Текст книги "Под музыку любви"

Автор книги: Элен Алекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Времени на вечерний заплыв сегодня не осталось, а завтра надо на другой конец бухты бриться идти. Хотя в его съемочной группе были свои стилист и парикмахер. Но Монтгомери не мог не идти туда.

Он уже ничего не мог поделать. Еще удивительно, как он свой фильм собирается снимать, а не бросил все на самотек после того, как опять услышал этот голос. Голос из далекого прошлого, больного, но не забытого.

5

Небольшой город, в котором жили Линда и Ребекка, находился вдали от скоростных трасс, на самом берегу океана, Это был скромный и неприметный городок, мало тронутый туристами и цивилизацией.

Дикая природа, прибрежные скалы, желтый песок, палящее солнце, весьма своеобразная растительность, местами переходящая в кактусы и колючки, морские птицы днем и летучие мыши по ночам. Городок, можно сказать, расположился у Бога в ладонях.

У Бога, оказывается, есть немало таких городов. Так думал Монтгомери Холден, когда впервые познакомился с будущим местом съемок по фотографиям. Его агенты еще с весны были заняты поисками именно такого городка на краю цивилизации.

И они добыли ему немало похожих на этот заброшенных уголков. Где еще не было понастроено белоснежных гостиниц с яркими черепичными крышами, а океанский берег не был усеян многочисленными барами и ресторанчиками и разделен на отдельные пляжи разнообразными изгородями.

Но именно на этом месте решил остановиться Монтгомери Холден. Огромные скалы, обрамлявшие бухту, песчаный берег, неброская растительность и океан – это было как раз то, что требовалось по сюжету.

Да и любопытствующих зрителей во время съемок будет поменьше – только местные жители. Мало кто из туристов добирался сюда, никаких достопримечательностей здесь почти не было.

Фильм будут снимать прямо на берегу, расстояние от скал до океана приличное, и здесь вполне поместятся декорации. Погода установилась отличная, и океан уже не собирался преподносить какие-либо сюрпризы.

Но было еще одно «но». На одной из фотографий, присланных агентами Монтгомери Холдену, был запечатлен небольшой дом. Дом самый обыкновенный. Каменное крыльцо и панорамное окно до самой земли. Над окном вывеска – парикмахерская. А на крыльце две женские фигуры.

И когда Монтгомери Холден бросил взгляд на одну из них, у него чуть сердце не остановилось. Полночи он вглядывался в эту фотографию.

Пил виски и снова вглядывался. Держался рукой за сердце. Давно оно у него так не болело. Просто устало однажды болеть и все. А теперь вот опять заболело.

Это была она. Или это была не она. Оставалось надеяться только на свое внутреннее чувство и на эту сердечную боль. Но уже на следующее утро Монтгомери Холден определился с местом будущих съемок. Он просто не мог не поехать в этот городок.

Так что техники и декораторы съемочной группы уже второй день устанавливали на берегу бутафорские и настоящие трейлеры, вокруг которых все и будет происходить.

Оставалось привезти бутафорскую растительность, технику, да и все остальное. И место в раю героям его фильма обеспечено.

На следующий день миссис Корнуэл уже знала все и во всех подробностях. В городе будут снимать кино. И будут снимать его все лето.

Так что впечатлений и рассказов – до следующего года хватит, такое в городке впервые. А потом все эти события и вовсе легендами обрастут.

Готфрид и Глэдис Уилсон, которым принадлежала арендованная съемочной группой гостиница, были счастливы. Впервые они сдали свою гостиницу оптом и на такой долгий срок.

Все лето гостиница будет полна одних и тех же людей. И не нужно будет судорожно носиться как с писаной торбой с каждым новым посетителем, волей случая заглянувшим в гостиничные двери.

– Как же я сама не догадалась, что в нашем городе собираются кино снимать, – сказала миссис Корнуэл Готфриду и Глэдис Уилсон. – Видела же, что что-то необычное в ваших краях творится.

