Текст книги "Юность"

Автор книги: Джулия Джей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Катька ловко схватила меня за плечи и, подставив подножку, уронила в свежий сугроб – снег в этом году выпал ещё раньше, чем обычно. Эта наглая девица ещё и хохотала, пока я пыталась выкарабкаться из снега! А он, между прочим, теперь был и в ботинках, и за шиворотом, и даже во рту. Я попыталась утянуть её на себя, но не зря же Катька занимается спортом. Она ещё глубже запихнула меня в сугроб и с довольным видом пошла дальше по аллее.

– Слышь, сестра! Я тебе вылью кошачью мочу на кровать! – крикнула я вслед удаляющейся фигуре. Была бы она чуть более щуплая, я бы её утопила в этом сугробе! Спустя несколько минут я уже обстреливала Катьку грязными снежками, прячась за скамейки. Она пыталась уворачиваться и кидала снежки в ответ, но так ни разу и не попала.

Редкие прохожие оглядывались на нас с недоумением, кто-то даже останавливался, чтобы укоризненно пялиться нам вслед. Где это видано, чтобы две дылды-старшеклассницы вели себя, как пятилетние дети? Мы ещё и визжим как пятилетние дети, пяльтесь сколько угодно! Нам было слишком весело, чтобы обращать внимание на незнакомых брюзжащих тёток.

На лице мамы застыла комичная гримаса с надутыми губами и поднятыми бровями, когда она встретила нас в прихожей – лица красные, с тёплых курток капает растаявший снег, шапки и перчатки – хоть выжимай. Мы скинули верхнюю одежду и топтались в коридоре, оставляя на паркете мокрые следы.

– Ну что, полярники, где гуляли? – иронично спросила мама.

– По сугробам, – ответила я, плавно перемещаясь в сторону ванной. Но Катька заметила мои движения и ринулась к ванной, чуть не наступив на кота. Филя с испуганными мярганьем бросился под кровать, на всякий случай по пути напав на папины ноги. Наш с мамой смех, казалось, слышали все соседи.

Вечером я набрала тарелку пирожных, легла в тёплую постель и включила сериал. Сегодня у меня по плану «Близкие друзья», который я смотрела уже два раза. Ничего не могу поделать – гей-сериала лучше ещё не сняли. Хотя главный герой мне никогда не нравился: семнадцатилетний парень четыре сезона бегает за взрослым мужиком, с которым переспал в первой серии. Любовь любовью, но должно же быть у человека чувство собственного достоинства. Не представляю, если бы я начала повсюду следовать за Левиным и навязывать свои чувства. Гадость какая! Правда, потом герои стали счастливой парой, а за их отношения я переживала больше, чем за свои.

Я удобно устроилась на диване, поставив мой старинный ноут на табуретку. Катька отказалась смотреть со мной «эту чушь», поэтому все пирожные мне придётся съесть самой. Включила очередную серию, залезла в Инстаграм. Вдохновения писать сегодня не было, зато вдоволь насмотрюсь историй знакомых с пятничных вечеринок. Девчонка из школы дизайна знатно накидалась в каком-то клубе – её истории были шумными и смазанными. А вот мой «прекрасный» одноклассник Игорёк, возомнивший себя крутым блоггером, посвятил все двадцать историй своей тусовке с друзьями на даче с кальянами и тёплым бассейном. Катькины истории получились огненными – вчера она всё-таки уехала в Закамск с толпой глупых малолеток, которые демонстративно на камеру пили водку и сосались друг с другом. Она в этом треше вряд ли участвовала, только ржала и снимала, но ощущения были премерзкие. Хорошо, что её аккаунт скрыт, иначе папа бы добрался до её Инстаграма и отсыпал хороших пиздюлей, чтобы до совершеннолетия даже не возникало мысли шляться по таким мероприятиям. Да, папа бы так и поступил, а я даже чуток завидовала количеству её друзей и совместным тусовкам.

