Текст книги "Милая обманщица (СИ)"

Автор книги: Elle Vina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 8

31 октября,

20:19

Сегодня день икс. Я знала, что это должно произойти, я готовилась к этому морально, но все равно, когда я думаю о близости с Антоном, сердце начинает колотиться в груди как бешеное. Более того, мне придется сделать это два раза. Дурацкий был план.

Я надеваю белую футболку платье и сверху накидку из волчьей шкуры. Верхняя челюсть черного волка немного выступает вперед моей головы, на самом конце – два белоснежных клыка. Тонка ткань футболки немного просвечивает. Учитывая то, что я не надела белье, ко мне сегодня будет особое внимание. Чтобы дополнить образ, рисую две горизонтальные полоски на щеках алой помадой. Не думаю, что кто-то еще придет в костюме, но плевать. Это же хэллоуин. Тем более, это все сделано ради одного человека. Надо подготовиться.

Я снимаю носки и босиком выхожу из комнаты со стаканом вина в руке. В квартире собралось человек пятнадцать. В основном это были наши одногруппники.

– Ого как круто, – Поля осматривает меня сверху вниз. Она сама надела коротенький халат медсестры и нарисовала капли крови возле рта. Как банально.

– Ты такая секси. Сереже понравится.

– Как думаешь, он придет?

– Надеюсь, – отвечаю я, думая о своем. – Как я поняла, все гости пришли тупо побухать.

– А это не суть всех вечеринок?

Я лишь пожимаю плечами.

Мы много пьем, танцуем странные танцы под шаманские ритмы и снова пьем. Через час я снова звоню Антону.

– Да, Роня.

– Ковалев, быстро тащи сюда свою задницу, – требую я.

– Я же сказал, что не смогу.

– Нет, ты сказал, что скорее всего опоздаешь.

– Да что мне там делать? Тем более, у Полины. Она меня на дух не переносит. И я понятия не имею, что ты там делаешь.

– Бла, бла, бла. Знаешь, – я делаю паузу, подбирая правильные слова, – вот когда ты напился и позвонил мне, я сразу приехала.

Слышу тяжелый вздох на другом конце телефона.

– Тоша, я знаю, тебе сейчас хреново, – говорю уже более спокойно и с сочувствием в голосе. – Не это ли повод немного расслабиться? Мы не виделись уже несколько дней. Я соскучилась.

Он молчит, точно обдумывая мои слова. Я его почти уломала.

– Ну так что?

– Ладно. Только не надолго.

– Класс. Все, жду тебя, – кладу трубку и иду обратно к ребятам.

Антон приезжает через полчаса. Как ни странно, Сережа приезжает вместе с ним, однако остается внизу у подъезда.

– Он хочет поговорить наедине, – говорит Антон Полине, после чего на ее лице появляется тень надежды. Секунду назад она собиралась выгнать Ковалева, сейчас же готова расцеловать его.

– Спасибо, – она смущенно улыбается и, накинув пальто, убегает вниз.

– Классный прикид, – Антон разглядывает меня с особым интересом. Не остается без внимания и грудь с торчащими сосками. – Самое то для пьяных вечеринок в кругу малознакомых людей, – с сарказмом произносит он. – Тебе прошлого раза не хватило?

– Да ладно тебе, не ворчи, – я подхожу ближе, приобнимаю за плечи и тянусь к его губам за поцелуем.

– Еще и пьяная.

– Зануда, – я отталкиваю его и иду на кухню к окну, чтобы посмотреть, что происходит внизу.

Полина стоит, обняв себя за плечи. Сережа засунул руки в карманы, ветер колышет его волосы. Они держат дистанцию между собой и выглядят немного напряженными. Только сейчас до меня доходит, что у подъезда нет знакомых машин.

– На чем вы приехали? – спрашиваю у Антона, прекрасно зная, что он стоит где-то рядом.

– На маршрутке.

– Тебе не разрешили взять машину?

– Не то, чтобы мне раньше разрешали…

Я оборачиваюсь к нему и ловлю его печальный взгляд.

– Твоя мама все знает?

Антон только кивает.

– Что она сказала?

