Текст книги "Всеми фибрами души (СИ)"
Автор книги: Elleizzabett
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
========== Пролог. ==========
Говорят от ненависти до любви один шаг.
Нет. Один шаг от очарования к разочарованию.
А между любовью и ненавистью сотни попыток всё изменить.
Море слов и слёз.
Она вздёрнула подбородок поджимая покусанные губы. Её рука застыла около его щеки из-за того, что он крепко сжал её запястье. Девушка тяжело дышала, а гнев съедал её изнутри. Её ноздри сдувались и надувались, а короткие ногти оставляли порезы на внутренней стороне её ладошки.
Её взгляд сверлил его лицо, прожигая огромную дырку. И она понимала, что тонет в его глазах. И она закапывала себя. Зыбучие пески засасывали её постепенно лишая возможности дышать.
Она не видела ничего вокруг. Только лишь его глаза. Чёртовы зелёные изумрудные, почти как у неё.
Хотелось убить его. Убить за глаза. За улыбки. За то, что прикасался к ней, как никто иной. За то, что он так бессовестно выводит её раз за разом из себя лишь только холодным взглядом.
Она понимала, что сходит с ума. Что секунду назад хотела убить его, подбирая самый жестокие и беспощадные способы, а сейчас просто текла от его прикосновений.
Она никогда не испытывала такого. Когда просто отдаешься целиком, позволяешь поглотить себя полностью, и одновременно на дух не переносишь. Она чувствовала себя маленькой мушкой в его паутине. Словно он её вот-вот сожрёт.
И она так жутко ненавидела его за это.
Он следил за тем как она покусывает губы, так крепко прижатая к стене.
Низ живота скручивало до такой степени, что хотелось вновь приложить её об стену, да по сильней. А только ярче сверкала своими грёбанными глазами. Пусть засунет их куда-то подальше.
Он хоть и дышал ей почти в затылок, она как Моська, таким же отчаянным взглядом, словно сейчас кинется на него, буровила его. Это заставило улыбнуться.
Он сходил с ума. Чувствовал это, когда стал пересчитывать морщинки около её глаз и веснушки на щеках.
Глаза блуждали по ней. Он словно ждал пока она остынет, ждал, когда можно будет отпустить её запястья.
Но она только горячилась, от чего пылала как печка. Прикосновения к её коже жгли, скорее от собственного желание, чем от поднятия температуры её тела.
Дыхание предательски учащалось, так что хотелось отойти, но его словно примагничивало.
Он запутался в ней. Как рыба в сетях рыбака, которые она так ловко расставляла везде сама того не подозревая.
Так банально, что хотелось плеваться. Ему особенно. Никогда не думал, что кто-то будет владеть такой властью над ним. Ей это хорошо удавалось. Стоило лишь надеть грёбанную юбку, и он готов был зажать её где-то в коридоре.
И он ненавидел её за это.
Ах, да, они ещё с ума сходили от влюблённости друг в друга!
Но я думаю, стоит начать с самого начала.
========== Знакомство. ==========
Она – Таня Гроттер. Избранная. Девушка победившая Чуму-дель-Тор. Народная героиня и прочие эпитеты которые её жутко раздражали всю жизнь.
Он – Гарри Поттер. Избранный. Парень победивший Волан-де-Морта. Герой второй магической войны.
У них так много общего и так много отличий.
Но главное их сходство, что она ненавидят друг друга скотской ненавистью. Просто с самого первого взгляда. Из-за холода, из-за высокомерия, из-за схожести судеб, а главное из-за влюблённости с первого взгляда.
Если бы не приезд в Магфорд они никогда бы не встретились. Никогда бы не воспылали неприязнью. Просто бы жили себе спокойно.
Как бы не так.
Таня ничего не подозревала, когда стояла в кабинете Даун фон Лабрадора и слушала, о том, что с ней, Ягуном и Катей в магспирантуре будут обучаться ещё трое студентов. Ей было ровным счётом плевать с кем она будет учиться. Главное она вообще учиться, а не прозябает в Тайге вместе с Валялкиным, леча лишайников и прочую нечисть, от которой воротит.
Она конечно любит Валялкина. Потому что так правильно. Они же встречаются. Они с детства вместе. Она обязана ему. Поэтому она любит его. Пытается. Надеется. Любит. Отчасти.
