Текст книги "Отцы (СИ)"

Автор книги: DirtyPaws

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

====== Папочка раз ======

Александр задумчиво откладывает в сторону отчёт и секунду смотрит на разрывающийся дребезгом рабочий телефон, как будто под его взглядом он перестанет звонить. Наконец поднимает трубку.

– Лайтвуд.

– Директор, запрос на миссию. Зачистка. Бруклин. Вампирское логово. Особей пять-шесть. Агрессивные. Подозреваются в нелегальной продаже вампирского яда.

Алек слушает достаточно отрешённо. Ответ очевиден – подтвердить. И это слово почти слетает с его языка, но он внезапно вспоминает, кто сегодня в Бруклине в патруле.

– Кто запрашивает?

На той стороне секундное молчание – уточняют – которого Алеку хватает, чтобы помолиться.

– Патрульный Лайтвуд-Бейн.

Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт.

– Отклонить. Отправить специальный отряд зачистки, – он кладёт трубку, не слушая ответ.

Вперивается взглядом в стену, предвкушая сегодняшний непростой разговор дома. О доверии и самостоятельности. О том, что «вот ты в моём возрасте уже…» О том, что он достаточно хорош, чтобы справиться с пятёркой клыкастых самостоятельно. И он мысленно перебирает ответы, которые сын примет и поймёт. Если такие вообще существуют. Его выдёргивает в реальность очередной телефонный звонок.

– Лайтвуд.

– Директор, логово защищено.

– Быстро, – Алек задумчиво смотрит на часы, потому что на самом деле не знает, сколько времени прошло. – Спасибо.

– Нет, вы не поняли. Логово было защищено до прибытия спецотряда. Отзывать?

Алек сжимает зубы. Вечерний разговор приобретает совсем иные оттенки.

– Отзывайте.

– Гхм, а что насчёт патрульного?

– Сообщу чуть позже, – он вновь кладёт трубку, не дожидаясь ответа.

Достаёт мобильный. Смотрит на список контактов. Нет, он не будет звонить Магнусу. У того сложное дело в Вашингтоне. Государственной важности, как успел его заверить маг. Алек обещал, что не будет беспокоить его по пустякам. А это пустяк. Просто старшенький немного вышел из-под контроля. Он сегодня же поставит его на место. Он выбирает контакт «Раф». Трубку не снимают. Через минуту приходит сообщение. «Я в норме. Не хочу, чтобы кто-нибудь в Институте слышал, как ты на меня орёшь. Жду дома». Александр мгновенно подскакивает, и напрочь забыв об отчёте, спешно собирается. По пути всё же не выдерживает и звонит Магнусу.

– Он не выполнил приказ Директора Института. Вот и накажи его, как Директор Института, Александр. А как отец, в первую очередь проверь не ранен ли он. Во вторую, поговори и узнай в чём причина, – устало бурчит в трубку маг. – И помни, ребёнок здесь он, а не ты. Я почти закончил, кексик. Вернусь через пару дней. Люблю вас. Пока.

Уже подъезжая к лофту, он набирает в Институт.

– По поводу Рафаэля Лайтвуда-Бейна. Отстранить от работы на две недели.

Они сидят рядом на диване. Раф всё ещё в рабочей одежде. На полу валяется арбалет. Макс в домашнем, заботливо водит рукой в сине-фиолетовом сиянии над грудью брата.

– Привет, пап! – хором здороваются мальчики.

– Целый? – мрачно интересуется у старшего Александр.

Тот кивает. Младший ёрзает на диване.

– Вроде да, но я пока проверяю.

И тут Алек замечает то, чему в любой другой ситуации не придал бы никакого значения. Макс в носках. Первое, что он делал, приходя домой: переодевался в домашнее и снимал носки. Терпеть не мог ходить по дому в носках. Значит, торопился. А зачем в спешке переодеваться в домашнее? Чтобы скрыть что?

– Макс, ты там тоже был?

– Я был один, – не раздумывая, выпаливает Рафаэль.

