Текст книги "Запах смерти (СИ)"

Автор книги: ДоМиСоль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Нии-сан? – слабо выдыхает Саске, на ощупь пробираясь к светильнику. Итачи нет. Ни в комнате, ни на кухне, ни в ванной. По телу Саске бегут холодные мурашки, он обхватывает себя руками, пытаясь согреться. Он никогда не любил находиться в темноте один. С самого детстве испытывал страх, оставаясь в пустом доме. Но ещё страшнее – ожидание. Вернется Итачи, или нет? И каким он вернётся?

Слева слышится скрип входной двери, затем раздаются шаги. Сердце Саске замирает, а тело немеет, когда он чувствует запах смерти. Крови и плоти. Когда человек в плаще проходит в комнату, Саске невольно пятится и ударяется ногами о диван, отчего падает на него. Запах окутывает его тело, вызывая удушье и тошноту. Так было всегда и даже спустя несколько лет ничего не изменилось. Но почему он вынужден переживать это снова и снова? Когда больше всего на свете он не хочет ощущать этого животного страха перед своим братом.

– Саске, – Итачи скинул с головы капюшон, и алые глаза с необычным узором печально посмотрели на дрожащего мальчишку, забившегося в угол дивана. – Я же велел тебе ложиться спать, – снимая с себя плащ, добавил он. Только услышав его голос, Саске расслабился и ощутил, как холод в теле сменяется теплом.

– И сидишь в темноте, как запуганный крольчонок, – когда Итачи включил свет, Саске уже пришёл в себя и нахмурился. Почему он всегда выставляет себя идиотом перед братом?

– Ты… снова охотился? – выдавил из себя Учиха-младший, – или искал свежий труп?

Итачи, остановившись в дверях ванной, бросил на брата холодный взгляд.

– Мне повезло, – неспешно протянул он. – Сегодня не пришлось никого убивать. Он был почти мёртв, – проронил молодой человек, заходя в ванную. Саске, спрыгнув с дивана, побежал за ним, шлёпая босыми ступнями по деревянному полу.

– Мне нужно как можно скорее вымыться, чтобы ты не ощущал запах, – пробормотал его старший брат. Саске, тем временем, бросил взгляд на зеркало и снова удивился: парнишке, который смотрел на него, было уже не десять лет. В глазах больше нет той наивности, а привычная хмурость заполняет почти всё лицо. Саске взглянул и на свою шею и надплечья – уже есть несколько округлых шрамов. Значит, тут ему больше двенадцати.

– Я помогу тебе, – внезапно произнёс Учиха-младший, чем удивил своего старшего брата. Тот едва успел наполнить ванну и снять верхнюю одежду.

– Но разве ты не… – начал было Итачи, а Саске уже вовсю намыливал мочалку.

– Давай, садись, – бодро произнёс он, подвигая ему низкую лавочку для мытья.

– Разве ты не боишься этого запаха? Обычно ты в ужасе сбегаешь от меня и прячешься в комнате, не в силах вынести его, – заторможено произнёс Итачи, с сомнениями гладя на брата.

– Я… – Саске запнулся, не зная, как объяснить это чувство. Он до сих пор ощущал страх, когда Итачи возвращался, окутанный запахом смерти, однако он уже не тот Саске, который был раньше.

– Ради минут, проведенных с тобой, я готов немного потерпеть, – пробурчал Учиха-младший, натирая спину своему брату.

– Ох, можешь чуть нежнее? – мягко попросил Итачи, едва сдерживая улыбку. – Я не думал, что настолько дорог тебе.

– Что? – Саске даже остановился, ибо внутри у него всё заклокотало. – Ты для меня всё. Понял? – сурово произнёс он, чуть ли не разрывая мочалку в своих руках. Он так сильно её сжал, что пена полилась на пол. Итачи, развернув голову, искоса взглянул на брата.

– Это были мои слова, – натянуто заметил он. – От тебя это звучит слишком по-взрослому.

«По-взрослому? Да сейчас ты не старше меня!» – мрачно подумал Саске. Если здесь ему чуть больше двенадцати, значит, Итачи около шестнадцати. Пока ещё сложно назвать взрослым даже его.

