Текст книги "Под иными лунами (СИ)"
Автор книги: Дита
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
–Руууу…..аххххх…….Руууууу……..
Он выгнулся, задохнувшись, и его плоть запульсировала внутри девушки, заливая её лоно горячим любовным соком. Этого хватило. Чтобы Руди кончила так же бурно и почти без сил упала ему на грудь. Эксен обнял её здоровой рукой, шепча нежности и снимая губами капельки пота с её лица.
Они лежали молча, наслаждаясь теплом друг друга и игрой пламени в очаге, он в ней и оба-единое целое…
На следующий день очухавшийся Экс набрал в лесочке на перемычке грибов и ягод и разложил сушиться на большой каменной плите над очагом. Руди приготовила грибную похлебку, обильно сдобрив заветной травкой. Ей уже было настолько лучше, что она нашла в себе силы выйти к речке и выкупаться. Видимо, бурный секс с Эксеном поспособствовал выведению токсинов из организма.
Вечером они мирно сидели у очага, жаря грибы на парочках и тихо беседуя.
–Мать забрали первой, – говорила Руди, опустив голову, -отец пытался вместе со второй матерью пристроить меня и брата куда-нибудь, где не было повинности отдавать кровь. Но кончилось все тем, что его тоже увели, как и брата. Отец успел довести меня до монастыря святого Убикуса и оставить там, поручив заботам матери-настоятельницы. Солдаты хотели и меня забрать, но мать-настоятельница не дозволила. Так я в пять лет оказалась в монастыре. Там, в общем, было неплохо, и даже били не каждый день, как в других монастырях… а теперь и нет у меня никого.
Эксен притянул к себе девушку и поцеловал в висок, погладив по рыжей головушке.
–Я у тебя есть, крошка…
Руди, подозрительно засопев, уткнулась ему в грудь.
Грибы к тому времени поспели и ребята принялись за еду. Эксен к тому же отыскал где-то дырявый котелок, ухитрившись заклеить дно глиной в прослойку с листьями, обжечь эту заплатку на огне, и заварить листья Хоммы, дающие веселье.
–Жизнь хороша!– сладко потянулся он, с блаженной улыбкой глядя в весело играющее пламя и обнимая одной рукой разомлевшую Руди. –Сама Судьба привела меня в этот монастырь… я ведь зашел только стырить еды и чего-нибудь, что плохо лежит…ну, и отполировать свой меч, – юный искатель приключений весьма горделиво потеребил своё орудие, сейчас мирно дремавшее между его стройных бедер.
Руди подобралась, сжавшись в комок.
–Так значит, для тебя женщины-лишь способ полировки меча?– невинно спросила она, выдавая самую милую из своих улыбок. Эксен легкомысленно хихикнул.
–А для чего они ещё нужны, крошка?
Он сделал солидный глоток отвара Хоммы и нежно обнял девушку. Руди покорно обмякла в его объятиях. Но слова юноши, словно змеиный яд, просочились в душу и сердце, поселили сомнения и обиду. Всего лишь предмет…она для него, как и все женщины, лишь удобный предмет для полировки его «меча».
….В эту ночь он был особенно нежен. То ли сок Хоммы соткал эту паутину, в которой путались остатки её самолюбия и гордости, то ли нежность была свойственна ему и сейчас, освобожденная, потоком излилась на обезумевшую девушку. Так или иначе, из всех ночей эта была самой сладкой. И Руди едва нашла в себе силы выскользнуть из объятий уснувшего парня, накорябать на листке Хоммы записку размоченной сажей и, бросив последний долгий взгляд на юное лицо её любовника и первого мужчины, уйти.
========== 5. ==========
Руди шла куда глаза глядят. Тоска и боль грызли её бедное сердце, успевшее познать сладость любви и её прекрасные плоды. Она сама не заметила в горьких думах, как дошла до ворот небольшого города, и остановилась, только уткнувшись носом в эти самые ворота.
Эксен проснулся от холода. Угли в очаге едва тлели, а утренняя прохлада пробрала до костей. Он потянулся, сонно удивившись тому, что рядом нет горячего нежного Рудиного тела. Потом решил, что девушка вышла по нужде. Однако, время шло, а Руди все не возвращалась. Эксен забеспокоился. Выбравшись из комнаты, он потащился к речке, надеясь на то, что его возлюбленная решила выкупаться, но берег был пуст. Юноша обошел все окрестности, затем вернулся обратно в домик и, только наклонившись, чтобы раздуть угли, обнаружил записку.