Дом миссис Корнуэл находился на другом конце бухты, и ей пока просто было лень прийти сюда и поближе посмотреть, что за строительство здесь идет.

– И все это будут неподалеку от нашей гостиницы снимать, – гордо сказал ей Готфрид Уилсон.

Миссис Корнуэл стояла рядом с важной четой Уилсон и открыто им завидовала.

– Ничего, – утешил ее Готфрид, – может, и твоя парикмахерская в кадр попадет.

– О большем и не мечтаю, – сказала миссис Корнуэл, сложив руки на груди.

– Вряд ли ее парикмахерская в кадр попадет, – фыркнула вредная Глэдис Уилсон, – она же на другом конце бухты находится.

– Откуда ты знаешь, где будут снимать? – спросил ее муж. – Тоже мне режиссер нашелся.

– Ой, вы только не ссорьтесь из-за меня, – сказала миролюбивая миссис Корнуэл.

– Вот еще, из-за тебя, – вновь фыркнула Глэдис, – мы по двести раз на дню ссоримся, это наше обычное состояние.

Тогда миссис Корнуэл стала завидовать им еще и по этому поводу. Ей-то ссориться уже давно было не с кем.

Несмотря на занятость, режиссер с мировым именем Монтгомери Холден в этот день ровно в восемь утра уже был на противоположном от гостиницы краю городка – у дверей парикмахерской. Он докурил неизвестно какую по счету сигарету и выбросил ее в урну, которая стояла у крыльца.

Монтгомери Холден поднялся по ступенькам и вошел в небольшое помещение парикмахерской. В сотый раз объясняя самому себе, почему он должен сказать ей, что он узнал ее. И чтобы она не отрицала, что это она. И что это он. И он не может без нее жить.

Запутанно, витиевато, но чертовски верно. Пусть не отрицает, что это она, потому что это она, и у него сердце едва не отказало, как только он увидел ее на той фотографии. А потом и ноги подкосились, когда он, подходя к раскрытой двери парикмахерской, услышал ее голос.

В парикмахерской Ребекки не было. Скучающая Линда вскочила со своего кресла. Несколько секунд они молчали.

– Здравствуйте, – сказала Линда.

Монтгомери Холден кивнул. Возникла неловкая пауза.

– А Ребекки не будет, – сказала Линда, – у нее голова третий день болит. Но я тоже умею брить.

Лицо режиссера было в мелких порезах после вчерашнего бритья.

– Может, врача? – сказал он.

– Кому? – не поняла Линда.

– Тому, у кого голова болит.

– Ах, нет, само пройдет.

– Все-таки – третий день.

– Нечего, справится, – сказала Линда. – Так что насчет побриться?

– Нет, – улыбнулся Монтгомери Холден, – извините. Но я так не могу.

– Что вы не можете? – не поняла Линда. Вроде побриться пришел.

– Менять личных парикмахеров и адвокатов, – сказал Монтгомери.

– Вы же с ней всего два дня знакомы, – сказала Линда.

Все понятно. Не бриться он сюда ходит. Тут нечто большее.

– Это дело чести, – улыбнулся Монтгомери Холден.

Еще неловко постоял, подождал, вдруг появится Ребекка. Но – нет. Никто не возник в дверном проеме, прямо из утреннего тумана и соленого воздуха.

Монтгомери Холден на прощание кивнул Линде, развернулся и вышел.

– Бог мой, какой мужчина, – сказала Линда сама себе, оседая в кресло.

Хоть бы миссис Корнуэл пожаловала, что ли. А то со скуки можно заснуть. О нет, пусть не пожалует. Увидит, что Ребекка уже с утра прогуливает.

Но миссис Корнуэл все-таки пожаловала. Возникла на пороге парикмахерской прямо из утреннего тумана.

