Текст книги "Бегство (СИ)"

Автор книги: EllinorSp

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Снова испробовав провальную попытку, он все-таки бросил эту затею, выпрямляясь на ногах и возвращая взгляд к безмолвной девушке рядом. Заметил, что она подошла ближе, бесстрастно наблюдая за неудавшимся побегом. Когда Гермиона протянула ладонь на уровне его глаз и схватила в кулак парящую рукоять, его дыхание мгновенно сперло. Кадык нервно дернулся, от чего Тео приложил еще больше усилий, чтобы попытаться сохранить на своем лице спокойное выражение. Получалось паршиво.

Он замер. Она тоже. Он кидал смирительные взгляды. Она смотрела исподлобья.

Грейнджер истощала решительность, слишком медленно опуская ладонь с зажатым лезвием, не обратила внимания и на то, как оставшиеся ножи безвольно попадали возле ее ног, чуть ли не задевая своим острием ее обнаженные лодыжки. Шокировано и заворожено следя за ней, Тео в последней возможности к спасению, попятился к стене, расставляя по обеим сторонам от себя распростертые руки. Так себе защита. Зато был шанс на перехват холодного оружия, хоть и малейший.

Когда бетонная стена соприкоснулась с его лопатками, а Гермиона маленькими шажками проследовала за ним, Теодор притянул локти к себе, становясь в боевую стойку и приготавливаясь отбиваться. Если бы Грейнджер сейчас не призвала свою палочку, он бы и не вспомнил о своей. Но, как не кстати, о ней вспомнила девушка, ловя древко в воздухе и тут же переламывая на две половины.

В груди снова сжалось, только на этот раз сильнее и ярче. В глазах замерцали звезды, мешая сфокусироваться, от чего парень начал лихорадочно моргать. А когда голова перестала кружиться, почувствовал как волшебное оружие крепко впивается в кожу под подбородком. Казалось, что прошла целая вечность, пока организм восстанавливался от потерянной связи с его магическим спутником, но на самом деле, это не было даже долей секунды.

Гермиона заставила его задрать голову выше, тем самым теряя из виду ее фигуру. К правому боку прижалась леденящая сталь, пуская первую каплю крови. Это предупреждение. Чтобы не оказалось ни единой мысли о смене позиций. Теодор в этот момент еле осязаемо зашипел, набирая полные легкие. Сердце лихорадочно забилось, совсем сбиваясь с ритма. Он пытался совладать с мыслями, не хотелось кидаться в лапы смерти. На ум приходили только пустые речи, ничего более сто́ящего, если хотя бы это можно было назвать ценным.

Она снова надавила лезвием, вонзая кончик, что пришелся точно в цель – ребро. Нотт свел брови, шипя и ерзая на месте. На лбу пробежала тоненькая дорожка от стекающего пота. Он глубоко задышал, теряя смысл на смиренность.

Вот она стоит, прямо перед его носом. Боевая и бесстрашная. Руку протяни и она окажется в ничуть не лучшем положении. Поэтому Теодор так и сделал, быстрым движением поднял ладони и с хлопком сомкнул на любимой нежной шее. Сжал в медвежьей хватке, с силой притягивая к себе.

Она ни одним мускулом не повела, только нож вонзила глубже, разрывая мышечную прослойку и подступая к оголенной кости. Принялась вертеть лезвием, желая доставить как можно больше боли. Тео же стал поднимать ее за шею, вонзая ногти в бархатную кожу. Он всем телом ощущал ее нежелание в его смерти, тем более от ее рук, поэтому спокойно напирал и на заостренный конец ее палочки, не заботясь о своем состоянии.

С минуту они так и смотрели друг на друга.

Она с наставленным оружием, не предпринимая попыток к своему освобождению.

Он с поволокой грусти на красивом лице.

Когда их глаза стали находится на одном уровне, ее дыхание превратилось из урывистого в сопящее, губы широко распахнулись, жадно глотая воздух, а ноги свободно повисли в воздухе, при этом вовсе не брыкаясь; Гермиона наконец-таки вынула нож из сочащейся раны, отбрасывая его в сторону. Давление палочки ослабло лишь после того, как ее шрам начал покрываться бурыми пятнами, в ушах беспорядочно зазвенело, а в глазах стали появляться следы от первых лопнувших сосудов. Магическое оружие легко выскользнуло из ее ослабших пальцев, звонко падая на голый пол.

