трусы? – неуверенно и недоверчиво спрашивает мама.

– Да… Вчера ко мне пришел тот мальчик, что все время издевается надо мной и украл мои трусы, – так стыдно, как сейчас мне никогда не было.

– А что он делал у нас дома и в твоей комнате?

– Хотел поговорить со мной. Из-за меня его родителям позвонили, и он был зол…

Мама громко вздохнула и молча помешала макароны в кастрюле. Потом села обратно.

– А зачем было вести его в комнату? И почему твоя кровать без постельного белья?

– Он сам прошел в комнату и прыгнул на мою кровать. Я оставила его всего на несколько минут и тогда он, скорее всего и взял мои трусы.

Мама выключает плиту.

– Не ври. Я знаю, что он спал у нас дома. Он был в твоей комнате, а ты в нашей. Я поняла сразу, что кто-то был в нашей квартире и это не Миша.

– Ты права, – согласилась я и не стала дальше врать.

– Постоянно врешь нам.

– Максим, тот, кто был здесь, он брат Миши.

– Лика, как тебе не стыдно?!

– У меня ничего с Максом не было, я Мишу люблю.

– Мы тебя так не воспитывали, – осуждающе произнесла она.

– Тебя вызывают сегодня в школу, – опустив глаза на свои руки, сказала я.

– Безобразие, просто кошмар, – продолжала наводить панику мама.

– Извини меня, но ты просто не понимаешь, над тобой в школе не издевались, – я встаю и иду в прихожую, чтобы уйти из дома.

– Ты наказана.

– Но сегодня у меня назначена встреча с Мишей, – закричала я.

– Ни каких Миш, а сколько это продлится по времени, скажу после того, как пообщаюсь с твоей учительницей.

– Мамааа нет, – снова бросилась я в слезы.

– В комнату пошла, – мама указала мне на дверь.

На крики проснулся отец, и мама все ему рассказала. Он отреагировал не лучше матери и мне пришлось уйти реветь в свою комнату.

Максим – ты мой злейший враг, ты самая настоящая сволочь, ты невыносимый придурок, ты ничтожество.

Я лежала в своей кровати без постельного белья и думала о Максе самыми гневными словами, которые сейчас приходили в голову. Но из памяти никак не выходил его смех.

Когда он держал меня и не отпускал с кровати, а потом как я упала на него и была безумно близка к его губам – эти воспоминания, никак не хотели отпускать меня, и я пыталась думать о нем все больше плохого, чтобы заглушать картинки перед глазами.

Вечером мама ушла в школу, а папа смотрел телевизор. Я по стеночке пробралась в прихожую, все время, прислушиваясь к звукам, идущих из родительской комнаты.

Тихо, взволнованно я надевала уличную обувь.

Надев пуховик, я надавила на ручку и открыла дверь. Сердце вылетало, я сбегала из дома и была напугана своим поступком, но уже выбежала из подъезда и побежала подальше от дома.

Я позвонила Миши, и он обрадовался, что я не забыла о походе в театр. Мы встретились с ним сразу у здания.

Я боялась почувствовать вибрацию на телефоне и понять, что моя пропажа была замечена.

– В школе все в порядке, учишься хорошо? – Миша купил билеты на ближайший спектакль и стал задавать вопросы.

– Двойки точно не получала, да и вообще ничего не получила за сегодняшний день.

«Конечно, ведь меня сегодня не было ни на одном уроке», – подумала я.

– Что ж ты. Надо получать хорошие оценки, – он берет мои руки в свои и трет мои пальцы. – Замерзла вся.

Мне было жарко, но я так сильно волновалась из-за родителей, что руки леденели от страха.

– А что ты получил сегодня?

Миша расстегнул пуговицы кардигана и прижал меня к своему сильному телу, закрыв мою спину черной тканью пахнущей им: сиренью и шампунем «ледяная свежесть», он всегда пользовался таким.

– Одну пятерку по английскому и по физкультуре, – с гордостью произнес он.

– Молодец, – сдавленно сказала я.

Зал был открыт, и мы вошли в него. Красные сиденья были твердыми, и сидеть на них было невозможно, но рядом со своим парнем мне было все равно, на чем и как сидеть.