Линда даже вздрогнула. Обычно миссис Корнуэл появлялась со стороны задней двери. А тут уже и дышит с утра пораньше так тяжело, будто на другой конец городка гоняла. Интересно, какие новости принесла на хвосте?

– Кино! – важно сказала миссис Корнуэл.

– Что – кино? – спросила Линда.

– Кино будут снимать!

– В нашем захолустье?

– У нас город – у самого Бога в ладонях расположен! – сказала миссис Корнуэл.

– Мог бы растений ваш Бог побольше посадить, – сказала Линда.

– Растения здесь как раз по климату! – обиделась за свой родной городок миссис Корнуэл. – Большие растения здесь быстро засохнут.

– Да и климат можно было помягче сделать, – подливала масло в огонь Линда, – разве может нормальный человек такую жару переносить?

– Ты ничего не понимаешь, – сказала миссис Корнуэл, – надо любить то место, в котором живешь, а вам, молодым, все не так. Все миражи какие-то ищете. А красоту под боком и не замечаете.

Линда зевнула. Ей бы спать в такое время, а не лекции о нравственности слушать.

– А где же наша девочка? – поинтересовалась миссис Корнуэл.

Ну вот – наша девочка. А Линда, значит, просто манекен. Хотя именно от Линды прибыль-то вся и идет. От одной Ребекки давно бы пришлось опять закрыть вашу парикмахерскую, непочтительно подумала Линда.

– Приболела наша девочка?

– Приболела, – сказала Линда, – после обеда выйдет. Все равно нет никого.

– Думаю, раз в городе новые люди появились, значит, у нас теперь и клиентов побольше будет, – с надеждой сказала миссис Корнуэл.

– Это вы о съемочной группе? Так у них свои стилисты должны быть, – остудила ее мечты Линда.

– О, а я и не подумала, – разочарованно сказала миссис Корнуэл.

– Вот-вот.

Линда от нечего делать принялась, как обычно, медленно крутиться в своем кресле.

– А чего же он тогда опять сюда приходил, – остановила ее своим вопросом миссис Корнуэл, – раз у них свои стилисты должны быть?

– Кто приходил?

Миссис Корнуэл кивнула на входную дверь.

– Как кто, – сказала она, – режиссер ваш. Когда сюда шла – нос к носу столкнулись.

– А-а, – сказала Линда, – так ему наша девочка приглянулась.

– Ты думаешь? – раскрыла рот миссис Корнуэл.

– Уверена, – вздохнула Линда.

Видали ведь, как она его вчера изрезала, когда брила, подумала Линда, а он с утра пораньше опять тут как тут.

Миссис Корнуэл растерянно села в кресло Ребекки.

– И что делать-то будем? – спросила она у Линды.

– А что нам делать? – не поняла Линда. – Это уже не наше дело.

– А чье же?

– Не наше и все, – пожала плечами Линда, – больше ничего не знаю.

Миссис Корнуэл покачала головой, но ничего не сказала. Вышла через заднюю дверь. Поднялась по лестнице в свою спальню. Достала из шкафчика сердечные капли и стала старательно капать в стакан с водой.

Сбилась со счета, накапала двойную дозу и выпила все залпом. Что дальше-то будет, если этот режиссер тоже узнал Ребекку?

В обеденный перерыв Линда и Ребекка ели тосты с сыром и фруктовый салат. Линда ненавязчиво разглядывала Ребекку. Ребекка была бледная, но спокойная.

– Ну и чего ты его боишься? – спросила Линда.

– Кого? – не поняла Ребекка.

Линда улыбнулась.

– Режиссера этого!

– С чего ты взяла, что я его боюсь?

– А почему же тогда голова третий день болит? – спросила Линда.

– Ну, – Ребекка немного подумала, – потому что лето наступило.

– Не смеши людей, – сказала Линда, – хочешь, я скажу ему, чтобы он больше не приходил?

– Что ты, – улыбнулась Ребекка, – а как же он будет бриться?

– Так же, как и до этого брился!

Они немного посмеялись.