Она переживала лишь по тому, что Ванька обидится. Что он отвернётся от неё. Жалко было что он далеко, что она не знает с кем он там, как он там. Элементарная забота и волнение. Она и волновалась. Потому что они близки. Так и должно быть.
Потому что она любила его, и Ягуна любила. И вообще она не о том думает.
Гроттер была где-то в раздумьях, когда в кабинет зашли ещё трое. Он обернулась только от громкого хлопка двери. И челюсть сама отпала.
Гарри окинул беглым незаинтересованным взглядом кабинет директора Магфорда и перевёл его на троих людей сидевших за длинным столом.
Гермиона нервно теребила подол своей новой мантии. Рон прочищал горло, пытаясь обратить на них внимания Лабрадора. Директор поднял на них глаза и предложил присесть.
Гарри сел посередине напротив девушки с медно-рыжими волосами по плечи и знакомыми зелёными глазами – точной копией его глаз.
Он подумал, что она похожа на его мать, чем-то отдалённо. Но он отогнал эти мысли. Было вообще не до разглядывания симпатичных девушек. И вообще не стоило ему заглядываться на них. Это последнее о чём стоит беспокоиться.
Грызящее чувство вины, преследовавшее его с окончания Битвы за Хогвартс накрывало с головой как никогда. Не мог он нормально реагировать на то, что он будет спокойно учиться себе в Магфорде, ходить на курсы аврората, пока его товарищи гниют в земле.
Гермиона называла это сменой обстановки. Что подальше будет легче переживать это. Что они не будут вздрагивать от каждой статьи в газете о поимке очередной группы приспешников Волан-де-Морта. Хотелось верить.
Ему самому хотелось закапывать себя в этих отвратительных мыслях. Он сам словно мазохист думал об этом, не пытаясь забыть. Не пытаясь пережить.
«Время лечит!»– говорили ему. А стоило говорить всем, у кого погибли близкие и родне в войне, ему то в прочем ничего. Он-то жив.
Он встретился взглядом с той рыжеволосой девушкой. И вновь. Даже выражение точное копия того, что он теперь видит в зеркале постоянно.
Тогда они и не подозревали, что с этого момента их из зыбучих песков проблем станет вытягивать обоюдная ненависть.
Таня ненавидела его холодный взгляд. Каждое его движение. Каждое слово. Просто потому что хотела ненавидеть. Лучше питать ненависть, чем сходить с ума. Так решил её мозг и Гроттер приняла эти правила. Просто на подсознательном уровне, каждый раз, когда смотрела на него в голове проскальзывало: «Скажи что-то отвратительное!». И она слушалась раз за разом, не понимая в какую яму себя закапывает.
Гарри видел, как она смотрела на него. Его даже периодически забавляло такое поведение. Хотя бесила она его очень сильно. Потому что лезла везде, потому что была такой из себя героиней романа. Типичной героиней романа – острой на язык девушкой, не обделённой внешними данными.
И он пытался не замечать её эти «внешние данные», пытался смотреть в её суть, но только натыкался на глаза своей матери на её нахальной роже хотелось выплюнуть что-то неприятное.
Так они и жили, метаясь между мыслями о друг друге то в положительно, то резко в отрицательном ключе.
На удивления их друзья сдружились. Уж больно они находили много общего. Таня спокойно общалась с Гермионой и Роном, а Гарри с Ягуном и Катей. Но между собой Гроттер и Поттер перебрасывались лишь колкостями и ругательствами.
Друзья лишь пожимали плечами, не понимая в чём дело. Они сами не понимали.
– Гроттерша, ну вот что ты так его не любишь?– спросил Ягун, когда они сидели в её комнате и пили винишко. Таня поперхнулась и перевела на друга удивленный взгляд.
– О ком ты?
– Сама знаешь, о Поттере,– Ягун отхлебнул прямо из горла.
– Не люблю, потому что он меня не любит! Это логично, чёрт возьми,– усмехнулась она. Ягун хмыкнул. Ну да, конечно, так он и поверил в её бредни. Уж кого-кого, а Гроттершу он знал как облупленную, ну или по крайней мере думал, что знал.
