Текст книги "А как бы было хорошо!"

Автор книги: Елена Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 6

Хотя у Петра действительно не осталось никого из родственников, однако это было не совсем так.

Отец его, Олег Петрович Клеонов женат был на его матери во второй раз. А от первого брака у него был сын – Алешенька, как его всегда называл Олег Петрович.

Общались они не очень часто, но все же виделись, особенно по выходным, когда отец привозил Алешеньку к ним домой. И в эти короткие часы, что от гостил у них, неизменно происходило одно и то же.

Алешенька никого не признавал, разве, может, отца. Да и то отчасти. А вот с остальными домочадцами лишний раз не заговаривал: держал фасон. Мол, я у отца первенец, то бишь настоящий сын, а вы все неизвестно кто. Хотя почему неизвестно? Известно – разлучники, этого отца его и лишившие.

Особенно это касалось матери, которую он откровенно игнорировал.

Ольга Львовна обычно расстраивалась, уходила к себе, чтобы лишний раз не показываться.

Но обиду держала в себе, не подавала виду. Видимо считала, что так оно и есть. Типа, он прав и может себе позволить.

Да и отец также думал. Поэтому всячески Алешеньку баловал, выказывал ему знаки внимания и многое позволял. Чего и не надо бы было делать.

А Алешенька, не будь дураком, вовсю этим пользовался. Даже когда вымахал в здоровенного детину, но все равно оставался Алешенькой.

Отца рано не стало, за ним ушла и мать. И с Алешенькой Петр много лет не встречался.

А тут вдруг перед входом в здание своей компании, буквально накануне происшествия, он видит некоего мужчину, чем-то до боли ему кого-то напоминающего. Только вот чем и кого неясно.

Таких огромных бугаев в его окружении не было.

На вид мужчине было лет эдак сорок, одет неброско, можно даже сказать бедненько. Какая-то непонятная кепка на голове, пыльные ботинки, мятый свитерок. И, что характерно – бегающий взгляд.

По нему-то Петр его и опознал. А тогда уже и комплекция, и небрежность в одежде – все сошлось воедино.

– Лешка, ты что ли? – подходя ближе, почти впритык, залихватски гикнул ему Петр.

Предполагаемый Лешка быстро повернул голову, будто только этого и ждал, и, сменив дежурное выражение лица на доброжелательное, что ему явно было не по силам, с готовностью подтвердил:

– Я, Петенька, я… Кто же еще.

Братья, не сговариваясь, крепко, по-мужски обнялись и немедля обменялись рукопожатиями.

– Ну как ты, где? – с интересом спросил брата Петр.

– Да я не работаю, – вяло отреагировал Алешенька. – Вот, маманя оформила мне инвалидность. Так на нее и живу.

– Жива матушка, значит?

– В прошлом году не стало. Да, а как вчера…

Петр немного помолчал и по-философски заметил:

– Да, родители уходят. Вот и ты, значит, теперь один, – потом подумал и спросил. – Так, а почему один, может, у тебя семья?

– Один, один, – подтвердил Алешенька. – Это у нас семейное.

– А ты в курсе, что я не женат? – удивился Петр.

– Время от времени читаю прессу, – усмехнулся брат. – Там все написано.

– А-а, – протянул Петр. – Ну, ты прости, на совещание опаздываю. Рад был повидаться, звони, если что…

Петр по-быстрому похлопал Алешеньку по плечу и молниеносно скрылся в дверях, а тот, раскрыв было рот, даже не успел озвучить то, зачем приходил…

Только протянутая вслед брату рука и направленный ему вдогонку взгляд красноречиво свидетельствовали о незавершенности критического для него момента…

* * *

Нонна и Павел после почти суточного заточения в кутузке наконец оказались дома.

– Ну, наконец-то! – выбежала им навстречу сама не своя от переживаний Татьяна. – Сказали на несколько часов, а что в итоге…

– Таня, все потом, – перебила ее Нонна. – Сейчас спать, спать и спать…

Они покидали вещи прямо на пороге и без лишних слов скрылись в спальне.

