Текст книги "Велико его терпенье (ЛП)"
Автор книги: emungere
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Медлят жернова Господни,
Да мелка идёт мука;
Велико Его терпенье,
Но тверда Его рука.
Г. У. Лонгфелло (автор перевода неизвестен)
Вскоре после дела Ирэн Адлер Майкрофт приглашает Джима для приватной беседы. Четверо его лучших людей работают над этим, даже Антея. Это – самое пристальное внимание, на которое может рассчитывать кто-либо, находящийся в том же положении, что и Мориарти.
Больше он об этом некоторое время не вспоминает. Вопрос о Джиме оказывается в сфере его внимания опять, когда приходит короткое сообщение от Антеи:
«Джим – проблема»
Обычно в сообщениях Антеи содержалась вся информация, которую ему необходимо было знать о ситуации. Если ей не удалось уместить данные в сто шестьдесят знаков, то не поможет и полный отчёт. Нажав кнопку интеркома, он приказывает водителю свернуть с намеченного маршрута и направляться к одному малоизвестному зданию в Ламбете.
***
Майкрофт наблюдает за Мориарти через одностороннее зеркало. Большинство к настоящему моменту скулили бы, свернувшись в углу. А Мориарти сидит, по-турецки скрестив ноги, в центре комнаты, совершенно прямо, повернувшись спиной к двери, и смотрит на дальнюю стену.
– Чего вы от него добились? – спрашивает Майкрофт.
Йен, похоже, в замешательстве, а ведь до сих пор он ни разу не позволял эмоциям проявиться на своём похожем на восковую маску лице. Он высокий и опасно худой, любит по выходным играть в футбол и смотрит по телевизору «Лузеров» и снукер. Он не слишком любит причинять людям боль, но у него это чертовски хорошо получается.
– Не слишком много, – после неловкой паузы отвечает Йен.
Майкрофт вежливо ждёт.
– Мы… несколько дней назад мы перекинулись парой слов о «Лузерах», – признаётся Йен.
– Это всё?
– Да, сэр.
– И как же вы заполучили от него эту жизненно важную информацию?
Йен не сводит взгляда со своих ботинок.
– Он спросил, не собираются ли они продолжать проект в следующем году.
Майкрофт чувствует надвигающуюся головную боль. Прижав ко лбу два пальца, он говорит Йену, что хочет понаблюдать за сессией.
***
Майкрофт не часто наблюдает за работой Йена. Ему это не нравится. Несмотря на все внесённые Йеном усовершенствования, это всё слишком прямолинейно, как кувалда, тогда как сам Майкрофт всегда предпочитал скальпель. События развиваются гораздо спокойнее, если объект внимания даже не подозревает о том, что его вскрыли, пока не становится слишком поздно, чтобы пытаться остановить метафорическое кровотечение.
Помимо грубости в целом, лишь то самое метафорическое кровотечение Майкрофт может переносить спокойно. Он тщательно это скрывает. Никто, кроме Шерлока, не в состоянии догадаться о истинном положении вещей, но Шерлок никогда не увидит этой комнаты с серым цементным полом и сливом прямо под единственным металлическим стулом.
Он смотрит через стекло, положив руку на ручку своего зонта, и не отводит взгляда. Здесь его никто не увидит, но ему нужна информация. И он узнаёт, что таким способом они ничего не добьются. Мориарти без единого слова выносит работу Йена. Даже то, как он вздрагивает от прикосновений ножей, кажется тонко просчитанной игрой, крупица информации, брошенная палачам, словно кость собакам.
Майкрофт заходит внутрь и отпускает Йена. Обходит Мориарти, ещё раз и ещё, пока не останавливается, наконец, у него за спиной. Он перехватывает его взгляд в отражении. Зарывается пальцами в его спутанные, немытые волосы.
Мориарти чуть прикрывает глаза, демонстрация удивления, либо очередной тонкий расчёт. Наклоняет голову, сильнее прижимаясь к ладони, и Майкрофт ещё раз проводит рукой по волосам. Мориарти откидывает голову назад, прижимаясь к его бедру.
Хорошее начало. Они устанавливают основные правила. У Майкрофта едва заметно учащается пульс. Он уже сейчас может сказать, что игра выйдет очень интересная.
– Ты грязный, – сообщает он Мориарти. – Это довольно отвратительно.
Мориарти широко улыбается ему, демонстрируя окровавленные зубы, но не произносит ни слова.
