Текст книги "Разделяй и властвуй: Жребий брошен."

Автор книги: Джордж Токер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

«Высшая законность —

это высшее беззаконие.»

Марк Туллий Цицерон.

«Жребий брошен!»

Гай Юлий Цезарь.

Пролог.

Теплое весеннее солнце светило над древним городом. Солнечные зайчики играли на белоснежных мраморных колоннах зданий, яркие блики перескакивали с дома над дом, создавая причудливые узоры, вселяя в сердца радость и умиротворение. Фонтаны на городских площадях свежей прохладой стирали последние следы дневного зноя. Богатые горожане прогуливались по паркам и цветущим аллеям или расслаблялись, комфортно расположившись на роскошных террасах своих особняков. Обычные граждане возвращались с работы к семьям и вместе ужинали. Бедняки и нищие выползали из своих углов, собираясь на улицах, где в кругу обсуждали всевозможные сплетни. С наступлением вечера подворотни, переулки и трущобы полнились осторожными шепотками и зловещими тенями. Огромный столичный город жил своей жизнью. Все отдыхали. И только в древнем здании Сената страсти не утихали ни на минуту с того момента, как алый закат окрасил восток.

– Послать солдат! Ввести легионы на север! – брызжа слюной, кричал благородный сенатор Гней Орил. Он встал со своего места и теперь, потрясая толстым пальцем, пытался перекричать всех присутствующих в зале людей. Его изысканная одежда, сшитая по последней моде, на нем выглядела, словно огромного борова облачили в скатерть.

– Да, правильно! Надо показать этим предателем и сепаратистам, что ждет таких, как они! Раз и навсегда стереть всех бунтовщиков с лица земли, – сенатор Лакс всегда следовал за своим другом и товарищем. По крайней мере, ему так казалось. На самом деле Лакс был обычной пешкой, мелкой сошкой, всегда поддакивающей и соглашающейся с человеком, занимающим более высокое положение.

– Вы не понимаете о чем говорите, – спокойный голос человека, привыкшего командовать, смог сделать больше, чем вопли других. – Мы не в состоянии разбить сначала Юния, а затем организовать поход в земли сепаратистов. У нас не хватит ресурсов. Не считая того, что почти все лояльные нам легионы ведут пограничные бои на юге. – Возражал ему человек с налысо обритой головой и ярко-голубыми глазами. По всему его виду сразу становилось понятно, что он не привык вести долгие дебаты в здании Сената, а после придаваться излишествам в роскошных особняках. Шрамы на лице говорили о том, что мужчина лучше себя чувствовал себя в доспехе воина, а не в алой накидке сенатора.

– Да, Корилл прав. Надо договориться, мы же цивилизованные люди, – проблеял Сенатор Панс, своей козлиной бородкой, торчащими ушами и глупым выражением глаз напоминавший козла. Он надеялся, что его голоса не услышат в общем шуме.

Но сенатор Лакс обладал удивительной способностью не только поддакивать всему, что скажет его кумир, но и прекрасно слышать речи его политических соперников, за которые их можно было бы публично упрекнуть.

– Ха, договориться. Ну, вы его слышали!? Я всегда знал, что вы и вся ваша партия – трусы! Может быть вы забыли, какое послание пришло сегодня в наш древний город?! Вы забыли, что ответил этот изменник на приказ Сената прибыть в Рэм, дабы предстать перед нами и ответить за превышение полномочий?! Так я напомню: «Я – Септим из дома Юниев и верные Республике и мне легионы объявляем, что теперь и навеки нашей священной задачей становится смещение прогнившего и коррумпированного состава Сената. Простым, честным гражданам нечего бояться, пострадает лишь порочное сердце нашей великой страны.» Вы понимаете?! Он хочет уничтожить столпы, поддерживающие наше государство в течении многих веков! Уничтожить нас!

– Но зачем ему это?!

– Зачем!? Ради власти, конечно! Он – генерал северных армий, включающих почти половину всех легионов, но теперь ему этого мало! Поняв, что мы хотим снять с него все полномочия, изменник решил действовать! Юний десять лет грабил север, оставляя все богатства себе, и теперь он хочет подчинить Республику!