Тео с пугающей хладнокровностью отстоял право на жизнь.

Но после того, как ее дрожащие руки прильнули к своей шее, царапая его пальцы, после того, как в ее взгляде остался лишь страх, после того, как ее мягкие губы начали пляс в постоянной борьбе за так необходимый кислород, Теодор наконец опомнился. Ее ступни молниеносно соприкоснулись с твердостью под ними, но не найдя силы в мышцах, Гермиона упала на колени, сгорбившись над полом у ног парня, пытаясь восстановить дыхание.

Нотт с диким ужасом наблюдал за всем, пугаясь своей силы и мыслей, которые привели к тому, что приходилось сейчас лицезреть. Он ошарашено опустился перед ней. Девушка, по-видимому, испугавшись, вздрогнула и поползла на пятой точке, стараясь отдалиться. Онемевшие ноги работали плохо, из-за чего Тео успел ухватиться за кисти рук, что были ближе всего. Притянул к себе, давя на ее лопатки, чтобы она упала в его грудь. По ее телу двинулись змейкой мужские руки, крепко сжимающие в проволоке обеспокоенности, не выпуская ее брыкающееся тело от себя ни на дюйм.

Голос, которым шептал сейчас Тео, он и сам сразу не различил. Сухой, потерянный, испуганный и осевший, до дрожи безжизненный. Не различал половины слов, что сейчас шептал. Только слышал ее всхлипывания и сбившийся кашель, слышал ее плачь, как гимн об увечьях, что оставил после себя. Не мог поверить в свою жестокость, в такую возможность по отношении к возлюбленной. Ведь знал – если бы отправил Гермиону на тот свет, не долго думая, пустился бы следом.

– Тш-ш, все хорошо..я не наврежу тебе, не сделаю больно… – принялся плавно раскачиваться на месте, пытаясь убаюкать ее расшатанное сознание, – ..я с тобой, только с тобой..все будет хорошо..прости меня, прости. Пожалуйста, прости меня, я не должен был все это делать..все позади, теперь тебе будет лучше…

Не заметил, как она перестала вырываться, рыдать и стучать по его телу. Все шептал и шептал.

«Прости меня»

«Прости любимая»

«Это моя вина, прости..»

«Прости…»

А когда и сам успокоился, понял, что сам уже давно сидел у стены, оперевшись на спину, а Грейнджер давно уснула, свесив голову через сгиб его локтя. Кончики пальцев на ногах, что обдувало легким ветерком с пропускающих щелей окон, уже успели достаточно замёрзнуть. Опустил подбородок, снова разглядывая девушку на своих руках, которая безмятежно сопела, сомкнув кулачки у него на груди, совсем как котенок. Конечно, все портил темнеющий синяк на ее тонкой шее, тянущийся во весь ее объем. Бросив эти мысли на потом, окинул взглядом сжатые вместе колени, проводя по ним свободной ладонью и слегка задевая обнаженные щиколотки, сообразил, что и она давным давно черпала тепло только от его тела.

Тео попытался перехватить ее фигуру, чтобы подняться на ноги. Собравшись с силами и опираясь на бетон за спиной, аккуратно выпрямился. Раны, на которых лишь недавно успела высохнуть кровь, больно растянулись, от чего Нотт сипло зашипел, но голоса не повысил, боясь разбудить Гермиону. Но, она, казалось, совсем ни о чем не догадывалась, так и выпуская тихие вздохи.

Он бесшумно побрел к постели, заботливо укладывая на нее любимую и укрывая одеялом. Затем, с трудом отыскав ее палочку, поставил согревающие чары на кровать. А на застаревшие оконные рамы, как и делал прежде, защитные барьеры, чтобы щели перестали беспокоить хотя-бы до утра. Быстрым взмахом растопил небольшой камин, что стоял чуть дальше от постели, но достаточно, чтобы лежа в ней, не ощущать морозности. Сейчас Тео не задумывался о том, как палочка Гермионы спокойно легла в его руку, ни капли не сопротивлялась, разрешая пользоваться чужаку, как своей собственной. Поразмыслит об этом завтра.