– Тебе ведь известно, кто я? – спрашивает Майкрофт.
– Снеговик, – тихо шипит Мориарти, растягивая гласные.
– Очень хорошо, – Майкрофт отходит к двери и стучит, а когда та открывается, оглядывается через плечо:
– Пошли. Время мыться.
***
Ванная комната маленькая, пустая и абсолютно белая. Майкрофт садится на деревянную скамейку и наблюдает, как Мориарти раздевается.
Едва ли остался хотя бы дюйм кожи, которого не коснулось внимание Йена. Все порезы были обработаны, это очевидно. Ни один не выглядел воспалённым. Много больших синяков уже стали жёлтого и зелёного цветов.
Мориарти наполняет ванну до краёв горячей водой, а когда залазит, полностью погружается под воду и смотрит на Майкрофта широко открытыми глазами. Кровь на его зубах растворяется в воде красноватой дымкой. Мориарти остаётся под водой так долго, что Майкрофт полагает, стоило бы начать волноваться, не решил ли тот утопиться, но человек, проведший столько времени с Йеном и не только не сломавшийся, но, кажется, даже не задетый всем произошедшим, точно не склонен к суициду. Майкрофт смотрит, пока Мориарти не выныривает, чтобы сделать вдох.
Дважды Мориарти моет голову, дважды ополаскивает с кондиционером, трёт себя мочалкой. В конце, когда вся вода уже утекла в слив, он сидит в остывающей пустой ванне обнажённый и смотрит на Майкрофта в ожидании следующего шага. Майкрофт протягивает ему полотенце.
Мышцы Мориарти двигаются и сокращаются, когда он встаёт. А он ведь действительно хорошо сложён, красивый проект и элегантное воплощение. Худощавая, плотная фигура, сплошные мышцы на животе, груди и боках. Мориарти шагает из ванны и роняет полотенце. Он ждёт.
Майкрофт смотрит на него, неторопливо вращая зонт двумя пальцами.
– Я полагал, от тебя можно ждать чего-нибудь поинтереснее, чем это, – замечает он в конце концов.
Равнодушие на лице Мориарти на миг сменяется раздражением.
– Шерлок заставил меня ждать чего-то большего, чем самоотверженное молчание.
Мориарти чуть наклоняет голову и улыбается ему, но теперь в его взгляде голод.
– Он сказал, что ты можешь оказаться третьим самым опасным человеком на планете, – сообщает ему Майкрофт.
– Третьим! – возмущается Мориарти. – Третьим! А себя он поместил на первое место в этом жалком списке, о, нет, разумеется нет, малыш знает пределы своих возможностей, так что это ты, верно? Старший брат, Бугимэн под кроватью Англии, флегматичный, надёжный, всеведущий Майкрофт Холмс. До сих пор теряешь сознание от вида крови, дорогой? Хмм? Да? Чужой или только своей?
Майкрофт пересматривает своё мнение об интеллекте этого человека в более высокую сторону, в животе поселяется неприятное холодное ощущение.
– Этого давно не случалось, – ровным тоном произносит он.
На мгновение это останавливает Мориарти. Майкрофт видит эту паузу, словно щелчок выключателя, когда мозг Мориарти переходит из нейтрального режима работы в ускоренный.
А потом Мориарти проводит ногтём по внутренней стороне предплечья, впиваясь в плоть, пока не появляется ярко-красная кровь.
Майкрофт бросает взгляд на часы.
– Я вернусь. Постарайся в следующий раз быть более интересным.
– Я здесь не для того, чтобы развлекать тебя, Снеговик, – говорит Мориарти. Кровь тонкими ленточками стекает по его руке, цепляясь за волоски. – Мистер Лёд, Ледышка, ледяная глыба.
За секунду Майкрофт мысленно взвешивает и отбрасывает десятки вариантов ответа. Он смотрит на окровавленную руку Мориарти, потом ему в лицо, потом опять на руку.
– В шкафчике найдёшь зубную щётку и пасту, – произносит он. – Тебя скоро проводят обратно. Тебе что-нибудь нужно?
Мориарти вскидывает руки вверх, запрокидывая голову, кровь скользит по руке к плечу. Он так и стоит, неподвижно замерев в экстатической позе, и молчит, пока Майкрофт не разворачивается и не уходит.