– Но то, что предлагаете вы – это безумие! – попытался оправдаться Панс.

– Лучше быть безумцем, чем трусом! И погибнуть с честью, защищая Республику, как подобает воинам! – выпалил Лакс.

– А откуда вам и вам подобным, уважаемый Сенатор Лакс, знать, как умирают настоящие воины? – человек с пронзительными голубыми глазами встал со своего места, сделав знак соблюдать тишину. Лакс задохнулся от гнева и просто стоял, хватая ртом воздух. – Мне ясно одно – договориться с Юнием невозможно. Точнее сказать, возможно, но для этого потребуется сложить головы всех здесь присутствующих в мешок и преподнести его перед открытыми воротами Рэма. Но, как я предполагаю, этот вариант нас не устраивает. – Его рассеченный шрамом рот исказила улыбка.

– Так что же нам делать? Или вы сами можете лишь осуждать других и ничего не давать самому, Корилл? – сенатор Орил в отличие от своего горластого соратника, более напоминавшего взбесившуюся шавку, был старым и опытным волком, умевшим ждать. За свою долгую политическую карьеру он «перегрыз» горло многим соперникам.

Корилл выдержал взгляд оппонента, и когда выкрики других сенаторов стихли, продолжил все таким же твердым голосом:

– Наша единственная возможность выжить в грядущей буре – это разбить врагов поодиночке. Пока неизвестно, объединился ли Юний с сепаратисткой провинцией, или каждый из них преследует свои интересы. Этот вопрос надо выяснить в ближайшее время – это первое. Далее в срочном порядке необходимо перебросить все лояльные нам легионы в Рэм и его окрестности. На границах оставить лишь необходимый минимум – это два. И третье: так как новость о предательстве Юния и о взбунтовавшейся провинции уже совсем скоро распространится в городе, я предлагаю не позднее суток сделать заявление к народу, в котором мы представим нужную точку зрения на ситуацию. Наше заявление должны услышать до того, как появятся слухи. Я предлагаю сделать это завтра же утром на Главном Форуме.

– Да, это разумно, давайте так и поступим! – выкрикнул Панс.

– Что же, как план первичных действий, он довольно неплох. Предлагаю голосовать, – сенатор Орил продолжил опытным ораторским голосом. – Уважаемые сенаторы, кто за план действий сенатора Корилла, поднимите вашу правую руку вверх.

Сто двадцать одна правая рука взметнулась вверх в знак одобрения. Решение было принято единогласно.

– Решено. План действий принят. Завтра, через три часа после рассвета, будет сделано заявление, должное упрочить лояльность граждан к Сенату. А пока, уважаемые сенаторы, нам всем необходимо отдохнуть. Заседание продолжим завтра и обсудим все наши шаги более детально. Разумеется, срочные действия будут исполнены незамедлительно. Пакеты со всеми необходимыми приказами будут разосланы в течение часа. Всем до завтра.

Сенаторы встали со своих мест и, переговариваясь, потянулись к выходу.

I

Ти.

Рэм – столица Республики.

889 год от Основания Республики.

Юноша шел по главной улице города. Сегодня, впрочем, как и всегда, парень был одет в простую, удобную одежду без украшений. Тит Улий Младший был сыном советника столичного Магистрата, но никогда этим не похвалялся, предпочитая лишний раз не упоминать место службы отца. Он поступал так из-за нежелания пользоваться положением своего родителя и по ряду других веских причин. Друзья называли его просто Ти.

Сегодня для Ти было необычное утро. Всю дорогу к Главному Форуму юноша думал о предстоящей встрече. Вчера он договорился об этом с одной девушкой, и не просто с девушкой, а с той, которая, как он думал, ему небезразлична. Погруженный в свои мысли, он преодолел колоссальный мост из белого мрамора через реку Рэм.

