Текст книги "Родные по крови (СИ)"
Автор книги: Dreamer
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
– Отдыхаем?
Я даже подскочила на месте, пролив на своё полотенце стакан с апельсиновым соком. Он стоял в шаге от меня и представший передо мной вид завораживал. Чёрт, теперь я понимаю всех тех девчонок, который таскаются за ним как собачонки. Он идеален. Он просто совершенство. Пленяющий до невозможности грех, перед которым просто нельзя устоять. Бывает разная красота. Кто-то просто ухаживает, следит за собой, кто-то от природы наделён «милой» внешностью, но он…Дьявол. Обольститель. Чарующий демон спустившейся из самой преисподней. Всё в нём за гранью, за какой-то чертой реальности…Оточенное многочасовыми тренировками поджарое тело. Пепельно-чёрные коротко остриженные жёсткие волосы. Раньше они были другими. В школе он носил другую причёску. Не такую короткую. Но ему шло всё. Даже если бы он на лысо обрился он бы всё равно оставался эталоном. А это лицо….если бы я лично не знала его родителей, я бы подумала, что его матерью была чистая ангельски красивая девушка, спустившаяся на эту землю с небес, а отец демон ночи, дьявольский обольститель, рвущий душу в клочья искуситель, перед чарами которого не сможет устоять даже святая.
– Всё рассмотрела? Ну и как, понравилось?
Он усмехался. Ему нравилась моя реакция на его тело. А я, злясь и ужасно проклиная себя, залилась краской. Чёрт бы его побрал.
– Не знаю о чём ты. Я смотрела на океан. Кстати отойди в сторонку, ты вид загораживаешь.
Ещё одна усмешка. Кинув, своё полотенце на рядом стоящий лежак Артур через долю секунду приземлился туда.
– Ты давно на пляже? Я, что-то не видел тебя на завтраке?
– Я здесь с самого утра. Перекусила в бунгале.
На секунду его глаза загорелись дьявольским блеском. Мне даже стало не по себе. Что я такого сказала?
– Значит, много проводишь времени на пляже?
Чёрт. Вот гадство. Теперь мне про пляж можно забыть. Артур будет здесь дежурить день и ночь.
– Я люблю загорать.
– Тогда ты не будешь против, если я расположусь рядом?
– Располагайся. Я всё равно собиралась уходить.
Он засмеялся. Громко. Так, что некоторые загорающие рядом люди обернулись к нам.
– Из-за меня? Сторонишься моего присутствия?
– С чего бы вдруг?
Он вдруг резко перестал смеяться. Вслед за мной поднявшись с лежака, Артур прищурился, а потом совершенно неожиданно спросил:
– Вот и я думаю, с чего бы? Чего ты боишься? Меня или саму себя?
Несколько секунд я прибывала в замешательстве, не зная, что ему ответить. Отшутиться не получится. А сказать правду…так ведь я сама её не знаю.
– Я боюсь задеть твои чувства. Ты как-то не так воспринимаешь наши отношения. Мы двоюродные брат и сестра. Я люблю тебя, очень. Но люблю только как брата. Не больше и не меньше. Во всех остальных смыслах ты мне полностью безразличен. Я равнодушна к тебе как к парню. Я даже никогда не думала о тебе в этом смысле.
Ложь. Гадкая мерзкая ложь. Я знала, что сделала больно. Безумно больно. И даже не могла понять кому больше. Ему или самой себе? Я смотрела в его невозможно зелёные глаза и чувствовала, что внутри всё разрывается от его взгляда. Он поджал губы. Опять прищурился. Я чувствовала, что он пытается сдержаться. Изо всех сил. Сдержаться, чтобы не ударить меня. Не сделать так же больно, как и я, ему только что. Но ведь это к лучшему. Я должна была сказать именно так. Неужели он сам ничего не понимает?
– Безразличен значит?
Я кивнула, а сама скрестила за спиной руки и с такой силой сжала ладони, что на них наверняка останутся следы от ногтей.
– Равнодушна как к парню?
Опять кивок. И опять ужасная внутренняя борьба. Так лучше. Так правильней.
– Докажи.
Он ввёл меня в ступор одним коротким словом. Я смотрела на него и не понимала, то ли я ослышалась, то ли что-то не так поняла.
– Докажи.
