Текст книги "Закрыть последнюю дверь"

Автор книги: Эльза Спринг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Эльза Спринг
Закрыть последнюю дверь

Глава 1

Высокий молодой человек нервно курил за углом большого отделанного деревом дома, в котором когда-то жил его дед. Жил, пока не помер. Только что он вернулся со встречи с родственниками, где какой-то старикашка зачитывал завещание. Хотя, как раньше думал мужчина, в этом не было особой необходимости – дед просто обязан был переписать всё на имя своего наилюбимейшего и единственного внучка. Но нет, единственным наследником старого пердуна оказался некий Кир Драгунов. Затушив сигарету, молодой человек поднял лицо к пасмурному небу. Сейчас он молил о ливне, который бы смыл все мрачные мысли, приходящие ему в голову. Он всё недоумевал – кто такой этот загадочный Кир? Мужчина впервые слышал о нём! Почему имущество было переписано на него? Что за махинации?

Молодой человек вернулся в дом. Хотя домом это здание сложно было назвать, скорее – дворец. Его дед всегда любил роскошь и никогда не жалел денег на свои прихоти. Двухэтажное сооружение с многочисленными комнатами. Дед здесь не просто жил, а развлекался от всей души. Хорошо хоть вкус у него был, и не хотелось вырвать глаза от вида дорогих безделушек. Он любил минимализм: немного красивой и нужной мебели и много пространства. В этом Леонид был похож на него, поэтому в этом доме он чувствовал себя на своём месте. Это был его дом. Его!

Мужчина чуть не взвыл от злобы, вновь охватившей его. Как дед вообще мог лишить своего внука наследства?! Это где ж видано, чтобы человек отдал всё не своему ближайшему родственнику, а совершенно чужому и непонятно откуда взявшемуся гуманоиду?! Как же этому старому пердуну голову заморочили? Или же он был под чем-то, когда писал завещание?

– Вы успокоились, Леонид Дмитриевич? – спросил адвокат, убирая документы в свою папку.

– Я снова завёлся, – молодой мужчина уселся в кожаное кресло. – Как мог так со мной поступить родной дед? Отец, наверное, в гробу перевернулся. А этот старик, по всей видимости, на последнем году жизни просто рехнулся. И что мне теперь делать, а?

– Есть пара законных вариантов. Кир Драгунов должен написать отказ от наследства в пользу вас, или вы можете подать в суд и попытаться доказать, что ваш дед сошёл с ума, и на самом деле всё принадлежит вам.

– Суд? – скривился Леонид. – Нет, доказать это будет сложно. Да и мороки много, не хочу всей этой бумажной белибердой заниматься. А что касается отказа от наследства… Думаю, если этот парень нормальный и понимающий, нам есть на что рассчитывать. По крайней мере, можем его напугать, ведь этот чудак наверняка какой-нибудь шарлатан.

Адвокат еле сдержался, чтобы не ухмыльнуться. Его клиент, оказывается, очень наивный парень, если решил, что кто-то вот так отдаст ему громадное наследство.

– Вы ведь знаете, что вы – не единственный человек, который надеялся что-то получить от Кирилла Рефольевича?

Леонида тяжко вздохнул. Да, он знал это. Он помнил, как после смерти деда они с многочисленными непонятно откуда взявшимися родственниками (некоторых Леонид видел в первый раз) собрались у его адвоката. Тут были двоюродные братья и сестры Леонида, которых он несколько раз видел раньше. Также здесь были тётушка с дядей, что сдержанно кивнули своему племяннику. Они все никогда не были близки друг с другом, только изредка заговаривали, если случайно пересекались на семейных встречах. И вот теперь они все собрались в одном месте с одной целью: узнать, не оставил ли им лакомый кусочек этот старый хрен, что покинул этот жадный до денег мир.

– Кхем, – прочистил горло пожилой мужчина, который уже двадцать лет как сотрудничал с усопшим. Он распечатал конверт и достал оттуда документ. Он ещё раз прочистил горло, подправил круглые очки на переносице и зачитал завещание: “Я, Астахов Кирилл Рефольевич, 1938 года рождения,” – тут адвокат зачитал паспортные данные деда. Затем продолжил: “ВСЁ ИМУЩЕСТВО, вплоть до моего дома в пригороде и моей организации, которое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, где бы таковое не находилось, и в чём бы оно не заключалось, я ЗАВЕЩАЮ:

Драгунову Киру (отчество отсутствует).