Этот мост было настоящим произведением искусства мастеров прошлого. Циклопические колонны вырастали из воды, подобно тысячелетним деревьям в Вечном Лесу, поручни украшали барельефы, изображающие сцены посева и сбора урожая, быта и уклада жизни людей, рождения и смерти – все чем жил город. Существует легенда, что много сотен лет назад, когда мост был только построен, в столицу тогда еще молодого государства прибыла делегация послов из страны, с которой шла ожесточенная война. Послы, увидев мост, просто не могли себе представить, что столь могучее и прекрасное сооружение воздвигли руки простых смертных. Они уверились, что если их противники и не Боги, то уж точно их потомки. Но Ти думал не об этом. Он размышлял о предстоящей встрече, раз за разом прокручивая в голове одни те же вопросы:

«Что сказать первым? Как с ней поздороваться? О чем завести разговор? Или стоит пошутить? Или может просто наплевать на все это и открыто признаться в своих чувствах? Нет, этого точно делать не стоит. В конце концов, он еще не уверен, и все это может оказаться лишь проходящим увлечением».

Юноша считал, что нисколько не волнуется, ведь они видятся не в первый раз, да и не привык он тушеваться подобным образом. Но встреча один на один без общих друзей и знакомых была впервые. Все же он нервничал и за это себя презирал.

В свои шестнадцать Ти не выделялся среди сверстников ни шириной плеч, ни могучей мускулатурой. Он был худ и высок, его каштановые волосы вились, а глаза светились умом. В силу воспитания и темперамента не в характере юноши было показывать свой внутренний дискомфорт. Внешне он всегда оставался спокоен, словно стратег на поле боя.

Ти миновал монументальную арку, возведенную в одно время с Мостом, и вошел на форум. Там, как и в любое время суток кроме разве что глубокой ночи, было полно народу. Люди толпились, торговали, обсуждали последние новости и отдыхали. В центре площади располагался фонтан. Архитектурная композиция на нем изображала схватку легендарного воина с не менее легендарным чудовищем, представляющим собой могучее человекоподобные существо с головой быка и мордой льва. Схватившись вплотную с ужасным противником, воин по локоть засунул руку в пасть чудовища, пытаясь защитить шею от ужасных клыков. Другая рука героя раз за разом наносила удары коротким мечом в мускулистую грудь зверя. Гнев и ярость искажали лицо человека, рогатая пасть зверя была оскалена в немом вое. Противники застыли в мраморной вечности. Под ними в прохладе на бортиках фонтана сидели люди, в благодатной тени завтракая едой из корзин, принесенных с собой.

Ти тоже решил укрыться в тени фонтана от уже начавшего припекать солнца. В этом году весна выдалась очень жаркой, и людям приходилось только гадать, что преподнесет им лето. Юноша двинулся веред, но через пару шагов ощутил прикосновение руки к своему плечу. Обернувшись, Ти встретился взглядом с глазами Аллисии.

Ему всегда казалось, что он может вечно смотреть в эти просто огромные карие глаза. Девушка улыбнулась белоснежными зубами и взмахнула головой, от чего ее темные, словно крылья ворона, короткие волосы всколыхнулись чернильным веером.

– Привет, Ти. Давно меня ждешь?

– Нет, только пришел, – из головы юноши вылетели все мысли и фразы, заготовленные им по пути.

– Вот и отлично. Что думаешь насчет собрания сегодня? Или ты хотел поговорить о чем-то другом? – девушка посмотрела на него. – Зачем ты позвал меня?

– Я хотел поговорить с тобой о… – крик на трибуне форума прервал его, и все присутствующие на площади люди повернулись на звук.

– Сограждане! Сограждане! Жители древнего города Рэм! – на трибуне стоял мужчина средних лет с хвостом седых волос. В руке он сжимал большой свиток, и Ти понял, что это был глашатай Сената.

– Подойдем ближе, интересно, в чем дело? Сегодня же нет никого праздника, – Алисия взяла Ти за руку и повела ближе к трибуне.

– Сегодня ночью была получена ужасная весть, – начал глашатай. Народ затих, приготовившись слушать. – Стало известно, что наш лучший полководец и верный слуга Республики – Септим Юний предал отчизну и разорвал священную клятву защищать ее!