– Гарри,– позвала Гермиона из-за груды пергаментов в библиотеке. Поттер промычал в ответ что-то невразумительное. – Почему вы не можете с Таней общий язык найти?– парень вздрогнул и засмеялся, так что Грейнджер покосилась на него как на сумасшедшего. Рон с ироничной улыбкой наблюдал за происходящим.
– Закроем тему, Герм,– отмахнулся Гарри и уткнулся носом в учебник закрывая тему.
Фактически закрывая, он понимал, что девушка ещё пару раз затронет её в каком-либо разговоре, но пока было всё равно.
И Гроттер и Поттер погрузились в раздумья друг о друге, пытаясь отогнать эти, как им казалось, отвратительные мысли.
========== Юбка. ==========
Таня сегодня не хотела ничего. Отвратительное чувство пожирало её. Даже не лень, просто апатия. Она просто пялилась в потолок думая о своём. Гроттер давно не испытывала таких эмоций. В том плане, что до этого она прикрывалась холодной маской, но, когда Поттер появлялся в зоне её досягаемости она словно с цепи срывалась. Она хотела прекратить это. Получалось отвратительно. Но она стала замечать, что становилось легче, когда она просто посмотрит на него и вновь покрутив в голове всё что она думает о нём, становилось дышать легче. Она снова вновь оживала. Как бы сама не удивлялась этому.
И да она пыталась слезть с этой наркоты в виде ненависти к нему. Но на то она и наркота, чтобы это было болезненно и начиналась ломка.
И она вновь и вновь вводила в себя очередную дозу.
Гроттер сползла с кровати и встала на ноги. Стоит идти на учёбу. Ты же хотела учиться. Хотела развиваться, так что же ты жалуешься? Девушка быстро оделась в то, что первое на неё из шкафа упало. Поняла, что все джинсы в стирке и придётся одеть юбку. Она была недольна, но что же делать? Не пропускать же уроки из-за какой-то юбки.
Лениво закидала учебники в сумку, даже не следя за тем какие именно.
На завтрак она специально не пошла, дабы подготовиться к своему любимому предмету – ЗОТИ. К огромному её разочарованию она справляла на редкость хорошо, под стать Поттеру и поэтому учитель считал своим долгом ставить их всё время в пару, от чего оба были в полном «восторге».
Гроттер плюнула на чтение параграфа и быстро накатала половину заданий по Защите.
Урок начался очень хорошо. Она просто болтала с Катей. Просто ничего не делала. Просто сидела.
Ну вот зачем? Зачем вообще прозвенел звонок. Учитель поприветствовал их и начал повествовать о новом заклинание. Блокировочном. Она ещё очень давно читала о нём и поэтому не вслушиваясь, подпирала кулаком подбородок считая пятна на потолке.
Преподаватель вновь поставил их в пару. Таня хотела прибить учителя. Гарри лишь фыркнул. Фыркнул и сложил руки на груди. Сегодня они проходили защитный чары. Один должен был нападать, а другой практиковать эти самые чары.
– Не бойся, я буду поддаваться,– Поттер покрутил палочку между пальцами, наблюдая как её бровь взметаются вверх. И сегодня она надела юбку. Чёртову юбку. Его взгляд быстро пробежался по её стройной ноге, отмечая пару синяков на коленке.
– Ещё чего!– выплёвывает она и её кольцо выпускает несколько искр само собой. Он останавливает зелёные полоски прямо у своего лица.
Она выпустила ещё и ещё, заставляя его попятиться. Он сощурил глаза и стал отбиваться. Лёгкий поединок перерос в настоящую битву. И преподаватель, и остальные ребята с долей страха наблюдая.
Заклинания летели в стороны. Ну, зато тот приём они отработали на отлично. Но в один момент она упустила бдительность, и он крепко прижал её к стене.
– Гроттер, Поттер, что вы творите!– прикрикнул учитель. – После уроков в семь,– эти двое демонстративно приземлились на разный парты, продумывая план сладкой мести.
В семь Гроттер ввалилась в кабинет отбывать наказание. Из-за того пришлось пропустить тренировку по Драконоболу, а ведь у них матч со сборной вечности на носу. Тренер точно прибьёт её.