Чтобы утолить взбухшие нервы, побрел к кухонной части квартиры, как можно дальше от «спальни», призывая пачку сигарет и сразу же закуривая. Желанная доза никотина быстро ударила в голову, придавая легкость в теле и тишину в голове. Следом докурил и вторую сигарету, хоть уже и не столь приятную. Направляя палочку из виноградной лозы на окурок, чтобы отправить тот тлеть, глаза вдруг упали на полосу алой нити, что до сих пор виднелась. Почему-то… Это слегка напугало парня, ведь он плохо помнил о последнем обещании, что просила Дафна. Не желая копаться во всем; не после того, как пережил сегодняшнее, он оставил надоевшие мысли в дальний угол, желая приступить к решению чуточку позже.

Больше не теряя времени, он положил древко у барной стойки и вернулся к Грейнджер, кутая и себя и ее по самый нос.

***

Мне плохо, как же дерьмово..почему именно сейчас? Почему, когда я только-только привык к своим чувствам, когда я наконец-таки их понял, она сбежала… Бросила меня, забыв о своих горячих речах, что шептала каждый раз перед сном. Трусиха! Ненавижу. Всех ненавижу, особенно тебя, Гермиона! Как ты могла?!

– Тео, милый, я тебя искала.

О, нет, только не Дафна. Не хочу ее сейчас видеть, она сделает только хуже. Я молчу, не желаю ее видеть, тем более что-то отвечать. Пускай скорее проваливает.

– Идем со мной, мы должны отпраздновать мою помолвку, а не хватает только тебя.

Поднимаю опухшие глаза на нее. Внутри воротит от ее гадкой улыбки. Она ведь все знает, знает из-за чего я сижу здесь в одиночестве. Тогда какого хера она пришла?! Дафна ведь была другом, почему же тогда ведет себя так, словно со мной все в порядке?!

– Хватит расстраиваться, мой милый Тео, она того не стоит..

–Заткнись! – рявкаю ей, перебивая. – Пошла вон!! Не смей со мной разговаривать! Ты гнилая сука, это ты ее заставила сбежать, я знаю! Ты во всем виновата! Это ты ее напугала, я уверен! Поэтому проваливай, если жить не надоело!

Почему так паршиво… Почему она не понимает, зачем так издеваться надо мной? Я падаю на мягкий ковер, заливаясь слезами. Больше ничего не хочется. В горле скапливается тяжелый ком, от которого становится больно дышать. Давлюсь слезами… Хочется умереть.

– Я ведь ради тебя старалась. Ты же мне сказал, что только играешься с Грейнджер. Что это все временно, очередной способ проверить меня. Разве ты мне врал?

–Заткнись, не хочу этого слышать. Оставь меня!

Я кричу, задыхаясь. Вскакиваю на ноги, кидаясь на нее с кулаками – хочется заткнуть ее любыми способами. Вот-вот дотянусь, правда взгляд размылся от опухших век и слез. Поэтому кулак летит по касательной, я теряю равновесие и снова оказываюсь на полу. Дафна мерзко смеется. Ей почему-то смешно. Мерзкая змея, лучше бы она отправилась в свою Америку прямо сейчас.

Я все кричу и кричу, срывая голос. Бью костяшками о ковер у ее ног, замахиваюсь в воздухе, выпуская гнев и беспомощность. Руки сами тянутся к волосам, вырывая прядь за прядью. Бьюсь в истерике, так легче.

Вдруг на правой руке начинает гореть кожа. Ужасаюсь от своего домысла. Дафна до сих пор молчит, это вдвойне пугает. Нервно поднимаю рукав рубашки, разрывая легкую ткань. Рука пульсирует. Всматриваюсь расплывчатым зрением. Красная нить..

Нет, нет, не сейчас, нет.

– Дафна, прошу, остановись… Не сейчас, молю тебя, нет, – вырывается у меня сквозь влажные и искусанные губы, как мантра.