Народ на площади несколько секунд безмолвствовал, словно не веря сказанному, но потом недоуменно загудел и, наконец, взорвался криками. Глашатаю стоило немалых усилий успокоить толпу, и когда ему это удалось, он продолжил:

– Было получено послание от этого предателя и изменника. Вот что в нем говорилось: «Я – Септим Юний отрицаю все идеалы Республики и вместе с моими легионами иду на Рэм, чтобы огнем и мечом построить навое государство со мной во главе! Все кто встанет на моем пути будут безжалостно уничтожены, и их кости украсят обочины дорог от южных вод до земель северных дикарей!»

Люди на форуме кричали и вопили, потрясая кулаками, выражая свое отношение к такому предательству. На этот раз глашатай не стал сразу успокаивать народ, дав ему немного покричать.

– Но это еще не все! Также стало известно, что наша северо-западная провинция – Сервия взбунтовалась против законной власти и объявила независимость! Пока неизвестно действуют ли предатели сообща. Спешу вас уверить, честные граждане, все предатели и сепаратисты будут уничтожены! Верные своему отечеству легионы уже выдвинулись в столицу. Вам ничего не угрожает! Наши доблестные воины защитят всех! Согласно проскрипту Сената, Септим Юний объявляется врагом государства, все его имущество переходит в собственность Республики, и любой гражданин имеет право чинить ему любые неприятности вплоть до смерти. Граждане, с радостью сообщаю, что по всему городу открылись пункты записи добровольцев, но если по каким-то причинам вы не можете помочь нашему отечеству своим мечом, вы можете помочь эти мечи купить. В пунктах призыва вы можете сделать пожертвования во благо страны в этот трудный для нее час. Республика надеется на вас! – глашатай закончил речь и под громогласный рев толпы спустился с трибуны.

Ти был ошеломлен. Все знакомое ему мироустройство рухнуло в один миг. Нет, кончено, Республика и раньше вела войны с соседями, но для парня это всегда отражалось в выступлениях вестников на форуме и разговорах на улице и в кругу семьи. Но теперь все было по-другому. Война велась не с соседними странами или северными дикарями, теперь по разные стороны фронта будут сражаться граждане одного государства. К тому же, Септим Юний возглавил мятежников. Тот самый Юний, на которого ровнялся каждый мальчишка в стране. Да и сам Ти во время детский игр представлял себя им, орудуя деревянным мечом и посылая друзей в бой. Пару десятков лет назад, еще до рождения юноши, во время войны с Марийским Султанатом, именно его смелые действия смогли переломить ход кампании и заключить выгодный мир. Все превозносили его подвиги на полях сражений, его добродетели во время мира и преданность Республике.

«Что же теперь получается? Так мало того, еще и Сервия взбунтовалась. Хотя… не такого ли момента они и ждали?» – думал Ти.

Очнувшись, Ти понял, что все время пока он был погружен в свои мысли, Аллисия пыталась ему что-то сказать. Ее лицо озаряла улыбка, карие глаза светились счастьем, но за гулом сотен людей юноша не мог ее расслышать. Он взял Аллисию за руку и повел прочь от Главного Форума.

Юноша не упустил возможности полюбоваться девушкой. Стройные, словно у танцовщицы, ноги переходили в крепкие бедра бегуньи, а те в свою очередь, в тонкую талию. Плечи, хоть и выглядели привлекательно хрупкими, свидетельствовали о предпочтении активной жизни взамен праздного безделия. Когда они оказались достаточно далеко, Аллисия остановилась перед Ти и начала говорить:

– Ты понимаешь, что это значит?! Все чего мы ждали свершилось! Время прозябания прошло, сейчас наступает самый благоприятный момент, чтобы действовать! Лучше и быть не могло!

– Да, конечно, я рад, – сказал Ти, улыбаясь. Ему нравилось, когда девушка была счастлива.

