Текст книги "Невеста Алдуина"

Автор книги: Джина Вольцоген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Дова, вези их к моему брату, – строго наказал мой любимый. Он бросил на меня нежный взгляд, но ничего большего делать не стал. На этой ноте мы распрощались. Дракон полетел прочь от пещеры. Я прижалась к Тхару, ощущая напряжение во всем теле. Мы летели к такому же сильному дракону, как и Алдуин. Он мог не послушать нас и просто начать бой без предупреждения.

– Что думаешь насчет этого всего, Тхар? Мы имеем шансы победить?

У нас был очень смазанный план, ведь мы решили действовать по ситуации. Нельзя точно сказать, что будет делать брат Алдуина или их отец.

– Если честно, то такие же шансы у нас на поражение тоже имеются. Тут нельзя точно сказать, Лилит. Главное действовать правильно и быстро. Я надеюсь, что у нас всё получится, но гарантировать это не могу.

Это не придало мне уверенности в победе, скорее наоборот. Даже Тхар сомневался в нашей победе. И что тогда нам оставалось в целом? Что ж, просто будем идти к победе, стараясь тратить на это все свои силы. Выжимать из себя последнее. Поражение для нас означает только одно – смерть.

– Мне не нравится сама перспектива боя с Аэдра. Даже трудно представить, что я могу его убить. Я видела бой отца с Акатошем, но ни отец, ни он отца не смог победить. Это вообще странно. Оба бессмертные и это вообще не совсем правильно. Мне кажется, что бессмертно то, что не органично.

Тхар медленно кивнул. Он, наверное, знал намного больше об этом, чем я. Инкуб обладал редкими знаниями, а я вот лишь полагалась на интуицию.

– Есть такое. Я тебе ведь говорил, что мир в мире – система довольно сложная. Там много ограничений, исключений и всего-всего. Вообще по сути Стражи миров не нападают на друг друга, ибо находятся довольно далеко. Здесь же система другая. Да и сами стражи мира преследуют не сохранность своего мира, а захват другого. Такое нечасто встретишь. В общем, Лилит, я немного об этом знаю. Рассказы матери и её же объяснения помогают мне самому не затеряться в этом всем бардаке. У нас там, на родине, все по другому.

И тут я задумалась. По словам Тхара все обстояло довольно странно. Отец мой – страж Мертвых Земель, ведь это его мир. Но мой папа любит наведываться в другие и громить там все. Он все-таки принц разрушения. Объяснял мне он это как дикое желание взяться за секиру и развалить другие планы потому что… Так будет лучше. Он сам толком не может объяснить свою тягу к разрушению, просто не выработал философию свою на этот счет. Вот и все.

А я не чувствовала тяги к чему-либо. Да и вообще я не была даэдрой в полном смысле слова, а значит не была стражем. У меня плана своего нет, да и отец не позволит. Мертвые Земли будут моим единственным планом всю жизнь! Внезапно я почувствовала, как дракон стал снижаться. Он издал глухое неприятное рычание. Что происходит?! Я невольно посмотрела вниз, держась за Тхара. Внизу не было видно дракона, а значит мы снижаемся не по своей воле.

– Что происходит? – Я посмотрела в глаза дракона. В них нельзя было что-то прочитать кроме растерянности.

Меня не на шутку это испугало. Что с ним?! Что он задумал? Или это вовсе не он?

– Туум сломил меня, пунах. Я прошу милости у пунах. Прошу у милости у тури. Этому тууму никто не может противостоять, – прорычал ящер.

Я ничего не поняла из того, что он говорил кроме извинений. Туум поразил его? Это ещё что значит?

– Я очень хорошо слышал крик, Лилит. Разве ты нет? Тот, кто внизу сломил криком нашего летуна. Теперь мы вынуждены снижаться, – перевел мне Тхар.

Довакин! Мы приземлились прямо перед ним. И как я не услышала его крик?! Довакину стоит отдать должное. Сейчас он был в черной броне, очень похожей на даэдрическую и… Чешую моего возлюбленного. Особенно о том, что броня сделана именно из чешуи Алдуина говорили рога. У него один рог короче другого. Он больше не выглядел забавным или смешным. Тхар спрыгнул с дракона и подал мне руку, заставляя слезть. Тот сидел на земле, похоже, не имея возможности взлететь. И как долго это будет?

