Текст книги "Знахарь (СИ)"

Автор книги: Dmitriy Small

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Разлив по чашкам живец шестой серии, Герольд решил «выключить» дар эмпата, в надежде что ему станет легче. Помогло. Наваждение спало, липкий ужас и постоянно чувство опасности ослабли кратно. Короткая мысль о том, что его чувства вызваны даром, помогли расставить в разуме Знахаря всё по местам.

В результате, вернулся Герольд со снотворным и в приемлемом настроении.

Моцарт проглотил всё содержимое одним махом, чем подтвердил мысли Герольда о доверчивости, и глупости иммунного. Но вот Объект был не столь опрометчивым, поэтому что-то шепнув девчонке, он сделал лишь маленький глоток. А возможно имитацию оного.

Мысли и холодный рассудок Знахаря, наконец работали на полную мощность, поэтому понимая, что его хитрость раскусили, либо просто ему не доверяли. Герольд быстро придумал новый план действий. Не лишённый рисков. Но сейчас оптимальный. Проверить чувства иммунных, Гер не решился. Побоявшись, что если вернётся эмпатия, то вновь начнут поступать страх и обречённость, и как следствие – ему будет сложнее думать. Герольд выбрал последнее. Поскольку Моцарт находился под сильным воздействием снотворного, и вскоре потеряет сознание, действовать пришлось впопыхах. План по сути своей был прост. Надо было в первую очередь разделить гостей.

Быстро обрисовав все перспективы быть пойманными, Герольд рассказал о выдуманном им только что безопасном отходе. В подмогу ему, не так далеко раздавались пока что лёгкие взрывы, посему гости становились всё более сговорчивыми.

И в результате, довольно быстро получилось отцепить глупого Героя – Моцарта, что уже и сам затеял неравный бой. И выбравшись из маленького окна Герольд наконец смог разделить группу.

– Идём вдоль заборчика, потом переулок. В сторону южного КПП. – обрисовал схему отхода Знахарь, про себя вспоминая, условную карту стаба, что разглядывала в кабинете у Цепы. Когда проходил подготовку. В том числе мысленно отдавая дань, организационному таланту Шефа…

– Веди. – коротко ответил парень. При этом девушка придерживала его локоть и следовала рядом, не разу не запнувшись, и в целом, не создавая проблем при передвижении. Лёгкая заинтересованность мелькнула в голове Знахаря, и тут же пропала, под волей Герольда. Не время для его «Тёмной стороны»…

Пробирались молча, постоянно подглядывая за тылом, получить пулю от своих, да ещё и по глупости было бы скверным исходом.

Остановившись у поворота, Гер внимательно изучил предстоящий переход. И проследовал дальше. Однако спустя десяток шагов, его руки коснулась рука Иммунного. Он был остановлен столь внезапно, что чуть было не заговорил. Но жест «тихо», возвестил Знахаря о том, чтобы он не допустил столь глупой оплошности.

Иммунный показал жестами, что вокруг люди, и следует срочно спрятаться. Герольд спорить не стал, хоть и никого не видел. По крайней мере глазами. По тому как сканер эмоций по-прежнему был выключен.

– Тихо стоим, ручками не машем… – громко произнесли где-то сверху.

Плавный поворот головы, и Герольд видит наверху сосредоточенного Сифу. По-прежнему держа руки видимыми, Герольд обдумывал как бы схватить Парня за руку, чтобы при этом не быть убитым. Очевидно, их взяли в тиски, и сейчас состояться кульминация всей свары. Стаб минут пять как поменял хозяев, а значит главное сейчас это поимка опасного иммунного.

Ворох мыслей пролетел в голове, и вот уже отчётливо доминирует мысль, что парня надо срочно обезвредить, потому как пока не слышно гула бегущей орды, но кто знает, что припрятано в рукавах этого Монстра. Но вот как это сделать? Между ними стоит девчонка, они вероятно окружены…

– Мы просто гости стаба, никак не связаны с местными. – заговорил внезапно парень, вероятно надеясь, что всё же не они стали причиной подобного балагана.

– Как зовут? – громко спросил Сифа.

– Алви, она Женя. – коротко представился Монстр, со странным именем.