Удивительно, как новая функция Инстаграма стала так популярна всего за несколько месяцев. Ещё летом все так заморачивались над красивыми фотографиями, осмысленными текстами, стильным профилем, где фотографии сочетаются друг с другом, а теперь большинство блоггеров перешли на истории, уделяя всё меньше внимания постам. С уверенностью заявляю, что раньше было лучше. Люблю я почитать, подискутировать в комментариях, а не тупо тыкать на экран, пролистывая одно бесполезное видео за другим.

Внезапно на экране высветилось оповещение о новой подписке. Я ткнула на него, не задумываясь, и тут же в груди приятно кольнуло. Это был аккаунт с ником Alex.levin. Губы растянулись в улыбке. А я и не знала, что у Левина есть Инстаграм – не похож он на парня, который активно ведёт соцсети. Меня вдруг посетила безумная мысль, что прямо сейчас он может читать какой-нибудь из моих постов. О боже, о чём были мои последние посты?! Я лихорадочно пролистала профиль за последние полгода. Отношение к жизни у меня было весьма специфическое: в одном посте я писала о легализации проституции, в другом – оправдывала педофилов, а где-то просто фотографировалась в откровенных позах. Вроде ничего слишком провокационного и ужасного, а всего лишь моё личное мнение. В конце концов, с чего я взяла, что Левину вообще будет интересно торчать на моей странице?

Наверху экрана всплыло новое сообщение:

Чёрт, он написал мне, он мне реально написал. Впервые за время нашего знакомства… Надо что-то ответить.

Палец завис над «Вводом». Нет, слишком коротко – он подумает, что мне неинтересно общение. Я прокрутила в голове несколько вариантов и остановилась на самом ненавязчивом.

Чёрт, он реально смотрел мои посты… Надеюсь, темы проституции и педофилии его не слишком смутили. Мы переписывались почти час: болтали о школе, поржали над моей странной одержимостью геями, даже обсудили наши отношения с Лексом. Это было очень неловко – Левин, кажется, по-настоящему беспокоился о нас, пытался что-то посоветовать. Эх, Сашка, если бы ты знал, как мне хочется написать тебе всего три слова вместо всех этих фальшивых сообщений с грёбанными смайлами. Хочется наплевать на чувства близких мне людей, лишь бы снова ощутить твои прикосновения. Так хочется, чтобы ты влюбился в меня. Но мы с тобой всего лишь друзья.

Началась очередная учебная неделя, потом ещё одна, я погрузилась в бесконечный уроковорот с глупыми заданиями, вредными учителями и унылыми переменами, на которых мы с девчонками обсуждали личную жизнь и учёбу. Во время этих разговоров я вспоминала нового знакомого Влада – наш сложный и такой увлекательный разговор почти затмил многолетнее общение с подругами и друзьями. Когда Оля в очередной раз хаяла своего Рязанова или Светка жаловалась на математичку и ненавидела всех вокруг, я мечтала за бокальчиком вина на кухне обсудить проблемы Россиюшки. Но Влад не удосужился даже подписаться на меня в Инстаграме, поэтому приходилось довольствоваться общением с Левиным. В выходные он никуда меня не позвал, хотя я так рассчитывала на ещё одну ночь с ребятами, зато съездила к родственникам повидаться с годовалым троюродным племянником. Детей я не люблю, но этот ребёнок довольно приятный, когда смотришь на него издалека.

Вторник был самым загруженным днём. Казалось, чем ближе выпуск из школы, тем больше испытывают наши нервы. Сегодня поставили аж восемь уроков, четыре из которых я не любила всей душой. Одним из них была литература, где единственное, чем мы занимались, – это считали минуты до её конца. Русичка что-то увлечённо рассказывала о творчестве Куприна, но нам было абсолютно всё равно. Я, Оля и Светка должны были во что бы то ни стало попасть в столовую первыми. На большой перемене после третьего урока туда стекаются человек шестьдесят из старших классов, не считая проворных учителей, которых всегда обслуживают вне очереди. Вообще-то обидно – учителя могут и задержаться на перемене, чему классы будут только рады, а попробуйте опоздать на урок химии или алгебры! Никакое оправдание про «не успела покушать» не прокатит, придётся отвечать у доски. А если не поесть сейчас, то до дома можно и не дожить.