– Вот мы и снова встретились, Лилит. Я рад снова повидаться с таким прекрасным существом. Мы были бы хорошими друзьями, но вот ты все испортила. Мой Одавинг… Единственный дракон, который путешествовал со мной и слушался именно меня. Ты его убила! – он говорил это с такой болью в голосе, что я даже дала себе минутку слабости: пожалела о смерти Одавинга. Видимо, этот норд действительно ценил союзника-дракона.

Но откуда этот норд узнал?! Я только хотела всё объяснить, как встрял Тхар.

– Не она убила его. Его убил я. Драконы слабы, особенно такие низшие как Одавинг. Да и почему ты думаешь, что она его убила? Ведь убить по настоящему дракона может только Довакин. Но вот знаешь, так получилось, что именно мне отводится роль пожирателя душ, – его голос был обманчиво сладок, он тек как патока, но я всей кожей ощущала его боевую готовность. Тхар готов был вытащить меч и напасть на норда. Он был готов опять рискнуть своей жизнью ради меня. Я удивлялась храбрости инкуба и вообще его тяги к защите. Видимо, мать хорошо его обучила этому.

Повисло молчание. Довакин неотрывно смотрел на инкуба, а тот ждал его решения. Норд глуп, но в бою он вряд ли будет таким же, ведь глупый не мог победить Алдуина!

– Ты пожиратель душ? Смешно. Единственного пожирателя душ я уже убил! Посмотри на мою броню, она сделана именно из него! – радостно вскрикнул он, ударив себя по груди кулаком.

Это меня разозлило. По словам Алдуина, в бою принимал участие не только этот норд. А значит он не имеет право присваивать победу целиком себе.

– Да ты что, вот это новость! – произнес сзади мужской голос.

Сначала я не поняла откуда он взялся, но затем Тхар указал на небо и я увидела Алдуина, который приземлялся. Он в небе выглядел ещё красивее и величественнее: огромные черные крылья закрывали небосвод, а на мордочке появился приятный оскал. Норд, не в силах в это поверить, снял свой шлем, чтобы получше разглядеть дракона. Лицо его было бесценным. Также выглядела я, когда узнала, что отец знал о моей матери куда больше, чем говорил. Дракон приземлился перед Довакином и тут же обратился в человека. Алдуин не наряжался для этой встречи. Он по прежнему был в черной мантии до пола, только теперь на его руке я видела кольцо в виде змеи. Где он его взял? Я не знала, что такие как он носят украшения. Что-то мне подсказывало, что он надел это кольцо не для того, чтобы покрасоваться перед заклятым врагом.

Норд инстинктивно притянул руку ко рту, ещё не в силах поверить в происходящее. Я частично понимаю его чувства. Не думаю, что я бы осталась не шокированной, если бы убила кого-то много дней назад и этот кто-то вот внезапно появился передо мной целым и невредимым.

– Но я тебя убил! И сделал из твоей чешуи себе броню. Ты… Ещё и человек? Великий Акатош, защити всех нас!

Алдуин издал удовлетворительный рык и подошел ближе. Он был абсолютно безоружен, туум по прежнему его главная сила.

– Ты прав. Я действительно мертв. Все дело в том, что от прошлого не убежишь и не скроешься. Оно настигнет в любом случае, потому что оно – часть тебя. И я часть тебя. Думаешь, все пророчества прям таки сияют правдой? Но Лилит не записана ни в одно пророчество и тем не менее она участвует в судьбе мира. Люди глупы и ты также глуп. Йорре. Теперь я смогу с тобой свести счета. Один на один. Раньше тебя поддерживали те дружки в Совнгарде. А теперь посмотри, – он осмотрелся. – Здесь никого нет! Ты один, норд. И я бросаю тебе вызов снова. Считай меня кем угодно: призраком, зомби, твоей иллюзией. Я здесь и буду драться с тобой.

Довакин вытащил меч, крепко его сжимая. По лицу этого норда было ясно, что он не готов к битве именно с Алдуином. Он был готов сразиться со мной, ведь считал меня слабой.

Ладно, с ними решено. Алдуин останется здесь и будет переигрывать прошлый раунд. Теперь его победа должна нести с собой труп Довакина.

