Текст книги "Обретая крылья (СИ)"

Автор книги: Элиниэль Эверфольд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 51 страниц)

прядку, упавшую на бледный лоб. Каждый взгляд и каждую эмоцию, что таилась в

глубине непроницаемо черного зрачка, что сейчас расширился, будто был в полной

темноте. Или может он тоже смотрит туда же.

–Закрой глаза,– выдохнул парень и я

почему-то послушалась.

Его губы нежно коснулись моих, будто пролетающее мимо перышко, спрашивая

разрешения и боясь сделать что-то не правильно. Мое смятение расценили как

зеленый свет и рот снова накрыли невесомым поцелуем, от которого сквозило

благодарностью и трепетом, сравнимым только с… Даже не знаю с чем!

Мы отстранились друг от друга тяжело дыша, хоть и не были поглощены

страстью и даже не целовались много времени, чтобы воздух закончился, но

совершенно не обратили на это внимания. Его глаза стали серыми, больше похожими

на закаленную сталь, которую он прятал до этого за туманной чернотой. Значит

мне не показалось!

–Мате, ты собираешься передать мне

свою энергию?– С замиранием сердца спросила я, больше всего желая сейчас

отрицательного ответа, а не этого согласного кивка, от которого сознание

заволокло неприятной серой дымкой, что плавала вокруг.

–Я устал, Лира, устал от всех этих

интриг. Устал бороться за собственную жизнь и право быть частью мира,– я тоже

устала, но все еще не могу сдаться! Может быть он провел в том зеркале многим

больше времени, чем я в небытие…

–Я понимаю, Мате… Прости, что не

могу дать тебе того, о чем ты так мечтал…– Коснулась кончиками пальцев

напряженной скулы и провела вдоль нее, останавливаясь на виске и заглядывая

полудемону в глаза.

Теперь уже я первая коснулась его губ своими, отдаваясь робким и слегка

неумелым касаниям парня, что сейчас прижимал меня к своей груди, срывая один

горячий поцелуй за другим, более нежным и немного отстраненным. Еще секунда и

его рука скользит по моей, поднимаясь от плеча к шее и останавливаясь на щеке,

а потом вновь опускается между ключицами и чуть задерживается, но не заметив

никакого сопротивления или отстранения, плавно переходит на грудь и слегка

сжимает ее, отчего соски начинают проглядывать даже через довольно плотную

ткань платья.

–Лира,– выдохнул мне в губы Мате и

скользнул языком по шее, оставляя влажную горячую дорожку и задержавшись на

ключицах.

–Мате,– в унисон ему протянула я и

выгнулась, когда его губы скользнули по груди и сомкнулись на набухшем соске.

Мы снова подались друг к другу, прижимаясь плотнее, будто хотели слиться

в одного человека, стать единым целым именно так. Я аккуратно приподняла полу

его безрукавки и провела ладонью по напряженному прессу и скользнула вверх,

утягивая за собой плотную кожаную ткань, отчего полудемон протяжно зарычал,

помогая мне снять ненужный предмет гардероба. Не было никакой страсти, каких-то

животных позывов или пожирания друг друга, скорее танец. Медленный долгожданный

вальс, раскрывающий больше чувств, чем в нас было, как мы думали. Окутывающий с

ног до головы нежностью и трепетом, будто ветер несет над спокойной гладью воды

легкое перышко.

Мы никогда не были друг для друга кем-то особенным, кем-то, ради кого

можно оставить все, сдвинуть горы и уйти вдвоем в неизведанные дали. Мате

всегда был моей частью и одновременно был моим всем, а я была его миром с

самого начала. Любовь ли это, или же просто привязанность, что-то более

родственное. Люблю ли я его, как люблю этот мир? Только вот колоссальная

разница в том, как относятся именно ко мне. Мой монстр принимает меня любой,

как и я его и за это я ему безмерно благодарна, как никому другому.

И сейчас, когда он нависает сверху и с такой нежностью и грустью смотрит

мне в глаза, я не могу не улыбаться, чувствуя его горячие прикосновения на

своих запястьях и горячую пульсацию между ног. По телу пробежала толпа мурашек,

а потом вдруг как молнией прострелило, разнося по телу горячую кровь вместе с

обжигающей болью. Из глаз брызнули непрошеные слезы, которые Мате тут же

слизнул и поцеловал каждое веко, выдерживая небольшую паузу прежде чем начать

двигаться.

