Текст книги "Мужской взгляд (СИ)"

Автор книги: Dmitry Belov

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Вот и подумай о хорошем, бери вилку и быстренько поглощай то, что в тарелке есть. Уверяю тебя – это съедобно и вполне вкусно.

И сам занялся тем же, уплетая тушеное мясо с картошкой пюре. Нет, определенно мама готовила лучше. Она сначала вяло поковырялась в предложенном, потом попробовала кусочек под моим не терпящим возражений взглядом, оценила и стала уже нормально есть. Прогресс однако. И от вина не отказывалась, что тоже радует. Ей надо расслабиться, а алкоголь в небольших дозах очень способствует.

Ну что ж, обед уничтожен. Несколько бокалов мне таки удалось залить и она наконец немного успокоилась. Внешне, по крайней мере. Показываю взглядом Лие оставаться тут. Она кивает и берется за пульт от телевизора. Понятливая. Поднимаю Олю на руки, она сначала сопротивляется, потом замирает испуганной птахой. Несу в свою комнату, сажусь в кресло и пристраиваю девушку на своих коленях.

– Ну рассказывай.

– Что?

– Все что тебя тревожит. Какая он сволочь. Как ты была неосторожна и недальновидна, что позволила подойти к себе слишком близко. Свои страхи и сомнения. А я тебя выслушаю. И ее прорвало. Она говорила и говорила, слезы лились по ее щекам, капая мне на рубашку. Ладно, поменяю потом, не страшно. Когда выговорилась, просто прижал к плечу и гладил по голове позволяя излить всю ту боль и обиду, то сжигала изнутри. И вот она еще несколько раз тихо всхлипнула и затихла. Кажись все.

Не поднимая на меня глаз она начинает тихонько ерзать, не понятно то ли устраиваясь поудобнее (что-то подозрительно долго), либо… Так, а вот этого делать категорически нельзя. Короткая юбчонка задралась по самое не балуй, открывая стройные ножки. Здравствуй, эрекция. Давно ты меня не посещала. И главное как вовремя-то! Я же не железный на самом то деле. И инстинкты у меня вполне нормальные, только вот несвоевременные. Умом то я понимаю, что не до того ей сейчас, еще бы организму это объяснить. Тебе же сейчас сидеть неудобно будет. Пытаюсь аккуратно ссадить ее с коленей. Не успел.

– Ди-и-им… Ты что..., меня хочешь?

Эх, блин, вот наблюдательная. Откидываю голову на подголовник, закрываю глаза и спокойным голосом говорю:

– Не обращай внимания. Это нормальная реакция нормального мужчины на близость женщины.

Пытаюсь прийти в себя, откинув голову и зажмурившись. Вдох-выдох, вдох-выдох. И чувствую, как моих губ робко касаются ее губы. Это что ж она делает то? Резко распахиваю глаза, приподнимаю ее и ставлю ногами на пол. На ее личике крупными буквами написано разочарование, обида, боль, неуверенность в себе, целый коктейль чувств. Эх, ну поцеловал бы, чего тебе стоило. Девушка и так расстроена, теперь еще и думать будет, что не нравится тебе, не смотря на слова, опять в депресняк скатится, из которого ты ее только-только вытащил. Притягиваю к себе и легонько целую. Так лучше? Ага, лучше, чем было, но все равно не совсем.

– О-о-оля, Лия моя девушка и твоя подруга. Не хорошо за ее спиной. Я не буду.

– А не за спиной?

Хм, это что за намек вообще?

– Не за спиной тоже не буду.

Но в глубине ее глаз уже появляются озорные искорки. Эх, знаю я это выражение, что-то задумала явно. Эк тебя резко кидает в крайности. Ведь только недавно плакала, рубашка вся мокрая до сих пор. Подхожу к шкафу, достаю футболку, задумчиво расстегиваю рубашку, чтобы переодеться и ловлю ее взгляд, оценивающий. Это с каких это пор обнажение верхней части туловища мужчины считается неприличным? А именно так я и почувствовал. И… не стал раздеваться при ней, пошел в ванную.