Она, кажется, совсем не слышит. Смотрит на меня с презрением. Брови искажены в надменном выражении. Губы ниточкой. Она вся кипит от злости… Да какое мне дело до этого. Мне самому не лучше, поэтому пусть оставит эту заботу на потом.

А она все молчит.

– Поиграться решила?! Позабавиться?! – я больше не сдерживался, говорил все, что лезло в голову. – Тебе весело, я посмотрю! Хорошо, давай, произноси свои заветные слова, раз тебе не жаль своего друга! Давай же, отыграйся на мне, ты, озверевшая скотина!

Линия начинает виться вокруг руки, начиная от запястья и заканчивая у локтя, медленно впиваясь под кожу. Мышцы словно охватывает яростным пламенем. Как же это все надоело. Скулы уже сводит от рвущегося гнева, когда Дафна начинает говорить:

– Обещай, Теодор Нотт, что никогда не станешь искать Гермиону Грейнджер. Обещай, что не напишешь ей ни одного письма. Обещай мне, что не станешь связываться ни с кем, кто общается с Гермионой Грейнджер.

Мне только оставалось согласиться. Хотелось промолчать, вырезать себе язык. Но я не мог, мой организм не слушался. И мне пришлось. Перестал сопротивляться, ведь рано или поздно, но необходимые и такие противные слова, все равно сами бы слетели.

– Я обещаю.

Выдыхаю, безвольно падая на спину. Смотрю на потолок спальни мальчиков. Уже ничего не чувствую, кроме равнодушия и опустошенности. Нет желания что-либо говорить или делать. Просто лежу, распластав конечности.

Перед лицом появляется все то же выражение женской злости, это Дафна выглядывает со своего места, вырастая передо мной. Появляется над моим телом, расставив ноги по обеим сторонам, словно ей здесь отведена ведущая роль.

– Когда-нибудь ты поймешь, что я все это делаю ради тебя. Поймешь, как сильно любила, люблю и буду любить именно тебя.

Эти слова не вызывают эмоций, лишь рвотные позывы и мерзкое ощущение в горле. Я кривлю лицо, показывая все свое отвращение, как она вдруг наставляет на меня свою палочку, точно целясь мне в лоб. Это слегка сбивает с толку. Я пытаюсь подняться на локтях, чтобы выползти из неудобного положения.

Но Дафна времени не теряет, один плавный взмах палочкой. Я от услышанного на долю секунды впадаю в шок. Это конец…

– Обливиэйт.

Голова кружится. Не понимаю, что со мной произошло. Дафна стоит надо мной. Я пытаясь собрать воедино последние воспоминания, начинаю приподниматься на локтях, рассматривая ладони и костяшки, что почему-то сбиты в кровь. В горле сухо, как в глубокую засуху. Снова смотрю на девушку перед собой. Она игриво улыбается.

– Просыпайся, милый Тео. Не прилично спать на полу, – протягивает свою теплую ладошку ко мне, я, конечно же, хватаюсь за нее, – идем наверх, все тебя только ждут.

Она тянет меня на себя, отступая в сторону и поправляя мою рубашку. Я все еще в недоумении, не могу вспомнить последние события сегодняшнего вечера.

– Сколько я проспал здесь? – неистово тру глаза. Кажется, они отекли от долгого сна.

– Почти весь день, как пришел с завтрака, больше не вылазил из комнаты.

– Понятно. Скажи, зачем меня все ждут? – с сомнением смотрю на нее, пытаясь отыскать стакан, чтобы наконец увлажнить горло прохладной водой.

– Эх, опять забыл все. Я же тебе еще в гостиной сказала, что уеду завтра же утром по случаю скорой помолвки. Поэтому все меня и провожают, один ты здесь валяешься, как последний пьяница.

Вижу обиду в ее лице, становится стыдно. Она ведь мне и правда говорила обо всем, еще сегодняшним ранним утром… Ладно, пора собраться.

– Прости, сейчас умоюсь и поднимусь к остальным. А ты не жди, я быстро.

Все тело ломит. Череп болит так, словно вот-вот развалится. Тео открывает тяжелые веки, пытаясь сообразить, где он находится. В ноздри вбивается знакомый приятный запах. Он поворачивает голову, но вдруг утыкается в густую копну волос, что тут же щекочут. Парень начинает вспоминать, как оказался в постели, кто с ним лежит и что он делает. Это ведь его Гермиона так приятно пахнет.