Я физически ощущала, как его энергия передается мне с каждым мощным

толчком и сливается с моей, зарождая в груди неистовый пожар, обжигая

внутренности и восстанавливая разбитое вдребезги сердце. Дрожь во всем теле не

давала нормально дышать, а вспотевшие ладони пытались ухватиться за могучую

спину Мальбонте, через раз впиваясь в кожа ногтями. Ему тоже было больно, я

понимала это по алым всполохам в глазах, по судорожно сжимающимся пальцам, по

каменным мышцам под моими руками и легкими поцелуями.

Еще один толчок и новый всплеск почти нестерпимой боли вперемешку с

наслаждением и каким-то совершенно неземным покоем, разливающимся по телу

вместе с чужой энергией. Теперь уже моей. Слезы потекли из глаз сами собой и я

не смогла их остановить даже когда Мате притянул меня к себе и поцеловал в

макушку, как делали это все представители рода Сатаны. Может они так проявляют

любовь? Только сейчас я столь остро ощутила, что пути назад нет, да и не было

никогда, что вот теперь я ничего не смогу сделать с тем, что Мальбонте навсегда

исчезнет из этого мира.

–Лира,– выдохнул полудемон куда-то

мне в висок и снова поцеловал.– Я хотел сказать тебе кое-что еще,– он

отстранился, заглядывая в глаза, а я с ужасом заметила, что он снова медленно

становился тем черным силуэтом, каким был все эти двадцать лет, теряя очертания

и будто рассеиваясь в мир.– Я…

Но голос его поглотил белесый туман. Грустная полуулыбка стала

последним, что я увидела. Глаза застилала пелена слез, а в горле стоял тугой

ком, но я все равно улыбалась, хоть и было очень больно. Теперь я могу жить,

как и он, только в моем сердце.

***

Еще немного проморгавшись, я почувствовала неприятную тяжесть и жжение

на запястьях. Из под полуопущенных ресниц заметила множество бессмертных,

стоящих неподалеку от меня и будто ожидающих кого-то.

–Ну хоть не на костре очнулась,—

усмехнулась я, привлекая внимание собравшихся. Большинство даже отшатнулись,

будто я была… Ах да, я же монстр.– Распяли меня тут как Христа,– ну, хотя бы

не гвоздями приколотили.

–Молчи, монстр. Над тобой ведется

суд,– прозвучал чей-то не особо уверенный голос, владельца которого я все еще

не видела из-за серой дымки и неприятного жжения все еще чуждой энергии во всем

теле.

–Вы судите… Труп?– Совершенно

искренне удивилась я, тут же распахивая глаза и наконец осматриваясь вокруг. А

вот тут уже начинается самое интересное.

–Мы знали, что ты вернешься в тело,

истинная бессмертная,– да не, тут скорее воля Шепфа.

–Может познакомимся?– Предложила я

и слегка дернула рукой, будто протягивая ее для рукопожатия.– Меня Либерией

зовут, Алтиора Либерия,– решила позлить архангелов я, представившись высшей, то

есть равной Шепфа, или же ниже его на одну ступень, отчего бессмертные

скривились, а некоторый даже разъярились, кроме нескольких.

–Меня зовут Михаил,– ого, тот

самый, красавчик какой. Золотые кучерявые волосы и приятные голубые глаза, в

которых сияла мудрость и легкая холодность, не как у папочки.– Это Гавриил,

Уриил и Рафаил,– а вот эти успели потоптаться по земле, раз имена столь

библейские. Те самые?

–Приятно познакомиться. Всегда вот

было интересно, а куда делся Самаэль?– Решила, что терять мне все равно нечего,

так что можно немного разобраться в человеческом представлении высших.

–Он стал первым Сатаной,– это было

очевидно. Мне нравится холодное спокойствие Михаила, есть в этом что-то

притягательное.

–Занятно,– это сколько же им лет?