Всех моих остальных наследников по закону наследства лишаю.

В случае, если названный мной наследник умрет до открытия наследства, либо одновременно со мной, либо после открытия наследства, не успев его принять, либо не примет наследство по другим причинам или откажется от него, либо не будет иметь право наследовать или будет отстранен от наследования как недостойный, всё своё имущество я завещаю в собственность Российской Федерации.

Адвокат помолчал и посмотрел на родственников старика поверх очков. Именно такую реакцию от них он и ожидал: шок и смятение. Женщины, что ещё две минуты назад рыдали навзрыд, замолчали, а слёзы давно уже высохли на их щеках. Мужчины, только недавно скорбившие, нахмурились и сжали кулаки.

– Что ты сказал? Кому он оставил имущество?

–Кир Драгунов? Это вообще кто?

– Старый хрыч под конец жизни совсем обезумел?! Как он посмел так поступить со своими родными?!

Возмущения родственников совпадали с мыслями Леонида. Он был в таком же недоумении, ведь думал, что был достаточно близок с дедом. Он работал под его руководством, был вовлечён во все процессы и как минимум должен был получить эту организацию, встать во главе неё. Но, выходит, по мнению деда молодой человек и этого не заслуживал!

Он хорошо запомнил гневные лица приближённых и не очень к деду людей. Все они остались с носом, маски скорби были сняты с их лиц. Тогда Леонид решил, что должен первым найти этого везунчика.

– Знаешь, где живёт этот самый, как его… Кир?

Адвокат покопался в своем огромном чёрном чемодане и вытащил смятый листок. Там и был написан адрес, по которому проживал чёртов везунчик. Протянув бумагу Леониду, адвокат, прежде чем уйти, посоветовал:

– Уж лучше подумайте о втором варианте. Я не думаю, что вам так легко передадут завещание.

– Ага, – лениво отмахнулся мужчина, уже продумывая план своих действий. Ему хотелось поскорее увидеть того, кто лишил его всего.

Леонид Дмитриевич был видным молодым человеком, и замечали его не только из-за внешности, но и из-за умения держаться в обществе, плавной, пружинистой походки, характера. Многие, кто имел с ним дело, отмечали его аристократичность наряду с язвительностью и саркастичностью. Женщины любили в нём всё. Тёмные густые волосы, что были всегда в лёгком беспорядке, проникновенные зелёные глаза, видящие, казалось, даже самые сокровенные мысли, губы, пусть и не самые идеальные – нижняя была чуточку пухлее, чем верхняя.

Мужчине было двадцать восемь лет, работал он в довольно влиятельной компании, основанной его дедом. Вот и рассчитывал Леонид, что станет наследником этой компании. Но кто ж знал, что судьба так подшутит над ним? Как-то отец сказал ему: «Кому-то в этой жизни повезло больше, кому-то меньше». И теперь оказалось, что Леониду повезло меньше всех! Быть в таком проигрыше – не его вариант.

Мужчина вновь разозлился. Даже этот дом, дом деда, принадлежал какому-то чужому человеку! Нашел же время дед умирать. Теперь сиди, разбирайся, о чём думал этот старик при жизни. Так даже хозяева не поступают со своей собакой, чёрт возьми! Люди уже за спиной насмехаются над ним, мол, внук оказался недостойным наследником. А мириться с таким общественным мнением Леонид не собирался, поэтому и решил, что наследство вернётся к нему.

Выкурив почти всю пачку сигарет, молодой человек подуспокоился и поехал к себе домой. Всё же он неплохо зарабатывал и мог бы вполне обойтись и без наследства. Но когда он представлял, кто будет его новым начальником, злость брала над ним верх. Да и гордость была задета, его честь, его имя. Вот так просто оставить всё он не был намерен.