***
Когда Майкрофт навещает его в следующий раз, Мориарти находится в одном из медицинских кабинетов заведения. На пороге его встречает Йен.
– Он наклонился на мой нож, – докладывает Йен. – Сэр, я не добился ничего и сомневаюсь, что добьюсь. Прошу прощения, но, если возможно, я бы хотел другое задание.
– Поговори с Уэйлен, – кивает Майкрофт. – Скажи ей, что допросом Мориарти я теперь займусь лично. Пусть она назначит тебя на дело Дэвиса или Каспара.
Йен кивает и уходит, а Майкрофт заходит в кабинет.
Рана на внутренней стороне бедра. Нож задел бедренную артерию, и без срочного медицинского вмешательства Мориарти сейчас был бы уже мёртв. Он сидит на койке в сползшем с одного плеча больничном халате и насвистывает что-то высокое и не слишком мелодичное.
– Нетерпеливый? – спрашивает Майкрофт.
Мориарти смеётся, и смеётся, так же высоко, как до этого насвистывал, в тщательно контролируемой истерике. Он настолько безумен, что Майкрофт практически чувствует это в воздухе, тягучее и сладковатое. Неосознанно он подошёл ближе к кровати. Теперь понятно, что могло так зацепить Шерлока.
– Ты мне его напоминаешь, – говорит Майкрофт.
Смех Мориарти обрывается так резко, словно Майкрофт нашёл правильный выключатель. Майкрофт садится на край кровати.
– Когда Шерлоку было четыре, мамуля прочитала ему сказку про мальчика, который спрыгнул с крыши с зонтиком и плавно спланировал на землю. Шерлок настаивал, что подобное невозможно, а мамуля, смеясь, говорила, что это магия.
– Он сам спрыгнул с крыши, чтобы доказать это, – с жаром говорит Мориарти, наклоняясь ближе.
– С отцовским зонтом. Сломал руку и лодыжку. А когда мамуля над ним плакала…
Мориарти улыбается.
– Он сказал «Я же говорил», – он закрывает глаза. – Я говорил, я говорил. Я был прав, а ты – нет.
Он чуть напевает слова и на секунду выглядит почти счастливым.
***
Вот так всё и начинается, и именно поэтому Майкрофт каждый раз возвращается. Они похожи, его брат и его псих, нет смысла отрицать. Сходство доставляет Мориарти удовольствие, заставляет его вести себя по-детски. В лучшие моменты он напоминает Майкрофту Шерлока в детстве, когда Майкрофт ещё мог сделать для него мир таким, каким хотел его видеть брат, упростить множество вещей, заставить его улыбаться.
Это соблазнительно, и Майкрофт соблазнён. Он видит, как это происходит, он не дурак. Он меняет кусочки своего прошлого (прошлого Шерлока) на, в конечном счёте, ничто.
Для него это поблажка, и, скорее всего, единственная. Он не получает ничего полезного, Мориарти не получает ничего полезного. (И даже когда он говорит себе это, то представляет, какова будет реакция Шерлока, если Мориарти однажды спросит его о прыжке с крыши, или о собаке, которую Шерлок в шесть лет притащил домой, или о том, как тот поджёг крышу, пытаясь самостоятельно приготовить яичницу.)
Никакого вреда. (Но он знает, что это не так.)
***
В следующий раз Мориарти сидит на металлическом стуле, не связанный, более-менее чистый и без повреждений.
– Смотри, Ма. Никакой крови, – Мориарти шевелит пальцами на руках и ногах.
– Мои поздравления.
Мориарти поднимается со своего места. Его движения выглядят неестественно, словно гравитация не властна над ним.
– Это ты приказал им не причинять мне боли? – Мориарти подходит ближе то ли танцующей, то ли крадущейся походкой. – Я должен сказать спасибо? Где тренер Сью? Я жутко по нему скучаю. А он по мне? Готов поспорить, что да. Уверен, я его любимец.
– Вообще-то он попросил о переводе. Чувствовал, что ничего не добьётся с тобой.
Это должно сыграть на гордости Мориарти, и, похоже, именно так и происходит. Мориарти смеётся и, раскинув руки, один раз оборачивается вокруг своей оси.
– Так ты теперь занимаешься мной лично. Ты хоть знаешь, что хочешь выяснить? Мне давным давно не задавали настоящих вопросов. Давай же, спроси что-нибудь. Что угодно. Я отвечу только сейчас, так что выбери хороший вопрос.
