Текст книги "Вверх тормашками (СИ)"
Автор книги: dragon4488
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Тебе нужно избавиться от привычки кусать нижнюю губу, она вся потрескалась, – сказала Люси, улыбнулась в ответ и отошла к столику с разнообразными косметическими средствами. – Сейчас отпиллингую, но на будущее…
– Конечно, – пробормотал Тернер, провожая ее взглядом. Крупновата, но ничего. – Люси, слушай…
– Да? – она повернулась.
– Э-э… Можно тебя попросить налить мне воды? Пить хочется…
Она кивнула, наполнила из кулера пластиковый стаканчик и протянула ему. Эйдан благодарно улыбнулся и, принимая стаканчик, нежно провел пальцами по ее руке. Люси чуть усмехнулась и посмотрела в щенячьи глаза.
– Что-нибудь еще?
– Нет, – Эйдан сглотнул. – То есть, да… Что ты делаешь сегодня вечером?
– А что ты можешь предложить?
Тернер смущенно опустил ресницы.
– Ну, у меня в трейлере есть бутылка неплохого местного вина, и мы могли бы…
– Секс без обязательств? – перебила его Люси.
Ирландец был настолько ошарашен такой прямолинейностью, что открыв рот, тупо кивнул, чувствуя, как заливается краской.
Люси рассмеялась и склонилась к нему.
– Что, слишком откровенно?
– Вообще-то, да, – просипел Тернер.
Она прыснула и легонько щелкнула его по загримированному носу.
– Не посчитай меня за ветреную девицу, которая спит с кем попало. Но, в принципе, здесь – это нормально. Мы все живые люди, с естественными потребностями и вдалеке от близких. Так что не смущайся. Тем более ты мне нравишься, Эйдан. Очень, – она пожала плечами. – Я не против, будет, что вспомнить, когда весь этот балаган закончится. А, раз мы договорились, то вот задаток… – она легко коснулась его губ и, отстранившись, подняла голову. – О! Привет, Дин. Проходи, я с Эйданом почти закончила.
Услышав имя друга, Тернер невольно сжался. С чувством, похожим на панику, он повернулся в сторону двери. Дин стоял в дверном проеме с двумя стаканчиками кофе и пристально смотрел на него прищуренными глазами.
========== Стравливание пара со всеми вытекающими ==========
Дин усмехнулся и протянул гримерше один из стаканчиков.
– Привет, малышка. Я подумал, что ты не откажешься от крепкого кофе с утра пораньше, – сказал он, глядя при этом в глаза ирландца.
Кофе явно предназначался ему, а не девушке. Это была традиция. Каждое утро перед началом работы они по очереди приносили друг другу бодрящий напиток. Эдакий, ни к чему не обязывающий, дружеский знак внимания.
Люси поблагодарила и мгновенно выпорхнула из гримерки, решив устроить себе двухминутный перекур.
Эйдан проводил упорхнувший кофе жадным взглядом и насупился. Ему стало очень обидно. Он отвернулся и начал наблюдать за О’Горманом в зеркало. И сразу наткнулся на насмешливый взгляд. Быстро опустив глаза, Тернер почувствовал, что второй раз за утро заливается краской.
Дин плюхнулся в соседнее кресло и повернулся к нему.
– Доброе утро, Эйдан, – нарочито вежливо поприветствовал он друга, чуть склонив голову. – Приятно видеть, что для тебя оно на самом деле – доброе.
Тернеру до чертиков захотелось съездить другу чем-нибудь тяжелым аккурат промеж насмешливых голубых глаз. Он запыхтел, видимо, пытаясь изобразить перегревшийся паровой утюг, но пар из ушей так и не пошел, поэтому отбросив неудавшуюся попытку, ирландец широко улыбнулся.
– И тебе приятного дня, Дин. Как спалось?
– Чудесно, – О’Горман покачался в кресле. – Знаешь, так свободно и спокойно. Главное, без всяких неожиданных сюрпризов.
– О! Я так рад за тебя!