И только я хотела позадавать еще вопросиков, как на золоченую площадку,

в центре которой была я, вышли еще несколько бессмертных, присутствию которых я

совсем не обрадовалась. Кстати говоря, рисунок на камнях отдаленно напоминал

печать Шепфа, которая была у меня на груди. Фенцио и Геральд тут же встретили

меня удивленно-горькими взглядами, а Лучет старательно отводил глаза. Импало

шел чуть поодаль, а вот Прайзидио гордо шага во главе.

–Привет, ребята, рада снова вас

видеть!– Крикнула я, помахав ладошкой на сколько это было возможно и улыбаясь

во все тридцать два, чем бесила бессмертных.

–Итак, все в сборе, теперь мы можем

обсудить то, зачем здесь собрались,– интересно, а если бы я не очнулась, они бы

обвиняли сгоревший трупик во всех своих проблемах?

–Либерия, вы знаете, почему

находитесь здесь и сейчас?– Потому что Мате отдал жизнь за то, чтобы я была

прикована к кресту цепями и выслушивала очередной бред.

–Вероятно за то, что отличаюсь от

вас,– отмахнулась я, смотря исключительно на говоривших и стараясь даже искоса

не поглядывать на знакомые лица, от созерцания которых становилось не по себе.

–В том числе и так, но, как вы уже

сами когда-то говорили, мы не можем судить вас за то, что вы являетесь

воплощением равновесия,– не зря этот Михаил мне понравился, хороший дядька.

–Тогда, вероятно, за то, что я

убила три десятка бессмертных на той войне? Или не три… Все смешалось уже,—

разочарованно фыркнула я, все же мельком глянув на напряженного отца, который

делал из себя средоточие гордости, но с каждым словом внутренне содрогался. Причем

не я одна это заметила.

–Не три, всего чуть больше сотни,—

всего лишь, блин… Не очень как-то все равно. Это я из-за перезапуска

обсчиталась?

–Это нифига не успокаивает,—

усмехнулась я, поднимая взгляд на Михаила и ловя его ироничную усмешку. Занятно.

–И как вы объясните свой поступок?—

А чего только ко мне то докапываться? На той войне все друг друга убивали, не

только я. Или может все из-за особой жестокости? Или безразборной резни?

–Скверна,– коротко кивнула я и

улыбнулась, когда по трибунам поползли шепотки.– Просто меня целиком поглотила

скверна, давая силу, которой владеют только истинные.

–Кстати, насчет этого,– Гавриил

вдруг через плечо глянул на Гера и Ции и недобро так прищурился.

–Вы знали о том, что эти двое

мужчин истинные?– Я даже рот приоткрыла. А могла не знать?

–А у вас есть на этот счет

сомнения?– Мужчина кивнул, но скорее говоря, что сомнений нет.

–И почему же тогда об этом не знал

никто другой?– Я даже вдохом подавилась от возмущения.

–Я похожа на базарную бабку,

которая будет налево направо разбалтывать чужие тайны?– Обидно, однако, но

Михаил только одобрительно улыбнулся.

–Не похожи,– вдруг тихо ответил

архангел и снова стал серьезным, даже хмурым немного.– Вы признаете свою вину?

–Да,– коротко ответила я, чем

вызвала новую волну шепотков и недовольных высказываний.– Только я искренне не

понимаю, в чем именно она состоит. Это война, там все убивали. Ну, или почти

все.

–Просто кто-то придерживается

стороны, а кто-то идет по головам и своих и врагов,– пожал плечами Уриил.

–Не беспокойтесь, демоны были

наказаны за нападение,– будто мне от этого легче станет, прицыкнула даже,

сплюнуть захотелось.

–Это очень глупо, честно говоря,—

Михаил приподнял бровь, все замерли, ожидая наказания для меня, за наглость и

преступления.– Они просто шли за лидером, как и многие другие. Не думаю, что

стоит их наказывать слишком строго.

–А это уже не вам решить,—

огрызнулся Рафаил и отвернулся, пытаясь скрыть презрительную гримасу.

–Конечно не мне, я вообще тут

Христа изображаю,– рассмеялась я, чуть потянув цепи на себя, пытаясь размять

затекшие руки, отчего те задрожали и затрещали, будто вот-вот порвутся, но это

заметила только я.

–Тогда перейдем к основной части.