В доме Леонид жил один. Из оставшихся в живых родственников у него были только дальние. Вот только они были бы рады никогда его не видеть, а всю жизнь воспитывали его отец и иногда дед. О своей матери он ничего не знал – только то, что эта женщина родила его. А что с ней было дальше, Леонид даже не интересовался. Для него было естественно, что воспитывали его мужчины, и нужды в матери он как-то не чувствовал. Может быть, именно мужское воспитание сделало его таким жёстким и твёрдым в своих намерениях человеком, который не знал сожалений, жалости, сочувствия. И он был уверен, что ничто не заставит сердце его дрогнуть. Да и была ли в этом нужда? Он не знал, потому что никогда ничего подобного не испытывал. Всё, что его волновало – он сам и его положение в обществе.

На следующее утро Леонид решил ничего не откладывать. Взял бумагу, которую дал ему адвокат, и немедленно поехал по указанному адресу. Ему было интересно, как же выглядел этот везунчик, который наверняка разбогател благодаря наследству деда. Может, это цыган какой-нибудь, который загипнотизировал старого хрыча? Тогда проблем стало бы куда меньше: суд был бы на его стороне. Но на такую удачу Леонид не рассчитывал.

Когда мужчина приехал по указанному адресу, он долго не мог сообразить, где был дом Кира. Через несколько минут до него вдруг дошло, что центральная больница и есть… дом того самого «гуманоида». “Может, он врач какой-нибудь, который лечил деда от…” – Подумал Леонид, но не успел завершить свою мысль.

Он вдруг увидел мужчину на скамейке, который вёл себя… странно. Он разговаривал, вот только с кем – неизвестно. Шизофреник, что ли? Однако дед подобным не страдал. По крайней мере, Леонид не замечал, чтобы он имел какие-то психические отклонения. Решив больше не гадать, мужчина поспешил зайти в психиатрическую больницу.

Всё внутри было белым, просто белоснежным! Стены, пол, потолок, даже люди были облачены в этот цвет. Неужто дед и в самом деле лечился в больнице для душевнобольных? Тогда это объяснило бы, почему он отдал своё наследство кому-то другому, чужому… Врач воспользовался этой возможностью, разумеется. Леонид разозлился и потому подошел к женщине за огромным столом, которая что-то записывала на бумаге. У неё были короткие светлые волосы, полноватые плечи и круглое личико с блёкло-голубыми глазами и тонкими губами. Морщинки на лице указывали на то, что ей было больше сорока лет.

– Доброе утро. Не могли бы позвать доктора Драгунова? – отвлек её Леонид.

Женщина подняла на него удивлённый взгляд, переварила услышанную фразу, а затем залилась хохотом и ответила:

– Нет такого доктора у нас, молодой человек. Есть один мальчик, но он скорее живёт здесь. А зачем он вам?

– Мальчик? – удивлённо приподнял бровь Леонид. Несовершеннолетний, что ли? Раз так, то наследство уж тем более легко перейдёт к нему.

– Ну, для нас он мальчик, – тепло улыбнулась женщина. – Ему всего двадцать один, но больше шестнадцати ему никто и не даст.

– А можно с ним встретиться? – Шансы на возвращение наследства медленно начинали рушиться.

Женщина взглянула на время.

– Сейчас с ним занимаются учителя. Где-то через полтора часа он освободится. Можете позже подъехать.

– Нет, я здесь подожду.

– Тогда могу показать вам его комнату. А вы ему кто? Очень напоминаете Кирилла Рефольевича…

– Я его внук, – мимолётно бросил Леонид. Значит, дед часто бывал здесь. Только вот по какой причине, чёрт подери?

– Внук? – поразилась женщина. Она поднялась на ноги и направилась вперёд по коридору, парень поспешил за ней. – Вот это да… А что с Кириллом Рефольевичем? Он давненько не показывается, и Кир соскучился по нему, совсем замкнулся… – всё говорила и говорила женщина. Они шли по белоснежному полу, и через приоткрытые двери палат можно было заметить очень странных пациентов, которые не обращали ни на кого внимания и жили в своих мирах.

Леониду надоели все эти загадки, поэтому он решил немедленно всё выяснить.