Но Алек видит несчастный взгляд младшего, на локте которого сжимаются пальцы Рафа.

– Не смей. Не ври мне! Мало того, что сам влип чёрт знает во что, так ещё и мелкого впутал?!

Рафаэль поднимается, готовый к конфронтации, но Макс резко дергаёт его назад. Робко смотрит на отца.

– Пап, это я его впутал, а не он меня.

– Что?

– В художественной школе, в которой я занимаюсь, кто-то толкает магическую дурь примитивным. Смесь «инь-фень» с какими-то колдовскими ингредиентами – я пока не разобрался до конца…

– Какого чёрта мы с Магнусом об этом не знаем?!

– Мы не хотели вас отвлекать, – подаёт голос Раф. – У вас итак куча проблем. А мне уже семнадцать – столько же, сколько тебе было, когда…

– Даже не начинай, Раф! Оба – в комнату, живо.

Мальчишек словно ветром сдувает. Алек устало опускается на диван – туда, где только что сидели сыновья – и отправляет Магнусу сообщение.

«Я не справляюсь». Через минуту маг, встревоженный и растерянный, выходит из портала в гостиной. Садится рядом. Выслушивает всё, устало потирая виски. Вздыхает.

– Значит так, Александр. Я не говорю, что они не должны быть наказаны. Но. Раф в каком-то смысле прав. Ты в его возрасте управлял Институтом. И чертовски много раз рисковал своей жизнью.

– Магнус! Времена были другие!

– Поверь мне, кексик, времена были в целом такие же. Ты должен наказать Рафаэля, как Директор Института. Мы должны наказать их обоих за то, что они не поставили нас в известность. Но мы не можем их ограничивать в действиях, Алек. Потому что если мы запретим, они не остановятся. Они просто будут действовать у нас за спиной. И тогда ты точно не убережёшь и не спасёшь их.

– Магнус, я не позволю, чтобы мои сыновья самостоятельно…

– Александр. Твои сыновья – как, по случайному совпадению, и мои – Сумеречный Охотник и маг. Мы не просто позволим, мы ещё и поможем им.

Он открывает дверь в комнату мальчиков магией.

– Мы вас ждём, – он звучит настолько сурово, что у Алека самого что-то внутри сжимается.

В свой адрес он такого тона не слышал, даже когда ссорились. К счастью.

Мальчики выходят, держась за руки. Раф теперь тоже в домашнем. Макс без носков. И они выглядят такими беззащитными. Такими маленькими. Присутствие Магнуса убеждает их в том, что они влипли по-крупному. Макс бледнеет и совсем теряется. Рафаэль ещё кое-как держится, но смелости тоже заметно поубавилось. Алек вспоминает, как их с Иззи пугали визиты родителей в Институт. Куда больше, чем чёртовы демоны. И он не хочет быть, как родители. Потому позволяет говорить Магнусу.

– Я очень разочарован тем, что мне пришлось оставить серьёзное дело незаконченным, мальчики. Но начнём мы с того, что ты, Рафаэль, почему-то считаешь, что можешь не подчиняться приказам начальства. Возможно, тебя на эти мысли навели родственные связи с этим самым начальством. Но будь так любезен, больше не повторяй этого. Иначе Александру может прийти в голову идея отправить тебя на стажировку в Институт какого-нибудь другого города. Это понятно?

– Да, – кивает Раф, смело смотрит на Алека. – Я отстранён?

– Да, Рафаэль. На две недели.

Он поджимает губы. Ладонь Макса сжимается чуть крепче и это так чертовски трогательно.

– Теперь перейдём к наказанию для вас обоих. Я хочу, чтобы вы понимали, парни: ваша вина не в том, что вы проявили инициативу – это как раз похвально. Ваша вина в том, что мы с Александром ничего не знали. А соответственно не смогли бы помочь, если бы что-то пошло не так. Я знаю, что ты хочешь сказать, Раф, – мужчина поднял указательный палец в знаке тишины. – Поверь мне, многое могло пойти не так. Отныне во что бы вы ни вляпались – как бы вам ни было страшно, стыдно, противно в этом признаваться – мы с Александром должны знать. Это понятно?