«Экс, я не хочу быть только средством для полировки твоего орудия, предметом для тебя. Я благодарна тебе за все, что ты сделал для меня. Прощай. Не ищи меня. Руди»
Записка выпала из ослабелых пальцев Эксена, которому вдруг показалось, что небеса раскололись и забрали весь воздух и свет. Сев на смятую подстилку, ощущая терпкий аромат их общих соков, смешанный с запахом влажной, нехотя занимающейся древесины, юноша обхватил голову руками и застонал.
–Руди , что ты наделала, крошка! Зачем? Оллены бы подрали мой длинный язык без костей!
Поглощенный своей потерей, оглушенный внезапно снова свалившимся на него одиночеством и странной, удушающей тоской по бывшей послушнице, Эксен не сразу смог воспринимать окружающий мир. Девушка, ворвавшаяся в его жизнь невероятно сладким, сумасшедшим вихрем, сумевшая вновь заставить его…любить? Желать? Он не знал. Но больно было так, словно в грудь кто-то поместил раскаленный камень.
–Руди…
Прошло какое-то время прежде, чем он смог соображать. Она успела уже уйти далеко, если учесть, что ушла рано утром и подстилка успела остыть, а чернила высохнуть и пропитать лист. Где её искать, было не совсем понятно, но Эксен, принадлежавший по рождению «высокой крови», имел в своем арсенале неплохие штуки вроде мыслечтения или супернюха. Правда, сил эти простенькие фокусы занимали уйму, приходилось долго восстанавливаться, но юноша, сам не свой от ощущения потери, готов был на все, чтобы только вернуть Руди.
Поев печеных грибов, оставшихся со вчерашнего вечера, и набив сумку теми, что успели подсушиться на камне, он отыскал в повозке старое рваньё и влез в него. Повозку решил не брать, как и гхола, который мирно пасся в лесочке. Теперь надо было сосредоточиться и уловить тончайшую, почти неосязаемую нить, связующую его с Руди. Представить её нежное личико, её мягкое, словно созданное для любви тело, её ласковые руки, такие нежные и теплые…
Ниточка потянулась к сердцу и сразу зажила своей особой жизнью, посылая в него точечные искорки тепла и нежности, но так же и боли и горечи. От этих ощущений захотелось выть и биться о землю, но Эксен лишь ускорил шаг и скоро вышел на большую дорогу.
У него никогда не было ничего подобного. Даже родная мать, рабыня и шлюха, обслуживавшая олленов, ненавидела его. Остальные же женщины видели в нем лишь красивое тело и смазливое личико, Эксен привык довольствоваться этими жалкими крохами, имитацией любви. Потому таким откровением стала для него нежность и почти материнская любовь Руди. Он не был готов потерять эту только найденную им великую драгоценность. Даже если чтобы спасти Руди ему придется сунуться в логово к олленам.
Он шел, не отвлекаясь ни на что, потому что любая мелочь могла нарушить то хрупкое, что соединяло его с Руди Эриас. И только набив на лбу приличную шишку, юноша сообразил, что стоит у самых ворот города. Обычно в город пускали та-шет, рано или поздно попадавших в кровоприемные станции, потому юноша решил молчать насчет своего смешанного происхождения. Его пропустили, осмотрев и удостоверившись, что он здоров физически и полнокровен. На плече поставили метку специальным красителем, нечто вроде официальной регистрации. Эксен лишь усмехнулся про себя. Будь он обычным человеком, теперь покинуть город для него было практически невозможно, но в кои-то веки юный авантюрист благословил каплю олленской крови, текущую в его жилах.
Город принял его в свои смрадные объятия, но для Эксена из Рура они не были новы. Он родился в городе и лишь в десять лет был отправлен в монастырь Святой Гидры.
–Эй, дружище, не хочешь закинуться и оттянуться с девочками?– с приветливой гримасой подскочил к нему хромой и кривомордый полуродок, одетый в живописнейшее тряпье.