Снова повторил Артур и с силой сжал пальцы на моих запястьях. В эту минуту меня пробила такая мощная волна дрожи, что я еле удержалась на ногах. Внутри всё колотало от безумного всплеска чувств.
– Давай, докажи, что ты ничего не чувствуешь ко мне в ЭТОМ смысле. Докажи, что я полностью безразличен тебе как мужчина. Докажи мне это и клянусь я стану для тебя БРАТОМ. Только братом и никем большим. Но сначала докажи.
– Как?
Мой голос дрожал. Я едва сдерживала подступающие к глазам слёзы. Господи как мне доказать ему, что я полностью равнодушна к нему как к мужчине, если это абсолютно не так? Да будь я проклята, но меня разрывает на части только от одного его взгляда.
Артур молчал. Несколько минут он так и стол, не выпуская из рук мои ладони и не произнося не слова. Мне даже показалось, что он забыл о моём присутствии. Думает о чём-то совсем далёком. Но эта была всего лишь передышка. Передышка для меня. Затишье перед бурей….к которой я была совсем не готова. Когда он резко подхватил меня на руки, перекинув через плечо, и помчался к океану, я вскрикнула. Я начала колотить его по спине, пытаясь выбраться. Но это было бесполезно. Он с разбегу вошёл в воду, и меньше чем через долю секунды я оказалась выброшенной в океан. Меня тут же пробила дьявольская волна дрожи. Волна безумного холода от леденящих волн океана и дикого испепеляющего жара от безумного сумасшедшего взгляда. Как только я вынырнула, сделала жадный глоток воздуха и перекинула на плечи мокрые пряди волос, Артур тут же притянул меня к себе. Я даже не успела разозлиться. Тело отреагировало раньше. Стоило ему сжать ладонями мою талию, впиться в моё лицо откровенным продирающим душу взглядом, как я сдалась. Проиграла ещё одно сражение. В ту же секунду меня разорвало накрывшее с головой цунами жара и дикого желания. Да, чёрт подери, будь я проклята. Будь проклято моё свихнувшееся тело, но я хотела Артура. Хотела в самом примитивном смысле этого слова. Мои соски затвердели под его хищным животным взглядом. Океаническая волна оттянула купальник так, что лифчик практически полностью обнажил мою полную, хаотично вздымающуюся грудь. Грудь, которую он поработил своим взглядом. Когда Артур медленно прошёлся ладонями вдоль моего тела и поверх мокрой ткань сжал пальцы на затвердевших сосках, я вскрикнула, тут же дернулась, попытавшись вырваться, но он буквально вжал меня в своё тело. Вжал так, что уже через долю секунды я ощутила, как его вставшая плоть упирается мне в живот. Он возбуждён. Он на грани. На грани, так же как и я. Все мои чувства оголены как натянутая струна. Я хочу его сейчас. Во мне. Немедленно. Здесь. В этом океане. И плевать. Плевать на всех и вся.
– Это твоё безразличие? – он усмехнулся и сжал меж двумя пальцами мой затвердевший сосок. А я прокусила губу до крови. Впилась ногтями в своё бедро, но сдержала рвущийся из моего горла крик. – Это ты называешь равнодушием? Значит, любишь как брата? Ничего не испытываешь как к мужчине? Пусть будет, по-твоему. Только могу поклясться твои трусики сейчас мокрые. И вовсе не от океанических волн. Ты ведь хочешь, милая? Хочешь, чтобы я тебя трахнул? Прямо сейчас, прямо здесь? – он склонился к моему лицу, и я почувствовала, что ещё немного, и я просто потеряю сознание. Так не бывает. Невозможно испытывать это безумство. Этот ураган желаний, сносящий всё на своём пути. – Я тебе трахну, милая. Трахну так, чтобы ты больше никогда не назвала меня «братом». Но не сейчас. И не здесь. Я трахну тебя тогда, когда ты сама об этом попросишь. А пока я не прикоснусь к тебе. Я не дотронусь до тебя до тех пор, пока ты первая не придёшь ко мне.
Он резко отпустил меня и вышел из воды. Уже через пару секунд Артур скрылся из моего поле зрения. Едва передвигая подкашивающиеся ноги, я вышла на берег и рухнула в мокрый песок. Два: ноль в его пользу. И я знаю, нет, я чувствую, что очень скоро этот счёт увеличится.