– Хорошенькие дела! Нет, ты видела? – вознегодовала Татьяна, глядя на тихой сапой возникшую словно ниоткуда Риту. – И это после моего суточного дежурства!

– Ой, Танечка, и не говори, – закивала Рита. – А что, если бы и сейчас не появились?

– Да ну нет! – замахала на нее Татьяна. – Разобрались, и отпустили. Это же ясно!

– Могли бы и не разобраться, – настаивала Рита. – Ты что, нашу систему не знаешь?

Таня подумала, покивала и согласилась:

– М-да, – только и сказала она.

– А еще могли бы и на сорок восемь часов задержать, – озадачилась Рита, продолжая свои мрачные рассуждения. – Что бы мы тогда детям стали говорить?

– Да уж, – поддержала ее Татьяна. – Все, что могли, мы им уже сказали…

Часа через два в гостиной появилась Нонна и шатающейся походкой пробралась на диван.

– Рита, сделай мне кофе, – распластавшись на диване и не открывая глаз, повелела она. – Я все это время только о нем и мечтала.

Рита кивнула, потелепала в кухню, а Нонна, так и не открывая глаз, великодушно разрешила Татьяне:

– Ну что, давай, спрашивай, я же вижу, не терпится тебе.

– Видит она! – не всерьез возмутилась Таня. – Глаза сначала протри.

– Значит, так, – чтобы не вести пустые беседы, Нонна перешла сразу к делу. – Мы с Пашей были дома, когда к нам постучали трое мужчин. Предъявили удостоверения и предложили проехать с ними. Отказать им, как ты понимаешь, мы не могли.

– А я-то где была? – тихо поинтересовалась Таня.

– Ты вышла с Ритой на рынок. Это, возможно, тебя и спасло. А то бы тоже загремела вместе с нами под фанфары. Так, о чем это я? Ага… Значит, привезли это нас в управление, посадили напротив друг друга и давай допрашивать. Сначала вместе, потом по одному, потом опять вместе. А дальше я уже не помню.

– А чего хотели-то? – снова тихо осведомилась Татьяна.

– Про Петра спрашивали, естественно… Кто, что, всю подноготную, короче.

– А почему так долго? Вы что, как партизаны, не выдавали тайну врагам?

– Если бы! – раздосадовала Нонна. – Мы уж чего только не наговорили! Даже то, чего не знали.

– Как это? Сочиняли, что ли, на ходу? – удивилась Татьяна.

– Да нет! Шучу это я. Ты что, шутки перестала понимать?

– Знаешь, дорогая моя, нам тут с Ритой не до шуток было! – теперь всерьез вознегодовала Татьяна. – Чего только не передумать пришлось…

– Ладно, ладно, не горячись, – урезонила ее Нонна. – Все хорошо, что хорошо кончается.

– А ты думаешь, все закончилось?

– Думаю, все только начинается, – с серьезным видом сказала Нонна. – Я вообще подозреваю, что их задача была нас не допросить, а именно задержать.

– А зачем? – удивилась Таня.

– Если б знать! – в этот момент в комнату нахлынул такой дурманящий кофейный аромат, что Нонна буквально подскочила в сидячее положение.

– Ну вот. Напиток, возвращающий к жизни, – прорекламировала свой фирменный кофе Рита и машинально присела за стол. – Значит, будет продолжение?

– Рита, ну у тебя и слух! – с жаром схватившись за чашку, откликнулась хозяйка дома и, чтобы лишний раз не делать замечание домработнице, тоже уселась за огромных размеров обеденный стол.

Рита хотела уж было подхватиться обратно в кухню, поняв свою ошибку, но тут вдруг получила неожиданную поддержку от Тани:

– Мы за эти сутки, – обратилась она к Нонне, – где только не сидели: и за столом, и на диване, и на пуфике. Так что, ты уж Риту не ругай. Она не хотела занимать твое место. Просто к хорошему быстро привыкаешь.