– А я уже не ребенок, нии-сан, – зачерпнув тазиком воду, он вылил её на плечи брата. Тот сначала сидел неподвижно, будто обдумывал его слова, а потом внезапно схватил Саске за ногу и окунул в ванну, которая уже успела наполниться.

– Нии… – захлёбываясь в воде, выкрикнул Саске. – Итачи! Хочешь повергнуть мою любовь сомнениям?! – сурово воскликнул юноша, отплёвываясь.

– Серьёзно, сегодня я тебя не узнаю, – Итачи тоже забрался в ванну, пока Учиха-младший стаскивал с себя мокрую одежду. – Такими словами не разбрасываются, Саске, – уже строже заметил он.

– Я осознаю весь смысл этих слов, – пробурчал младший, несколько смущаясь находиться с братом настолько близко, да ещё без одежды. Одно дело, когда он был ребенком, но здесь… Его разум старше, чем его тело. Пусть даже и во сне.

Пальцы Итачи осторожно коснулись его плеч, и Саске невольно вздрогнул. На сгибе шеи и плеча было несколько небольших круглых шрамов, отчего кожа стала неровной.

– Итачи? – подозрительно позвал Саске, ощущая внутреннею дрожь. Он же сейчас не…

– Как ты себя чувствуешь? – опуская руки, спросил старший брат. – Ты ощущаешь… голод?

– Голод… – рассеянно повторил Саске и вдруг вспомнил то неприятное чувство, что испытывал при виде Наруто. Может быть, это и есть голод? В последний раз он хотел прогнать одноклассника, но не смог удержаться и вновь набросился. А потом… оказался здесь?

– Нии-сан, а какие ощущения вызывает этот голод? – решился спросить Саске. Раньше он никогда не говорил с братом об их сущности, стараясь забыть об этой стороне жизни. – Ты испытываешь его ко всем людям?

– Ко всем, но в разной степени. Есть люди, которые моментально пробуждают голод – тогда внутри ощущаешь неприятное жгучее чувство, будто съел банку острого перца. Всё начинается с глаз – они болят и горят, словно в них разжигают огонь. Затем этот яд распространяется по всему телу. Внутри всё режет и терзает – этот голод так просто не пройдёт, пока его не утолить. Кровь способна лишь на несколько часов заглушить его, но по настоящему насытить его может лишь одно.

Саске снова передернуло, однако не от того, что он сейчас услышал.

«Чёртов Наруто! Если бы не он, я бы смог продержаться дольше!»

– А есть люди, которые вызывают лишь лёгкое жжение, наподобие изжоги. И таких большинство. Они не привлекают так сильно и полного удовлетворения не дают, но… – Итачи покачал головой, замечая, что Саске совсем побледнел и одновременно помрачнел.

– Прости, зря мы заговорили об этом, – приглаживая его торчащие волосы, проронил Итачи. Учиха-младший замотал головой и, зачерпнув воды, умылся.

– Нет, я должен об этом знать, – проронил он, – если это когда-нибудь случится, я должен быть готов.

– Я не допущу этого, – возразил его брат, – пока я жив – ты не станешь монстром.

– Нии-сан, – Саске грустно усмехнулся, – как же ты был прав…

Он закрыл глаза, прижимаясь к плечу брата. В тёплой воде его тело казалось ещё горячее, да и сам Саске начал ощущать, что становится жарко и душно. Воздух тяжело проникал в лёгкие, он хотел убавить воду, но вдруг почувствовал, что начал уходить под неё. Саске тут же открыл глаза, видя перед собой лишь тёмную толщу и какие-то размытые очертания. Ему было нечем дышать, а всплыть на поверхность он просто не мог – парень оказался так глубоко, что даже не видел просвета.

«Что же мне, остаётся уйти на самое дно?» – с горькой иронией подумал он, как вдруг его начало тащить наверх. И он не просто всплывал на поверхность, нет, его кто-то держал за руку и вытаскивал из этой толщи. Саске зажмурился, когда перед глазами начали проноситься непонятные образы, а когда, наконец, оказался на поверхности, сделал судорожный вздох.

– Саске? – услышал он взволнованный голос и приоткрыл глаза. Всё та же мгла, но на этот раз он четко может различить в ней яркое пятно – лицо Наруто, которое маячит прямо над ним.