Медленно потягивая из трубочки какой-то обжигающий горло коктейль, я просиживала вечер в баре своего отеля. Полина как всегда была с Олегом. То ли они где-то гуляли, то ли были в его номере. Вообще сейчас её, наверное, можно было и не ждать. Она тонко намекнула мне, что останется ночевать в номере у Олега. А я не стала её останавливать. После всего того, что сегодня произошло я, просто не имела права читать ей нотации. Олег не идеален. И я по-прежнему считала, что он совсем не пара Полине, но они НЕ РОДСТВЕННИКИ, а значит, какими бы разными они не были, им всё равно ничего не мешает быть вместе. Гулять, целоваться, заниматься сексом – для них нет запретов. А для меня есть. Для меня есть все эти запреты, которые я сегодня с треском разрушила. «Я тебя трахну милая, трахну так, чтобы ты больше никогда не назвала меня братом» – эти слова всё ещё стоят у меня в ушах, всё ещё не дают мне успокоиться. То, что произошло сегодня, на пляже…сто стороны это, наверное, было мерзко. Наверное, я должна была возненавидеть себя. Постараться забыть обо всё, что случилось, а главное не допустить повторений. Но я не жалела. Да, меня разрывал стыд. Разрывал в клочья, на самые мелкие кусочки. Но я не жалела и более того я знала, что ПОПРОШУ. Ведь он всё для этого сделает. Он не оставит меня в покое. Я была больше чем уверенна, что он больше не станет порабощать меня, но он сделает всё, чтобы я сама к нему пришла. Чтобы сама попросила. И я попрошу. Рано или поздно я порошу его прикоснуться ко мне…и тогда уже никто из нас не остановится. Я почувствовала. На каком-то подсознательном уровне я почувствовала, что он здесь. Где-то совсем близко. Резко обернувшись, я чуть не пролила виски себе на платье, когда увидела его в другом конце бара. За самым дальним столиком. Он был не один. Рядом с ним сидела какая-то девка. Яркая брюнетка в вызывающе красном платье, которое совершенно не прикрывало то, что вообще должно было прикрывать. Эта девка смеялась. Я видела, как её перемазанные помадой губы расплываются в довольной улыбке, когда Артур наклоняется к ней, шепчет в ухо, наверняка что-то интимное, потому как она жадно слизывает со своих пухлых губ помаду и заливается краской стыда. Только ей не стыдно. Всё это наиграно. Если он попросит она, прямо сейчас раздвинет ноги. Вон там. За тем столиком. Прямо в этом баре. Она…моё собственное отражение. Сегодня я была готова раздвинуть ноги. Там, на том пляже. Перед большим скоплением людей. Сегодня я была готова отдаться ему где угодно, если бы он попросил. Внезапно к горлу подкатила тошнота. Я едва сдержала истерический смешок, когда он положил ладонь на её коленку и, наклонившись, поцеловал девчонку в губы. У меня внутри всё сжалось ледяными тесками. Ненависть, злость, обида, презрение к нему и к себе…Я не выдержала всего этого. Соскочив с места, я выбежала сначала из бара, а потом из отеля. Мне нужен был воздух. Срочно. Я начинала задыхаться. По-настоящему. Ещё бы секунда и у меня бы начался приступ.
Тяжело дыша, я завернула за угол здания и присела на бордюр. Чёрт. Перед глазами всё ещё стояла картина как он лапал какую-то шлюху. Почему-то хотелось то ли заплакать, то ли засмеяться. А чего ты ожидала, дура? Разве ты не знаешь Артура? Не знаешь, с какой скоростью он меняет девок? Утром одна, вечером другая. Он бабник. Он циник. Он самая настоящая скотина лишённая всех моральных принципов. И он твой брат. Очнись Самсонова, он твой БРАТ!
– Скучаешь?
Я вздрогнула и резко подскочила на ноги, когда услышала позади себя его голос. Обернулась. Он стоял в шаге от меня и пытался отдышаться. Бежал? За кем?
– Гуляю на свежем воздухе.
– Почему ушла из бара? Не понравилась музыка?
С моих губ сорвалась усмешка. Значит, он видел. Видел, что я сидела в этом баре. И этот спектакль…он устроил для меня?
– Не понравилось представление. Дешёвое. Наигранное.
– Приревновала?
Я снова усмехнулась. Попыталась пройти мимо него, но он перехватил меня за руки и резко впечатал в стену. Сердце пропустило тысячу ударов. Я снова забыла кто я и кто он. Я снова забыла о своих принципах, которые Артур растоптал. Ему снова удалось это сделать всего лишь за какие-то доли секунд. Одно его прикосновение и я уже схожу с ума. Это ненормально. Неправильно. Дико. Но я не могу это контролировать.
