Текст книги "Камшот в медцентре"

Автор книги: Эмилия Дарк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Очень глубоко

Глаза шефа темнеют – потому что зрачки расширяются. Оооочень хорошо, потому что я знаю отличный способ поднять в крови… ну, не уровень глюкозы, конечно, а, например, адреналин. От адреналинчика я бы не отказалась.

Сгибаю ноги в коленях, а это значит, что шефу ненавязчиво открывается вид на мои чулки и полоску кожи над ними. Ну, если объект не мертв, он должен среагировать. И он реагирует, да еще как! Его стояк я вижу даже с полуприкрытыми глазами. Светло-голубой медицинский костюм великолепно очерчивает его огромный член.

Ох, только бы он сейчас не попросил снова минет. Тогда опять все закончится ничем. Вернее, для меня. А так хочется, чтобы наши отношения сдвинулись с мертвой точки… Как представлю, что его дубинка входит в меня, перехватывает дыхание.

Мне вдруг становится нечем дышать. Но, конечно, по другой причине, чем за полчаса до этого. Внизу живота разливается приятная тяжесть одновременно с желанием чем-то заполнить пустоту.

Шеф просто пожирает меня глазами, но не сдвигается с места.

– Илья Анатольевич, – внезапно охрипшим голосом произношу я, и от неожиданности он вздрагивает.

– Что?

– Вы так и будете смотреть? – и я призывно улыбаюсь ему.

Второй раз говорить не нужно. Одним броском он приближается ко мне и задирает мою юбку на талию. Рука его скользит по бедру вверх, прямо туда, где маленькие кружевные трусики ждут, чтобы их сняли.

– У тебя потрясающие ноги, – выдыхает он прежде, чем впиться в мои губы жестким и властным поцелуем. Я приникаю к его губам как к источнику живой воды. Он идеально пахнет – листьями табака, немного мятой и лавандой, полынной горечью.

Голова у меня идет кругом от такого поцелуя, а может, от того, что он-таки добрался одной рукой до трусиков, а другой – до пуговиц рубашки? Я помогаю ему расстегнуть пуговицы, и он освобождает меня от рубашки.

Палец его не прекращает ласкать мой клитор, и я постепенно теряю способность здраво рассуждать. Его губы прокладывают дорожку по моей шее вниз, к груди, и каждый поцелуй вызывает у меня стон удовольствия. Я стягиваю с него верх от медкостюма и задыхаюсь от восторга – как же мне нравится его тело! Мускулы везде, но не каменные, а какие-то…обволакивающие. В таких объятиях спокойно и тепло. Но не сейчас. Сейчас я сгораю от страсти и желания скорейшей разрядки, ведь терпеть эту сладкую муку у меня нет больше сил.

– Сильнее! – хриплю я, и его ласки становятся напористее. Губами он накрывает то одну, то другую грудь, а пальцем неуклонно трудится внизу. Другой его палец проникает внутрь меня, ритм безупречен. Я сама не понимаю как, но содрогаюсь в бешеном оргазме. Мой стон, наверное, слышит вся больница. Хорошо, что рабочий день давно закончился.

– Какая ты страстная девочка, – шепчет он мне на ухо, едва прикасаясь языком. Это так приятно, что я издаю еще один стон.

– Трахни меня, наконец-то… – прошу я, и он выполняет мою просьбу. Одним движением избавившись от штанов, он входит в меня как нож в масло. Ничего удивительного, я вся теку. Он подтягивает меня вверх, садится, опираясь спиной на спинку дивана, а я сижу на нем. Он ооочень глубоко во мне, и это потрясающе приятно. Мы настолько плотно прижаты друг к другу, что складочками клитора я касаюсь его живота. Каждое касание – как электрический разряд. Я скачу на нем как кукла и не могу остановиться. Мои глаза закрыты, а дыхание прерывисто.

– Смотри на меня, – приказывает он. – Хочу видеть, как ты кончаешь!

Я смотрю ему в глаза. От этого чувства еще острее. Он слегка прикусывает один сосок, потом другой, и я снова кончаю. Фейерверком. Я смотрю ему в глаза и кончаю, и это, видимо, ему очень нравится, потому что после нескольких резких движений кончает и он. Бурно и обильно. С полустоном-полурыком.

Мы оба потные как будто только что вышли из сауны. Я чувствую себя полностью опустошенной – в хорошем смысле, разумеется.

– А что, мне это нравится, – выдыхает шеф. – В работе ты большая молодец, а в конце тяжелого дня можно и расслабиться. Да?

– Было отлично, Илья Анатольевич, – отзываюсь я. – Я не против повторить при случае. Но только я не хочу, чтобы тут все знали об этом, предлагаю держать все в тайне.