Заходя на кухню, ловлю обеспокоенный взгляд Лии. Киваю – все нормально. Она переводит задержанное в ожидании моего ответа дыхание – беспокоилась. За подругу? Или за меня? Оля поняв, что возвращаться я не собираюсь, тоже подтягивается на кухню. Нажимаю на пульте кнопку, выключая как обычно что-то невообразимо тупое идущее по телевизору. И как люди это смотрят? Нет, я понимаю фильм там хороший посмотреть, или полезное что-то. А тут не уму ни сердцу. Хуан Карлос, ты меня любишь? О да, моя Кончита! Но женюсь на другой. Тьфу. Разливаю по бокалам остатки вина, подношу к губам. Перехватываю взгляд голубых глаз и в каком-то хулиганском порыве провокационно провожу языком по стеклянной поверхности. Она улыбается, открыто, уже без той скованности и безнадежности как некоторое время назад и подмигивает мне.

Жаль, что время истекло, скоро должны вернуться родители и девушек они застать не должны.

***

В воскресенье утром мама с папой все-таки решили съездить на дачу. Обычно они уезжают еще в пятницу, но на этой неделе были дела и суббота у меня пролетела. Хотя я бы так не сказал, я ее провел на природе под знаком спорта, так что не в обиде. Как только дверь за любимыми родичами закрылась – сразу набираю знакомый номер, даже на память помню уже.

– Хочу тебя видеть, рыбка моя.

– И я тебя, мой котик предпочитающий рыбок.

Но какого же было мое удивление, когда вместо одной и сильно желанной девушки (блин, у меня же секса уже пять дней не было!) опять нарисовалась и ее подруга. Подавляю разочарованный вздох. Видимо пойду на рекорд. Не выгонять же.

Лия скидывает обувь и сразу проходит в мою комнату. Ну ладно, иду следом. Хотелось конечно перекинуться с ней парой фраз наедине, ну что за подстава в самом то деле? Но Оля заходит следом, автоматически пресекая мои попытки на откровенность.

– Ну и?

Раздражение бурлящее в крови все-таки немного прорывается.

– Ну что ты такой напряженный? Расслабься.

Лия подходит сзади и начинает разминать плечи. У нее это здорово получается, напряжение уходит, оставляя спокойную легкость. Даже зажмуриваю глаза от удовольствия млея как сытый кот. И тут вторая пара рук проходится по моей груди. Что за…?! И как она смогла так незаметно приблизиться? Тихий чувственный шепот сзади на ушко:

– Димка, не сопротивляйся.

Что за хрень! Что они себе вообще позволяют? Не сопротивляйся, надо же было так сказать! Стряхиваю с себя чужие руки и отдергиваюсь в сторону. А та что была сзади смеется, не обидно так и с какими-то мурлыкающими нотками.

– Ну что ты боишься, не покусаем же мы тебя. Иди сюда.

– Вы меня, похоже, не кусать собрались, а насиловать.

– Какое насилие? Даже не соблазнить, всего лишь раздеть.

– Зачем?

Глупый вопрос, понимаю. Но ничего более умного в голову не лезло. Зачем раздевать если соблазнять не собираетесь?

– Посмотреть.

То есть они просто посмотреть, да? Еще и вдвоем. А я потом как? Упрашивать, чтобы хоть чего-нибудь сделали, поскольку уже невмоготу будет? Нет, не хочу так. Это унизительно. Лучше и не начинать. Осторожно отхожу на два шага назад от озабоченных дамочек. А Олька-то как на диво быстро оправилась, к чему бы это? Сейчас самое время проснуться внутреннему голосу ехидно что-то там вещающему в голове. На всякий случай прислушался, а то вдруг звук подкручен и слышно плохо? Не, вроде тихо, признаков шизофрении не наблюдается.

– Позволь мне урок анатомии провести. Побудь немного учебным манекеном, что тебе стоит? Просто постоять спокойно. Ольга то голого мужика толком не видела и не умеет ничего. Пожалей девушку. Ну Ди-и-им. А я тебе потом приятно сделаю.

– Блин, Лийка. Пусть другие учат! Что ты ко мне докопалась? Не хочу я.

– Да-а-а?

И выразительный такой взгляд ниже пояса.

Ну ладно, ладно, только это чистая физиология. Реакция на голос, да. Именно на голос и ничего больше. И сейчас пройдет. И не надо меня трогать! Руки фу! Фу я сказал. И бегать от вас мне здесь негде, комната и так маленькая. Так, не надо меня пытаться к кровати притеснять, все равно не дам.

