Текст книги "Тонкая нить"

Автор книги: Елена Рунгерд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Елена Рунгерд
Тонкая нить

Фенечка

Мелкий дождь настукивал осеннюю мелодию по еще зеленой траве. Маленькая девочка сидела у окна, ласково поглаживая любимую кошку.

«Муся, Мусенька», – приговаривала девочка.

«Фр, фр, фр», – нежным мурлыканьем отвечала ей кошка и выгибала полосатую спинку от удовольствия.

«Деда, – вдруг встрепенулась девочка, – деда, а почему меня Фенечкой зовут?»

Дед Яков неторопливо закрыл заслонку печи, поставил кочергу на место, тихо вздохнул и посмотрел на внучку долгим проницательным взглядом, как будто размышляя, доросла ли она до того, о чем спрашивает. На Якова нахлынули воспоминания, и по щеке прокатилась одинокая горючая слезинка. Подошёл дед к лавочке, потрепал Муську за ушко. «Долгая это история, внученька, ну коль спросила, время есть, слушай, – дед присел рядышком, приобнял свою кровиночку, – давно это было. Мы с твоей бабушкой тогда еще только-только друг на друга поглядывать стали. Появился в нашем селе один старик. Откуда пришел не сказывал и куда делся потом, тоже никто не видел. Так вот, присели мы как-то после покоса кружком отдохнуть, тут он к нам и подошел. Слово за слово, стал рассказывать были–небылицы разные. Поведал он про птицу чудную, будто сам её в наших краях видывал. Называл он её Фениксом. Красоты, сказал, она неописуемой. Птица та могла добрым людям помогать, а обидчиков наказывать. И жила она, якобы, дольше всех на земле от того как не простая она была, а волшебная. Когда от горя людского переполнялось сердце её, вспыхивала она ярким пламенем и сгорала дотла, унося в огонь с собой все несчастья».

Смотрит дед на Фенечку, а та ротик открыла, глазками хлопает и чуть не плача говорит: «Как же так, деда? Жалко её, тяжело сердечку то было? А где ж она сейчас? Умерла? Вот бы ко мне прилетела. Я бы её от плохих людей защитила, кормила, поила». Порадовался дед за доброе сердце внучки, но виду не подал.

«Э, нет, не плачь, родненькая, не спеши, не так все просто, – продолжал Яков. – Старик тот сказывал, что птица та не простая была, а бессмертная. Дар у нее был из пепла каждый раз к жизни возрождаться. Вспыхнет она ярким пламенем, жар от нее пуще, чем из печи, и только горсть пепла и останется. А на исходе ночи с первыми лучами зори из того пепла маленький птенец будто появляется. Растет он быстрее, чем обычная птица, а как оперится, снова к людям летит на помощь. И так до скончания лет».

«Ну и ну, дедуля! Правда ли?»

«Правда ли нет, не знаю. Только запал мне тот рассказ в душу.  Спустя годы, когда жена померла, и батька твой малым без матери остался, вспомнил я этого старика и птицу чудесную. Так захотелось мне, чтоб и человек бессмертным был, и любушка моя тогда б жива осталась». Никогда прежде Фенечка не видела деда таким беззащитным, прижалась к нему покрепче, обняла своими тоненькими ручонками, будто птица малая крыльями укрыла, а дед продолжал: «Время шло, сын вырос. Потом Иван жениться надумал, а там вскоре и ты на свет появилась. Вот мы на семейном совете и надумали тебя Фенечкой назвать. В честь Феникса значит. Может тебе с именем, что от птицы достанется, коль не бессмертие, так хоть жизнь не такая короткая, как у твоей бабоньки. Но решили на всякий случай с батюшкой поговорить, одобрит ли имя такое при крещении. Пришли к нему, настороженно рассказываем, а он улыбается, головой кивает. Батюшка наш большой души человек. В разных Приходах служил, чего только не видывал, много разных книг прочел. Знал он имя в святцах подходящее. И посоветовал нам Федосьей тебя наречь, что означать будет «Богом данная», а если ласково можно и Фенечкой. На том и сошлись, да не ошиблись, думаю. Тебя ведь и вправду нам Бог послал на радость да утешение. Вон ты у нас какая растешь шустрая да сноровистая, как птица быстрая, по дому хозяйственная, с соседями приветливая, мне помощница». Поцеловал Яков внучку в самую маковку, посидел с минуточку молча и пошел снова к печке. Пора было уже кашу из печи доставать. Чугунок то тяжелый, Фенечка еще не управится.