– Кем этот парень являлся моему деду?

Женщина удивлённо моргнула.

– Его близким другом. Этот мужчина – удивительный человек. Наш Кир открылся ему, впервые за двадцать лет мы услышали его искренний смех! Только вот мы уже как месяц не видим Кирилла Рефольевича, а мальчик опять отказывается с нами говорить, – женщина тяжело вздохнула. – Не знаем даже, что и делать.

– Он болен чем-то?

– У него один из видов аутизма, синдром Аспергера. Вот мы и дошли до его комнаты.

Женщина открыла дверь, не заметив вытянувшее от удивления лицо Леонида. Дед всё же сошёл с ума – отдал своё наследство какому-то аутисту! Но в следующий момент мужчине вновь пришлось удивляться, так как комната мальчишки поразила его. Она была просто завалена книгами и рисунками. Книг было столько, что в его голове мелькнула мысль о необыкновенной вместительности этой маленькой комнатушки. А рисунки… рисунки несомненно затрагивали глубины сознания. Необыкновенные краски, эмоции, само изображение… Казалось, что художник видел саму душу и изображал её на своем холсте.

– Кто… Кто художник? – еле слышно спросил Леонид, удивляясь, что он испытывал такие сильные эмоции.

– Наш Кир, – гордо ответила женщина. – Ваш дед тоже этим заворожён.

– Был заворожён, – мрачно сказал Леонид.

– Что? То есть?..

– Он умер две недели назад.

В комнате повисла гробовая тишина. Внезапно руки женщины затряслись, она упала на колени и разрыдалась. Леонид не на шутку перепугался. Он не знал, что ему сейчас делать, ведь никогда ещё не видел, чтобы кто-то так плакал. Да даже его родственники ни слезинки не пролили на похоронах, а тут совершенно незнакомая женщина плакала из-за смерти деда.

– Как же… Что теперь… Будет с Киром… Он же… Не вынесет этого, – сквозь рыдания проговорила женщина.

Леонид взял чашку со стола, подбежал к кулеру и налил холодной воды. Затем подбежал к женщине и протянул ей чашку.

– Выпейте.

Та дрожащими руками взяла чашку и сделала глоток. Спустя минут пять она успокоилась и кое как встала на ноги.

– Вы хотите об этом с ним поговорить, да? Сообщить ему, что умер Кирилл Рефольевич?

Леонид оказался в неловком положении. С одной стороны, эту новость действительно надо было как-то сообщить, а ещё и рассказать про наследство. С другой стороны, кто знает, насколько этот аутист неадекватен? Хотя Леонид в принципе не особо себе представлял, кто такие аутисты, и как с ними вообще общаться.

– Ну, понимаете… Я готов заботиться о нём, – совершенно неожиданно даже для самого себя ляпнул Леонид.

Конечно, это было поразило не только его, но и эту женщину. Но тут она горько улыбнулась.

– Вы очень добры, но не стоит вам брать на себя это бремя. Вы не знаете, каково это – жить с аутистом. А Кир сложный, вообще не контактный и с людьми не общается. Он замкнулся в своём мире и никого не впускает. Вы ещё молоды, поэтому проще вам просто приходить и навещать его иногда.

Но если всё так и оставить, то наследство никогда не перейдёт к Леониду. Хотя… можно сейчас поговорить с этим парнем, ведь ему всего-то надо написать отказ от наследства! И Леонид сможет смело забыть о нём, живя в свое удовольствие! Но бросив ещё один взгляд на рисунки, мужчина вдруг почувствовал, что это будет не так легко, как могло показаться…

Глава 2

Леонид нетерпеливо постукивал кончиками пальцев по столу. Он сидел на стуле, в сотый раз просматривая рисунки аутиста. Он даже пролистал его книги, но всё равно время в ожидании возвращения этого везучего засранца, тянулось бесконечно долго. Женщина оставила его наедине с чашкой ароматного кофе. Но пить эту гадость он не собирался – наверняка растворимая хрень из дешёвого супермаркета. Да и, думал он, желательно вообще ничего в рот не брать в этом месте. А по возвращению домой нужно будет помыться раза три, не меньше.