– Ди-и-ма, ты возбудился. И не надо пытаться это скрыть, все равно не получится. Мы только разденем, ну пожалуйста. Давай только до плавок, ладно? Обещаю, что без твоего позволения на самое святое покушаться не будем. Просто постой смирненько и все.

Это им и все. И если до плавок – то зачем тогда? Что они задумали? Хорошо хоть плавки надел, а ведь не хотел. Совсем другое планировал. А нахальные ручки уже вовсю гуляют по телу, все четыре. Какая вторая то смелая стала, что ты что ты.

– Ну что, позволишь, мм?

– Только до плавок. И потом я делаю с тобой все что захочу. С одной.

– Идет.

В чем загвоздка? И почему у меня ощущение, что меня наглым образом обвели вокруг пальца, и я так конкретненько попал? Добавляю на всякий случай:

– Через плавки тоже не трогать.

Кивает с улыбкой победительницы.

Я стою посреди комнаты, а они меня медленно и с удовольствием раздевают. Рубашка, ремень, джинсы. Даже действительно почти не касаются там. Почти. Как и обещали – до плавок. То что тонкая ткань откровенно обрисовывает то что под ними уже не в счет. Пытаюсь выровнять слишком уж участившееся дыхание.

А они разговаривают, как будто объекта обсуждения тут и нет.

– Вот смотри, чувствительное место – это затылок. Если поглаживать перебирая волосы. Вот так.

Проводит рукой. Абсурдная ситуация. Согласился не понятно на что. И самое обидное, даже под такой нехитрой лаской хочется замурлыкать, как-то слишком уж подозрительно чувствительной стала кожа.

– Поняла? Давай теперь ты.

Ну ясно, действительно используют в качестве учебного объекта не интересуясь моим мнением. И тем не менее… приятно то как.

– Губы.

Задумчиво ведет линию по скуле. Проводит по контуру и резко отдергивает руку от моих зубов. Грозит пальчиком: «Не шали».

– Губ касаются тоже губами. И языком иногда.

Вопросительный взгляд на меня: «Позволишь?» Отрицательно мотаю головой. Так можно и доиграться. Она кивает и не настаивает.

– Шея вот здесь (проводит по боковой поверхности). Можно кончиками пальцев, можно губами. Попробуй.

Ольга, не отводя взгляда от моих глаз, проводит кончиками пальцев, очень нежно и аккуратно. Наклоняется, касаясь губами. Хочется закрыть глаза и окунуться в эту негу с немного пряным привкусом, чуть развернуть голову, почувствовав вкус ее губ. Блин, меня заносит. А они еще только начали. Она отстраняется. Рефлекторно тянусь за ней пытаясь продлить ласку. Тихо и мелодично смеется. Это немного отрезвляет, пелена перед глазами рассеивается. Меня берут за плечо, вынуждая развернуться спиной.

– Верхняя часть. Можно разминать (показывает). Или целовать (а показать?!).

Когда моей спины наконец касаются сначала руки, а потом губы не могу сдержать тихого вздоха.

– Позвоночник. Языком или губами.

Неторопливые движения, уже неважно кого, заставляют выгибаться. А место где-то в районе поясницы вообще оказывается невероятно чувствительным. Меня опять разворачивают.

– Соски груди. Можно проводить пальцем вот так (обводит по окружности), потирать между двумя пальцами (какая-то чувствительная зона здесь явно есть) или губами и языком (ой-ё!!!).

Просто охренительные по своей силе ощущения захлестнули и пришлось до боли сжать руки в кулаки чтобы только не застонать. И это не укрылось от ее немного удивленного взгляда. Не надо на меня так смотреть, я и сам не знал. Вроде и место такое, считающееся не шибко эрогенным у мужчин. Но они измывались надо мной до тех пор, пока я в прямом смысле не взмолился, чтобы прекратили. И потом еще долго не мог прийти в себя, потому что тело мелко подрагивало, а плавки, казалось, просто скоро разойдутся по швам. Но я смог, чего это мне стоило не будем говорить.

– Живот. Можно поглаживать, можно целовать, опускаясь сверху вниз (Нет, не надо так! Я же только-только немного успокоился).