Понравился Фенечке дедов рассказ, раскинула руки словно два крыла, представила себя вольной птицей. Хотела внучка засыпать деда вопросами, но сидеть рассуждать на лавочке некогда. Хоть и маленькая, а по дому работы на всех хватает. Отложила Фенечка разговор на другой раз, да и забыла до поры, пока судьба ей не напомнила.

***

Пока маленькая была, росла Фенечка без женской ласки. Только годик исполнился, осталась она без матери. Отец да дед девчушку воспитывали. Село хоть и большое было, но друг друга все знали и Фенечку жалели. Жила неподалеку девица одна. Надей звали. Иван ей давно приглянулся, еще и Фенечки не было, но заговорить или чувства свои показать не решалась. Так и жила: поглядывала да вздыхала. Когда Фенечка без мамы осталась, она за ней приглядывать стала, то поможет, то подскажет, то сарафан заштопает, то вместе в лес или на речку сходят. Так бы может все и продолжалось, но тут Яков вмешался. Поговорил с сыном, что девчонке мамка нужна: «Что ей с нами мужиками? Одни хлопоты! Не с кем даже своими девичьими секретами поделиться, не с кого премудростям учиться!» Задумался Иван. Тут Яков ему про Надюшу с Фенечкой и рассказал. Все бы хорошо, и Ивану Надюша нравилась, но одно дело в лес да на речку, а другое дело чужое дитя как свое полюбить и ему настоящей матерью стать.

Долго голову ломать Ивану не пришлось. Дочка сама себе маму выбрала. Сидят как-то мужики на завалинке и видят, как на дороге Фенечку гуси обступили и пытаются за платьице ухватить да ущипнуть побольнее. Она отбивается, плачет. Не успели они со двора выйти, как видят Надя бежит с полотенцем, гусей ругает, от Фенечки их отгоняет. Бросилась к ней девочка. «Мама, мамочка, спаси меня!» – кричит. Забралась к Наде на руки, обхватила за шею, слезы платком утирает.

Переглянулись мужики друг друга, поняли, что жизнь сама Ивану подсказку дает. Выбор Фенечки им обоим по душе пришелся. Так и взял Иван Надюшу в жены себе, а Фенечке в матери. И все у них ладно да складно в семье стало. Если молодежь в чем не разумела Яков всегда аккуратненько так, да и подсказывал как надо. За мудрость Якова в селе многие ценили.

То ли времена такие были, то ли судьба такая, но не успели они толком вместе пожить, жизни порадоваться. Забрали Ивана на войну. Кого с кем сейчас уже и не помнит никто. Долго семья весточки ждала от Ивана. Месяцы прошли, за ними годы. Не вернулся Иван домой. Остался Яков в женском окружении. Сколько они слез пролили в ожидании и сказать страшно. Домой к родителям Надя не вернулась. Прикипела она душой к Фенечке, как к родной кровиночке, да и Яков ей нечужим стал. Без них теперь её жизни не было.

***

Видел Яков, что внучка совсем большая стала, расцвела, того гляди из гнезда выпорхнет. Но уж больно не хотелось деду её от себя отпускать. Для него она всегда была маленьким птенчиком-несмышленышем.

