Текст книги "Сила, способная изменить мир. Долг"

Автор книги: Элиза Полуночная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Элиза Полуночная
Сила, способная изменить мир. Долг

Цикл: «Cила, способная изменить мир»

Книга 1. «Вера»

Книга 2. «Долг»

Книга 3. «Предназначение»

Книга 4. «Гармония»

Глава 1. Король без короны

Because it's who we are.

Doesn't matter if we've gone too far.

Doesn't matter if it's all okay.

Doesn't matter if it's not our day.

So won't you save us?

What we are.

Don't look clear,

Cause it's all up hill from here.

Imagine Dragons – Who we are

Аман.

– Наконец-то река! – девушка с разбегу прыгнула с берега в воду прямо в одежде.

Аман медленно шел по траве в сторону берега. Караван, к которому они примкнули, свернул на юг в сторону моря, им же надо было дальше на восток в Лютеран. Он наклонился, набирая пригоршню воды и умывая лицо, смывая соль, которая, казалось, въелась в кожу.

– Нам пора идти дальше.

– Ну ещё немного, – Анью лежала на воде, раскинув руки в стороны, течение неторопливо уносило её.

– До Лютерана ещё идти и идти… А демоны ждать не будут. Зло, как известно, не дремлет.

– Аман, я может что-то не понимаю в этом мире… – она встала на ноги, выжимая влагу с волос. – Эсдо Лютеран основал Лютерию. Так?

– Да.

– И столица Лютерии – город Лютеран. Так?

– Именно так. Что в этом можно не понимать? – вопрос казался странным.

– Я не понимаю, почему у людей так туго с фантазией… – она смотрела на него, выразительно изогнув одну бровь.

Аман задумался.

– Наверное, это в знак почтения к его подвигам. Если я не ошибаюсь, то королевством правят потомки Лютерана.

– Те, в ком течет его кровь? – она вышла на берег, высушивая одежду и волосы магией.

– Да. Других идей у меня пока нет.

На небе светило Солнце, но в этих местах оно не казалось таким обжигающе жестоким. В небе плыли белые облака. Они медленно шли по дороге на восток. Западная часть Лютерии была землей суровых воинов. Здесь было множество гор и сопок, между которыми раскинулись густые леса. Природа в этих местах была совсем другая, непривычная. В Артемисе природа была мягкая, словно женственная. Здесь же всё было суровым и брутальным. Заснеженные горные пики подпирали небо на горизонте. Могучие сосны и ели поражали охватом своих стволов, переплетаясь корявыми ветвями. И тем не менее было в этом всём что-то удивительно красивое. Медленно подступающая осень уже начала окрашивать некоторые растения в золотистые и алые цвета. Вдоль дороги то тут, то там по деревьям вились лозы черного дикого винограда. Невероятно кислый, но он всё же нравился искательнице. Аман молчал, что от этих ягод у неё окрасились в синий цвет губы и просто улыбался, не решаясь лишать её этого маленького удовольствия.

Анью выглядела радостно-беззаботной. Что могло скрываться за этой улыбкой, – жрец не знал. Девушка весьма умело скрывала эмоции. Последние дни она была необычно спокойной и временами задумчивой. Никаких вспышек злости и неожиданных выходок тоже не было. Аман уже начал надеяться, что его слова наконец-то достигли разума колдуньи. Хотя это вполне могло быть затишьем перед бурей…

Ближе к вечеру, дорога привела их в деревню. Жители внимательно провожали их взглядами, уделяя пристальное внимание Аньюриэль. Силлины и в крупных городах были не частыми гостями, а уж в небольшой деревне – тем более. Особенно внимательно колдунью осматривали мужчины… Но Анью подобное совершенно не волновало, она спокойно бродила среди лотков, рассматривая предложенный товар и улыбалась легкой полуулыбкой. Попытавшиеся облаять её псы по какой-то странной причине, скуля, сбежали, стоило ей на них посмотреть.

– Вы ищете что-то? – Аман медленно шагал за ней следом, оценивая ассортимент и прикидывая, что им нужно купить.

– Не знаю. Хочу понять, чем Лютерия отличается от Артемиса. Пока всё такое же, – она постоянно крутила ушками, словно прислушиваясь к окружению.