– А что же делать нам? – встряла я, когда уже Алдуин обратился в дракона и взвыл в воздух. Но он повис, рассматривая меня. В драконьем обличье он не вызывал доверия. Лишь страх и повод понервничать. Я знала, что как бы Алдуин не выглядел, он меня не тронет.

– Лети дальше, Лилит. Я догоню, как освобожусь, – прорычал он и полетел прочь, крикнув на лету. – Кест до кирл!

Тхар поспешно посадил меня на дракона. Сам он запрыгнул впереди меня и дракон начал взлетать. Сначала я не поняла, что послужило толчком к такой спешке. А потом, взглянув в небо, заметила, как в нем образовался водоворот из которого падали горящие камни. Я не хотела покидать Алдуина. Как же я желала остаться там, с ним и сражаться. Я бы летела на нем и знала, что с нами ничего не случится. Я бы смогла летать на нем одна без посторонней помощи. Я бы летала на самом красивом драконе в мире.

– Я не хочу покидать его, Тхар, – прошептала я, чувствуя, как к глазам поступают слезы. А вдруг этот проклятый норд окажется сильнее? Что будет тогда? Не представляю. Совершенно не представляю, что будет если Алдуин… Погибнет?

– Лилит, это их битва. Алдуин не будет ввязывать тебя в свою битву. Он ведь тоже не будет помогать тебе против Акатоша. Он его отец, а против такого довы не идут. Даже Алдуин. Он просто не сможет бросить вызов отцу. Мир меняется, да, но не настолько, чтобы Алдуин бросил вызов своему создателю. Поэтому драться со всеми остальными будем мы.

Мы? Я с ужасом посмотрела на Тхара, пытаясь сообразить, как это мы одолеем брата Алдуина и ещё самого их отца. У нас шансы малы. Они великие древние драконы, а мы? Я вообще недодаэдра, а мой спутник темный эльдар, который не бессмертный и не обладает должной силой. Но я надеялась на победу. У нас должно получится иначе всё, что мы делали – в пустую.

========== Часть 18 ==========

Дракон донес нас до каких-то врат, которые были закрыты магией. Я ощущала её силу, она лилась по моей коже приятным прохладным потоком. Ящер высадил и сам улетел, сказав, что дальше мы сами. По карте мы сверились, что дальше, если идти через врата, то можно попасть в Глотку Мира. Согласно словам дракона, там сидит братец моего любимого.

– По моим оценкам, врата запечатаны… Туумом. Я полагаю, что он должен действовать на нас иначе. В общем, мы должны пройти нормально. Но это только догадки, – Тхар засунул карту мне в чехол на поясе. Я с недоумением посмотрела на врата. От них исходила эта магия, она переливалась синим цветом и очень красиво гармонировало на фоне белоснежных снегов. Мы должны попробовать пройти, но что-то боюсь решиться.

Шум крови был слабым, но я поняла, что там далеко, действительно сидит брат Алдуина. Шум крови совпадал с его. Но кто-то был ещё. Я услышала скрип тяжелой двери и обернулась. Тхар с интересом посмотрел на вышедших из здания стариков. Из было всего трое и они мало отличались друг от друга. Тело инкуба напряглось, а шум крови в голове заметно вырос. Что-то мне подсказывало, что эти старые хрупкие на вид тела несут в себе силу, которая способна разнести тут все.

– Далеко собрались, гости? Вы действительно хотите так легко подойти к нашему древнему учителю? – сказал один из них, скрепив руки в замок.

Я изумленно на них смотрела, не понимая как мог дракон обучать людей. Хотя братец Алдуина совершенно другой.

– Легкого пути нет, но он станет гораздо легче, когда я буду рвать вашу плоть зубами и пить вашу отравленную годами кровь, – Тхар выкинул маску ещё в полете и теперь он улыбался, обнажив свои острые зубы. Синие глаза, полные жажды насилия, неотрывно смотрели на стариков. Я чувствовала его тягу к насилию, ощущала желание развлечься по настоящему. Что-то внутри меня всецело разделяло его непокорную жажду. Меня это немного пугало, ведь жажда крови, насилия и чего-то подобного у меня проявлялась очень редко.