Зорька только занималась, как вдруг услышал Яков тихий голос, доносящийся от куда-то с улицы: «Фе-е-нь, Феня-я-я, выходи! Фенечка!» Прислушался, нет, не показалось. Совсем слетел сон с Якова, решил он встать да посмотреть, кто позывные на ранней зорьке внучке подает. Прошел в сени, приоткрыл бесшумно дверь и видит, Сашка стоит и в окно тихонечко постукивает. «Вот так дела, – подумал Яков, – вот тебе и птица Феникс. У Сашки то фамилия Бессмерный была, стало быть, коли у них все серьезно будет, станет она и вправду как птица волшебная – Бессмертная. Но решил он Сашку шугануть маленько, чтоб понять его намеренья. Сдвинул брови, чтоб суровей казаться, взял ремень, кашлянул погромче и вышел к Сашке. Знал он его еще с измальства. Отец его, как и Иван, на войне сгинул. Мать Сашку с сестрой одна поднимала. Уж больно шустрым и независимым рос паренёк, да и девушки вниманием не обделяли. Как бы не намучалась внучка с ним. Волосы черные волной лежат, глаза карие, одним словом красавец. Как Фенечку угораздило ему приглянуться?

Кашлянул Яков еще раз, Сашка на звук оглянулся. Сначала вроде отступил на шаг, а потом не сдержался да и расхохотался. Яков был росту не великого. А в этот раз что-то в дверях замешкался. Замахнулся ремнем для острастки, да и зацепился им за крючок. Рукой дергает, отцепить ремень не может. Вся суровость подевалась куда-то. Тут на шум и Феня выглянула. Ничего Якову не оставалось, как вместе с ними над собой посмеяться.

А на следующий день пришел Сашка к Якову свататься. Долго молчал дед, задумался, а потом обнял Сашку и Фенечку и сказал: «Много жизнь у меня забрала, но и дала много. Своих детей пережить тяжелая ноша. Но своих внуков вынянчить, вырастить большое счастье. Даст Бог, еще и правнуков успею побаловать! Живите в ладу, будьте счастливы». Слушает Фенечка деда, у самой на глазах слезы наворачиваются: «Помнишь ли, дедуль, я еще совсем маленькой была, ты мне про имя моё рассказывал, про Феникса? Так ведь и впрямь видать эта птица волшебная! Как она, я теперь бессмертная. Только думаю я, что бессмертие наше не в фамилии, а в детях и внуках наших будет. Ведь сколько мы своих родных помним, сколько нас помнить будут, столько и будет длиться наше бессмертие».

Тонкая нить

С любовью и благодарностью моему отцу

посвящается…

Иногда события в жизни одними людьми остаются незамеченными, тогда как для других эти же события могут оказаться очень важными и даже знаковыми. Воспоминания о них пройдут тонкой нитью через всю жизнь, согревая душу даже в самые сложные и тяжелые времена. Разноцветные бусины других событий будут нанизаны на эту тончайшую нить и превратятся в прекрасные, бесценные бусы ручной работы. Когда эти нити рвутся, бусины разлетаются в разные стороны, внося в жизнь опустошение, обиды и склоки. Те же, что сохраняются и тянутся издалека, откуда-то из детства, переплетаясь с другими нитями, превращаются в невероятно красивое ожерелье долгой и счастливой жизни, наполненной любовью и нежностью.

Детство. Впереди ждали падения и взлеты, разочарования и вдохновения, встречи, расставания, и снова встречи. Но, это все потом, потом. А пока…

Теплое майское солнышко светило прямо в глаза. Ласковый ветерок весело трепал непослушную челку. Я довольная и счастливая шла на прогулку в лес, крепко держа отца за руку. Мы часто по выходным ходили в близлежащий лес. Иногда получалось выбраться всей семьей. Тогда мы брали с собой мяч и играли на полянке. Но сегодня мама осталась дома, и отец один повел нас с братом на прогулку. Вместе с нами увязались мальчишки, друзья брата. Они тоже любили эти короткие путешествия.