Мальчишки закивали. В руках у Магнуса появилось несколько ярких блестящих прямоугольников.

– Это билеты в крутой парк аттракционов в Токио. Планировал вас сводить, когда закончу с делами. Но, – Магнус щёлкнул пальцами и билеты исчезли в синих языках пламени. – Завтра их найдёт у себя под подушкой какой-нибудь послушный японский мальчик. И это, к сожалению, наказание не только для вас, но и для нас с Алеком.

– Это нечестно, – бурчит под нос Макс.

– Прошу прощения?

– Это нечестно. Ты ведь не можешь знать наверняка, послушный это мальчик или нет.

– Оу, я боюсь, ты не в том положении, Макс, чтобы судить о том, что честно, – Магнус награждает сына довольно жёстким взглядом и тот снова опускает глаза в пол. – Мне нужно вернуться к работе, мальчики. Пока меня не будет, постарайтесь раздобыть немного этой наркоты – чтобы я мог выяснить, что это и из чего. И будьте паиньками. Иначе, клянусь вам, я превращу вас в хомячков и вы будете бегать в колесе целый месяц.

Магнус поднимается и открывает портал. Легко чмокает Алека в щеку.

– Спасибо, пап. Мы любим тебя, – тихо говорит Рафаэль. – Прости нас и возвращайся поскорей.

– Пока, кексики.

====== Папочка два ======

Магнус работает день, ночь и ещё день, не позволяя себе даже часа сна. Слишком он нервничает. Слишком беспокоится.

Когда вечером второго дня он оказывается в своём лофте в Бруклине, ни Алека, ни Рафа нет дома. Макс сидит за столом в его кабинете и напряжённо изучает какую-то из книг. В ушах наушники.

– Ну, привет, Черничка, – довольно громко замечает Магнус.

– Папа! – сын кидается к нему, путаясь в наушниках и грохоча стулом. – Прости, я не слышал. И за стул прости. И вообще я не должен был быть в твоём кабинете без разрешения…

– Да, и как у тебя это получается? – мужчина прижимает мальчишку к себе покрепче и зарывается свободной рукой ему в волосы. – Но этого, пожалуй, недостаточно, чтобы превратить тебя в хомячка. Надеюсь, других причин нет?

Макс искренне машет головой из стороны в сторону.

– Я пытался разделить эту штуку на ингредиенты, – он показывает голубую жидкость в небольшом флакончике, – но у меня не вышло.

– Я разберусь с этим завтра. А пока наши Сумеречные Охотники охотятся в сумерках, помоги мне приготовить ужин, пожалуйста.

– Раф теперь не может охотиться, – грустно бормочет Макс. – Так что он просто тренируется с Саймоном. Заодно хочет по-подробнее узнать про «инь-фень».

– Что ж, он обратился с этими вопросами не к тому Льюису, – задумчиво хмыкает Магнус. – Скажи мне, Черничка, как ты вообще узнал про эту наркоту? Предупреждаю сразу, вариант «случайно услышал» я не приму.

– Эм, ладно. В художке есть одна девочка, Бекки… Мы обычно показываем друг-другу работы. И я заметил, что они у неё стали какие-то странные. Слишком яркие, слишком абстрактные, слишком кричащие что ли. Я спросил, что случилось, и она рассказала чем вдохновляется последнее время…

– Значит, девочка, – хмыкает Магнус.

– Ну, пап, не начинай свои приколы. Ничего такого. Она мне нравится, я ей, кажется, тоже, – смущается Макс.

– Ты ей нравишься какой?

– В смысле? Ты о гламуре? Не переживай, я всегда им пользуюсь.

– Я не сомневаюсь. И именно в этом вопрос, Макс. Это подростковая увлеченность и я против неё ничего не имею, пока ты думаешь головой. Но я хочу, чтобы ты понимал, что это только увлеченность.