Руки я еще выдержал, но вот опустившуюся вниз макушку уже не смог – оттолкнул, боясь, что еще немного и я просто сорву плавки и засуну его в теплую глубину ротика. Все равно уже чьего.

– Сопротивляешься? А если руки подержим сзади?

– Лия, ты играешь с огнем, не надо.

И это мой голос? Хриплый донельзя, почти дрожащий от сдерживаемого желания? Соберись, ты! Ведь стольких уже переимел, а тут с тобой толком ничего и не сделали. Даже самого чувствительного места не коснулись ни разу.

Она посмотрела мне в глаза долгим взглядом. Уж не знаю, что она там увидела – но настаивать не стала.

– Внутренняя поверхность бедер от коленей вверх. В основном руками.

И положила руку Ольги на начало маршрута, заканчивающегося в опасной близости от плавок.

Осталось совсем не много потерпеть, похоже, все чувствительные зоны уже перечислены. А дальше… они же обещали. Я уже предвкушал как затащу Лию в ванную, стяну этот неимоверно давящий кусок ткани и сниму наконец разрывающее изнутри напряжение. Организм радостно отозвался, еще на несколько градусов подняв температуру крови. И руки Лии на боках, подцепляющие резинку нижнего белья, стали для меня полной неожиданностью.

– Ты позволишь?

Я поднял на нее расфокусированный взгляд. Укоризненно:

– Ты же обещала.

– Обещала не снимать без твоего на то разрешения.

Хриплым голосом спрашиваю:

– Я могу отказаться?

– Можешь.

Вот так вот просто. Одним словом. Возможность выбора.

– Я… согласен. Снимай.

Все, пути назад уже нет. Плавки опускаются по ногам, переступаю через них и остаюсь совершенно обнаженным под двумя перекрестными женскими взглядами. И одна из них меня еще не видела. Они просто смотрят не пытаясь прикоснуться, а я почти физически ощущаю эти взгляды. Окружающая атмосфера накаляется до предела, дышать становится тяжело. Кровь гулко стучит в висках. И наконец я не выдерживаю этой сладостной пытки, беру Ольгину руку и кладу на свой напряженный горячий член. Вы победили, обе. Довольны? Я уже на все готов лишь бы снять наконец терзающее меня возбуждение.

Она опускается передо мной на корточки. Лия кладет свою руку сверху, показывая как надо. Я уже весь дрожу, колени подгибаются. Сдерживать стоны нет никакого смысла, и так понятно, что я уже на грани. И наконец оргазм взрывается огненным вихрем, сперма толчками выплескивается, оставляя на полу беловатые разводы. Ноги не держат, но все-таки героическим усилием сделал эти несколько шагов и рухнул уже на кровать. Они обе сразу же оказались рядом, нежно поглаживая и позволяя упокоиться.

Горло охрипло, неимоверно хотелось пить. Но вставать очень не хотелось, слабость постепенно отступала, но все-таки не до конца. Что же со мной такое? Ведь фактически мне только подрочили, почему я так завелся то? Ну двое и что? Первый раз что ли?

– Девочки, что это было?

– Ты не знаешь, как это называется? – насмешливо спросили меня – Это был оргазм.

– Нет – неопределенно повел рукой – что все это было в общем?

– Ах это. Мы тебя соблазнили.

И шаловливые такие улыбочки. Хулиганки и провокаторши.

***

Задумчиво хожу по квартире. Уже пришел из института, переоделся, не плохо бы дать пищу и желудку, не все же гранит науки грызть. Только вот забыл совсем, что мама звонила, просила продуктов купить. Они вернулись вчера поздно, не до этого было. Стягивать такие уютные и домашние тренировочные и опять влезать в жесткую джинсу ой как не хотелось. А вот кушать хотелось и очень. Дилема.