– Мне всё равно. На тебя и на твоих девок.
Очередная ложь. Наглая жалкая, в которую он никогда не поверит. Мне не всё равно! Чёрт побери, я не могу смотреть, как он прикасается к другим…
– Опять обманываешь? Тебе ведь не всё равно? Ты ревновала малыш. Хочешь я докажу тебе это? – он опустил взгляд в вырез моего платья и я залилась краской стыда. – Твои соски…дьявол малыш, могу поклясться они твёрдые как камушки. – Я вскрикнула. Да, чёрт подери, я не выдержала, когда он опять жадно обхватив пальцами мою грудь, сжал затвердевшие соски. Я вскрикнула, вцепилась ему в плечи, но не попыталась отстраниться. Не могу….Не сейчас. – Знаешь, о чём я думал, когда прикасался к ней? Когда целовал её губы? Когда трогал её ноги, грудь? Знаешь, что я представлял? Тебя малыш. Я представлял, что прикасаюсь к тебе. Что ласкаю, целую тебя. Позволь мне малыш, позволь моя девочка, я хочу ласкать тебя, сводить тебя с ума…
Он просил. Нет, он умолял. Хрипло, обволакивающе. Он склонился к моей шее, втянул тонкую кожу губами, пометив, оставив засос. Он продолжал дерзко теребить пальцами мои соски. Продолжал раздирать меня на части, убивать, порабощать…Я уже сдалась. Обмякла в его руках. Запрокинула голову кверху и жадно ловила ртом воздух. Никогда я не испытывала ничего подобного. Удовольствие, граничащее с болью, со смертью….Это было слишком. Слишком откровенно. Слишком бесстыдно. Слишком горько и сладко одновременно.
– Пожалуйста, малыш, позволь мне, позволь моя девочка…
Я поняла. Не знаю как, но я поняла, чего именно он хочет. Чего ждёт. Что его останавливает.
– Пожалуйста….Я хочу, пожалуйста…
Я попросила. Так как он хотел. Я сделала то, что окончательно смело между нами все преграды. Застонав мне в шею, Артур коленом раздвинул мои ноги. Он прошёлся ладонью вдоль моего тела, лаская, заставляя трепетать под его пальцами каждый кусочек моей плоти. Я вздрогнула, вцепилась в его плечи так, что побелели пальцы, когда он забрался рукой под платье, провёл ладонью по бедру и поднялся выше. Я застонала, до крови прокусила губу и широко распахнула мокрые от навернувшихся слёз глаза, когда он оттянул полоску трусиков и прикоснулся ко мне ТАМ…
– Влажная….какая же ты влажная малыш. Чего ты хочешь девочка? Скажи мне.
Он надавил большим пальцем на клитор, и я закричала. Закричала в беззвучном крике, потому что он тут же выпил его губами. Жадно собственнически. Даже в поцелуе он ставил на мне клеймо. Я чувствовала, я просто знала, какие мысли сейчас вертятся у него в голове. И от этого сходила с ума ещё больше. Если это вообще возможно. Если возможно чувствовать всё, что испытываю я и при этом ещё оставаться в сознании.
– Скажи мне малыш, скажи, чего ты хочешь…
Он ввёл в меня один палец, снова надавил на чувствительный бугорок и остановился. Потом снова ввёл в меня уже два пальца, нежно, словно наизусть зная каждый угол моего тела, приласкал влажные складочки и вновь отстранился. Я опять закричала, теперь уже от сумасшедшего томления…Мне нужна была эта разрядка. Сейчас. Иначе я просто умру.
– Скажи, ну же милая, скажи…
И я сказала. Нет, я закричала. Закричала так, что, наверное, все кто находился в радиусе нескольких километров, услышали этот вопль. Вопль голодной свихнувшейся самки.
– Тебя… Хочу тебя!