– Нам нужно закупить провизию в дорогу…

– Да, я знаю, – она дошла до последнего лотка и развернулась в сторону таверны, внимательно прислушиваясь. – Оттуда пахнет едой.

– Хотите поужинать там? – жрец посмотрел на обветшалое здание.

– Судя по запаху – готовят там неплохо. Только шумно, – колдунья раздраженно подергивала кончиками ушей.

– Уже вечер. В это время работяги приходят отдохнуть в такие заведения. Там, как правило, дешевая выпивка.

– Ну тогда пойдем поужинаем, – она пожала плечами и направилась в сторону трактира.

Аман шел следом, судя по тому, что у здания был второй этаж – там же можно было снять комнаты на ночь. Было бы неплохо ради разнообразия поспать в кровати, а не на земле.

Дверь со скрипом открылась, Анью зашла внутрь. Аман проследовал за ней и остановился на пороге, давая глазам привыкнуть к полумраку помещения. То, что он увидел, ему не понравилось. Зал был практически весь полон, вот только не работягами и ремесленниками, а наемниками. Разговоры прекратились и мужчины провожали колдунью внимательными взглядами. Однако им хватило ума не пытаться её остановить или как-то помешать. Магов люди уважали и предпочитали не связываться.

Анью, не обращая никакого внимания на то, что стала объектом внимательного изучения, прошла за столик в самой глубине зала. К ней шустро подбежала перепуганная подавальщица, вручая меню. Аман сел напротив, чувствуя себя крайне некомфортно под пристальными взглядами наемников. В зале послышались шепотки.

– Глянь, какая фифа! – наемники быстро оправились от первого шока.

– Эй, красотка, что ты делаешь в компании этого скучного жреца? Пошли со мной! – один из наемников подошел к их столику.

Аньюриэль продолжала изучать меню, не обращая внимания на мужчину.

– Смотрите, какая гордячка! – со всех сторон послышалось гадкое хихиканье наемников.

Аман с грустью понимал, что ничего хорошего из затеи колдуньи поужинать в таверне уже не получится. Мужчины были пьяны и уверенны в себе. Оставалось надеяться, что у него хватит денег на то, чтобы покрыть ущерб от тех разрушений, которые Аньюриэль устроит тут в ближайшем будущем…

– Слушай, у меня тоже есть большая палка, – мужчина сел к ним за стол и внимательно смотрел на колдунью. – И, в отличии от этого евнуха, я умею ей пользоваться.

Ноль внимания, фунт презрения… Она просто игнорировала сам факт присутствия незваного мужчины за их столом. Внутри Амана затеплилась надежда, что всё обойдется.

– Тебе понравится, я могу быть нежным, – наемник не сдавался.

– Мне это не интересно, – её голос совершенно не выражал никаких эмоций.

Аман немного наклонился вбок, стараясь увидеть лицо девушки. Внутри него тугим комком скрутилось осознание неизбежности – её глаза потемнели. Аньюриэль медленно доходила до той кондиции, когда становилась воистину разрушительной.

– Вы ей не интересны. Думаю, Вам лучше вернуться к своим товарищам, – жрец попытался как-то сгладить назревающий конфликт.

– Святоша, свали-ка отсюда по-хорошему, ты мне мешаешь, – наемник поднялся, схватив его за плащ, и потянул на себя.

Аман уперся ладонями в столешницу, подавляя в себе колыхнувшуюся было тьму. Анью мгновенно поднялась на ноги, схватив наемника за волосы и резко опуская его голову вниз с такой силой, что сломала его лицом стол. В помещении повисла настолько оглушительная тишина, что слышно было как бьется в стекло залетевшая в таверну муха. Колдунья медленно обвела взглядом помещение.

– Я ведь сказала, мне это неинтересно, – её тихий, не выражающий никаких эмоций голос, прозвучал подобно раскатам грома в повисшей тишине.

Искательница повернулась к нему, глаза плавно стали из темных ясно-изумрудными.

– Пойдём отсюда, у меня пропал аппетит, – она развернулась, молча идя в сторону двери.