Сын грустно кивает, задумчиво нарезает огурцы для салата.

– Когда ваша с папой увлеченность превратилась в это? – он многозначительно обводит глазами лофт.

Магнус смеётся.

– В тот самый момент, как у нас не осталось друг от друга секретов. Когда мы оба открылись друг перед другом.

– Тебе легко говорить. У тебя просто глаза, как у кота. А я синий и с рогами.

– Да, и однажды найдётся человек, который полюбит тебя именно таким. Как полюбили мы с отцом. Поверь мне, мы влюбились в ту же секунду, как увидели тебя. И одно из самых прекрасных воспоминаний за всю мою чертовски долгую жизнь – как я впервые взял тебя на руки.

– Вряд ли ты вспоминаешь об этом, когда злишься на меня, – скептически отмечает мальчишка.

– Ты это о чём?

– Эта фишка с парком аттракционов была достаточно жестокой.

– О, правда? А мне понравилось, – фыркает Магнус, забирает у сына нарезанный салат и заправляет его.

Надо быть в форме. Он не хочет быть просто администратором. Он хочет быть в гуще событий так долго, как ему будет позволять его тело. А значит, надо быть в форме.

Рафаэль влетает в тренировочный зал, взъерошенный, растрёпанный – явно собирался в попыхах.

– Пап! Я должен быть в этом отряде!

Алек рад, что сейчас с ним в зале только Иззи. Надо будет в очередной раз прочитать сыну лекцию о субординации. Он подаёт сестре знак не останавливаться.

– Ты о чём? – между ударами коротко бросает он.

– Я знаю, что папа сегодня утром вычислил, кто делает наркоту. И, естественно, ты направишь туда отряд. Я хочу быть в этом отряде. Пожалуйста.

– Ты отстранён.

– Я знаю. Но это так важно для меня. Потом отстранишь меня на месяц. Да хоть на год! Пожалуйста, пап.

Алек останавливает тренировку. Подходит к сыну, вытирая со лба пот. Долго и тяжело на него смотрит – тот выдерживает этот взгляд.

– Ты ведь всё равно пойдёшь, верно?

Раф пожимает плечами.

– Думаю, да. Если ты не пригрозишь мне лишением рун. А ты этого не сделаешь.

Алек хмыкает.

– После этого ты будешь отстранён на месяц. И мы с отцом на месяц заберём вашу с Максом приставку в нашу спальню – с братом сам объяснишься.

– Спасибо-спасибо-спасибо, – Раф сжимает отца в объятиях. – Ты лучший, па!

– Угу. Пожалуйста, Рафаэль, не делай глупостей. Возглавлять спецотряд будет Саймон, так что я ведь узнаю…

– Да мистер Льюис мне, если что, сам трындулей раздаст, – мальчишка поправляет арбалет за спиной и направляется к выходу, уже возле дверей кидает: – Люблю тебя!

Алек хмыкает.

– Я иногда даже завидую этим двум непоседам. У них такие крутые родители, – Иззи похлопывает брата по плечу.

– А я не завидую их родителям, – мрачно отмечает Александр.

Магнус смотрит на заключённого сквозь стекло. Задумчиво, даже грустно. Он не рад тому, что нашёл в составе наркотика. Не рад тому, что сразу узнал, чьи это следы, чья это магия. Вроде, должно быть хоть капельку приятно. В конце концов, такая ирония. Но почему-то это его ни черта не радует.

– Как же так, Лоренцо? – устало спрашивает он.

– Конклав запретил нам половину всего, на чём мы раньше зарабатывали. Некромантия, проклятья, сглазы, порчи, даже чёртовы любовные зелья – ничего нельзя, – скалится заключенный из-под падающих на лоб тёмных прядей. – Серьёзно, Лоренцо? Деньги?

Маг пожимает плечами.

– Тебе не понять, Магнус. У тебя есть всё!