Хороший ход. У Майкрофта нет вопроса, касающегося операции, ответ на который оказался бы полезным, даже если Мориарти будет честен. Множество бесполезных вариантов мелькают в голове, но есть кое-что, что он действительно хочет знать.
– Как давно ты следишь за Шерлоком?
Хлопнув в ладоши, Мориарти вспрыгивает на стул, чтобы встать на сиденье.
– Неплохо, очень неплохо! – хрипло воскликнул он. – Могло быть лучше, но могло быть и гораздо хуже. Ты знаешь о кроссовках?
Майкрофт кивает. Сам он был в колледже, когда умер Карл Пауэрс, но Шерлок написал ему письмо и о кроссовках, и о полиции, и о нечестности происходящего. Это письмо Майкрофт сохранил. Вместе со всеми остальными письмами Шерлока оно лежит в пластиковой папке в гостевой спальне.
– Тогда я его увидел очень ясно. Такой быстрый, яркий свет. Но даже тогда он был на стороне ангелов, поэтому я ждал и ждал, пока мир не превратит его в пустышку или не окрасит в чёрный, а потом – пшик! – Мориарти, уже спокойный и собранный, спрыгивает со стула и садится. Пожимает плечами. – На какое-то время я потерял его из вида. Знаешь, как это бывает, кое-какие дела, кое-кого надо убить.
– А потом?
– А потом он начал подбираться к моему бизнесу. Мне нужно было что-то сделать.
– Ирен Адлер, – предполагает Майкрофт.
Мориарти подтягивает колени к груди, пальцы его ног свисают с края сиденья.
– Они бы классно смотрелись вместе, и, боже, твоему брату точно надо потрахаться! Я пытался оказать ему услугу.
– Безуспешно.
– В самом деле? – Мориарти по-птичьи наклоняет голову набок. – Может быть. Девственника можно трахнуть по-разному.
– Ты здесь. Не могу вообразить, что такова была твоя цель.
Уже произнося это, Майкрофт с лёгкостью всё воображает. Мориарти широко ему улыбается, и Майкрофт уходит, прежде чем допускает ещё одну, более дорогостоящую ошибку.
***
Обычно в плохой день Майкрофт идёт в клуб «Диоген». Сидит у камина и читает, с блаженством осознавая, что с ним никто не заговорит, чай или бренди будут доступны по одному нажатию звонка, а ему в течение часа или двух не нужно будет иметь дело с людьми.
Сегодня он идёт к Мориарти. Это плохая идея. С Мориарти нужно быть в идеальной форме, а сейчас всё не так. Насколько малым ни было бы сегодняшнее сражение, он проиграет.
Но он так устал иметь дело с идиотами.
Популяция лондонцев-не-идиотов состояла из Мориарти и Шерлока, а прямо сейчас из этих двоих Мориарти казался Майкрофту более безопасным выбором. В этом было что-то неправильное, помимо напряжённых братских отношений, но сейчас Майкрофту не до этого. У него в камере Мориарти. К Мориарти и поедет.
На этот раз он ждёт, когда Мориарти к нему приведут. Появившись, тот вместо приветствия взмахивает рукой и, отклонившись назад, прислоняется плечами к стене.
– Расскажи мне что-нибудь, – произносит Майкрофт.
Мориарти смотрит на него, потом проводит по волосам сзади вперёд, взлохмачивая их. Открывает рот и сообщает Майкрофту имена, даты и места для полудюжины ключевых операций в Европе и Азии, говорит о крупных преступных группах, причинявших беспокойство в глобальном масштабе.
Майкрофт изо всех сил старается выглядеть так, словно предвидел этот… подарок. Он позволяет Мориарти подойти ближе и остановиться совсем рядом.
– Тяжёлый день в офисе, дорогой? – интересуется Мориарти.
– Да.
– Не в настроении для игр? – Мориарти поднимает брови.
Майкрофт разочарован. Всё это – игра. Честность лишь очередной её вариант, и Мориарти должен об этом знать. Он смотрит на Мориарти, на этот раз не пытаясь держать лицо. Он подозревает, что без привычных уже масок не так уж много можно увидеть. Вероятно, он выглядит усталым.
Дыхание Мориарти горячее и сладкое с едва уловимым ароматом корицы. Кто-то кормит его сладостями. Майкрофт почти готов рассмеяться.