Никто из присутствующих не издал ни звука и даже не пошевелился. Кажется, мужчины старались даже дышать через раз. Проходя мимо барной стойки, Анью кинула на неё пригоршню монет, возмещая нанесенный заведению ущерб и тихо удалилась за дверь. Аман посмотрел на лежащего возле его ног наемника, глубоко вздохнул и принялся за лечение. Оставить мужчину раненым ему не позволяла совесть… Закончив, он молча прошел к дверям, его провожали взглядами, но никто не решился ему мешать или хотя бы сказать слово.

– Зачем ты вылечил это отребье? С него хватит и того, что я сохранила ему жизнь, – Аньюриэль стояла неподалеку возле доски с объявлениями, складывая в сумку какой-то листок.

– Я благодарен, что Вы наконец-то начали прислушиваться к моим словам и сохранили ему жизнь, – Аман улыбнулся. – Учение Руфеона говорит о прощении…

– Ты это халь расскажи, – она фыркнула и направилась в сторону дороги.

– Искатель! Не нам с Вами судить поступки Богов! – Аман поспешил за ней. Кажется, у них в очередной раз назревала религиозная дискуссия…

***

Аман проснулся, чувствуя, что Солнце скоро покажется из-за горизонта. Он поднялся, складывая одеяло. После неудавшегося ужина в таверне, они закупились продуктами и покинули деревню, предпочтя ночевку под открытым небом.

Нужно было поторапливаться, им предстоял не близкий путь. Он повернулся – на вершине ближайшей сопки едва заметно белели храмовые стены. Загорский Храм Первозданного Света – вчера в деревне он услышал о нём и очень сильно хотел посетить. Аньюриэль спала, свернувшись клубочком под своим одеялом. Жрец присел рядом, потряхивая её за плечо.

– Искатель, пора вставать.

В ответ донеслось невнятное бормотание из смеси иссилара и общего языка.

И так каждое утро…

– Искатель! У нас с Вами сегодня очень много дел, пора просыпаться, – Аман сдернул с неё одеяло.

Девушка села, потирая глаза, убирая с лица растрепанные волосы и медленно обводя взглядом окружающий пейзаж. На востоке только-только начало светать.

– Какого демона, Аман?! Ещё даже Солнце на встало. А где завтрак? – она непонимающе смотрела на него своими заспанными глазами.

– Завтрак будет позже. Мы с Вами идем молиться в Храм Первозданного Света. Он вон там, – Аман указал ей направление.

Анью повернулась в указанную сторону, медленно обдумывая услышанное. Идея взять искательницу с собой пришла ему накануне вечером. Она наконец-то начала прислушиваться к его словам и было бы неплохо приобщить её к религии.

Ей это будет только на пользу.

– А почему нельзя позавтракать, а потом идти молиться?

– Молиться Свету лучше всего на рассвете. Когда наши души наполняются Первозданным Светом.

– Ну так иди молись, меня ты зачем разбудил? – искательница подняла с травы одеяло, разворачивая его.

– Потому что мы идём молиться в Храм Руфеона вместе, – Аман перехватил край одеяла, не давая ей снова укутаться.

– Вместе? – её лицо выражало крайнюю степень удивления.

– Да, – он вырвал одеяло у неё из рук. – Если по пути будет храм Кратоса, я также составлю Вам компанию.

– Если по пути будет храм Кратоса – мы пройдем мимо, – её глаза медленно начинали светиться.

Аман понимал, что видимо ничего хорошего из его идеи не выйдет, но отступить не позволяло пресловутое упрямство.

– Это – богохульство! Кратос – Ваш Бог-покровитель, он создал всю вашу расу. Как Вы смеете говорить подобные вещи?! – он смотрел на её светящиеся в полумраке глаза и чувствовал, что сам начинает злиться.

– Да! Создал, – она плавно поднялась на ноги, дерзко смотря ему прямо в глаза. – И раз он создал меня, то я – его дитя. А склонив голову, на коленях, стоят не дети, а РАБЫ! Эта твоя религия требует от тебя подставлять левую щеку после того, как получил по правой, и терпеть оскорбления от всяких отбросов! Иди преклонять колени один! Я лучше ещё пару часов посплю.