Так ещё и Валялкин учудил. Прислал короткое письмо, про то, что им обоим давно пора сделать лёгкий перерыв в отношениях. Таня презрительно фыркнула. Перерыв так перерыв, они итак толком не видятся, что уж говорить о коротком лёгком перерыве. Это придаст свежести их отношениям. По крайней мере она себя уверяла, что так и будет. Хотя сама в глубине души ни на что не надеялась.
Ягун прочитав письмо издал то ли фырк, то ли рык. Он недовольно смял письмо и сжёг его прямо на её глазах. Таня сморщила нос. Что это с ним такое?
Поттер уже сидел на месте и строчил что-то на пергаменте. Она быстро кивнула учителю и села за соседний стол даже не удостоив парня взглядом.
Она стала выписывать эти долбанные строчки, думая о том, что произошло в этот день.
Сегодня она вновь поняла, что у Поттера красивые глаза. И да, она подумала, что сошла с ума. Просто, когда он прижал её к стене, она отметила это машинально.
Они такие изумрудные…
Таня встряхнула головой, пытаясь отогнать эти мысли. Так и просидела с «пустой» головой до того, как преподаватель по ЗОТИ кинул им быстрое: «Свободны!». Они быстро покидали вещи в сумки и вышли из класса.
Так получилось что им по пути. Чёрт подери.
– Из-за тебя мне пришлось пропустить тренировку перед матчем,– заявила она, задевая его плечо. Гарри закатил глаза.
– У меня вообще-то тоже сегодня занятие в аврорате, не одна ты пострадала!– отозвался он. Таня сжала кулаки. – И кто из нас ещё виноват!– она вскинулась.
– Кто виноват?!– воскликнула Таня.
Слово за слово…
И вот они стоят в это долбанном коридоре, прижатые друг другу.
То с чего всё началось. Но на этом их история не закончилась.
Гроттер с занесённой рукой и его ладони державшие её запястья. Она просто буровила его гневным взглядом. Но почему-то она была совершенно не была удивлена, когда чуть-чуть подняла голову что бы дышать ему прямо в лицо, и облизнула нижнюю губу.
Это выглядело как красная тряпка для быка, и она сама это поняла, когда он прикусил её верхнюю губу обхватывая своими. Таня лишь только на мгновение оцепенела, а потом ответила.
И он сам не сразу понял, когда она открыла свой рот впуская его язык и переплетая его со своим.
И в его голове крутился один вопрос: «Что, блять, происходит?!».
Мгновение назад она была готова броситься на него, испепелить и уничтожить одним лишь взглядом, а сейчас так просто отвечала на поцелуй.
Его руки отпустили её запястья, так что она обвила руками его шею, а он притянул её за талию к себе. Таня водила руками по его шее, плечам, прикасаясь к лицу, пытаясь распробовать вкус его губ.
Она не понимала, что происходит и какого она творит, но девушка нуждалась в этом, как в глотке свежего воздуха в душной комнате, как в воде после пробежки. Ей не хватало сил устоять перед таким сладким искушением.
Гарри сжал в кулаки ткань её рубашки. Рукой спустился вниз к её бедру, задирая юбку и слегка царапая кожу ногтями. Таня сморщила носик, не отрываясь от поцелуя.
Гроттер слегка согнула эту ногу, позволяя ему обхватить её, поглаживая.
Она надеялась, что это просто временное помутнение рассудка, что скоро она придёт в себя, но явно не сейчас, когда Таня не отдавала себе отчёт в своих действиях.
Поттер схватил её ладонь, заталкивая в ближайший кабинет, прикладывая об стенку, от чего она только игриво закусила губу. И вновь жаркий поцелуй, который не хотелось прекращать.
Он резким движением вытащил её рубашку из юбки, забираясь под неё руками.
И Гроттер задохнулась. Задохнулась от таких желанных прикосновений шершавых и немного грубых ладоней.
Она издала прерывистый выдох и застонала. Он прикусил кожу у основания её шеи, заставляя стонать и кусать губы. Гроттер запрокинула голову.
«Расстегни»,– шепнул он ей на ухо, проводя рукой по пуговицам на её рубашке. И Тане показалось, что она пропала. Она готова была слушать его хрипловатый шёпот вечность. Всегда. Гроттер стала быстро исполнять его приказ.