– Ждите главного, если всё так, отпустим. Только не шалите. – продолжал играть в случайную встречу Сифа.

Ждали молча, минуты две. Всё больше и больше стволов выглядывало с крыш. Спереди и сзади тоже присутствовало некое движение. Мышеловка окончательно схлопнулась. Осталось не быть раздавленным с самой мышкой…

Цепа был максимально собранным, чистый, без следов грязи и присутствия каких-либо следов боевых действий. Вероятно, он пока не вступал в бой. Да и пожарищ не было видно. По крайней мере пока.

– Парень, меня зовут Цепа, я задам тебе несколько вопросов, от тех ответов, что услышу, зависят ваши с ней жизни.

– Слушаю. – ответил иммунный, пропустив мимо ушей оговорку Шефа. Отчего Геру, внезапно, вновь на мгновение стало страшно.

– Имя.

– Алви и Женя.

– Сколько ты в Улье?

– Шесть лет. – ответил Парень, чем немного удивил Герольда. Шесть лет не маленький срок для иммунного, в этом мире и год за подвиг… Но управлять толпой заражённых в стольном раннем возрасте, по меркам Улья? Это невероятно. Он должен был жрать жемчуг горстями…

– Сколько Даров?

– Один. – подтвердил догадки, что перед Гером Хигтер, Иммунный.

– Какой?

– Бегаю быстро. – Соврал наконец Иммунный.

– За шесть лет маловато… Пиздишь… – жёстко пресёк враньё Цепа. Герольд очень хотел бы заглянуть в эмоции Шефа и Алви. Со стороны казалось они были спокойны…

– Так получилось. Проверь ментатом, если есть…

– Давай так. Ты встань на колени, руки за голову, мы тебе ручки жгутиком притянем аккуратно, и к ментату сходим, идёт?

– Нет, не идёт. Она со мной, разделить нас не дам. Хочешь ментатом проверить пусть приходит. – Уже разозлившись, говорил Иммунный.

– Не дури, парень. Положим и тебя и девку. – не менее злобно ответил Цепа.

Разговор плавно зашёл в тупик. Дальше тянуть было нельзя, всё ещё очень боясь за себя, Герольд как бы случайно коснулся плеча Алви. Для этого, во время разговора, он немного пододвинулся к объекту.

И…

Попав в мир Алви, Герольд ожидал увидеть ярчайшую из галактик, что ему приходилось созерцать. Однако то, что он обнаружил было наиболее странно… Более десятка мёртвых остатков некогда могущественных навыков. Пустые оболочки, лишенные собственного света. В столь обширной вселенной, с, казалось бы, сильнейшими Дарами, не было и частицы силы… Всё, до чего дотягивался взгляд Знахаря, было мертво. Некогда могущественный, старый Иммунный, ныне был не сильнее новичка. По размерам созвездий и их количеству выходило, что этот Иммунный лет двадцать провёл в Улье. Но сейчас, не было возможностей даже определить принадлежность этих пустышек к группам. Без света, всё это многообразие, было лишь склепом. Склепом былого величия и силы…

– Стойте, стойте… – привлёк к себе внимание Гер, чтобы никто не начал раньше времени атаку. Ведь это всё было бессмысленно. И никак нельзя было допустить чтобы наверняка нервный Цепа, начал сжигать все вокруг. – Парень пуст. Он не может ничего. Цепа. Его чернота сожрала.

– Ты уверен?

– Да. Я видел такое, когда обучался. Он не опасней человека. – Подойдя к шефу, произнёс Герольд. – Вы закончили со стабом?

– Парень пустой, Сифа, вяжи его. Доставим объект сто семнадцать домой. – Всё ещё настороже, дал команду Шеф.

– Прости, мужик. Я тебе сейчас жизнь спас. Распорядись ей с умом. – Проходя мимо Алви, смотря в его странные, тёмно-жёлтые глаза, сказал Гер. – С умом.