Старики смотрели на нас, погрузившись в себя. Их отсутствующий взгляд шарил по нашим телам, будто выискивал слабые места. А потом они медленно стали расходиться. Тхар наблюдал за ними, словно хищник за долгожданными жертвами.

– Они будут бить туумом, Лилит. Ощущения не из прекрасных. Значит так, бери на себя того, что слева. Я возьму двоих. Будь уверена, я дрался и с большим количеством. Не бойся, я не погибну. Это старое отребье не сломает закаленного инкуба даже туумом, – он достал кинжал и двинулся к двоим. Я решила, что буду действовать зубами. Хитро улыбнувшись, я двинулась на того, кто достался мне. Старик остановился и просто ждал. Поначалу мы просто приближались: каждый к своей жертве. Их шум крови заставил мое тело изгибаться, делать шаги плавнее. Все было так, словно мы по настоящему охотились. Не понимаю, почему их шум крови заставил меня резко перемениться на хищника. Что-то в этих стариках было особенное. Я одним прыжком достигла дряхлого тела в серой мантии, но тут же получила огненный ответ. Он крикнул мне свое «Йол Тор Шуль!» и я попятилась, шипя от боли. Огонь охватил меня и я совершенно не знала что делать. Сгореть я вполне могла. Я кинулась живо в снег, сбивая пламя. Боль жгла кожу, впитывалась и проникала внутрь. Слишком недооценила я этих стариков. Пока я каталась в снегу, он заметно набирал в легкие воздух. Значит, так действует туум? И в моем мозгу разрабатывалась стратегия по поводу разрыва ему глотки. Надо просто разорвать горло или же вырвать легкие. И то, и это не было легкой задачей. Я снова встала и начала свою тактику. Но только я подходила к нему, то он откидывал меня и пока я там вставала, то у него туум уже был «заряжен». И что же делать? Итак, было несколько вариантов:

1. Чем-нибудь в него запульнуть. С собой я взяла кинжал.

2. Использовать магию Разрушения. Папа меня обучил ей идеально.

3. Совершить очень длинный прыжок, преодолев как-то туум.

Ни один из вариантов не казался мне нормальным. Но все же я стала пробовать. Пока стояла, пытаясь согреть тело, то достала клинок и кинула в старца. И он его отбросил своим туумом! Издав недовольный рык, я стала пробовать вторую теорию. Наколдовав огненный шар, я бросила в него, но этот старик внезапно понесся на меня с такой скоростью, что я даже не могла точно уловить его в движении. Он врезался в меня, а я в свою очередь упала на снег. Он миновал огненный шар! Эти старики, похоже, сильнее и брата Алдуина, и самого Алдуина.

Острая боль поразила меня и я беспомощно пошарила рукой по телу, ощущая теплую кровь. Старик воткнул в меня кинжал, доводя его до упора. Сморщенная рука окрасилась в алый цвет и капли поползли на снег. Я широко распахнула глаза, пытаясь понять, что делать. Но инстинкт сделал все за меня: я резко поддалась вперед и клыки вцепились в шею старика. Зубы рвали плоть, поглощая сочное мясо. Я глотала куски, разрывая попутно его тело рукой. Его кровь действительно была сладкой… Такой вкусной! Я все жадно глотала, чувствуя, что старик давно мертв. Он свалился на меня, придавив грузным телом. Но я не обращала внимания, продолжая поедать его. Моё тело наполнялось жизнью. Его кровь несла в себе всё то, что мне было действительно нужно. Я бы ела и дальше, пока меня кто-то не схватил и не начал оттаскивать. Жажда была так сильна, что я намертво вцепилась в тело, не думая отпускать. Но руки сами расслабились и я отпустила тело, откинув его. Я думала, что в меня вцепился Тхар, но это было не так. Передо мной стоял полумертвый старик, пошатываясь. У него было разорвано горло, а также одежда походила на тряпки. Они свисали с его хрупкого тела. Плечи превратились в сплошное месиво. Я видела каждый участок желтой кости в его плече. На его теле виднелись отпечатки клыков и было во многих местах вырвано мясо, обнажая внутренности. Я удивленно посмотрела на старика, но тот свалился на снег и затих. Он, видимо, думал убить меня, но жизнь покинула его быстрее. Я встала, отряхиваясь от кусочков мяса и снега. Осмотрев площадь, я заметила Тхара. Он сидел около мертвого старика, разрывая его плоть руками. Его глаза сияли только жаждой. Он был похож на одурманенного. Весь снег был темно-красного цвета. Тхар проделав дыру в грудной клетке старика, ломал с хрустом кости, отламывая их, будто это ломтик хлеба. Он их грыз, словно пес, а затем отбрасывал и рвал уже мясо. Его доспехи были заляпаны кровью. Я подошла ближе, не зная, что делать. Таким я его никогда не видела. Он облизывал собственные пальцы, с которых стремительно стекала кровь. Подойдя ближе, я заметила, что глаз у мертвого нет. На меня смотрели пустые глазницы и это ещё больше пугало. Он вырвал ему глаза.