Наконец дверь открылась. Леонид вскочил на ноги и во все глаза уставился на вошедшего человека. Перед ним, опустив голову, стоял невысокий парнишка, на вид, как и говорила недавно ушедшая женщина, лет шестнадцати, чуть сутулый и как будто угловатый. Тёмно-рыжие волосы его, наверное, никогда не знавшие расчески, находились в ещё большем беспорядке, чем у самого Леонида и, нестриженые, спускались почти до плеч. Из-под густой рваной челки Леонид едва смог разглядеть два синих омута, затягивающих не хуже недавно просмотренных им картин. Глаза странного паренька светились непониманием, а тонкие губы были чуть приоткрыты в удивлении.

Рядом с ним стояла та самая женщина, что недавно так убивалась из-за смерти деда Леонида. Она печально посмотрела на него и одними губами прошептала: «Вот он». Леонид кивнул, а женщина заговорила:

– Кир, познакомься, это внук Кирилла Рефольевича. Он хочет с тобой пообщаться.

Но Кир будто проигнорировал окружающих, поспешно подошёл к своему столу и начал собирать рисунки, что-то бормоча себе под нос. Прислушавшись, Леонид разобрал:

– Нельзя смотреть на картины… Не для чужих… Что он тут делает?..

Голос у парня был тихим, но приятным. Только вот гадости говорил… Вздохнув, мужчина выразительно взглянул на женщину, мол, оставьте нас наедине. Та тревожно посмотрела на мальчишку, колебаясь. Всё же Леонида она видела впервые, и не могла знать, что будет с Киром, если оставить его с незнакомцем. Но всё-таки она вышла и, закрыв за собой дверь, прижалась к ней ухом и начала слушать.

Леонид медленно шагал по комнате, иногда бросая взгляд на парня, который всё ещё собирал свои рисунки. Иногда они выпадали из его рук, но Кир будто не замечал этого.

– Эй, – окликнул его Леонид. – Доброго тебе дня.

Ноль реакции.

– Слышишь? Я здесь по делу. Мне нужно, чтобы ты написал отказ от наследства, что оставил тебе мой дед. Я его внук, а ты ему, по сути, никто. Так что, конечно, ты поймёшь меня и поможешь, так?

Кажется, Леонид был слишком груб, но церемониться он и не собирался. Кир убрал рисунки на полку, присел на пол и взял книгу. Затем открыл её и начал пролистывать свежие, приятно похрустывающие страницы, останавливаясь на каждой взглядом чуть больше минуты. Злость постепенно разрасталась в Леониде, но то и дело охлаждалась не дюжим любопытством: ему было до ужаса интересно наблюдать за этим странным везунчиком. Складывалось ощущение, будто в этой комнате не было никого, кроме этого мальчишки.

– Ну так что? Напишешь отказ? Я взял с собой заявление, можешь заполнить. Или я заполню, а ты поставишь подпись, м?

Вновь повисла тишина. Леонид тяжело вздохнул. В принципе, он догадывался, что всё будет именно так, но всё равно впал в оцепенение, когда мальчишка заговорил:

– Нехороший человек. Уходи, оставь меня.

– Я нехороший? – Леонид с заинтересованным видом подошёл к Киру и присел на корточки возле него. В следующий момент он пожалел об этом.

Кир в испуге отшатнулся, бросил книгу и спрятал лицо. Леонид, не понимая его действий, вновь приблизился к нему.

– Ты что, меня боишься? Настолько плохой? – весело усмехнулся он.

Кир весь съёжился, будто хотел уменьшиться, исчезнуть. Он весь задрожал, а Леонид коснулся его плеча, так как такое поведение мальчишки начинало его дико раздражать. На касания мальчик не среагировал, и тогда мужчина толкнул его, чтобы тот хоть посмотрел на него. Но и на это никакой реакции не последовало.

– Да ты вообще с людьми хоть как-то считаешься? – повысил голос Леонид. – Чего уши затыкаешь? Ты так на проблемы можешь нарваться, знаешь ли!

Парень зажмурил глаза, его нижняя губа задрожала.

