Текст книги "Поменяться телами"

Автор книги: Елова Юлия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Трясущейся рукой я потянулась в сторону фрукта, маленькие корни обвились вокруг моей трясущейся и слабой руки, поддерживая её. Сорвав фрукт с корня, я почувствовала тонкие нотки запаха мандарина. Я медленно поднесла фрукт к своему рту и аккуратно откусила. Точнее, попыталась. Мои зубы издали печальный дзинь и чуть не рассыпались в прах. По челюсти прошла судорога. Фрукт был словно сделан из железа! Я в шоке уставилась на синее нечто и, гневно глядя на корень, что мне его преподнёс, выпалила:

– Если хотели, чтобы мои зубы сломались, то лучше бы добили! – гневно высказалась каким-то чужим, но приятным голосом. Он был более нежный, чем мой предыдущий голос. Но при этом, он также был и громче.

Корни как-то странно зашелестели, словно извинялись, фрукт у меня осторожно забрали, пару раз по нему ударили, издав при этом звук, будто гвоздь молотком забивают, и выудили из него багряно-красную сердцевину… что это вообще? Южный орех какой-то? Наподобие грецкого ореха? Я с сомнением посмотрела на валяющуюся у моих ног кожуру. Тонкую кожуру. Она была тоньше шелухи от лука… Почему я не смогла прокусить её?

Мне снова протянули этот непонятный фрукт/орех и на всякий случай овощ. Я несколько нерешительно взяла липкий, пусть будет орех, мне так спокойнее, и снова попробовала откусить. Несмотря на кроваво-винный цвет и цитрусовый запах, вкус у ореха оказался необычайно вкусным и сладким. Чем-то мне напоминал привычные мандарины, но с привкусом клубники, очень странное сочетание.

Внезапно кровь словно закипела, в глазах помутнело, а из горла вырвалось обвиняющее:

– И всё-таки решили отравить.

Странные ощущения ушли так же внезапно, как и пришли. Меня перестало шатать из стороны в сторону, из груди больше не текла кровь, а слова не отдавались диким кашлем. Стоять стало намного легче и корень, оплетающий моё тело вторым скелетом, распутался, давая свободу. Грудь всё ещё ужасно болела, но, по крайней мере, я могла сама стоять. Нужно только понять, куда идти и как я здесь, вообще, оказалась. Я старалась не обращать внимания на свой изменившийся голос и волосы и только сейчас заметила совершенно другую фигуру.

Я посмотрела на своё странное окружение и задала ближнему корню, наверное, самый тупой в моей жизни или смерти вопрос:

– Вы живые? – мне утвердительно покивали, э-э-э, корнем. Точнее, его кончиком.

Не став задумываться о том, как это выглядит со стороны, я продолжила допрос. Подумаешь, всего-то с корнями разговариваю, всякое бывает. Кто-то вон, вообще, бога слышит или себя его реинкарнацией мнит, у меня ещё цветочки. Наверное.

– А я живая? – и мне снова покивали, нет, ну нужно же удостовериться в своих жизненных силах. Пускай и у такого сомнительного собеседника в виде корня. Он же вроде меня понимает? Понимает. Ну вот и отлично. На такой оптимистичной ноте я продолжила свой высокоинтеллектуальный допрос:

– Я сумасшедшая? – корень отрицательно качнулся. Уже хорошо. Хотя бы крыша на месте. Наверное.

– Я сплю? – и вот тут, на моё удивление, корень отрицательно замахал конечностью.

– Значит, всё-таки сумасшедшая, – сделала свои выводы. Я нервно засмеялась, что немедленно отдалось болью в груди и сильным кашлем. Возле меня снова вырос тот синий орех, а корни заботливо его раскололи и протянули мне уже его содержимое. В этот раз есть его не боялась, раз не умерла после прошлого раза, то не умру и сейчас. Хотя, кто знает, вдруг у яда накапливающийся эффект или замедленного действия? И пока я сними тут болтаю, мои органы медленно меняются, становятся вкуснее или превращаются в кашу, чтобы эти корни их потом сожрали. Меня передёрнуло от представленной картины. После поедания ореха, у меня лишь чуть-чуть потеплело в груди, но больше странных ощущений не было. Это, наверное, кости рёбер мягче становятся, чтобы перемалывать было удобнее… челюстей-то я у них не вижу.