Алви так и стоял, опустив руки, и проводил Гера лишь взглядом. Похоже он был сильно подавлен. Да и кто бы не был, попади на его место…

А Герольд направился в сторону знахарской, где его без памяти и сознания, ожидал носитель довольно интересного Дара. Герольд пока не решил, как быть с Моцартом. В Серые его не заманить, больно правильный… Но и терять из своей сферы изучения столь любопытный дар…

Моцарт лежал на полу, собственно, там же, где его Гер видел в последний раз, правда тот ещё был в сознании и находился вертикально, относительно пола. Постояв над ним пару минут, Гер решил, что по крайней мере попробует вывести иммунного из этого стаба, соврать что-либо… Моцарт всё же был крайне доверчивым. Так может они останутся в приемлемых отношениях, и Герольд ещё напишет свою работу по миру Горошника…

Но в тот же момент ярчайшая вспышка озарила все вокруг. В окнах мерцал огонь и всё вокруг приходило в движение. Крики людей, взрыв стёкол и треск бетона… Что-то пошло не так, неужели Иммунный не был пустым? Спешно поднимая тушу Моцарта, Герольд поспешил покинуть стаб.

Стаб в котором начал свою битву Цепа. Сильнейший пиромант. Этот стаб сгорит дотла. Вместе со всеми, кто не покинет его. Ведь позади развернулось настоящее Инферно, Шеф поистине страшен в своём амплуа.

– Бежать. Скорее бежать. – Впервые не забирая чью-то жизнь, и действуя против своих интересов бежал, как мог, Знахарь. А на его плечах, покачиваясь и стукаясь башкой, висел спасаемый. Которому вновь выпала не удачная доля бродить по широким коридорам Останкинской башни…

Глава 18

Глава 18.

' Я обо всём знал. Ещё утром. Я знал, что так выйдет. Знал, но ничего не смог предпринять. Дурацкое чувство. Каждый новый час давал новую надежду, а следующий забирал. Чехарда неудач, чехарда глупости и слабости…

Встреча Моцарта, последующее укрытие в помещении Знахаря. Почему я позволил вести себя? Ведь я всё знал заранее. Нельзя никому верить, нельзя. Но я шёл. За Моцартом, потом за Знахарем…

Просто я слаб. Этот мир сжирает тысячи своих детей, вновь и вновь. Лишь самый сильный сможет прожить в этом мире…'

А Алви был слаб. Слаб без своего Монстра. Без Урки. Без его силы. Без силы Стикса. Что он мог противопоставить этому миру? За те шесть лет, что он тут прожил, что было его? Простого парня по имени Максим. Урка – вот кто был достоин жить в этом мире. Прожорливый монстр был плоть от плоти его. Он выжил тогда, когда он был не сильнее человека. Выжил, пробираясь через все проблемы и невзгоды. С каждым днём он не сдавался и становился сильнее. У него была простая и понятная цель. И он следовал на пути к ней, преодолевая и сокрушая всё на своём пути…

Сила не была дана ему просто по факту существования, он сам её взял…

Так что же в этом мире было не заёмным? Что было Максима? Ведь даже имя было не его…

* * *

– Прости мужик. Я тебе сейчас жизнь спас. Распорядись ей с умом. – Пытался предупредить, с лёгким сочувствием, Знахарь. – С умом!

Алви же был погружен в собственные мысли. А его настроением правили – апатия и грусть. Ещё утром он был уверен, что всё будет ровно так, как это происходит сейчас. Так почему не пытался сопротивляться? Почему поверил чужим? Эти вопросы, так не вовремя, терзали молодого иммунного.

Он доверился судьбе, решив, что те проблемы, что на него свалились, решит кто-то иной. Не вышло.

Страх, ненависть и отвращение к себе. Он подставил себя. Но гораздо хуже – он подставил её. Женя. Она же ни в чём не виновата, зачем он тащил её за собой? Ведь он не способен её защитить. А что теперь?

Знахарь подарил ему жизнь? Или наоборот? А на кой она ему? Жизнь в страхе и душевной нищете. Слабости и бесполезности собственного существования…

– Не шали парень, не надо. – произнёс подошедший мужчина, при этом он с силой скрутил руки Алви за спиной и стянул их пластиковым жгутом.

– Отпустите Её. – попытался договориться, опомнившись Алви, желая найти в себе силы для сопротивления, хотя бы ради Жени. Он понимал, что, будучи взятыми на прицел нескольких стрелков сопротивляться бесполезно. Положат всех, и очень быстро. Даже будучи в своей прежней форме, он вряд ли бы решился вступать в бой на той узкой улочке. Наверняка, сам Алви сбежал бы, но Женя… Он бы не пошёл на такие риски.