Одеяло выпало из рук. Было такое ощущение, словно она влепила ему пощёчину, причем прямо в душу. Аман непроизвольно сделал шаг назад, в голове стало невероятно пусто. Они часто спорили о религии и божественном, о ценности жизни, но никогда прежде она не позволяла себе таких оскорбительных слов.

Рабы?! Она, что, считает меня рабом?

– Аман… – Анью аккуратно потянулась к его руке, очевидно понимая, что сказала лишнее, кончики ушей печально опустились вниз.

Жрец отдернул руку, продолжая пятиться от девушки.

– Аман, я погорячилась, прости… – девушка сделала шаг ему навстречу, наступая на одеяло и не замечая этого. – Я совсем не это хотела сказать.

– Вы сказали то, что сказали, – собственный голос казался ему каким-то пустым.

– Всё, мы идём молиться твоему богу, – она взмахнула руками, все их вещи поднялись в воздух, скрываясь в магическом пространстве. – Я готова. Пошли.

Аман поднимался по храмовой лестнице, белые мраморные стены уже виднелись впереди. Подъем был долгим, и у него уже ныли ноги. Солнце показалось из-за горизонта и светило ему в спину, бросая длинную тень на ступени. Анью молча шла позади. Он не оборачивался и не заговаривал с искательницей. От её недавних слов внутри всё ещё было гадко. Последние несколько ступенек, и он наконец-то шагнул на ровные плиты храмового двора.

– Аман, – искательница потянула его за рукав. – Посмотри на это.

Он вздохнул, разворачиваясь.

– На что? – хорошего от этой взбалмошной девицы он не ожидал.

– Посмотри, как красиво, – она разжала пальчики, отпуская ткань и поворачиваясь к Солнцу.

Они стояли наверху лестницы, внизу в лучах восходящего Солнца просыпался мир. Медленно менялся цвет неба. Воздух был чист и прозрачен, над головой неторопливо плыли редкие белые облака. На голубой глади реки играли солнечные блики. Над полями таял утренний туман. Внизу просыпалась небольшая деревня, в которую они заходили вчера. Бегали животные, суетились люди. Голуби, кружащие в небе над домами в лучах солнца, казались золотистыми. Где-то неподалёку завела свою песню какая-то птица. У Амана перехватило дыхание, душу затопило какой-то странной радостью от этого момента. Кажется, именно в этот момент он понял, что означают слова: «Наполнять душу Первозданным Светом», – что так часто встречал в Писаниях своего Ордена.

– И вправду очень красиво… – он стоял пораженно наблюдая, как зарождается новый день.

– И всё это создали Боги. Всё в этом мире так потрясающе красиво и гармонично, – Аман почувствовал, как она едва заметно прикасается к его руке, обтянутой кожей перчатки. – Когда Руфеон и младшие Боги создавали этот мир… Я не думаю, что им были нужны бестолковые рабы, которые будут стоять на коленях и выпрашивать у них деньги и бесконечное здоровье. Нас создали с другой целью, Аман. Нам дали глаза, чтобы мы могли увидеть всю красоту этого мира, нам дали уши, чтобы мы могли слышать его гармонию, нам дали ноги, чтобы мы могли обойти всю Акрассию и увидеть все чудеса, дарованные нам Богами. И нам дали возможность говорить… Нам дали язык, нам дан разум, чтобы мы могли оценить всё, что они создали. Богам не нужны рабы, Богам нужны собеседники. Этот рассвет, он ведь уникален. Другого такого уже никогда не будет. Он прекрасен! И там, в храме за нашими спинами ведь полно жрецов. Но сейчас здесь стоим только ты и я… Они сейчас молятся Руфеону и не видят всей красоты мира, который для них создали.

Аман никогда не признает этого вслух, но в её словах была бездна правды. Он не мог сосчитать, сколько раз, вставая на рассвете, он, вместе с другими жрецами, преклонял колени, слушая как читает молитву Его Святейшество. Сколько таких удивительно прекрасных моментов прошло мимо и навсегда исчезло, оставшись в памяти тех немногих счастливцев, кто успел их заметить… Аньюриэль проявляла крайнюю степень пренебрежения к Богам, даже к собственному Богу-покровителю Кратосу. И наверняка не прочитала ни одной священной книги за свою жизнь. И, тем не менее, она, как оказалось, была в разы ближе к Первозданному Свету, чем большинство жрецов его Ордена. Это было поразительно. Аман повернулся к ней. Искательница смотрела на медленно поднимающееся над горизонтом Солнце, ветер играл с прядями её вишневых волос, она умиротворенно улыбалась. Они ещё какое-то время стояли на вершине лестницы, встречая новый день, пока за спинами не раздался звон колокола.