– Я тебе ничего не сделаю, слышишь? Просто напиши отказ, и я свалю!

Кир оттолкнул Леонида, затем схватил книгу и бросил в мужчину. Бросок вышел слабым, но такое поведение возмутило Леонида ещё больше.

– Уходи! – проговорил парень, всхлипывая и отворачиваясь в угол.

– Значит, писать не собираешься, – процедил мужчина. – Ну тогда знай. Твой Кирилл Рефольевич, то есть мой дед, умер! Ты его больше никогда не увидишь, усёк?

Он встал и направился к двери. Ему было плевать, понял его аутист или нет, это уже просто не имело смысла. Открыв дверь, он нос к носу столкнулся с уже знакомой женщиной.

– Я заберу этого парня, – сказал он ей. – С кем я могу об этом поговорить?

– Послушайте, – пролепетала женщина. – Изменения обстановки, жизнь с незнакомцем… это сведет Кира с ума. Он же аутист, в конце концов! Не думайте, что он такой же как все, он очень ранимый и чутко ощущает людей.

– И потому считает меня плохим человеком, – хмыкнул тот. – Мне всё равно. Так с кем я могу об этом поговорить?

***

– Алло? Это я, Леонид. Короче, нашел этого Кира. Он аутист, представляешь? – сообщил мужчина по телефону своему адвокату.

– Хм, даже если так, всё равно нужно его разрешение на переход наследства к вам. Вы с ним разговаривали?

– С ним общаться невозможно, – раздражённо ответил тот. – Он меня вообще не слушает! Но я договорился с директором. Он сначала долго упирался, говорил, что не доверит мне парня, но увидел внушительную пачку денег и мигом передумал. Все люди одинаковые, – засмеялся мужчина.

– Что? Вы о чём?

– Ах да, завтра забираю мальчишку к себе, точнее, в дом деда. Я так понял, что писать отказ он не будет, так что буду жить с ним и тратить денежки старого пердуна.

– Вы собрались присматривать за аутистом? – не мог поверить своим ушам адвокат. – Знаете, как это тяжело?

– Да плевать, он просто будет тихо сидеть в своей комнате и рисовать, читать или что он там ещё любит. Ещё он второе образование получает, так что придётся три раза в неделю возить его в тот центр, чтобы с ним занимались. Так что всё под контролем.

Адвокат не знал, что на это сказать. Он уже заранее сочувствовал аутисту, а зная нетерпеливость своего клиента, даже не на шутку встревожился. Решил, что стоило бы иногда приходить к ним и следить, будут ли они уживаться…

Леонид в это время паковал чемоданы. Конечно, из-за своей болезни Кир не сможет возглавлять компанию деда. Потому мужчина решил главенствовать от его имени, никто всё равно возражать не будет. Ему казалось это справедливым. Конечно, мужчина не собирался погружаться во все дебри синдрома Аспергера, да и причин делать это не видел. Болезнь есть болезнь, решил он, пусть будет благодарен, что не закончит свою жизнь в психушке. Пока что.

А в это время Лариса Яковлевна, та самая женщина, что ухаживала за Киром, лила слёзы в кабинете директора. Она узнала, что её любимый мальчик уедет от них жить к едва знакомому человеку. Теперь женщина недоумевала, как директор мог такое допустить. А директор, солидный мужчина, которому на вид было лет пятьдесят, терпеливо наблюдал за развитием этой трагичной сцены. Он сидел в своём кожаном кресле и задумчиво проводил руками по короткой бородке.

– Он же привык жить здесь, – сквозь слёзы говорила Лариса. – А что будет, когда он уйдёт к тому мужчине?

– Он же внук вашего Кирилла, – раздражённо произнес тот. – Да и к тому же, три раза в неделю вы будете видеть Кира здесь. Зря вы убиваетесь, всё не так плохо. Леонид – обеспеченный молодой человек с большими амбициями.

– Это мне и не нравится! Мне кажется, неспроста ему нужен наш мальчик.

Директор отвернулся, чувствуя себя гадко. Согласился отдать Кира за деньги… Но Леонид говорил с ним так вежливо и так складно, что не хотелось сомневаться в его безопасности для подопечного.