И он вновь оставлял красные засосы на её груди. Девушка лишь поскуливала и постанывала. Её губы покраснели от многочисленных жадных поцелуев. Её руки забрались к нему в волосы.
Гарри подхватил её на руки, наблюдая, как её ноги трясутся. Она обняла его талию ногами. И они вновь слились в поцелуе, пока его руки сжимали её ягодицы. Оставляя красные следы.
Она почувствовала, как он опустил её на парту, расстёгивая её лифчик и припадая губами к одной из её грудей. Её пронзительный стон застыл в его сознание и отложился там надолго. Она облокотилась руки на стол, подставляя грудь под его поцелуи.
– Раздвинь ноги,– и вновь этот шёпот, от которого она не устояла. Она неуверенно развела их в стороны, и он пристроился ближе, втягивая в новый поцелуй. Его ладошка прошлась по внутренней стороне её бедра отодвигая ткань трусиков, от чего она неловко прикусила его губу.
Его пальцы ловко ласкали её половые губы, от чего она так восхитительно дрожала и стонала в голос, что ему уже хотелось кончить. Почти невесомо касалась его плеч.
Он наслаждался её нежной кожей и сладостными стонами. Но вдруг он опомнился. Мысль как снег на голову.
Она девственница.
Сто процентов. Наверняка. Поэтому нужно быть мягче. По крайней мере попытаться. Она выжидала пока он опомниться, прикусывая губу и смотря на него исподлобья. Его палец надавил её клитор, от чего она открыла рот и издала то ли чих то ли стон.
А второй палец вошёл в неё совсем неожиданно, от чего она прижалась к нему и прикусила кожу шеи. «О Боже!»– шепчет Таня и выдыхает. Внутри она такая влажная, такая узкая, такая пульсирующая. Он осторожно, не дотрагиваясь до девственной плевы, двинул своим указательным пальцем, чтобы Гроттер привыкла к новым ощущениям. Она аккуратно подалась бёдрами вперёд, показывая, что готова.
Гарри усмехнулся, вытаскивая пальцы и расстёгивая ремень на джинсах. Скинув их и бельё, он пронаблюдал её реакцию. Она прикусила губу, почти до крови и усмехнулась уголками губ. Поттер втянул её в поцелуй, отвлекая от проникновения, но Таня вздрогнула, когда он вошёл только головкой.
Он покрылся мурашками от того, что она так нежно сжала его там от неожиданности. Девушка застонала сквозь поцелуй и сжала его талию своими ногами почти до судороги.
Гарри вошёл дальше одним движением разрывая плеву. На её глазах навернулись слёзы, и она уткнулась носом ему в плечо.
Он продвинулся дальше, ощущая её пульсацию. Она так нежно обхватывала его член, так что Поттер застонал сквозь зубы. Она видимо услышала и укусила его за плечо, даже сквозь рубашку.
Его движения были вначале аккуратными, но потом перерастали в резкие и жаркие. Таня содрогалась от каждой фрикции. Она стонала в голос, обвивая руками его шею, насаживаясь дальше. «Боже! Да!»– кричала она, запрокидывая голову назад. Девушка вновь сфокусировала взгляд на Гарри и слизала языком капельку пота на его шее, пока он вколачивался в её тело. Его рука скользила по её груди и массируя клитор.
– Гарри…
Таня почувствовала оргазм как нельзя хорошо. Волна наслаждения окатила её с головой. Она разжала ноги вокруг его бёдер и упала на стол тряпичной куклой. Он кончил ей на живот и натянул назад одежду.
Он наблюдал как она постепенно приходит в себя, тем временем застёгивая пуговицы своей рубашки.
Он понимал, что натворил.
Что перед ним сейчас лежит никто иная, как Таня Гроттер, которая так сильно его ненавидит, что плюётся ядом, при виде его. И вот она так громко стонала под ним. Так невероятно восхитительно отзывалась на каждое движение.
Она села на парту, сжимая ноги почти мгновенно и принялась застёгивать свою рубашку. Её волосы безнадёжно растрепались, а глаза метались по его телу.
– Забудь,– кинул он так непринуждённо, что на её глаза навернулись слёзы. Он кинул на неё прощальный взгляд и ушёл.