– Ничего, – он отводит взгляд, давая понять, что не хочет об этом говорить. Я подхожу ближе и обнимаю его за талию. Из гостиной доносится музыка. Когда песня сменяется на более спокойную, я двигаюсь, пытаясь раскачать и Антона.

– Ты неправильно делаешь. Твои руки должны быть здесь, – он берет меня за запястья и переставляет руки на свои плечи.

– Помниться мне, ты не любил танцы.

– Когда никто не видит, можно, – он мягко улыбается.

Кухню освещал только свет ламп, падающий с улицы. Идеальная атмосфера для танца. Мои щеки пылают от алкоголя, по всему телу проносится тепло. На какое-то время я забываю о том, где нахожусь, и что мы здесь не одни. Но самое главное – я забываю о том, зачем я здесь. Мы будто обычная влюбленная пара, танцующая в темной кухне под прекрасную музыку Луи Армстронга.

Антон целует меня в висок и, медленно опускаясь вниз, находит мои губы. Кажется, это был его самый нежный и невинный поцелуй.

– Идем, – я хватаю его за руку и веду в комнату Полины, где сразу закрываю за собой дверь и тащу его к кровати. Антон усаживает меня к себе на колени и осторожно снимает с меня волчью шкуру.

– Где ты вообще нашла это? – усмехается он.

– Не важно, – я целую его и толкаю за грудь, чтобы он лег на спину. Я стала такой смелой, что без церемоний проникаю в его рот языком. Его руки находят мои бедра и не спеша двигаются вверх к ягодицам, затем сжимают их. Я снимаю с него футболку и вновь нахожу его губы. Мой поцелуй становится все более настойчивым. Не думала, что когда-нибудь буду соблазнять парней таким образом.

– Стой, подожди, – Антон отрывается от моих губ и ловким движением поворачивает меня спиной к кровати, оказавшись сверху. – Остановись, – он приподнимается и садится рядом.

– Почему? – я тоже сажусь.

– Ты пьяна.

– И что?

– Это нечестно. Я уверен, ты завтра будешь об этом жалеть.

Я беру ладонями его лицо и смотрю в глаза, пытаясь понять, что не так. Он заправляет прядь выбившихся волос мне за ухо и тут я все понимаю: он влюбился в меня.

От осознания этой мысли мне охото расхохотаться ему в лицо. А еще хочется вдавить большими пальцами его глаза и расцарапать лицо. Я еле сдерживаюсь, до боли кусая щеки.

Неужели я что-то значу для него? Этого я никак не ожидала. Можно придумывать всякое наказание. Но ничто не разбивается так как сердце, правда? Это будет вишенкой на нашем торте.

Я закрываю глаза, задерживаю дыхание, считаю до трех и медленно выдыхаю. Надо собраться с мыслями.

– Мы так долго к этому шли, и сейчас ты говоришь мне "нет"? Другого шанса может не быть, – наклоняюсь к нему и целую ключицы, поднимаюсь по шее и кусаю подбородок. Запускаю пальцы в отросшие волосы и тяну их, чтобы он запрокинул голову вверх, тем самым открывая мне больший доступ к шее. – Тебе пора подстричься, не думаешь?

Антон улыбается.

– Я люблю тебя, – шепотом произносит он, поймав мой взгляд. В его глазах цвета крепкого кофе столько тепла и нежности. Сомнений нет, он говорит абсолютно искренне. Надо что-то ответить. Не могу смотреть в глаза.

– Покажи мне, как сильно, – вновь набрасываюсь с поцелуем, пользуясь моментом. На этот раз он не уклоняется.

Сердце стучит о ребра будто вот-вот вырвется наружу, в голову снова лезут воспоминания. Я пытаюсь загнать их подальше и сконцентрироваться на своих ощущениях.

Антон укладывает меня на спину, снимает платье и с жадным хищным взглядом изучает мое хрупкое тело, ведя по нему большой ладонью от подбородка до бедра. От подобных прикосновений между ног становится горячо и влажно.

Интересно, влияет ли мой страх на возбуждение? Не стоит забывать и о количестве выпитого спиртного.

От горячих поцелуев, которые он оставляет по всему моему телу, у меня появляются мурашки. Каждое прикосновение эхом отзывается в паху. Одновременно со всем этим перед глазами возникают картинки из прошлого. Подобный контраст вызывает целый спектр эмоций.