– Она больше не твоя забота. – подталкивая грубо в спину, произнёс Иммунный.

– Что вы с ней сделаете? На кой она вам? Отпустите девчонку, ей, итак, досталось… – сильный удар по почкам прервал речь Алви.

– Я сказал тебе, она не твоя забота. Будешь пиздеть, до фермы не дотянешь. – поднимая Алви с земли грубо предупредил конвоир.

Их вели на центральную площадь, если так можно назвать пустое пространство перед администрации Стаба. Там часто обитал транспорт местных воротил, для удобства перемещения. Что-то вроде личной парковки у офиса. Сейчас площадь дымила в нескольких местах, машины в большинстве своём отсутствовали. Лишь ПАЗик со спущенными колёсами, и дырявый от крупных снарядов изуродованный шипами и сетками ещё при действующем стабе «Батон», стояли на краю свободного пространства. Следы боя были видны невооруженным глазом, но тел уже не было. Завоеватели работали быстро.

Но не только глазами можно было почувствовать бушующие тут ранее бои. Запах пороха, гари, кажется, даже жжёных волос и удушливый, едкий запах горелой резины. Запахи войны и смерти.

Скверное впечатление от гнетущей обстановки и непроизвольный осмотр некогда приличной для стаба площади, прервал лёгкий выкрик Жени. Алви хотел обернутся, помочь, но его конвоир не был настроен на подобную выходку подопечного, поэтому сильнее прежнего задрал его руки. Боль в суставах из ноющей превратилась в острую. Наконец, лишь с помощью катализатора в виде треска суставов, с Алви начинал слетать тот опьяняющий, вязкий эффект. Как будто что-то тянуло его сознание, давило, не давало трезво мыслить. Быть может, это был чей-то навык? Мало ли какие Дары существуют в Улье? Обдумать это Алви не мог. Боль пробудила в нём что-то, что производило эффект очищения. Всё навязанное извне, уходило, оставляя лишь липкое чувство досады… А ещё появилось что-то, чего ранее он не ощущал…

Сначала на смену апатии, пришла паника. Алви не мог никак повлиять на ситуацию. И это было страшно. Уже не за себя, за Женю. Прежнее самобичевание теперь казалось самой большой глупостью. Он упустил кучу времени. Сдаваться никак нельзя, Урка бы не сдался.

« Бум. Бум. Бум. – Странные звуки, похожие на барабаны, вроде знакомые, но их не могло существовать, не здесь.»

На смену паники пришла злоба. На себя, на мир, на этих людей. На вечную череду неудач и потерь…

Надо было что-то сделать, но что?

Ритм становился настойчивее…

На смену злобе пришла ярость. А вместе с ней и решимость. Где-то сзади причиняют боль его подруге, его маленькой Колючке. И пусть он слаб, но он должен что-то предпринять. Ведь больше некому. В этом мире лишь она и Урка были его родными. Урку он уже потерял. По собственной глупости потерял. И если ничего не делать потеряет и её…

Скрип и звон смычка. Добавляли новые мотивы ещё пока формировавшейся мелодии.

Скрип весёлой скрипки, словно она пыталась быть услышанной, настроить, дать ритм. Но она не могла. Не могла быть здесь…

Сильный рывок вперёд, вместе с кувырком. Правда вместо красивого прямого переката, получилось вялое ничто. Стяжки на кистях не дали развести руки, для удобного манёвра. Посему результат был печальным.

Пробороздив подбородком щебень, Алви не смог моментально уйти в сторону, но сильный рывок позволил на время освободиться от цепкого хвата конвоира. Силы явно были на стороне конвоируемого.