Я задумалась. Если это не сон, то я либо сошла с ума, либо я не знаю что. Ну не в другом же мире я после смерти очутилась? Тогда эти корни точно хотят меня сожрать.

Мне стало плохо, если это так, а я уже ничему не удивляюсь, после корней-то разумных, то я в непонятном месте, с сомнительным окружением, с дырой в груди и наверняка скоро могу погибнуть, после потери крови или заражения какой-нибудь заразой, рану-то мне от грязи не промывали. Куда идти, кого просить о помощи, что, вообще, делать?

Корни увидев панику на моём лице ласково погладили меня по щеке, как бы спрашивая, что случилось. Наверное, мясо у жертвы не такое вкусное, если она нервничает перед смертью…

Я не спешила с ответом. Насколько я помню меня сбила машина, но я не могла получить такие травмы от удара машиной. А также я не узнаю свой голос и явно была на пару размеров больше, чем сейчас, ну и цвет с длиной моих волос тоже были абсолютно разными. Чудо ли, всю жизнь чёрненькой была, а тут беленькая стала. Напрашивается вывод, что и тело не моё, а если так, то вопрос «как сюда попала носительница этого тела и почему у неё дыра в груди» остаётся насущным. Для ножа она слишком большая, а вот для корня… Я всё больше убеждаюсь в мысли, что они хотят меня сожрать.

– Это рана была сделана корнем? – я уставилась на корни с опаской, мне не хотелось быть съеденной. Я постаралась отойти от корней чуть подальше, но в моём состоянии это было затруднительно. Два шага сделать всё же удалось, хотя, эти корни были вообще везде, так что, отходя в какую-либо сторону, я лишь меняю корень, которому достанусь в качестве ужина.

Корень, заметив мой манёвр, как-то виновато кивнул. Я вот вообще не понимаю, как мне удаётся понимать, что они чувствуют? У них ни глаз, ни бровей, но я чувствую, что этот чёртов корень сожалеет! Видимо, расстроен, что я отошла, думал, что сожрёт меня сам.

– Это было случайностью? – на всякий случай спросила я. Ну а вдруг? Мало ли я себе это всё напридумывала. И меня не хотят съедать. Корень снова кивнул, а я почувствовала невероятное сожаление, которое исходило от него.

Я устало вздохнула, села прямо на землю и тяжело откинулась на другие корни спиной. Их поведение и чувства вперемежку с моими мыслями, сбивали с толку. Двумя пальцами я потёрла переносицу и растёрла брови, пытаясь снять усталость.

Положение хуже некуда, я не знаю кому принадлежит это тело, как оно сюда попало и что мне теперь делать тоже не представляю. Да и обстановка в этом месте какая-то странная, давящая и, кажется, будто кто-то со стороны смотрит, наблюдает, но сколько бы я ни оглядывалась так никого и ни находила, вокруг были только корни.

Корень, которому я задавала свои вопросы приблизился ко мне и аккуратно постучал по плечу, привлекая моё внимание. Я чувствовала, что он хочет спросить у меня, что случилось и почему я переживаю.

– Я точно ненормальная, как я могу чувствовать, что ты хочешь сказать? – спросила я в пустоту, мой взгляд был устремлён в землю к моим ногам.

– Корень, а корень, что мне делать, куда идти? – мой язык и веки начали наливаться свинцом, говорить становилось тяжелее. В глазах то темнело, то мельтешили мошки, я медленно сползала по корню вниз на землю. Кажется, я теряла сознание.