Нонна и не собиралась спорить, да и сил на это никаких не было. А потому в ответ на безобидную Танину шутку она сделала Рите знак рукой и мягко так сказала:

– Сиди, сиди. Мы теперь типа одна семья.

Но подскочить Рите все-таки пришлось.

На неумолимый запах кофе из спальни вышел и хозяин дома, и первым делом запросил еды.

– Сей момент, – взмахнув руками, суматошно взволновалась Рита. – У меня давно все готово. Уже несу…

Что как в том анекдоте про черепаху значило: «Будете ругаться – вообще не пойду». Но Павел и не думал унывать.

– Ну что, Татьяна, – в свойственной ему манере, выставить все смешным, возгласил он. – Ты еще не передумала нас спасать? А то не ровен час и сама с нами в какую-нибудь передрягу попадешь.

– Не передумала, – высунув язык, передразнила его Татьяна. – Ты лучше скажи, чтоб вы делали, не будь меня здесь вчера?

– Страдали бы, – с усмешкой сказал Павел. – А если серьезно, то, скажем прямо, дело дрянь.

Он отодвинул стул, сел рядом с Нонной и, посмотрев в Танину сторону, спросил:

– А ты сама-то обедала? – и поняв по ее выражению лица, что она, как минимум, не уверена, махнул ей рукой. – Давай к столу!

За обедом говорили мало, в основном про Ваню и Илюшу, а после обеда говорить, казалось бы, уже можно было, но почему-то не хотелось.

Но один вопрос Татьяну все-таки занимал, и она спросила:

– А я так и не поняла, а кого подозревают в убийстве Петра?

– Кого-кого?!.. – с некоторым раздражением ответил Павел вопросом на вопрос.

– Уж не вас ли? – остолбенела Таня.

– Мы в списке десятые, – сказала Нонна. – Но все может стремительно поменяться.

– Это почему? – больше по инерции спросила Татьяна.

– Потому что любят у нас находить козлов отпущения – вот почему, – подытожил Павел и стремительно помрачнел.

В повисшей в комнате тишине слышно было даже тиканье часов на руке у Риты. Это, учитывая то, что они у нее были не самых больших размеров.

И, будто в знак несогласия с таким положением вещей, она взяла, и сказала:

– А я считаю, что Петр жив. Видимо, органы вас и заарестовали, чтобы вы на похороны не пошли и никому об этом не проболтались…

Нонна, и Павел, и даже Таня после таких Ритиных слов только беспомощно переглянулись между собой и как ни пытались, а сказать ничего не смогли, словно воды в рот набрали.

Так что на этот раз воцарившаяся тишина могла дать фору не только давеча случившейся, но и всем остальным оглушительным вместе взятым…

Глава 7

Первую половину своей непутевой жизни Олег Олегович был очень даже респектабельный господин.

Держал не самую крупную, но все же влиятельную газету. Вел бизнес по нескольким направлениям. Ну и имел весь остальной джентельменский набор: квартира, машина (и не одна), дом в элитном поселке, счета в банке и т. д. и т. п.

Вознамерился было прикупить до кучи еще и яхту, но почему-то делалось ему именно в этом вопросе то лень, то неохота, и в итоге пришлось отступить.

А в общем и целом, такой своей жизнью он был решительно доволен и о лучшей доле даже не мечтал.

Одна заноза, как ни крути, в его житии-бытии все же имелась. Но избавиться от нее не было практически никакой возможности.

Занозу звали Алевтина Генриховна Курпатова. Имя у красотки Али, с одной стороны, ей полностью соответствовало, а, с другой – выглядело насмешкой над здравым смыслом.

Начнем с последнего. Аля была родом из какой-то такой глухой деревни, что ее и на карте-то, похоже, не было. И откуда там было взяться величественному Генриху, совершенно непонятно.

А теперь про хорошее, можно даже сказать, удивительное.