Раздался долгожданный звонок. Не дослушав Надежду Ивановну, мы с девочками первыми вскочили из-за парт и скидали вещи в сумки.

– Девочки, звонок для учителя вообще-то! Куда вы поскакали? – Надежда Ивановна насмешливо посмотрела на нас.

– Простите, мы очень хотим кушать, – бросила я, торопясь из кабинета.

– Математичка бы нас убила, – на бегу сказала Светка

– Надька всё понимает, а домашку потом узнаем.

В столовую мы ворвались через полминуты после звонка, но на раздаче уже толпилось несколько человек. И когда они только успели? Я собрала всю свою наглость в кулак и протиснулась сквозь восьмиклашек, которые тут же начали возмущаться.

– Простите, извините, старшим срочно нужно покушать!

– Девки, брысь! Доживёте до наших лет, тоже будете наглеть, – рослая Светка подвинула двух худеньких девочек.

– Нам, пожалуйста, три порции макарон с гуляшом, три капустных салата и три чая, – протараторила я, протягивая карту продавцу. Пока нам накладывали еду, в столовую толпами вваливались старшеклассники и обступали нас со всех сторон.

Наконец-то мы выбрались из толпы и сели за маленький столик в углу. Светка жаловалась на «мерзких девок», визг которых наполнил столовую, Оля вяло ковыряла вилкой в макаронах. С Лериного Дня рождения они с Рязановым так и не помирились. Всю прошлую неделю она ходила подавленной, а на выходных ездила к нему мириться – долго торчала у подъезда, но дверь он так и не открыл. Их отношения похожи на американские горки: тяжёлые подъёмы, яркие спуски и неизбежное приближение к концу аттракциона. Нутром чую, что конец этот будет очень скоро.

Столовая стала похожа на тесный загон со скотом, некоторые личности себя примерно так и вели. Наш несравненный Игорёк с туповатым Жекой и двоечником Марселем за соседним столиком бросали макароны в проходящих мимо ребят, дебильно гогоча каждый раз, когда макаронина попадала кому-нибудь в волосы. Тошно смотреть на великовозрастных идиотов, которые заваливают даже простейшие тесты по русскому. Зато этот Игорёк как-то умудрился набрать больше пятидесяти тысяч подписчиков в Инстаграме, снимая тупые видео с тусовок. У меня едва ли пару тысяч набралось за два года. Хотя сейчас мне явно будет не до Инстаграма – в этом году ЕГЭ и поступление, надо сконцентрироваться на учёбе. Я вспомнила недавнюю переписку с Левиным. Он рассказывал, что хочет поступить на военную кафедру в Универ, чтобы потом идти служить по контракту. Даже Левин распланировал свою будущее! А я что?..

Пока я размышляла о своей «тяжёлой» судьбе, к нашему столику протиснулась Лера с тарелкой риса и капустным салатом. Светка кинула на неё недружелюбный взгляд, но ничего не сказала.

– Дамы, я присяду? – не дожидаясь ответа, она плюхнулась на стул. – Фу, у вас опять мясо! И не жалко вам бедных коровок?

– Коровки уже сдохли, мы ценим их жертву, – едко отозвалась Светка, демонстративно запихнув в рот большой кусок гуляша. Лера поморщилась. Они со Светой невзлюбили друг друга класса с седьмого, когда в классе произошла «сексуальная революция» – у некоторых девочек, вроде Леры и Иры, начали расти сиськи, а с ней и самоуверенность, и они стали пользоваться большой популярностью у озабоченных мальчиков на пике полового созревания. И девочки, и их сиськи, конечно. А вот Светке повезло меньше – она была невзрачной зубрилой, к тому же, в лифчике без пуш-апа, тогда ещё слишком скромной, чтобы дать отпор. Лера всегда смотрела на Светку свысока, звонко хохоча, когда мальчики выбрасывали её вещи из окна класса. Потом подростковые страсти поутихли, а взаимная неприязнь осталась. Мне и Оле повезло больше – мы были слишком симпатичными для изгоев, но наши сиськи были слишком незаметными, чтобы мальчики обращали на нас внимание.