Глава 2. Повторное пробуждение

Есть в центре кургана место, а в этом месте озеро, а возле озера избушка на курьих ножках… Ой, не из той оперы. Обычная такая избушка с аккуратным забором вокруг неё, кустами малины в палисаднике, за домиком расположен большой огород, разбитый на несколько огородиков поменьше. Возле забора, что скрывает пышные кусты вкусной ягоды, стоит небольшая резная лавка под тенью крупного дерева, с мощным ветвистым стволом. Мир да покой. И корни, много корней, что разбросились вокруг на многие километры, вокруг этого островка жизни. И сейчас эти корни пришли в движение: они неслись к избушке на большой скорости и, казалось, что снесут её вместе с этим озером, но перед самым краем той части, где была жизнь и росла трава, корни остановились. Из большого корневого кокона показалась худая лохматая девушка. Она была вся заляпана кровью, а на груди виднелась страшная глубокая рана.

Увидев из окна приближение корней к своей избушке, хозяйка ожидала почту из близлежащих деревень с заказами, но она не понимала такую спешку корней, а также необычно большой кокон. Она не рассчитывала, что они принесут ей не почту, а умирающую целительницу. Целительницу ведьме! Выйдя из своих владений, она быстро подошла к умирающей девочке, которой на вид едва было больше пятнадцати лет. Глаза ведьмы помрачнели, она со злостью взглянула на корни. Ей не составило труда определить характер этой раны, как и то, что могло нанести её, точнее, кто. Она махнула рукой и приказала корням немедленно опустить бледную и залитую кровью девушку в озеро.

Вода смывала кровь с одежды и тела девушки, её волосы растрепались из длинных белых кос, которые на концах были слипшимися от крови. Достаточно вымочив её в воде озера, что обладало волшебными свойствами и вытянуло всю грязь и отраву корней из раны, ведьма перенесла девушку в дом и начала обрабатывать рану. Кто эта девушка и как она оказалась в таком месте?

Жители ближайших деревень оставляли свои письма с просьбами на границе корневых владений, а корни уже доставляли письма ведьме и заказы обратно, где нашли письмо. Зайти на территорию корней, значило нарушить их владения и разозлить хозяина. Часто это заканчивалось смертью незваного гостя. Так что она явно не была здешней, а учитывая её возраст, скорее всего, она студентка какой-нибудь академии. Ведьме известно, что студенты на практике из любопытства иногда подходят близко к кургану, чтобы посмотреть на аномальную зону воочию, но неведомо ей было, что кто-то осмелится ступить на эту запретную для посторонних территорию.

И что могло так разозлить корни, что они так безжалостно попытались убить её? Хотя, будь девушка виновна в чём-то, корни не принесли бы её к ней на исцеление. Как интересно, они принесли целителя к ведьме, чтобы последняя её лечила, насмешка судьбы, не иначе. Целители недолюбливают ведьм, считая тех вторым сортом, ей будет интересно посмотреть на лицо девочки, когда та поймёт, что её выходила ведьма, да ещё к тому же и тёмная.

Рана на груди девушки была сквозной, широкой и серьёзной, несколько дней ведьма восстанавливала кровь девушки, отпаивая её отварами из сока квидиков, и ещё несколько дней поила девочку отваром от простуды, потому что ту ужасно лихорадило. Что было странно, у девочки должна была быть хорошая регенерация, так как ведьма почувствовала в её крови демоническую кровь, но словно что-то мешало ей начать исцеление. Из-за этого ведьме приходилось постоянно делать примочки из целебных трав к ране и это был первый раз, когда ведьма не была уверена, выживет девочка или нет. Ведьма не целительница, в её силах только отвары и наговоры.

Девочка сильно мучилась, она то мирно спала, то начинала метаться из стороны в сторону, кричать и плакать, она что-то говорила о друзьях, семье, произносила имена, Артур, Эрик… Эта неделя далась тяжело обеим: и ведьме, и девочке, и первая будет рада, если всё-таки сможет вырвать её из загребущих лап смерти. А смерть, как известно, безжалостна и любит забирать молодых и невинных.

***

Я открыла глаза и не могла понять где нахожусь, вокруг была вода, но по какой-то причине я могла дышать в ней. Она была странной плотности и имела приятную температуру, по ощущениям было похоже, что я нахожусь в объятиях пухового одеяла. Тело было лёгким, и я абсолютно не чувствовала боли, словно и не было никаких ран. Немного побултыхавшись в воде я смогла перевернуться на другую сторону водного пространства. В той стороне виднелась граница, словно это был конец тетрадного листа. Я немного подумала и поплыла в ту сторону.