От раздумий отвлек звонок в дверь. Мельком глянув в глазок поворачиваю вертушку замка. Кулак летит мне прямо в лицо, очень быстро, практически неотвратимо. Среагировать успеваю совершенно случайно, только потому, что было несколько секунд на закрытие двери. И дальше безумие круговерти. В полную силу. Уворачиваться, только уворачиваться, может иногда блокировать – чтобы не убил сразу. Я не имею права бить в ответ. Но коридор узкий и я понимаю, что вскоре я упрусь спиной в закрытую дверь родительской комнаты. Все, дальше двигаться будет некуда. И тогда меня будут метелить, долго и мучительно, и заслуженно. Сам понимаю, что заслуженно и все этим и должно было закончиться. В голове одна мысль – живым бы только остаться, потому что переломы заживут, отбитые внутренние органы тоже со временем. А вот прямой удар в висок или в шею… Таким бешеным я его никогда не видел, не просто злым – он себя не контролировал, вообще. Спины касается отделанная шпоном поверхность, последняя обреченная мысль: «все»… и я вваливаюсь в собственную комнату. В какой момент я смог развернуться я не знаю, но понимаю, что у меня есть еще несколько секунд. Не больше чем несколько секунд на то, чтобы попытаться привести его в чувство, попытаться разговорить. На такие мелочи как отлетевший с жалобным хрустом в стену не вовремя попавшийся стул или разлетевшийся вдребезги экран монитора уже не обращаю внимания.

– Серега, стой!

Ноль реакции. Кулак пролетает в опасной близости от кадыка только чуть чирканув по коже – повезло. И тут же воздух резко покидает легкие от удара ногой в живот. Меня сносит в сторону стола, угол которого больно бьет в бок. В глазах темнеет, от двойной дозы нестерпимой боли скручивает сознание, и блок получается слишком слабый. Рука практически ломается в захвате, но титаническим усилием я ее высвобождаю, чтобы сразу оказаться прижатым к стене за шею. Пальцы сжимаются на горле, перекрывая поток кислорода.

– Ублюдок – шипит он мне в лицо – тебе что, баб мало?

Пытаюсь оттянуть руку, но хватка усиленная бешенством просто железная. Сколько там человек может не дышать? Несколько минут? Потом потеряю сознание. Сильный удар второй рукой по яйцам заставляет сдавленно замычать сквозь сжатые зубы. Отстраненно, сквозь пелену уже застилающую сознание, отмечаю: «Хорошо что не коленом, было бы еще хуже». Пытаюсь что-то сказать, но губы шевелятся без звука, как будто чужие.

– Как ты посмел ее тронуть, сучий выродок?

Резко отпускает, позволяя съехать по стене вниз и судорожно хватая ртом воздух. С брезгливым выражением на лице отводит ногу для удара.

– Она девственница.

Это не голос, это хрип, почти неразличимый. Но тем не менее он останавливается.

– Ты хочешь что-то сказать в свое оправдание, тварь? – обманчиво таким ласковым голосом говорит.

Сейчас опять двинет и жалкие попытки защититься мне не помогут, у нас одна школа, огромное количество спаррингов, он знает меня как облупленного. Да и как можно защищаться, будучи прижатым к стене почти на корточках. Пытаюсь прокашляться, сдавленное горло работает плохо.

– Она еще девственница, я ее не тронул.

Поднимает меня за шкирку как нашкодившего котенка на уровень своих глаз, слышится треск футболки. Долго смотрит на меня и отталкивает, вытирая руку об штаны.

– Значит не трогал, говоришь? А я то думаю куда она все шляется, возвращаясь довольная как нагулявшаяся кошка.

Медленно, не делая резких движений, валюсь на край кровати, ноги катастрофически не держат, внутренности скручены в горящий узел.

– Значит сюда ты ее водил, да? Может еще и камеру включал? – кивает на потолок – Покажешь?

Взгляд тяжелый, злой, отрывистые слова бьют не хуже рук. Я молчу, сказать мне нечего. Не маленький мальчик, должен был понимать последствия. Что именно так оно и будет. Расхлебывай теперь.

– Никогда не поверю, что дорвавшись до невинной малолетки ты ее не попробовал.

– Это правда.

– Ну, хорошо, допустим. Зачем ты ее соблазнял? Или хочешь сказать, что это она тебя?

Сказать, что меня спровоцировали, а я не смог устоять я не могу. Не по-мужски это, все на девушку сваливать. И я виноват. Значит и расплачиваться тоже мне. Хрипло прошу:

– Только ее не трогай. Она не виновата.

– Конечно не виновата. Если тебе приспичит – ты любую уложишь.

И по словам четко выговаривает:

– ОНА МОЯ СЕСТРА. О чем ты вообще думал в этот момент? Хотя давай я догадаюсь. Наверняка думал не о чем, а чем.