Обменявшись любезностями, оба замолчали. Отвернувшись друг от друга, они принялись с интересом изучать свое гномье облачение, перебирая складки рубах, дергая шнуровку и бросая в зеркало косые взгляды. Через пару минут вернулась Люси и экзекуция, носящая невинное название “нанесение грима”, продолжилась.
А потом им было уже не до разговоров.
Освободившись, Эйдан постарался побыстрее избавиться от всех гномьих атрибутов и, переодевшись, стремительно умчался в свой трейлер, впервые за все время, заперев его на замок. Он не понимал, от кого именно запирается: от Дина или от Люси. Впрочем, ожидать в ближайшее время в гости О’Гормана не имело смысла.
Новозеландец демонстративно игнорировал его в коротких перерывах на отдых, когда им не нужно было изображать братьев-неразлучников. В конце концов, эта демонстрация привела к тому, что Ричард, окончательно вжившийся в роль родственника, отвел Эйдана в сторону и участливо поинтересовался:
– Фили, что у вас с Кили произошло?
Тернеру еле удалось сдержаться, чтобы не захохотать – привычка путать их имена закрепилась за “дядюшкой” намертво.
– Да все в порядке! С чего ты взял, что что-то случилось? – он посмотрел в глаза Армитеджа и добавил, – Просто наступило время не самых радостных сцен, вот мы и настраиваемся. Не все же время нам ржать, как умалишенным.
Похоже, этот ответ удовлетворил его королевское величество и, взмахнув на прощание густой гривой смоляных волос, он отвалил.
Эйдан тяжело вздохнул и прилег на кровать, совершенно не собираясь спать. Просто хотелось немного расслабиться и отдохнуть. Он отстраненно смотрел в потолок, медленно моргая, с каждым разом прилагая больше усилий, чтобы разлепить веки. В конце концов, усталость взяла верх – чуть раскосые глаза предприняли очередную попытку открыться, но передумали, махнув на это дело длинными ресницами.
Ирландец провалился в глубокий сон. Ему снилось утро пробуждения после их дружеской попойки. И он снова обнимал Дина. Только в этот раз он не шарахался испуганно в сторону, а приникал к нему еще плотнее и их губы сливались в нежном поцелуе, постепенно перерастающем в более страстный и нетерпеливый. Их руки скользили друг по другу, изучая, пробуя, сжимая и поглаживая. А поцелуй становился все глубже и требовательней…
Его разбудил стук в дверь. Подорвавшись, Эйдан очумело уставился на часы – восемь вечера. Он договорился с Люси на восемь вечера…
Тяжело дыша, он провел рукой по стоящим дыбом кудряшкам и поднялся. Сделав шаг в направлении двери, Тернер замер и с ужасом покосился вниз. Распирающий мягкие спортивные штаны чудесный, крепкий стояк заставил ирландца судорожно сглотнуть и тихо застонать в осознании причины, его вызвавшей. Стук повторился, а вслед за ним раздался негромкий голос:
– Эйдан, ты у себя? Это Люси.
Тернер зажмурился и впился зубами в кулак. Не открывать, притворившись, будто его нет дома? Глупо и некрасиво.
Обтянув майку чуть ли ни до колен, он открыл двери. Люси окинула его быстрым взглядом и задержалась на том месте, которое он тщетно попытался прикрыть.
– Оу… – она посмотрела ему в глаза, – Стесняюсь спросить, я не вовремя? Или ты так рад меня видеть?
Эйдан молча взял ее за руку и втянул внутрь.
На рассвете он мягко выпроводил Люси из трейлера, после чего снова нырнул в постель и долго лежал, уткнувшись носом в подушку. Он не чувствовал удовлетворения от того, что усмирил бушующие гормоны. Вместо этого, пришли опустошение и стыд… перед Дином. Потому что с внезапной ясностью он понял, что их дружеские отношения после последних посиделок и последующих за ними двух дней перевернулись вверх тормашками, перестав быть просто дружескими. Во всяком случае, для него. Потому что, закрыв глаза и предавшись ласкам, он (спасибо недавнему сну) вдруг представил себе совсем другого человека. Потому что, целуя губы симпатичной гримерши, он думал о совсем других губах. Он думал о том, как эти другие губы могли бы целовать его. Он усмехнулся. “Могли”?! Да, они уже делали это! Он тихо зарычал и ударил подушку.