«Что произошло?» – сам себя спросил Учиха, смутно понимая, что он находится в собственном доме. Он лежал на полу, а встревоженный Наруто смотрел на него сверху.

– Ты отключился минут на двадцать, – пробормотал одноклассник. Его левая рука сильно дрожала, была окровавлена и повреждена, однако даже несмотря на боль, он держался изо все сил.

«Двадцать минут?» – изумился Саске, приподнимая спину и садясь. Голова тут же закружилась, а в теле появилась обычная слабость. Но если то, что он испытывает к Наруто, это голод, разве он не должен ощущать насыщения?

– Да, ты как обычно набросился на меня, начал отрывать плоть от плеча, и вдруг упал. Всё это время пролежал с открытыми глазами, в которых виднелись лепестки, и только перед самым пробуждением смог их закрыть, – рассказал ему Узумаки.

«Гендзюцу? – тут же подумал Саске. – Нет, невозможно. Кто мог наложить его на меня? Этот болван? Такое мощное и реалистичное гендзюцу похоже на Цукуёми, и его может наложить только владелец Шарингана. А единственный владелец – это я. Нет, это что-то иное. Что-то… связанное с этим парнем», – Учиха метнул на встревоженного Наруто яростный взгляд. И почему этот парень просто растоптал все его планы?

– Я же просил тебя уйти, – процедил Саске сквозь зубы, медленно поднимаясь на ослабевшие ноги. – Почему ты всегда все делаешь наоборот?

– Я и собирался уйти! – выпалил Наруто. – Вот только ты прежде набросился на меня и… – он с ужасом посмотрел на свою руку, которая, впрочем, уже немного восстановилась. По крайней мере, под мышцами не было видно костей.

– Саске, ты расскажешь мне обо всём, или так и будешь убегать? – серьёзно спросил юноша. Учиха, глядя в сторону, продолжал хмуриться. Похоже, теперь он не отделается от этого парня, если только не убьет его. Но убийство Наруто не принесет ему облегчения – наоборот, он так и не узнает, что за гендзюцу на нём испытывают. Если это вообще гендзюцу или другая подобная техника.

– Не сегодня, – Саске, вновь вернувшись в угол, тяжело опустился и положил катану у ног. – К тому же, ты и сам уже должен был понять, что я такое.

– Да, но… – замялся Наруто, – я хочу услышать это от тебя, с самого начала. Хочу узнать, откуда ты пришёл и куда следуешь, хочу понять, что у тебя на душе. Ты ведь страдаешь, Саске, я прав? – тихо спросил он, но ответа не услышал. Голова Саске низко склонилась, почти касаясь колен, а дыхание затихло до предела.

«Уснул?» – Наруто, приблизившись к нему, опустился на корточки и легонько тронул парня за плечо. Тот не отозвался, а Узумаки перекосило от боли. Тихо постанывая, он сел на пол, прямо возле Саске и с неприязнью взглянул на свою руку.

«И что? Так и будешь позволять ему это?» – раздался грозный голос внутри парня. Наруто, слабо улыбнувшись, прикрыл глаза.

– Уж лучше я, чем кто-то другой…

========== Цена за чувства ==========

– Ааа, – Наруто широко зевнул, после чего растянулся на парте, утыкаясь лбом в собственную тетрадь. Шла середина предпоследнего урока, а парень никак не мог дождаться, когда же кончится это нудное бормотание преподавателя, от которого спать хотелось ещё больше. По сути, вчерашней ночи у него не было вообще – весь свой сон он спустил на одного засранца, который даже не поблагодарил и не заварил чашку чая с утра. Очнувшись от дремоты, Наруто обнаружил себя в его доме, но Саске рядом уже не было. Кое-как доковыляв к себе, Узумаки перевязал свои новые раны, переоделся и в подавленном состоянии отправился в школу, ибо времени не было даже на завтрак. Хорошо, что сегодня не было практических занятий – вряд ли он бы показал хоть какой-то результат. А вот на двух предыдущих уроках он смог немного поспать.

Сакура, сидевшая рядом, толкнула одноклассника в бок, но парень даже не отреагировал, чувствуя себя мешком, набитым сеном и иголками, ибо от её толчка притупившаяся боль напомнила о себе.