– Ой, Свет, тебе бы вообще не помешало поменьше кушать. Нет, ну правда, я же не со зла, ты реально поправилась. Я вот два месяца на диете, кое-кто уже заметил изменения, – Лера заговорщически посмотрела на меня, будто ища одобрения.

– Твой Костя будет тебя любить, даже если ты станешь стокилограммовой коровой, – сказала Оля и пнула под столом Светкину ногу, потому что та уже открывала рот, чтобы высказать Лере всё, что она о ней думает.

– А кто сказал, что я про Костю? – Лера мерзковато хихикнула. – Мы тут с Сашей Левиным тесно общаемся, он заценил мои фотки до и после.

Я натянуто улыбнулась, еда во рту вдруг стала безвкусной. Они общаются. Она скидывает ему свои фото.

– О, поздравляю. Вы типа поговорили? – как можно беспечнее спросила я, сильно сжимая вилку.

– Пока нет, но всё к этому идёт. Мы в субботу гуляли вместе, сходили в кальянку, он меня коктейлем угостил. Короче, всё у нас налаживается.

Сходили в кальянную. Угостил коктейлем. Налаживается. В глазах предательски защипало. Нужно было проглотить эти чёртовы макароны, но мышцы отказывались слушаться. Я сделала вид, что подавилась едой, и натужно закашлялась. Светка заботливо похлопала меня по спине, от чего я действительно чуть не подавилась. Для реалистичности выплюнула часть еды обратно в тарелку. Теперь и слёзы можно вытереть. Лера сочувствующе посмотрела на меня и продолжила рассказывать про перспективу чудесных отношений с парнем моей мечты.

Весь оставшийся учебный день я пыталась выведать у Леры всё, что касалось их общения с Левиным, выдавая это за любопытство лучшей подруги. На самом деле, внутри меня будто родился дементор, который высосал все положительные эмоции. В конце концов, она выложила все подробности – как он согласился пойти с ней в кальянную, как он не смог отказать ей купить коктейль, когда она попросила об этом, миленько хлопая длинными ресницами. Он и до дома проводил её, как и полагается настоящему джентльмену. Конечно, Лера преподнесла это в самом выгодном для себя свете, но от её рассказа мне стало легче дышать. Не приглашал её Левин гулять вовсе и даже первым не писал! Уверена, что в следующий раз он вообще откажется с ней гулять. А Лерка уже нарисовала в голове картину их идеальных отношений, как глупо.

Левин продолжал мне писать: то скинет какой-нибудь трек или странный мем, то историю расскажет, то пожалуется на учёбу. Даже на самые глупые шутки в ответ посылала смеющиеся смайлы – для меня было очень важным всегда быть для Левина отличным собеседником. О его отношениях с Лерой я, конечно, не спрашивала. Может, не хотела показаться навязчивой, а может, боялась узнать что-то лишнее. Зато Лекс за неделю написал мне всего один раз, позвал посидеть у него в баре. Сказал, что из-за работы у него совсем не хватает времени на нормальные свидания, даже по телефону мы не говорили уже месяц. Не то чтобы я сильно переживала, просто в голове постоянно крутились воспоминания о его словах перед нашим последним сексом. Он хотел поговорить, а я, в прямом смысле, заткнула ему рот.

Я до дрожи боялась потерять единственного человека, с которым я чувствовала себя настоящей девушкой.

Глава 3. Физика или психика

Нового учителя по физике нам представили прямо на уроке еще в начале прошлого месяца, да так неожиданно, что весь класс уже думал свалить домой. Через двадцать минут после начала урока в кабинет вошла завуч под ручку с невысоким, несимпатичным молодым человеком в очках.

– Внимание, 11Б! С прискорбием сообщаю, что наш уважаемый Пётр Сергеевич внезапно нас покинул. В этой четверти физику будет вести Гектор Ефимович, который в прошлом году закончил университет. Надеюсь, он останется с нами надолго.

