Текст книги "Сёрфинг, кости динозавров и фолк (СИ)"
Автор книги: Dru M
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Ага…
Серж встал и на негнущихся непослушных ногах отправился в ванную. Достал зубную щетку, посмотрел на свое бледное отражение в зеркале, встрепанные волосы и чуть отмеченные румянцем щеки.
“Господи, – подумал, обмерев от этого зрелища. – Бестолковый влюбленыш”.
Шум воды не перебил скрип открывшейся двери.
Серый зашел, встал у раковины рядом и тоже принялся неторопливо, будто специально растягивая пытку вязким неловким молчанием, чистить зубы.
Споласкивая рот, Серж не смог контролировать дрожь в руках и облился так смачно, что задел даже джинсы. Чертыхнулся, схватив первое попавшееся полотенце, вытер шею и лицо.
– Погоди, – тихо попросил Серый, остановив его уже на пороге. Поставил зубную щетку в стакан, закончив умываться, и подошел к Сержу, внимательно вглядевшись в его лицо. – У тебя вот тут…
Серый показал пальцем на свою нижнюю губу, и Серж с изумлением заметил, что руки дрожали и у него.
– Тут? – переспросил Серж ослабшим голосом, облизнув губу.
– Нет, справа, – глаза Серого, и без того темные, казались почти черными.
– Тут? – Серж потер пальцем с другой стороны, едва чувствуя руки и все тело от навалившейся тяжести.
Серый выдохнул сквозь зубы, обронив негромкое “черт”, сделал резкий шаг вперед. Обхватил лицо Сержа ладонями – теплыми, грубыми на ощупь, но чертовски трепетными в прикосновении – и, наклонившись, прижался к его рту.
Жадно провел языком по нижней губе Сержа, разделив с ним вкус мятной зубной пасты. Поцеловал глубже, переместив руки на его талию, потому что Серж покачнулся, закрыв глаза, и чуть не врезался в раковину.
Этот поцелуй длился всего несколько секунд, но Сержу показалось, что он целую вечность стоял, вцепившись в ворот его футболки, и позволял его языку сплетаться со своим. Слушал бесконечно тянущийся звон в ушах.
Серый отстранился резко.
Пряча взгляд, пробормотал:
– Спокойной ночи, – и ушел в свою спальню, закрыв дверь и оставив Сержа один на один с бешеным стуком сердца и подкосившимися коленями.
*
Следующее утро началось с настойчивой трели будильника, впервые за долгое время прорвавшейся сквозь сон.
Серж открыл глаза, уставившись невидящим взглядом в потолок.
В него не прилетела майка, шторы оказались плотно задернуты, как и ночью, и никто не ворчал над ухом о том, как можно так долго спать.
“Неужели?..”
Серж нащупал телефон на тумбочке и желтый футлярчик, в котором признал игрушку от киндер-сюрприза. Рядом же лежала наскоро нацарапанная записка.
“Пришлось уйти рано, – прочитал Серж, мгновенно отряхнувшись ото сна и сев в кровати. – По работе надо съездить кое-куда. Прости, сегодня не смогу подбросить до универа, но вечером обязательно заберу. И это. Я хотел киндер тебе оставить, но сожрал шоколад. Зато смотри, что там внутри”.
Серж открыл яйцо и невольно улыбнулся.
Внутри оказался сборный, из трех пластиковых частей, динозаврик ядовито-зеленого цвета.
– Дурак, – фыркнул Серж с чувством, собрав игрушку и сунув в карман брошенного у кровати портфеля.
Голова приятно гудела, а под сердцем что-то сжималось, сладко, с предвкушением.
Затерялись на задворках сознания соображения о том, куда делся вечером Миша и как закончилась вечеринка.
Серж мог думать только о вчерашнем поцелуе, горячих влажных губах и руках, которые прижимали его к себе. Сильно, уверенно.
Собираясь на учебу, Серж насвистывал незамысловатый мотив под нос. И, несмотря на неопределенность, недомолвки и оборвавшийся так резко поцелуй, чувствовал себя до одури счастливым и воодушевленным.
– Не свисти, денег не будет, – поморщилась болезненно Аля, прошаркав на кухню, когда Серж разогревал остатки пиццы. Посмотрела на гору пакетов с мусором и хлебными корками и горестно вздохнула, поправив съехавший объемный пучок: – Твою ж мать. Видеть не могу… Вот это.
Она пнула ногой пустую бутылку под столом, и та мягко шлепнулась поверх чьих-то забытых туфель.
– Ты чего это такой счастливый? – спросила Аля с подозрением и присела на корточки: видимо, не могла слишком далеко отстраняться от горизонтальных поверхностей.