Кир с рождения жил в этой больнице. Родители отказались от него, и мальчика хотели отдать в детский дом, но директору стало его жалко. А когда малыш чуть подрос, стало очевидно, что этот ребёнок не такой как все. Конечно, сначала все думали, что мальчик умственно отсталый – это как раз входило в специализацию директора. Но потом, внимательно изучая реакции и, поведение ребёнка, мужчина понял, что тот – аутист. Выяснилось это, когда Киру было чуть больше трёх лет. Он ни с кем не общался, ни к кому не был эмоционально привязан. Если расписание его дня меняли, Кир впадал в истерики, не понимая, почему новый день отличался от других. Праздники особо пугали его, так как он не выносил шума и звуков, резавших его слух. А если кто-то брал его вещи, мальчик проявлял агрессию. Правда, физически он был слаб. Ему постоянно нужна была чья-то забота, хотя сам он, похоже, об этом не догадывался. Ел он очень медленно (а куда ему спешить-то?), а купание вообще было отдельной проблемой. Кир был как кот, не выносящий воду. Особенно его пугал шум воды, он весь сжимался и пытался сбежать, но его крепко держали и через слёзы и истерики купали. Сейчас же он более-менее привык мыться и есть самостоятельно. Главное, чтобы это было в его расписании дня. Но купание оставалось больной темой, и порой приходилось насильно тащить его под воду. Ей-богу, как кот. Сложно с ним было ещё и потому, что он так и не социализировался. Кир не общался со сверстниками, да и в целом общение ему было не интересно. Он жил в своём мире и сознательно отказывался из него выходить.

А когда появился Кирилл Рефольевич, мальчика как будто подменили. Сам мужчина впервые заметил парня, когда Кир сидел в парке у больницы и был увлечён своим любимым занятием – рисованием. Кир привлек мужчину своей яркой внешностью, он отличался от остальных пациентов. Привела мужчину в эту больницу лишь его работа – он занимался благотворительностью. Он посмотрел через плечо парня на его рисунок. Мальчик никак на это не отреагировал, будто во всём мире существовал лишь он и его холст. А когда он понял, что в его личное пространство нагло влезли, то, как ни странно, совсем не испугался. Не поворачиваясь к мужчине, он сказал:

– Вам можно.

Чувствуя души людей, Кир сам решал, кого впускать в свой мир, а кого нет. И Кирилл Рефольевич оказался единственным, кто мог касаться его, разговаривать с ним, как с обычными людьми, непринуждённо и легко. Неудивительно, что вскоре Кир открылся и даже улыбался Ларисе Яковлевне, а та не могла поверить своим глазам. Кирилл Рефольевич начал приходить почти каждый день, а в дни, когда не мог освободиться и прийти, предупреждал об этом Ларису, а – та Кира. Мальчик лишь кивал головой и уходил в свой мир. У него накопилось много рисунков с Кириллом Рефольевичем. Он воспринимал его не только как друга, но и будто как своего родителя.

Но однажды мужчина перестал приходить. Хотя и внешне Кир не выражал этого, Лариса понимала, что мальчик скучал по своему единственному другу. Он рисовал, и в рисунках выражалась вся его тоска и грусть. А вскоре парень перестал питаться совсем, закрылся в себе, даже не реагировал на громкие звуки, которые обычно доводили его до истерики. Он ушёл в себя ещё больше из-за отсутствия Кирилла Рефольевича.

И тут вдруг появился какой-то молодой человек, называющий себя внуком Кирилла Рефольевича, и сообщил, что тот умер. Узнав об этом, Кир взял очередной холст, и начал рисовать, внешне не проявляя никаких эмоций. Позже Лариса Яковлевна увидела этот рисунок. Чёрный холст, а на нём – искажённое страданием человеческое лицо.

Глава 3

Оказалось, засунуть мальчишку в машину – задача практически невыполнимая. Кир, с виду казавшийся тихим и безобидным, много раз порывался заехать Леониду куда-нибудь кулаком и истошно вопил что-то нечленораздельное, но с помощью нескольких крепких мужчин всё же был усажен машину. Тут же прибежал доктор и вколол Киру успокоительное. Только после этого мальчик затих и размяк на сиденье, а Леонид уже начал задумываться, правильно ли он поступал, вот так вот увозя его. Ему, между прочим, хотелось спокойной жизни, а не ежедневных истерик.