Пугающий сон мешает собраться, не давая слиться с действительностью. Он смахивает пелену с глаз, пытаясь снова уснуть. Пролежав так больше получаса, понимает, что дело пропащее, поэтому аккуратно поднимается с постели, пытаясь не потревожить девушку в ней и отправляется к плите, дабы сварить крепкий кофе.

Взяв в руки повидавшую время, турку, взгляд устремляется на вытянутое предплечье. В голове стучит страх. Дикая паника моментально накрывает. Его рука начинает дрожать, выпуская из хватки рукоятку турки. По телу пробежали мурашки, и только теперь Тео осознает, что это было ни дурным наваждением, ни даже сном. Чистая реальность. Потерянная, но сейчас явившаяся.

Забытое прошлое.

Обещание, стертое магией, но все еще действующее в своей силе.

Комментарий к Часть 10.

Судорожно вдохнули и так же выдохнули😛

Спойлеры и даты релизов: https://t.me/ellinor_sp_ff

========== Часть 11. ==========

Комментарий к Часть 11.

Приятного прочтения)

То, к чему пришлось привыкнуть.

Сентябрь, 1997 год.

Голова невыносимо гудела. Снова. Очередной день в агонии и жгучей боли. Сейчас она не разбирала, было ли это ощущением физических увечий или моральных. Плевать. Это ничего не меняет.

Гермиона поднялась с кровати, кинув взгляд на зашторенные окна. Светло. Но вся спальня до сих пор оставалась погруженной во мрак и пыль. Черные портьеры хоть и были достаточно плотными, но оттенки тепла и солнца все же пробивались, напоминая о смене времени суток. Значит уже давно пора собираться. Ступила босыми ногами на грязный паркет и зашаркала к ванной комнате.

Пара быстрых движений на приведение себя в порядок. Чистить зубы, однако, до сих пор оставалось непривычным. Уголок рта неприятно оттягивался, теперь не двигаясь, как прежде. Даже пяти месяцев было мало для того, чтобы свыкнуться с изменения своего тела. Грейнджер на автомате подняла голову, заглядывая в зеркало, что висело над раковиной. Глаза вклинились в темную ткань, которая закрывала собой все отражение. Опомнилась, призывая себя выкинуть из мыслей весь ужас.

«К черту все это..»

Девушка со злостью ударила кулаком перед собой. Костяшки сразу же заныли, в этот же момент осколки отражающей поверхности со звоном осыпались в белоснежную раковину. Туда же стекали и капельки крови. Грейнджер ненароком задумалась. В голове вспыхнул решающий день, изменивший ее жизнь на до и после. Думать об этом не хотелось, поэтому бросив все, она вылетела из ванной как ошпаренная.

«Нет сейчас другого выхода, надо соглашаться…» – пролетело у нее в мыслях, впиваясь щупальцами и заставляя серьезно раскинуть о дальнейших действиях.

Денег, что остались в “благодарность” от Министерства за победу во Второй Магической Битве, понемногу иссякали. Если и дальше так будет продолжаться, то ей придется вернуться домой, снова видеть их страдания. Еще одна неудача…

Она поднялась по винтовой лестнице, ведущей на чердак многоквартирного дома. Аккуратно пройдя по старым деревяшкам, лавируя между балками, она вылезла через маленькое незастекленное окошко на полую крышу. Ноги зацепились за решетчатое ограждение. Подогнув колени, она откинулась на спину и закурила привычный вкус гвоздики и яблок. Паршиво, но так привычно.

«Оказывается, я не так уж много умею»

Грейнджер разглядывала высокое небо, затягивающееся тучами. На ум ничего не приходило. В сердце теплилась только ярость и горячее желание отмщения. Мерзкие чувства, хоть и временно помогающие.

«Тем, что я теперь умею, не смогу себя прокормить без их помощи»

Уже второй месяц она жила в мире маглов, подрабатывая на мелких поручениях. В один из таких дней, как сегодня, она пошла в самый громкий паб. Громкий в том смысле, что самый известный среди низших слоев общественности. Напилась тогда знатно. А когда мерзкое пойло перестало лезть в горло, чуть ли не упала на худощавого мужчину средних лет. Весьма ухоженного и вполне приличного, который, как она поняла, выбрал для себя не то место. Впрочем, как и она.