– Ты как японский гопник, – рассмеялся Серж, окинув взглядом ее расшитую иероглифами пижаму. – А я… Просто мало выпил, наверное. На пары идешь?
– Издеваешься? – простонала Аля, сначала шлепнулась на задницу, а потом и вовсе легла на пол, раскинув руки. – Убей меня…
Серж быстро съел разогретый кусок пиццы, с боем отволок Алю обратно в спальню, выдав ей пакет апельсинового сока и пластинку с таблетками от головы, а сам схватил портфель, натянул кеды и выскочил из дома навстречу теплому апрельскому утру и многоголосью очнувшихся от зимней тишины птиц.
Учебный день тянулся так медленно, что Серж сбежал бы, да только рабочий день Серого никто не отменял.
Приходилось покорно сидеть, записывать и коситься то на часовую стрелку, медленно ползшую по циферблату, то на открытую вкладку диалога.
“Это что за вид динозавра?” – спросил Серый утром, а Серж ответил:
“Это Дино, неуч”.
Больше они не переписывались.
И Серж боялся, что Серый решил спустить ситуацию на тормозах. Прикинуться, что ничего не произошло.
Поэтому после пар нарочито медленно плелся за ворота универа, умирая от мыслей – одна тревожнее другой.
Серый оказался на старом месте. Курил, прислонившись поясницей к капоту, и с прищуром смотрел против солнца на корпус, выискивая глазами Сержа.
– Привет, – сказал робко Серж, когда они, кивнув друг другу, сели в машину.
– Привет, – отозвался Серый ровно, глядя на дорогу. Завел мотор, вывел тачку в стройный поток машин и только тогда спросил небрежно: – Как учеба?
– Нормально.
Серж сглотнул, уставившись в окно.
Они проехали всю дорогу в натянутом молчании, и только на подъезде к двору, потускневшему и обросшему длинными тенями в опустившихся сумерках, Серж осторожно спросил:
– Ты не хочешь?..
– Хочу, – сказал Серый. Как всегда прямо, как всегда без лишних ужимок. Припарковал тачку на необычно пустой для этого времени суток площадке перед домом и откинулся на спинку кресла. Выдохнул шумно и пробормотал: – Господи, Серж, ты бы только знал, как долго этот день тянулся.
– Я… – начал Серж и понял, что ком в горле мешает говорить ровно. Говорить вообще.
В глазах Серого, когда он повернулся и посмотрел на Сержа, смешалось столько всего: злость, взвинченное отчаяние и – будь все проклято, если не так – затаенная надежда.
– Я ничего не понимаю, – признался наконец Серж, немного справившись с волнением. – Ты ведь…
– Я ведь совершил самую большую глупость в жизни, – хмыкнул Серый, подергав завязку флисовой толстовки. – Дал парню, который мне понравился, повод считать меня мудачьём, чтобы потом трястись, как бы не потерять его вовсе. Хотя бы другом ему стать.
Серж опустил взгляд на собственные скрещенные пальцы, тронутые уже ставшей привычной в присутствии Серого дрожью.
Значит, они оба.
Оба вздыхали – каждый из своего угла – молясь, что однажды станет невмоготу. Однажды прорвавшиеся по неосторожности слова или робкое движение навстречу все расставит по своим местам.
– Да, – произнес Серый твердо. – Вот такой вот я болван. Сашка мне сказала…
– Что сказала? – насторожился Серж.
– Что позволит мне остаться рядом с тобой, только если убедится, что у меня серьёзные намерения, – ответил Серый, побарабанив пальцами по рулю и взглянув на первую лужицу света от зажегшегося дворового фонаря. – Проверяла меня… Олегами. Смывалась постоянно, оставляя нас вдвоем. Следила – ну чертов коршун, а не сестрица. Ржала и не верила до конца, когда я сказал, что хочу тебя добиться.
– Ты так сказал? – смутился Серж.
– Ну да, – Серый провел ладонью по волосам. – Мы фильм смотрели, ты тогда только приехал… На японском сказал.
– Выпендрежник, – усмехнулся Серж. В груди расцветало, полнилось чувство, которое он давил в себе безуспешно все эти дни. Какими же дураками они оба были, запутавшись, испугавшись. Того, что первое впечатление не выгорит. Что с первой встречи ничего никогда не складывается. Но если бы они сходу кинулись в это чувство – стали бы они друг для друга тем, кем стали в итоге? – Ну, и?
– Что “и”? – спросил Серый, посмотрев на его губы, снова лениво вернувшись к его глазам.
– У тебя серьёзные намерения? – уточнил Серж, улыбнувшись.
– Я бы тебе все скелеты мира приволок, – хрипло и с нажимом произнес Серый. – Настолько, блядь, серьезные.