– Алиса, я рад такому пониманию ситуации, – ухмыляется Максимов. – Только куда же ты? Мы еще не закончили…

– Не закончили что? – недоумеваю я. Чертовы туфли на каблуке не желают надеваться на мои трясущиеся ноги. А мне идти надо.

– Расслабление, Алиса. Расслабление.

Шеф подмигивает мне, потом легко встает с дивана – абсолютно голый, прошу заметить – и ныряет в шкафчик. Достает оттуда бутылку шираза – и, насколько я могу судить, неплохого, и пару бокалов.

– Будешь?

– Вы же не приемлете еду на рабочем месте, – растерянно говорю я.

– Ну, во-первых, рабочий день давно закончен. Да и это место рабочим не назовешь. Тем более, не предложить бокал вина девушке после того, чем мы тут занимались, – это свинство. У меня и конфеты где-то были. Так будешь?

Я вспоминаю о том, как давно я ела.

– Буду, – говорю я. И думаю о том, надеть ли мне трусики, или мы пойдем на второй заход. Поколебавшись, надеваю. Если что, снимет.

Мы выпиваем по бокалу вина. Оно и в самом деле отличное.

– Так как, Алиса? Обсудим условия? – улыбается шеф и кладет конфету мне в рот. – Ты же не думала, что тебя наняли сюда только сосать. Меня интересует полный доступ к телу.

– А я уж думала, что до серьезного интима никогда не дойдет. – улыбнулась я. – Сама хотела давно уже заняться полноценным сексом.

– Ну и отлично. Тогда днем работаем, вечером марафоним в постели?

Почему у меня такое чувство, что где-то подвох?

– Я не против, – задумчиво протягиваю я, жуя конфету.

– Должен сразу сказать, чтобы потом не было вопросов, – шеф становится серьезным, словно мы обсуждаем рабочие моменты. – За простым и тривиальным сексом – не ко мне. Под словом «марафоним» я имею в виду именно длительный процесс. Ты как к этому относишься?

Как я отношусь к тому, что каждый вечер у меня будет длительный секс с парой-тройкой очумительных оргазмов?

– Отлично отношусь, – я залпом допиваю второй бокал. После чего забрасываю обе ноги на него.

Он разворачивает меня спиной, укладывая животом на спинку дивана. Проходится языком по внутренней стороне бедер от коленей вверх. Касается языком промежности.

– О, какая ты уже мокрая, – комментирует он с улыбкой, когда я издаю стон.

Он словно музыкант-виртуоз, а я инструмент в его умелых руках. Каждое его касание вызывает во мне бурю острых ощущений. Подушечкой большого пальца он снова теребит мой клитор, губы исследуют мою попу, то покусывая, то целуя.

– У тебя роскошная задница, – говорит он и резко входит сзади. – Боже, какой вид!

Он начинает неторопливо двигаться.

– Сильнее! – прошу я. Мне больше не хочется нежности. Мне хочется дикой скачки, ничем не прикрытых эмоций. – Возьми меня сильнее!

И он ускоряется.

– Еще! Сильнее! – визжу я.

Он двигается по-настоящему жестко, его бедра бьются о мой зад. Темп бешеный. Он вцепился в мой зад обеими руками. Первый заход был нежным, второй же – словно схватка с диким зверем. Он рычит, вбиваясь в меня, да и я издаю звуки, которые мало похожи на человеческие.

Удовольствие, застилающее мои глаза, сложно назвать нормальным – оно балансирует на грани с болью, возможно, даже с насилием. Мне очень хорошо именно так и именно с этим мужчиной. Мы идеально подогнаны друг под друга, и даже такое жесткое и глубокое проникновение не причиняет дискомфорта.

Он резко выпрямляет меня и подтягивает на себя, не прекращая двигаться. Теперь каждое проникновение задевает внутри какую-то невероятно чувствительную точку. Такое ощущение, что он касается оголенного нерва. Его палец снова на моем бугорке снаружи, и одновременная стимуляция незамедлительно вызывает оргазм. Но не такой, как до этого, – несколько мгновений, а длительный полет куда-то в другие миры. Я совершенно не осознаю, что происходит, я просто все – один раскрытый цветок, я парю над землей. Придя в себя, я понимаю, что бешеная скачка еще ускоряется, так как Максимов тоже близится к финишу.

Через несколько толчков кончает и он – с протяжным стоном, сжимая мои бедра.

Мы не можем отдышаться несколько минут.

Выжата как тряпка

– Ты просто огонь, – восстановив дыхание, говорит он. Мы лежим на диване как две тряпки. Мы выжаты досуха. Это было невероятно. – Ты умеешь сквиртить?

– Честно говоря, до сегодняшнего дня я об этом умении не знала, – пожимаю плечами я. – Видимо, с тобой все сошлось.