– Бред какой-то. Чушь. Полная хрень. Он мой друг и только. И только! О-о-х… что же это за хренотень происходит?.. – пробормотал он, но это никак не отменило всплывших в голове смутных воспоминаний. А тем более факта искусанных губ.
На следующий день переснимались сцены ранения Торина и гибели братьев. В который раз. Пафосность этого момента не позволяла ПиДжею остановиться на каких-то нескольких десятках дублей.
– Господи! Взываю к тебе! – простонал Эйдан, в очередной раз, ткнувшись в грудь Армитеджа, якобы прикрывая его от стрел. – Это полный капец! Я больше не могу… Я сейчас на самом деле откинусь…
Было нестерпимо жарко. Тяжелый костюм давил, словно туша дохлого мамонта, а грим, казалось, готов был закипеть на лице. Ирландец скосил глаза, пытаясь убедиться, что бутафорский нос не покрылся пузырьками, и невольно прыснул.
– Возьми себя в руки, Кили, – почти не открывая рта, строго процедил Ричард.
– Тоже мне, чревовещатель нашелся, – прошипел в ответ Тернер, возвращая глаза в исходное положение. – Торин, ты правильно назвал мое имя!..
– СТОП!!! Кили, что за гримасы?! Еще раз!
– Бля…
Эйдан поднялся, краем глаза отыскивая “старшего брата”. Дин был рядом.
По сценарию, раненый, О’Горман должен был доползти до своего умирающего брата и попрощаться с ним, прежде чем умереть самому. И до сегодняшнего дня им это худо-бедно удавалось. Конечно, чаще всего, они начинали ржать в самый неподходящий момент, но, отхохотавшись, все же брали себя в руки и отыгрывали трагическую сцену по полной программе.
Сегодня до этой сцены пока не добрались, чему Тернер был безумно рад. Дело в том, что со вчерашнего дня они не сильно продвинулись в попытках восстановить былые теплые отношения, продолжая упорно игнорировать друг друга. Съемочная площадка была не в счет. На ней они работали. На ней не было места холоду, внезапно возникшему накануне в гримерке. Но его радость была недолгой и вскоре омрачилась командой:
– Кили! Фили! Сцена “Прощание братьев на поле боя”!
– Бля… – снова вырвалось у ирландца.
Наследные принцы Эребора заняли исходные позиции.
– Камера… Мотор… Дубль…
Эйдан не вслушивался в слова помощника режиссера. Закрыв глаза, он ждал когда “умирающий” Дин-Фили подползет к нему и начнет прощаться, орошая скупыми слезами воина, гладя по руке, откидывая непослушные пряди с лица и прижимаясь к его лбу губами. И вот, звяканье кольчуги стало ближе. Он почувствовал руку, сжавшую его плечо, услышал тяжелое прерывистое дыхание и сдавленный всхлип, но вместо ожидаемого “Нет… Кили, Кили! Брат, не умирай!” или чего-то подобного (от близости Дина он напрочь забыл чужие реплики, хотя обычно запоминал их лучше своих), он услышал:
– Ну, как она?..
– Что?.. – Тернер открыл глаза слишком широко для “умирающего”.
– СТОП! – Питер сурово смотрел на “братьев”, – Какого… ты, Эйд, сразу открыл глаза?! В чем дело? Ты сегодня не в своей тарелке! Соберись!
– Извини, – пробормотал ирландец, косясь на усмехающегося в косички О’Гормана. С каким удовольствием он сейчас за них дернул бы!
– Заново!
Снова исходная позиция, закрытые глаза, тихий звон кольчуги, дыхание, обдающее его лицо ментоловой свежестью (это что, сцена с поцелуем?!) и…
– Так тебя можно поздравить?.. Стравил пар?.. Решил не дожидаться выходного? Интересно, чего ты испугался?..
Все это было произнесено шипящей скороговоркой.
