Текст книги "Убийца вампиров (СИ)"
Автор книги: Elza Mars
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Безумное полнолуние? Летняя лихорадка? Как бы я хотела, чтобы всё было именно так! Но в минуты одиночества, когда на безлюдных дорогах заходит солнце и сквозь лесные угодья я снова слышу то эхо предсмертного крика, рычания и омерзительный хруст костей, я снова покрываюсь мурашками от воспоминаний той зловещей ночи. В то время мне было почти ничего неизвестно о потусторонних делах, хотя неизвестность такой области сильно привлекает меня, как и сейчас. До той жуткой ночи я могла находить проводника в своих путешествиях, и только неожиданное дело заставило меня рассчитать на свои собственные возможности. Была середина лета в Америке, куда я приехала по делам: из одного городка я собиралась на следующий день достичь другого, но никто не вызвался меня сопровождать. Дорога предстояла длинной и продолжительной, но мне нельзя было опаздывать к условленной встрече.
Единственным выходом была дорога через густые дебри. Я уговаривала меня проводить, но получала отказы, либо уклончивые причины. Со стороны наблюдая, мне казалось странным, что каждый мой собеседник находит благовидный предлог, лишь бы отказаться. Чересчур много неотложных дел накопилось в этом городке и важных, чтобы я не сообразила, что жители обманывают меня. Как бы не шли дела, никто из городского люда не имел свободного времени, чтобы отойти ненадолго.
Так они твердили мне, уверяя, что дорога через лесные дебри очень проста: нужно следовать на север, и такая энергичная молодая женщина, как я, справится без особой проблемы.
– Отправляйся в дорогу поутру, – говорили мне жители, – так скорее достигнешь места назначения, не ночуя под открытым небом.
Я не понимала, почему была настолько далека от каких бы то ни было подозрений. Совет выглядел обещающим, и я решила пойти одна, отказавшись от помощи городских жителей. Наверное, подозрения, возникшие в моей голове, вряд ли остановили бы меня; мою молодость отличает упрымый характер, а суеверие ужасов и предания с детства лишь насмешили меня. Солнце тогда ещё не стояло слишком высоко, когда я уже уверенно шла через здоровые лесные деревья; за моей спиной в походной сумке была упакована еда, за поясом джинсов я держала пистолет, для своей безопасности, и кошелёк, лежащий в сумке довершал мой внешний вид. По расстоянию и своей скорости я рассчитала дойти до нужного мне городка не позднее захода солнца. Если и произойдёт какая-то заминка, то задержаться до поздна я не боялась; у меня огромный опыт в походах. В крайнем случае прибуду в нужное место и на следующий день. Мои замыслы опечалила летняя жара. Солнце поднималось к зениту, паля мою кожу через густые дебри и лишая меня сил двигаться вперёд. К полудню я вспотела, ноги устали, несмотря на всю решимость идти вперёд. Я углубилась в лес и набрела на заброшенную тропу, которая поросла травой.