Мы быстро оказались на месте. В хорошей компании дорогу обычно не замечаешь. Высокие мачтовые сосны раскачивались медленно и важно, казалось, что ветер пригласил их на танец под волшебную, только им слышимую музыку. Птицы своим щебетаньем добавляли веселья в тишину леса. Пройдя несколько метров, отец попросил остановиться и вдохнуть лесной воздух. Он учил дышать медленно и ровно, заполняя каждую клеточку. Вдохнули. И лес открыл для нас свой ни с чем несравнимый запах из смеси майского солнца, сосновой смолы, хвои, лесных трав и чего-то еще. Это что-то мы тогда не уловили, а только дружно рассмеялись, передразнивая друг друга. Но оно появляется сейчас, когда, будучи взрослыми людьми, заходим в лес. И это что-то называется запах детства, запах тех счастливых, безмятежных дней в которые прячется сознание, когда ищет тишины и защиты, когда хочет отдохнуть и окрепнуть. Наверно поэтому, я так люблю лес, его запах и его тишину. Этот аромат и есть одна из тех нитей, которые соединяют пространство и время, людей, чувства и события, делают нас лучше.

Так, наслаждаясь ароматами леса, мы дошли до полянки. Мальчишки пошли играть в мяч и баловаться, а мы с отцом стали выискивать и собирать среди травы опавшую сосновую кору. Да, да самую обычную и одновременно необычную кору. Необычную потому, что она бывает разной причудливой формы и, если включить воображение, то она с легкостью превращается в самолетик, белочку или сову. Время пролетело быстро и незаметно. Нагулявшись, мы вернулись домой, где я с гордостью показала свой трофей маме.

А вечером мы были волшебниками. Как обычно, взяв краски, раскрасили кору, дорисовывая все, что видело наше воображение в этих маленьких кусочках дерева, превращая их в птичек, зверушек, самолетики или машинки. Подсохшие творения отец аккуратно, на ниточки закрепил в альбоме.

Лес разговаривал с нами, точнее со мной, а я училась разговаривать с ним.

Прошли годы. Альбом потерялся, но сохранилось самое главное: воспоминания счастливого детства, наполненные лесными прогулками с отцом и бесконечно вкусными ароматами шанежек и пирожков, с любовью испеченных мамой, ожидающей нас дома.

И сейчас, заходя в лес, я останавливаюсь и дышу, дышу, как учил отец, медленно втягивая воздух, стараясь уловить все, вдохнуть его целиком и с выдохом передать ему свою любовь и благодарность.

О мечтах и не только

Все люди по-разному относятся к своим дням рождения. Кто-то отмечает его широко и масштабно с большим количеством гостей, другие стремятся к уединению. Но вот подарки получать любят все, ну или практически все. Возможно, кто-то и не любит, за редким исключением, но, думаю, это единицы. Одни предпочитают быть о подарках в неведении, другие четко информируют друзей и родственников о своих желаниях и надеждах.

Не зря говорят, что многие привычки идут с нами из детства и сопровождают нас, не сильно видоизменяясь. Так было и с Алёнкой. Скромная, застенчивая и крайне послушная девочка пока её никто не видел, умела находить для себя развлечения и очень любила устраивать дома поиски сокровищ, воображая себя то гениальным сыщиком, то отважной пираткой.

Когда она была маленькой, то очень любила свои дни рождения. Точнее не сами праздники, а дни накануне. Это было самое волнительное и волшебное время для неё. Как бы ни было трудно родителям, они всегда готовили для неё подарки. Она знала, она чувствовала это каждой клеточкой своего тела. И в эти дни, как ни странно, охотно соглашалась посидеть дома одна, предвкушая поисковую экспедицию за спрятанным подарком. Ей очень важно было увидеть его чуть раньше, найти это сокровище и определить его тайное и сокровенное место.

Однажды, перед самым пятилетием дочери мама ушла с братом к бабушке, которая жила в соседнем доме, папа еще не пришел с работы, и она осталась дома одна. Душа ликовала. Алёнка, как профессиональный сыщик, начала методично проверять дома все варианты: на шкафу и под ним, в кресле, за диваном, на вешалке. Ничего не было, но сдаваться так просто ей не хотелось. Взгляд остановился на двери в углу комнаты, ведущей в кладовку.

Мозг работал так быстро и четко, как только мог. Девочка подошла к двери, по спине пробежал холодок, и в голове появилась, пока еще не явная, но уверенность, что цель найдена. Было важно успеть до прихода родителей. Оставалось совсем чуть-чуть.