Здесь не было ничего кроме разноцветных пузыриков. Я не видела дна и не видела верха, абсолютно везде была просто вода, та, непонятная мне, грань и пузыри, которые всё так же делились на несколько, стоило их коснуться. Мне ничего не оставалось, как поплыть в сторону той грани.

Доплыв до грани, я потеряла дар речи… за ней была больничная палата, на кровати которой лежала я. Точнее, моё тело. Моя голова была перебинтована, рука и нога были в гипсе, датчик отслеживал сердцебиение. Я видела, как в палату заходят врачи, смотрят на показатели, проверяют мою чувствительность и что-то не радостно обсуждают с друг другом…

Лишь эта грань отделяла меня от моего мира и тела. Я посмотрела на свои пальцы, которые были белыми и длинными, в воде причудливо плавали белые волосы, свободные от кос, слишком худая фигура в белом платье вызывала сожаление… И, посмотрев снова на своё настоящее тело, я испытала тоску. Тоску по детдому, по маленьким детишкам из него, по Артуру и Анне Петровне… Я изо всех сил попыталась пробиться сквозь границу, но та была словно непробиваемая и превратилась в стену из тысячи разноцветных кристаллов. Я отплыла чуть-чуть подальше от стены и она снова стала прежней. Мне не дадут вернуться.

Если я в новом теле, значит, я не могу вернуться в старое. Не будет больше Артура и наших планов на группу. Я больше не увижу его улыбку, не смогу поговорить со своими подружками и воспитанниками помладше. Кто будет забирать куклу у Егорки, когда он отнимет её у Надюши и будет дразнить и пугать монстром под кроватью? Кто будет помогать Анне Петровне укладывать малышню спать, когда те в очередной раз наслушаются ужастиков от старших и будут бояться уснуть? Теперь меня нет в том мире. Там осталось только моё тело.

Внезапно датчики на приборах начали мигать, а врачи суетиться и что-то кричать. Мне было не слышно сквозь эту стену, но видя их панику и показания приборов, я понимала, что умираю. Умирает моё тело. На душе стало тоскливо и грустно.

Неужели я умру вот так? Почему я оказалась в чужом мире и теле незнакомой девушки? Вспоминая моменты после аварии, я вдруг вспомнила тот странный разговор с неизвестной девушкой. Мне дали шанс на жизнь, но этот шанс дали по-своему. Насмешка судьбы или дар свыше?

 Но почему тогда не дали шанса на счастье этой девушке? Кто она? Какое у неё имя? Ведь у неё тоже были мечты, они наверняка были! Так почему я вижу, как датчик начинает показывать прямую линию, а врачи вносят в палату какой-то прибор? Как врач трёт друг об друга две странные панели и прижимает их к моей груди, а тело после этого вздрагивает. И так раз за разом, раз за разом! Возможно ли, что мне был дан шанс на вторую жизнь? Так почему же не дать этот шанс и ей? Это несправедливо! Ну же! Давай! Очнись!

Внезапно на датчике появилась кривая линия, а за ней ещё одна и ещё, врачи смогли реанимировать моё тело. Я увидела как ресницы на глазах на моём теле дрогнули, как немного сжались пальцы. Там, внутри меня кто-то есть. Ей тоже дали шанс. Надеюсь, она будет счастлива и здорова. У неё будут семья и друзья и все мечты, которые у неё были обязательно сбудутся!

Её, уже не мои, глаза медленно открылись, врачи вокруг суетились, что-то кричали, кого-то звали и радовались, но девушка смотрела в потолок, она смотрела туда, где видела невидимую грань, а за гранью она видела себя…

Она видела, что девушка, так похожая на неё саму, плачет, крепко прижимая руки к груди, словно пытаясь унять боль в сердце. Она улыбалась и губами прошептала: «Будь счастлива».