– Что это? – она зажимала уши ладонями.

– Колокол. Это значит, что утренняя молитва закончена и жрецам пора приступать к своим обязанностям.

– Прости, ты хотел помолиться… Я отвлекла тебя, – она грустно опустила взгляд на светлые каменные плиты двора.

– Ничего страшного. Переживу, – Аман развернулся, идя в сторону Храма. – К тому же, Вы преподали мне один очень важный урок. Спасибо.

Анью пожала плечами и проследовала за ним. Тяжелые храмовые двери со скрипом поддались, и жрец пропустил девушку вперед, заходя следом. Искательница замерла на пороге, осматриваясь. Аман же просто остолбенел. По внутреннему залу суетливо бегали жрицы в белых одеяниях. Некоторые из них замерли, удивленно смотря на ранних гостей.

В этом храме служат женщины?

Это было неожиданно. В Артемисе женских храмов не было, лишь один монастырь. Аньюриэль развернулась, смотря на него округлившимися от удивления глазами.

– А, ну теперь понятно, почему ты сюда так рвался! – её голос эхом прокатился по помещению. – Ну удачи тебе!

Искательница похлопала его по плечу, выскальзывая в приоткрытую дверь наружу. Жрицы переглянулись между собой. Надежды на то, что они не услышали слова взбалмошной колдуньи, не осталось.

***

Аман вышел из храма. К счастью Верховная жрица поняла, что у его спутницы специфическое чувство юмора и полное отсутствие понимания этикета и манер. Теперь, эту самую спутницу надо было найти и поделиться новостями, что он узнал.

Неподалёку юные послушницы подпрыгивали, пытаясь до чего-то дотянуться. Жрец присмотрелся, узнавая в объекте их интереса духа-светлячка. Шанти метнулся к нему и юркнул под плащ, спасаясь от девушек. Послушницы окинули его внимательными взглядами, покраснели и убежали куда-то, хихикая между собой. Дух вылетел из своего укрытия, зависая у Амана перед лицом и маня своими ручками-отростками за собой.

– Ты меня проводишь?

Шанти полетел впереди, показывая дорогу и уводя его куда-то вниз. Жрец шел следом за ним, по тропинке между фруктовыми деревьями. Возле крупной яблони дух взлетел вверх, теряясь между ветвями. На траве лежали сапоги искательницы.

– Искатель, Вы что там делаете? – Аман старательно не смотрел вверх.

– Собираю яблоки, – судя по голосу девушка не испытывала никаких угрызений совести от того, чем сейчас занималась.

– Это – храмовые сады. Эти яблони принадлежат жрицам Руфеона.

– Значит я краду яблоки, а ты смотри, чтобы нас не поймали.

Аман прикрыл глаза рукой, пытаясь понять почему ворует она, а стыдно ему.

– Ну как, присмотрел себе пару? – девушка легко спрыгнула на нижнюю ветку и сидела, болтая в воздухе ногами в коротких светло-голубых чулочках.

– О чем это Вы? – жрец поймал брошенное ему яблоко.

– Как о чём? Ты вроде как достаточно взрослый, по человеческим меркам, чтобы заводить семью… – она крутила в руках второе яблоко, прицениваясь с какой стороны его лучше начать есть. – Тебе сколько, лет восемнадцать, может, двадцать?

– Двадцать пять вообще-то, – Аман недовольно смотрел на колдунью. – И да будет Вам известно, жрецы Руфеона дают обет служения Свету. Мы не заводим семьи.

– Извини, мне сложно судить о человеческом возрасте. Люди взрослеют так быстро… Совсем не заводите семью? А как же вы живёте? – она непонимающе смотрела на него.

– Моя семья – это мои братья по вере.

– А сестры по вере – не семья? Я думала, ты пришел в этот храм, чтобы присмотреть себе пару среди единомышленниц… – Анью хлопала изумрудными глазами, изучающе смотря на него.