Руки инстинктивно дергаются в защитном жесте, поскольку кажется, что еще чуть-чуть и многострадальное место опять будет отмечено болезненным ударом.

– Не прикрывайся. Тебя даже бить противно. Слабак.

Резко втягиваю воздух сквозь зубы. Слышать оскорбления обидно. Но не ответишь. Я просто не мог с ним драться, не мог. Он в своем праве.

Я пытаюсь прийти в себя хотя бы немного, а он нервно ходит по комнате, о чем-то задумавшись.

– Как ты узнал?

– Соседка твоя видела, как ты ее целовал у двери, и решала меня просветить.

– И что ты ей сказал?

Он усмехнулся.

– Что у старой перечницы барахлит зрение, целовал ты ее в щеку и ходила она к тебе учится компьютерной грамоте, а свои дурацкие предположения предложил задвинуть поглубже в задницу и не озвучивать.

Да уж, в своей манере. Прямой как таран. И вдруг неожиданный вопрос.

– Сколько вы уже встречаетесь?

– Почти два месяца.

Он с удивлением посмотрел на меня.

– Ты же больше 2-3 раз ни с кем не встречаешься. Что это с тобой?

И не спуская с меня глаз начал рассуждать вслух.

– Два месяца значит. А ведь до этого ты совершенно не обращал на нее внимания. Я бы заметил, если бы хоть малейший интерес был. Сколько раз встречал ее, когда она поздно возвращалась, а я занят был. И дома она у тебя была, свой ноут только полгода назад появился, а на собственном компе я ей в инете шариться не позволял. Подчеркнуто вежливое отношение, исключительно как к досадливой помехе, как к ребенку. Что-то здесь не так. Ведь что-то тебя заставило кардинально поменять свое отношение. Зная мою сестру можно предположить, что это именно она тебя спровоцировала, а ты не смог сказать нет.

– Сам бы смог?

Оставил вопрос без ответа и резко перескочил с темы на тему.

– Почему ты не защищался? Я же сколько раз тебя видел в деле, ты вполне мог бы мне противостоять.

– Заслужил.

– Идиот, я бы мог тебя покалечить, я же себя не контролировал. Какое самопожертвование. Ну и что в итоге? Я тебя не размазал по стенам практически случайно. Что понравилось быть отпизже..ым? И ради чего? Что, так хороша в постели?

Тихо и устало говорю:

– Серега, ты уже достаточно меня унизил, хватит, уймись.

Не знаю, о чем думал он, а я о том, как сказать Лие. То, что все закончилось, было ясно как день. Я много раз думал о том, что стоит прекращать эти встречи, инстинкт самосохранения просто вопил об этом. И вот свершилось. Но внутри образовалась какая-то тягучая пустота, я не хотел ее отпускать. Хотелось видеть ее рядом, ощущать ее тело, целовать такие нежные и податливые губы. Первый раз я сам хотел быть с девушкой, но…

– Почему ты ее не трахнул?

Поморщился от грубого слова.

– Ладно, хорошо, не лишил девственности, не распечатал?

– Сам не знаю. Сначала потому что обещал, потом берег, от себя в первую очередь.

Друг, наверное теперь уже бывший, смотрел прямо мне в глаза каким-то задумчивым взглядом.

– А знаешь, ты не такой и плохой вариант.

Это он о чем собственно?

– Можешь быть нежным, заботливым, маниакально аккуратен в плане собственного здоровья и безопасности партнерши. Если уж она действительно выросла и созрела для секса, то почему бы и не ты?

– Ты охренел?

– Возможно. Залетит – женишься.

– Эй, стой, ты же знаешь мой образ жизни. Какая женщина будет терпеть измены?

– Это уже не мои проблемы, как то разбирались до сих пор – вот и разбирайтесь дальше. Да и если я ей запрещу с тобой встречаться – она просто пошлет на три и посоветует не лезть, куда не просят. И не говори ей о том, что я в курсе. Может хоть осторожнее будет. Афишировать все равно не стоит. Знаешь, у сеструхи были проблемы с гормональным фоном, серьезные. Хотели посадить на химзаменилели, а тут раз, какие-то пару месяцев и вуаля, все в полной норме. Ученые мужи поцокали языками на такой феномен, но объяснить не смогли. И я бы предпочел видеть тебя, чем спускать с лестницы очередных недорослей-ухажоров.