– Миссис Корнуэл обо мне что-нибудь говорила? – спросила Ребекка.

– Сказала, что если ее любимая девочка решила забить на свою работу только потому, что в нашем городе собрались в кои-то веки кино снимать, – сказала Линда, – то пусть делает то, что хочет.

– Это хорошо, – сказала Ребекка.

Линда третий день наблюдала за подругой. Интересно, а как бы она сама повела себя, если бы ее вдруг стал преследовать режиссер с мировым именем?

О да, она, наверное, тоже слегла бы с головной болью. Теперь понятно. Выхода не было.

– Ну а он-то тебе понравился? – осторожно спросила Линда.

Ребекка чуть тостом не подавилась.

– Кто понравился?

– Режиссер этот!

– Думай, что говоришь, – сказала Ребекка, – мы живем в разных мирах.

– Это так, но в данный момент ваши миры пересеклись.

– Это не пересечение.

– А что же это? – улыбнулась Линда.

– Это просто мираж на дороге, – вздохнула Ребекка.

6

Однако на следующее утро, Ребекка взяла себя в руки. Бледная от ночной бессонницы, она твердо решила играть свою роль до конца. Роль, как спокойная, независимая и уверенная в себе парикмахерша без каких-либо внешних эмоций будет брить режиссера с мировым именем.

Солнце заглядывало в дверь парикмахерской, морские птицы летали где-то вдали над океаном. Песок иногда слегка вздымался от незаметного ветерка. А Ребекка Голди только через час после открытия парикмахерской поняла, что Монтгомери Холден сегодня не придет.

Зато в парикмахерскую, как обычно, заглянула миссис Корнуэл. Развлечений в жизни у нее было мало. Да куда там мало. Почти не было.

– Сходили бы к Уилсонам, – дружески сказала миссис Корнуэл, удобно устраиваясь на одном из стульев под сушилкой для волос.

Ребекка и Линда, как обычно, сидели каждая в своем кресле.

– Это еще зачем? – подозрительно спросила Линда.

– Посмотрели бы, как кино снимают, – сказала миссис Корнуэл.

– Когда же мы сходим, если мы все время на работе? – сказала Линда.

Ребекка уже третий день молчала. Не пререкалась, не шутила. Миссис Корнуэл незаметно наблюдала за ней.

– После работы и идите, – посоветовала миссис Корнуэл, – дни сейчас длинные, солнце поздно садится.

– После работы у нас уже сил никаких нет, чтобы на другой конец города тащиться, – сказала Линда.

– В ваши-то годы и сил нет, не смешите меня. Я в ваши годы на двух работах работала и еще на танцы бегала.

– Какие танцы? Мы же в этом городке всех как облупленных знаем, – сказала Линда.

– Вот же я и говорю, идите на новых людей посмотрите, – сказала миссис Корнуэл.

Ребекка сидела в своем кресле, читала очередной роман и пребывала, как всегда, в другом мире. Мире, где герои непременно находят друг друга, где они любят друг друга до конца дней своих и где добро обязательно побеждает зло.

А может, Ребекке и не нужно туда ходить? – подумала миссис Корнуэл. Зачем ей туда идти? Может, из этого ничего хорошего не выйдет?

Линда медленно крутилась в кресле, смотрела на открытую дверь парикмахерской и ничего не думала. Ей нравилась ее жизнь, этот день, ветерок, залетающий в дверь. У нее все было хорошо.

С замирающим сердцем сидела в своем кресле Ребекка. Он не придет, думала она, сказка кончилась.

А Монтгомери Холден решил дать Ребекке выходной и с утра пораньше истязал себя работой. Рано утром приступили к пробным сценам у океана.

С первого взгляда сюжет был несложный. В главных ролях были всего четыре человека.

Первые двое – пара молодоженов, которые приехали в эту глухомань на медовый месяц. У них все только начиналось, они собирались строить здоровые, длительные отношения, исполнять желания друг друга и никогда не ссориться.