Я не знаю, как описать то, что произошло после этих слов. Он разорвал меня. В прямом смысле этого слова он растерзал меня на части. Надавливая большим пальцем на сжавшийся бугорок, он ввёл в меня сначала один, потом два, потом три, а потом четыре пальца и начал двигать ими в бешеном, не щадящем темпе. Я кричала. Кричала в его жадный рот, которым он сминал мои губы. Я билась под ним в диком наслаждении. Я металась, ёрзала, пыталась насадиться ещё глубже, дойти, переступить через эту точку…точку невозврата, и когда он подвёл меня к ней, когда оргазм обрушился на меня сокрушительной волной, когда всё пред глазами померкло и тело разорвалось на миллиарды крохотных кусочков, из моих глаз брызнули слёзы. Слёзы дикого, сносящего все границы дозволенного и недозволенного удовольствия и слёзы стыда. Стыда, который пришёл с запозданием, но всё же пришёл. Вьелся ледяной корочкой отвращения к самой себе в мою душу.
– Хорошая, сладкая, моя девочка… – его пальцы всё ещё были во мне. Он хаотично сцелововал каждую слезинку с моего лица. – Теперь всё будет по-другому, слышишь? Не сразу, я дам тебе время. Я дам тебе передышку…Небольшую. Но я не отступлюсь. Не теперь. Ты моя. Моя поняла? Моя ЖЕНЩИНА.
* * *
Papa, Hermann erzählte mir, dass du angerufen und gebeten zu kommen. Ist etwas passiert?[1]1
Папа, Герман сказал, что ты звонил и просил приехать. Что-то случилось?
[Закрыть]
Девушка вошла в кабинет отца и не став ждать приглашения села в кресло напротив его стола.
– Kat, Hör mir zu, bitte ruhig gut?[2]2
Кэт, выслушай меня, пожалуйста, спокойно, хорошо?
[Закрыть]
Девушка напряглась. Отец очень редко называл её Кэт. Обычно Катенька, Катюша. Он не хотел расставаться с русским произношением её имени.
(Прим. – в дальнейшем для удобства всё разговоры будут на русском).
– Результаты моих анализов не утешительны. Врачи не дают мне больше шести месяцев, – жестом руки оборвав всхлипнувшую и тут же подскочившую с кресла дочь, Руслан продолжил. – Нет, не нужно. Не сейчас. Я не об этом хотел с тобой поговорить. Пожалуйста, попытайся понять и принять то, что я тебе сейчас скажу. Ты должна уехать в Россию. В Челябинск. Ты должна туда съездить именно сейчас. Я составляю завещание. Ты знаешь, что помимо моей компании у меня есть сеть ресторанов, ночных клубов и много другого. Я хочу, чтобы ты знала между кем, будет всё это разделено. Моё имущество в равной мере будет поделено между тобой, Анной и ещё одним человеком. Человеком, ради встречи с которым ты и должна будешь полететь в Россию. Я хочу, чтобы ты познакомилась с этой девушкой ещё до моей смерти….и я хочу, если это, конечно, будет возможным, чтобы ты привезла её сюда. Я хочу познакомиться с ней…и попрощаться. Эта девушка – Юлия Самсонова. Она всего лишь на пару лет младше тебя. Ей двадцать два года. Позже я расскажу тебе о ней поподробней. Сейчас я хочу, чтобы ты знала только одно. Эта девушка – моя дочь и твоя сестра.
* * *
– … А потом он просто предложил мне поужинать с ним в ресторане. Представляешь? Ни с того, ни с сего! Мы случайно встретились на улице, когда я выходила из супермаркета. Шёл дождь. Он помог мне пакетами, подвёз до дома, а потом бац и предложил встретиться следующим вечером и поужинать в каком-нибудь ресторанчике. Вот так у нас всё и закрутилось…Я честное слово, сразу хотела тебе обо всём рассказать. Только сглазить побоялась….Да и к тому времени у нас ещё ничего серьёзного не было. Нет, он за мной, конечно, ухаживал и всё такое, но…Юль ты меня вообще слушаешь?!