– Лоренцо, ты верховный маг Бруклина! Что тебе ещё нужно?!

– Я уже очень давно верховный маг только номинально, чёрт тебя возьми! – орёт Лоренцо. – Если бы не твой крысёныш, у меня хоть бабло оставалось бы.

– Да, Макс хорош. Весь в отца, – довольно хмыкает Магнус.

– О нееет. Ты ему не отец. А твой Сумеречный Охотник тем более, – шипит Лоренцо. – Тебя это не пугает, Магнус? Что однажды Макс задаст тебе вопрос, на который ты не сможешь ответить?

Мужчина поднимается и направляется к выходу.

– Мне жаль, что тебя будет судить Конклав, – у двери мягко говорит он. – Я был бы милосерднее.

– Ты ещё не верховный маг!!! – кидается на стекло Лоренцо. – Будь ты проклят, Магнус Бейн!

====== Папочка три ======

– Я поверить не могу, Магнус!!! – орёт Александр, даже не думая сдерживаться. – Какого чёрта? Как ты мог? Как ты мог позволить ему уйти в Эдом?!

– Макс много раз спрашивал нас о его настоящих родителях, Александр, – тихо отвечает маг. – Мне надоело уходить от ответа.

– И ты отправил его искать ответы самостоятельно?!

– Не отправил, а отпустил. Александр, с ним ничего не случится. Если он влипнет в неприятности – мне сразу сообщат. У меня там полно должников. Ты же знаешь, я мастер выгодных сделок.

– Магнус!!! – Алек теряется, секунду просто стоит с открытым ртом. – Ты идиот, Магнус Бейн!!!

– Успокойся, кексик. Ему это было действительно нужно.

– Магнус! Ты опять пошёл у него на поводу. В этот раз по-крупному!

– Ему необходимо знать, кто его родители! – Магнус не сдерживается и тоже повышает голос.

– Рафаэль как-то без этого живёт. И Макс бы прожил! Но Рафаэль ведь не любимый сын, верно?!

– Алек… Я уже говорил тебе однажды и повторю снова. Рафаэль другой. Он – Сумеречный Охотник. Его кровные родители – Сумеречные Охотники. И вырос он среди Сумеречных Охотников. Спешу напомнить: в семье Главы Нью-Йоркского Института. Может он и хотел бы знать их имена, но его сути это не изменит! Потому что все Сумеречные Охотники одинаковы. Не обижайся, но это так. Джейс, Иззи, Клери, Мариз, Джоселин, даже ты – вы все одинаковые. Конечно, для меня ты особенный, кексик, но для какого-нибудь, – он театрально машет рукой в сторону пентаграммы на полу, – Асмодея вы все на одно лицо. Вне зависимости от того, какими рунами усеяны ваши тела и какое оружие вы сжимаете в руке. В мире магов всё иначе, Алек. Я не был бы Магнусом Бейном, не будь моим отцом Асмодей. Характер и внешность – мелочи. Я бы не был собой магически. В нашем мире очень важно знать, от кого ты унаследовал силу. Я не всегда буду рядом с ним. Как бы иронично это не звучало, я не вечный. Да, сейчас я многому могу его научить и от многого защитить, но как только за его спиной перестанет маячить тень Магнуса Бейна – всё изменится. И когда у него будут спрашивать «чей ты?», он должен будет называть не твоё и не моё имя. А спрашивать будут. Поверь.

– Магнус, он ребёнок! Уж лет десять ты как-нибудь ещё протянешь! – Александр потихоньку остывает, но всё ещё ближе к ярости, чем к спокойствию.

– В том то и дело. То что прощается неопытным любопытным глупышам, не прощается умудренным жизнью магам. Чем ты моложе, тем больше вероятности, что ты вернёшься из Эдома живым.

– Магнус. Если с ним хоть что-то случится, я…

Алек не успевает сформулировать угрозы, потому что пентаграмма на полу вспыхивает. Оба мужчины смотрят на неё в упор, один напряженно, другой заинтересованно. Через пару секунд в её центре появляется, крепко сжимая плечи Макса, высокий длинноволосый азиат с тростью.