– Похоже, что на сегодняшнем собрании у Марка появится более интересная тема для обсуждения, чем раньше. О Боги, я так счастлива, что ты позвал меня на форум, и я смогла лично все услышать! А теперь мне пора, я должна сообщить все нашим, как можно быстрее. Встретимся сегодня в условленном месте, – чмокнув Ти в щеку, она убежала вверх по улице.

Ти еще несколько секунд стоял, наблюдая за гибкой фигурой девушки, пока та не скрылась за углом.

Народ большими группами начал покидать форум и юноша, решив, что запруженная народом улица – это не лучшее место для размышлений, отправился выпить вина в одну из своих любимых таверн. Ти, как сын советника Магистрата, мог позволить себе посещать не дешевые притоны и кабаки, а приличные заведения, где подают настоящее вино, а не разбавленную бурду. Заведения, где столы и посуда не заляпаны пятнами засохшей еды прежних посетителей. К счастью, неплохая таверна располагалась всего в паре кварталов от форума, и у парня заняло не больше десяти минут, чтобы до нее добраться.

Посетителей почти не было, что не удивительно для утра. Лишь несколько человек сидели у дальней стены: уже седой, но все еще широкий в плечах мужчина пил вино со счастливым выражением лица. Он был полностью погружен в свои мысли, механически подливая напиток из кувшина в свой огромный кубок. За соседним столом старик в дорогой одежде гипнотизировал взглядом свой бокал вина. За ним в тени сидел еще один человек, но его лица не было видно. Глубокий капюшон полностью скрывал черты незнакомца. Выбрав столик у окна,(большие, светлые окна были одной из причин, почему юноше нравилось это заведение)Ти заказал красного вина у немолодой, но все еще симпатичной служанки с вьющимися каштановыми волосами. Она, улыбнувшись и подмигнув, ушла за заказом.

– Как ты думаешь, Рёйский Союз все же нападет на Уэст? – донеслось от соседнего стола. Ти прислушался. – Я слышал об этом от купца, он совсем недавно прибыл в Рэм с товарами и все знает о тамошней ситуации. Говорит, будто армия Союза вошла в пограничный город якобы потому, что местные их сами пригласили, – перегнувшись через стол, посетитель чертил линии и точки свиной ножкой прямо на столешнице.

– Да не тут, Влис южнее, – поправил его «карту» другой. – Не знаю, думаю, Союз ждет первого шага от Уэста, чтобы оставить право обороняющегося за собой. Тем не менее, война это лишь вопрос времени.

– А что Астия?

– Астия? Ждет, кто выйдет победителем. Ей давно уже хочется получить восточные земли Союза с серебряными рудниками.

Внезапно через двери таверны ввалился еще один человек и, приблизившись к говорившим, с шумом рухнул к ним за столик:

– Вы что не были сейчас на форуме?! Не слышали, что произошло?! Так, налейте вина, и я все расскажу…

Ти развернулся к окну, за которым располагалась небольшая площадь. Прохожие спешили в разные стороны. У каждого из них были свои дела и проблемы, свое счастье и горе. Юношу всегда завораживала толпа. Огромная масса людей, каждый из которых наделен желаниями, страхами, каждый из которых хранит надежду в сердце. Но в тот миг мысли парня были далеки от этого места и от этих размышлений.

Тит Улий Младший познакомился с Аллисией два месяца назад. Их знакомство состоялось в совсем необычном месте. Это была не группа друзей или веселый карнавал, как можно было подумать, учитывая их возраст. Они познакомились на сходке заговорщиков, бунтарей, недовольных текущим положением дел в стране. Самому старшему из них – Марку было семнадцать. Он занимал положение главаря их организации «независимых граждан», как он сам ее называл, и к тому времени, как Ти вступил в нее, их дело продолжалось уже пару лет. Вся деятельность заключалась в выступлениях перед бедняками с призывами о «свержении прогнившего строя богачей-угнетателей» и вандализме статуй, изображающих важных политических деятелей. Но месяц назад все изменилось. Как с важным видом рассказывал Марк: «С ним связались с самого верха их освободительного движения, и с этого момента они вступают в серьезную игру».