Несмотря на такое свое происхождение, Аля с красным дипломом окончила общеобразовательную школу, поступила в университет на факультет журналистики. И его тоже окончила на отлично.

Однако личность не ограничивается набором профессиональных качеств. Это в полной мере относилось и к ней, Алевтине Генриховне. Что ни говори, а отчеством своим она очень гордилась.

Благодаря ему она чувствовала себя как минимум королевой. И не с проста.

Внешности Аля была просто роскошной. Лицо, волосы, стройная фигура – все вызывало в ней восхищение. Редкий мужчина мог пройти мимо нее, чтобы не обернуться.

А она воспринимала это как должное. Не сказать, что свои внешние данные она игнорировала, но, все же, ценила в себе больше ум, чем красоту.

И тут (в журналистике, так уж точно) ей не было равных.

Вот с этими двумя убойными составляющими она и пришла наниматься на работу к Олегу Олеговичу в газету. Вернее, даже не в газету она пришла, а подкараулила Бубнова в ресторане, где он имел обыкновение обедать, наглым образом подсела к нему за столик и как ни в чем не бывало завела обычный разговор ни о чем, через пару секунд с легкостью направив его в нужное для себя русло.

Разговор этот можно было назвать разговором лишь отчасти, поскольку Олег Олегович в основном только рассеянно кивал или угукал, изредка разражаясь междометиями, а все остальное загадочное действо разворачивалось королевой-собеседницей.

В итоге он назначил ее главным редактором, несмотря на то что у него уже был главный редактор. И не кто-нибудь, а его собственный компаньон. И все бы ничего, но компаньон этот уже давно точил на него зуб и мечтал лишить доли в бизнесе.

Это он мечтал, когда Олег Олегович ни в чем перед ним не провинился. Как говорится: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать!»

А уж после столь вероломного увольнения из, считай, собственной газеты вообще поклялся расправиться с ним самым что ни на есть ужасным образом.

Причем, не просто лишить доли, как он добросердечно хотел до этого, а лишить всего, кроме, пожалуй, жизни.

Так оно и случилось.

И начал он с того, что стал потихоньку приучать Олега к спиртному. Тот сначала не желал, отказывался, а когда узнал про измену королевы-Али (с которой он, естественно, сожительствовал), дело пошло гораздо легче.

Уж изменила она ему на самом деле или это были все те же происки Завибова (так звали компаньона), история умалчивает, только Олег Олегович стал постепенно терять над собой контроль, а это было именно то, чего Завибов и добивался.

В итоге он так или иначе перевел на себя весь его бизнес, продал Олегово имущество, включая жилье, и Олег Олегович остался на улице в прямом и переносном смысле. Без единого рубля в кармане. Словом, гол как сокол.

А что же Аля?

Ей, конечно, все это очень не нравилось, но тягаться с Завибовым было не с руки. Не та весовая категория. Да и ни к чему ей было такое самопожертвование. В этой ситуации тут хотя бы свою шкуру спасти, а не то чтобы за кого-то беспокоиться.

За свою должность, правда, переживала она зря.

Завибов и не думал дальше работать, как при Олеге. По сути, при нем он был простым работником, а потому вынужден был впахивать. Он вообще попал к Олегу случайно, так надо было, чтобы сделку выгодно провести. По этой же причине Олег записал на него долю 0,1 % и сразу же про это забыл: такая незначительная она была, эта доля.

А тот возомнил себя компаньоном и кричал об этом на всех углах.

Олег относился к Завибову несерьезно, он вообще его в упор не замечал. То же касалось и его непомерных амбиций. Если бы только Олег мог знать, к чему это приведет!

Алевтина Генриховна, между тем, скоро утешилась. Завибов ее не доставал. Напротив, работой ее он был несказанно доволен. И это не удивительно. При ней газета вышла в лидеры среди таких же таблоидов и продолжала уверенно наращивать обороты.

Аля была очень талантлива. Она и текст могла любой накатать, и материал надыбать.