– Тхар? – неуверенно позвала его, не зная, что ожидать. Голова парня медленно повернулась в мою сторону. Зрачки его были огромны. Я смотрела в пустоту, которая постепенно затягивала меня. На его лице появился оскал, предупреждая, что лучше к нему сейчас не подходить. Он меня убьет. За спиной раскрыла свою пасть огромная пропасть отчаяния, в которую я медленно падала.

– Тхар, мы должны двигаться дальше.

Он выглядел сам нехорошо: кое-где виднелись раны, а кожа рук была расплавлена, обнажая мясо. Но при этом он оставался красивым и сейчас его состояние было крайне опасным. Я потрогала место, куда меня ранили. Рана чуть зажила, но не восстановилась совсем. Одно неловкое движение могло открыть её.

Тхар резко встал, а затем оказался передо мной так быстро, что я не уловила самого движения. Он повалил меня на землю, прижав к снегу. Его массивное тело возвышалось надо мной. В глазах стоял тот же колодец, маня в свою бесконечную пустоту. Я испугалась. Мое сердце бешено колотилось. А что если он убьет меня? Что если его клыки сомкнутся на моей шее? Я не могла сопротивляться, так как инкуб был мне нужен, без него я не смогу идти дальше.

Парень издал тихий рык и высунув язык, слизал мне с лица кровь. Я поморщилась от неприятного ощущения, ведь его язык был шершавым, словно у кошки.

– Порой забава причиняет боль,

Порой тяжёлый труд даёт отраду.

Подчас и унижение возвышает,

А скромный путь приводит к славной цели, – прошептал он, осторожно поцеловав меня в губы. Не скажу, что его поцелуй был мне противен, скорее наоборот. На губах стыл вкус убитой жертвы и это разжигало во мне молодого охотника – тот самый силуэт насилия и олицетворение вечной жажды.

Его клыки защекотали мою шею, а затем нежно сомкнул их на шеи, разорвав кожу. Я чувствовала острые иглы у себя в шее. Он убивал меня? Тхар оторвался и стал слизывать капельки крови с новоиспеченных ран. Его рука поползла вниз по моему телу и дойдя до низа, остановилась. Я смотрела неотрывно в глубокую пустоту его глаз. Там внутри ничего разумного не было. Лишь необузданная жажда. Я почувствовала, как он пытается снять с меня низ. Я мгновенно уперлась руками в грудь Тхара, пытаясь с себя его скинуть. Он недовольно зарычал и снова открыв рот, потянулся к моей шее. Надо было что-то делать, иначе он просто убьет меня. Я, осмелившись и набравшись сил, одарила темного эльдара звонкой пощечиной. Он с недоумением посмотрел на меня, а затем я увидела, как его глаза приходят в привычное состояние. Я медленно узнавала в нем прежнего Тхара. Когда зрачки пришли в норму, парень резко поднялся и шатаясь, отошел от меня.

– Прости, Лилит, я не должен был. Жажда насилия – неотъемлемая часть нас, но мы стараемся её контролировать. Иногда это очень тяжело. Я дал клятву, что не причиню тебе вреда, а вместо этого чуть не убил и не изнасиловал, – он остановился около обмороженного трупа и посмотрел с сожалением на меня. – Я очень сожалею, Лилит. Я не должен был отдаваться насилию… Я ведь мог совсем сделать тебе больно. Очень больно.

Сейчас Тхар выглядел виноватым. Он потупил глаза и щелкал зубами от того, что чуть не совершил.