– Твою мать!.. Тебе какое дело?.. – зашипел в ответ Тернер, вновь приоткрыв глаза и сдувая в сторону щекочущие лицо золотистые пряди.
– Никакого… – прорычал в ответ Дин и не по-братски ткнул его в бок. – За исключением того, что я почти всю ночь не мог уснуть, слушая ваши вопли!..
– Бля, О’Горман!.. Ну, извини!.. Уж как получилось… – съехидничал Эйд и тоже ткнул “брата”. – И это она орала, я – молчал!..
– Ну, конечно!.. Какой широкий у нее вокальный диапазон!..
– Да пошел ты…
– СТООООП!!! – трубный рев раненого слона заставил их вздрогнуть и повернуть головы в сторону режиссера. На мгновение им показалось, что ПиДжей сейчас швырнет в них своей неизменной кружкой с чаем.
– О’Горман, Тернер! Что с вами такое сегодня?! Задолбали!!! – Питер почти рвал на себе волосы, – Все! Хватит! Перерыв!.. До… с вами двоими – до завтра!!!
– Допрыгался? – Эйдан отпихнул от себя новозеландца, поднялся на ноги и, провожаемый удивленными взглядами, покинул павильон.
========== “Ты кто?” ==========
Он был очень зол на Дина. Устроить непонятные разборки на площадке, сорвать съемки, довести его и ПиДжея до бешенства – это было абсолютно непохоже на О’Гормана. И оттого злило еще больше.
– Трахнутый киви!.. – прошипел Тернер, защелкивая замок.
Защелкнул и горько усмехнулся – мог спокойно этого не делать. Теперь уж точно, ожидать соседа в гости не придется. О симпатичной гримерше он даже не вспомнил. Привалившись спиной к двери трейлера, Тернер прижался к ней затылком, тяжело вздохнул и обвел мрачным взглядом свое жилище. Оно показалось ему холодным и неуютным, а не застеленная, развороченная постель, вообще, вызвала чувство отвращения. Дернув краешком губ, он отлепился от двери, быстро подошел к кровати, скомкал белье и, завязав его в узел, швырнул к выходу. Спать на этом немом свидетеле случайного перепихона он не хотел. Накинув на осиротевшую кровать плед, он упал на нее и закрыл глаза. Нужно постараться уснуть, чтобы ни о чем не думать, не вспоминать, не пытаться анализировать вставшие с ног на голову отношения с О’Горманом. Слава всем богам – участвуя в этом проекте, он никогда не испытывал проблем со сном. Да любой из актеров использовал каждую свободную минутку покоя для того, чтобы закрыть глаза и хоть ненадолго отключиться.
– Трахнутый киви… – повторил Эйдан, кутаясь в плед и закрывая глаза.
Однако, вопреки надеждам забыться сладким сном, он начал ворочаться, погрузившись в смутные воспоминания о том, как они с Дином целовались. И по-видимому, одних воспоминаний ему показалось мало, потому что незаметно для себя, он принялся фантазировать на тему “Как бы ЭТО могло быть”. Картинка в голове становилась все ярче и бесстыдней, а его дыхание все чаще и горячей.
– Черт бы тебя побрал, О’Горман, – простонал ирландец, садясь на кровати и с тихим отчаянием констатируя факт очередного стояка. – Неужели ты ничего не помнишь? Бля… Наверное, ничего. И, что на тебя нашло сегодня? У тебя были свои планы на эту девицу? Завидно стало, что я первый ее окучил, что ли? Так я уже жалею об этом… Блять, устроить такую подставу! А теперь еще и это!..
Он с ненавистью посмотрел на торчащие в причинном месте штаны и поплелся в душ, чтобы дать хоть какую-то разрядку своему взбунтовавшемуся организму. Стоя под струями воды, он от души матерился, поминая своего друга и всю его родню вплоть до седьмого колена, и пытаясь унять буйную фантазию.
Эйдану так и не пришло в голову, что причиной тихой истерики, закатанной Дином на съемочной площадке в такой неподходящий момент, могла стать дикая ревность к нему, а вовсе не зависть.