Да и как руководитель она оказалась очень эффективной. Могла и помочь, и спросить, когда надо.

А главное – сотрудники ее уважали.

В общем, выходило так, что все оказались в выигрыше, кроме Олега Олеговича.

Бедный, несчастный он человек! Ну и намучился же он, пока не смирился со своей тяжкой незавидной долей. Получается – подарил долю в бизнесе, приобрел долю бомжа.

К бомжам, кстати, он в итоге и прибился. И день за днем стал познавать такую суровую безотрадную и безнадежную уличную жизнь.

Надежду на возврат к прежним временам он, кстати, никогда не терял. И он бы обязательно что-нибудь придумал. Но для этого ему как минимум нужны были документы, удостоверяющие его личность и хотя бы немного денег. А об этом Завибов позаботился прежде всего.

Пока Олег Олегович ломился в разные двери, он много чего узнал о здешней жизни и ее обитателях. О криминалитете, о происшествиях изнутри как они есть, об этих самых злодеях, их совершающих. Да много чего.

Он даже подумал было закинуть эту тему королеве-Але. И не заставил себя долго ждать.

В один из дней он отправился по хорошо знакомому ему адресу и, выждав за углом, встретил ее лицом к лицу.

Был конец рабочего дня, и Аля только-только вышла на улицу, чтобы отправиться домой.

И вдруг она слышит из подворотни:

– Алька!

Услышать-то она услышала, но не отнесла этот призыв к себе и, не обращая на него никакого внимания, продолжила свое королевское шествие.

Тогда Олег Олегович отправился другим путем, наперерез.

– Что, не признаешь старого друга? – появившись перед Алей откуда ни возьмись, выкликнул ей Олег Олегович и перегородил дорогу.

Аля от неожиданности вздрогнула и, бегло посмотрев на Олега Олеговича, совсем его не узнала.

Бомж, как бомж, подумала она, но откуда ему знать, как ее зовут?

– Не признае-ешь, – протянул Олег Олегович. – А раньше представления не требовалось, сама в объятья шла.

Тут только в ее голове промелькнула мысль кто это, и она от ужаса остолбенела.

– Что молчишь, нечего сказать? – напирал Олег Олегович. Аля по-прежнему молчала. – Тогда я тебе скажу. Что, обули человека, и рады?!

И вдруг Алю как прорвало. Она в знак несогласия замотала головой, стала грозить Олегу пальцем и в глубоком возмущении сказала:

– Ну уж нет! Вы меня в свои разборки не посвящайте! Я тут абсолютно не при чем.

– Может и так, – согласился Олег Олегович. – А работаешь ты на кого?

– На того, кто по документам владелец. Я ваши документы не подделывала! – с апломбом заявила она и отвернулась.

Олег Олегович немного поразмыслил и смяк.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал он. – Ты, и правда, не при делах. Ну и ты меня пойми. Видишь, в какой я жопе! И пока ни конца ни краю этому не видать!

Аля развернулась обратно и тоже немного смягчилась:

– Да я что, мне жаль. Я, между прочим, Завибова не меньше твоего презираю…

– Вот! – оживился Олег Олегович. – Тогда давай, помоги мне.

– А что я могу? – поразилась Аля. – Я же не волшебница.

На что Олег Олегович резонно объявил:

– Подкинь мне деньжат, я хотя бы документы восстановлю.

– Пропьешь ведь, не верю! – наотрез усомнилась она и опять отвернулась.

– Да я и не пью теперь, – грустно сказал Олег Олегович и замолчал.

Потом, словно вспомнив, зачем приходил, он опять встрепенулся и пробубнил:

– Да, я что предложить хотел…

Олег начал рассказывать, какие материалы мог бы предлагать ей для публикации в газете, и, по мере того как он продвигался в анонсах бомжовской действительности, глазки у Али все больше и больше блестели.

– Вот это другое дело, – удовлетворенно сказала она, выслушав его до конца, и уточнила. – Только знаешь, что, встречаться будем тайно, мало ли что…

– Само собой, – согласился Олег и засобирался обратно.