–Нет, благодарю, – холодный взгляд юноши оказался достаточным средством против излишней назойливости.
Кривомордый поспешил отойти подальше, сам не понимая, почему хрупкий парнишка вдруг показался ему весьма грозным и даже жутковатым. Эксен пошел дальше, всеми силами стараясь не упустить тоненькую нить привязки, ведущую его по следу Руди. Почему-то ему было тревожно за неё, он и сам не мог понять, почему. Но тревога была именно за Руди, а не сомнительный подарок гнетущей атмосферы Города.
А Руди тем временем кое-как доплелась до знакомой улицы и подошла к замызганной двери, над которой обосновалась потертая временем вывеска «Вигантро».
–Шри-Антра Эриас?– изумленно произнес голос за её спиной. Руди обернулась. Рослый детина в рабочей куртке и перештопанных штанах изумленно уставился на девушку.
–Боги Вечности…– прошептал верзила, зажмурившись и снова уставясь на девушку широко открытыми голубыми глазами. –Ты вернулась, Шри!
–Я не Шри…– Руди внезапно ощутила острое желание зарыдать в голос, изнутри поперло темное, горькое, застрявшее комом в горле. –Я её дочь Рудра.
–Руди, малышка, – на глазах громилы выступили слезы. –Я уж было решил, что кроме Кхеле не осталось никого из вашей семьи. Ты верно не помнишь меня. Я Брок Деклан, друг твоего отца.
–Дядя Брок?– Руди покачнулась, так тщательно удерживаемые слезы полились по щекам. –Дядя Брок…
Он обнял девушку, гладя её по волосам мозолистой грязной лапищей.
–Значит, старине Аристо удалось все-таки тебя спрятать туда, где…о Боги Вечности…
Он торопливо толкнул дверь в «Вигантро» и впихнул туда Руди, втиснувшись следом. Спустя пару секунд девушка поняла, что так встревожило его. По улице двигался отряд нанкири, вооруженных цепями и сетками-ловцы людей. Деклан толкнул Руди вперед, к лестнице, по которой уже спускалась рослая белокурая женщина со следами былой красоты на испитом усталом лице. При виде гостьи серые глаза блондинки широко распахнулись.
–Шри-Рудра?!
–Вторая мать?– шокировано ахнула Руди.
–Приюти её хотя бы на время, – сказал Деклан, гладя Руди по пушистым волосам. –Ты знаешь, пока у меня живут Ви и Ханна, я не могу пустить больше никого.
–Конечно, Брок!– женщина пораженно смотрела на Руди. –Боги Вечности! Крошка Рудра! Ты так выросла, малышка. Отец увел тебя совсем ребенком, а сейчас…
–А сейчас она пожалуй, превзойдет красотой любую из наложниц Высокого дома, – Деклан наклонился и поцеловал девушку в макушку. –Ну что ж, крошка Руди, ты дома. Завтра я забегу проведать тебя и ты расскажешь, как тебя угораздило вернуться в этот ад.
–До завтра, дядя Брок, – вымученно улыбнулась Руди, обняв великана за нею и запечатлев на щеке поцелуй.
–Идем со мной, Рудра, – вторая мать заперла дверь за Декланом и повернулась к девушке. – Я дам тебе комнату наверху. А потом расскажешь, как ты провела эти годы, и что заставило тебя вернуться.
Последующие три дня Руди провела словно во сне. Расспросы второй матери, приход Брока, приход каких-то странных людей, которые долго шептались со второй матерью. И снова приход Брока, который был бледен и, казалось, не мог выдавить ни слова.
–Прости, детка, – наконец тихо произнес он, когда вторая мать на минутку вышла, дабы обслужить клиентов, зашедших в её заведение. – Сам того не зная, я подал мерзкую идею твоей второй матери. Не знаю, сможешь ли ты простить мне мой поступок.
–О чем вы, дядя Брок?
–Твоя вторая мать продала тебя в Высший Дом…судя по тому, что я слышал, твоя невинность достанется самому старому Плапу.