Не мешкая более, Алви превозмогая боль порвал пластик, причинив тем самым себе дополнительные травмы запястий, но ему удалось главное, в какие-то три-четыре секунды он освободил себя от оков и сдерживания…

Прум, прум, прум… – ритм бас-гитары, что тоже не могла находится здесь, подбадривал Алви… Этот звук был значительно ярче. Казалось, уже можно было разобрать мелодию…

Секундой спустя, вместо ожидаемой борьбы с конвоиром, сознание Алви разорвала боль. Словно раскалённым прутом, его тело проткнула пуля. Затем вторая. От первого попадания Алви повело влево, так как пуля угодила в левое плечо. Вторая пуля, мазнув, срезала часть кожи на лодыжке правой ноги. После чего Алви тут же повалился на землю. А следом, прилетел удар по лицу. Тяжёлый армейский ботинок, разорвал кожу на скуле, и вероятно выбил несколько зубов, так как во рту моментально обнаружился песок, острые осколки и пена из крови…

Дерзкие переливы соло гитариста, ворвались в сознание, они навели порядок в том кавардаке, что представляла из себя какофония неведомого ансамбля… А неведомого ли?..

Краешком сознания Алви наконец узнал эту мелодию, музыка не сдавалась, её сила постепенно нарастала, однако её слушатель был слишком занят…

– Отставить стрельбу, он живым нужен, кретины… – Совсем рядом прокричали голосом местного начальника.

– Бля, в нём силы немерено, Шеф, кабы не Тимур…

– Ты бы сдох уже, долбоёб! – припечатал конвоира Цепа. – Он шкуру тебе спас, но, если из-за тебя клиент коней двинет, я ТЕБЯ сдам Илоне. Сифа, бля, какого…

– Накосячили, Шеф, он живучий – не помрёт, я его сам поведу дальше. – отчитался перед начальником рыжебородый мужик.

– Какого вообще он прыгнул? – вполголоса, так чтобы Алви не слышал спросил более спокойно Цепа.

– А я ебу? Он сбросил «скорбь».

– Как так? Шёпот гнида…

– Нет, Шеф, клиент… похоже эта тва… – последние слова Рыжебородый произнёс совсем тихо, так что Алви их не услышал, даже не смотря на свой невероятный слух. Обычный рейдер в принципе не мог слышать этого разговора…

Затем, рыжебородый и Цепа, закончив разговор подошли поближе, намереваясь продолжить конвой. С личным участием и контролем Зама.

Алви же подхватили и ткнули достаточно сильно в рёбра, но та боль прошла в сознании лишь лёгким флером, не оставив и следа.

Его руки намеревались вновь скрутить пластиком. Однако Злость, что никуда не делась, требовала своего, быть может, краткого, но выхода. Стремительно, словно не человек, а зрелый лотерейщик, Алви схватил здоровой рукой Сифу за горло, и резко вырвал приличного размера шмат.

Булькая и задыхаясь, с ужасом и не веря в происходящее заместитель Цепы ещё падал на землю. А Алви уже налетел на командующего, благо тот был совсем рядом, и хотел повторить предыдущий подвиг. Однако начальник банды – был не таким медлительным как его зам. Удар в кадык, затем по коленной чашечке, и вот Алви уже заваливается на землю, лишь в последний момент ухватив Цепу за карман куртки. Упав вместе, они обменялись ударами, которые почти не попадали по цели.

В какой-то момент Алви даже показалось что он сможет, что и его текущий соперник потерпит неудачу…

* * *

Однако, в пылу сражения, Алви не видел того, что показалась бы ему странным с первых секунд схватки. Никто из помощников руководителя не пытался ему, руководителю помочь. Более того, как только все увидели вошедшего в клинч Шефа, тут же начали разбегаться кто куда. Никто не удостоил вниманием ещё живого Сифу. Никто не спешил ему помочь, заткнуть шею либо хоть попытаться вколоть спек…

Нет. Все убегали. Так быстро как только могли. Даже те, кто был, казалось на приличном отдалении. Они знали, все до единого знали. Что если Шеф вступает в бой, надо бежать.

* * *

Первые секунды возни, Алви не чувствовал новых изменений, новая боль вообще, казалось, не способна была родится в его теле. Куда уж больнее? Но постепенно новые раны, захватывали участок его тела, за участком. То тут, то там вспыхивали новые очаги, что несли свои воды жидкого пламени по венам и сосудам. Ручейки превращались в реки, и Алви взвыл с нечеловеческим хрипом. А после, забыв обо всём на свете, с треском одежды, и самой плоти, Алви вспыхнул словно облитый бензином…

– Сучонок! – сплюнув, прокричал Цепа, наблюдая за сгорающим заживо клиенте, явно не давая пламени разыграться в полную силу, раньше намеченного срока. – Илона сука… Подставила. Нет, не Илона, Знахарь падла. Убью. За Сифу убью, тварь. – кричал, в праведном пылу, атаман банды Серых.