Во время поездки Леонид то и дело бросал косые взгляды на странного мальчишку. Тот всё ещё был спокоен, смотрел на улицу, и мужчина облегченно вздохнул. Возможно, всё будет не так уж и плохо. Если что, вновь напичкает его успокоительными, хотя врачи и просили часто этого не делать, ведь организм у Кира был довольно слабым. Но ради собственного спокойствия Леонид готов был пожертвовать здоровьем чужого ему человека.

– Знаешь, – начал он, – я немного переборщил тогда. Мой адвокат сказал, что мы с тобой можем по-другому решить проблему. Я стану твоим попечителем, так как ты – инвалид с ограниченными возможностями. Ну, инвалид – сильно сказано, но разницы ведь нет, так?

«Инвалид» никак не реагировал, только покачивался на одном месте, следя за дорогой и почти не моргая. Леонид вздохнул.

– Мне, типа, привыкать к такому отношению? Ладно, ради организации деда я готов это терпеть. Раз уж взял тебя на свою голову, то придётся присматривать за тобой. Но ты уж тоже постарайся, окей? Не создавай проблем, и мы спокойно уживёмся.

Всю оставшуюся дорогу они молчали. Кир продолжал смотреть в окно своими синими глазами. Леонид сильно сомневался, что парнишка хоть когда-нибудь видел что-то помимо белых стен в психиатрической клинике. Что ж, сейчас ему представилась возможность изучить этот мир. Так что жаловаться точно не на что. Леонид уже предвкушал, как Кир в благодарность за всю щедрость и доброту отдаст права на наследство ему. Так бы, наверное, поступил нормальный, здоровый человек. А Кир – ненормальный. Леонид в очередной раз тяжко вздохнул и посмотрел в зеркало на лицо этого неблагодарного.

Вытащить парня из машины тоже оказалось не самым простым делом. Кир никак не хотел выходить, и соизволил покинуть автомобиль только когда Леонид несколько раз попросил его поднять свою задницу, при этом чуть не сорвавшись на крик. Замашки как у дикого кота!

Он огляделся по сторонам, посмотрел на большой дом за причудливой оградой, напоминавший старинный дворец, и шагнул назад. Леонид смотрел на лицо парня и не понимал, что тот испытывал. Вроде, мальчик был спокоен, но в его поведении ощущался некий страх.

–Ты будешь здесь жить, – пояснил он Киру. – Не бойся, никто тебя не тронет. Идём.

Взяв огромную сумку с вещами Кира, Леонид зашёл в дом первым. Он был уверен, что юноша последует за ним, но обернувшись понял, что тот исчез. Будто испарился. Ругнувшись сквозь зубы, Леонид бросил вещи и выбежал на улицу. Дом находился в нескольких километрах от города, и его окружал густой лес – дед очень любил быть на свежем воздухе, подальше от городской суеты. Заблудиться в этом лесу было проще простого. Мужчина понимал, что, если Кир побежал туда, найти его будет практически невозможно. Ругаясь матом, мужчина бросился на поиски. Не хотелось ему потерять парня, от которого зависела теперь вся его жизнь. Но чем дальше Леонид заходил в лес, тем яснее понимал, что никого он здесь не найдёт, да ещё и сам потеряется среди с виду совершенно одинаковых деревьев. Вернувшись к дому, мужчина закурил и задумался о том, что ему теперь делать. Позвонить в МЧС, что ли?

Но тут он заметил какое-то движение в машине. Подойдя к ней и открыв заднюю дверь, Леонид чертыхнулся – там сидел Кир. Обнимал свои колени и с закрытыми глазами раскачивался на одном месте. Вытерев пот со лба, мужчина вновь задумался о своих дальнейших действиях. Он испытывал колоссальное облегчение, но желания надрать задницу этому аутисту за то, что заставил его пробежаться по лесу, никто не отменял.