Руди невольно содрогнулась от омерзения. Ребенком она однажды издалека увидела процессию, во главе которой на Колеснице Слёз ехал Плап, владыка всех олленов и повелитель морей и земель. В память врезалась тяжелая расплывшаяся туша, наполовину погруженная в прозрачную круглую сферу, полную воды, пасть, словно разрезающая рыбью рожу на две части. Запах лежалой рыбы долетал даже с такого расстояния. Девочка в ужасе судорожно вцепилась в отцовскую руку.
Руди задрожала, представив, как мерзкие перепончатые лапы прижмут её к покрытому чешуей липкому скользкому телу. К горлу подкатил горький тошнотворный комок. На миг ей безумно захотелось проснуться в крошечной комнатке в ущелье, в объятиях ангела, пусть даже для него она всего лишь предмет для удовлетворения физической похоти.
–Прости меня, малышка…-Брок старался не смотреть ей в глаза. –Если ты захочешь, у меня есть кое-какое зелье, – шепотом произнес он. –Ты просто уснешь…и все…
Руди покачала головой.
–Нет, дядя, Брок…теперь уже все равно. Я и так мертва.
Он шагнул к ней и обнял, как когда-то обнимал отец. Большая ладонь гладила её волосы и у Руди снова подкатило к горлу. Но усилием воли она загнала слезы обратно. Она сама выбрала этот путь, и оплакивать его не имело смысла.
========== 6. ==========
Эксен бродил по городу и слушал новости. Слух о том, что старику Плапу привезут новую наложницу, перебудоражил всех. Старый хрен был немощен и слаб и в основном питался эмоциями и поглощал энергию, творимую его наложником Глоном, полу-нанкири, полу-человеком. Этот громадный свирепый полукровка был внешне больше похож на та-шет, но душа его была от нанкири, как и жестокость. Поскольку старый Плап был физически не способен уже на плотское соитие, то ему приходилось довольствоваться эмоциями и тем, что удавалось перетянуть от Глона.
Эксен не понаслышке знал Глона. Когда-то давным давно он попал в руки этого ублюдка, будучи ещё совсем ребенком. И то, что творил с ним полукровка, было не тем, что он пожелал бы даже злейшему врагу, не говоря уже о женщине, которую любил всем сердцем. У Экса сжималось сердце, когда он представлял Руди, его маленькую нежную девочку под громадной тушей Глона, плачущую и беспомощную. Он должен вытащить её! Вытащить и увезти подальше из этого кошмара. И он ходил, слушал и пытался составить план, сопоставляя всю полученную информацию. Связи у него были, пусть и не слишком прочные, но Эксен, желая во что бы то ни стало спасти Руди от кошмарной участи, пустил в ход все свои знания и способности. И вскоре добился желаемого. К исходу четвертого дня пребывания в Городе юноше удалось устроиться слугой в Дом Грёз, служивший чем-то вроде переходной станции в Высший Дом. Во всяком случае, теперь он мог бы увидеть Руди если бы захотел, потому что девушку перевезли в Запретный Сад, где содержались прочие наложницы, которым предстояло подготовить девушку.
Оглушенная, подавленная Руди молча позволила безгласным рабыням, источающим едва заметный запах тухлой рыбы, вымыть и одеть себя в тончайшие прозрачные ткани, причесать и украсить пышные рыжие волосы диадемой. Она была безучастна ко всему. Когда её уводили из дома, она бросила на вторую мать долгий взгляд.
–Не думала, что буду продана как рабыня и шлюха, особенно продана тобой, -сказала она, глядя в глаза женщине. –Надеюсь, деньги, что ты выручишь за продажу, пойдут тебе впрок.
И вышла, повинуясь движению присланного нанкири-стража.
Экс драил панели из орихалка и мурлыкал под нос старую песню та-шет, «Когда я лишился тебя». Тоска грызла ему сердце, и песня словно сама лилась.
У меня нет ни планов, ни проектов,
Ни надежд, ни мечтаний,
У меня нет ничего
С тех пор, как я лишился тебя.
У меня нет больше нежных чувств,
И нет тех счастливых часов,
У меня нет ничего
С тех пор, как я лишился тебя.
-Ого, а ты неплохо поешь!– раздался над ухом одобрительный голос и Эксен подпрыгнул на месте от неожиданности. Это оказался смотритель та-шет, рослый добродушный полукровка с золотистыми глазами огневика.