– У меня крыша съехала или ты только что дал добро на то, чтобы я встречался с твоей сестрой?

– Не обольщайся, крыша у тебя тоже давно уже не на месте.

Не говоря больше ни слова, он развернулся, вышел из комнаты, а потом и из квартиры. Мое состояние было несколько шоковым. Слишком много всего на меня свалилось. Но необходимо было сделать еще одно дело. Мельком глянул в зеркало, хорошо, что лицо не попортил, повезло. Вышел на лестничную площадку и позвонил в противоположную дверь. Когда местная сплетница ее открыла, пришлось подавить внезапное и сильное желание врезать посильнее, но женщин не бью принципиально.

– Серафима Степановна – обманчиво мягким голосом говорю я – Что это вы тут сплетни обо мне распускаете и девушку позорите, а? Нехорошо.

Она видимо искала на моем лице следы бурного разговора с Сергеем, но так и не найдя насупилась.

– Димочка, ну извини, видимо действительно видеть плохо стала. Но ведь сам посуди, приличные девушки в гости к парням не ходят.

– Только не надо вспоминать времена своей бурной молодости и переносить на других. Мало ли кто ко мне ходит и зачем.

– Да как ты смеешь! – возмущенно взвилась пожилая женщина – Никакого уважения к старшим.

– Для меня вопрос старшинства не актуален с 18 лет. Прошли те времена, когда старшие казались непререкаемым авторитетом, безвозвратно канули в лету. По моему мнению, каждый человек априори достоин минимального уровня уважения, то есть вежливости, пока не докажет обратное. А настоящее уважение еще нужно заслужить и оно никоим образом не исчисляется количеством прожитых лет, а определяется достижениями самого индивида, его поступками, делами. Вот вы Серафима Степановна что в данной ситуации сделали, чтобы требовать от меня уважения? Опорочили имя ничего лично вам плохого не сделавшей девушки. И хорошо еще перед братом, а не пошли языком чесать на улицу, способствуя обрастанию сплетни еще более несуществующими подробностями. Да буде вам известно, что Лия у меня бывает исключительно по делу.

Видимо поняв, что никакого воспитательного процесса не получится, боевой задор склочной бабенки сразу сник.

– Да-да, мне Сережа объяснил уже.

Она стремилась закончить неприятный разговор и выставить меня вон, но я застопорил дверь ногой.

– Я не закончил. Я не хочу, чтобы имена моих друзей полоскали грязными языками. Это что же, если ее например брат или отец в щеку поцелует вы тоже выводы делать будете да? И рассказывать о них? Еще раз услышу – разговор будет совсем другим. Ясно?

– Да-да, я все поняла.

– Надеюсь. До свидания. И хорошего вечера.

Вот теперь действительно все, можно расслабиться и вспомнить, наконец, о ноющих мышцах и отбитых органах. Бок болел даже сильнее чем живот. Придя домой расстроенно провел по разбитому экрану. Ремонтировать смысла нет, получится 80-90% стоимости нового. Значит плакал летний отдых горькими слезами, придется идти работать. Ну да ладно. А пока надо найти денег, без компа мне нельзя, тем более перед сессией.

Следующий день прошел на автопилоте. Настроение было хреновым. А завтра еще тренировка. Ну какой же я учитель, если позволил себя так отделать. Да еще и один на один. Но все-таки заехал в спортивный, купил самые маленькие перчатки из тех, что были, и прилежно перетряс инет в поиске инфы по захватам. Потому что обещал. Позвонил дяде Вите, дальнему родственнику по отцовской линии. Мы с ним общались периодически, и был шанс, что поможет с деньгами. У родителей просить нельзя было категорически, они конечно помогут, но отдавать не позволят. А я и так у них на шее сижу. Родственник не подвел и вскоре я, придирчиво выбирая и читая инструкции и описания, стал обладателем объемистой коробки. Жизнь, кажется, начинает налаживаться понемногу.

Среда не принесла приятных сюрпризов. Бок болел. Погода была пасмурная как мой настрой. Еще и ожидаемый автомат по зачету сорвался, у меня оказался один не отмеченный семинар. Придется сдавать. Да еще и экзамены неотвратимо приближались. Вроде радоваться нечему, но все-таки увидев ее стало как-то легче. Мой настрой сразу был замечен, но в причинах я не раскололся. Обещал же. Она просто обняла за шею, поцеловала нежно, пара в общем-то ничего не значащих, но от этого не менее приятных слов и как будто лучик солнца разрезал серое небо.