***

Я резко распахнула глаза и подскочила на мягкой кровати, задев рукой прикроватную тумбочку, на которой что-то стояло. Теперь это что-то упало и со звонким звуком разбилось. Сердце бешено билось, в ушах стучало, а в груди была невыносимая боль. Я попыталась встать с кровати, но в итоге не смогла устоять на ногах и, упав на колени, комкала одеяло возле груди.

Послышались торопливые шаги и в комнату вошла красивая рыжеволосая девушка лет двадцати пяти на вид, она несла поднос, на котором была какая-то тряпка и чашка.

– Неужто очнулась? – неверяще произнесла девушка.

– Б-больно, очень больно! – из моего горла доносились стоны вперемешку со всхлипами.

Девушка поставила поднос на стол и поспешила подойти ко мне, она с беспокойством всматривалась в моё перекошенное от боли лицо.

– Не может такого быть! Рана почти затянулась. Ах, ты, мерзавка, думаешь раз целительница, то можешь ведьму тёмную высмеивать? Да я на тебя порчу нашлю, век не отделаешься, чертовка, – девушка кричала на меня, она была очень зла, а её глаза светились зелёным.

– Сердце будто на части разрывается, – я плакала, было странное ощущение, будто грудь мне разрывают нараспашку и оттуда вырывают сердце. Было страшно и ужасно больно.

Я попыталась встать, но ноги подкосились и я упала на злосчастную тумбочку, в ноги и руки впились осколки чего-то стеклянного, кровь потекла из ранок. И даже физическая боль не смогла хоть как-то отрезвить разум от той боли, что захлестнула душу.

Девушка подошла ко мне, резко схватила меня за голову и приказала смотреть ей в глаза, её холодные пальцы легли мне на виски, даря прохладу и немного притупляя боль. Глаза девушки ярко светились зелёным и она внимательно всматривалась в моё лицо.

– Хм, вот оно что… – задумчиво проговорила эта странная девушка.

Внезапно, со стороны окна послышался дребезг разбитого стекла, а в комнату со всех сторон хлынули корни, они буквально оторвали меня от женщины и спеленав в кокон осторожно вытащили из маленького домика. Когда корни касались меня, то опадали полностью иссушенные и мёртвые, но на их место вставали новые, так всё повторялось, пока боль в душе и сердце не отступила. Похоже, они впитывали в себя всплеск моего безумия и умирали от такого количества отрицательных эмоций и боли.

Когда я наконец-то смогла прийти в себя и оглядеться, то увидела, что вокруг меня валяется множество железных цепей. Я не могла понять, что это и лишь заторможено оглядывала пространство вокруг себя. Меня колотила мелкая дрожь, в груди немного саднило и сильно болела голова, но та боль, которая словно сжигала меня изнутри отступила и внутри настал покой, который словно холодный ветерок проникал в каждую клеточку моего тела.

– Ч-что произошло? – спросила я у, молчаливо наблюдавшей за нами, женщины, которая сидела на лавочке под тенью большого дерева, который был чем-то похож на дуб.

– Они забрали твою боль, – просто ответила она, подпирая подбородок рукой и упираясь локтем в колено.

– Но как? Было ощущение, что меня разорвёт на части, а они все опутывали и опадали, опутывали и опадали, эти цепи, не понимаю, я, вообще, ничего не понимаю, – сбивчиво шептала я, то переходя на крик, то снова на едва слышимый шёпот. Меня всё ещё трясло от только что пережитой боли.

– Это ведь не твоё тело? – сказала девушка, ленивой походкой направляясь к корням, которыми я была укутана словно покрывало.

– К-как вы догадались? – неверяще переспросила я.

– У тебя был конфликт между душой и телом, оно отвергало твою душу, которая рвалась обратно в своё тело, которое к этому моменту уже было занято, полагаю ты побывала на грани и полюбовалась на своё настоящее тело, – как-то с ленцой сказала девушка. – Ну, это моё предположение.

Я не верила своим ушам, у них такие случаи что, каждый день происходят, что она говорит это с таким спокойствием и с такими подробностями?