«А вы думали мы одни боремся с ненавистным, прогнившим нутром Республики?» – говорил Марк, всем своим видом выражая превосходство и осведомленность в вещах, недоступных другим.

Ти недолюбливал Марка. Возможно, из-за его постоянного надменного отношения к другим членам общества, но, скорее всего, из-за непрекращающихся попыток Марка произвести впечатления на Аллисию. В ее присутствии он становился еще более горделивым и напыщенным, всеми своими действиями показывая превосходство над другими. На девушку его попытки не производили никакого эффекта, и это его ужасно злило.

Вчера на собрании Марк был еще более надменен, чем обычно. Свою речь он начал со слов о том, что слишком долго они занимались детскими забавами, и настало время доказать всем их приверженность общим идеям. С этого момента их группа вливается в общее движении солдат «Освобождения», и завтра на внеочередном собрании будет присутствовать представитель верхушки организации. Он прибудет с заданием, выполнив которое, они смогут доказать всем их серьезность и состоятельность.

Подобные новости не обрадовали Ти. Изначально он вступал в группу молодых людей, объединенных общей общественной позицией. Юноша искал место, где можно поделиться своими взглядами и выслушать мнение других. Но разочаровавшись в своих представлениях, Ти уже не мог уйти. Не мог из-за Аллисии. А вот девушку новость о «вступлении в серьезную игру» сделала такой счастливой, что мысль парня о том, чтобы предложить ей вместе уйти из группы представлялась теперь неосуществимой.

Погруженный в печальные мысли, Ти допил вино и, расплатившись, покинул таверну. Гулять по городу не было никого желания, поэтому юноша решил пойти домой и скоротать время до вечера за книгой.

Советник магистрата со своей семьей, как и большинство горожан со средним достатком, жил в инсуле. «Инсулы» – двух или трёхэтажные дома, рассчитанные на несколько семей. Часто на первых этажах таких зданий располагались пекарни, мелкие магазины и ремесленные лавки, таким образом, образовывались практически самодостаточные кварталы со своим укладом жизни. Граждане с меньшим доходом предпочитали селиться в небольших домиках по сторонам улиц в удалении от центра. Богатые горожане жили в больших особняках в особых кварталах вместе с такими же, как они, или в роскошных виллах за городскими стенами подальше от суеты и пыли столицы. А бедные и почти нищие обитались в ветхих хибарах ближе к городским стенам. Со временем, инсулы вытесняли остальные виды недвижимости из города, и людям, не имевшим возможности купить такое жилье, приходилось селиться в пригороде за стенами столицы.

Жалование отца семейства Ти позволяло в достатке содержать жену, сына и дочь. Оно позволяло оплачивать жилье, выданное государством по льготным условиям, и даже покупать книги. Книги, школы и другие возможности получить образование стоили достаточно дорого для того, чтобы люди с низким и близким к этому достатком не могли себе позволить его получить. Но в подавляющем большинстве они к этому и не стремились. Так же все в стране знали одну истину: если не дать государственному служащему взятку, о своей (даже законной) просьбе можно забыть. Не стоило, разумеется, забывать и о законной государственной пошлине.

Когда Ти пришел домой, он застал там только сестру. Отец был на службе, а мать, скорее всего, ушла к торговым рядам. Мара всегда находила общий язык с братом. Она унаследовала от матери красивые волосы цвета лунного сияния, стройную, даже слишком утонченную, фигуру и правильные черты лица. От отца ей достался острый ум и упрямство в отстаивании своей точки зрения. В свои пятнадцать она была очень смышленой девушкой, обожая спорить со своим братом. Хоть такие споры и были частыми, но они не нарушали гармонии в их отношениях. Многие парни пытались добиться расположения Мары, и их было бы еще больше, но сказывался озорной характер девушки. Ти во время словесных перепалок часто называл ее «цапля», что, впрочем, только подливало масло в огонь.

Зайдя домой, Ти сразу услышал:

– Ну как прошла встреча с «Кареглазкой»?