Просто ушёл. Таня просто сглотнула. Она откинулась обратно на стол и зарыдала. Так громко, что сама удивилась.
И да. Она была расстроена. Не потому что переспала с ним. А потому что её понравилось. Так жутко понравилось, что она была готова остановить его у двери и заставить повторить.
Она так сильно ненавидела и себя, я его.
Конечно, всё было по обоюдному. И это не изнасилование. Она сама этого хотела. Хотела, чтобы он стал первым. Не Валялкин. Именно он.
Она поднимается на ноги и падает обратно. Низ живота ноет с такой силой, что вновь потекли слёзы. Она просидела там до того момента, как часы пробили девять.
Гроттер выплыла из кабинета и огляделась. Не хотелось попадаться людям на глаза в таком виде: красный заплаканные глаза, смятая рубашка, не заправленная в эту злополучную юбку.
Ах да! Юбка!
Она больше никогда не наденет эту юбку…
========== Матч. ==========
Весь следующий день она так старательно избегала его, что даже хотелось смеяться. Только он появлялся в коридоре – её как ветром сдувало.
Даже когда Рон, Ягун и Поттер завтракали. Она почти залетела в зал и только наткнувшись глазами на его макушку развернулась и умчалась в обратном направлении.
– Чего это она?– спросил Баб-Ягун мотая ложкой в направлении выхода. Гарри просто пялился в свою тарелку без интереса разглядывая содержимое.
– Не знаю, весь день сегодня вся не своя…,– Рон уплетал за обе щёки картофельное пюре. —Попросил сегодня списать зелья. Так она сначала дёрнулась как ненормальная, а потом и вовсе убежала ничего не объяснив… Гарри может ты знаешь?– Поттер тоже резко вскинулся поднимая затуманенные глаза. – Эй ты чего?
– Да мне вообще плевать, что с ней,– произнёс он пытаясь сделать голос хоть немного напоминавший безразличный.
– ПМС,– коротко заключает Ягун и все соглашаются. Гарри поднимается на ноги слегка пошатнувшись. Перед глазами поплыли картинки. Захотелось вырвать эти воспоминания.
Рон недоверчиво придержал его за локоть отрываясь от еды.
– Эй, ты точно в норме?– Гарри качнул головой. – Не очень-то вериться? Пил вчера?– стоит говорить, что да? Поттер неуверенно кивает. – Не попадайся на глаза Гермионе.
– Мы взрослые люди, что она мне сделает?– его голос срывается.
– Пить в одиночку первый признак алкоголизма,– озабоченно заявляет Уизли.
– Прости,– вырывается у него резко. – Вы там с Герм развлекались,– кидает он через плечо. У Рона вытягивается лицо. Гарри широкими шагами покидает зал.
– Что с ним такое?
– Что со всеми сегодня такое,– поправляет его Ягун и они оба хмыкают.
Таня ходила как в воду опущенная ещё неделю точно, пока из состояния деградирующей амёбы в питательном бульоне её не вырвал предстоящий матч со сборной вечности.
Тренировки. Тренировки. Тренировки.
Таня не вылезала с Драконобольного поля. Не сколько из старания, сколько не хотела видеть его. Просто не видеть и не ощущать рядом. Потому что знала, что в один момент сможет не сдержаться.
Потихоньку она сходила с ума. Синяки под глазами синели, мешки увеличивались. Бессонные ночи и тренировки давали о себе знать. В один день Гроттер обнаружила, что её любимые джинсы ей малы. Пришлось уменьшать. В своём свитере она смотрелась словно в мешке.
Она думала, что так будет вернее. Чтобы не привлекать его внимания. Чтобы сливаться с серой массой. Чтобы он перестал замечать её вообще. Так будет легче.
Таня в последний день перед матчем чуть не свалилась в обморок в обеденном зале. Благо Ягун вовремя подхватил её и отправил поесть, потом поспать, а перед матчем заглянуть к медсестре.
Она отнекивалась. Долго, пока он насильно не затолкал в ней суп, а потом затащил в кровать завернув в одеяло. Она лишь похлопала ресницами и отрубилась.
Ягун же отправился готовиться к балу.
Бал.
Гроттер проклинала это событие с самого начала. Ну не её это: надевать красивые платья и каблуки и любезничать с незнакомцами.