– Дурак, – Серж потянулся к нему поверх коробки передач. Замер совсем близко от его лица и шепотом сообщил: – Они должны содержаться в особых условиях. Под наблюдением. И вообще, они являются достоянием общес…
Закончить Серж не успел.
Потому что Серый, закатив глаза, потянулся навстречу и заткнул его поцелуем.
Настойчивым, глубоким, и, по скромному мнению Сержа, куда более ценным, чем все окаменелости мира.
*
– Она никогда не остановится, да? – спросил Серый скорбно, поглаживая Сержа по волосам. Так ненавязчиво и приятно водя пальцами от его лба, на который упало несколько прядей, к макушке.
– Аля? – пробормотал Серж, не спеша открывать глаза. Просто наслаждаясь тем, как мерно приподнималась на вдохах и опускалась на выдохах грудь Серого, на которой он пристроил голову. Слушая его гулкое сердцебиение. – Очень может быть, что никогда…
Они лежали на разворошенной постели, прислушиваясь к доносившимся с кухни трелям губной гармошки, с которой Аля упражнялась уже второй час. Она заявила, что Петя устроит ей сольный концерт в небольшом пабе на Менделеевской, и теперь играла днями и ночами как не в себя. Даже в ванной перед отходом ко сну – вчера Серж проходил мимо по коридору и явно расслышал сквозь шелест воды знакомые звуки.
– Она ненормальная, – резюмировал Серый. – Если она не остановится, то сочинит всю музыку, которую только можно сочинить. Фолк содрогнется. Менделеевскую переименуют в “Сашкинскую”.
– Ужас, – усмехнулся Серж. – Но я бы на это посмотрел.
– Я бы посмотрел на кое-что другое сейчас, – Серый легонько дернул его за прядь. – Например, на чью-то аппетитную задн…
– Серёжа! – возмутился Серж, почувствовав, что залился краской.
– Я не могу придумать эвфемизма, – пожаловался Серый с наигранной досадой. – И так слишком долго глазел со стороны.
– Когда это ты глазел на мою задницу со стороны? – Серж приподнялся на локтях, с прищуром посмотрев в его лукаво блеснувшие глаза. В голове мелькнула неожиданная догадка: – Дверь! Дверь в ванную – это был не сквозняк? – Серый отрицательно помотал головой, закусив губу. – Да ты чертов извращенец!
– Кто бы говорил, – Серый схватил его за плечи и легко, будто тот ничего не весил, опрокинул на спину. С боем оседлал его бедра и притерся пахом, прикрытым полотенцем, к приподнявшемуся члену Сержа. Посмотрел жадно на его открывшуюся головку, и резким рывком сдернул с себя полотенце. – А кого же ты, чистый и невинный, представлял, когда дрочил?
– Серёжа!.. – уже куда более скромно отозвался Серж, невольно опустив взгляд на их тесно соприкасавшиеся и тершиеся друг о друга при каждом неосторожном движении члены.
С губ сам собой сорвался нетерпеливый стон.
– Темнота – друг молодежи, – промурлыкал Серый, смахнув каплю смазки, выступившей на его головке, и растерев по ладони. Обхватил его член у основания и медленно, будто издеваясь, провел неплотно сжатыми пальцами вверх-вниз, заставив Сержа задышать чаще, – в темноте не видно рожи…
– Знаю я, – прошипел Серж, настойчиво вскидывая бедра навстречу его руке, – эту песню…
Гармошка в отдалении заиграла нервно и быстро.
Серж, задыхаясь, посмотрел на растекшийся по потолку свет утреннего солнца. Поерзал, ощутив, что Серый обхватил его член сильнее и задвигал рукой чаще. Уже подкрадывалась, грозясь затопить периферию зрения, темная пелена.
– Погоди. Эй, Серж, тихо…
Удовольствие прервалось до обидного резко.
Но, не успел Серж и слова сказать, как его перевернули на живот и ткнули лицом в подушку, мимолетно погладив по голове. Послышалось характерное шуршание, звук открываемой крышки, и на ягодицы вздрогнувшего от неожиданности Сержа капнуло несколько холодных тугих капель лубриканта.
– Обожаю трахаться при свете, – чуть ли не благоговейным шепотом произнес Серый, вцепившись в его ягодицы, и от души втер в них смазку. Он осторожно скользнул большими пальцами в ложбинку и коснулся краев растянутой за долгую бессонную ночь дырки. – С тобой. Обожаю до мурашек, бля.
Серж вскинулся, когда пальцы Серого настойчиво толкнулись внутрь.
Прижался горящей щекой к подушке, прикрыв глаза.
– Я надеюсь, ты не собираешься компенсировать на мне весь накопившийся недотрах? – с подозрением спросил Серж и уязвимо вздрогнул, застонав, когда Серый проехался подушечкой пальца по простате.