– Отец? – удивлённо шепчет маг.

– Магнус, какого чёрта твой воспитанник заявился в мой дом?

– Не воспитанник, а сын.

– Тогда почему он требовал назвать его отца? Что, имя твоё забыл?

– Прям таки требовал? – маг подходит к мальчику, заглядывает в глаза.

– Я был достаточно вежливым, – бормочет Макс.

– И тебе дали ответ?

– Дедушка сказал, что будет разговаривать только с тобой.

– Я тебе не… – Асмодей обрывается, замолкает, будто смакует слово, которое чуть не сорвалось с языка. – Я могу только догадываться, кто его настоящий отец, Магнус. Судя по его внешности и способностям, у меня есть один вариант. Но вряд ли это возможно.

– Что, Люцифер? – севшим голосом уточняет маг.

– Не, у этого полно детей, – пренебрежительно отмахивается Асмодей. – И все даже в половину не такие талантливые. Макс силён, Магнус. Однажды, и очень скоро, он превзойдёт тебя. Чем меньше у демона отпрысков, тем они, как правило, сильнее… Так вот, судя по его внешности и его силе, его отец – Астарот.

Магнус растерянно садится на диван.

– Не может быть.

– Что? – наконец подаёт голос Алек. – Почему?

– Старший брат моего отца. Ещё один Принц Ада, очень могущественный. И весьма своеобразный. Астарот недолюбливает людей. Презирает их. И старается держаться от них подальше. Соответственно, до сегодняшнего дня, маги – как, видимо, и демоны – полагали, что детей у него нет. По крайней мере, на земле.

Макс растерянно переводит взгляд с Магнуса на Асмодея и обратно.

– А мы можем спросить у него?

– Исключено, – хором отрезают оба отца.

Принц Ада лениво пожимает плечами.

– Я лет сто его не видел. В своём дворце он давно не появлялся. Могу попробовать узнать, где его носит.

– Не утруждайся. Я знаю, сколько стоят твои услуги. Назови сначала цену за то, что вернёшь нам сына, – скрещивает руки на груди Магнус.

Асмодей мягко подталкивает мальчика за границы пентаграммы, разводит руками.

– Макс уже достаточно взрослый. Я договорился с ним лично.

Магнус обнимает сына, потом отстраняется, держа его за локти.

– Ты ведь не обещал ничего безрассудного?

– Дедушка ничего такого и не просил. Только раз в неделю отправлять ему письма о том, как у нас дела.

– Ты становишься сентиментальным, отец. Стареешь? – хмыкает Магнус.

– Я не сентиментальный. И не старею. И я не дедушка! Просто хочу знать, как дела у моего сына. Ты то мне никогда не пишешь.

Магнус только фыркает. Макс хитро улыбается.

– Я мог бы ещё и в гости приходить, скажем, раз в месяц, если бы вы нашли Астарота и…

– Макс!!! – Алек кидает разъярённый взгляд на сына и на Магнуса. – Не смей!!!

– Я попробую что-нибудь сделать, – Асмодей улыбается и это выглядит очень странно.

– Спасибо, дедушка.

Пентаграмма вспыхивает с новой силой.

– Я тебе не…

Асмодей исчезает, не успевая закончить. Алек смотрит на обоих магов с упрёком. Направляется к выходу из лофта.

– Па, ты куда? – кидается следом за ним Макс.

– Пойду проветрюсь, – хлопает дверью.

Макс провёл Бекки домой после художки и теперь неторопливо направляется в лофт. С его путешествия в Эдом прошло почти две недели и вроде как всё наладилось. Отцы перебесились. Больше не орут и не цепляются друг к другу по мелочам. Но он всё равно чувствует напряжение. Ловит на себе их обеспокоенные взгляды. Слышит обрывки натянутых разговоров. Макс знает, что рано или поздно эти двое найдут нужные слова и между ними снова будет тепло, как раньше. Но пока воздух в лофте разряжен и наэлектризован, как перед грозой, он не торопится туда возвращаться.