Я медленно села на снег, чувствуя, что моя одежда немного промокла. Тхар действительно меня мог просто взять и убить, но что-то внутри меня отзывалось на его сущность насилия. Что-то такое же как он.

– Я понимаю, Тхар. Но что-то во мне отзывается на твои действия и одобряет их.

Он с изумлением поднял голову. Мои слова оживили его и он, подойдя, подал мне руку.

– Мать передала тебе часть того, что цельно сидит во мне. И в ней тоже.

Я приняла помощь инкуба и поднялась. Неужели у них вся раса такая? А что если этому наваждению не подчинятся?

– Твоя раса уникальна. Хотелось бы узнать о ней поподробнее, – я ощупала шею, трогая небольшие ранки. Из них по прежнему сочилась кровь. Тхар постарался.

– Я тебе потом все расскажу, но сейчас нас ждет большое дело. Там, в этих горах сидит брат Алдуина. Он нам и нужен, – он посмотрел на врата, которые думал пройти, хотя мы пока точно не поняли удастся нам это или нет.

– А может… А может мы от всего откажемся? Тхар, посмотри на себя и на меня. Мы оба изувечены! Ещё ты меня чуть не съел. Ты думаешь мы сможем одолеть божество? Да и вообще сына божества? Нам сил может не хватить. Мне кажется или мы идем на верную смерть? – меня охватила небольшая паника. Мы ранены, устали и сил у нас осталось не так много, как в самом начале. Стоит дракону сказать «Тор шуль» и я превращусь в живой факел, только сгорю намного быстрее.

Инкуб посмотрел на меня с удивлением. Уж никак не ожидал моего отступления.

– Нет пути назад, Лилит. Нет его просто. Мы уже почти у цели. Если мы сейчас повернем назад, просто бросим цель и уйдем, то чего мы стоим? Я обещал тебе помочь, а ты обещала отомстить. Обещание много значит, Лилит, особенно для меня. Уж пойми, от цели уходят только глупцы, жизнь которых ничего не стоит.

========== Часть 19 ==========

Врата были главной задачей для нас. Мы понятия не имели, как через них пройти. Тхар бросил тело одного из стариков прямо в синеватый сгусток во вратах и его отшвырнуло. Тогда мы стали осматривать врата и нашли обход. Тхар осторожно ступал по снегу, держась за камни. Естественно, я думала, что на этом наши испытания кончатся. Но все только началось. Мы обошли успешно врата и попали под удар сильного ветра, а затем нас окутал туман. Он был настолько густой, что создавалось ощущение, что нас просто обмотали серым одеялом.

– И чего они защищают своего этого учителя? Дракон ведь с удовольствием убьет любого, кто пойдет против него. Себя бы защитили, – темный эльдар с недовольством взял меня крепко за руку и повел дальше, сквозь туман. Мы были вынуждены доверять своему нюху. А мне ещё пришлось положиться на шум крови. Вытянув руки, чтобы примерно понять, что рядом находится, мы шли медленными шагами. Казалась, этот туман не двигался с места. Шум крови становил громче, указывая мне, что цель близко. В этом непроходимом тумане издавалось отчетливое шипение. Тут что-то было. Шум крови слился с новым, который стал очень высок. Пока я пыталась понять, что это за существо, рука отозвалась болью. Меня кто-то укусил.

– Это призрачный дракон, Лилит. Я узнал о них совсем недавно. В этом тумане они могут нас подвести к обрыву и столкнуть вниз. Тебе придется потерпеть их зубы. Не иди за ними и не пытайся убить, они в любой момент заставят тебя спрыгнуть с огромной высоты. Мы идем на Глотку Мира! Это тебе не с лестницы упасть.

Пришлось смириться с вердиктом моего спутника. Боль настигала меня по всему телу. Я сжала зубы, пытаясь не схватиться за меч и не кинуться на призрачных созданий. Вроде бы оно было одно, но шум крови указывал на ещё одного, только он ждал дальше. В принципе укусы были небольшими, но как они зудят и жгут! Это просто невыносимо. Туман слепил глаза, боль разрасталась по телу, а кровь мелкими каплями струилась из ран. Ноги еле-еле передвигались и я из-за всех сил держала горячую руку инкуба, чтобы не затеряться в тумане. Я разваливалась на части, как гнилой дом, я разлеталась на куски, как разбитое зеркало. Куча сравнений и никакого выхода. Внезапно шум крови стал сильнее, звонче и четче. Туман потихоньку развеялся и мы стояли в Глотке Мира! Нам осталось лишь подняться к брату Алдуина. Всего лишь подняться. Пока мои глаза привыкали к слепящему снегу, Тхар осматривался.