– Нормально, – вздохнув, буркнул Ти.

– А, ну я так и поняла. Ты слышал, что в городе говорят о предательстве? Это – правда? – в голосе Мары слышалось напряжение.

– Похоже на то… а ты откуда знаешь?

– Об этом уже весь город знает. А ты думал, что такая новость не разойдется со скоростью лесного пожара жарким летом? – не упустила свой шанс подколоть брата Мара.

– Да, ты права. Ладно, если понадоблюсь, я у себя.

– Хорошо, а ты не хочешь познакомить меня со своей невестой?

Ти, не отвечая, зашел в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Выбирая книгу из небольшой библиотеки отца, он остановился на сборнике легенд за авторством Марка Цинза. Среди прочих там было несколько глав, посвященных легендарному герою-основателю Рэма, чья схватка с чудовищем увековечена в камне на Главном Форуме города.

«Алхей» или по другому переводу с протореса «Алхий» – основатель города Рэм и нашей Республики. Дитя Тариса и Миры, он пришел в этот мир в темный час для нашего народа. Удивительно мало сохранилось источников о времени Основания и предшествующих этому событиях. По некоторым сведениям, наши далекие пращуры потерпели поражение в кровопролитной войне и были вынуждены искать новый дом взамен утраченного. Именно тогда Алхей спустился с небес, возглавив их, будучи лучшим из равных. Он сумел ободрить потерявших надежду людей и повести их к новому будущему, к новому дому.

Часть легенд повествует, что наши предки пришли в эти земли с запада, но мои исследования утверждают другое. После изучения сохранившихся преданий многих варварских племен, обитающих на юге, я могу предполагать, что путь Алхея пролегал именно оттуда. В самых древних песнях и обрядах говорится о народе сильных, высоких людей, пришедших из-за моря. Их предводителям был Бог и называли они себя Алхииды или Аллиасы.(Здесь мнения расходятся) Скорее всего, это и были наши далекие пращуры.

После того как они прибыли в новые земли, наши предки столкнулись с новой угрозой…

Как случалось у Ти, время за чтением пролетело незаметно, и на улице уже сгустились сумерки. Мать готовила еду на семью, то и дело посматривая в окно, сестра помогала ей. Отца не было дома. Война всегда нагружала магистрат до предела, что уж говорить о гражданской войне. Никто еще не называл сложившуюся ситуацию «гражданской войной». Все использовали слова: предательство, сепаратисты, изменники, но эти два слова давили на всех в городе, ощущаясь тяжелыми свинцовыми тучами, нависшими над людьми. И они вот вот должны были разверзнуться проливным дождем.

Пора было идти. Ти надел темный плащ с капюшоном и вышел из дома. Место встречи располагалось в тридцати минутах ходьбы от его инсулы, недалеко от северо-западных ворот в одном из бедных кварталов Рэма. Людей на улице было много, но все они шли по своим делам и не обращали никого внимания на высокую фигуру в темной накидке из грубой ткани. Юноша миновал улицу, где утром расстался с Аллисией и через несколько минут вошел в один из небогатых районов. Здесь жили бедные, но еще не полностью опустившиеся люди. Дома хоть и выглядели старыми и ветхими, но еще могли выстоять несколько лет, да и сами жители все еще были похожи на людей, в отличие от представителей самых нищих районов у стен. Ти бывал в подобных местах вместе с группой своих единомышленников. Дома там представляли собой нагромождение строительного мусора, перемежающегося гнилыми досками и разбитыми стеклами. Люди походили на куски плоти, обернутые в лохмотья. Каждый раз, когда Ти подавал милостыню в протянутую из обрывок одежды руку, его обдавало таким зловонием, что у него слезились глаза. Не смотря на бедствующее положение населения в таких районах,(или благодаря ему) все выступления группы Ти, облачающие корыстное, гнилое и коррумпированное сердце республики, неизменно встречались оглушительными возгласами одобрения. Шум был таким сильным, что по окончании выступлений на их место прибывал патруль городской стражи и, чтобы не быть замеченной группе Марка приходилось укрываться среди трущоб.