– Собираюсь, – пообещал Серый. Наклонился, обжег смешком шею Сержа и нежно поцеловал под подбородком. – Ты же сам просил.
– Когда это? – Серж поежился от теплого прикосновения его губ к коже и улыбнулся.
– Ночью.
Серж вспомнил, с каким бешеным драйвом скакал на Сером, царапал ногтями его плечи, теперь расчерченные красными полосами ссадин, и, едва переводя дыхание, умолял не вытаскивать член.
А ведь завелся он всего лишь от робкой улыбки Серого за ужином и великолепно-сдержанного: “Ты такой милый, когда дуешься”.
“Уроки не прошли даром, – подумал Серж, от стыда зарывшись носом в подушку, и позволил Серому играть со своей дыркой как вздумается – тот толкал в него уже три пальца, явно ловя кайф от хлюпающих пошлых звуков, с которыми пальцы выскальзывали, чтобы вновь, покружив, забраться внутрь. – Я воспитал монстра”.
– Эй, ты там не заснул? – Серый вновь наклонился, чтобы влажно и долго поцеловать его в уголок губ.
Серж приподнял ягодицы, уперевшись коленями в матрас и ясно намекая, что не прочь продолжить. Пальцы Серого толкнулись так глубоко, что стало невмоготу – захотелось больше, глубже.
– Возьми меня, – попросил Серж сдавленно, почувствовав, как заныли яйца.
– Ничего себе, – пробормотал Серый сбивчиво. Он сам, похоже, чуть не дошел от одного только предвкушения и затянувшейся прелюдии. – Кто-то заговорил прямо?
– У меня был хороший учитель…
Серж охнул, когда в него толкнулась влажная от смазки головка. С удовольствием поластился щекой о протянутую ладонь Серого, позволил ему ухватить себя за волосы и поставить на четвереньки, грубо и резко войти почти на всю длину.
Чувство наполненности в первую секунду отозвалось дискомфортом. Но стоило Серому начать двигаться – рывками, удивительно тонко ощущая тело Сержа, как неудобство сменилось нарастающим удовольствием, от которого судорога пробежала по бедрам, и на секунду-другую сбилось дыхание.
Серж застонал низко и протяжно, беспомощно комкая пальцами одеяло.
Почувствовал, как вздрогнул всем телом Серый от этого звука и толкнулся в него сильнее. Тот вцепился в ягодицы Сержа, притянув его ближе, насадив на себя до конца.
Серж запрокинул голову, с упоением поддаваясь толчкам.
Не стесняясь, точно зная, что может открыто показывать желание, что только радует этим, заводит сильнее.
Он вслушивался сквозь оглушительный ток крови в ушах в неразборчивый шепот Серого, сжимал его внутри себя, дразня обоих, изводя до той степени, что стоны мешались с задушенными всхлипами через раз.
– Боже… – Серж содрогнулся от первой жаркой волны, прокатившейся по телу. Бросило в пот, и пересохло в горле на стоне, сорвавшемся на хрип: – Черт подери…
Серж забрыкался под ним, почувствовав дрожь Серого и то, как мгновением спустя внутри разлилась его теплая сперма.
– Тихо, потерпи, сейчас…
Серый вышел из него, бережно перевернул на спину и, спустившись быстрыми поцелуями вниз по его груди и животу, обхватил губами член. Пососал головку, тщательно облизав языком, пропустил глубже, увлекая тело Сержа в объятия приятной тяжести.
Одного только взгляда на лицо Серого, его припухшие чувственные губы, скользившие по стволу, хватило, чтобы кончить.
Серж приподнялся на локтях, пару раз в исступлении оргазма толкнувшись в рот Серого.
Забрызгал его подбородок и грудь спермой и в бессилии рухнул на подушку, тяжело дыша и улыбаясь.
– Если бы я только знал, – сказал задумчиво Серый, когда тщательно вытер себя и Сержа полотенцем и пристроился рядом, – что тот чудик с остановки окажется моим лучшим другом и тем, без кого мне дальше никак…
– Было бы неинтересно, – Серж легонько боднул его лбом в висок. Он точно знал, что теперь им не придется скучать: не с целями, которые они поставили, когда решились озвучить вслух свои мечты. – В жизни должна быть какая-то интрига.
– Из тебя вышла неплохая интрига, – фыркнул Серж и потрепал его по волосам. Наклонился, оставив на его губах долгий ленивый поцелуй. – Охуенная интрига, я бы сказал…
Они целовались до тех пор, пока не смолкла музыка в отдалении.
И не раздался требовательный голос Али:
– Эй, попугайчики-неразлучники! Я все понимаю, но я, вообще-то, не могу одновременно играть и готовить завтрак!