Сказать, что он был разочарован, значило ничего не сказать. Не согласилась помочь ему, беспомощному, и согласилась на помощь себе, всемогущей. Это было слишком.

Однако Олег был согласен и на такой расклад. Он рассудил так: пусть он станет ее источником информации, за это будет получать какие-то деньги. А там, глядишь, что-нибудь да наладится…

И так, день за днем, тянулось его выживание, пока наконец фортуна немного не смилостивилась над ним и не предоставила ему свой последний призрачный шанс.

Глава 8

Предположить, что ее будут подозревать в мошенничестве, Даша не могла даже в самом кошмарном сне.

Всю свою недолгую благопристойную жизнь она из кожи вон лезла, дай только чего-нибудь полезное совершить.

В школе была и старостой класса, и помощницей классной руководительницы по учебной работе, и какими только кружками не занималась по научению внеклассной школяры.

В вузе – аналогично.

И чтобы теперь просто так взять, и встать на скользкую дорожку нечистоплотных людей ей, юристу, она не представляла, что такого беспрецедентного для этого должно было произойти.

Однако ее коллеги по цеху так не считали. Им вообще не свойственно было считать. Даше иногда даже казалось, судя по их поведению, что они только то и могут, что языками чесать. А чтобы, например, высказать свое собственное оригинальное мнение или выдать какое-нибудь дельное предложение – это нет, пусть пытается кто-то еще.

За все время работы в компании она ни за кем из них не замечала чего-то выдающегося. Чего-нибудь этакого, превосходного. А результативных людей она уважала. Вот, взять хотя бы Клеонова. Ой, нет, про него лучше не думать. Это же его, по их мнению, она предала.

Впрочем, она могла и ошибаться. Потому что глубоко на эту тему она не размышляла, а стала думать только теперь, когда они ее достали своими подозрениями.

Сколько могла, она держалась и старалась не реагировать. А заодно не забывала вести свое расследование, для чего все аккуратно записывала, где бы что не услышала, а для этого как бы слонялась без дела по этажам. Что уж теперь было репутацию сохранять незапятнанной, когда она и так оказалась подмочена.

В один из таких походов она притулилась к стене приемной, где на ее счастье дверь заместителя Агарковой оказалась приоткрытой.

– Лариса Аркадьевна, – громко говорил чей-то мужской хрипловатый голос. – Вы не сомневайтесь, мы все повторим. Дайте только срок.

– И как долго вы собираетесь парить мне мозги? – возмущенно наседала Лариса Аркадьевна. – Я и так дала вам фору. Сколько же можно еще?

Даша удивилась нехарактерному для высокообразованной Агарковой сленгу и еще больше прильнула к кабинетной стене.

– Да немного уже осталось, – отвечал все тот же мужской голос. – Вот только документы отладим, и все. Остальное – дело техники.

Лариса Аркадьевна, видимо, мешкала, потому что Даше ничего не было слышно, а потом она тихо так сказала:

– Ладно, давайте, старайтесь. А ко мне не приходите больше. Не надо, чтобы кто-нибудь вас здесь увидел.

По кабинету раздались негромкие шаги, и Даша, смекитив, что ее тоже не должны заметить, отскочила от входа в приемную и спряталась за соседнюю перегородку так, чтобы все же иметь возможность выглянуть и подсмотреть, кто это был.

Мужчина вышел, и Даша обомлела. Она узнала в нем того самого директора «РегионФинанса»!

Эмоции переполняли, и этим всенепременно следовало с кем-то поделиться.

Делилась она обычно со «своей подружкой» Саньком. Вот и на этот раз решила не нарушать старой доброй традиции и отправиться домой к родителям. До окончания рабочего дня оставалось всего-ничего, и Даша охотно рассудила свалить, никому не докладаясь.