– Как думаете, старый физик попал на небеса или его душа растворилась во вселенной? – нахально спросил Игорь, не стесняясь ни завуча, ни нового учителя.

– Вронский, ты не охренел ли с такими вопросами? – взвизгнула завуч, замахнувшись рукой, будто хотела его издалека ударить. – И как только ваша Алла Дмитриевна вас терпит? Пётр Сергеевич ушёл на пенсию из-за проблем со здоровьем, – пояснила она уже для всех и повернулась к новому учителю, – Гектор Ефимович, от всей души желаю вам удачи с этим классом. 11Б, будьте благоразумны, пожалуйста!

Новенький физик, чрезвычайно стеснительный и малословный, помялся на месте, пробежался по списку фамилий из журнала, вызвал к доске по очереди нескольких ребят проверить знания. Знаний, как оказалось, почти не было: Илюха не смог сформулировать закон Ома, Жека, один из тупых дружков Игоря, решил повеселить класс, в качестве формулы написав на доске Х = YU, и только Ева ответила что-то более или менее связное, посветив перед учителем глубоким декольте. Лицо Гектора Ефимовича тогда покрылось красными пятнами, а Ева получила пятёрку, хотя её ответ с трудом дотягивал до четвёрки. Тогда-то мы и поняли, что физику сдать девочкам не составит труда. Ну, кроме парочки тихонь, которые боялись лишний раз привлечь к себе внимание.

Проверяли нашу теорию девчонки несколько уроков подряд, надевая то короткие юбки и каблуки, то просвечивающие топы и блузки. Особенно развлекалась Карина, которая и так носила весьма компрометирующую одежду, а тут надела чёрный кружевной топ прямо на голую грудь – она получила «отлично» по физике впервые за три года. Я бы тоже не прочь поправить оценки по физике, но мне нечем было светить: ни пышной груди, ни нормальной попы у меня не было, да и на физику в целом мне было плевать.

Сначала прогулы физики сократились до минимума – у наших парней появилась сильная мотивация присутствовать на каждом уроке, но их физик будто недолюбливал и ставил нормальные отметки как-то нехотя. Вот и парни его невзлюбили, из урока в урок делая маленькие пакости: то тряпку мылом натрут, то изрисуют мелом стул, а однажды Игорь Вронский так увлёкся написанием похабного стиха на доске, что не заметил, как Гектор Ефимович зашёл в класс. Итог – дружный хохот и поход к директору.

Сегодня на перемене между сдвоенным русским девчонки обсуждали, в каком образе завтра показаться на физике.

– Бабоньки, завтра кто отвечать на физике будет? Кому пятёра нужна? – обратилась пышненькая Полина сразу ко всем одноклассницам.

– У меня всё уже хорошо, – ухмыльнулась Карина. – Вон, у Ирки вроде печально, пусть наденет чёрную мини и чулки в сетку, Гектор такое особенно любит.

– Я могу, конечно, но тогда больше ни у кого не будет шанса, – Ирина похлопала пышными ресницами и махнула копной чёрных волос.

– Давайте Лаптев придёт в чулках, тогда точно ни у кого шанса не будет, – крикнул Игорь так, чтобы на другом конце класса его услышал девяностокилограммовый Вадим Лаптев. Тот в ответ кинул в него ластиком, попав в голову Жеке.

– Насть, у тебя же там одни трояки, не хочешь стать отличницей? – спросила у меня Лера.

– Ну хрен знает, я так не умею. Мне проще выучить тему. Тем более, Гектор слишком стрёмный, чтобы ради него ещё и наряжаться, – пожала плечами я, завидуя раскрепощённости одноклассниц.

– Не ради него, а ради пятёрки. Ладно, как хочешь. Кстати, сегодня мы с Левиным идём гулять. Как думаешь, поцелуемся или нет?

По телу прошла волна дрожи, я с трудом сглотнула. Сколько бы я не убеждала себя, что Лера Левину неинтересна, он всё же общается с ней.

– Я-то откуда знаю, – ответ получился чуть резче, чем я рассчитывала. – По-моему, ему сейчас не до поцелуев. У него по учёбе какие-то проблемы, он писал.