– Я бы хотел укусить тебя, – мурлычет Мориарти. Выдох тёплым призраком касается лба Майкрофта и спускается по щеке. – Оставить на тебе шрам. Большой и глубокий, который никогда не зарастёт. О некотором и за всю жизнь не забудешь, сколько ни пытайся, – Мориарти проводит языком вдоль его нижней челюсти к уху. – Например, обо мне.
Укус сильный, но вовсе не такой глубокий, как ожидал Майкрофт. Даже кожа не пострадала.
Скользнув вниз, Мориарти опускается на пол и кладёт руки ему на бёдра.
– Расскажи мне что-нибудь.
Майкрофт снимает пиджак, расстёгивает левую манжету и закатывает рукав до локтя, чтобы показать Мориарти шрам, который уже оставил ему Шерлок. Сейчас, спустя десять лет, отметина уже белая. Видны следы каждого зуба, но ещё и участок почти вырванной плоти, который доктора не смогли полностью восстановить.
Мориарти не сводит с него глаз. Его пальцы замирают над шрамом, словно тот обладает необъяснимой силой притяжения и Мориарти не может устоять.
– Его двадцать первый день рождения, – рассказывает Майкрофт. – Я нашёл его голого в Риджентс-парке, он сидел на земле и болтал ногами в воде. В январе. Жар от его кожи ощущался за фут. Я попытался усадить его в машину, но он укусил меня и сбежал, – Майкрофт сглотнул. Он никому об этом не рассказывал. Даже самому Шерлоку, который почти наверняка ничего не помнит. – Он не понимал, что делает.
– А я бы понимал, – серьёзным тоном почти пропел Мориарти. – Я бы точно знал, что делаю, если бы оставил тебе такой.
Он бережно и заботливо держит руку Майкрофта. Наклоняясь к шраму, облизывает его, всасывает кожу. Его губы и язык мягкие, горячие и скользкие. Майкрофт чувствует аромат корицы в воздухе, его кожа наверняка тоже будет ею пахнуть, когда Мориарти закончит.
От посасывания кожи его пульс ускоряется. Зубы прихватывают неровные края шрама. Он прикладывает массу усилий, чтобы не двигаться, сидя на жёстком металлическом стуле. Мориарти снова его кусает, но и в этот раз кожа остаётся неповреждённой. Укус острый, зубы сжимаются сильно. Синяк точно останется, но не шрам. И всё же у Майкрофта сбивается дыхание.
Мориарти садится прямо. Его губы яркие и влажные. На его щеках заметен лёгкий румянец, а свободные брюки натянуты возбуждённым членом.
Майкрофт расправляет рукав, из-за слюны хлопок прилипает к коже. Потом встаёт. Мориарти не сводит с него взгляда, пока он не покидает комнату, и потом смотрит в одностороннее зеркало. Майкрофт наблюдает за ним почти двадцать минут и понимает за это время две вещи. Во-первых, что он пришёл сегодня, желая проиграть сражение в их войне. А во-вторых, что он не уверен, получилось ли именно так.
***
Он идёт в комнату Мориарти, вместо того чтобы ждать, пока его приведут в допросную. В комнате есть кушетка, одеяло, никогда не гаснет свет, а камера не перестаёт записывать происходящее. Майкрофт смотрел записи.
Мориарти неподвижно сидит по шесть, восемь, двенадцать часов, а потом бросается на стены, бьётся головой о стеклянную вставку в двери, мастурбирует, сидя на полу, с животными стонами. Нацепляет одеяло вместо плаща и, стоя на кровати, поёт «Боже, храни королеву».
Та вменяемость, что была у него, быстро заканчивалась, и это, как в самом начале сказала Антея, – проблема.
– Привет! – радуется он, едва Майкрофт появляется в его маленьком мире. – Уже решил меня отпустить?
– Ты знаешь, что я не могу этого сделать.
– Ха-ха-ха, – Мориарти крутит пальцем, а потом слегка нажимает на кончик носа Майкрофта. – Ты знаешь, что тебе придётся!
– В самом деле?
– Ага. – С этим словом вся наигранность исчезает. Выражение лица Мориарти совершенно серьёзное, а его голос становится на октаву ниже. Или же это и есть игра. – Вакуум силы. Чёртова чёрная дыра.