Я заставила себя отвести взгляд от жмущейся на лежаке парочке, только когда Полина стукнула меня по плечу. Не больно, но вполне ощутимо для того, чтобы я наконец перестала прожигать глазами Артура, которому до меня не было никакого дела. В данный момент его интересовала только пышногрудая брюнетка, которой он с таким самозабвением массировал плечи и всё что пониже. Сволочь. Скотина. Кабель. Он делал это специально. На протяжении всего отдыха, с того самого дня, когда мы переступили черту допустимого, когда я окончательно потеряла голову, он делал всё, чтобы вывести меня из себя. Он больше не бегал за мной по пятам. Точнее теперь он делал это совсем по-другому. Артур по-прежнему выслеживал меня, но уже не пытался сблизиться. Стоило мне прийти на пляж, забежать в какое-нибудь кафе, или элементарно отдохнуть у бассейна своего отеля, он всегда по «счастливой случайности» тут как тут оказывался ряд. И не один. С того вечера как все наши отношения разделились на «до» и «после» он делал всё, чтобы я каждые пять минут видела его с новой девушкой. Чтобы смотрела, как он массирует какой-нибудь длинноногой девке «спинку» на пляже, как без стеснения лапает её грудь у бассейна или задирает юбку в каком-нибудь баре. Он надеялся, что этим сможет довести меня до предела, всколыхнуть во мне волну злости и ревности. И чёрт подери, ему удалось это на «ура»! Да, я злилась. И не просто злилась. Я была вне себя от ярости, от жгучей обиды, за то, что он ни разу не подошёл ко мне после ТОГО случая. За то, что абсолютно перестал на меня реагировать. За то, что каждый вечер я слушала дикие стоны и скрип кровати за стенкой. Дьявол, да я была не просто в ярости, мне хотелось его придушить, собственноручно вырвать все его причиндалы. Ревновала ли я? Нет. То, что я чувствовала, нельзя было назвать ревностью. Это было гораздо глубже. Гораздо острее. Гораздо больнее и ядовитей. Эта смесь дикой обиды, жгучей ярости и безумного собственнического чувства выжигала меня изнутри. Но я держалась. Держалась из последних сил. Хотя бы, потому что не имела ни на что прав. Ни на обиду, ни на злость, ни на ревность. Он мой брат. Пускай двоюродный, но, чёрт подери, брат! И всё чем я должна корить себя, из-за чего должна кусать локти и заливаться краской стыда, это из-за того вечера, которого не должно было быть…и о котором, я к собственному стыду, ни капли не жалела. А где-то в глубине души, в самых дальних уголках подсознания я не просто хотела, я жаждала продолжения…
– Юля, да очнись ты, наконец! Кому я тут душу, в конце концов, изливаю? Самой себе, что ли?
Полина надула губы и обиженно отвернулась от меня к стойке бара. Приобняв подругу, я всеми силами заставила себя вытеснить мысли об Артуре. Всё. Хватит. Много чести для него. К счастью, сегодня наш последний день пребывания на этом острове. Завтра мы улетаем, и я очень надеюсь, что дома с меня схлынет эта волна наваждения.
– Прости, задумалась. Так что ты там говорила на счёт Лом…Олега? У вас и вправду всё серьёзно?
– Серьёзней некуда. Он сказал, что никогда и ни к кому у него не было таких сильных чувств. Ты знаешь, мне даже кажется, он скоро предложит мне переехать к нему! А там глядишь, недалеко и до свадьбы…Я уже представляю, как бы мне пошло подвенечное платье. Да и мама всё говорит, что пора бы мне, наконец, устроить свою личную жизнь. Она-то за папу в восемнадцать выскочила. А я уже на четыре года отступила от её рекорда. Как думаешь, Олегу понравится…
Дальше я слушала мечтательное щебетание подруги, что называется «в пол уха». Полинка – наивная душа. Верит во всё, что ей на уши повесят. Лом, никогда раньше не испытывал ни к кому таких сильных чувств? Что же в это я как раз охотно верю. Вся их шайка-Лелька испытывает сильные чувства, только когда задействует в «дело» причиндалы, что болтаются у них в штанах. И мой братец не исключение. Невольно, я снова переметнула взгляд в сторону Артура и испытала дикое желание запустить в него чем-нибудь тяжёлым. Он втирал масло в спину довольно развалившейся на лежаке брюнетке и при этом иногда, как бы «совершенно случайно» задевал руками её практически полностью обнажённую грудь. Сволочь. Он знал, что я смотрю. Он знал, что именно в эту минуту я смотрю на них.
– Юль, ну ты меня совершенно не слушаешь! Куда ты постоянно поглядываешь-то?
Проследив за моим взглядом, Полина иронично усмехнулась, а я тут же отвернулась в другую сторону, чувствуя, как к щекам прилила краска. Я вдруг испугалась, что вот сейчас, подруга что-то заподозрит. Что она уже о чём-то догадывается.
– Да, твой братец как всегда. Отдыхает на полную катушку.