Кое-где дорожка почти исчезала из вида: по ней не ходили неделями, возможно, месяцами. Я начала сомневаться в словах жителей городка, которые обещали мне простое путешествие без проблем. Испытывая голод, я нашла затенённую развилку среди деревьев, вынула из сумки еду, купленную в одном кафе, и уселась на траве. Весь мой обед состоял из бутербродов, уже скисших от жары, небольшой пиццы и бутылки пепси, весьма желанной в моём текущем положении. Собравшись передохнуть пару минут перед завершающим этапом путешествия, я разлеглась под густой листвой и закрыла глаза. В связи с тем, что встала я спозаранку, меня одурманил сон и вместо короткого привала я заснула глубоко и надолго. Открыв глаза, я увидела сгустившиеся сумерки. Ветер обдувал мои волосы, мигом возвращая мне ясность мыслей. На небе проплывали чёрные облака, предвещая неизбежную грозу. Нужно было перенести путешествие до утра, но ночевать в промозглом, освещаемом ударами молний лесу меня совсем не радовала. Подумав, я решила пойти дальше, надеясь наткнуться хотя бы на любое укрытие до того, как разразится буря. Тьма плотно покрыла деревья. Облака двигались низко, угрожающе соединяясь с тёмной землёй; ветер заметно посвежел. В далеке блеснула молния, озарив небо, вслед прогремел рокочущий гром, и на меня упала первая дождевая капля. Готовясь промокнуть до нитки, я автоматически ускорилась непонятно куда, когда среди деревьев что-то засияло – у кого-то светило окно. Я побежала, торопясь спрятаться от наступающего града…
Господи! Лучше бы я повернула обратно! Далеко, на фоне леса, возвышалось здание, похожее на музей. Меня это удивило, чтобы музей располагался в такой глуши и лесных угодьях. Я удивилась такому. Музей выглядел изящно, словно его построили недавно; местами покрытие было обгоревшим и нуждалось в реставрации. В одном окне горел свет, и я помчалась туда, ускоряясь под новыми дождевыми каплями, спеша вдоль тропинки. Едва взбежав на крыльцо, я торопливо застучала в дверь. Дверь открылась и на пороге я увидела молодого парня, который любезно впустил меня. Большой зал разветвлялся на отдельные помещения, где в полумраке я различила фигуры, накрытые белыми тканями. Пахло какой-то то живностью. Вероятно, этот тип держал собаку или кошку. Парень выглядел непримечательно, облачённый в вещи свободного покроя. Мне показалось, что они ему большие. Он так же рассматривал меня, как и я его. Его улыбка была дружелюбна, обнажая ряды белых ровных зубов. Вот только глаза светились каким-то странным отблеском, что меня насторожило. Парень жестом проводил меня в дальнюю комнатушку, где в куче были свалены восковые торсы и разные конечности, а в соседнем углу стоял диван и кресло, куда и опустился незнакомец. Меня поразили его руки с длинными, тонкими пальцами, розовые ногти которых были слегка загнуты и сияли ухоженностью. Меня удивило, что такой обаятельный тип может делать в столь заброшенном месте.
– Извини за вторжение, – начала я разговор, – гроза заставила меня поискать укрытие в твоём музее.
Вспыхнула молния, подтверждая мою речь, раздался рокот грома и тяжёлые дождевые капли ночи яростно забарабанили по стеклу. Парень не обращал внимания на непогоду и одарил меня улыбкой. Он ответил мне мягко, а глаза его гипнотизировали своей глубиной.
– Этот музей в твоём распоряжении, но могу предложить тебе не много. В нашей перекусочной зоне осталось кое-что из еды, так что прошу, не стесняйся!
Парень выпрямился в полный рост и повёл меня через зал к кухне. Я обратила внимание на его руки, усеянные серыми волосками в странном контрасте с его кистями.
– За мной, – позвал он, – и возьми фонарь. Я побуду с тобой, пока ты будешь есть.
Миновав зал, мы свернули в боковую комнату, где стоял овальный стол, печь и шкаф с посудой. Он достал спички, зажёг конфорку, и пламя засияло, мелко подрагивая. Газовая. Ясно.
– Может, приготовить ужин и на тебя? – спросила я.
– Не нужно, – ответил он. – Я уже ел перед тобой.
Я помыла посуду после одинокой трапезы и уселась на диван, вытянув ноги. Парень задал мне пару вопросов о городке неподалёку, но нахмурился и умолк, узнав, что я нездешняя. Пока парень молчал, меня удивлял его вид: чужеродный, который невозможно описать. Я была уверена: тип терпит меня лишь из-за ночной стихии, но не из природного расположения. Гроза постепенно стихала. С улицы посветлело; стала видна луна, а град сменился тонкими струями дождя.
– Я, пожалуй, продолжу путь, – заметила я типу.
– Дождись лучше рассвета, – посоветовал он. – Пешком тебе идти ещё часа три. Тут есть одна спальня, если хочешь, можешь её занять.