–Как закончишь работу здесь, не хочешь ли отдохнуть в людской для слуг? Ты бы спел нам, а за то получил бы симпатичную девчонку на ночь и двойную порцию еды.
–Почему бы нет?– с энтузиазмом ухватился за эту идею Эксен, увидевший для себя шанс пробраться поглубже к господским уровням. –А девчонка хоть красивая? Я понимаю, конечно, что до господской девки ей далеко, ну, той, про которую город судачит, но надеюсь что хотя бы симпатичная, – он осклабился, сощурив свои лисьи глаза.
–Ну, та тоже так себе, одно только и есть, что девственница, -хмыкнул смотритель, глядя, как юноша споро дотирает оставшиеся панели. –Её пока сунули к остальным, а дальше как получится. Но наши девчонки тоже хороши, вот моя Мел-Хал, девка ядреная, я её тебе на ночь уступлю. Ты только спой эту песню, что сейчас пел, больно она у тебя душевно выходила.
–По рукам, – ухмыльнулся Эксен, бросая валик для чистки в кюветку и откидывая со лба длинные волосы.
-Вообще-то от нас до Цветника рукой подать, – доверительно сообщил Герза, так звали смотрителя. –Так что и девчонки Сада Наслаждений услышат твоё пение. Давненько не было у нас такого приятного развлечения. О, вот мы и пришли.
Остальные слуги заметно оживились, когда старший передал им что один из них отличный певец. Среди та-шет считалось, что певцы-высшие существа, ближе к Вечности, а хорошие певцы-барды почитались наравне со святыми. Считалось так же, что хорошая или плохая песня способна влить или забрать силы. Девушки-служанки окружили Эксена, с любопытством и восхищением разглядывая красивого юношу.
–У вас есть какие-нибудь музыкальные инструменты, хотя бы лютня или дан?– спросил Эксен, вызвав новый хор восхищенных голосов. В конце концов один из слуг принес ящичек, в котором, заботливо обернутый в мягкие слои ткани, лежал небольшой старинный дан. Залив в отверстия положенное количество воды и отрегулировав тонкую настройку резонатора, Эксен опустился на колени и положил дан перед собой и провел пальцами по резонатору, вызвав глубокий протяжный нежный звук.
Успевшая задремать от усталости Руди открыла глаза. Нежнейшая мелодия лилась откуда-то из-за стены, но сердце девушки бешено затрепетало не из-за мелодии, а от звука чуть хрипловатого звонкого, проникающего в самую душу голоса.
У меня нет больше нежных чувств,
И нет тех счастливых часов,
У меня нет ничего
С тех пор, как я лишился тебя.
Счастья, я полагаю,
Не будет больше у меня,
Когда ты ушла от меня,
Отчаянье пришло,
И осталось со мной с тех самых пор.
Да, между нами всё кончено!
У меня нет любви, чтобы поделиться ею с кем-то,
Меня никто не любит.
У меня нет ничего
С тех пор, как я лишился тебя.
Руди почувствовала как слезы против её воли льются из глаз, Да, она знала эту старинную песню, часто слышала, как пели её заезжие певцы-хелми, но этот голос, его нельзя было не узнать. И у Руди сердце сладко ухнуло куда-то вниз и она уже всерьез разрыдалась, уткнувшись в вышитую подушку и надеясь что никто не услышит её плача. Эксен здесь! Но зачем? Откуда он пришел и как оказался тут? И зачем? Она всеми силами гнала от себя мысль о том, что он мог прийти за ней, но не могла не возвращать в памяти его сладкие поцелуи и нежную улыбку, и его руки, такие ласковые и мягкие, такие теплые и любящие… Он пришел за ней! Пришел спасти её! Вернуть! Да нет, не может быть такого… много красивых девчонок на свете, ему будет с кем отполировать свой меч. А если он и правда пришел за ней? Если попытается спасти… его же просто убьют!
При этой мысли Руди покрылась холодным липким потом. А перед тем как убить, отдадут на потеху толпе…однажды она была свидетелем такого ужаса, воспоминания о котором терзали её много лет.
Не в силах совладать с тревогой и странным, теплым счастьем, девушка вскочила в лежанки и подошла к стене. Эксен уже закончил песню и запел новую.