– Ты так мало мне звонишь, – сказала я, пока не началось театральное представление.

– Учеба забирает много времени. Меньше через полгода, начнутся контрольные работы на перевод в одиннадцатый класс.

– Да, ты прав. Я все понимаю, – приврала я.

Артисты вышли на сцену, поклонились и начала представление:

«Оно было о мужчине страннике, ищущего свою судьбу, но безрезультатно.

Однажды он встречает раненого коня, а потом и всадника, точнее всадницу лошади.

Странник помогает девушке, и ее лошади выжать в сухой пустыне. Они не становятся парой, не заводят семью, они становятся самыми лучшими и верными друзьями, но мужчина все равно уходит странствовать дальше.

Конец был таков, что сколько бы ты не бродил по миру, твоя судьба будет оставаться одиноким странникам».

– Я чуть слезу не проронила, – мы вышли из зала, и я прижалась к руке Миши.

– Ты слишком ранимая, – обнял за плечо и вывел на улицу.

– Сериал смотреть?

– Извини, ко мне сегодня нельзя, – я посмотрела в экран телефона и сразу же увидела 10 пропущенных звонков от матери.

– Тогда ко мне? – Миша уже повернулся на дорогу, ведущую к его дому.

– Не сегодня любимый, мне пора домой, – разочарованно, не показывая свой страх перед тем, что будет, когда я вернусь в квартиру, сказала я.

– Хорошо, я провожу, но давай сначала мы прокатимся на колесе обозрения, – Миша улыбался, показывая свои белые зубы.

– А давай, и так уже припозднилась, – получу я и так и так. Почему я не могу в свои восемнадцать быть юной и счастливой?

Колесо обозрения было высоким и красиво подсвечивалось фиолетовой подсветкой.

Миши купил билеты, и мы прыгнули в первую приехавшую кабинку. Я сидела рядом с ним и гладила его по руке. Кабинки медленно поднимались вверх, открывая красоту вечернего города постепенно, город приобретал романтическую атмосферу.

В кабинке играла музыка, напоминающая пение птиц и звук воды, приглушая скрип от карусели.

Мы смотрели с Мишей в одно окно, и улыбались. Он положил мою голову на свое плечо, и легонько поглаживал по голове.

Уже на середине пути, Миша достает телефон и поднимает мою голову со своего плеча. Он включает фронтальную камеру и направляет на наши лица.

Мы касаемся губами, и в это время Миша жмет на кнопку, делая снимок. Но мы не отрываем губы, наоборот углубляем поцелуй, обвивая языки.

Стоны уже не кажутся странными, Миша тоже начинает постанывать и гладить рукой по моей пояснице, опуская ее ниже, к попе.

Ласки срывают крышу, отбрасывают все страхи и окрыляют. Его мягкие губы не давят на мои, все касания легкие как пушинка, медленно открываем и закрываем рты.

Приходиться выйти, когда карусель спускает нас вниз.

Миша провожает меня до дома и я, быстро попрощавшись с ним, бегу на 3 этаж и вхожу в квартиру.

– Ты нас разочаровала, – родители стоят в прихожей и смотрят на меня. У мамы мокрые глаза, папа покрылся красными пятнами от злости.

– Я тоже была разочарованна, что мои родители верят не мне, а учителям.

– Максим, так зовут того парня? – спрашивает папа.

– Да.

– Я поговорю с ним.

– Вот не надо. Не стоит влезать, будет хуже, – чрезвычайно громко кричу я.

– Лика, твоя учительница сказала, что на уроках ты хорошо себя видишь, но рядом с тобой постоянно что-то происходит.

– Понимаешь да? Я хорошо себя веду, и РЯДОМ СО МНОЙ происходит, вероятно, я в этом не виновата, так?

– Не знаю, не знаю. Марш в комнату, – указывает отец и уходит в ванную. Мама ждет, когда я переоденусь и зайду в комнату, только после этого начинает заниматься своими делами.

Почти не получила, но теперь я точно буду наказана и под домашним арестом. Но какой прекрасный вечер сегодня был.

Миша скинул мне в сообщение наше фото, где мы целуемся, и я до сна любовалась им.