Но ничего из этого, Алви не понимал. Его сознание, мелькало между явью и сном, погружая в подобие транса, страшного транса сгорающего человека. А в его голове, наконец в полную силу, играла, казалось, забытая песня…

Грохочет гром,

Сверкает молния в ночи,

А на холме, стоит безумец и кричит: "Сейчас поймаю тебя в сумку,

И сверкать ты будешь в ней

Мне так хочется, чтоб стала ты моей!"…

Словно сквозь толщу воды, пробиваясь на свет, чтобы вздохнуть свежим воздухом, прорвался вокал давно забытого им, Анархиста. Незамысловатый текст повествовал о том, что мечты безумцев способны стать реальностью. Но только тогда, когда цель безумца, сопоставима его силе воли, и Вере в предприятие…

– А смогу ли я поймать её? Мою молнию? Снова!!!

* * *

Импульс силы, импульс веры и воли. Воли мальчика, что попал в самый страшный мир. Мальчика, которому не повезло стать иммунным. Мальчика, что просуществовал в великом ничто, соседствуя с сознанием дерзкого и умного монстра. Мальчишки, что провёл в теле заражённого шесть лет, и смог стать иммунным… Мужчины… Мужчины, что несмотря ни на что, после освобождения, нет, после победы над собой, не предавал своего монстра, потому как тот был его частью.

Его собственная сила, Его Воля. Она не была заёмной. Она была его. Всегда. Урка это отделившаяся часть его сознания. Но это его часть. Урка – это он!

Пусть этот импульс был коротким, но на то мгновение, что его тело охватил жар его собственной силы. Его «Молнией в сумке»… Алви изо всех сил рванул на иммунного, что смотрел в паре метров на муки сжигаемого им человека. Со всей возможной силой, что была подарена ему музыкой, он вдавил большие пальцы в глазницы Цепы.

Огонь на теле продолжал сжигать кожу и мышцы, но былой дерзости и силы он уже не имел. Теперь это был просто огонь, а не запал чужого, страшного Дара. Цепа же, взревел со всей доступной его горлу мощи. Из его глаз текла красная кровь, смешиваясь с густой жидкостью. И ошмётками былой оболочки. То тут, то там, неконтролируемые никем больше всплески Дара, зажигали постройки. Словно те были не из бетона и железа, а из бумаги и картона. Цепа бился, лёжа на земле, пытаясь закрыть глазницы, и казалось удержать их содержимое. Но всё это было тщетно. Дар высвобождался вместе с болью и яростью иммунного, что, не ведая последствий, обрекал себя же на горение в этом филиале ада. Когда, конечно, его покинут силы поддерживать дар, и сопротивляться ему…

Алви же полз и полз, вяло покатавшись по земле, ему удалось сбить пламя. Его тело было похоже на знатно прожаренный люля-кебаб. Боли он почти не чувствовал, вероятно произошло что-то с организмом… Либо его сознание просто не могло больше удерживать поток информации входящей от нервных окончаний… Он не знал, что происходит. Но жжения и рези как будто не было. Не было и музыки. Она выгорела вместе с надеждой. Он знал,что умирает. Не было даже цели. Он не полз для чего-то, он полз чтобы ползти. Чтобы жить. Чтобы умереть. Но умереть сопротивляясь. Чему? Он тоже не знал. Он просто полз.

Спустя какое-то время, (чувство оного давно было утрачено), его взгляд заволокло пеленой. И он полз в темноте.

В конце же пути, его ждало какое-то препятствие. Будучи слепым, он не знал где завершился его марафон. Но отчасти он был счастлив. Он дополз. Его путь окончен. И наконец готовый покинуть этот мир, покинуть с разорванной, словно у куклы, улыбкой на сожжённом лице. Алви начал падение в Великое Ничто, что, раскинув руки встречало очередного мученика. Очередного покидающего Стикс. Покидающего под вернувшуюся, успокаивающую музыку.