В той земле, где небеса горят,
Я встретил девушку с волосами как пламя,
Она зажгла огонь в моем сердце,
Не знавшем огня доселе.
Мое сердце пылает так жарко,
Дайте воды, погасить это пламя,
Но не погасят его даже все воды мира,
А лишь только её объятья.
Руди едва сумела подавить желание разрыдаться снова. Он! И он пришел за ней! Сердечко девушки готово было разорваться от переполняющего его счастья, нежности, и горькой как травы степей, сумасшедшей любви.
Допев песню о рыжеволосой богине, Эксен сыграл простую нежную мелодию, от которой у девушек, собравшихся послушать, полились слезы, а каждый из мужчин втайне даже от самого себя решил, что любовь-не такая уж глупая штука.
Наконец юноша спел последнюю песню, известную ему, и устало улыбнулся. Герза тут же велел одной из девушек, пышнотелой брюнетке, отвести парня в её закуток и оказать все услуги, что он только потребует. Эксен прежде опорожнил чаши инструмента, тщательно протер его и завернул в ткань, бережно уложив в ящик. Этот поступок ещё более расположил к нему сердца слуг, которые все как один сочли, что это поступок настоящего мастера-хелми.
–Меня зовут Мел-Хал, господин, – девушка с улыбкой посторонилась, пропуская парня в свое обиталище. Это была тесная каморка, почти целиком заполненная широкой двуспальной тахтой, устланной шкурами и обрезками ткани.
–Располагайся здесь, господин. Я пока принесу поесть и выпить.
Эксен хотел было отказаться, но решил, что силы ему понадобятся. Потому лишь поблагодарил девицу, притащившую полный поднос всяких обрезков с господской кухни. Обычно слугам полагалась своя еда, чаще жидкая похлебка или каша, но иногда втихаря можно было разжиться и господскими объедками, либо при особом везении-обрезками мяса и кровяной колбасы из кухни.
Наевшись, Эксен вздохнул и откинулся на постели, закрыв глаза. Почти сразу звякнул поднос, переставленный на пол, и нежные ладошки легли на его живот. Мел-Хал попыталась продолжить оказание услуг, но юноша решительно отвел её руки.
–Спасибо тебе, Мел-Хал, – он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривоватой. –Ты очень красива и любой мужчина счел бы счастьем разделить с тобой ложе…
Девушка неожиданно кивнула.
–Любой, но не ты… я не стану спрашивать, почему. Сегодня я и так получила счастья больше, чем за долгие годы службы здесь. Ты прекрасно поешь, господин, твои песни кровоточат, они живые. За то, чтобы услышать хотя бы одну, не жаль и умереть.
–Ты правда красивая и добрая, – Эксен сел, подобрав коленки к груди. –Но есть та, которая жжет моё сердце. И я дал себе слово, не она, значит и никто другой.
– В той земле, где небеса горят,
Я встретил девушку с волосами как пламя,
Она зажгла огонь в моем сердце, -неожиданно нараспев произнесла Мел-Хал. –Я знаю…это та новая наложница, что должна вечером войти в спальню старого ублюдка.
Её глаза загорелись ненавистью.
–Я бы вырвала их сердца…его и Глона… о, если бы только я могла…– девушка сжала кулаки, потрясая ими в воздухе. –Послушай, господин, считай, что судьба и Вечность улыбнулись тебе. Я ведь начальница над низшими служанками в Цветнике, и вхожа туда в любое время. Я передам весточку твоей женщине.
Эксен уставился на неё горящими глазами.
–Ты правда сделаешь это для меня?
–Да, и все, что ты прикажешь, если это в моих силах помочь тебе забрать оттуда твою госпожу с волосами цвета пламени.
Эксен бросился на шею Мел-Хал, не в силах сдержать своего счастья.
–Чем я смогу отблагодарить тебя, девочка?
–Просто спой мне ещё раз ту песню, что ты пел первой, – тихо попросила она.
========== 7. ==========
Руди сама не своя, металась по отведенному ей закутку, боясь выглянуть наружу, привлечь внимание слуг. Голос Экса словно разбередил кровоточащую рану в её сердце. Девушка себя не помнила от счастья и тревоги и едва не потеряла сознание, когда услышала скользящие шаги и сжалась в комок от ужаса при мысли о том, что сейчас войдут прислужницы. И они действительно вошли.