Когда он снимает с меня трусы, я закрываю глаза, готовясь принять все, что он выдаст. Считаю секунды, прислушиваясь ко всем шорохам. За стеной играет тихая музыка. Звенит молния на брюках. Шуршит упаковка презерватива.

– Все в порядке? – чувствую теплое дыхание на щеке.

– Да, – я открываю глаза. Думаю, по одному моему взгляду понятно, что ни черта не впорядке. Неудивительно, что он смотрит на меня с таким беспокойством.

– Точно?

– Заткнись и сделай это, – тянусь к его губам и обнимаю, прижимая к себе. Он трется членом о мою промежность, размазывая повсюду влагу. Одной рукой он хватает меня за колено и тянет его в сторону, чтобы я шире раздвинула ноги. Я врезаюсь ногтями в его спину, чувствуя под пальцами игру мышц. Черт, мне хочется увидеть его сильное подтянутое тело, и в то же время не хочется оставлять его у себя в памяти.

Он входит в меня плавным скользящим движениям, от которого у меня напрягаются все мышцы. Из легких выбивается воздух так, что я стону ему в рот.

Боль. Почему ее нет?

Мне немного неприятно, но ощущение дискомфорта становится все меньше и меньше с каждым новым толчком, сменяясь на что-то совсем другое. Что-то очень приятное.

Вот она разница между "да" и "нет". От осознания этой мысли на глаза наворачиваются слезы и тонкой линией капают от уголков глаз по вискам. Хоть бы Антон этого не увидел.

Он просовывает одну руку между нашими телами и, найдя чувствительный бугорок, массирует его круговыми движениями. Хватаюсь в его плечи и двигаю бедрами в такт, ища в полумраке его губы и целуя все, что попадается навстречу.

– Еще немного, – умоляющим тоном произношу возле его губ, от чего он толкается в меня еще резче. – Да, вот так, – запрокидываю голову вверх, полностью отдаваясь в чувства.

Я совсем не контролирую, что говорю и что делаю. Просто ухожу куда-то в новый мир, совсем другой уровень блаженства. Меня несет куда-то наверх. Я вот-вот доберусь туда и… будто падаю вниз. Все напряжение тела куда-то пропадает, мышцы расслабляются, а мозги будто вовсе расплавляются. Я забываю, где нахожусь и под кем лежу. К своему удивлению, я пропускаю момент, когда кончает Антон, и, когда прихожу в себя, обнаруживаю, что он уже лежит рядом с видом сытого зверя. Все не так уж и плохо.

Вновь считаю секунды, прислушиваюсь к тишине. А ведь остальные люди в квартире могли нас услышать. Не слишком ли громко я кричала?

Антон снимает презерватив и выбрасывает его куда-то на пол, затем тянется к нижнему краю кровати за одеждой, но замирает уставившись на меня. Я делаю вид, что не замечаю этого, и он ложится обратно ко мне, уперевшись локтем рядом с моим лицом.

– Что? – ловлю его вопросительный взгляд.

– Ты говорила, что ты девственница.

– Я сказала, что у меня не было секса. Это не одно и то же, – отвожу глаза в сторону и, не найдя ничего интересного, изучаю люстру на потолке.

Антон ложится рядом. Видимо, передумал одеваться. Он молча гладит меня по щеке, мягко касаясь фалангами пальцев и о чем-то размышляя.

Через пару минут он встает, включает настольную лампу, ищет что-то на столе Полины и возвращается ко мне с салфетками. Я с интересом наблюдаю за тем, с каким заботливым лицом он стирает помаду с моего лица.

– Ты жалеешь о чем то, что собирался сделать? – я первой прерываю затянувшееся молчание.

– Как можно жалеть о том, что еще не сделал? – Антон ложится рядом, положив одну руку под голову, а второй берет мою руку и сплетает наши пальцы. Я замечаю, как сильно контрастируют оттенки наших тел.

– Представь, что тебе нужно сделать что-то плохое, и у тебя нет выбора.

– Так ты сейчас говоришь о совести?

– Да, тебя часто мучает совесть? – перефразировала я свой вопрос.

– Разве ты не знаешь, что у меня ее нет? – смеется он.