С трудом дотянувшись до выключателя, включила свет. В кладовке у стены стоял старый бачок с какими-то вещами, а в самом конце виднелись две большие полки, скорее даже стеллажа. Бачок оставил Алёнку равнодушной, а вот верхняя полка манила к себе. Без раздумий и страха маленькая искательница сокровищ лезла вверх. Глаза блестели, сердце стучало от восторга. Там лежало что-то большое, завернутое в плотную бумагу. «Подарок! Нашла!» Осталось только понять что там, хотя бы чуть-чуть разорвать пакет. И, с трудом удерживаясь на нижней полке, Алёнка дотянулась своими тонкими ручками до свертка, она сделала это. Там оказался большой желтый плюшевый медведь – мечта многих ребят из Алёнкиного детства.

Наутро наступил день рождения. Родители торжественно вручили медведя. Алёнка была искренне счастлива. И никто тогда не догадывался, что она нашла его чуть раньше, и сегодня ждала его, и мысленно уже дала ему имя, и общалась с ним, как с лучшим другом, которым он и стал на долгие годы.

Старый холл

Старый холл. Зеркало. То самое большое зеркало, которое было свидетелем череды событий, произошедших много лет назад. Трудно было объяснить, как оно оказалось в этом холле, и еще более странно было оказаться здесь Полине.

Она приехала в этот город совершенно случайно. Первоначально её отпуск был запланирован совсем в другую сторону. Но в последний момент, как это обычно бывает, в компании заболел курьер, и шеф не придумал ничего лучше, как отправить с документами Полину, назвав эту поездку «попутной». Отговорки, что это достаточно большой крюк и, что она едет не одна, не убедили начальника. Одно было хорошо, за этот «крюк» Полине выписали приятный бонус к зарплате. Смирившись с отклонением от курса, девушка собрала чемодан и отправилась в дорогу.

Дорога оказалась легкой и быстрой. Приятные разговоры и веселые попутчики помогли её скоротать. Такси быстро доставило Полину от вокзала до нужного адреса. В этом высотном современном здании располагался головной офис компании. Нужный ей человек задерживался, и она решила пройтись посмотреть окрестности.

Буквально в двух шагах стоял старый, но довольно крепкий дом в викторианском стиле. Никаких вывесок Полина на нем не увидела и потому решилась зайти посмотреть такую диковинку изнутри. Тихий голос в голове подталкивал: «Иди, иди наверх, не бойся».

Девушка, отбросила все сомнения, открыла парадную дверь и оказалась в большом с высокими потолками, обрамленном с двух сторон широкими лестницами холле. По центру напротив входа красовалось зеркало в красивой старинной раме. В памяти промелькнули сомнения, что она уже видела когда-то похожее. Полина хотела задержаться перед ним, но любопытство потянуло вверх. Она поднялась по длинной мраморной лестнице и вошла в комнату. Большой овальный стол из толстого стекла, украшенный геометрическим орнаментом, стоял почти по центру зала. Несколько основательных стульев с невысокими спинками обрамляли его с обеих сторон. В самом конце комнаты стояло кресло и чуть правее – камин. Он смотрелся очень гармонично в этом интерьере. И вообще все помещение было в спокойных выдержанных тонах белого и серого, скорее стального, цветов. Обстановку немного освежал красивый плед в крупную клетку, небрежно брошенный на кресло. Мысль о несуразности увиденного интерьера в пустом здании промелькнула в голове девушки, но быстро исчезла.

Она обошла стол, выбирая место, где ей было бы удобней отдохнуть, и выбрала кресло. Спокойствие и безмятежность окутали её.

Её внимание привлек игриво танцующий огонь в камине. Кто и когда его зажег, она не знала, но почему-то ее это совсем не удивляло и не волновало, а лишь слегка завораживало. Оставалось ждать. Глаза Полины незаметно закрылись.

Девушка перевела взгляд на маленький кофейный столик рядом с камином. Там лежали старые рукописи на пожелтевшей, немного потрепанной по краям бумаге. Полина взяла посмотреть несколько листов, чтобы скоротать время ожидания. Плохо разборчивый почерк удивлял ровностью строк, и в нескольких местах, как ей показалось, она увидела свое имя. Было удивительно видеть все это здесь. Откуда? Странное чувство чего–то давно произошедшего в её жизни, чего-то, что она предпочла оставить в прошлом и забыть.