–Чертог Повелителя ждет тебя, счастливая!– повторила заученную формулу рослая черноволосая рабыня с татуировкой личной прислужницы. Руди невольно попятилась, но две служанки быстро ухватили её за руки и вывели из закутка. Оглушенная, окаменевшая от страха и отчаяния девушка последовала за своими стражницами. Они вели её, окружив плотной толпой, через отделанные драгоценными камнями коридоры. Руди едва передвигала ставшие ватными ноги, страшась поднять глаза, и чем ближе к Чертогу, тем явственнее слышался запах лежалой рыбы. Девушку затошнило и она в который раз порадовалась, что не ела весь день, отказываясь от пищи, которую приносили служанки. У самой двери её зазнобило от ужаса и пришлось ухватиться за руку одной из укутанных в синий шелк прислужниц. Неожиданно она ощутила крепкое пожатие тонких сильных пальцев. И почти в тот же миг едва слышный голос прошелестел:
–В той земле…
У Руди подломились ноги , но она нашла в себе силы спокойно шагнуть в слабо освещенные покои Повелителя Плапа.
-Подойди!– пробулькал хриплый глухой голос. Руди закусила губу, но сделала шаг к огромному резервуару с водой, где лежала жирная, источающая рыбный запах туша. Бесцветные глаза оглядели её с головы до ног.
–Глон…причини ей боль…
Руди не успела даже отреагировать, как выдвинувшийся из полу-мрака громила с коротко стриженными рыжеватыми волосами и огненными белками глаз крепко стиснул её, прижав к своему крупному телу с такой силой, что девушка взвизгнула.
–Заткнись, сучка, – прошипел полукровка, сдавливая тоненькие запястья Руди в огромной ручище, а второй рукой сдирая с неё драпировки. Бедняжка билась и плакала, но казалось, это лишь раззадорило мерзавца. Руди металась, извиваясь, стараясь столкнуть с себя огромное тело, но Глон умело раздвинул ей ноги и просунул свободную руку, накрыв промежность. Руди закричала как раненая птица. Жирная туша в резервуаре довольно захлюпала.
–Вот и все, маленькая дрянь, – хохотнул Глон, нащупывая вход.
В следующее мгновение он отлетел в сторону, крепко приложившись черепом о колонну и обмякнув у её подножья. Высокая фигура откинула капюшон и Руди жалко всхлипнула, пытаясь встать навстречу Эксену, любимому, сумасшедшему, ненаглядному мальчишке, пришедшему в самое логово смерти.
–Только посмей шелохнуться, ублюдок, – прошелестело у резервуара. Руди судорожно вцепилась в юношу, который помог ей встать и набросил на её нагое тело свой плащ.
–Кто…– перепуганная девушка кивнула на рослую фигуру, держащую длинный меч у бряклого серого горла Плапа, который в страхе не смел пошевелить ни единым плавником.
–Это друг… идем скорее, детка, все хорошо.
–Идите, – глухо прозвучало от резервуара. – Я показала тебе выход, спешите, я присоединюсь к вам позже.
Эксен кивнул, сжав в руке потную ладошку Руди, и потащил её к выходу. Они нырнули в мешанину коридоров и альковов и в одном из них Экс бросился к стене. Пошарил где-то под драпировками, и стена внезапно подвинулась, открыв проход. Руди молча повиновалась, ступив в затхлый узкий проход. Ей казалось, что она спит и видит сон. Эксен, её любимый, спасал её…
–Экс…
–Позже, крошка, – он неожиданно остановился и привлек её к себе, поцеловав в дрожащие, соленые от слез губки. –А сейчас Вечность да поможет нам!
И они побежали по темным переходам канализационной системы. Руди подумала, что будь тут одна, заблудилась бы точно. Но Эксен вел её так, словно всю жизнь шастал по этим коридорам.
Наконец они почти вывалились из очередного коридора в поросшее водной травой затхлое болотце. По пояс в воде пересекли его и выбрались на сухую землю, рухнув от усталости.
Быстро темнело. Черная громада сторожевой башни виднелась смутным пятном. Эксен с трудом поднялся и помог встать Руди.