Место встречи парень нашел не сразу. Небольшой покосившейся домик втиснулся между ночлежкой для нищих и дешевой таверной, из которой то и дело доносились дикие возгласы и пьяный смех. Нужный дом был нем, словно мертвец, и ни один отблеск света не пробивался сквозь плотно закрытую дверь и заколоченные окна.

Ти подошел к двери и постучал в нее условленным стуком. Три быстрых удара, один удар, еще три быстрых. Несколько минут ничего не происходило. Юноше начало казаться, что он ненароком ошибся домом, но вот дверь приоткрылась на пару дюймов, и хриплый голос спросил:

– Что вам нужно? Лепрозорий дальше по улице.

– Жаль, а я как раз хотел пообедать, – ответил Ти, улыбаясь. Он уже узнал человека за дверью.

Тяжелая створка приоткрылась ровно на столько, чтобы человек комплекции Ти мог пролезть, и как только он это сделал, захлопнулась за ним.

– Привет, Филипп, все собрались? – спросил Ти у худого парня лет четырнадцати с бесцветными глазами и жидкими, почти прозрачными волосами, выдававшими в нем человека, очень редко бывавшего на солнце.

– Из наших все, но мы все еще ждем «больших шишек» так, что ты вовремя. Аллисия уже начала беспокоиться за тебя.

– Правда?

– Да, но Марк ее успокоил, сказав, что если ты не пришел, то, скорее всего, просто заблудился по пути.

– Ну конечно, не сомневался в нем, – прошипел Ти.

У дальней стены помещения находилась лестница, ведущая в подвал. Ее земляные ступени уходили в непроглядную тьму. Ти взял фонарь, висящий на стене рядом со спуском и, выкрутив пламя в нем на максимум, принялся спускаться во мрак.

II

Квинт Марий.

Граница с Великой Пустыней.

Трубы играли подъем, и солдаты, потягиваясь и тихо ругаясь, выходили из своих казарм. Легионеры строились по подразделениям на площади пограничного форта, где несли службу. Прохлада пустынной ночи уступала свои права жгучему солнцу. К утру ветер утих, но порывы тугих струй песка все еще проносились над барханами, разбиваясь о каменные стены крепости.

Квинт Марий считал себя хорошим командиром. Как хороший командир он с рассветом просыпался вместе со своими солдатами и лично руководил построением, не перекладывая эту обязанность на заместителя. Подчиненные, видя справедливого и разделяющего с ними тягости военной службы офицера, отвечали ему безграничной преданностью. Квинт носил звание центуриона – командира центурии – подразделения, насчитывавшего около сотни солдат. В его обязанности входило патрулирование местности до зоны контроля соседнего форта. Дважды в день ворота открывались, и солдаты стройными рядами выходили в зной южной пустыни.

Недавно прибывшим на границу новичкам гарнизонная служба могла показаться скучной, но услышав от ветеранов о свирепых кочевниках, ночью вылезающих из своих подземных убежищ и вырезающих караваны торговцев вместе с зазевавшимися часовыми, новобранцы меняли свое мнение. Пустынные кочевники являлись главной угрозой на этой части границы. Сейчас варварские набеги стали не так опасны, как еще тридцать лет назад, когда волны этих низкорослых дикарей проносились вглубь Республики на целые мили. Их военная мощь была навсегда (по крайней мере, на это надеялись) подорвана широкомасштабной военной операцией, задачей которой было полное уничтожение пустынников, как народа. От части цель была достигнута. Главные поселения уничтожены, воины истреблены, а женщины уведены в рабство. Но жестокость легионов изменила характер разбойных налетов. Теперь пустынники не просто грабили торговцев и поселения недалеко от границы, они вырезали всех, кто встречался на их пути, будь то солдат, купец или крестьянин с семьей. Солдаты легиона не оставались в стороне и в свою очередь сжигали любое найденное убежище «песчаников». Схватки приобрели свирепый характер, и ни одной из сторон не стоило рассчитывать на пощаду.