– На моей практике это первый случай, но я где-то читала о подобном, кажется, я тогда училась в университете, эдак лет двести уже прошло, – она что-то прикидывала в уме, загибая пальчики в подсчёте.

– Д-двести?! – с удивлением в голосе произнесла, это не укладывалось в моей голове.

– Ну, прости, что тебя лечила сравнительно молодая ведьма! Молодость, знаешь ли, не порок! – она злобно цокнула и обратилась уже к корням, – да отпустите вы её, с ней уже всё хорошо, – она раздражённо пригладила свои рыжие кудри и направилась в сторону домика.

Корни осторожно распутывались вокруг меня, расходясь кругами по земле. Цепи, валявшиеся возле моих ног, покрывались корой и из них выросли небольшие кустики будущих деревьев. Я не могла поверить своим глазам, как такое возможно? Чтобы из железа появлялась жизнь!

В задумчивости я постояла немного возле корней, поблагодарила их за помощь и сказала, что они вообще самые лучшие корни, которые я когда-либо встречала в своей жизни. Между прочим, не соврала! И говорила от чистого сердца! Потом я решила осмотреться в округе и сходила посмотреть на идеально круглое небольшое озеро. На его глади отражалось солнце, а под водой был виден блеск чешуи, словно там плавают серебряные рыбки. Проведя осмотр окрестностей и приведя свои мысли в порядок, я пошла в дом к той двухсотлетней рыжей красавице.

– Что стоишь на пороге, неблагодарная, заходи давай, – грубо встретила меня хозяйка домика, она сметала веником осколки от какой-то посуды и разбитого корнями окна. Часть стены местами отсутствовала, а кое-где была вся в дырках от корней. Мне стало стыдно за произошедшее.

– Простите, пожалуйста, – я не знала, куда деть руки, – могу я вам помочь?

– Ты мне уже один кувшин разгромила, полхаты разнесла, нет спасибо, помощи не надо, – буркнула она в расстройстве, – вон видишь поднос, на подносе чаша с мазью, будь добра помажь свою рану и посиди на во-о-он том стульчике и желательно больше ничего не трогай, – она гневно указывала пальцем то в одну сторону, то в другую, раздавая мне указания.

Мне не оставалось ничего, кроме как смириться. Я послушно прошла в дальний угол комнаты, попутно взяв с собой поднос, на котором лежали тряпочка и чаша с мазью. Хозяйка дома что-то ворчала и метлой заметала осколки и маленькие щепки в совок. Потом плюнув на что-то, она начала делать какие-то пассы руками и осколки со щепками сами стали собираться с пола в одну большую горку. Я проследила за этим действием с открытым ртом и осознала, что в этом мире реально есть магия. Настоящая магия! Охренеть!

Отойдя от шока, я скинула с себя белое платье, оставшись в одном нижнем белье. Лифчика на мне не наблюдалось, да и честно говоря, груди как таковой я особо тоже не видела. Зато между моей несомненно «выдающейся» частью тела имелся некрасивый, уродливый, красно-розовый шрам с немного кровоточащей корочкой. Я обтёрла руки полотенцем и зачерпнув немного мази в нерешительности застыла.

– А мазать только края раны или полностью? – крикнула за спину, зная, что ворчливая рыжая красавица меня услышит.

– Полностью! – отозвались мне в ответ. Значит полностью…

Я стала осторожно проходить холодными пальцами с мазью на них по краям раны, стараясь не задевать её слишком сильно, но всё равно порой шипела от боли. Мимоходом заметила, что пальцы у моего нового тела были длинными и белыми, в то время как у настоящего моего тела пальцы были короткие и полноватые, впрочем, и телосложение у нас было абсолютно разное. Я была немного смуглой, низенькой и немного полной, это же тело обладало просто нереальной худобой и бледностью, рост оценить мне было трудно. Наверное, у неё не было доброй бабушки, что закармливала внучку пирожками, потому что торчащие кости явно намекали на этот факт. Горестно вздохнув я перешла к центральной части раны и постаралась полностью сосредоточиться на процессе, чтобы не доставлять себе лишнюю боль. Хватит, натерпелась.