– А я думаю, поцелуй всё же будет.

– Сомневаюсь… – пропела я, а внутри нарастало чувство беспокойства.

– Спорим? – Лера с азартом протянула мне руку, на тонких губах играла самоуверенная ухмылка.

– Спорим, – я пожала её руку, а сама раздумывала, как бы попросить Левина, чтобы он ни в коем случае не смел целовать Леру. – Докажешь-то как?

– Не бойся, доказательства будут. Давай так: если я выиграю, ты завтра на физику наденешь самое соблазнительное платье и что-нибудь сделаешь. Такое дерзкое и сексуальное, чтобы у Гектора встал.

Ева и Ира, слышавшие разговор, упали на парту в звучном смехе.

– Народ, тут у нас челлендж намечается: Лерка и Настя спорят на стояк у Гектора! – заорала Ира на весь класс, отплёвываясь от смеха. – Давайте придумаем для них наказания!

В классе одобрительно загудели, а я со стоном опустила голову на парту, прикрывшись руками. Ну вот надо же было Лере обсуждать это так громко, чтобы наша невыносимая звезда всё растрепала. Ничего не имею против Ирки – на самом деле она забавная и искренняя, – но иногда она вела слишком уж вызывающе. Это раздражало. Особенно раздражало, что любили её все, даже Игорь относился к ней как к принцессе.

Нашу с Лерой судьбу решили одноклассники, хоть мы и рьяно протестовали: если проиграет Лера, во время завтрашнего урока геометрии она вызывается к доске и вместо решения задачи рисует половой акт двух мужчин, а мне в случае проигрыша придётся прийти на физику одетой как шлюха, выйти к доске и… Я даже не хочу это повторять. Инициатором Лериного задания был Игорёк, а задание мне придумала Светка; класс дружно поддержал приколистов, предвкушая шоу.

Вся надежда была на Левина. Оставшиеся уроки я прокручивала в голове наш с ним диалог, где я прошу его не прикасаться к Лере, но выходило паршиво. Решила рассказать правду – ну а что, мне скрывать нечего, я просто не хочу проигрывать спор, а он на правах моего друга обязан меня поддержать. Вечером Лера прислала фото, на котором она, хитро прищурившись в объектив телефона, сосётся с Левиным, добавив комментарий «До завтра, моя шлюшка».

Твари, просто твари.

Я пялилась на фото, неподвижно сидя в крутящемся кресле, а саму выворачивало от отчаяния и омерзения. Левин не выполнил мою просьбу, а Лера… Лера есть Лера.

Меньше всего мне хотелось отвечать на сообщение, но оставить его без ответа было бы слишком подозрительно, потому послала Лере фото завтрашнего наряда. В ответ получила стикер ехидного кота.

Завтра наступило быстрее, чем хотелось бы, и физика, как назло, была первым уроком. В классном чате ещё с вечера проскакивали шуточки, типа «Что сделает Гектор, если у него реально встанет?» или «Настя, давай ты на геометрию придёшь в этом же, может, математичка от зависти помрёт?». Конечно, о моём проигрыше стало известно сразу же: стоило скинуть Светке Лерину фотографию и пожаловаться на вечное невезение, она тут же переслала моё сообщение в общий чат.

Я не злилась, – Светке плевать на мою злость, да и вообще на любые чувства, уж такой она человек, – но и благодарности не питала. Не люблю, когда от меня чего-то ждут, а они будут ждать. Ждать от меня чего-то выдающегося и безумного, ведь не первый раз я оказываюсь в центре скандала. Первый раз я выделилась в восьмом классе, когда вместо урока обществознания к нам прислали какую-то психичку вести урок полового воспитания. Двадцать минут она максимально скучно рассказывала про секс и средства контрацепции, даже не удосужившись показать нам, как правильно надевать презерватив, а дальше психичка углубилась в тему распределения ролей в семье. Я пыталась сдержаться, когда она втирала нам про обязанности женщины хранить семейный очаг, я затыкала себе рот, когда она рекомендовала хранить девственность до свадьбы, мне затыкала рот Лера, когда психичка вещала про ребро Адама и всякую божественную чушь. И когда эта полоумная бабища заикнулась о великой покорности и подчинении мужу, мой организм не выдержал. Я сконцентрировала всю злость и дерзость в одной фразе и выплюнула её без запинок под робкое молчание одноклассников:

– Извините, Ирина… как вас там? Не важно. У меня вопрос к вам лично. Вы считаете целью своей жизни подчиняться мужчине? Тогда зачем вы нужны этому миру, если ваше существование бессмысленно?