– Эй, парень, не подскажешь, который час? – его ловят за локоть в тёмном парке.

Он предусмотрительно прячет в кулаке сгусток магии и оборачивается. Перед ним стоит высокий мужчина. Светлые волосы назад, коротко подстриженные аккуратные усы и бородка. Дорогой костюм-тройка, яркий шёлковый шейный платок. Неужели у такого нет часов? Макс замечает, как поблескивают голубым огнём его глаза за линзами стильных дорогих очков.

– Секунду, сэр, я сейчас гляну, – бормочет он и танется за телефоном, чтобы скинуть родителям сос-сообщение.

– О, не беспокойся, я сам тебе отвечу, – мужчина наклоняется. – Время познакомиться с папочкой.

Макс нервно сглатывает. Пятится назад. Не так он себе это представлял.

– Ты меня боишься?

– Нет. Нет, сэр.

Мужчина хмыкает и убирает гламур. Он огромен. Тёмно-фиолетовая, почти чёрная шкура, под которой видны литые мышцы, вытянутая морда, похожая то ли на лошадиную, то ли на драконью, огромные закрученные назад рога и размашистые чёрные крылья.

– А теперь? – властно звучит сверху.

Макс моргает. Нервно выдыхает. Чёрт возьми, ничто не сравнится с двумя разьярёнными отцами, которые поджидают тебя в коридоре, когда ты приходишь домой с опозданием.

– Нет, сэр, всё ещё нет. Хотя это впечатляет, должен признать.

Демон возвращает свой человеческий облик.

– А ты дерзкий. Присядем? – он указывает на скамью.

– Дома будут в ярости, если я не приду вовремя, – виновато бормочет Макс.

– Что ж, позвони Магнусу, объясни ему где ты. И с кем. Я подожду.

– Вы… Вы знаете Магнуса?

– Пришлось узнать, Макс. Не мог же я оставить своего сына кому попало.

– Что? Я думал, меня подбросил на ступеньки Института мой, ну, человеческий родитель…

– По моему указанию, – кивает демон. – Позвони. Иначе тебе действительно крупно влетит дома. А я этого не хочу.

Макс удивлённо смотрит на него, пытаясь понять, в чём подвох, но потом всё же набирает отцу.

– Пап, привет! Я немного опоздаю. Всё в порядке, я в парке недалеко от дома. Я тут… С отцом. Да-да, очевидно, вы же оба дома. Нет, всё в порядке. Хорошо, я буду дома через час. Пожалуйста, пап, всё будет окей. Люблю вас.

Астарот улыбается.

– В своём мире я слыву, скажем так, мизантропом. Социопатом. И я поддерживаю этот имидж. Но на самом деле всё наоборот. Люди мне симпатичны. Они очаровательные. Сложные. Многогранные. Мне нравится, когда они открывают в себе, знаешь, тёмные стороны. Они ведь есть у всех, верно?

Макс кивает, не сводя глаз с мужчины.

– Но мне не очень комфортно здесь, Макс. Все эти небоскрёбы, машины, неоновые лампы – фу, урбанизация мне отвратительна. Люди настолько усовершенствовали собственные способы обнажать свои пороки – лень, алчность, гордыню – что мне здесь просто нечего делать. Мне стало, – он закидывает голову к небу и тянет: – ску-у-у-у-у-у-у-учно.

Макс смеётся.

– Сочувствую. Но при чём здесь я?

Астарот пожимает плечами.