Не услышав в голосе Полины каких-либо настороженных ноток, я облегчённо вздохнула. Чёрт, пора с этим завязывать. Так недолго и неврастеничкой стать.
– Имеет право, он свободный парень.
– Собакин сын, вот он кто!
– Чего?
Я даже поперхнулась коктейлем, удивлённо посмотрев на подругу.
– Ну, это…как там называется….а вспомнила! Кабель, вот он кто!
Я засмеялась. Пожалуй, первый раз за всё время отдыха мне стало по-настоящему весело. А вот Полинка смутилась. Покраснела и отвела взгляд в сторону.
– Хватит смеяться! Лучше пошли в номер, у меня что-то отпало желание загорать.
А вот это было мне как раз на руку. Ещё пару минут просмотра как Артур пробует себя в роли массажиста, я просто не выдержу.
– Пошли. Пора бы уже вещи начать складывать. Не забыла, что завтра мы улетаем?
– Нет, – грустно вздохнула Полина, вслед за мной выйдя из-за стойки. В отличие от меня, подруга отлично проводила время на острове и совсем не хотела отсюда уезжать. – Но перед тем как вернуться домой, мы с тобой так оторвемся на вечеринки, чтобы надолго запомнить!
– На какой вечеринке?
– Как, ты не знаешь? Сегодня в нашем отеле будет грандиозное пати! Я надеюсь, ты пойдёшь? Хватит уже хандрить! Последний день в этом раю, надо так оторваться, чтобы потом хоть было, что вспомнить.
Я хотела отказаться. Сначала у меня даже в мыслях не было идти на это «торжество». Не люблю я такие мероприятия, тем более что из знакомых там будет только Полина, да и то, наверняка она сразу переметнётся к Олегу. А мне, что весь вечер отбиваться от пьяных придурков? Я уже было хотела сказать Полине твёрдое и решительное «нет», но прямо в эту секунду, мимо нас прошла, сладка льнущая друг к другу парочка. Стройная красивая брюнетка и прижимающий её к себе парень, рука которого была чуть пониже поясницы своей спутнице. В тот самый момент, когда он прошёл всего в паре сантиметрах от меня и даже не удосужился перевести взгляд в мою сторону, хотя он заметил нас, в этом я несколько не сомневалось, у меня внутри всё взорвалось. Всё. Это край. Он хочет войны? Он её получит. Я оторвусь, я сегодня так оторвусь, что Артурчик этот вечер на всю свою жизнь запомнит!
– Я пойду.
Наряд для вечеринки мы с Полиной выбирали, наверное, больше трёх часов. Олег весь изматерился, пока как верный пёс ждал за дверью Вертлицкую. Хотя Полина была готова уже минут через тридцать. Затяжка вышла с моим нарядом. На остров я взяла с собой только три платья. Те, которые я покупала ещё года два-три назад и не брала с собой в Норвегию. Все остальные мои многочисленные наряды пропали вместе с украденным чемоданом. Стоить ли, говорить, что выбирать мне было, практически не из чего. Да, что там, надеть на сегодняшнюю вечеринку я могла только одно платье. Два других были слишком будничные. Совсем не подходили к сегодняшнему мероприятию. А вот третье было как раз в тему. Только…слишком откровенное. Это платье я купила, когда встретила Бориса. Точнее уже после того как у нас с ним завязались более чем близкие отношения. Я тогда была просто одержима желанием покорить этого мужчину. Быть для него самой желанной, самой необходимой. И я всё ещё помню, как горел его взгляд, когда он увидел меня в этом платье. Чёрное короткое, облегающее каждый изгиб соблазнительного тела, с вырезом в виде «ромба» на груди. Как сейчас помню, как лютовал Борис, когда замечал мужские взгляды со стороны в этом самом вырезе. Мне тогда было неловко. Борис был моим первым мужчиной во всех смыслах, и я стеснялась показываться в таком наряде даже перед ним, чего уж говорить о посторонних людях. Но сегодня…сегодня я уже была готова на всё. Меня разъедала, выжигала изнутри острая испепеляющая ярость. Пусть он увидит. Пусть увидит меня в этом платье. Пусть увидит, как другие мужчины смотрят на меня, а возможно сегодня кому-нибудь посчастливится даже больше, чем просто смотреть. И это Артур тоже увидит. Я хочу, чтобы он испытал все те чувства, которые сейчас разрывали меня на части. Хочу, чтобы он узнал, что это такое умирать от дикой ревности и не иметь возможности заявить свои права. Потому что их НЕТ. Просто нет. Никаких прав. Ни на что.