Есть три варианта развития событий. Первый: Либерию отправляют в ее прошлый,

лишая крыльев и возможности вернуться. Второй: Либерию заключают в особой

темнице, где она проведет оставшуюся вечность. Третий,– Михаил чуть помедлил,

окинув меня сочувственным взглядом, которого я уж точно не ожидала увидеть.– Ее

заключат в зеркало небытия.

–Как все занятно, даже не знаю что

выбрать. Можно все попробовать?

–Шути, пока можешь,– огрызнулся

один из демонов, который меня встречал.

–Да я даже с того света буду вам

призраком являться и читать шуточки из восьмидесятых,– чихнула, потрясая

головой и пытаясь убрать с лица назойливую белую прядь коротких волос.—

Анекдот! Попали в рай Американец, Немец и Русский…

–Хватит,– голос Михаила был

предельно спокойным и тихим, но даже я не рискнула продолжать что-то говорить,

даже ком в горле встал.

–Не думаю, что хоть какое-то из

известных нам заклятий сможет ее удержать,– вдруг произнес отец, смотря

исключительно на судей, то есть на братьев-архангелов.– Значит второй вариант

отметается.

–Так же как и третий,– поддержал

брата страж, делая шаг вперед.– Зеркало небытия разбито, да и не смогло бы оно

удержать ту силу, что таится в этой девушке.

А первый вариант для меня, как прогулка. Я уверена, что смогу вернуться

обратно, даже если врата тут же закроют. Ну, или же прожить долгую и счастливую

жизнь будучи экспертом-криминалистом.

–Что насчет четвертого варианта?—

Вдруг послышался голос из-за моей спины и оттуда же вырулил Йор. Вот и что я

ему успела сделать, спрашивается?

–И какой же?– Наигранно удивленно

приподнял бровь Уриил, но в глазах мелькнул интерес. А тут вообще хоть кто-то

есть на моей стороне?

–Убить ее,– прикольно, мне

нравится, заверните два “убить” с собой.

–Чтобы она снова возродилась?

Предлагаете убивать ее каждый раз?– Этакий квест на оставшуюся вечность, звучит

весело.

–Именно поэтому я предлагаю использовать

не просто оружие, а Посох Первого Архангела,– по спине пробежал холодок, но я

постаралась скрыть набежавший страх под насмешливой маской.

Посох ведь уничтожает душу… Это все, конец для всего, ведь даже в

небытие не попаду, просто исчезну. Как Мате… Мне не нравится этот исход,

совсем не нравится! Я не хочу терять жизнь, которую мне отдал столь дорогой для

меня человек.

–Тогда, у нас два варианта.

Предлагаю голосование,– просто прекрасно, давайте решим мою судьбу на

камень/ножницы/бумага!

–А я предлагаю подумать еще раз. Вы

ведь возьмете не себя грех, который явно будет похлеще моего. Ведь уничтожить

душу не имеет права даже Шепфа, а вы сейчас ставите себя выше него?– Мое

замечание проигнорировали, будто оно было совершенно бессмысленным. Уверена,

что все подумали, что я просто боюсь. Хотя… Так и было, по сути.

–Кто за то, чтобы отправить Либерию

в ее старый мир?

После недолгой паузы, вверх поднялись руки неизвестных мне ангелов и

демонов и всех моих “сторонников”, которые предпочти иметь возможность

если что спасти меня, а не уничтожить собственноручно.

–Хорошо. Кто за то, чтобы

уничтожить душу Либерии Посохом Первого Архангела?– Ура, рук объективно меньше,

но не на много.

–Я не думаю, что стоит считать

голоса некоторых,– вдруг вклинился Йор, перед этим прочистив горло и искоса

глянув на меня, отчего я даже поежилась. Не приятно как-то.

–И о чем же вы?– Кажется, Михаил не

любит, когда его слова ставят под сомнение.

–Всем известно, что Фенцио и

Геральд долгое время состояли в отношениях с Либерией и могли даже участвовать

в каких-то из ее планов,– а, ну да, теперь я тут что-то планировала. Власть

захватить? Или может мир уничтожить? Какая я плохая.

–Согласен, даже будучи истинными,

все равно они довольно сомнительные личности,– это пока они не встали у трона

вы так говорите, а потом рты закроете и будете как шавки повиноваться.

–Хорошо, я учту ваши слова,– все же

согласился Михаил, а я лишь прицыкнула. Минус два.