Это правда. Уже сейчас империя Мориарти разваливается. Никто не может его заменить, он был на самой вершине так давно и прочно, что вернуться к нормальному просто невозможно. Это было бы дезинтеграцией – попытаться переделать мир, или хотя бы преступную его часть.
– Ты заставил половину хоть сколько-нибудь значимых мировых лидеров вести себя так, словно они злые волки, а дома всех остальных сделаны из соломы. Ты Наполеон, а я Россия. Ты не потянешь второй фронт.
– Я выше, чем Наполеон, – ровно произносит Майкрофт.
Мориарти смеётся, менее безумно на этот раз, с почти искренним весельем, и прижимает ладонь к щеке Майкрофта.
– Но ты всё равно остаёшься одним человеком, а я всегда буду Россией, – шепчет он.
Майкрофту не стоит позволять Мориарти прикасаться к себе. Не следовало отключать камеры. Вообще не стоило приходить. К данному моменту он уже настолько скомпрометирован, что это поняли все в этом здании.
– Россия уже не та. Империи разваливаются.
– И возрождаются, – Мориарти взмахивает руками, а потом соединяет ладони перед собой, словно в молитве. – И снова чёртово солнце никогда не заходит над Британской Империей. Что случится, когда ты умрёшь, дорогой? Знаешь, что сказал мне Себ, когда мы поняли, что ты притащишь меня сюда?
Майкрофт отрицательно качнул головой.
– Не убивай его. Вот и всё. Не убивай его, Джимми, мир развалится, – Мориарти опускает руки и закатывает глаза. – У тебя столько власти, а это тебя даже не задевает, верно? Боже, какой ты нудный.
– Ты обладаешь не меньшей властью, и она тоже тебя не слишком радует. Тебе бы этого хотелось, но это не так.
– Разве нет?
– Нет.
Выражение лица Мориарти становится равнодушным. Теперь он выглядит настолько же уставшим, насколько Майкрофт себя чувствует.
– Тогда в чём смысл всего этого? – произносит он. – И не лги. Не надо.
– Нет никакого смысла, – как можно мягче отвечает Майкрофт. – Тебе это известно.
Мориарти улыбается жуткой широкой улыбкой. Он совершенно точно знает. Шерлоку достаточно сиюминутной интеллектуальной загадки, как только решается одна, на подходе уже другая. А Майкрофт же, чем более глобальные и далеко идущие планы он строит, тем яснее понимает, насколько те бесполезны. Люди умирают. Империи разрушаются. Мир движется вперёд. Звёзды сгорают, остывают и превращаются в ничто.
Повисает молчание. Ни один не отводит взгляд.
– Ты принёс мне подарок, – Мориарти кивает в сторону кармана брюк Майкрофта. – Это нож? Чтобы было удобнее тебя резать и есть, мой дорогой?
– Боюсь, это не нож.
Мориарти пододвигается ближе и засовывает руку в карман. Пальцы скользят по небольшой коробочке, забираясь глубже.
– Ты купил мне конфеты?
– Не конфеты.
– Хмм. Похоже на… – Он щупает и сжимает напряжённый член Майкрофта, а потом поднимает голову и усмехается. – Твёрдый, как бриллианты. Ты принёс мне лёд, Снеговик?
Не дожидаясь ответа, он вытаскивает из кармана коробочку, открывает, а потом его взгляд немедленно устремляется на Майкрофта.
– Ты меня отпускаешь. Сегодня?
– Завтра.
– Мелят жернова правосудия, да?
– Правильная цитата: «Мелят жернова Господни».
Мориарти ухмыляется.
– Мелят жернова Майкрофта Холмса. И тверда его рука, – он со щелчком захлопывает коробочку. – И чем же мы займёмся сегодня? Я должен выразить свою благодарность?
– А ты благодарен? – с искренним любопытством интересуется Майкрофт.
Мориарти изображает напряжённую работу мысли.
– Ну, эта булавка для галстука действительно хороша. Хитрый маленький лис. Антикварная?
Майкрофт кивает.
– Я и за меньшее на колени вставал. Ладно, вру. Но убивал точно за меньшее, гораздо меньшее. Я могу не убивать тебя. Это благодарность.
– Ты всё равно не собираешься меня убивать.
– Почему нет? Какое мне дело, если мир развалится? Это может оказаться весело.
– Ты хочешь, чтобы я увидел, что ты запланировал для Шерлока.
Закрыв глаза, Мориарти улыбается.