Разговор случайно завязался, она по-пьяне рассказала чуть ли не всю свою подноготную. На утро, после всего, она долго проклинала себя, и за развязный язык, и за худшее решение за ближайший месяц. Но, когда при следующей вылазке, снова встретила этого человека и получила от него несколько многообещающих предложений, прекратила бичеванные страдания по былому ритму жизни.

Узнала, что зовут его Кроули, а занимается… Ну, занимается он многими вещами. Иногда воришка, иногда умелый сказочник, где следует, помощник. А когда понадобится, то и учитель. Именно так он и принял ее под свое крыло, обучая всему, что умел сам. Поначалу, Гермиона, разумеется, отказывалась от всей этой деятельности, объясняя все доводами справедливости и чести. Но после того, как ей пришлось съехать с одного жилья, на более захудалое, то совсем отбросила многие из своих принципов.

Честно сказать, Грейнджер все нравилось. Она редко бралась за воровство и проделки подобного формата, просто мало что в этом получалось. По душе были ближе именно обманные уловки. Она любила выискать чужаков среди толпы горожан, потом зазывать их на волнительные туристические маршруты, но когда время было назначено, энная сумма собрана, а подписанные ложные договора сожжены, Гермиона пропадала, словно сквозь землю. На руку было и то, что из всей их своры она одна владела магией.

Поняла, что удача вновь отвернулась от нее именно в тот момент, когда Кроули поймали местные бандиты, угрожая расправой над всей его шайкой. Причин, по которым они обнаружили его, завлекли и накинули обвинений, Грейнджер не знала. Ясным облаком висело только понимание о теперешней безработице. Все летело прахом.

Уже долго не было ночных посиделок с компанейцами, в том числе и Кроули. Не было легких разговоров с Лин на этой самой крыше. Несправедливость сгущалась над ее головой, догоняя пик своей жажды именно в тот день, когда к ней заявился один из тех бандитов. На самом деле не знала, кто они такие или как вообще их можно было назвать. Но тот, кто “общался” с ней, выглядел как раз-таки самым настоящим бандитом из магловских боевиков.

***

Руку оттягивал скромный бумажный пакет из маркета через дорогу. Поднявшись на необходимый этаж, поймала взглядом замок, видимо выломанный. Веду незримую дорожку и натыкаюсь на открытую дверь, всего на несколько дюймов. Моя дверь. По коже пробежался неприятный холодок. Вооружаюсь палочкой, удерживая ее в правой руке. Пакет с покупками тихо упал у обшарпанного косяка.

Толкнув дверь, которая сразу же мерзко проскрипела от слишком медленных движений, быстрым шагом захожу внутрь. Рассматриваю всю комнатушку внимательным взглядом. Больших усилий не требовалось, чтобы понять причину висевшей обстановки. Каждый уголок жилья вздернут, вещи вывалены в беспорядке, даже кровать перевернута и вскрыта по каркасу. Сразу ясно, обычный обыск, но не обычное время для такой ситуации. А значит – следили.

Вот теперь испугалась по-настоящему, ведь на локтях и коленях неожиданно сомкнулась магическая хватка. Сразу же упала лицом в пол. Жгуты грубой веревки затягивались вокруг, будто змеи. Дышать пришлось через рот, сочащаяся кровь перекрыла собой ноздри. Из-за спины донеслось шипящее «Экспеллиармус», палочка с рывком выскользнула из пальцев, от чего страх начал разрастаться еще сильнее.

Он грубо грубо поднял меня за ворот плаща и цепляя волосы. Затем быстро развернул на триста шестьдесят градусов, все еще удерживая в своих медвежьих руках. Перед лицом возник огромных размеров человек. А может и получеловек. Было в нем что-то от упомянутых медведей. Впрочем, я назвала бы его типичным неотесанным мужланом. Густющие брови, тянущиеся от самых висков и почти срастающиеся. Маленькие черные круглые глаза, словно бездонные. Такой же формы лицо, до омерзения неприятное. Лобные и носогубные складки слишком выражены, будто вечно кривились в выражении гнева.