– Эти создания отстали. Теперь нам стоит лишь подняться, Лилит. Ты готова? – он с интересом посмотрел на меня, а я с удивлением ответила ему во взгляде. Он что, шутит?! Я вся израненная, моя одежда порвана! Сил почти нет. Готова ли я драться с сыном Аэдра? Ага, да, прям жду не дождусь встречи. Сейчас только полежу на снегу от истощения и побегу сражаться с сильнейшим врагом.

– Посмотри на меня, Тхар. Ты серьезно хочешь взять меч и пойти к этому дракону? Он же нас там положит одним хвостом. Я хочу есть, устала и ранена. Разве мы в состоянии сражаться?

Лицо эльдара потемнело. Было видно, что он ожидал несколько иного ответа. Его легкий оскал показывал далеко не добрые намерения.

Моё сердце сдавил звериный ужас. Всем нутром я ощущала опасность, исходящую от Тхара. Так загнанный олень чует приближение голодного волка. Ужас сковывает его, он не в состоянии убежать или оказать сопротивление своему убийце.

– А ты это как-то по другому представляла, Лилит? Думала, что мы, полные сил, сытые и до зубов вооруженные без всяких потерь сразимся с драконом? Да?! Смешно. Путь к победе всегда очень сложен. В нем можно потерять даже себя, впрочем это принято считать за поражение. На таком пути ты ни то что безумно устанешь, загонишь своё тело и каждый орган будет ныть от боли. Путь к победе радужным не бывает, Лилит. Всегда приходиться чем-то жертвовать. И чем больше ты пожертвовал, тем больше шансов на победу.

Боль существует только в сопротивлении, радость – только в принятии. Даже события, наполненные болью, становятся радостными, когда мы принимаем их с открытым сердцем. Даже события, наполненные радостью, превращаются в болезненные, если мы не принимаем их. Дороги назад нет, моя дорогая. Мы либо победим, либо умрем. Чего ты стоишь, если сейчас развернешься и уйдешь? Чего стоит вся дорога, которую мы прошли? Ты просто растопчешь в прах то, ради чего мы бились, страдали, изнуряли себя. И что ты будешь делать потом? Найдешь себе новую цель? Так ты снова её бросишь, как и эту. И разве ты просто сможешь жить дальше после всего? Твое сознание наверника изменится. Нам незачем бежать. Всё равно ничего не изменится. Нам не спрятаться от этого неба.

Я внимательно слушала Тхара, отмечая, что он везде прав. Но все же его эта правота не избавляла меня от вопроса: а как мы вообще его победим?

Да, отступать некуда и дорога назад сожжена. Но все же откуда мы будем черпать силы для схватки? Мы ведь оба изнурены!

– Ладно, пошли, – это все, что я смогла сказать и не стала Тхара утруждать вопросами. Мы молча поднялись и перед нами встала картина: каменная стена, что образовывала полукруг и на ней сидел дракон. Он был светлого серо-зеленого цвета, а глаза его были похожи на тот самый туман, что нас окружал. Он не выглядел злым и от него не хотелось бежать. Этот дракон вызывал во мне добрые чувства. Даже расхотелось драться.

– Пунах… Твой сладостный запах распространился повсюду. Я слышу в воздухе рычание моего брата. Неужели Алдуин жив? Не понимаю, что его возвратило к жизни. А ты… Зачем ты пришла, пунах? Хочешь бросить мне вызов? – он повернул голову к Тхару. Его голос был медленным и слова он немного растягивал. Создавалось ощущение, что он старше Алдуина на очень много лет. – А ты… Пришелец из другого лейн. Тебя не должно здесь быть!