–Надо дождаться Мел…
–Мел? Да…понимаю…– Руди не могла заставить себя замолчать, как ни старалась, -полировка меча и все такое… я понимаю…– она безразлично уставилась в темную воду, слабо плескающуюся у ног.
–Руди, милая…– Эксен обнял её лицо ладонями и заглянул в глаза, казавшиеся двумя безднами. –Прости меня, милая, сладкая, любимая моя девочка. Прости меня…прости…прости…
Он неожиданно разрыдался как ребенок, соскользнув вниз и обняв её колени. Руди охнула.
–Не бросай меня, малышка…– Эксен захлебнулся рыданием, коленями девушка ощущала, как влажны его щеки от слез. –Не бросай…лучше убей сразу…
–Но зачем я тебе?– тихо спросила Руди, положив руку на светловолосую голову парня. Сердце её ныло от жалости и нежности, но страх был сильнее.
–Я не знаю…не знаю…но ты так нужна мне! Я чуть не умер, когда проснулся там, в домике в ущелье, и увидел, что тебя нет. Руди, девочка, не бросай меня…
Не в силах больше выносить это зрелище, девушка упала на колени и прижала к себе дрожащее в рыданиях тело.
–Тише…успокойся…я не уйду никуда, обещаю…
Он вцепился в неё так, словно она была последним, что привязывало его к жизни.
–Обещаешь? Обещай, что не бросишь меня, Руди, ведь я умру без тебя.
Она отерла ладошкой слезы с его лица и прижала его растрепанную голову к своей груди.
–Обещаю…
–Какого демона вы все ещё здесь?– сквозь плеск послышался глуховатый хриплый голос, и темная фигура выползла на бережок. –Вставайте оба! Скорее! Старый ублюдок успел поднять тревогу прежде, чем я вспорола его жирное брюхо!
–Ты убила его!– Эксен подался вперед, с жадностью глядя на высокую черноволосую девушку, выжимавшую длинные косы. –Ты убила и Глона?
–Лучше, – хмыкнула девица, – я сделала так, что Глона обвинят в убийстве Плапа. А теперь надо уносить ноги. Мой отец уже вывел сестер из города и ждет нас у Ворот Слёз. Так что пошевеливайтесь.
У Ворот Слез их и правда ждал фургон. Но при виде возницы, управляющего гхолом, Руди взвизгнула и бросилась тому на шею.
–Дядя Брок!
–Хвала Вечности, малышка, – гигант расцеловал девушку в обе щеки и посадил в повозку. –Садитесь скорее, надо делать ноги.
–Но куда?– тихо спросила Мел.
–В Ядхалу, – ответил мужчина, забираясь на облучок и дергая повод. –Там мы будем в безопасности.
–Но ведь Ядхала это смерть! Неминуемая смерть!– в ужасе прошептала Руди. Эксен покачал головой и прижался губами в её виску.
–Нет малышка, Ядхала-это жизнь. Я вел тебя туда, но судьбе было угодно, чтобы вместе с нами отправились ещё несколько хороших ребят.
–Несколько?
–Ты обещал спеть, – сказал из темноты мужской голос, и Руди узнала управляющего слугами из Дворца. Эксен засмеялся и поцеловал девушку.
–Воистину, я готов петь вечно ради этой крошки!
Три месяца спустя.
Ядхала приняла их теплым внутренним морем и шелковистыми травами. Здесь постоянно светило золотистое солнце и не было огненных бурь и отчаяния. И здесь они встретили тех, кто принял их как родных.
–Люблю тебя, – сказал Эксен, обнимая Руди и стоя на берегу моря. –Люблю тебя, девочка, ты не знаешь, как сильно…
Руди молча прижалась к нему и вздохнула, поглаживая округлившийся животик. Весть об отцовстве привела Эксена в сумасшедший восторг, он прыгал и смеялся словно ребенок, и зацеловывал Руди с головы до ног. Теперь, успокоенный и счастливый, он просто обнимал своё маленькое нежное счастье, внутри которого ютилось ещё одно, пока что совсем крошечное счастьице. Солнце показалось из-за края скал, окаймляющих море, и встретило их долгий и сладкий поцелуй.