Она подумала бросить бумаги в камин, чтоб поддержать огонь, но услышала шорох и чей-то голос за спиной. Голос был мужским, спокойным и властным одновременно, несколько приглушенным. Что-то всколыхнулось в памяти. Голос был явно знакомым и, возможно, даже родным, но когда-то давно. Полина перевела взгляд. Она помнила это ощущение внутри от присутствия этого человека. Большая мужская фигура в уже давно немодном плаще стояла рядом. Она знала его.

«Отец? Как ты здесь оказался? Зачем?», – произнесла она.

«Признала. Тем лучше. Я за бумагами», – он взглядом показал на рукописи в её руке.

«Бумагами?» – она перевела взгляд на руку, которая еще мгновение назад держала потрепанные листы, исписанные рукописным текстом. И заметила, как отдельные листочки почему-то оказались свитком, причем довольно приличным, обвязанным тонким жгутом с гербовой сургучовой печатью.

«Что это? Не понимаю», – спросила она.

Диалог проходил практически без слов. Они понимали друг друга, обмениваясь взглядами или мыслями. Ей удавалось это достаточно просто, как бы само собой. На тот момент её совсем не волновало, почему разговор происходит в такой форме. Он казался вполне естественным.

«Бумаги – это расписка, зарок, клятва, контракт, твои обиды и ожидания. Называй это как хочешь. Все, что было между нами, весь спектр эмоций и событий: ссоры, обида, ненависть, гордыня – прописаны в этих бумагах. Это то, что мешает тебе быть счастливой в полной мере, жить в любви и достатке. В детстве ты посчитала себя не достойной радости, богатства и процветания из-за бед и страданий, которые я причинил тебе. Ты предпочла принести себя в жертву обстоятельствам служением другим людям, отказалась от любви, власти и денег, от всего, что могли дать тебе Боги. Испытания сыпались на твою голову, они делали тебя несчастной, хотя тебе предначертано совсем другое. Я пришел все исправить, отпустить тебя. Ты смогла найти в себе силы радоваться жизни в бедности, быть благодарной за обиды и унижения, любить тех, кто не любил тебя, поддерживать других, не имея поддержки. Зарок снят, путы, связывающие тебя с трудностями и проблемами, развязаны. Ты свободна». Он протянул руку, взял свиток и, как туман, начал растворятся в воздухе, вскоре совсем исчезнув.

Мгновение спустя Полина очнулась, напряженно озираясь, оглядела комнату. Видимо усталость от дороги и ожидания сделали свое дело. В комнате было тихо и пусто. Сильный порыв ветра распахнул окно, впустив в комнату свежего воздуха. Легкие шторы весело взвились вверх. Пространство постепенно стало наполняться каким-то другим светом, другой энергией. Мысли неслись. Хотелось дышать, вдыхая этот воздух весь, целиком и сразу.

***

Около большого зеркала в холле стояла молодая элегантная женщина. Светло-серое пальто подчеркивало стройность её фигуры, в руках она держала лайковые перчатки, раздумывая, стоит ли их надевать. За спиной послышались шаги и приятный мужской голос: «Вот ты где! Пойдем». Он подошел и остановился рядом с ней, нежно обняв за талию. Ей стало хорошо и уютно от его голоса.

Они оба как будто светились от счастья, а может от яркого весеннего солнца, пробившегося сквозь распахнутую парадную дверь.

«Пойдем», – мысленно ответила она и наклонила голову ему на плечо. Несколько секунд она стояла так, осознавая, что произошло. Одно было точно, теперь начинается совсем другая жизнь, жизнь в которой она достойна всего, что еще вчера казалось недосягаемым.

Солнечные лучи, и свежий весенний ветерок манили за собой. Её терпеливо ждал тот, кого так долго ждала она.

«Я достойна», – сказала она себе в зеркало, улыбнулась, и мир ответил ей широкой, ласковой улыбкой нового дня, веселым щебетом птиц, доносившимся с улицы.