И другая пара, на грани развода, – вроде как попрощаться перед расставанием. Они знали, что их пути расходятся и им уже никогда не быть вместе, но их многое связывало, им было грустно, и они хотели проститься по-хорошему.

Забегая вперед, скажем, что в конце фильма разбегалась пара, которая справляла медовый месяц. А пара, которая приехала распрощаться, собиралась жить вместе еще очень долго и счастливо.

Никаких детективных сюжетов и триллеров Монтгомери Холден не выносил. Почти все его фильмы были тонкими психологическими драмами. Даже если это были легкие комедии.

Первую пару играли Джим Клептон и Сессилия Кейн. Это были молодые, начинающие актеры, они смотрели на Монтгомери Холдена как на бога, ловили каждое его слово и собирались делать на съемочной площадке все, что он им скажет. Большего от них в общем-то и не требовалось.

Вторую пару играли Роберт Фонтейн и Аманда Стайгер, они были давними друзьями Монтгомери. Аманде было лет тридцать пять, а Роберту – сорок, он был ровесником Монтгомери Холдена.

С ними всегда было весело и интересно, и они собирались хорошо импровизировать во время съемок. Им можно было доверять, они были профессионалами и никогда бы не навредили хорошему фильму своими отступлениями от текста.

А вот продюсерами фильма были не такие уж и близкие друзья Монтгомери – брат и сестра Джулия и Питер Роджерс. Эти люди тоже были очень давно знакомы с Монтгомери Холденом.

Монтгомери съел с ними за долгие годы знакомства не один пуд соли. Но что-то было не так в их отношениях. И Монтгомери все никак не мог бросить все свои дела и хорошенько подумать, что именно было не так.

Вроде Роджерсы – нормальные люди, умные, веселые, расчетливые, как и полагается всем порядочным продюсерам. А вот не лежала душа к общению с ними и все тут.

Контракт на новый фильм был подписан давно. Причем фильма-то самого не было, был просто контракт на некий фильм, который должен был снять для одной кинокомпании Монтгомери Холден.

И Роджерсы терпеливо ждали и особо не торопили, улаживали все проблемы с кинокомпанией. Во время встреч поднимали с Монтгомери Холденом бокалы за скорый проект, а потом опять расходились в разные стороны.

Так что откладывать дальше было уже некуда. Монтгомери Холден и так долгое время под разными предлогами уходил в сторону.

И вот наконец он все-таки освободил время в своем плотном графике и нашел подходящий сценарий. Было выбрано место будущих съемок, утвержден бюджет фильма, набраны актеры.

– Городок на самом краю вселенной, – рассказывала брату Джулия Роджерс, – помолись за меня, мой друг, это мой последний шанс.

– Милая, во-первых, я не верующий, а во-вторых, я могу обеспечить тебе еще полсотни таких шансов, – сказал ей Питер. – И даже согласен стоять где-нибудь неподалеку и наблюдать, когда ты наконец-то поймешь, что у тебя вообще нет никаких шансов с этим человеком.

– Надежда умирает последней, – грустно сказала Джулия, наливая с утра пораньше вторую порцию коньяка в пузатый бокал.

– Не пей столько, дорогая, – сказал ей в телефонную трубку Питер Роджерс, – а то ты себя скоро в зеркале узнавать не будешь.

– Я себя уже давно не узнаю, – ответила ему Джулия, – и ничего.

– Но если ты снова затеешь криминал, – сказал Питер Роджерс, – предупреждаю, нам опять придется очень долго выпутываться.

– Свиснешь, если сможешь предложить мне какой-нибудь не криминальный способ, – сказала брату Джулия, – я буду здесь, неподалеку.

И она залпом выпила свой коньяк.

7

Вечером Ребекка Голди пришла к миссис Корнуэл. Миссис Корнуэл заварила чай и собралась попотчевать Ребекку горячими сандвичами.