Сначала психичка буравила меня своими рыбьими глазищами, сжав губы в тонкую полоску, а потом выскочила из кабинета. Вернулась уже с Аллой Дмитриевной, которая отвела меня к директрисе. У нас состоялся душевный разговор о морали, нравственности, о моём дедушке, с которым директриса дружила до самой его смерти, и о моём папе, который учился в этой же школе. Он был прекрасным, воспитанным мальчиком, говорила она, почему же я позволяю себе такие высказывания в адрес взрослых людей? А я попросила, чтобы в нашу школу больше не звали таких ужасных психологов, ради моего покойного дедушки и рационального, адекватного отца.

В девятом классе мы со Светкой решили отметить День святого Валентина по-особенному: купили двадцать непохожих друг на друга валентинок, разным почерком написали признания в любви и отправили их со школьными купидонами двадцати разным людям. Казалось бы, ну отправили и отправили, что такого? Но каждая открытка была подписана, и не просто рандомными именами, а именами конкретными, принадлежащими конкретным лицам. Как же всполошилась школьная общественность, когда обворожительная девятиклассница Ирина выложила в Инстаграм открытку от молодого физрука, который приглашал её после уроков к себе в спортивную каморку! А Игорёк, который уже тогда числился в рядах самых нахальных парней в школе, вдруг признаётся в любви девушке одиннадцатиклассника – почти двухметрового бугая. Этот бугай славился своей неадекватностью и дикой ревностью, а тут какой-то шестнадцатилетний пиздюк подкатывает к его девушке! Тогда Игорьку удалось убедить бугая в своей невиновности: показал различия в почерке на открытке и в тетради, признался, что встречается с другой, поцеловал её при свидетелях – Ева согласилась тогда подыграть ему.

Остальные случаи были не столь впечатляющие, но повеселились мы со Светкой от души. Спалились мы очень глупо: во весь голос обсуждали удавшийся прикол в столовой, когда за учительским столом притаилась математичка, в тот день надев зачем-то светлую блузку вместо стандартного бесформенного пиджака. Мы её не узнали, а она сдала нас директрисе. Нам назначили суровое наказание: полить все цветы в школьных коридорах и извиниться лично перед всеми жертвами своей шалости. Не написать, не позвонить, а глаза в глаза, сказала тогда до глубины души возмущённая директриса. Мы стали героями школы для всех, кроме тех тридцати девяти несчастных – Игорёк заценил наш чёрный юмор, поблагодарив каждую парой гвоздик.

Сейчас, звонко топая высоченными каблуками по коридору, я почти вслух молилась, чтобы никто из учителей не появился даже вдалеке. До звонка оставалось несколько минут, коридоры почти опустели, по пути попалась группка парней из параллельного класса, которые присвистнули мне вслед и пожелали удачного секса. И правда, лучше потрахаться в школьном туалете, чем вытворить такое на физике, думала я, открывая дверь кабинета. Германа ещё не было, но это было единственным удачным обстоятельством – все одноклассники были на месте. Пришла даже Ксюша, неделю валяющаяся с температурой дома, будто она не сможет посмотреть видео с самого безумного урока физики, которые появятся в соцсетях в ту же минуту.