И лишь где-то там, в мире, что почти покинуло сознание Алви, прозвучал крик знакомой девочки.

– Алви… АЛВИ… ПАПА…

* * *

Женя. Она верила в Алви с того дня как попала в клетку рядом с ним. Она верила и была рядом. Он был упрямым и очень скрытным. О мире он рассказывал всё, не таясь. Не давая ей ложных надежд. Он был честен. Но как только заходили вопросы о нём самом, Алви извинялся и съезжал с темы. Кто он? Что с ним произошло? Как он стал тем,кем стал? На вид ему было не больше двадцати трёх-четырёх. А сколько ему на самом деле лет? Алви постоянно темнил и недоговаривал. Он был с ней, он всё делал для неё, но между ними всегда была незримая черта, за которую он не пускал Женю. Почему? Пытался уберечь?

Куча вопросов без ответа…

Но она верила ему, только ему. Она верила в него. И только в него. Даже сегодня, даже сейчас…

Жене сразу не понравился тот Знахарь, доверие которому оказывал Моцарт. И пусть она не знала,как он выглядел, этот Знахарь её пугал. Было в нём что-то странное, природу чего Женя не могла для себя описать. И с первых минут, после того знакомства она хотела увести их с Алви. Однако тот, казалось бы, перестал верить в себя, он переложил свою ответственность на Моцарта. Напрасно. Моцарт вряд ли хотел зла им, но судьба свела его со Знахарем. С агентом захватчиков. Нелепо…

Она несколько раз шептала Алви, – Уйдём, мы сами справимся… – но Иммунный её не слушал. Глупо.

Их схватили в какой-то улочке, она пыталась найти выход, просвечивая своим даром всё, до чего дотягивалась. Но она не смогла. Их взяли в кольцо, она сообщила об этом Алви, но дар покрывал малую площадь, и было уже поздно.

А после, ей вновь стало страшно как тогда, когда их разделили в прошлый раз…

Тогда это была каталка, и сопровождение в комнату «разбора», казалось, она тогда умерла… А Алви спас её, спас, когда она в это уже не верила. Ведь она звала его, молилась, кричала, а он не слышал… Ей порой до сих пор сняться сны о той ночи. Холодная кушетка, с длинными, ещё более холодными, поручнями. Её хрупкое голое тело, прикованное какими-то стяжками к тем самым поручням. Люди, что не видели в ней такого же как они человека. Лишь товар. Мясо. Жидкости. Они собирали всё, всё что могло пригодиться при продаже… Тогда она явственно почувствовала себя товаром на полке супермаркета. «Женя в разборе» – сегодня со скидкой…

И вот опять. Их снова разделили. Услышит ли он её в этот раз? Ведь тогда услышал. Пришёл. И в этот раз придёт, надо только верить. Верить и немного помочь…

– Алви! – крикнула Женя, потеряв из спектра собственного Дара знакомый силуэт. Их снова разделили…

Что происходило с ним после, она не знала. Шум, чьи-то крики. Даже выстрелы.

Всё это она слышала с постоянным отдалением, мужчина, что вёл её вначале, просто закинул пленницу на плечо, и её сопротивление было напрасным, но она боролась. Он что-то говорил ей, но Женя его не слышала, все её мысли были с Алви. Он точно придёт. Он что-то придумает. Он сильный.

Шли минуты, но Алви всё не было. Она точно знала, что, что-то происходит, потому как к окружающим звукам добавились крики и треск огня. И конечно запах. Запах гари и плоти. Её сопровождающий грязно матерился и, кажется,сожалел что ему не удалось поучаствовать в мародере. Что-то говорил про безопасное расстояние, и, кажется, успокоился лишь проскочив какую-то, лишь ему понятную, черту.

Когда она в очередной раз крикнула имя Алви, бандит скинул её с плеча и знатно отшлёпал по попе. В первый раз, это закончилось возвратом на плечо, так как они ещё были в радиусе неведомой опасности. Но в этом действе не было игривости и какой-то нравственной точки. Он таким образом явно издевался над её беспомощностью. А после, во второй раз, когда он уже был более спокойным, его руки стали не только шлёпать её, они стали сжимали её ягодицы. Больно и противно. Женя не могла сказать в тот момент какое из чувств было более сильным…

Словно внезапно осознав что-то, мужик решил воспользоваться моментом. И эта мысль настолько завлекла его, что он явно решил не задерживать её в своей голове.