Он разглядывал меня с несколько секунд, а затем растянулся в сальной ухмылке. Поволок к стене напротив, где стоял еще целый обеденный стол с парой стульев. Отшвырнул от себя, прямо на один из стульев. Я больно врезалась, падая на пятую точку и задевая плечом столик, который стал тихонько шататься. Новая порция магических пут обвилась вокруг запястий, прирастая к спинке стула.

– Миледи со шрамом, – прошерстил он грубым басистым голосом, не спуская с лица ухмылку. – Думаю, ты составишь отличную службу нашему господину.

Я молчу. Просто не знаю, что можно на это ответить, а что можно спросить. Уверенности и раньше особо не хватало, а в настоящем времени и вовсе редкий спутник. Паника потихоньку росла, ведь приходили только мысли о кончине.

«Знала же, что рано или поздно поймают за именно такое расточительство магии…»

– Молчишь, да? – он покосился на меня, слегка наклоняя голову в бок.

Я же нагло разглядывала его своими, расширенными от ужаса, глазами. Черная поношенная мантия на несколько размеров больше, казалось бы, куда еще больше. Из под нее виднелся шерстяной свитер с высоким горлом, весь в катышках и местами растянувшийся. Черные брюки с заплатками по бокам заправлены в массивные кожаные сапоги выше щиколотки. Подошва у них оказалась вымазанной в темно-коричневой жиже. Это стало странным открытием, ведь в Лондоне, даже в самых далеких его районах больше недели не было дождя.

– Можешь не выдумывать ответ, мелкая дрянь. Знаем, что ты та самая Гермиона Грейнджер, – он испустил что-то между рыком и лающих смешком. – Как тебе, Героиня Войны, твоя жизнь?

Он снова рассмеялся, откидывая затылок и скрещивая руки на груди. Теперь настал мой черед упираться в него мрачным взглядом. Я смотрю исподлобья, как бы угрожая. Гордости хватало, поэтому никто не смеет унижать меня такими словами. Заметив мой вид, медвежьеподобный пнул в голени, хватаясь за открытое горло. Верхние зубы показались в оскале, обширные брови вдвое увеличились, что дало ясно понять, насколько он был разозлен.

– Будешь так смотреть, уродливая сука, задушу на месте, – вдобавок к своим словам он усилил хватку на моей шее, затем с давлением оттолкнул, возвращаясь к своему прежнему месту в ярде от меня.

– Тогда говори, что ты хочешь от меня,– сплевываю на него , точно также как и кровь, что до этого стекала по гортани. Снова воткнулась требовательным и озлобленным взглядом.

– Попридержи язык, – он без предупреждения замахнулся своим громадным кулаком, от чего я невольно сжалась, пытаясь увернуться; это позабавило мужлана, который тут же рассмеялся. – Все наслышаны о том, как быстро ты учишься, поэтому теперь будешь работать на нас. Пятнадцать процентов тебе, остальное компании. Добрые люди дают тебе возможность заработать на жизнь, потому подумай хорошенько. Через неделю я наведаюсь с гостями и скажешь свой ответ.

– Какой мне смысл соглашаться? – рявкаю, слегка подпрыгивая на месте от нетерпения и злости.

– Ну-ну, крошка, – снова показал зубы в широкой ухмылке, – ты знаешь как теперь обстоят дела в Хакни{?}[Район Лондона, расположенный в центральной части города, считается не самым безопасным для туристов в вечернее время, так как уровень преступности довольно высокий], а в других промысла даже не найдешь… Будь такой же умной, как о тебе говорили в газетах и сама обо всем сообрази.

«Конечно же знала, ваша “банда” с недавнего времени всем незаконным заправляет, где чужакам дороги не дадут. Чертовы выродки.. Похоже, я оказалась связанной во всех смыслах…»

Неназванный мужлан еще с несколько секунд топтался на месте, разглядывая окружающую обстановку, а потом кинул задорное и одновременно угрожающее «подумай», ступая тяжелыми шагами к выходу. Свист, что он напевал по пути, доносился еще какое-то время, а когда совсем стих, я наконец смогла расслабиться, опуская плечи в затекшей позе.