Его приглашение было искренним, что мои сомнения развеялись относительно радушия парня; его неразговорчивость я списала недостатку общения с людьми в такой глуши. Я зевнула.
– У меня сегодня был трудный день, – призналась я, – пойду лучше лягу, ведь завтра рано вставать.
Парень проводил меня до мизерной комнаты, которая раньше служила складским помещением, но теперь там стояла кушетка и стул.
– А ты всегда сидишь в темноте? – спросила я, пока мы шли.
– Если один, то стараюсь не включать фонарик; за батарейками приходится идти в город, что я делаю изредка. Я привык ко тьме, не переживай.
– Ну, тогда спокойной ночи, – сказала я, освещая фонарём тёмный коридор.
Его глаза странно засияли: я вспомнила огонь вдали от разведённого костра. Парень развернулся и исчез во мгле зала. Передвигался он с уверенностью совы. Фонарик явно ему не был нужен. Снова оглядев эту спальню, я заметила в углу какие-то ящики. Что было внутри, меня не интересовало. В нос мне бил запах животного и я сморщилась. Хорошо, что в этой подсобке было окно и я смогла приоткрыть створку, вдыхая запах дождя и сырости. Луна освещала всю округу. Я выключила фонарь, наслаждаясь лунным светом. Уже расстилая постель, я вспомнила о кошельке в сумке, набитым деньгами. Стало тревожно, ведь я уже наслышана о хозяинах постоялых дворов, которые убивали своих постояльцев. Терзаясь сомнениями, я придала одеялу форму человека и перенесла стул подальше от кушетки, в глубокую тень, села и стала ждать, что будет. Долго ждать не пришлось. Я уловила шаги. В сознании вспомнились истории о бандитах, но шаги были спокойными, медленными, не напоминая поступь того парня. Незнакомец не собирался таиться. Я вынула пистолет, на цыпочках пересекла спальню и застыла у стены за дверью. Дверь распахнулась, и в полоске света луны я увидела чужака.
Высокий, широкоплечий, его лицо было скрыто чёрной шляпой, надвинутой на лоб, а шею скрывал высоко поднятый ворот плаща. Я решила, что тип явился прямиком за мной; я не допускала мысли, что он прятался где-то здесь. Я напряжённо вглядывалась в его фигуру, которую освещал свет луны и мне померещилось, что сквозь его силуэт просвечивает противоположная стена. Наверное, это была иллюзия, которую вызывали мои страхи с удивлением. Тип не придал значения беспорядку на кушетке и прилёг. Первая мысль, пришедшая мне в голову, была отыскать парня и потребовать объяснений, но мимолётно подумав, я решила сама убедиться, что происходящее мне не снится. Я чувствовала слабость в своём теле, несмотря на то, что ела недавно, но испытывала чувство голода. Я подкралась к кушетке, вытянула руку, тронув уснувшего за плечо. Я чуть не заорала, а сердце бешено зацокало в голове. Я отпрянула от кушетки: моя рука прошла сквозь плечо незнакомца, задев только угол одеяла! Меня охватили ощущения, не поддающиеся определению. Незнакомец был бесплотен, но я видела его, слышала его шаги и смотрела, как он спит. Не понимая, что это такое, теряясь в догадках и пытаясь сообразить, я услышала в коридоре очередные шаги… Опять в помещении запахло едким ароматом живности, уселившейся. Я опять притаилась за дверью, готовясь к худшему. В яркой полосе призрачного света луны в проёме появился большой оборотень. Он повернулся ко мне: я от ужаса обронила пистолет.
Волна страха парализовала меня, ведь глаза, пылающие жутким огнём на морде оборотня, напоминали того парня этого музея; взгляд с огненным блеском, наблюдающий за мной в кухне. Заметил он меня или нет, не знаю.