Поздно вечером раздался стук в дверь. Чертыхнувшись и решив послать кого бы то ни было по вполне определенному адресу, Тернер открыл.
– Эйд, слушай. Тут такое дело… – Стивен стоял на пороге трейлера и умоляюще хлопал осоловевшими глазами, – Мне тут Дин звонил недавно…
– И что? – упоминание этого имени заставило Тернера сжать зубы и сурово сдвинуть брови.
– Я понимаю, что вы из-за чего-то поругались. Это не мое дело, это ваши разборки, но, бля…
– Кончай размазывать, Хантер! – не выдержал ирландец.
– В общем, он наклюкался в баре и просил меня забрать его…
Эйдан театрально прижал ладони к щекам и округлил глаза.
– Наклюкался? Бедненький! – и тут же усмехнулся, сложил руки на груди и, подозрительно прищурившись, спросил, – Ну, а я здесь при чем?
Стивен виновато потупил взгляд.
– Да, блин… Я уже выпил пива и, сам понимаешь, сесть за руль не смогу. Но ты ведь не пил, да?
– Не пил, – кивнул Тернер и гордо вскинул голову, – Только я что – водитель по вызову? Пусть берет такси и шурует домой. Какие проблемы? Или… – он пристально посмотрел на товарища и поджал губы, – ты решил нас помирить таким образом? Так вот, ничего у тебя не выйдет. Я никуда не поеду. Пусть наш горячо любимый Фили хоть пешком звездует. Мне похер.
– Ну, Эйд! Пожалуйста! Он же в полной отключке! Еле языком ворочал, когда звонил. Плюс, он уехал на своей машине! Еще за руль вздумает сесть, ты же его знаешь – бухой, он на все способен! Ну, съезди, забери этого мудака… Я тебе денег на такси дам…
– “На все способен”… Это точно… – сквозь зубы процедил Тернер. – Бля… Иди ты на хер со своими деньгами!.. Ладно, заберу. В каком он баре?..
Облокотившись о барную стойку и подперев голову руками, Дин, казалось, спал. Эйдан подошел к нему и потряс за плечо.
– Алло, красавец! Пора домой, вечеринка окончена!
О’Горман клюнул носом, повернулся, уставился на него абсолютно косыми глазами и вдруг затянул:
– I ain’t got time for you baby
Either you’re mine, or you’re not
Make up your mind sweet baby
Right here, right now’s all we got!*
Половину слов разобрать было невозможно, но общий смысл был понятен.
– Приплыли… – пробормотал ирландец и ухватил его под мышки. – Блять, О’Горман! У меня тоже на тебя нет времени, мелкий засранец! Так что, это ты думай быстрее, мой сладкий!.. Чтоб тебя… Бля, какой же ты тяжелый…
– Н-нет, – возразил Дин. – Я с-сладкий…
Повиснув у друга на руках и блаженно улыбаясь, он вскинул вверх кулак и, соорудив из пальцев знак свободы, завопил:
– A little party never killed nobody
So we gon’ dance until we drop, drop!..
Эйдан застонал и, зажав ему рот, потащил к выходу. Дин не сопротивлялся. Неуверенно переставляя ногами, он лишь пытался отлепить от своих губ его ладонь, чтобы допеть припев до конца.
– Твою мать, Дино… Какая в жопу вечеринка?! Ты на сегодня уже отгулял, гребанный танцор-диско!
В дверях новозеландец уперся и, вцепившись обеими руками в косяк, попытался развернуться, явно преследуя цель снова очутиться у барной стойки. Эйдан без слов дал ему коленом под зад. Ноги Дина тут же подкосились и он полетел вперед, на улицу, увлекая за собой Тернера. Они вывалились из бара в лучших традициях двух, перепившихся в дым, приятелей. Эйдан успел подставить руку и уберечь нос О’Гормана от неизбежной и малоприятной встречи с земной твердью.
– Блять… – прошипел он, встряхивая сбитой рукой.
Дина это ситуация безмерно развеселила.
Чертыхаясь сквозь зубы, ирландец поднялся и поставил на ноги пьяно хохочущего друга.