– Было отлично, – говорит он. – Тебя до дома подбросить?

– Мы же выпили, – недоумеваю я.

– На такси, Алиса, – он смотрит на меня, как будто я заговорила на неизвестном науке языке. – На такси. Сначала тебя, потом меня.

– А. Ну да. Конечно, подбросьте.

Мы быстро одеваемся, шеф вызывает такси.

В машине он говорит мне:

– Алиса, тебе необходимо принести несколько смен одежды на работу. В подсобке в шкафу ты можешь ее хранить.

– Да, я тоже так думаю, – киваю я. – Это прямо необходимо с учетом сложившейся ситуации.

– Прямо завтра и приноси, – улыбается шеф. – Все, что посчитаешь нужным…

Это он на белье намекает? Ну, я тебе принесу! Работать не сможешь!

Дома я первым делом бросаю всю одежду в стирку, а сама залезаю в ванну. Соль, пена – понадобится все. Я такая потная, вся пропахшая сексом и шефом, что мне просто необходимо как следует вымыться.

Блаженствую в ванной не менее получаса. Потом провожу все свои ежедневные ритуалы ухода – мытье волос с нанесением несмываемого ухода, маска для глаз, ночной крем. И, обессиленная, падаю спать. Сплю без снов и без задних ног.

Утром выбираю шелковое платье-оверсайз. В сочетании с жакетом и лоферами оно смотрится просто отлично. И еще – его легко можно задрать, а то, что мне сегодня его задерут, и возможно, не раз, не вызывает сомнений.

Также беру с собой спортивный костюм, джинсы с толстовкой.

Не выспалась. Все тело болит, как будто я вчера несколько часов впахивала в спортзале. Промежность горит огнем, такое ощущение, что все стерто в хлам. А еще я проснулась голодная как волк. Никакую овсянку варить не стала. Зафигачила омлет из 4 яиц. И пару бутербродов. Огромную чашку кофе. Вот теперь отлично!

Утро на работе начинается с появления главбухши. Вопреки традиционным представлениям о женщинах этой профессии, наша очень даже стильная и симпатичная. Но обо мне она явно думает что-то менее приятное.

– Вот, – она кладет мне на стол тонкую папку. – Здесь все, что мы можем выделить на повышение квалификации работников клиники.

– Сколько это составляет в процентах от той суммы, которую запросил шеф? – интересуюсь я.

– Примерно треть, – неприязненно цедит она. – А вы что думали, сколько попросите, столько и дадут?

– Вообще-то да, – мило улыбаюсь я. – Иначе шеф запросил бы меньшую сумму. Вряд ли он преследует цель потратить эти деньги на что-то кроме обучения сотрудников.

– Такой суммы сейчас в клинике нет! – отрубает главбухша, стоя передо мной. Мне не очень комфортно сидеть в такой ситуации, но и вставать уже глупо.

– Да лаааадно, – тяну я. – Нет вообще? Ни за что не поверю. Я видела расчеты и сумму эту видела. Для такой клиники вообще не о чем говорить.

– Это очень хорошо говорить, – закипает главбухша. – Вы, барышня, не личными деньгами распоряжаетесь!

– Как и вы, – парирую я. – По поводу барышень и милочек я, кажется, уже говорила. Мне не очень понятно, почему вы считаете необходимым и правильным оспаривать решения, которые уже были согласованы? Вы кто? Бог, царь? Что значит – не дадут денег? Вы к ним не имеете отношения, насколько я понимаю.

Такого главбухша от меня точно не ожидала.

– Вы…что себе позволяете? – возмущается она.

– А вы? Я вам позвонила и передала указание своего шефа. Заметьте, не спросила вашего мнения. Не поинтересовалась, как вы к этому относитесь. Я просто сказала вам, что нужно сделать. Потому что мой шеф согласовал эту сумму. То есть, вы не подчиняетесь приказам начальства? А вы, – тут я все-таки встаю, и очень своевременно. Главбухша делает пару шагов назад. – Вы решаете, что вы можете урезать сумму или вообще отказать в этом! Это вы что себе позволяете? Вы наемный работник клиники! Премии себе не забываете ко дню экономиста наэкономить? Не переживаете, где денег на них взять?

В меня словно вселился черт. Я не кричу, я говорю спокойным ледяным голосом, но главбухше конкретно не по себе.

Увлекшись своей речью (без сомнения, эффектной), я пропускаю появление еще одного заинтересованного слушателя.

– Браво, Алиса Александровна! – и шеф даже изображает аплодисменты. – Впервые вижу, чтобы подчиненный так яростно отстаивал интересы начальника, причем, что характерно, бескорыстно. А ваши бухгалтера, Марина Ивановна, будут также яростно сражаться за вас?