Оборотень повернулся к кушетке, убийственно глазея на спящего там незнакомца. Зверь вскинул морду и завыл: громко, мерзко, что моё сердце замерло. Спящий открыл глаза и резко взмыл над постелью, обнажив острые клыки. Оборотень пригнулся, подрагивая, а клыкастый ринулся к нему, рыча. В тот момент прыгнул и оборотень: его белые зубы засияли в свете луны, вонзившись в глотку рычащего клыкастого; лапы с когтями сжали его, и одним укусом он оторвал голову призрака, а вопль того утонул в наступившей тишине. Предсмертное сопение оживило мои действия; опять пистолет был у меня, я разрядила обойму в оборотня на кушетке. Но!
Пули вылетали, врезаясь в противоположную стену, мимо оборотня.
Самообладание покинуло меня. Я кинулась к двери, но обернулась, увидя оборотня, терзавшего тело клыкастого. Это видение было реальным…
Кошмар. Моя рука прошла сквозь плечо незнакомца… Уже в зале до меня донёсся мерзкий хруст… Я не помню, как добралась до места назначения.
Помню, что когда встало солнце, я была на холме около леса. Вдали виднелся город, подальше какая-то река. Потная, серая от страха, словно всю ночь шла под градом, я не могла набраться смелости спуститься, не приведя себя в приличный вид. Наконец-то отойдя подальше от холма, я спустилась по склону и дошла до первой городской хибары, оказавшейся участковым отделением. У входа был припаркован полицейский бобик; из салона как раз вышел какой-то тип в форме инспектора.
– Откуда в такую рань, доча? Ещё в таком виде?
– Только сейчас из леса пришла.
– Из леса?! Одна шла через Тёмный лес? Ночью? – инспектор окинул меня глазами, в которых вспыхивал ужас и недоверие.
– И что здесь странного? – парировала я, видя его изумление. – Мне нужно было сегодня в полдень быть в вашем городе. Сократила путь лесом.
– Но сегодня было полнолуние! Господи! – инспектор любопытно скосился на меня: – Ты кого-то видела: Антона Уэббэра или, например Графа Дракулу?
– Я что, похожа на идиотку? Что за дебильные вопросы?
Он серьёзно ответил:
– Ты, видимо, новенькая тут, доча, раз ничего не слышала о Тёмном лесе, полнолунии, Антоне и других.
Судя по всему, мои легкомысленные ответы были не по душе инспектору, но поздно исправить сделанное, и я попросила:
– Продолжайте. Я слушаю и умираю от нетерпения услышать ваш рассказ.
Инспектор Робертс сухо пересказал мне эту историю. Одно дело – слушать рассказ, а другое – когда этот рассказ случился с тобой и опять испытывать ужас, который удалось избежать.
– Давно между двумя городками построили музей восковых фигур имени Дэвида Линкольна, величайшего творца своих экспонатов. Среди смотрителей музея был Антон Уэббэр, то ли родственник Линкольна, то ли его приятель, точно не знаю. Манеры его были хорошими. Но ходили слухи, что парень этот не человек, а оборотень, убивающий вампиров. Поговаривали, что один из вампиров спалил тот музей, мстя за что-то Линкольну. И с той поры Антон мстит Графу Дракуле за этот поджёг с бесценными экспонатами. Водился в этих краях названный клыкастый. Днём его никто не видел, но зато ночью… Отважным был тот вампир, гуляя под полной луной один. Ты действительно была этой ночью в лесу, доча?
– Да, – я старалась скрыть охватившее меня смущение. – Но я не вампир, со мной обошлось без происшествий. И что было потом?
– Граф набрёл на музей и натолкнулся на оборотня, который его и прикончил. И теперь в каждое полнолуние… Ты действительно ничего не видела, доча?
– Ничего, инспектор! Но что стало с тем оборотнем… точнее, с Антоном Уэббэром?
– Его изловили и расстреляли свинцовыми патронами, закопав под тем местом, где когда-то сгорел музей. Это произошло много веков назад, но каждое полнолуние повторяется, как в заклинившей перемотке.
Я повела плечами, отвернулась от него. При свете дня история выглядела неправдиво. Иногда, когда я одна, то слышу тот рёв и рычание, и опять покрываюсь холодом, вспоминая ту жуткую ночь.