Он в ступоре смотрел в ответ, не зная, как объяснить ей такие простые, казалось бы, вещи.

– Знаешь, Аман, – искательница продолжала крутить фрукт в руках. – Семья, состоящая из одних мужчин, это немного неправильно с точки зрения природы…

Яблоко пролетело в нескольких сантиметрах от её головы прежде чем Аман понял, что сделал. Анью удивленно перевела на него взгляд.

– Я определенно хорошо на тебя влияю. Ты учишься проявлять эмоции, – девушка откинулась назад, ловко переворачиваясь в воздухе и приземляясь на ноги.

– Искатель, а сколько Вам лет? – жрец смотрел, как она затягивает шнуровку на сапогах.

– Сто семь, – она поднялась на ноги и сделала несколько шагов, примериваясь к ощущениям.

– Это же, если я не ошибаюсь, возраст совершеннолетия для вашей расы. Вы же ещё совсем ребёнок!

– Аман, я в четыре раза тебя старше… Кто из нас тут ребёнок? И это не я в тебя яблоками кидаюсь, – она надкусила своё.

Жрец поискал взглядом в траве потерянный фрукт, но не увидел.

– Зря выкинул, они вкусные. Хотя ещё немного кислят. Ладно, пойдем в Лютеран. Мы как-то слишком тут задержались.

– Помниться в день первой встречи, Вы говорили, что демоны вторглись в Лоаран на церемонию совершеннолетия… Это что, была Ваша церемония? – Аман удивленно смотрел на колдунью.

– Ну, строго говоря, не только моя. Там было ещё три молодых силлина. Ард Рена проводит её раз в год, когда древо Элзовин благословляет Рохэндель новым ростком. Эту церемонию запомнят надолго…

– Это что же получается, в Лоаране было всего четыре силлина, достигших возраста совершеннолетия?

– Не в Лоаране, а во всём Рохэнделе. Я ведь говорила тебе, что у моей расы очень низкая плодовитость. Дети у нас рождаются очень редко.

Аман задумчиво шел рядом. Подобное казалось невероятным и каким-то даже печальным. В человеческих семьях, как правило, было много детей. Они росли вместе, играли, старшие присматривали за младшими… Ему стала понятна та странная нежность и своеобразная забота девушки о человеческих детях.

– А далеко до Лютерана? – Анью улыбаясь смотрела на него.

– Я, честно говоря, уже не уверен в том, что нам стоит туда идти.

– Это почему?

– Я пообщался с Верховной жрицей… И в Лютерии сейчас не всё так гладко, как хотелось бы. Она боится, что скоро разразится гражданская война. Сейчас страной правит регент. Он славится своей жестокостью и самодурством. И я сомневаюсь, что он станет нам помогать. Верховная жрица надеется, что к власти придёт сын Вейлора Мудрого, но она не знает, где мы можем найти принца Силлиана.

– Могу предположить, что в крепости Тадеуша Орзельского, – Анью пожала плечами, откусывая новый кусочек от яблока.

– С чего вы взяли? – Аман непонимающе смотрел на девушку.

Она молча достала из сумки сложенный в несколько раз листок и протянула ему.

– «Внимание розыск! Разыскивается Лжесиллиан, загорский самозванец, называющий себя законным наследником престола и сыном Вейлора Мудрого, и подстрекающий мирный народ Лютерии к мятежу. Росту среднего. Белобрыс. Лицом смазлив. Возможно прячется в крепости изменника и предателя Тадеуша Орзельского. За голову Лжесиллиана положено рыцарское звание. Вдобавок к почестям будет положен сундук с тысячей золотых. За наградой обращаться к деснице короля Эрхарда», – жрец перевел взгляд на девушку. – Это объясняет, почему в деревне были наемники. Сотня золотых весьма щедрая плата за чью-либо голову. Вы думаете, мы можем найти там не самозванца, а настоящего принца?

– А какая разница? – Анью улыбнулась. – Если это самозванец – просто свяжем и притащим его в Лютеран, нас проводят к деснице. А там я решу вопрос, чтобы нас пропустили к королю.