Но Ребекка и чай оставила в сторону, а к сандвичам и вовсе не притронулась.

– Можно, я отпуск возьму?

Миссис Корнуэл растерянно присела за стол рядом с Ребеккой.

– На какое время? – спросила миссис Корнуэл.

– Ну, – Ребекка немного подумала, – до конца лета – можно?

Миссис Корнуэл покачала головой.

– Никогда не нужно бояться изменения обстоятельств, – сказала она.

– Это вы к чему? – спросила Ребекка.

– Ведь только Бог может знать, к чему эти новые обстоятельства однажды приведут, – закончила свою мысль миссис Корнуэл.

Ребекка с подозрением посмотрела на миссис Корнуэл. Неужели она тоже заметила, как повлияли на Ребекку изменившиеся обстоятельства? Неужели не только Линда заметила, как Ребекка хочет скрыться на краю света от Монтгомери Холдена?

Но по лицу миссис Корнуэл ничего нельзя было понять. Нет, вряд ли она о чем-либо догадывается.

Ребекка Голди приехала в этот городок семь лет назад. Просто вышла ранним утром из междугородного автобуса на автобусной станции, оставила свой багаж в камере хранения и пошла на берег.

Солнце жарило песок под ногами, белоснежные чайки парили в небе, бирюзовый океан жил своей жизнью. А Ребекка села на большой камень на берегу и чуть ли не впервые за последние три года расплакалась.

Магда Корнуэл не спеша совершала свою ежедневную утреннюю прогулку вдоль берега, когда наткнулась на плачущую Ребекку. Миссис Корнуэл не поверила своим глазам – прямо перед ней сидела начинающая, но уже ее любимая актриса – Ребекка Макконахью!

Актриса, которая три года назад пропала без вести во время съемок своего очередного фильма. Там была весьма странная история.

Монтгомери Холден, известный режиссер, снимал в заснеженных горах очередную историю любви. Это был его подарок к их предстоящей свадьбе. Все газеты писали об их прекрасном романе.

Монтгомери Холден трепетно и настойчиво ухаживал за Ребеккой Макконахью. Ребекка только пару лет как окончила школу актерского мастерства, снялась всего в двух малобюджетных картинах, а ее игру уже отметили многие известные критики.

Монтгомери Холден увидел ее на экране и потерял покой. Тогда ему было чуть за тридцать, он был состоявшийся и известный режиссер, уже уставший от славы и работы. Ребекка Макконахью изменила его жизнь.

После встречи с Ребеккой у Монтгомери Холдена открылось новое дыхание. Он снял ее в легкой комедии на тропическом острове. Во время съемок начался их головокружительный роман.

На острове все было великолепно. Жаркое солнце, тропические растения, родники с прозрачной водой, экзотические рыбы у самого берега. Никто не хотел возвращаться в большой мир, съемочной группе хотелось остаться здесь навсегда.

Между Монтгомери Холденом и Ребеккой Макконахью были нежные и трепетные отношения. Монтгомери сделал Ребекке предложение. Она согласилась. Фотографии влюбленной пары были во всех газетах.

Фильм сорвал приличную прибыль при среднем бюджете. На Ребекку Макконахью посыпалась масса предложений. Но она мягко отказалась и стала сниматься в новом фильме у Монтгомери Холдена.

Новым фильмом была психологическая драма на борту корабля. Фильм и так был нелегкий, да еще во время съемок возник пожар в машинном отделении, который едва не перекинулся на кормовую часть, где как раз готовились к съемкам новой сцены. Никто не пострадал, но некоторое время ушло на выяснение обстоятельств, что задержало съемочный процесс.

Фильм сняли, игра Ребекки была превосходна, полна утонченной грусти и всепоглощающей любви, движения – грациозны, взгляд – загадочен. Словом, большая любовь делала свое благое дело – талант молодой актрисы раскрывался с разных сторон, и ее игра обретала свою неповторимую индивидуальность.