– Когда мне становится скучно, я возвращаюсь к истокам. Знаешь, кто был в облике Змея-Искусителя, явившегося к Еве? Твой папочка, – довольно утверждает он. – Так вот. Я нашёл женщину. Которую было очень сложно, знаешь, уложить в постель. Нет, не монашку и не девственницу – это мы уже проходили. В двадцать первом веке сложнее всего дело обстоит с воинствующими феминистками. Такими, знаешь, «вам нужны только наши тела», «вы нас объективизируете», «мужчины – похотливые животные» и всё такое. О, как же это было непросто. И очень весело. Я, знаешь, как-то всегда мог вовремя остановиться. Ну, ты понимаешь, взрослый же уже. Никогда не хотел детей. Не обижайся. Я просто… Ответственный. Не хочу плодить бастардов, как делает Люци, или потерянных в жизни непутёвых магов, как Даг. Единственнный хороший отец в Эдоме – Моди. Но он у нас специалист по семейным ценностям.

– Асмодей? Я бы так не сказал, – скептично кривится Макс.

– Может, у него и своеобразные методы, но всё же надо отдать ему должное: он воспитал Магнуса Бейна. А Магнус, действительно, лучший маг, которого я сумел найти. Поверь, я выбирал тщательно. Да, так вот, она забеременнела. Но «чайлд-фри», «хочу строить карьеру» и «если ты думаешь, что я рождена, чтобы варить кашки и менять памперсы, ты ошибаешься». Я не мог позволить ей убить тебя. Если честно, – Астарот разводит руками. – Я не знаю, почему. Просто я знал, что ты должен родиться. Так что я нашёл человека, который сто процентов позаботится о тебе. И мага, который сто процентов обучит тебя пользоваться твоей силой. К счастью, эти двое ещё и оказались парой.

– Подождите, то есть Алек тоже входил в ваш план? Не только Магнус?

– Александр… Особенный, Макс. Он очень сложный. Он чертовски многогранен. И некоторые его грани темнее других. Но ни одна из его граней не черна, если ты понимаешь, о чём я.

– Думаю, да, – Макс улыбается, вспоминая отца.

– Если бы не он, думаю, Магнус бы тебя не взял, – качает головой Астарот. – Он ни за что тебе в этом не признается, естественно.

Они оба смеются.

– Они боялись, что вы… Ты… Можно же?

– Конечно, можно. Боялись, что я заберу тебя? И буду учить всяким злобным гадостям, как Лилит учила Джонатана, или Асмодей – Магнуса? Тебе не нужен демонический отец, чтобы быть злым. В этом мире и так хватает дерьма. Но… Моди мне тут нашептал, что ты теперь будешь проведывать дедулю раз в месяц, – он улыбается, слегка наклоняется к мальчику. – Ты не против, если я тоже буду к нему заскакивать в эти дни? Может, и научу тебя кое-чему полезному.

Макс пожимает плечами.

– Я… Буду рад. И я рад, что ты оказался таким…

Астарот поднимается.

– У всех есть тёмная сторона, не забывай, – улыбается он. – Пойдём, проведу тебя домой.

Макс лежит головой на коленях у Александра, ноги, в свою очередь, закинув на Магнуса, и мечтательно смотрит в потолок.

– А ещё он сказал, что ты бы не взял меня, если бы не Алек…

– Чушь какая, Черничка, – фыркает маг, покачивая в руках стакан с бренди.

Александр еле заметно улыбается, накручивая на пальцы темные локоны сына.

– Ты больше не злишься, что я, ну, буду иногда ходить туда? – спрашивает у него Макс.

– Я всё ещё не одобряю эту идею, Макс, но… Мои родители тоже многого не одобряли, – он смотрит на Магнуса. – Просто потому, что не понимали. Я рад если это поможет тебе… Найти себя.

– Спасибо, пап. Люблю тебя, – он приподнимается и легко тыкает коленом в живот Магнусу. – И тебя.

Они все смеются.

– Знаете, – задумчиво бормочет Алек, рассматривая потолок. – Я ещё никогда в жизни не был так благодарен демону.

– Мне обидно за Асмодея, – улыбается Магнус.

– Тебя он не подкидывал мне на крыльцо, – фыркает Алек, переходя на шёпот, потому что замечает, как Макс проваливается в сон.