Его руки лапали её, он смеялся и говорил что-то, а Женю вновь объял ужас. Грязь, отвращение, стыд. Ей уже не было больно, хоть мужик и начал сдирать с неё одежду. Её было невыносимо страшно. Даже больше, чем ранее. Мысль о скорой смерти и разлуке с Алви уже не была такой фатальной. Уж лучше пулю в лоб. Любые муки. Пусть её разрежут на части на ферме. К ней там относились как к мясу. Безликому и бесправному мясу. Продукту. Но их мысли и отношение были во что раз чище. Никто, никто не хотел её насиловать. Женя слышала рассказы знакомых девчонок, что изнасилованные желали смерти. Что они готовы были умереть, лишь бы не дать себя… Тогда ей казалось это страшной чушью. Что может быть ценней жизни, надо-то было потерпеть десять минут… Но теперь она всё поняла. Поняла, что есть события ужасней смерти…

Она кричала. По мере того, как одежда на ней рвалась, а тела её касался рот грязного подонка. Он трогал её грудь. Он засунул руку ей в трусы. Он лобзал её соски противным, помойным языком. Обставляя на ней грязные слюни ублюдка… Она звала Алви. Но он не слышал. Она вырывалась, но выродок держал её крепко. Когда он стянул с неё последнее бельё, Женя закричала так громко как только могла…

– Алви… АЛВИ… – и в конце, словно падая в пучину ужаса и боли она прокричала – ПАПА…

* * *

Слово из далёкого прошлого, слово, которое было без всякого конечного адресата. Словно Женя пыталась докричаться туда, в детство… Где тепло. Где свет. Где нежность и забота…

Это слово было последним что она смогла крикнуть.

Насильник закрыл ей рот рукой, в результате звукоизвлечение было значительно снижено. Так продолжалось какое-то время, он боролся с ней, постоянно лавируя между тем чтобы вставить свой гнилой отросток, и при этом крепко держать девушку, при этом не разжимая рот. Ублюдку явно не хватало рук…

Но потом, разочаровавшись в своей стратегии он начал действовать совсем иначе. Сначала, разозленный урод, схватил Женю за горло. Кажется,она взбесила его окончательно, чем поменяла некие планы… Или же нет?

Что происходило ТАМ, она не знала, потому как очень быстро начала задыхаться. В первые секунды она пыталась убрать его руки от горла, но после, как будто что-то ей помогло, к Жене пришла мысль поцарапать подонка. Вырвать его глаза… Разодрать напоследок лицо… Сделать хоть что-то…

И, кажется, она даже в этом преуспела…

Но, конечно, исходя из урона, это было схоже с лёгким капризом неугомонной жертвы.

Она умирала. Воздух не поступал в лёгкие, и лицо её приобрело фиолетовый оттенок, белёсые глаза заволокло красными капиллярами. А потом её куда-то потянуло.

Она чувствовала, как уходит боль. Как её тело становится лёгким…

Яркая вспышка!!!

И наконец свет. Как давно она мечтала о нём. Длинную, скучную и безнадёжную, по её ощущениям, жизнь в том мире. И пусть короткую, но полную надежд в этом. Она мечтала о свете. О лучах солнца, которые проникнув в окна, озаряли и подсвечивали мелкие частицы пыли… О чудесном в своей силе и притягательности огне. За которым, говорят, возможно наблюдать бесконечно. О синеве морей и океанов, что лазурью и свежестью наполнили душу… О зелени травы и листвы. И конечно она мечтала увидеть Алви. И увидеть себя…

Свет слепил до рези глаза, но она не закрывала их. Слишком много лет она была во тьме. Слишком много лет, чтобы так легко сдаться и вновь окунуться во мрак. Нет. Она больше туда не вернётся. Никогда…

Она любовалась светом, она купалась в нём, словно в падающем потоке воды. А он изливался на неё.