– Тебе весело, да? Пипец, Дино, как все зашибись, правда?! – он встряхнул его. – Где ключи от машины?!
О’Горман повис у него на шее, продолжая хихикать. Эйдан осмотрелся по сторонам. Машина друга была припаркована совсем рядом с баром. Матерясь и отдуваясь, он подтащил к ней новозеландца и, опрокинув на багажник, принялся обыскивать его карманы. В голове мелькнула мысль о том, что он впервые, во всяком случае, в сознательном состоянии, так откровенно рыскает по телу Дина, невольно ощупывая задницу и забираясь в передние карманы джинсов. Это напомнило Эйдану недавний сон и собственную фантазию, где он почти так же сжимал и оглаживал его обнаженное тело.
– Твою мать, О’Горман… – прошептал он, навалившись сзади на друга и глубже забираясь тонкими пальцами в правый передний карман – он нащупал ключи.
– Э! – воскликнул Дин, возмущенный таким откровенным на его взгляд посягательством на свою честь.
– Да заткнись ты…
Вытянув ключи, он открыл машину, впихнул новозеландца на пассажирское сидение и попытался пристегнуть. Для этого ему снова пришлось навалиться на друга и вжать в сидение, потому что пристегиваться Дин не захотел.
– Мне жарко-о!..
– Блять, так разденься! – прорычал Тернер, плюнув на попытку защелкнуть замок ремня безопасности – Дин начал изворачиваться, отчаянно мешая ему это сделать. – Черт с тобой…
Ехать было совсем недалеко и ирландец решил, что невменяемый друг обойдется и без пристегнутого ремня. Он просто заблокирует центральный замок. На всякий случай, если Дину вдруг придет в голову мысль выйти на ходу. Захлопнув дверцу, он обошел машину, сел за руль и посмотрел на О’Гормана. Тот расслабленной лужицей растекся по сидению, продолжив негромко бормотать песенку Ферджи.
– It don’t mean a thing
if I give you my heart
If you tear it apart, no…
Невольно улыбнувшись, Эйдан покачал головой. Злость на друга улетучилась, уступив место какому-то щемящему грудь чувству. Пьяный Дин показался ему таким маленьким и беззащитным, что жутко захотелось обнять его и заплакать. Он протянул руку и потрепал золотистые вихры.
– Дурень… Надо ж было так нажраться. И что на тебя нашло сегодня, приятель?
Новозеландец слабо улыбнулся, откинул голову на подголовник и сразу засопел. С минуту Тернер задумчиво смотрел на него, потом усмехнулся, завел двигатель и тронулся обратно в лагерь.
На середине пути Дин заворочался, снова начав жаловаться на то, что ему жарко. Капризно захныкав, он стянул с себя футболку и швырнул ее в Эйдана. Скользнув по лицу, она упала ему на колени.
– Что ты творишь?! – Тернер еле удержался, чтобы не ударить по тормозам. – Бля, Дино! Напился – так оставайся человеком!
Он скомкал в руке футболку и, неожиданно для себя, прижал к носу, вдохнув запах Дина. В груди как-то странно екнуло и он нахмурился.
– Черт… Фетишизм какой-то, – пробормотал Эйдан, перекинул предмет чужого гардероба на заднее сидение и покосился на друга, – Хорошо не в окошко вышвырнул…
Абсолютно дурацкая, темно-серая в мелкий белый горошек, эта футболка всегда ему нравилась. О’Горман казался в ней каким-то домашним и уютным.
Новозеландец ничего не сказал. Почесав волосатую грудь, он облегченно вздохнул, поудобнее устроился и снова засопел. Эйдан тряхнул головой, заставляя себя смотреть на дорогу, а не на мохнатый торс, но это оказалось не так просто. Весь оставшийся путь, его взгляд то и дело соскальзывал влево, цепляясь за небольшое симпатичное пузико и дорожку темнеющих волос, убегающую под пояс джинсов.