– Что с тобой? С утра как сонная муха, – зашипела она, стараясь, чтобы учитель её не услышал.

– Да… просто почти не спал всю ночь… – несвязно пробормотал Узумаки и поморщился от того, что заныло левое плечо. Рука у него была в крайне плачевном состоянии и висела плетью. Пальцев он почти не чувствовал, а вот плечо горело и жгло от того, что тело восстанавливалось. Правое тоже не до конца зажило, и всё его тело было будто утыкано иголками. Стоило ему повернуться в одну сторону, как болела другая. Стоило потянуться или нагнуться – в желудок будто кол втыкали. Таким разбитым и потерянным он себя ещё никогда не чувствовал. Но главное – вся эта боль была добровольно принята им. Вот чего Наруто так и не смог понять.

«А-а, – невесело пропел он, – со вчерашнего дня и крошки во рту не было. А этот, похоже, сытый», – он с негодованием посмотрел на затылок Саске, который сегодня тоже соизволил явиться в школу. Как обычно – грубый и хмурый, он просто прошёл в класс и опустился на привычное место, даже не удостоив потрепанного Узумаки взглядом. Сакура, похоже, была очень довольна его приходом – Наруто то и дело ловил улыбку на её лице, а взгляд подруги то и дело стремился к копне темных волос на затылке. Наруто между своими пробуждениями тоже изредка косился на него, испытывая скорее разочарование, нежели радость. Несмотря ни на что, для Саске он, похоже, так и остаётся пустым местом. За весь день у Наруто не было сил, чтобы подойти и поговорить с ним и лишь после обеда, немного перекусив, он, наконец, воспрянул духом.

– Саске, – завидев парня в школьном коридоре, Наруто приблизился к нему. Тот смотрел в окно, опираясь предплечьями на подоконник. Он не обернулся, хотя и почувствовал своего одноклассника.

– Как рука? – небрежно спросил тот, и брови Узумаки чуть-чуть приподнялись. Похоже, его заключение по поводу пустого места было преждевременным. Обычно Учиха никогда не интересовался его состоянием.

– Ну, если учесть, что ты обглодал до костей, ещё не обросла мясом, – усмехнулся Наруто и встал рядом с ним. За окном не было ничего примечательного – на спортивной площадке проходил урок, кто-то бегал, а кто-то играл в баскетбол.

– Почему ты до сих пор не доложил обо мне, Наруто? – бесстрастно спросил Учиха, глядя сквозь мелькающие фигуры.

– А ты почему ещё не сбежал и не прикончил меня? – в свою очередь произнёс Узумаки. Саске не ответил, так и смотря вдаль не моргая.

– Значит, я всё же нужен тебе? – ухмыльнулся Наруто. На что Учиха недовольно цокнул языком и вернулся в класс.

– Ты хоть понимаешь, что я с тобой делаю? – раздраженно спросил он, когда юноша нагнал его. – Как ты можешь терпеть такую боль? Раз за разом, хоть и восстанавливаешься?

– Просто по-другому мы не сможем поговорить, – печально улыбнулся парень. – Это цена за то, что я хочу понять твои чувства.

Наруто показалось, что Учиха едва заметно вздрогнул, а в его глазах проскользнуло какое-то сильное чувство, однако через мгновение Саске уже был таким же, как и всегда.

– Зачем тебе это? – Саске до сих пор поражался его глупой доверчивости. – Все, абсолютно все, кого я встречал, пытались убить меня, а ты…

Наруто не успел ответить, поскольку прозвучавший звонок возвестил о начале урока. Саске прошёл мимо и занял своё место, Узумаки хотел присоединиться к нему, однако его вещи лежали рядом с Сакурой.

– Поговорим после уроков, обещай мне! – выпалил он Саске и рванулся к своему месту.

Всё занятие Наруто не спускал с него глаз. Учиха как обычно сидел, не шелохнувшись: казалось, его даже учителя боялись спрашивать о чем-либо. Хотя смысл его спрашивать – он и так всё знал, а даже если и не знал, мог легко выкрутиться. Из-за такой напряженной слежки Узумаки опять всё прослушал и был вынужден сдать полупустой лист с заданиями, которые им дал преподаватель.