Так вот зачем нужно было сторонников собирать… Знала бы! Может на

сторону к себе кого переманила из высокопоставленных.

–Так же стоит отметить один очень

важный факт, о котором до этого не говорилось,– опа, а вот это мне уже не

нравится.– Лучет не может принимать участие в голосовании, так как преследует

личные мотивы,– небольшая пауза.– Он отец Либерии,– тадам! Вот это прикол.

–Серафим Лучет, это правда?– Отец

все еще изображал из себя ледяную глыбу, а сейчас был похож на нее больше

всего, но не из-за гордости, а почти физически ощутимого напряжения с песчинкой

страха. Надеюсь, что за меня.

–Да,– коротко ответил глава

цитадели, снова активировав противные шепотки и недовольные подвывания.

–Его тоже нужно судить!—

Послышалось откуда-то с галерки и суд превратился в бедлам.

–Тут все проще, убить и все,– как

бы между прочим устало выдохнул Уриил, а у меня внутри все вскипело.

Щелчок, и одна из цепей обрывается, освобождая левое запястье, еще один

и правое тоже свободно, а кандалы со звоном падают к ногам.

–Руки затекли,– усмехнувшись,

произнесла я и тут же хмуро посмотрела на архангела, который обронил столь

неосторожную фразу.– Я не встану на вашем пути, если вы решите мою судьбу, но я

сожгу заживо каждого, кто хоть пальцем прикоснется к кому-то из моих близких,—

я надвигалась на него словно дикий зверь, медленно, вальяжно, насмешливо, не

оставляя шансов на мирное разрешение конфликта, но все же остановилась на

расстоянии вытянутой руки. Архангел даже не дрогнул, но глаза выдавали смятение

и страх.– Я соберу свою душу по кусочкам и возрожусь, чтобы снова встать вот

так перед вами,– склонилась к самому уху мужчины и выдохнула.– Я уничтожу этот

чертов мир щелчком пальцев и даже сам Шепфа не будет против этого,– сомневаюсь,

но если блефовать, то делать это красиво. Сомнений в том, что на это у меня сил

хватит, не возникло ни у кого, отчего я даже в кулак прыснула.– Продолжайте,—

махнула я рукой, присаживаясь на холодный камень и облокачиваясь спиной о свой

крест.

–Вы даже сопротивляться не будете?—

Удивился Гавриил, сделав шаг ко все еще замершему брату и незаметно встряхивая

его за плечо.

–Так я же сказала, что признаю

вину, а значит и готова к наказанию,– отмахнулась я, выжидающе посмотрев на

судей, который все еще выглядели немного шокированными.

–Даже если мы решим, что судьба

твоя– смерть?– Я кивнула, но на самом деле отступать не собиралась.

–Так и так выходит, что голосов за

последний вариант становится больше,– развел руками Рафаил, почти не смотря ни

на кого конкретно, а будто скользя по всем сразу.

Помню, была у нас такая учительница. Все боялись ее, особенно на

самостоятельных, потому что казалось, что она безотрывно следит за каждым твоим

действием. А потом выходишь из кабинета, белый как смерть и тебе все тридцать

человек говорят одно и то же. Смотрела только на меня. Косоглазая что ли…

Один на вас, другой на соседа, остальные пятнадцать по сторонам с тем же

успехом. Иллюзия… Или же самовнушение.

–Тогда решено,– но я перебила

архангела тактичным покашливанием.

–У меня есть право на последний

монолог?– Слова было бы маловато.

Фенцио и Геральд заметно напряглись, но сделать ничего не могли, или же

не хотели. Кстати, совсем не помню, как попала на тот странный остров. Помню

только языки пламени и чумные глаза Ребекки. А что произошло то?

–Что же, пусть будет так,– кивнул

Михаил, отходя чуть в сторону, будто давая мне возможность сказать последние

слова кому-то из своих близких, но у меня была немного иная цель.