Я подоспела к самому разгару торжества. Полина была права, вечеринка вышла грандиозной. Ошеломляющая музыка, огромное скопление народа, беспрерывно соприкасающиеся друг с другом горячие тела. Всё это ещё сильнее подхлёстывало мой настрой. Несмотря на то, что людей было огромное количество, Артура я нашла почти сразу. Я знала, что он здесь. Ведь его друг наверняка сообщил ему, что я приду на вечеринку…или он сам как всегда проследил за мной.
Артур сидел за столиком недалеко от бара. Рядом с ним как всегда была какая-то девушка в вызывающем наряде. Новенькая. Уже не та, что «отдыхала» с ним на пляже. Я усмехнулась. Интересно где он цепляет всех этих девчонок? Можно подумать, что на этот остров прилетело целое скопление легкодоступных девушек на любой, что называется вкус. Брюнетки, рыженькие, шатенки, блон….А вот блондинок не было. Ни разу я не видела рядом с ним девушку со светлыми волосами. А это уже интересно. Избегает повторений? Похоже, у моего братика тоже есть слабые места, в которые сегодня я предельно точно нацелилась.
Номер был отрепетирован. Я уже знала, что буду делать. Сегодня последний вечер на этом острове…сегодня НАШ последний вечер. И я хочу, чтобы он его запомнил. На всю жизнь запомнил. И больше никогда не смел со мной играть. Глубоко вздохнув, я, плавно покачивая бедрами, направилась к нему. Он меня заметил. Ещё до того как я двинулась к его столику. Он заметил меня, как только я вошла в зал, а уж когда я прошла мимо, всего в паре сантиметрах от него, он незаметно дёрнулся вперёд, но тут же заставил себя успокоиться. Что ж, лёгкой победы я и не ждала. Пройдя к бару, я заказала себе виски, перекинув ногу на ногу так, что и без того короткое платье задралось и теперь особо любопытные мужчины, такие как Артур например, могли полюбоваться видом на мои стройные ножки, затянутые в тонкий капрон чулка, краешек резинки которых виднелся из-под задранного платья. Я скорее почувствовала, чем увидела, как его руки сжались кулаки, как на его скулах проступили желваки, как он впечатал в меня свой налившийся кровью взгляд. Сейчас я могла поспорить, что ему было наплевать на свою спутницу. Возможно, он уже даже перестал замечать её присутствие. Он смотрел, нет, он прожигал, испепелял меня своими глазами. Своими океаническими глазами, в которых теперь полыхал огонь. Потерпи милый, это только начало. Главное шоу ещё впереди. Я медленно глотком за глотком уничтожала содержимое своего бокала, при этом слизывая капельки янтарной жидкости со своих губ. Он был на грани. Он уже исчерпал все силы и был готов разорвать меня на части. Быстро. Слишком быстро. В этом плане он слабее, чем я.
Выйдя из-за стойки, я всё также, плавно покачивая бедрами, прошла к самому центру танцпола, и уже через несколько минут всё внимание опьянённой толпы было привлечено именно ко мне. Да, танцевать я умела. Несмотря на то, что мне редко приходилось бывать на подобных мероприятиях, танцы всегда были моим хобби. Некоторое время я украдкой от родителей бегала в танцевальную школу, а когда они просекли, я стала самостоятельно познавать это искусство. И, похоже, у меня не плохо это получилось потому, как сейчас я чувствовала на себе горящие полные желания взгляды, но все они тут же меркли, угасали под бушующим взрывоопасным пламенем, который испепелял меня до самых кончиком пальцев на ногах. Тигр в ярости, в диком бешенстве. Могу поклясться, что он готов разорвать каждого мужчину в этом зале. И мне это нравится. Да, пускай, я чёртова мазохистка, но каждая клеточка моего тела ликует от радости, от дикого удовольствия. Он ревнует. Ужасно, на грани с безумием. Он яростный собственник, которому я осмелилась бросить вызов, и теперь вместо того, чтобы трястись от страха в ожидании гнева разъярённого зверя, я схожу с ума от удовольствия, зная, на каком-то интуитивном уровне чувствуя, как дрожит полупустой бокал с алкоголем в его руке, как он убивает, разрывает меня на части своим взглядом.