К матчу прибывали люди так стремительно, что вскоре закончились гостевые комнаты. Ребят сгрудили в одни: мальчиков с мальчиками, девочек с девочками.
Таня, Катя и Герм теперь ютились в комнате Лотковой. Спали везде – на полу, на диване, на кровати, на подоконнике.
Валялкин тоже приехал. Клялся в вечной любви, просил продолжить отношения. Таня так быстро сказала: «Да!», что он даже не ожидал.
Всё было бы легче, если бы они до сих пор были вместе. Она бы не спала бы с Поттером. Только вот теперь придётся оправдываться перед Ванькой, да плевать.
Гроттер даже поцеловала его у всех на глазах, замечая, как глаза Поттера сверкают из-за линз круглых очков. И она вообще не понимала, почему во время поцелуя со своим парнем наблюдает за человеком, на которого должно быть плевать.
Но не плевать. Видимо.
***
– Леопольд Гроттер! Пас Минотавру! Никому не советовал бы интересоваться у этого бычка, какая у него удойность. Перцовый мяч летит по дуге!.. Интересно, какой заговоренный пас использован? Жаль, не успел подзер… в смысле, додуматься своим умом, – снова бойко залопотал Баб-Ягун. – Сборная вечности пытается атаковать Гоярына, но это не очень-то просто. У того совсем сорвало тормоза. Он бьется в купол и ревет. Сборная вечности, конечно, предпочла бы более предсказуемые ворота, да только уж какие есть, не обессудьте!.. Минотавр на всех парах мчится к Гоярыну. Вот это да! Он что, решил пойти на таран? Бодался теленок с дубом и далее по тексту… Но нет! Минотавр бросает мяч с короткой дистанции! Гоярын встречает его пламенем и хлестким ударом хвоста. Перцовый мяч отскакивает прямо в руки к Тане Гроттер! ДА, БЛЯ…,– он опомнился. – ЧЁРТ. Простите меня за мой французский.
Леопольд Гроттер, не подозревающий о своем отцовстве – прямо кондовая Бразилия! – пытается не пропустить Таню к Змиулану. Вот это змейки, штопоры, восьмерки! Вот это мертвые петли! Оба Гроттера словно пишут историю по воздуху смелыми росчерками своих инструментов! Не удивлюсь, если через тридцать лет этот матч назовут «битвой двух контрабасов» … Ого, вижу, журналисты уже строчат в блокнотики, давайте! Тридцать лет ждать явно не придется! Интересно, на меня хоть кто-нибудь сошлется?
Заметив мелькнувший внизу обездвиживающий мяч, за которым уже гнались Фрол Слепой и тщеславный барон Мюнхгаузен, Ягун перестал тарахтеть и направил свой пылесос им наперерез.
Тем временем Таня, стремительно бросив контрабас вниз, сразу после этого резко сделала бочку. Леопольд Гроттер не разгадал маневра и немного отстал, потеряв драгоценные секунды. Но уже через несколько мгновений он вновь оказался рядом. Не размышляя, Таня набрала высоту, разрывая дистанцию, – и вновь перцовый мяч остался у нее. Где-то впереди, точно скала, мелькнул многоглазый Аргус. Он явно подставлялся, но
Таня избежала столкновения, бросив контрабас чуть вправо, а затем, когда Аргус поддался на финт, левее его огромного корпуса.
Ниже мелькнул Леопольд Гроттер, двигавшийся теперь зеркально, но на меньшей высоте и выжидавший момент для атаки. Тане почудилось, что отец взглянул на нее с уважением. Еще бы! Маневрировала она ничуть не хуже, а порой даже и лучше. Отца отличала привычка все время использовать магию – Таня же больше полагалась на себя и на летные качества инструмента.
Впереди золотистым зигзагом уже маячил Змиулан, стремительный и ускользающий, но Таня почему-то была уверена, что на этот раз ему не уйти. Она ощущала особый, ни на что другое не похожий задор, который всегда предшествовал забитому мячу.