– Вот черт… – шептал он под нос, с трудом отводя глаза, встряхивая кудряшками и отгоняя неуместные мысли. Дин наблюдал за его смятением сквозь опущенные ресницы и еле заметно улыбался. Но Эйдан этого не замечал.
Тернер подъехал почти вплотную к их трейлерам, вышел из машины и огляделся. Ему очень не хотелось, чтобы кто-то увидел Дина в таком состоянии, потому что наутро это могло стать поводом для насмешек и подколок, пусть и беззлобных. Пожалуй, его друг еще ни разу так не надирался. Во всяком случае, таким невменяемым он его не помнил. К счастью, народ уже вовсю отдыхал.
Эйдан открыл пассажирскую дверцу и попытался вытянуть новозеландца из машины. Тот протестующе замычал.
– Бля, Дино… Не упирайся, мать твою!..
В конце концов, ему удалось извлечь О’Гормана и поставить на ноги. Дин, не открывая глаз, пошатнулся и опасно накренился набок. Но устоял.
– Где ключи от трейлера? – ирландец взял его за подбородок и поводил из стороны в сторону. – Ты меня слышишь? Алло, Дино! Где ключи? Или мне снова тебя обыскать?
О’Горман приоткрыл глаза и с удивлением воззрился на него.
– Ты кто?
– Пиздец… – вырвалось у Тернера, ошарашенного таким вопросом.
– Да-а?!.
Неподдельное удивление в голосе Дина повергло его в еще больший шок.
– Причем полный…
Проведя рукой по взмокшему лицу, он вдруг осознал, что никаких ключей в карманах друга быть не может. Он обшарил его с ног до головы еще около бара. Ключи от машины и бумажник – это все, что нашлось в карманах. Ирландцу не оставалось ничего другого, как затащить его к себе.
Эйдан с тоской посмотрел на маленькую лесенку, ведущую в его жилище. Вряд ли Дин сможет по ней забраться. Вздохнув, он отпер дверь, включил свет и вернулся за другом.
– Бля, О’Горман… Если я сорву спину, таская твою бухую, вялую тушку, ты за это заплатишь, – сказал он, поворачиваясь к нему задом и закидывая его руки себе на плечи. – Не вздумай пнуть меня, иначе я тебя прибью, обещаю.
Новозеландец молча повис у него на спине.
Кое-как им удалось проникнуть внутрь. Опустив Дина на пол, Тернер запер дверь и снова повернулся к бесчувственному телу. Нельзя было его оставлять в таком состоянии, потому что неизбежное утреннее похмелье (а оно будет охренительным в своей беспощадности, Эйдан в этом не сомневался) могло грозить очередным срывом съемок.
Он подхватил Дина под мышки и потащил в душ, решив, что холодная вода хоть немного поможет этой мелкой пьяни прийти в сознание. Засунув О’Гормана в кабинку, он включил воду.
– Бля-ять! Тернер! Ты охренел?! – отчаянный вопль, взметнувшись, вырвался из трейлера и мощной звуковой волной пронесся по окрестностям, распугав уснувших птиц и заставив жителей городка беспокойно заворочаться в своих постелях.
От неожиданности Эйдан выронил шланг душа и ошалело уставился на друга.
– Бля, О’Горман… Да ты не бухой…
– Не настолько, чтобы поливать меня ледяной водой! – снова завопил Дин, пытаясь встать на ноги. – Твою мать, Тернер! Ты сумасшедший!
– Так ты притворялся?! Блять!.. Я таскал тебя на своем горбу, а ты притворялся?! – Эйдан швырнул в него полотенцем. – Актер хренов! Какого черта тебе это было нужно?!
– Хотел увидеть твою реакцию… – буркнул Дин, выползая из кабинки.
– Ты… ты… – ирландец задохнулся от возмущения. – Увидел?! Увидел, мать твою?!.
– Ага, – вытираясь полотенцем, О’Горман усмехнулся. – Я видел, как ты пялился на меня всю дорогу. Что за взгляды, Эйд? И еще… Тебе понравилось меня лапать?
– Я искал ключи, – прорычал Тернер, понимая, что его раскусили.