– Эй, Сас… – как только прозвенел звонок, парень вскочил с места и хотел сразу же отправиться за одноклассником, чтобы тот опять не убежал, однако на пути встала Сакура и попросила снова помочь ей.

– А? Сегодня?.. – рассеянно бормотал Наруто, видя, как Учиха медленно уплывает из класса.

– Да, обещаю, что угощу тебя раменом, – улыбнулась она. Конечно, такое предложение от Сакуры не могло оставить его равнодушным. Саске всё равно уже ушёл, к тому же, если теперь он снова ходит в школу, значит они могут поговорить и в другой раз.

– Конечно, Сакура-чан, – улыбнулся глазами он. – Только я ведь закажу самую большую порцию!

Друзья отправились в учительскую, где за разговором совсем не заметили, как пролетело время. После, Сакура, как и обещала, угостила его самой большой порцией рамена, которая была в закусочной.

– И всё же, это так не похоже на тебя, Сакура-чан, – уплетая лапшу, пробурчал Наруто. – Чтобы ты, да угостила меня?

– Просто это моя благодарность, – улыбнулась она, уже доев свою порцию. – Ты ведь вчера говорил с Саске-куном? Сегодня он снова пришёл в школу, думаю, это твоя заслуга.

– Да, мы… поговорили, – не особо весело ответил Узумаки и невольно коснулся своей левой руки. Та до сих пор болела, правда уже не горела в адском огне, как с утра. – Кажется, я стал немного понимать его.

– Правда? – разволновалась девушка. – И что же он тебе сказал?

– Пока ничего особенного, – допив остатки бульона прямо из тарелки, Наруто поднялся на ноги. – Но скоро я обо всём узнаю! – рьяно заявил он и выбежал из закусочной. – До завтра, Сакура-чан! – бросил он на лету.

– Завтра же выходной, – вздохнула она, расплачиваясь за двоих.

Наруто бежал. Бежал по берегу реки, по центральной улице, по аллее парка, а потом ещё через несколько проулков. Ощущая ветер, бьющий в лицо, своё сердце, выпрыгивающее из груди, свою боль в руках и ногах, которая будто подстёгивала его. Говоря с Сакурой, он внезапно понял, что должен узнать всё о Саске немедленно. Это вспыхнувшее желание было подобно взрыву пробудившегося вулкана. Нельзя больше откладывать это дело в долгий ящик. Ни завтра, ни послезавтра, только сегодня.

«Если его нет дома, просижу под дверью до самого утра, но дождусь его!» – решил для себя парень, сворачивая на дорогу, которая вела к дому Саске. По пути он пробежал мимо широкого озера, как вдруг резко затормозил и двинулся назад. Он не увидел, нет, но почувствовал внутри себя что-то сильное, будто это был приказ остановиться.

Водную гладь подёргивала редкая рябь от порывов налетевшего ветерка. Уже смеркалось, на небе были видны самые яркие звёзды, а половинка луны отражалась в водном зеркале. В озеро врезался длинный деревянный причал, на том конце которого кто-то сидел. Разглядев темноволосую макушку, Наруто неуверенно двинулся вперед. Чем больше метров он проходил, тем четче вырисовывался образ этого человека. Подойдя к нему, Наруто остановился за его спиной. Саске сидел на краю, одной ногой упираясь в причал, а другую расслабив. Он снова не шевелился, а его взгляд блуждал в пространстве.

Зеркальная гладь воды успокаивала, даже Наруто поддался её очарованию, застыв несколько минут. Его сердце от быстрого бега успокаивалось, и, казалось, даже боль отступила. На смену ей пришло томящее чувство внутри, смешав в себе волнение и ожидание.

– Саске, – налетевший ветерок снова подёрнул гладь воды и будто пригладил их волосы, – я не выдам тебя и сохраню твой секрет, если ты расскажешь всю правду о себе.

– Правду? – спокойно переспросил Учиха, даже не оборачиваясь к нему. – Какую правду ты хочешь от меня услышать?

– Кто ты, зачем пришёл в Коноху и почему убил того человека несколько дней назад. По крайней мере, хоть это я заслуживаю услышать, – касаясь своей левой руки, добавил он.

– Это будет слишком длинная история, – проронил Саске, чуть отвернув голову в сторону.