Встретили меня дорогие одноклассники нескрываемыми насмешками, а кто-то даже аплодисментами. Довольная Лера похвалила меня за смелость, Карина напомнила всем приготовить телефоны, парни соревновались в остротах. От чрезмерного внимания вспотели подмышки, лицо горело и пульсировало. Сейчас на мне был надет объёмный блейзер по середину ягодиц, из-под него виднелись полоски тёмно-серых шорт, но внимание приковывали чёрные чулки в крупную сетку с подтяжками, соблазнительно торчащими из шорт. Лера возмутилась, почему я до сих пор не сняла блейзер, а я молча показала её фак. По дороге в школу я успела миллион раз пожалеть о затеянном споре, хотела даже вернуться домой переодеться, но ноги сами привели меня в класс. В классе я миллиард раз пожалела, что оставила сменную одежду в раздевалке.

Как только дверь кабинета открылась, в классе воцарилось молчание. Гектор спокойно прошёл к учительскому столу, на ходу проведя рукой по доске, задев тряпку, бросив взгляд на стул. С некоторых пор он делал так каждый урок: наши парни изрядно портили ему пребывание в школе своими выходками. Меня они тоже бесили: одно дело – одеться чуть сексуальней, чем обычно, ради хорошей оценки, и совсем другое – испортить школьное имущество.

Гектор обвёл нас внимательным взглядом, после чего аккуратно присел на стул, немного поёрзав, будто тот в любой момент мог сломаться. Да, Гектор, тупых подростковых приколов сегодня не предвидится; только один – уже не подростковый и совсем не прикольный, подумала я, смяв рукава блейзера пальцами. Со своего места Гектор видел только его – классический двубортный блейзер неопределённого цвета, на шее чернеет какая-то лента, даже приглядываться бессмысленно. Я была готова продлить его незнание как можно дольше, но пришло время моей расплаты.

– На прошлом уроке мы начали тему электромагнитных волн. В частности, выучили формулы периода колебания, частоты, амплитуды колебания волны и некоторые другие. Хотя вам это ни о чём не говорит, – уже пробубнил под нос Гектор, но так, чтобы передние парты услышали. – Давайте посмотрим, что вы усвоили. Есть желающие пойти к доске?

Ну вот и всё. Это будет мой самый звёздный час и самое грандиозное моральное падение за всю историю школы. Я подняла дрожащую руку и почувствовала, как на меня уставились двадцать четыре пары глаз. Уставились пронзительно, выжидающе, предвкушая эпичное шоу, о котором можно рассказывать внукам. Несколько человек достали телефоны, а Игорь уже навёл на меня камеру. Мерзкий тип.

– Так. Шарова, если я не ошибаюсь. Прошу, – Гектор пробежал глазами по фамилиям в журнале и поставил отметку напротив моей.

Время словно превратилось в тягучую субстанцию, обволакивающую всё вокруг. Как в замедленной съёмке я стянула с плеч блейзер, оперлась на парту, поднялась с места. Кто-то присвистнул, кто-то охнул, откуда-то сзади раздался сдавленный смех. Реакция одноклассников меня не интересовала, – это же стадо озабоченных подростков, к коим я относила и себя, – а вот реакция физика волновала меня как никогда раньше. Гектор уставился на меня с поднятыми бровями и приоткрытым ртом. В звенящей тишине я вышла к доске, пытаясь смотреть прямо, но взгляд то и дело метался по сторонам: на меня было направлено с десяток камер смартфонов, а кто не снимал, те пялились похлеще Гектора. Никитос поднял вверх большие пальцы и широко улыбался, Макс смотрел разочарованно, как на идиотку, кто-то давился от смеха.

– Гектор Ефимович, я готова отвечать, – сказала я, подрагивая от волнения и от холода.

– Вы издеваетесь? – после длиннющей паузы спросил Гектор, уставившись на меня.

– Что, простите? Я просто готова отвечать.

– Так, окей, да. Сейчас, – он опустил голову вниз, протёр глаза, снова посмотрел на меня. Челюсть сжата, ноздри раздуваются, на щеках вздулись желваки. А злость придаёт ему определённый шарм, между прочим, подметила я. – Расскажите нам, Шарова, что такое длина волны и в чём она измеряется?

– Длина волны – это расстояние между двумя точками этой волны, колеблющихся в одной фазе, – я тут же выдала вызубренное определение из учебника.

– В чём измеряется длина волны?