– О да, я наслышана об этом.

– Пожалуйста, скажи, что этот вопрос не имеет никакого отношения к сегодняшнему вечеру.

– Конечно же нет, – провожу кончиками пальцев по его лицу. Он берет мою руку и отводит ее немного в сторону, чтобы лучше рассмотреть ладонь. Видимо, заметил шрамы, но не стал никак это комментировать.

– Я делал всякое, – неуверенно начинает Антон. – По пьяни в основном. Отец всегда откупался деньгами и договаривался, я же думал, что мне можно все. Но два года назад он ушел.

– Ты винишь себя в этом?

– Я слышал их разговор с мамой. Он сказал, что не знает, в кого я такой, что он больше не собирается терпеть это дерьмо и лучше начнет все с начала с нормальной семьей, – в его голосе слышны тоска и разочарование.

– От этого был какой-то эффект?

– Безусловно. До меня наконец дошло, что пора бы и притормозить.

– А что такого ты сделал? – продолжаю усыпать его вопросами. Моя пьяная голова не понимает, что это не совсем тактично с моей стороны.

– Тебе лучше не знать.

– Почему?

– Ты возненавидишь меня, я уверен.

– Может поэтому мне и стоит знать?

Антон переворачивается на спину и молча смотрит в потолок. Ответа я не дождусь, поэтому продолжаю свой допрос дальше.

– Какое-то предупреждение уже было, раз Сережа так боялся за тебя в тот день?

– Наверно, он говорил о том, что, если на меня заведут дело, туда приплетут и старые заявления.

– Так ты сказал, что твой отец разобрался со всем.

– Да, но его уже нет. И мне кажется, тот дотошный полицейский не упустит подобного шанса.

– Тебе страшно? – я провожу пальцами по его груди вверх до подбородка и поворачиваю его лицо в свою сторону.

– Нет, – усмехается он, глядя мне в глаза.

– А как же дела с хоккеем?

– Это не выйдет за рамки нашей команды. Не бойся, меня не выгонят. Видишь ли, я ценный игрок, – самодовольно замечает Антон.

– Зачем тогда тебя убрали с игр?

– Воспитательная мера, – он запускает пальцы в мои волосы и коротко целует в губы. – Не переживай, все будет хорошо.

О нет, милый. Наслаждайся последними счастливыми моментами. Скоро я превращу твою жизнь в ад.

Антон встает, одевается и укрывает меня пледом.

– Может, тебя отвезти домой?

– Нет, я останусь. Не переживай, я буду хорошо себя вести.

– Ладно, – он наклоняется ко мне, чтобы чмокнуть в лоб. – Спокойной ночи.

Когда он уходит, я сворачиваюсь в клубок и жду, когда придет Полина. Подруга не заставила себя долго ждать.

– Только не говори мне, что у вас был секс на моей кровати, – начинает она возмущаться, как только переступает порог комнаты. – Боже мой, Ника, с тобой все хорошо?

Я лишь киваю, не поднимая глаз.

– Почему ты это терпишь? – она показывает на меня обеими руками.

– Он мне нравится. Я думала, что он будет мягким, нежным, осторожным. А он… Не говори никому, пожалуйста, – я сажусь на кровать, сильнее укутываясь в плед. – Как дела с Сережей?

– Мы расстались, – Полина садиться рядом. Кажется, она вот-вот расплачется.

– Не расстраивайся, Поля, – я обнимаю ее, забыв о том, что под пледом на мне нет никакой одежды. – Вряд ли он простил бы измену.

– Откуда ты знаешь?

Вот дерьмо. Она же так и не рассказала мне, что между ними произошло. Но я рада за Сережу. Хоть у кого-то все в порядке с головой. Полина его не заслуживала.

– Антон сказал.

– Так это он испортил мою машину! – неожиданно для меня восклицает она.

Я не знаю, как на это реагировать.

– Не говори никому, умоляю. Он убьет меня, если узнает, что я проболталась. Прошу, я могу дать тебе деньги, – хватаю ее за руки и начинаю трясти.

– Ты совсем с ума сошла, Ника, – говорит Поля обреченно. Это хорошо, потому что она уже не протестует. – А давай разгоним всех по домам, возьмем мороженое, укутаемся в плед и будем смотреть "Молчание ягнят", – она ободряюще улыбается, хотя в ее глазах нет ничего, кроме гнетущей тоски.