Она шла по своему поселку и, вдыхая спелое сочное дуновение всяческого разнотравья, вспоминала, нет, не вспоминала даже, а чувствовала кожей всю их с Саньком здешнюю вольницу. Она всякий раз сама собой всплывала перед глазами, как только Даша попадала сюда, словно в детство, и шла с остановки домой. Этот аромат свежего воздуха будто накрывал ее своей расслабляющей волной и растворял все невзгоды, какие только были у нее до этого.

Странное дело, подумала она, проблемы уже не кажутся мне такими жуткими, какими я их себе нарисовала. А расскажу все Саньку, так и вообще, наверное, дело будет выглядеть весьма перспективным. Фу ты! Опять юридический сленг. Ага, а у Агарковой-то сленг наверняка значил что-то такое, чего мы пока не знаем. Хм, мы! Бедный Санек, он еще не в курсе, куда его затянула его боевая подруга.

– Сане-ок! – бодро зыкнула Даша, открывая его калитку.

Санек обожал сидеть за компьютером в специально приспособленной для этого беседке. Оттуда он обычно и встречал Дарью в теплую летнюю погоду, когда она к нему наведывалась.

– Я здесь! – по-быстрому крикнул он ей и помахал рукой, выглянув из простенка.

Даша неторопливо прошла по тропинке, поприветствовала маму Санька Клавдию Григорьевну и погладила по голове верного друга Рекса, который тут же намерился встать на задние лапы и облизать ей лицо.

– Привет, – с удовольствием сказала Даша, предвкушая, что вот сейчас она все выложит своему не менее верному чем Рекс другу Сане, и гора спадет у нее с плеч.

– Привет, привет, – ответил Санек, не отрывая глаз от монитора. – Случилось чего?

– Случилось, – безрадостно протянула Даша и добавила. – Ты давай, отключайся от работы и удели мне время. Мне, и правда, твоя помощь нужна.

– Снова хакером поработать? – улыбнулся Санек.

– Думаю, на этот раз одним только хакером ты не отделаешься.

– Звучит заманчиво, – Санек крутанул кресло и повернулся к Даше лицом. – Слушаю тебя внимательно. Начинай.

Даша изложила Саньку историю о своих подозрениях во всех подробностях, никого и ничего не забыв. И заключительным аккордом описала в красках выход из кабинета Агарковой директора злополучной конторы «РегионФинанс».

– Ну что ж, – сказал Санек. – Давай, что ли, пробьем его, этого твоего директора. А заодно и его контору.

– Давай! – с готовностью согласилась Даша.

– ФИО помнишь? – спросил Санек.

– Еще бы! Попробовала бы я забыть, – с нежеланием ответила Даша и назвала его данные.

– Так-так-так, – деловито сказал Санек. – фирма без осуществления деятельности, а директор в списках не значится.

– Как это? – удивилась Дарья. – А как такое наша безопасность пропустила?

– А ты у дяди Гены спроси, вон его машина аккурат перед тобой к вашему дому подъехала.

– Что-о? – обалдела Даша. – Быстро за мной!

Санек, как всегда неторопливо, начал было рассуждать куда и зачем это надо вдруг бежать, а Даша уже была у калитки. Откуда она устрашающе погрозила ему кулаком, и тогда он все понял без слов: быстро встал и почесал за ней следом.

Даша просекла дяди-Генин приезд и не ошиблась: он никогда не являлся просто так.

И сейчас ей позарез надо было успеть подслушать их с отцом разговор.

Если ее догадка верна, суматошно рассуждала она на бегу, то речь у них должна была пойти о конторских разборках. Еще никогда расстояние в два дома, от Санькиного до ее собственного, не казалось ей таким непреодолимым.

Но вот, наконец, она на месте. Ага, окно открыто, это хорошо. Даша знала, что встречались они обычно за чаем или за чем покрепче в гостиной. Ее-то окно и было открыто. Туда она, пригнувшись, и стала пробираться.

По неспешному хождению Анны Степановны она предположила, что та накрывает на стол. А при ней мужчины разговор не начнут. Значит, улыбнулась Даша сама себе, она оказалась здесь как нельзя вовремя.