– Я готов выслушать, – обойдя его, Наруто опустился рядом, свесив ноги с причала. – Я никуда не тороплюсь. А ночь сегодня тёплая, – он с улыбкой взглянул на половину луны и россыпь звёзд, что окружали её.

– И что ты привязался ко мне? – Саске поднял какой-то камень с причала и швырнул его в воду. На глади тут же пошли круги, сначала частые и небольшие, а затем редкие и угасающие. Когда они исчезли, Наруто, набрав в грудь побольше воздуха, произнес:

– Потому что хочу понять, что ты чувствуешь.

========== Братья ==========

Когда погибли мои родители, мне едва исполнилось пять лет. Тогда мне сказали, что они пострадали в автокатастрофе, и я не знал истиной причины. Не знал, что их убили. Не знал того, что наш род на протяжении веков истребляют, потому что каждый Учиха был монстром. Да, в пять лет я не мог понимать этого. Всего того ужаса, что нас окружал. Мне просто было больно и горько от того, что мамы и папы больше не будет рядом. Потому самым близким и любимым человеком для меня стал мой старший брат. Итачи тогда и сам был ребенком – он старше меня на пять лет, а в десять ему пришлось пережить трагедию, сильнее моей. Остался один, да ещё с беспомощным ребенком на руках… Не знаю, знал ли он тогда о том, кем мы являемся на самом деле, или выяснил это так же, как и я. В любом случае, он скрыл все от меня. Огородил от внешнего мира своей любовью и заботой. Тогда я не знал, что мы с Итачи остались единственными выжившими своего клана.

После смерти родителей мы покинули свой родной дом, что находился далеко на севере, и уехали в какой-то небольшой городок. Я не хотел уезжать из дома, где было много воспоминаний о родителях, не понимал, почему мы должны всё бросить и куда-то ехать. Но брат смог меня успокоить и пообещал, что в другом месте нам будет лучше. Хотя лучше не было. В новом месте мы жили бедно – Итачи едва удавалось сводить концы с концами, однако я никогда не жаловался на старую одежду, отсутствие игрушек, питомцев или друзей. Едва знал вкус сладкого, зато солёного и горького познал сполна. Мне было достаточно того, что нии-сан рядом со мной. Брат заменил мне и отца, и мать – он мог быть строгим, поучая за провинности, но в основном был мягким и теплым, окружая своей любовью. Тогда я не представлял своей жизни без него – горечь от утраты родителей постепенно слабела, в то время как осознанная привязанность к брату росла.

Почти каждые полгода мы переезжали с места на место. Мне это не нравилось, но я молчал. Молчал до тех пор, пока мне не исполнилось десять лет. Я стал больше понимать, у меня появились вопросы. Мой брат был шиноби-наёмником и брался за любые миссии, которые могли бы принести больше денег. Думаю, уже в тринадцать лет он не чурался и убийств. Ещё тогда мне показалось, что он стал другим. Иногда, когда он возвращался поздно ночью, от него странно пахло. Мне не нравился этот запах, я никак не мог найти что-то схожее с ним, а брат молчал. Полагаю, тогда он применял на мне техники забвения, чтобы отсрочить разговор. Однако Итачи тоже понимал, что как бы он ни тянул, долго скрывать всей правды от меня тоже не мог, ибо во мне… в любую минуту мог проснуться монстр.

В итоге он всё же рассказал мне часть правды. Тогда я узнал, что мы с ним – необычные люди, да и не люди вовсе. Ведь чтобы выжить, мы должны нападать на других людей. Это страшно, это противоречит всем правилам закона и нормам морали. Это омерзительно и отвратительно. И это как-то связано с нашими глазами, правда, об этом я не помню. Поэтому другие люди из-за страха охотятся на нас, чтобы уничтожить, как уничтожили весь наш род. Мы вынуждены переезжать с места на место, чтобы охотники не выследили нас. В тот день мне стало страшно, и я спросил брата, за что же на нас охотятся, ведь мы ничего не сделали. Точнее, это я ничего не сделал, а что именно делал Итачи, я даже не подозревал. Тогда он улыбнулся и, опустившись на колени, стиснул мои плечи.