– Доброе утро, Игорь Анатольевич, – говорю я.

– Доброе.

Я беру папку, которую принесла Марина Ивановна.

– Возьмите. И очень прошу – не задерживайте рабочий процесс. Мне нужно подтверждение запрошенной суммы с разбивкой по месяцам или хотя бы по кварталам.

Марина Ивановна смотрит на папку так, словно я ей змею гремучую протягиваю.

– Сумму я вам и так вынуждена подтвердить. Вы же понимаете, в какое положение меня поставили, – цедит он сквозь зубы.

– Нет, не понимаю. Я не ставила вас ни в какое положение. Вы позволили себе не то что проигнорировать, а поставить под сомнение указание своего непосредственного руководителя. А теперь пытаетесь сделать крайней меня? Так не пойдет.

Я протягиваю ей папку и буквально вынуждаю взять ее. Шеф молча стоит в дверях кабинета и не вмешивается в происходящее.

Главбухша испепеляет меня взглядом.

– Вы за это обязательно заплатите, – говорит она, разворачиваясь.

– За что? За то, что делала свою работу? Или за то, что напомнила вам о необходимости делать свою? – усмехаюсь я и опускаюсь в кресло.

Марина Ивановна оборачивается, награждает меня последним убийственным взглядом и идет к двери. Шеф любезно пропускает ее.

Я наконец-то выдыхаю. Я даже не подозревала, в каком напряжении нахожусь. Хорошо, что я села, потому что адреналин заканчивает свое действие.

Умение сквиртить

– Ну ты даешь! – восхищенно присвистывает шеф, когда стук каблуков Марины Ивановны стихает в коридорах клиники. – Интересно наблюдать было, как ты ее размазываешь!

– Я не понимаю, о чем вы, – я пожимаю плечами. – Я не сделала ничего сверхъестественного и уж точно ничего оскорбительного. Не понимаю, чего ее так подорвало.

– Серьезно не понимаешь? – шеф смотрит на меня как на инопланетянку.

– Серьезно, – я поднимаю голову. Глаза в глаза. – Вообще-то, называть меня «любезная» и «милочка» начала она.

– Ты плохо знаешь Марину. Она такая в принципе, – объясняет мне босс.

– Да мне до Луны, какая она! – повышаю голос я. – Я такая же. Если кому-то нравится такое глотать, мне – нет. Я к себе очень хорошо отношусь. И никакие люди, какие бы должности они ни занимали, не могут называть меня так, как я им не позволила. Думать могут что угодно, этого я запретить не могу. Обсуждать меня дома, на кухне или там за бокальчиком – конечно, кто без греха? Но мне в лицо говорить то, чего я не разрешала, – нет. Никогда. А чтобы это было понятно сразу даже, таким как Марина Ивановна, я говорю это словами через рот. Это самый простой и доступный способ.

– Все, все! – шеф поднимает руки вверх и примирительно улыбается. – Я тебя понял! Ты крутой техасский рейнджер и никому не позволишь тыкать без разрешения.

Мне совершенно не смешно, и, если бы он немного знал меня и некоторые обстоятельства моей жизни, ему бы тоже не было.

– Да, типа того.

Я даю понять, что разговор окончен. Опускаю голову и углубляюсь в работу. Сейчас мне меньше всего хочется, чтобы босс пригласил меня на минет. Бухгалтерша настроение испортила, теперь не хочется ничего. Неприятный осадок от того, что меня недопоняли, преследует меня до самого вечера. Но это не мешает мне составить график обучения врачей и персонала отделения пластической хирургии на ближайшие три квартала.

В конце рабочего дня я вручаю график шефу – на ознакомление и утверждение.

Он окидывает его взглядом и присвистывает – второй раз за день.

– Тут надо все внимательно посмотреть. Лето ведь, там Мартынов и Леся Воробьева в отпуске будут…

– Я все посмотрела. Мартынов возвращается 20 июня, Воробьева уходит 10 июля. В промежутке между тем и этим я и поставила двухнедельное обучение Сапожниковой и Лаврентьева. Поскольку у Сапожниковой маленький ребенок, ее можно отучить в нашем городе – как раз в это время приезжают немецкие пластические хирурги и будут обучать студентов и аспирантов медакадемии. Я созвонилась с ними и выяснила, что они будут проводить недельный курс для пластических хирургов там же. Туда я Сапожникову и записала. Потом еще в августе есть период, когда уже Сапожникова будет в отпуске. Но Воробьева и Мартынов будут на месте, а значит, можно отправить Мартынова на учебу. Он мужчина неженатый, ему и Томск подойдет. Это что касаемо врачей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Камшот в медцентре"