– Знаешь, за это я могу тебе отсосать. Да, я хочу, чтобы ты увидел. Это будет красиво. Но ты хочешь не этого.
– Я ничего не хочу.
Мориарти кладёт ладонь в центр его груди и прижимает спиной к стене.
– Я же говорил, чтобы ты не врал, – тихо и певуче произносит он. Обнимает Майкрофта за шею, широко растопыривая пальцы, наклоняется и, как кот, трётся щекой о его скулу. От Мориарти всё так же пахнет корицей, а ещё дешёвым мылом и лосьоном для бритья. – Давай, – настаивает он. – Скажи мне правду. Чего ты хочешь?
Майкрофт закрывает глаза. Вот зачем он пришёл. Именно поэтому отключены камеры. Уйти сейчас будет трусостью, а платить за сделанное всё равно придётся.
– Я не знаю, – признаёт Майкрофт.
– Ты хочешь, чтобы я тебе сказал, – в словах Мориарти слышна улыбка, и у неё есть зубы.
Майкрофт сглатывает, ногти слегка царапают ладони.
– Да.
– Да. Я могу это сделать, – он отступает на шаг и щёлкает пальцами. – Для начала на колени.
Майкрофт приподнимает брови.
– Знаю, скучно. Но это задаст настроение. Так что вперёд.
Майкрофт неуверенно опускается на колени. Ни его брюки, ни ботинки не были рассчитаны на что-то подобное: ткань на бёдрах натягивается, а мягкая кожа ботинок заламывается острыми складками, которые впиваются в ноги. Чувствуя себя немного некомфортно и отчасти даже смешно, Майкрофт поднимает голову и смотрит на Мориарти. Не на это он надеялся.
Майкрофт успевает заметить только смазанное движение, потому что Мориарти быстро бьёт его в голову. Будь он в ботинках, Майкрофт, скорее всего, уже валялся бы без сознания. А так он лишь распластывается на ровном белом полу, с кружащейся и гудящей головой. Мориарти оказывается сверху, удерживая его неподвижно.
Он прижимает к полу запястья Майкрофта, а потом следует вспышка острой боли. В вырвавшемся из горла звуке Майкрофт не узнаёт собственный голос. Майкрофт поворачивает голову и видит воткнутую в ладонь булавку для галстука. Ни малейшего сомнения в том, что булавка прошла насквозь.
– Дыши, – лицо Мориарти всего в нескольких дюймах от его собственного. – Расслабься. И не сжимай ту руку, иначе повредишь сухожилия.
Майкрофт быстро дышит через рот. По краям раны заметна кровь, но её не слишком много. А ещё он чувствует привкус крови во рту и, когда другой рукой проводит по лицу, обнаруживает на ладони красные разводы. Он пялится на них. Комната начинает слегка вращаться.
– Эй! – Мориарти щёлкает пальцами у него перед носом, и внимание Майкрофта сосредотачивается на нём. – Боже, теперь я понимаю, почему ты избегаешь пыток. У тебя неслабые проблемы с насилием. Внимательно слушаешь? Да? – он хлопает Майкрофта по щеке. – Не теряй сознания, иначе я тебе эту булавку в глаз воткну.
– Тебя убьют, – хрипло возражает Майкрофт. Чудо, что голос вообще его слушается.
– Я всё равно это сделаю, – пожимает плечами Мориарти.
И Майкрофт ему верит. Он кивает. Движение отзывается болью. Болит шея, челюсть пульсирует. Боль в ладони из острой стала тупой и ноющей. Он чувствует свой пульс всей ладонью и почти всей рукой до локтя.
–На самом деле никто не наблюдает, – произносит Мориарти.
– Да.
– Это ошибка.
– Нет.
– Уверен? – скалит зубы Мориарти.
– Вполне.
– Хороший мальчик. Не шевелись, – Мориарти наклоняется и облизывает рану на щеке. Майкрофт чувствует, как язык касается её краёв. Желудок сжимается, и нельзя сказать, что это ощущение совсем уж неприятное. Во всём этом есть что-то резкое и острое, нечто совершенно новое для Майкрофта.
Мориарти садится прямо, смотрит на него, а потом качает головой.
– Только посмотри на себя. Ты бы и недели не продержался в таком месте.
– Мне это известно.
Мориарти ложится рядом с Майкрофтом, вытягиваясь вдоль его бока и болтая ногами в воздухе. Он кладёт голову на скрещённые руки, устраиваясь доверительно близко, словно они – дети на пижамной вечеринке.