– Саске, монстр, живущий внутри тебя, скоро проснётся. Со мной было так же в твоём возрасте. Это всё из-за наших глаз, которые требуют крови и плоти раз за разом. Я уже давно ищу мертвых людей и питаюсь ими, а порой приходится убивать и живых. Наши родители, весь клан Учиха… Все были такими, выживали лишь благодаря этому. Но я не допущу, чтобы ты стал таким же монстром, как и я. Есть способ отсрочить этот момент пробуждения на долгие годы.

– И какой же? – с замиранием сердца спросил я, глядя в его глаза. Обычно в моём присутствии глаза Итачи были темно-карими, практически черными. Но сейчас он смотрел на меня алыми глазами, в которых постепенно складывался узор. Да… Глаза моего брата были удивительными. Они могли быть тёмными и мягкими, когда он был спокоен и счастлив. Могли быть вызывающе алыми, как цветки ядовитого растения, говоря о том, что к нему лучше не подходить. А могли быть такими, как становились сейчас. Алые, но с черным узором, похожим на закрученный сюрикен. Такими они становились, когда Итачи возвращался с охоты, а чисто красными были, когда он собирался кого-то убить.

Я мелко дрожал, глядя в эту завораживающую глубину. Может быть такое, что брат убьёт меня, разом прекратив ещё не начавшиеся страдания? Я безгранично доверял ему, и был готов даже к смерти: если мой любимый брат так решит, значит, это правильно. Но, конечно же, Итачи не собирался меня убивать. Он заставил меня поднять руки и стянул футболку, оставив в один шортах.

– В моих клыках есть яд, – касаясь гладкой кожи на моих плечах, произнёс он. – Обычного человека он парализует и отравляет, но тебе он не повредит, лишь замедлит твои реакции. Если я буду понемногу забирать у тебя кровь, то смогу контролировать тебя. Ты согласен на это? – спросил он.

– Если нии-сан считает, что так надо, значит, да, – улыбнулся я ему. В следующее мгновение меня поразила боль – клыки Итачи глубоко вошли в мою шею, на сгибе плеча. Мне захотелось кричать, но я не мог. Не мог беспокоить его. Помню, как дрожало и горело моё слабое тело, помню, как вцепился ему в волосы, пытаясь заглушить боль. Тогда я не знал, что Итачи тоже очень больно – моя кровь, кровь подобного ему, была сродни яду, но брат, отстранившись, лишь улыбнулся мне, облизнув свои губы.

– Как бы мне не съесть тебя целиком, Саске, – рассмеялся он, а потом перевязал моё плечо.

С тех пор он часто брал у меня кровь, а я постепенно привыкал к боли и его клыкам. Мне даже начало нравиться это: я надеялся, что моя кровь, так же, как и людская, доставляет Итачи удовольствие, поэтому был готов давать её так часто, как он хотел, несмотря на слабость, что я испытывал после этого. В тайне я даже мечтал о том, что брат мог бы питаться только мной – тогда ему не пришлось бы убивать других людей, и он бы смог избавиться от запаха смерти, что впитывался в него всё больше и больше. Однако, как же я тогда ошибался.

Так прошло три счастливых года. Ни в одиннадцать, ни в двенадцать, ни в тринадцать лет мои глаза не пробуждались, а симптомы не проявлялись. Мы путешествовали по миру, но в конце концов смогли осесть в одном месте, которое я называл домом. Итачи снова заставил меня ходить в школу. Наша жизнь стала обычной, как мы и желали. Возвращаясь из школы, я торопился домой – хотел скорее увидеть его. С возрастом моё отношение к Итачи начало меняться – если раньше, будучи ребенком, я беззаветно любил его, принимая нежность и заботу, то теперь мне хотелось сделать что-то для него, отплатить за ту любовь, которую он отдал мне без остатка. Но я не знал, чего на самом деле хочет мой брат. Порой мне казалось, что я, возможно, – обуза для него. У него не было своей жизни – всё его существование было посвящено мне. Итачи исполнилось девятнадцать – я считал его взрослым. Наверняка он тогда думал о девушке и о семье, но в то время я был абсолютно беспомощным, полагаясь во всем на своего брата. У меня не было смысла становиться сильнее, ведь подсознательно я знал, что он защитит меня. Итачи не мог бросить меня, а я – отпустить его. Когда я думал о том, что брат когда-нибудь уйдёт от меня, меня охватывало непонятное и неприятное чувство. Я боготворил его, но вместе с тем был слишком эгоистичен, желая, чтобы он принадлежал лишь мне.