– Я давно здесь, сын Акатоша. И меня никто не заметил. Я менял мир своим присутствием. Заставлял среду измениться. Но больше всего всё поменяла Лилит. Даэдры имеют большее влияние даже если это не чистая Даэдра, что в природе не должно, в общем-то, быть. А вы слепые. Слеп ты и твой отец. Вы ничего не заметили. И что ты делаешь на этом камне целую вечность? Сидишь и слушаешь крики драконов?

Дракон пропустил оскорбление мимо ушей и задрал голову вверх. Как такому милому существу причинять вред? Мне лично хотелось постичь у него мудрость.

– Это не моя роль – следить за пришельцами. И что я делаю тут веками не очень важно. Пунах родилась, но из-за многих событий, вероятно, мы не ощутили её появления. Я не намерен вестись на запах и на идею слияния полукровки и дракона. Может быть, мой старший брат рад пойти на такое, но я нет. Мой туум предан делу, а разум принадлежит законам. Но сперва я хочу спросить: что угодно здесь пунах?

Я бы сказала, что не принадлежит законам, а скован ими. Этот дракон просто подчинялся делу его отца. Но что развело их с Алдуином? Почему мой любимый другой?

– Я бы хотела знать твоё имя и… Я пришла сюда, чтобы бросить вызов твоему отцу, Хранителю Времени – Акатошу.

На мгновение время замерло. Дракон изучал меня с таким удивлением, будто думал, что я шучу. Впрочем, если бы вы были истощены, голодны и выглядели очень отвратительно, то заявление о вызове очень могущественному существу мог только рассмешить. Я медленно повернула голову к Тхару. Инкуб молчал, наблюдая за драконом.

Казалось, он выжидал момента, чтобы прыгнуть на шею ящеру и воткнуть в него меч.

– Моё имя Партурнакс, пунах. Твои слова очень смелые. Ты бросаешь вызов Борма и идешь на динок. Разве ты осилишь его в таком состоянии? Ты думаешь одолеть того, кто стоит за этот мир очень долгое время. И оно не исчислимо. А ты, недавно появившееся, хочешь пойти и убить его? В тебе нет силы, пунах. Ты проиграешь.

Тхар посмотрел на меня и, протянув руку, схватил меня за локоть.

– Помни о моих словах, Лилит. Если ты приложишь все усилия и пусть они будут последними, но у тебя будет больше шансов на победу. Только смотри, этот самый отец драконов имеет три сущности. Тебе придется сразиться с каждой из них. Не пугайся, количество ничего не значит. Всё в твоих руках.

Я открыла рот от удивления. Три сущности? Это почему он только сообщает мне об этом?! То есть мне придется сражаться с тремя Акатошами? О, великие Даэдра! Можно мне развернуться и бежать прочь? Мир матери бы спас меня от всей этой борьбы. Спас бы от будущей гибели.

– Подбодрил, – процедила я сквозь зубы. А раньше сказать было нельзя? Надо было отказаться от этой идеи раньше. Становится все хуже и хуже. Что же ждет меня дальше? Сюрпризы на каждом шагу.

– Я открою тебе портал, пунах. Сразишься с моим отцом. Тебя ждет динок и очень вряд ли лаас. Пусть ты из другого мира, пусть ты дочь Даэдра, но его тебе не победить. Жаль, что этот сладостный запах скоро я перестану чувствовать в воздухе. Он развеется… Навсегда.

Ещё один. Я с сожалением склонила голову. Что ж, бежать некуда. Идти на верную смерть тоже смешно и глупо. А есть выход другой?

– Ты прав, Партурнакс. Всецело прав. Но ты не договорил. Ты перестанешь чувствовать её запах, потому что погибнешь сам. Я бросаю тебе вызов, дова. Крылатая ящерица. Я оборву твои крылья и разорву зубами толстую шкуру у тебя на шее. Твоя кровь придаст мне силы. Я стану могущественным инкубом. И заберу твою душу, – инкуб оскалился, демонстрируя острые зубы. Он был готов идти на бой с драконом. И откуда в нем столько силы? Несмотря на свои раны, он был готов драться и драться. Неужели в его мире… Мире моей матери война основное занятие? Неужели они не знают мирной жизни? Что-то мне просто захотелось провалиться и исчезнуть навсегда. Ни мир матери, ни бой с Акатошем меня не радовал. Возможно мир матери ещё хуже предстоящего боя.