У ворот в этот момент замаячил Санек, и Даша резко приложила палец к губам, а потом также импульсивно замахала ему руками, чтобы тот пригнулся. На ее счастье, в этот раз он не тормозил и все правильно понял: также пробрался и присел рядом.

В гостиной, между тем, начало что-то происходить и вот послышались первые звуки голосов.

Даша скорчила рожицу, немного привстала, чтобы лучше вслушаться, и действительно, слышно стало гораздо лучше.

– … ее же подозревают в пособничестве, – услышала Даша обрывок фразы, но все прекрасно поняла. Говорил дядя Гена, и говорил про нее.

– Чушь! – с возмущением отреагировал батя.

– Я потому и приехал. Ты что, думаешь, я не знаю?

Тут, видимо, кто-то либо отвернулся, либо стал потише говорить, и Даша не расслышала. Но дальше все пошло как по маслу.

– Приходил службист, предъявлял удостоверение, все чин чином, и съемки все забрал.

– А какое отношение…

– Да заказ контора получила непростой, понимаешь?

– Нет.

– С гостайной связан…

– Хорошо, а Дашка моя причем?

– Она просто под раздачу попала. Не при чем…

– Она вскользь упоминала, что договор какой-то у нее пропал…

– С этим договором тоже не все так просто…

Вдруг Санек резко потянул Дашу за рукав, и она краем глаза заметила, что из дома выходит Анна Степановна. Обоих конспираторов тут же точно ветром сдуло. И только за углом, на безопасном от объекта наблюдения расстоянии они попадали прямо на землю, вдоволь насмеялись и расслабились, навалившись на самый что ни на есть обыкновенный бордюр.

– Слушай, Санек, – сказала Даша, лежа на спине, глядя в ясное небо и все еще глотая смешинки. – А как ты думаешь, а что это за гостайна, а?

– Я хоть и работаю в такой же конторе, – заметил Санек, – между прочим, у друга и соратника Клеонова Плетнева, но я понятия не имею, о чем идет речь.

– И не просто работаешь, – задумчиво сказала Даша, – а работаешь начальником отдела.

– Да, но наша организация проиграла тендер. Дело, видимо, в нем.

– Ясно, – сказала Даша, – что ничего не ясно…

– А что тебе не ясно? – уточнил Санек.

– Ну, например, зачем они оба заявку подавали, компаньоны же.

– Это, как раз просто, – ответил Санек. – Чтобы подстраховать друг друга. Если не выиграет один, чтобы выиграл другой.

– А-а, – протянула Даша и усмехнулась. – Столько лишней информации никогда не было у меня в голове.

– А меня другое интересует, – сказал Санек.

– Что? – заинтересовалась Даша.

– Почему ваша Зыкина заподозрила Плетнева.

– Потому что она неправа, – не задумываясь выпалила Дарья. – Подумаешь, не были на похоронах… Может, они с сердечным приступом лежали.

– Оба с одним? – с едва заметным ехидством переспросил Санек.

Даша не стала отвечать – передразнила его, и все. А потом спросила:

– А как так может быть, чтобы человека не было в поисковых базах?

– Я впервые с таким сталкиваюсь, – озадаченно сказал Санек. – Может, они от фонаря его данные в договор записали? Паспорт-то ты не проверяла.

– В нашей организации этим безопасники занимаются, – озаботилась Дарья. – А нас тут прервали на самом интересном месте. Дядя Гена как раз объяснение этому начал излагать.

– Так или иначе, – подытожил Санек. – А я за Плетневым тоже прослежу.

Даша недоуменно на него посмотрела, но не успела ничего возразить. Потому что окно напротив вдруг неожиданно распахнулось и из него самым бессовестным образом вылилось ведро воды прямо им под ноги.

Что это было, никто таким вопросом задаваться не стал. Они просто с хохотом и визгом повскакивали на ноги, стряхнули с себя капли воды и отправились восвояси…