Даже Соловей, совсем уже отчаявшийся, с надеждой вскинул голову. Невысокий Тарарах вскочил с ногами на скамью, подхватив под мышки и подняв над головой малютку Клоппика. Клоппик пищал, что ему ничего не видно и со злости забрасывал всех подряд запуками собственного приготовления. В рядах зрителей кое-где были уже порядочные бреши. Дедал Критский перестал выщипывать бакенбарды, а поручик Ржевский, забавлявший дам, застрял на финале самого любимого, самого сального своего анекдота…
*
Неожиданно, когда впереди появился уже страхующий дракона Илья Муромец, на бородатом лице которого было написано твердое намерение «не пропущать супостата», острая боль пронзила Таню. Она почти упала животом на контрабас, едва не выпустив мяч.
«Повторять за мной, анфан Терибль! Говорить: „Я обожать майн либен Гурий Пуппер! Я хотеть к нему в Магфорд! Я весь трястись от грандиозы пэйшн!“ Повторяй или я заставлю тебя вопить от боль!» – услышала Таня змеиный голос. Голос, который могла слышать только она.
Таня обернулась. Ей почудилось, что она увидела, как Цирцея поднесла вытянутые пальцы правой руки к сжатой в кулак левой. На ее лице было скрытое злорадство, а губы что-то нашептывали.
«Я, мизеребл русский дрянь, обожать Гурия Пуппера! Повторяй!»
– НЕТ! – крикнула Таня. – НЕТ! Я не буду повторять!
«Не хотеть, упрямый киндер? Я всегда добиваюсь, чего хочу!»
Снова укол. И снова Таня уткнулась лицом в контрабас. Боль была мучительной, как от аппендицита. Должно быть, Цирцея не спешила вынимать иглу из фигурки.
Прямо перед лицом Тани что-то мелькнуло. Леопольд Гроттер хотел, видно, отнять у нее мяч, но что-то остановило его, и теперь он мчался рядом с Таней, не отрывая от нее пытливого взгляда. О перцовом мяче он на время забыл, тем более что Змиулан уже улетел, и броска все равно бы не вышло.
– ОТЕЦ! ПАПА! – крикнула Таня.
Она не могла уже сдерживаться – такой непереносимой была боль. Леопольд Гроттер не мог, разумеется, ее слышать, но Тане казалось, что он вглядывается в ее губы, пытаясь читать по ним…
– ТАНЬКА, БРОСАЙ МЯЧ! БРОСАЙ! – закричал Ягун в свой рупор на трибуне да так, что его невозможно было не услышать. Ребята сжали кулаки.
Послушавшись, Таня развернулась у самого купола и метнула мяч. Едва ли она попала бы в цель с такого расстояния, но где-то с полдороги мяч внезапно подхватило, точно к нему пристегнули резинку, и повело четко по курсу. Что-то полыхнуло. Выпустив фигурку, Цирцея упала как подкошенная. Глаза ее вылезли из орбит, из ушей повалил едкий, пахнущий серой дым…
Сверху и снизу к ней неслись Фрол Слепой и Аргус. Илья Муромец, точно гора, вырос у нее на пути. Любой маневр, любое движение Тани читалось заранее. Ее брали в клещи, в самые безжалостные и твердые клещи, в которых ей когда-либо приходилось бывать. Она не могла никуда уйти и вынуждена была лететь по прямой туда, где, зависнув перед мордой Змиулана, точно волнорез, замер славный богатырь Илья Муромец.
Леопольд Гроттер, летевший теперь почти вплотную, вопросительно протянул руку ладонью вверх. Таня поняла, что сборная вечности великодушно дает ей шанс: или отдай мяч по-хорошему, или… Слезы сдавили ей горло. Ну почему, почему так? Почему именно он?
– ПАПА, ЗАЧЕМ? ЭТО ЖЕ Я, Я! КАК Я СМОГУ ПОТОМ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ? – крикнула Таня, одновременно понимая, что не расстанется с мячом. Лучше уж разбиться вдребезги о щит Ильи.
Лицо Леопольда Гроттера дрогнуло. Казалось, он что-то понял, или, во всяком случае, нечто забрезжило в его сознании. Он внимательно посмотрел на Таню, на ее контрабас и на смычок. Потом, точно примерясь, бросил взгляд на Змиулана и на Муромца – а еще секунду спустя Таня поняла, что их контрабасы сближаются.
– НЕ НАДО! – воскликнула Таня. – ПАП, НЕ НАДО!