– Ну что, приступим? Во первых вот я тут напечатал схемки захватов, некоторые мы не разбирали. Во вторых я напрочь забыл про то, чему должен был учить в самом начале – умение правильно падать. Так что буду тебя сегодня валять, готовься. Будешь учиться падать кувырком, прижимая голову к груди и подтягивая к ней колени и перекатываясь на получившейся круглой спине.

Расстилаю предусмотрительно прихваченное покрывало на землю. Показал как нужно группироваться, заставил покататься раз так несколько.

– Падать надо учиться из любого исходного положения и в любом направлении: вперед, назад (самое сложное), вбок.

Она обреченно вздохнула. Ничего, кто знает что может пригодится, а что нет. Даже просто зимой на луже поскользнулась и… можно избежать последствий.

– Не вставай пока. Если тебя свалили – еще не победили. Устойчивое положение – на бок и облокотится одной рукой. Теперь можно бить ногами. Если нужно развернуться – перекат. Целями для таких ударов служат голени, колени, промежность, до чего легче достать. Главное не подпустить к себе. Старайся держать свои ноги в согнутом виде между собой и противником, это не позволит ему выполнить ни одного по-настоящему опасного действия.

– А если навалятся сверху?

– С одним есть шанс справиться. Если готова действовать максимально жестко. Любой острый предмет. Отвертка, авторучка, карандаш, да что угодно. Только так чтобы не видел и резкий удар в висок ломая кость.

– Ты учишь меня… убивать?

– Я учу тому, чего знаю сам. А что важнее твоя честь или чужая жизнь – тебе решать. Я однозначно выбираю первое. Но с двоими не прокатит, от одного избавишься, а от другого не успеешь. Хотя тут тоже на кого нарвешься. Может и струсить. Баба с горящими глазами и окровавленными руками то еще зрелище. Но ты сама понимаешь, что свидетелей лучше не оставлять. И валить сразу и не оставляя следов. Так что это – на самый крайняк, до которого не надо доводить. И самое неприятное – если их много и настроены они жестоко… не стоит показывать крутость. Иначе будут повреждения, сильные и все то же самое в итоге. Запоминай, получай сведения – чтобы отомстить.

– Дим, ты сегодня очень агрессивен. Что-то случилось?

– Да как тебе сказать… Случилось, но надеюсь уже утрясено. Ты извини, спаринг сегодня особо не получится. А с теорией у меня все.

– Может, просто погуляем тогда?

– Хорошо, давай. Хотя я сегодня собеседник не очень если честно.

Моя молчаливость ее особо не смутила, она щебетала обо всем на свете, и я чувствовал, как под лучами этого живого Солнышка уходит, растворяется все что тревожило.

Мы вышли в более посещаемую часть парка, и мое внимание привлек щенок овчарки. Милое животное искренне радовалось жизни, с лаем носясь за бабочками, катаясь в траве, подхватывая палки, чтобы почти сразу же бросить их, заинтересовавшись чем-то еще. Истинно детская непосредственность. Почувствовав чужое внимание он, не долго думая, помчался на меня намереваясь одновременно сбить с ног, лизнуть в щеку и предложить поиграть. Найдя взглядом хозяйку, спросил можно ли погладить и только после получения согласного кивка зарылся руками в мягкую шерсть на загривке. Щен с радостным взвизгом шлепнулся на спину, подставляя для почесывания живот и дрыгая лапами, потом резко подскочил и куда-то помчался. Возвратился с огромным покрытым ветками дрыном и как только допер. Видимо хочет предложить мне его покидать. С улыбкой оторвал наиболее ровную и толстую ветку, обломил с другой стороны и, размахнувшись, кинул. Радости ребенка не было предела. Видимо его здоровый энтузиазм хозяев порядком достал, и играть с ним уже никто не хотел, а тут нашелся тот, кто готов на этот подвиг. И поиграли и поборолись и повозились и погладили, в общем, все тридцать три удовольствия. Гулянье прошло не зря. Расставался с молодым кобельком с сожалением, но ему уже пора домой. Да и нам собственно тоже.