Однажды я спросил его – когда я стану взрослым, он уйдёт от меня?

– Всё будет так, как ты пожелаешь, – ответил он, согревая дыханием моё плечо. Тем вечером он снова забирал мою кровь. – Я исчезну, если как-то помешаю тебе. Буду любить тебя издалека. Наверняка тебе захочется вырваться на волю и почувствовать вкус свободы…

Его зубы снова были в моём теле. С каждым разом укусы становились всё волнительнее и вызывали во мне неизвестные приятные ощущения. Я крепко обнял его за плечи и произнёс:

– Хочу, чтобы ты был счастлив, нии-сан, но не хочу тебя отпускать.

– Тебе не нужно отпускать меня, Саске. Потому что я счастлив только с тобой…

Снова укус, уже в другое надплечье – и моё тело ослабло в его руках.

– Скажи, какова на вкус моя кровь? – прошептал я, когда он скользил языком по моим ранкам. Итачи, отстранившись, облизнул свои губы, а его алые глаза начали тухнуть, превращаясь в черные. Его «трапеза» была окончена.

– В нашем клане это было запрещено. Пожирать себе подобных – сродни каннибализму. Твоя кровь, Саске, обжигает мне горло и заставляет тело неметь, словно в него впускают яд. Когда она проникает в моё тело, кажется, что я горю изнутри.

– Как же так? – в ужасе отшатнувшись, закричал я. Все мои мечты рухнули в одно мгновение. Получается, я причинял ему лишь боль?

– Чтобы спасти меня, ты каждый раз проходишь через это? – мой дрожащий голос почти затух, а он, улыбаясь, лишь потрепал меня по голове.

– Это цена за твоё счастье. И для меня нет ничего, слаще неё…

Но наше счастье было недолгим. Мы прожили в том месте около четырех лет и, возможно, это была самая большая ошибка – осесть где-то столь надолго. Потому что они выследили нас. Я… плохо помню, что произошло тогда. От боли, от страха, от ужаса мои мысли перемешались, и сознание заблокировало те эмоции, что я испытал тогда. Однако я продолжаю видеть тот день во сне, снова и снова. Ночью возвращаюсь домой, сразу же ощущая запах крови и смерти. Я прохожу внутрь и буквально утопаю в крови. В доме всё перевернуто из-за долгой борьбы. Я хочу убежать, но не могу, потому что вижу его. Мой брат, он… был мёртв. И не просто мёртв. Его не просто убили, над его телом поглумились. Ему вырвали глаза, а самого прибили гвоздями за руки к стене. Прямо над дверью. Нижняя часть его тела была практически разрезана надвое, отчего кровь лилась из него, даже когда я пришёл. Я не знаю, как я не сошёл с ума в тот день, не знаю, как смог выбраться из того кошмара. Не знаю, что стало с телом Итачи, и как я оказался в другом месте, вдали от того дома. Поначалу я хотел покончить с собой, чтобы отправиться вслед за ним – жизнь без брата мне казалась бессмысленной. Но… горечь от его потери была слишком сильной, и постепенно она превратилась в ненависть. Я понял, что не могу умереть просто так, не отомстив за него и не найдя его глаза. Итачи что-то говорил про наши глаза, но из-за тех переживаний я забыл, что за сила заключена в них.

С тех пор у меня появилась цель. Я знал, что теперь они будут преследовать меня, поэтому был вынужден скитаться один. Боль и утрата сделали меня сильнее. Я больше не был тем мальчишкой, который всегда прятался за спиной брата. Я стал более жестоким, чем он. Потому что из жертвы превратился в охотника. Да, не только они искали меня, но и я их. А находя – пытал до тех пор, пока не добывал хоть какую-нибудь информацию. Это привело меня сюда, в Коноху. Не знаю, может быть, они просто хотели замести следы, поэтому дали мне ложную информацию. Однако последний труп говорит о том, что всё же моя цель связана с Конохой. Не может быть, чтобы я оказался здесь просто так.