–Знаете ли вы, что девяносто

процентов преступлений совершаются во имя любви?– Все присутствующие

непонимающе уставились на меня, а некоторые даже рты открыли, только вот

перебивать никто не спешил.– Смертные оправдывают ей все что только можно и

нельзя. Так почему же бессмертные, сама мудрость поднебесной, настоящая сила и

истинные дети Шепфа, не принимают спасение во имя Настоящей любви?– Я разочарованно

покачала головой и как бы между прочим заметила.– Даже Шепфа поддерживает то,

что я говорю и делаю,– в глазах вспыхнули алые молнии, которые я не собиралась

сдерживать.– Скольким я еще должна пожертвовать? Сколько дорогих мне людей еще

должно погибнуть, чтобы вы перестали вести себя как сволочи?– Голос был

абсолютно спокоен, будто я читала какой-то роман вслух перед школьниками, но в

душе разрасталась ярость, которую я скрывала на иронией.– Кто-то строит этот

мир, а вы только рушите. Только и делаете, что прячетесь, поступаете как трусы.

Как смертные, которыми так пренебрегаете, даже сейчас. Вы боитесь перемен,

ужасно боитесь. Я стою перед вами, дитя равновесия, к которому вы так

стремитесь, стою на плахе. Убив меня, вы снова начнете говорить о несправедливости

мира, о неравенстве. Демоны будут бунтовать, а ангелы снова захотят стать выше,

заиметь полную власть, но вам это никогда не удастся,– кто-то хотел вставить

свое веское слово, но Михаил оборвал эту попытку одним красноречивым взглядом и

кивнул мне, разрешая продолжить. Кстати, он тут один спокойно слушал, кивая в

такт моим словам.– Истинные встанут на трон, но станут ли их беспрекословно

слушать? Смогут ли все бессмертные преклониться перед двумя? Сомневаюсь, но

ведь именно они должны встать на вершину.

–И ты хочешь стоять рядом с ними?—

Расценив мое молчание, как разрешение задавать вопросы, ехидно поинтересовался

Йор, скрестив руки на груди.

–Делать мне больше нечего,—

отмахнулась я и состроила такую гримасу, что впору посочувствовать.– Просто,

теперь я понимаю Мальбонте… Это была не его идея.

–Это была воля Шепфа,– вдруг

вклинился Прайзидио, удивив всех холодной уверенностью в голосе.– Я с самого

начала знал об этом и помогал им обоим,– и ведь кого-кого, а стража, голос

Шепфа, не мог упрекнуть никто, кроме него самого. Поэтому всем недовольным

пришлось скрежетать зубами.

–И все же, это не меняет результата

голосования,– заметил Рафаил, словно волшебник, доставая из воздуха Посох

Первого Архангела и активируя его, то есть делая видимым. Значит, он его

хранитель? Занятно. Вот кто не доглядел.

–Как ни прискорбно, но так и есть,—

вынужден был согласиться Михаил и улыбнулся мне, будто прощаясь.

Ко мне вплотную подошел Рафаил и искры с посоха неприятно обожгли кожу,

отчего я невольно скривилась, но смотреть в глаза своей смертушке не перестала,

а он даже смутился от этого и попросил отвернуться или зажмуриться. Какие мы

нежные.

–Может хватит? Я уже устал ее

возвращать,– послышался довольно знакомый голос откуда-то сзади. Повисла

тишина.

–Шепфа,– выдохнул Прайзидио и

почтительно склонился, а ним этот жест повторили все мои друзья, а некоторые

ангелы с трибун так вообще на колени упали.

Я же рассматривала высокого мужчину, даже скорее юнца, с озорными

глазами, в которых будто плескался самый бескрайний космос. Никакого намека на

радужку или зрачок, только вот всевышний тошно слепым не был, вон как на всех

смотрит. Я лишь усмехнулась и присела в насмешливом и довольно неуклюжем

реверансе, отчего парниша заметно скривился, но как-то игриво, будто его все происходящее

веселило.

–Не издевайся, я уже итак от тебя

устал,– отмахнулся он от меня, а я даже обиделась.

–Как вы могли подумать? Чтобы я, да

издевалась над Господом Богом?– Делано взмахнула руками и прижала те к груди,

но улыбки скрыть не смогла.

–Притормози. Я уже итак понял, что

ты ходячее бедствие, одни неприятности от тебя.

–Мне это уже говорили,– не будем

говорить, кем стал для меня этот бессмертный, потому что он итак уже взглядом

синих глаз мне спину прожигает.– Это я еще виновата?

–А кто, я что ли?– Не остался в

долгу Шепфа, продолжая поражать публику словесной перепалкой с врагом народа

номер один.