– Ломая руки и ноги? – он с сомнением смотрел на искательницу. – Ваши дипоматические способности мне уже известны. Вы что, собираетесь убить человека, чтобы попасть к королю?

– Убивать я не планировала. Местный правитель сам разберется, что с ним делать. И вообще, если потребуется разнести дворец, чтобы попасть к королю – я камня на камне не оставлю.

– Вот об этом я и говорю. Вы просто развяжете военный конфликт между Лютерией и Рохэнделем.

– Аман, если один рохэндельский маг разнесёт город, то связываться с целой страной глупо, не находишь? Если что, говорим, что я из Берна, – Анью улыбнулась и, весело напевая что-то на иссиларе, продолжила путь.

Ничего в ней не поменялось. Как была взбалмошной, так и осталась… И как мне вести её в Лютеран?!

***

Чем выше они поднимались, тем холоднее становилось. Осень в горах наступала намного быстрее, чем внизу. Впереди виднелась заснеженная горная вершина, к которой примыкала Орзельская крепость. Они уже пятый день путешествовали по Загорью. Местные жители оказались весьма грубы и недружелюбны. На них всюду смотрели враждебно и с подозрением. Аман с сомнением окинул идущую рядом девушку взглядом. Одетая в легкую мантию из какой-то тонкой рохэндельской ткани, она рисковала заболеть в местном климате. Аньюриэль по обыкновению улыбалась и что-то тихонечко напевала на своём родном языке.

– Вы не мерзнете?

– Нет, – она пожала плечами.

Дорога вывела их к какой-то заставе. Путь преградили несколько дозорных.

– Дальше иноземцам ходу нет, только если они не идут добровольцами в Орзельскую крепость, – закованная в кольчужную броню женщина вышла вперед.

– Мы бы хотели поговорить с лордом-командующим, – Аман постарался добродушно улыбнуться.

Если он и имел незначительные шансы сойти за загорца, то выдать Аньюриэль за человека не представлялось возможным. Солдаты уже внимательно смотрели на её уши, торчащие из заплетенных в косу волос.

– Таков приказ. Чужаков не пускать, если они не добровольцы.

– А мы добровольцы, – Анью приветливо улыбалась. – Мы как раз и хотели поговорить с вашим лордом-командующим о вступлении в ваши ряды.

Что она несёт?

– Так-то лучше! – женщина-дозорная приняла это наглое вранье за чистую монету и поманила их за собой к какому-то столу. – Так, как звать, кто и откуда?

– Аньюриэль, маг из Берна и Аман, жрец из Леонхольда.

– Ух и занесло вас двоих. Редкая птица долетит до середины моря, а наши орлы вон куда добрались. Всюду весточки разнесли. Верно говорит лорд-командующий, весь мир в нашей крепости соберем, а Лютерию отвоюем! Ну идите по дороге и на перекрестке направо. Дойдете до лагеря, а дальше вас направят.

– Спасибо, – искательница радостно улыбнулась и потянула его за руку дальше по дороге.

– Вы что натворили? Вы во что нас втянули? – жрец дождался, пока они отошли на приличное расстояние от аванпоста дозорных и остановился, негодующе смотря на девушку.

– Аман, чем ты на этот раз не доволен? Нас пропустили, я ничего не разнесла, никого не убила и никому ничего не сломала. Как видишь, у меня всё хорошо с дипломатическими навыками, – искательница развела руками в стороны.

– Вы вписали нас добровольцами непонятно во что!

– Да какая разница! Нам нужно внутрь. Разберемся что тут за Лжесиллиан и пойдем дальше. Пока я не заметила никого, кто смог бы хоть попытаться удержать меня тут силой.

Храни Руфеон тех, кто попытается…

– Я – жрец Ордена Первозданного Света. Мы не принимаем участия в политических дрязгах. Это нарушение заветов!

– Такое ощущение, что тебя заставили клятву на крови дать… – она пожала плечами и продолжила путь.

Она совершенно неуправляемая!

Аман несколько секунд стоял на месте, пытаясь успокоиться, после чего нагнал девушку.

– Дальше говорить буду я. Неизвестно, во что ещё вы можете нас втянуть.

– Как скажешь, – она недовольно фыркнула и отвернулась.