– Ты целуешься? – спрашивает Мориарти.
– Это не входит в мои привычки. Но доводилось.
– Почему? Не из-за простого желания.
– Отчасти. В первый раз. После это иногда годилось как способ склонить кого-нибудь на свою сторону.
Мориарти улыбается, сверкнув зубами, и пододвигается ближе.
– В таком случае склони меня.
– Ты не восприимчив к эмоциональным манипуляциям.
– Все восприимчивы, если правильно подойти к вопросу.
– Не такого рода.
Мориарти пожимает плечами. Майкрофт наклоняет голову и прижимается губами к его губам, почти ожидая, что последует укус. Ничего подобного. Рот тёплый и мягкий. Губы легко приоткрываются, и язык Майкрофта проскальзывает между ними.
– Может быть, – тихо говорит Мориарти, – тебе следовало попробовать этот способ с самого начала. Оставил бы меня как питомца. Собственного тигра на поводке. Знаю, ты об этом думал. Очень может быть, что ты для этого достаточно хорош. Почему не попытался?
Последний вопрос сопровождается почти тоскливым взглядом, Мориарти кладёт ладонь ему на шею. Он не сжимает пальцы, пока нет, но угроза в буквальном смысле физически ощутима. Майкрофт сглатывает, чувствуя, как горло двигается под ладонью Мориарти.
– Потому что если бы я преуспел, то рано или поздно решил бы, что ты не представляешь угрозы, а ты никогда не будешь безопасен.
– Что самое плохое ты делал? – спрашивает Мориарти, почти прижимаясь губами к его губам.
– Самое плохое в каком смысле? По меркам личных убеждений, насилия или неизбежных последствий?
– Готов поспорить, я поступал хуже.
– Я в этом не уверен.
На этот раз Мориарти его кусает, бросается вперёд и прихватывает зубами кожу прямо под нижней челюстью. Раны не остаётся, но синяк будет. Майкрофт ощущает запах пота Мориарти, чувствует его горячее дыхание и то, как нагревается под ними выложенный плиткой пол. Мориарти словно пёс почти жуёт его кожу, и Майкрофт ощущает каждое движение зубов.
Майкрофт хватает его за волосы и дёргает. С рычанием Мориарти оставляет в покое его шею. Они смотрят друг на друга. Глаза Мориарти широко распахнуты, а взгляд совершенно безумен, и Майкрофт не помнит, чтобы когда-нибудь в жизни его член был так напряжён.
– К чёрту, – произносит Мориарти. – Не знаю, чего ты от меня хочешь, но точно знаю, что получишь.
Одним движением он оказывается на четвереньках, нависая над Майкрофтом, дёргает пояс на его брюках и стаскивает их, а потом полностью избавляется и от своих. Засовывает в рот Майкрофту два пальца, и тот начинает сосать. Ощущая солоноватый вкус, Майкрофт представляет, что может почувствовать даже рисунок подушечек пальцев.
Готовясь к тому, что, как думает Майкрофт, вскоре произойдёт, он старательно облизывает пальцы, но Мориарти, когда убирает руку, сам шире раздвигает ноги. Майкрофт наблюдает, как он тянется назад, неудобно сгибая запястье, как приоткрывается его рот, когда пальцы проникают внутрь.
Майкрофт хватает его за бёдра, впиваясь ногтями в кожу, пока Мориарти не сосредотачивается вновь на нём. Кожа под его пальцами бледная, с редкими тёмными волосками, от ногтей остаются ярко-красные полосы. Майкрофт проводит вдоль внутренней стороны бедра, внимание Мориарти полностью сосредоточено на нём, именно этого он хочет.
Член Майкрофта напряжённый, тёмный, с блестящей головкой. Майкрофт не помнит, чтобы когда-нибудь так же яростно хотел чего-то так, как хочет сейчас этого. Происходящее едва ли напоминает ему секс, или, может быть, секс таким и должен быть, всегда именно такой для остальных.
Не разрывая зрительного контакта, Мориарти пододвигается вперёд, берёт член Майкрофта и опускается на него. С такой недолгой подготовкой это должно быть больно, но это никак не отражается на его лице. Впрочем, на его лице вообще ничего не отражается: губы чуть приоткрыты, глаза тёмные, скрытые в тенях от жёсткого света ламп на потолке.