– Может лучше "Коралину в стране кошмаров"?

– Давай и то, и то.

***

4 ноября,

23:59

– Сережа пришел довольно поздно, но так и не зашел, они разговаривали с Полиной на улице. Антон пришел с ним. Он вновь начал ко мне приставать. У нас был первый секс. Антон был грубым и… немного агрессивным. Не то, чтобы он бил меня, но ему было все равно, что я чувствую, понимаете? Он нарочно делал мне больно, будто ему это нравилось, – я краснею от стыда. Не знала, что рассказывать про секс бывает так неловко. – Я надеялась, что после этого наши отношения станут лучше, перейдут на новый уровень, что он начнет относится ко мне более уважительно. Но, кажется, жестокость и снисходительное отношение к окружающим являются его неотъемлемой частью. Даже по отношению ко мне. В общем, он ушел, потом вернулась Полина вся в слезах. Они с Сережей окончательно расстались, а я рассказала ей о своих чувствах к Антону. Подруга убеждала меня, что он не тот, кто мне нужен, что нужно от него уйти пока не поздно. После разговора с ней я поняла, что, возможно, она права.

– И что ты сделала?

– Я начала сомневаться в Антоне и в наших отношениях в целом, но когда я увидела его снова… Это было больше, чем простая симпатия. Я будто начала от него зависеть.

– Ты же не собираешься и дальше его защищать? – немного раздраженно спрашивает Марина.

– Нет. Больше нет. А, еще кое что: в тот вечер я проговорилась Полине, что это Антон испортил ее машину. Я просила ее никому не говорить, но не знаю, сделала она что-нибудь с этим или нет.

Мой монолог прерывает телефонный звонок. Макаров достает из кармана телефон.

– Слушаю. Да. Да. Понял. Да, спасибо. До связи, – он завершает разговор. – У Ковалева наркотическое опьянение. Нужно будет обыскать дом.

– Я почти закончила, – смотрю на Андрея, потом на Марину в надежде, что они не будут прерывать допрос именно сейчас.

– Мы слушаем тебя, не торопись.

– Мне было жаль, что Антон попал в подобную ситуацию. Его не только дисквалифицировали с игр, он также не ходил на тренировки. Его мама запретила пользоваться ее машиной и посадила под домашний арест. То есть он ходил на пары, а с пар сразу домой. Мы редко виделись в универе, а гулять ему как бы запретили. Он сказал, что сегодня его мамы не будет дома, и позвал меня к себе.

Глава 9

4 ноября,

18:41

Я отпрашиваюсь в туалет и убегаю наверх в комнату Антона. Он слишком занят едой, чтобы заметить это.

Захожу в его комнату и ищу в шкафу черный пакетик. Приходится повозиться, потому что я пытаюсь открыть пакетик и достать одну таблетку через ткань футболки, которая лежала рядом. Нельзя оставлять следов.

Убираю все обратно и бегу вниз в туалет, где крошу таблетку флаконом дезодоранта в кусок туалетной бумаги. Понятия не имею, каким именно образом это подействует на Антона, поэтому не стоит перебарщивать с дозой. Изначально я хотела просто напоить его, но он категорически отказался пить любое спиртное.

– Что так долго делают девочки в туалете? – спрашивает Антон, когда я возвращаюсь на кухню. Я беру три большие кружки, наливаю в них сок и в две насыпаю содержимое бумажки. Руки немного дрожат из-за того, что я делаю все это практически у него перед носом.

– Они уходят припудрить носик.

Антон улыбается, бросая на меня короткий взгляд. Я наблюдаю за тем, как ловко он управляется с едой. Мы решили приготовить роллы. Я хотела купить продукты по дороге сюда, но Антон сказал, что у них есть все необходимое. Если бы я была здесь впервые, то подумала бы, что он купил все до моего приезда. Но я уже знаю, что они достаточно обеспеченные для того, чтобы их холодильник всегда был набит битком. Надеюсь, когда-нибудь и мы с мамой будем так жить.

– Что будем смотреть? – спрашиваю я, хотя мне точно будет не до фильма.