–А кто еще? Хотите расскажу, в чем

проблема?

–Не хочу,– совершенно искренне

смутился Бог и даже глаза отвел.

–А в том, что кто-то плохо воспитал

детей. Наеб*но пол миллиона, теперь не уследить,– Прайзидио глупо хлопал

глазами, переводя взгляд со строгой меня, отчитывающей самого Бога, на него

самого.– А стоило только один разочек спуститься и поговорить хотя бы с одним.

–Так я говорил с одним. Да даже с

двумя!– Я лишь покачала головой, сложив руки на груди.

–Плохо поговорил.

–Может хватит меня отчитывать как

какого-то юнца?– Сам виноват, что выглядишь так.

–Так а кому же еще это делать, как

не мне?

–Запру в небытие,– пригрозил Шепфа.

–Валяй, потом сам же выпустишь,—

мужчину лишь отмахнулся, запуская руку в белоснежные волосы, которые

разметались за его спиной, будто плыли под водой.

–Либерия, не сквернословь,– я

только пожала плечами и наконец посмотрела на потрясенную публику.

–Ну вот посмотрите, что вы с детьми

своими сделали!– Тыкая пальцев в самого искренне удивленного Прайзидио, который

все это время был ближе к Шепфа и, я уверена, никогда не думал, что он именно

такой. Зато я все еще помню лысую елочку!

–А чего я то сразу?– Как дитя

малое.

–А кто, я что ли?

–Оба хороши,– решил на компромисс

идти? Ну и ладно, пусть будет. Не хватало мне еще с Богом спорить.

–Эм, я дико извиняюсь, но… Отчего

такая честь?– Первым ожил Лучет, немного опасливо посматривая на свою

сумасшедшую дочь, что сейчас обиженно дула губы и смотрела на облака.

–Оттого, что вы, олухи, вообще не

понимаете, что будет лучше. даровал я вам одного ребенка– Мальбонте, так вы ни

в какую,– ага, просто кое-кто немного не теми путями пошел, тут еще понять

можно.– Потом привожу второго, даже двоих разом, а вы ее раз за разом на плаху.

Так дела не делаются,– почему мне кажется, что он ведет себя совершенно не так,

как представляется у всех?

Я всегда думала, что Шепфа будет мудрым стариком в длинном белом

одеянии, говорить загадками и метафорами, а не спорить с сопливой девчонкой и

опускать глаза каждый раз, признавая вину. Ну вот и кто тут вселенной

управляет? Ребенок? Да вы издеваетесь!? Или это

он специально для нас более человечную маску одел?

–Просто нужно нормально говорить

чего хочешь,– буркнула себе под нос.

–Ты что-то сказала?– Но я тут же

поспешила заткнуться, увидев тот самый огонек в космических глазах, который не

предвещает ничего хорошего. Елочка, я все еще помню костюм елочки…– Итак,

чего я хочу,– точно услышал.– Я хочу, чтобы на вершину встали истинные, чтобы

они стали неколебимым авторитетом,– предчувствие у меня… Плохое.– А еще я

хочу, чтобы выше них встал кое-кто еще,– я сделала шаг назад в намерении

смыться, но за спиной вдруг распахнулись крылья, к которым я уже привыкла за

все то время, что была в поднебесной и успела соскучиться за столько лет без

них.

–Спаси и Сохрани,– выдохнула я, но

попытки сбежать прекратила. Это просто из-за резкой боли, а не из-за страха

перед Всевышним.

–Именно Либерия станет третьей

рядом с ними и будет моим посланником в этом мире.

***

Прошло лет двадцать, может чуть больше, уже и не вспомню. За это время

много чего поменялось и наконец устаканилось. После памятного суда нам троим

пришлось не только разгребать весь завал за предшественниками, но и налаживать

экономику, присутствию которой я очень удивилась, социальную жизнь, политику,

медицину, образование… Да вообще все! Не будь я бессмертной, померла бы от

переутомления. Ангелы не сразу смогли свыкнуться с мыслью, что им придется

беспрекословно подчиняться не только истинному серафиму, но еще и мне и такому

же херувиму. Демоны вот молодцы, сразу поняли, кто тут главный, хоть еще пару

лет и пытались идти против светлых, но куда уж! От одного рыка Геральда не

столько стены его кабинета дрожали, но и весь ад стонать начинал.