Дорога всё поднималась вверх. В оврагах уже лежали небольшие сугробы. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Вокруг сновали солдаты, одетые кто во что горазд. Аньюриэль провожали долгими пристальными взглядами. Они вошли на территорию военного лагеря, кто-то из солдат указал на высокого мужчину. Закованный в латы, с форменными накидками, на поясе ножны с одноручным клинком, неподалёку лежал круглый железный щит. Мужчина командным голосом раздавал приказы.

– Я пойду договорюсь чтобы нас пропустили в крепость. А Вы ждите здесь.

– Хорошо, – Анью пожала плечами, равнодушно осматривая лагерь.

Оставлять её без присмотра было практически так же небезопасно, как и тащить с собой. Аман тешил себя надеждой, что девушка ничего не натворит за пару минут.

– Я не понял, там аванпост вообще всех подряд пропускает? – мужчина окинул его презрительным взглядом. – Ты хоть раз меч в руках держал?

– Нет. Моё имя Аман. Я жрец из Леонхольда.

– Жрец, значит. Добровольцем пожаловал?

– Да, – казалось, радости в этом ответе было немного.

– Значит так, я – ефрейтор, зовут Златан! Я командую этим парадом идиотов. Заморским добровольцам положено иметь при себе доспех, оружие по их вкусу, и пару сменных портков, на случай срамной внезапности. Иначе сказать, чтобы тебе было понятно, исподнее не выдаем! Если обсеришься в бою – пеняй на себя. Впрочем… В бою от таких, как ты, толку никакого, определю тебя либо похлебку варить, либо пушки банником обхаживать. А пока вон – тюки видишь. Перенеси на склад. Окажешь, так сказать, помощь боевым товарищам.

– Я бы хотел поговорить с лордом-командующим… – Аман пораженно смотрел на мужчину, не зная, как воспринимать подобное отношение.

– Ишь, чего захотел! Тоже мне, ряженый поп выискался! Ты на войну пришел, можешь забыть про все свои желания. Мы тут не лодыря гоняем. Что ни день – вражеских лазутчиков бьем. Ну иногда они нас. День на день не приходится.

– Думаю, как от целителя, от меня будет больше помощи в лазарете…

– Думает он! А мне, по– твоему, нравится жопу тут морозить и вражье по кустам вылавливать. Гнать вас таких надо и в хвост, и в гриву. Понабирает лорд-командующий всякий сброд, а мне с вами мучайся. Тебе думать не положено! Взял мешки и потащил! Это приказ. А мои приказы все исполняют. Пока всё не перетаскаешь, на глаза мне даже не показывайся!

Аман растерянно отошел в сторону медленно подходя к радостной Аньюриэль. Девушка изо всех сил сдерживала смех.

– Ну как, договорился? – искательница достала из сумки широкую бордовую ленту с крупным золотисто-желтым опалом.

– Вы ведь и так слышали… – он глубоко вздохнул. – Видят Боги, речь у этого ефрейтора такая же забористая как загорская бражка. Он, разве что, матушку мою лихим словом не помянул… Боюсь, у меня не получится найти с ним общий язык. А что Вы делаете?

Жрец непонимающе смотрел, как она завязала украшение на шее и распускает косу, встряхивая копну вишневых волос.

– Как я выгляжу?

– Как обычно… Вы что задумали?

– Смотри внимательно, – она загадочно улыбнулась и пошла в сторону ефрейтора.

Только бы обошлось без убийств…

Аман с тоской представил перспективы от общения двух, столь взрывоопасных, личностей.

В лучшем случае она переломает ему все кости и нас вышвырнут отсюда…

Аньюриэль уже подошла к ефрейтору Златану и о чем-то с ним разговаривала, очаровательно улыбаясь. Ефрейтор орал на неё в ответ. До слуха жреца долетали некоторые отдельные и далеко не самые приличные слова. Девушка продолжала улыбаться, накручивая прядь волос на пальчик и хлопая глазами, периодически что-то тихо отвечая. Ефрейтор в итоге махнул на неё рукой и скрылся в палатке. Пробыл он там пару минут, после чего вышел и вручил девушке пару сложенных листов бумаги. Искательница одарила его улыбкой напоследок и, разве что не подпрыгивая, вернулась.