Закончив пытать свою грудь, я задумалась над вопросом, а как собственно мазать спину? Может поискать зеркало? Да и внешность свою новую я не видела, почему-то даже мысли не возникало об этом. Я даже не разглядывала себя в озере, хотя очень долго простояла возле него, разглядывая рыбок. Неловко даже как-то.

– Чего мучаешься, иди сюда, я намажу, – девушка сама подошла ко мне и отобрав чашку из рук, откинула мои волосы мне на грудь и начала аккуратно смазывать края раны, – ты без сознания неделю провалялась, думала уж совсем кони двинешь, а нет, всё-таки выкарабкалась. Я уж тебя чем только не поила, чтоб на ноги поставить, ну и намучилась же с тобой! – беззлобно ворчала она, стараясь мазать рану, как можно аккуратнее, чтобы не приносить мне лишнюю боль. Я была очень благодарна ей за такую заботу.

– Спасибо большое, – мне было как-то неловко, она вон заботилась обо мне, с того света вытащила, а я даже её имени не знаю, – а как вас зовут? – спросила осторожно.

Руки на моей спине дрогнули, но продолжили аккуратно мазать затягивающуюся рану. Молчание затягивалось, я уж думала, что она так и не ответит, но она тихо буркнула:

– Элин.

После этого она быстро развернулась и ушла в другую часть комнаты так и оставив меня одну, в растерянности и почти раздетую. Я обратно натянула то платье, чем-то напоминающее ночнушку и пошла на поиски девушки.

– У вас очень красивое имя, – честно сообщила девушке, которую я нашла на кухне. Она шарила по полкам, в поисках чего-то ей нужного и тихонько материлась себе под нос, когда очередная склянка слишком громко звякала.

– Имя как имя, – она наконец-то нашла, что искала и, радостно пискнув, спрыгнула со стула, – саму-то как звать? Память-то хоть не отшибло?

– Не отшибло, – я улыбнулась, – только не смейтесь, пожалуйста, моё имя Малина, – я сразу смутилась после произношения. Я очень стеснялась своего имени, но это почти единственное, что осталось мне от матери, которую я даже никогда и не видела. Только имя и кулон! Я в панике вспомнила, что оставила его в комнате под подушкой в своём мире…

– Малина? Как ягоду, что ли? – она перевела взгляд с очередной склянки на меня. Я смущённо кивнула. – Оригинально, ничего не скажешь, – вроде с сарказмом, а вроде и серьёзно произнесла Элин. Я решила не обижаться, она мне всё-таки жизнь спасла.

– Кстати, корни притащили тебя со всеми твоими пожитками, твоя одежда висит на спинке кровати, кофту я выкидывать не стала, только постирала, будет тебе напоминанием, как на тот свет чуть не сходила. Сумка там же, на полу, возле спинки. Посмотри, может, что о теле своём узнаёшь, а я пока поесть приготовлю, а то смотреть на тебя больно. Голодом тебя морили или что? – как бы сама у себя спрашивала девушка. – А и да, – она о чём-то вспомнила, – коли из-за тебя корни мой дом продырявили, то ты их и иди уговаривать о починке, иначе спать будем с дырками в стенах, если дом вообще не рухнет.

Я смутившись от последних слов Элин, согласно кивнула и пошла в комнату искать теперь уже свои вещи.

Глава 3. Правда и Темное пробуждение

Зеркало на моём пути так и не встретилось, было немного жаль, потому что мне хотелось посмотреть на моё новое тело, оценить полученную внешность и просто полюбоваться. Интересно было жуть как.

Моё состояние было более-менее нормальным: в теле присутствовала лёгкость, но немного кружилась голова, это не говоря о ноющей грудной клетки, а также очень сильно зудела область между лопаток.

Я ровным шагом шла в направлении комнаты, замечая множество дыр в стенах. Стало неловко перед Элин, мне не хотелось быть причиной её проблем, нужно будет обязательно уговорить корни помочь с починкой.