***

Упомянутая неделя приблизилась к концу, поэтому, как Грейнджер предполагала, завтра должна была состояться встреча с бывшим гостем и его друзьями. Других идей не было. Она уже смирилась. Решение, как оказалось, было принято еще в тот день, когда ее руки связывало шипящее «Инкарцеро».

***

Лондон, 1999 год.

Тяжелые капли ноябрьского дождя больно ударялись о напряженный лоб. Хотелось подышать перед прыжком в гущу незнакомцев. Табачный дым приятно покалывал горло, немного расслабляя натянутые нервы. Тугой корсет неудобно стягивал, а длинный подол платья путался между коленей, нагоняя тревогу и беспокойство об успешности сделки. Волнение внезапно расползлось по внутренностям, пятое чувство подсказывало, что это неспроста. Позади ожидали ворота сегодняшней казни нового заказа.

«Чертова конспирация.. Кто вообще заказывает убийства на маскарадных балах..»

Грейнджер откинула в сторону догоревший окурок, перехватила в ладони черный бархатный подол и натянула ажурную маску, укрепляя на лице магией. Проходясь по длинной дорожке, она еще раз окинула взглядом высокий замок. У дверей ее встретила точно такая же пара дворецких, что и у ворот. Они попросили снова назваться, чтобы занести и во второй список.

«Какие высокопоставленные, однако, люди. Но даже с такой безопасностью, всегда найдутся те, кто готов подвергнуть ее сомнению..»

Она отдала палочку из вишневого дерева, как и просили слуги. Перед этим наглядно скинув с себя отражающие заклинания. Незаметно провела ладонью по бедру, якобы для сглаживания складок. Ощутив очертания своей родной палочки из виноградной лозы, ее нагнал прилив уверенности. Проверила, на месте ли и пара гоблинских кинжалов. Теперь они скрывались под высоким корсетом, из-за чего приходилось постоянно держать осанку.

Внутри зала она вклинилась в толпу разодетых волшебников. Многие ее разглядывали. Некоторые даже не замечали. Сейчас она благодарила себя за мастерство в своих навыках, весьма обширных. Ведь маска, что была смоделирована ее собственными руками, скрывала именно ту половину лица, на которой красовался уже привычный шрам, что она до сих пор не могла скрыть полностью. Такой выбор не характерен для большинства, все-таки было принято прикрывать именно верхнюю часть лица.

Проходясь взглядом по гуще нарядов, она пыталась отыскать свой заказ. Или хотя бы услышать из чужих уст его имя. Ей было известно лишь малое, хоть и все, что было необходимо для успешной операции. Салливан Селвин. Чистокровный ублюдок, имеющий влиятельный пост в Министерстве. Гермионе нравилось думать, что все, чьей кровью она испачкала свои руки, заслуживали такого исхода. Но, как и обычно, она не знала этого наверняка. Он должен был одет в белую рубашку с высоким воротником на стиль Фатермордер{?}[Высокий, туго накрахмаленный воротник с острыми концами, доходящими до подбородка, у мужской рубашки.] с накинутой поверх серебристой мантией.

До настоящего момента она считала, что это слишком расплывчатое описание – мало ли сколько будет гостей, облаченных в подобное. Но, Салливан Селвин являлся хозяином этого замка, а значит и виновником торжества. Когда ее прищуренный взгляд выцепил среди всей черно-золотой толпы единственный выделяющийся цвет, она сперва потерялась.

Это была девушка, что и слепому очевидно. Темные, как вороново перо, волосы, слегка касающиеся плеч. Очертаний лица не видно, так как она стояла к Грейнджер спиной. Узкая талия выделялась утонченным корсетом на лоснящемся серебристом платье. Гермиона следила за тем, как незнакомка вела беседы то с одними гостями, то с другими. Начала потихоньку обходить ее, ища подвоха. С места, из-за которого она за всем наблюдала, выделялась только черная маска и пухлые губы.

Интерес поглотил. Грейнджер стала подбираться ближе. Теперь она стояла вблизи воображаемого помоста, где снизу стояла та девушка в сером сиянии.