С Фенцио все немного проще, он итак был приближен к вершине и знал что

да как делается, плюс ему первое время помогал Прайзидио, чем мог, потому что

больше было некому…

Отца и мать я освободила. Их не хотели принимать, все еще считая

предателями, поэтому лучшим выходом я посчитала лишение крыльев и ссылка на

землю, где они сейчас и живут в мире и покое на прекрасном побережье Тихого

океана, домик у которого я выбрала лично.

Кстати, насчет долго и счастливо. Я просто прыгала от счастья, когда,

краснея и заикаясь, Наташа рассказала мне о предложении Люцифера. Вот это было

шоком, а еще большим стала личная встреча и немой вопрос при взгляде на

округлившийся живот. И ведь когда только успели… Нати предпочла работать в

школе с младшими классами, через раз помогая Мисселине где придется, а Люцифер

стал правой рукой Геральда, не желая отходить от предназначения рода ни на шаг.

Самой неожиданной парой для меня стали Дино и Вики, которые совсем

недавно обзавелись двумя славными карапузами-близнецами, от которых у всех

голова шла кругом. Не иначе как в маму они такие шебутные! Ангелочек пошел по

стопам отца и сейчас преподает в школе бок о бок с женой несостоявшегося

Сатаны, только вот у старшей группы, плюс у спецкласса. А вот Вики все же стала

первой серафимой-непризнанной и сейчас пашет как проклятая, помогая Фенцио

налаживать политику и экономику столицы. Плюс, кое-кто решил восстановить

старую.

Кстати насчет образования. Плюс ко всему, Дино ведет очень интересный

новый предмет, который ввели по моей указке. Называется “Теория

заклятий”. Я решила, что бессмертным нужно знать то, что может упростить

их жизнь и когда-то даже ее спасти.

Так же небольшой реформой стала отмена “непризнанных игр”,

пришлось придумать что-то получше и поинтереснее, чем охота на змея искусителя,

который куда-то делся (даже не знаю, что могло с ним случиться…) и бойня

верхом на драконах. К моему удивлению, даже когда Лой снова стал человеком, то

предпочел остаться на острове, поближе к Озарии, наверно. Мы с Варзарионом и

Даркеном еще не раз с этого смеялись, да и шуточки отпускали, пока они и правда

не начали у озера обжиматься через раз.

–Берри, ты дописала?– Окликнул меня

Геральд, когда я наконец поймала ускользающую мысль и, конечно же, снова ее

упустила.

–Ну Гер, я же только… Ух, злости

не хватает!– Сокрушалась я, устало откидываясь на спинку кресла и откладывая

книгу судеб в сторону.

О да, она, оказывается, все это время была у меня. Удивительно, но

Великая Богиня не стала прописывать мою лично историю, оставив все на самотек,

или же предоставив мне поле для творчества, чему я была даже немного рада, но и

в ужасе одновременно. Постоянно говорила, что есть некая прописанная всем

судьба, а сейчас сижу и пишу свою самостоятельно, от руки. Ну, только то, что

было, чтобы заполнить пустоту. Это просто приказ Шепфа, так бы ни в жизни не

стала катать трактаты.

–Берри,– снова позвал Гер и я

наконец повернулась в его сторону.

Мужчина держал на руках маленькую черноволосую девчушку с огромными

серыми глазами, как у мамы и немного покачивая ее в такт только одному ему

известному ритму. А не станет ли ей плохо от этих танцев с бубном?

–Почему мы должны сидеть с детьми?—

В очередной раз сокрушался демон, но при этом все так же нежно придерживал

малышку за спину, чтобы та не дай Шепфа не упала.

–Потому что Люци и Нати на работе,—

отмахнулась я и встала, расправляя складки на длинном белом подоле и откидывая

с лица черную прядь таких же длиннющих волос по самые щиколотки.

–И?– Я даже глаза закатила, но

улыбки скрыть не смогла и, подойдя вплотную, чмокнула мужчину в щеку.

–Я– родная тетушка Тани,– так звали

дочку демонической парочки, в честь мамы Нати, а сына будут звать Вернон, в

честь кого-то там из рода Сатаны, но это когда он родится, так что пока