В указанном месте нашлась одежда, которую я даже не стала осматривать, и сумка, содержимое которой мне было очень интересно. На деле это был странного вида рюкзак из какой-то плотной ткани. Но поразил меня не внешний вид сумки, а её содержимое. Чем больше я из неё вытаскивала вещей, тем больше становились мои глаза.

Пол возле спинки кровати уже был полностью заставлен разными свёртками, которые я не стала вскрывать, и баночками с непонятным содержимым. В некоторых баночках обнаружилась жидкость в других слизь, ещё были травы, цветы и парочка баночек с насекомыми и грибами. На каждой баночке была надпись, некоторые из которых мне были знакомы, из чего я сделала вывод, что некоторые вещи есть в обоих мирах.

Видимо, обладательница моего нынешнего тела и правда была целительницей, либо ведьмой какой-нибудь, но словам Элин я верила, так что остановилась на первом варианте, хотя ведьмой, как по мне, быть как-то интереснее. Насколько помню из книжек, ведьмы устраивали шабаши, а мне бы хотелось на таком побывать, но голой на метле я летать всё же как-то не особо хочу. Да и сомневаюсь я, что на шабаш нужно лететь именно голыми! Я похлопала себя по щекам, отгоняя пошлые и глупые мысли. «Мастер и Маргарита», что вы делаете с юными и не окрепшими умами?

С такими странными и смущающими мыслями я наконец-то извлекла на свет папку с какими-то бумагами, о мультифорах здесь, наверное, не слышали, но сами эти документы лежали в простой картонной папке. Внутри оказались какие-то бумаги и документы, ещё была карточка, похожая на студенческий пропуск, с фотографией, на которой была изображена теперь уже я. Вот и увидела свою внешность. Теперь я обладательница двух лохматых белых кос и квадратных очков с толстенной оправой, за которыми не видно даже глаз. Также на фотографии присутствовало что-то наподобие улыбки, которая отпугнёт даже мёртвого. А косая лохматая чёлка, закрывающая половину лица, нагнала бы ужас на любого парикмахера. И это теперь я. Мне срочно нужно зеркало. И ножницы.

Также на карточке присутствовало имя. Малинель ле Эстери. Я начала напевать песенку:

– О, Малинель мой нежный гель, от восторга просто таю, в удов…

Стоп! Малинель. Малина. Малина и Малинель, это шутка такая, что ли? У нас даже имена похожи. Но вот всё остальное…

Не став долго рассуждать на тему превратности судьбы и интересности имён, я продолжила исследование остальных бумажек. Среди прочего там было направление на практику, документ от академии с печатью, который разрешал пребывать на землях Тёмного Волшебного леса, Индрийского королевства. Ещё и лес Тёмный, замечательно! Всё вокруг тёмное и я одна такая вся белая!

 Что интересно, здесь было абсолютно другое написание, которое я прекрасно понимала и могла читать, возможно, это память тела и знания самой Малинель, мозги-то остались её. Слова были мне привычны, произношение, вроде как, тоже, но написание совершенно иное.

Волосы постоянно лезли мне в лицо, поэтому я расплела косы, прочесала волосы руками и, собрав все волосы вместе с чёлкой, заплела пучок на макушке и в таком виде продолжила размышлять.

Первое: я в другом теле и мире и почему-то не особо волнуюсь из-за этого. У меня нет абсолютно никакой паники, это странно.

Второе: я достаточно серьёзно ранена и пока не особо понятно, что именно послужило этому ранению причиной. Если корни хотели меня убить, то не стали бы тащить к Элин, чтобы та меня вылечила. Сожрали бы и нет улик.

Третье: как-то нужно вернуться в академию или домой, если он у меня, конечно, вообще есть и по превратности судьбы я не оказалась снова детдомовской. Из третьего вытекает неприятный факт, я ничего не знаю о Малинель. Можно прикинуться, что я потеряла память, но если люди в этом мире чувствуют ложь или могут оказывать влияние магически, то у меня будут серьёзные проблемы. А ещё во всех фэнтезийных книгах маги могли видеть ауры, не думаю, что моя аура похожа на ауру Малинель.