– Мне без разницы.

– Звучит не очень заинтересованно.

Он закатывает глаза.

– Все, что ты хочешь. Я даю тебе свободу выбора. Готово, – он ставит передо мной поднос полный едой.

– Выглядит аппетитно. Если не получится с хоккеем, можешь пойти в повара, – наклоняюсь к подносу и вдыхаю вкуснейший аромат имбиря и соуса.

– Что значит "если"? – нахмурив брови, спрашивает Антон. Поднимаю руки вверх в знак примирения.

– Без если. Просто можешь быть хорошим поваром.

– Ладно, пошли, – усмехается он.

Мы идем в гостиную и устраиваемся со всей едой на диване перед телевизором. Я листаю каналы и нахожу какую-то комедию, но смотрю его лишь вполглаза. Моим основным объектом наблюдения является Антон. Я смотрю, как он ест, как пьет и сколько пьет. Когда все посуды пустеют, я с облегчением откидываюсь на подушку. Остается только ждать.

Фильм заканчивается и я, собрав всю грязную посуду, иду обратно на кухню.

– Да ладно, оставь, потом уберем, – Антон тянет ко мне руку, но не успевает схватить.

– Нет, я помою, – отвечаю я, потому что нужно избавиться от всех следов на посуде.

Он тоже приходит на кухню и, лениво опершись о столешницу, наблюдает за мной. Его зрачки расширены, на губах играет тень улыбки. Он подает мне посуду и каждый раз будто невзначай дотрагивается до меня.

– Что ты делаешь? – с улыбкой спрашиваю я, приподнимая брови.

– Ничего, – он улыбается и подходит ближе, – ничего, – целует в шею и трется носом в затылок.

– Ты как кот, который давно не видел своего хозяина.

Антон мурчит, отчего я начинаю хихикать.

– Я так странно себя чувствую…

– Хорошо или плохо? – я, наконец, заканчиваю с уборкой и поворачиваюсь к нему.

– Очень хорошо.

– Тогда это из-за меня.

Он усмехается, затем наклоняется к моему лицу и целует щеку, касаясь языком кожи.

– Мне тоже хорошо с тобой. Очень хорошо.

– Правда? – он хмыкает, глупо улыбается, и я понимаю, что можно приступить к делу.

– Правда, – целую его губы и делаю это медленно, чтобы прочувствовать каждое движение. Сначала он послушно повинуется, но потом ему начинает этого не хватать, потому что он становится более настойчивым.

Антон усаживает меня на стол рядом с раковиной, разводит бедра в стороны и прижимается ко мне.

– Я так соскучился, – его мягкие губы целуют мой подбородок и спускаются вниз.

– Мы не виделись всего три дня.

– Не всего три, а целых три, – он кусает шею и посасывает кожу. Мои руки ложатся на его плечи. Кончиками пальцев я чувствую, как сильно бьется его сердце.

– Скажи честно, у тебя кто-то был за эти дни?

Антон хмурится.

– Конечно нет.

По его взгляду понимаю, что он не лжет.

Я снимаю свою рубашку, демонстрируя кружевной полупрозрачный топ, который так тщательно подбирала к сегодняшнему вечеру. Кожаные лосины идеально дополняли образ.

Весь вечер Антон пытался избегать откровенных взглядов, но сейчас он уже не может себя контролировать.

Он берет мое лицо обеими руками и проводит большим пальцем по губам. Я приоткрываю рот и касаюсь его языком, хватаю губами и начинаю сосать. Его зрачки расширились так, что глаза казались полностью черными.

Я тянусь к его ремню, расстегиваю его и достаю из брюк.

– Свяжешь мне руки? – томным голосом произношу я.

– Хочешь поиграть? – с хитрой улыбкой отвечает он.

Антон хватает мои запястья и без лишних вопросов связывает их ремнем. А ведь это всего лишь наш второй раз. Пару дней назад он вообще думал, что я девственница. Интересно, он в приступе эйфории или всегда такой?

Он укладывает меня на прохладную поверхность стола, с жадностью целует грудь через тонкое кружево и снимает лосины вместе с трусами. Ему нет дела до ласк, он изголодался как дикий зверь. Сейчас, когда я лежу такая беспомощная перед ним, я ясно это вижу.