– Да-да. Я так и подумал, – закивал Дин и ткнул в него пальцем. – Только впредь держи свои руки при себе. Понял? Тебе есть кого лапать и не только…
– Ты опять?! – Эйдан схватил друга за плечи и прижал к стене. – Да я уже сто раз успел пожалеть о том, что перепихнулся с ней!
– Это почему же? – насмешливо спросил новозеландец, не предпринимая попытки освободиться.
– Не понимаешь?
– Нет.
– И ничего не помнишь?
– А что я должен помнить? – О’Горман удивленно вскинул брови.
– Вот это… – прошипел Эйдан и впился в приоткрытые в усмешке губы.
Дин дернулся, уперся руками в его грудь и с трудом разорвал довольно грубый поцелуй. Тяжело дыша, он посмотрел в глаза ирландца.
– Такого я не помню, – сказал он и, увидев отчаяние во взгляде Тернера, тихо выдохнул, – Потому что все было совсем не так.
– А как?.. – шепотом спросил Эйдан.
О’Горман не ответил. Запустив руки в темные кудряшки, он нежно, но настойчиво надавил на его затылок, заставляя склониться. Чуть помедлив, дав себе насладиться горячим дыханием, обдающим лицо, Дин начал с легких, почти невесомых прикосновений, дразня и вызывая сладкий трепет в теле ирландца. Почувствовав этот трепет, он плотнее приник к его рту, слегка прикусил яркие губы, обласкав, раздвинул их языком, медленно провел по их внутренней стороне и, сплетясь с языком Эйдана, подарил еще более глубокий и чувственный поцелуй. Из груди Тернера вырвался тихий стон. Он сильнее сжал его плечи, притягивая к себе вплотную, но новозеландец снова уперся в него руками и, оторвавшись от мягких губ, прошептал:
– Примерно так все и было… Ну, может, потом более…
Он замолчал и отвел глаза.
– Черт, Дино… – Эйдан растерянно провел дрожащей рукой по лицу. – Это значит, что мы…
– Ничего это не значит… – Дин судорожно вздохнул и высвободил плечи.
– Подожди… – Эйдан ухватил его за руки и снова прижал к стене. – Еще как значит! Потому что… – его наконец-то осенило и он уткнулся в золотистый висок. – То, что было сегодня на площадке… Дино, ты ревновал?
Дин отвернулся, упрямо поджав губы. Тернер попытался заглянуть ему в глаза.
– Не отворачивайся от меня, – попросил он.
– Мы были пьяны, Эйд. У нас сорвало крышу…
– А сейчас?..
– Сейчас я тоже не сильно трезв.
– Но я, Дино, – он развернул лицо друга к себе, – я же не бухой! Я прекрасно осознаю, что сейчас происходит.
– Да? – О’Горман посмотрел ему в глаза. – Ты уверен? Уверен, что больше не испугаешься? Уверен, что не будешь сожалеть или шарахаться от меня?
– А с чего ты взял, что я о чем-то сожалел?.. – тихо поинтересовался Эйдан и улыбнулся. – Да, я испугался. И ты, я думаю, тоже. Потому что все это очень уж м-м… неожиданно. Потому что наша дружба…
– Полетела вверх тормашками к чертям собачьим, – перебил его Дин.
– Я бы сказал, перешла на другой уровень, – ирландец многозначительно приподнял бровь, хитро глядя на О’Гормана.
– И… что дальше?
Тернер пожал плечами и склонился к нему.
– Не хочу показаться грубым, пошлым и нетерпеливым, но, походу, мои гормоны сможешь утихомирить только ты, – он смущенно улыбнулся и прижался к его лбу, заглядывая в глаза и щекоча длинными ресницами.
– Эйд…
Тернер прижал палец к его губам.
– Должен признаться тебе в одном, очень странном факте. Прошлой ночью я представлял тебя вместо… в общем, ты понял.
Эйдан немного отстранился, вгляделся в его лицо, а потом поцеловал. Прикрыв глаза и, на секунду оторвавшись от сводящих с ума губ, Дин выдохнул:
– Вот черт…
На следующий день сцена прощания была снята с первого дубля…