Антон расстегивает ширинку, хватает меня за бедра и резко входит. В этот раз я не ощущаю прежнего наслаждения. Не знаю, может дело в том, что я не пьяна. А может и в том, что я не была готова к этому физически. Да, психологически я настраивала себя, но он слишком резко переменился в настроении. От нежного пушистого котика до агрессивного тигра всего за пару секунд. Возможно, я сама подтолкнула его к грубости со своим предложением.

– Еще, сильнее, – я впиваюсь ногтями о край столешницы и смотрю на люстру, которая меня ослепляет. Это лучше, чем видеть то, что происходит здесь. Еще это немного отвлекает от болезненных ощущений.

Ковалев будто только и ждал моих слов. Он начал долбиться в меня с удвоенной силой. А он говорил, что соскучился. Видимо, не соврал.

Одна его рука скользит вверх по моему телу и останавливается у шеи. На секунду в моей голове проскальзывает мысль, что, может, со стороны это выглядит красиво. Но всего лишь на секунду, потому в то а следующую он сжимает горло и начинает меня душить. К такому я точно не была готова.

Я не могу дышать, кислород перестает поступать в мой мозг, из-за чего я начинаю отключаться от реальности и ничего уже не чувствую. Пытаюсь кричать, но с моих губ вырывается лишь вопль. Не могу ничего поделать с руками, потому что они онемели из-за ремня. Перед глазами темнеет, и когда я думаю, что потеряю сознание или того хуже, хватка рук слабеет.

Я жадно вдыхаю воздух, перед глазами вновь начинает маячить яркая лампа люстры. Антон стоит оперевшись о стену и прикрыв глаза. Я чуть не умерла, а он отходит от оргазма.

Мне потребовалось немало усилий, чтобы поднять руки к лицу.

– Там есть выпить, – осипшим голосом произношу я.

– Мм? – Антон приподнимает голову и смотрит на меня из-под ресниц.

– На столе, – показываю пальцем на третью кружку.

– Ты хочешь?

– Нет, это тебе.

Антон без лишних вопросов берет кружку, взбалтывает ее содержимое и немного отпивает. Такое ощущение, что на меня ему совсем плевать. Я пытаюсь зубами ослабить ремень, а он лишь с усмешкой наблюдает за этим.

– Не хочешь помочь?

– Нет, – он пьет еще и возвращается ко мне. – Ты так хорошо здесь лежишь, – он поднимает мои руки над головой и задирает топ вверх, освобождая грудь, затем облизывает соски, сжимает их пальцами, засасывает и кусает кожу. Я замечаю, что его движения становятся все более и более медлительными.

– Все нормально?

– Да, – с сомнением произносит он, – да, – поднимает голову и смотрит на меня стеклянными глазами, – нормально, – глупо улыбается, затем смотрит с замешательством, проводит рукой по лицу и опускается на пол. Я поднимаюсь со стола, хватаю кружку и сажусь на корточки к Антону.

– На, попей, – протягиваю к его губам и он послушно пьет. – Развяжи, – ставлю кружку на пол и протягиваю ему руки. Он кое-как развязывает их и освобождает мои руки.

Я быстро одеваюсь, мою кружку и убираю посуду, надеваю перчатки и ищу ключи от машины. Когда я возвращаюсь к Антону, мне кажется, что он уже спит. Я надеваю на него куртку и поднимаю с места.

– Вставай, надо идти.

– Что? Зачем? – едва различимо бубнит он.

– Давай, давай, – я тащу его за собой, он послушно идет, но спотыкается абсолютно обо все. Его взгляд стал потерянным и не сфокусированным. Даже в тот день, когда он напился, он не выглядел настолько плохо.

С трудом обуваю его, одеваюсь сама и мы вместе выходим на улицу. Хорошо, что у Ковалевых нет соседей.

Я усаживаю Антона за руль и сажусь рядом на пассажирское кресло. Не проходит и пары минут как он засыпает. Завожу машину и пытаюсь дотянуться до педали газа, что получается сделать не сразу. Сидеть между двумя сиденьями крайне неудобно. Я нарочно наезжаю на ворота и царапаю всю левую сторону машины, сильно газую и врезаюсь в ближайший фонарный столб. Антон даже не шелохнулся. Интересно, не многовато ли дозы он принял?

Убедившись, что вокруг никого нет, я выхожу из машины и возвращаюсь в дом, где беру пачку денег с хранилища мамы Антона и убираю их в черный пакетик к таблеткам. После этого я осматриваю себя в зеркале: шея покраснела, еще и темные пятна от засосов остались. Прекрасно.

Возвращаюсь на кухню, раздеваюсь, оставляя на себе лишь трусы и рубашку. Все остальное разбрасываю по полу. На бедрах тоже остались розовые пятна от его рук.

Застегиваю все пуговицы рубашки и с силой дергаю за воротник в разные стороны так, что отлетают несколько пуговиц. Растрепываю волосы и минуту смотрю на столешницу, размышляя о том, очень ли нужно это делать. Да, нужно. Со всей силы бьюсь лицом о столешницу так, что что-то хрустит.

– Блять! – хватаюсь за нос, который тут же начинает пульсировать. Теплые струи крови текут по подбородку. – Зачем я это сделала, еб твою мать, – ищу телефон в куртке и набираю телефон спасательной службы. Прочищаю горло, готовясь говорить испуганным плаксивым голосом. – Алло, полиция, на меня напали. И, кажется, человек умер.

***

5 ноября,

00:02

– Мы приготовили ужин и посмотрели фильм. Все было нормально, пока в один момент Антон не начал себя странно вести. Оказалось, что он принял одну таблетку… Я разозлилась на него, мы начали ругаться. Я грозилась, что уйду от него, после чего он меня ударил, – показываю на свой пострадавший нос, – схватил и…, – в горле встает ком, а в глазах собираются слезы, – сорвал всю одежду, – вытираю слезы трясущимися руками, – а потом… изнасиловал, – еле слышно произношу я последнее слово. Я и представить не могла, как трудно бывает говорить о таком. – И чуть не задушил меня. Я думала, что умру, – честно говорю я, закрывая лицо руками, чтобы хоть как-то спрятаться от стыда.

– Вероника, – Марина подходит ко мне и мягко дотрагивается до моих рук, чтобы убрать их с лица, – мне очень жаль, что тебе пришлось такое пережить, – она садится рядом, все так же держа мои руки. – Но надо, чтобы ты рассказала нам все.

– Когда он закончил, – начинаю дрожащим голосом, – он молча ушел. Я осталась здесь, потом услышала какой-то шум во дворе, схватила нож и вышла на крыльцо. По звуку я поняла, что это машина куда-то врезалась. Я вернулась домой и позвонила вам.

– Ты не пыталась помочь ему? – спрашивает Андрей.

– Нет, я боялась, что он может вернуться.

– Когда я вошла, она сидела здесь на полу с ножом в руках, – говорит ей Марина.

– Я правда боялась, что он может вернуться.

– Значит, ты не выходила к нему?

– Нет.

– И не спрашивала, куда он собирается?

– Нет. Мне было все равно, лишь бы он ушел.

– Есть еще что-нибудь, что нам надо знать? Может что-то забыла?

– Нет, это все. Что теперь с ним будет? – задаю я главный вопрос.

– За порчу имущества, хранение и употребление наркотических средств, нанесение телесных повреждений и изнасилование? Обыск дома, допрос свидетелей, в том числе подозреваемого, возможно мед экспертиза, суд, но и в конце – несколько лет колонии общего режима. Тут уже никакие деньги не помогут. Но сначала поедем в больницу, пусть тебя осмотрят.

– Он больше тебя не обидит. Тебе нечего бояться, – пытается ободрить меня Кузнецова.

Вот и настал этот момент: игра окончена, миссия выполнена. Тяжкий груз в виде роли другой, чужой девушки спадает с плеч. Я знаю, это не конец, все только начинается. Самое сложное еще впереди: судебные разбирательства, бесконечное повторение своих показаний и встречи с Антоном. Но мне больше не надо притворяться. Наконец-то, я рассказала людям правду. Чувство освобождения переполняет меня. Я вновь закрываю лицо руками, пряча свои всхлипы, переходящие в рыдания. Марина обнимает меня за плечи и гладит по спине, что-то нашептывая.