Текст книги "Отныне мы соседи (СИ)"
Автор книги: dini dolll 777
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
И для наглядности парень чуть наклонил голову.
– С чего бы мне трогать твои волосы? – Сиэль искренне не понимал таких предложений и действий.
– Не хочешь, я не настаиваю.
– Ты странный…
– А тебе все не угодишь, – хмыкнул парень. – То не нравится болтливость, то депрессивность, то отвлеченность от плохих мыслей. Что же мне, попробовать быть таким же хмурым и недовольным как ты? Что думаешь, у нас тогда найдется общий язык?
– Нет, я бы тогда прикончил тебя быстрее, – прикинул Фантомхайв такой исход событий.
– Как же тогда тебе угодить?
И это не просто вопрос, а настоящий крик души. Только внешне не показано, как же сильно Михаэлиса волнует ответ.
– Я вообще не понимаю, зачем нужно кому-то угождать, – пожал плечами Сиэль, посмотрев куда-то сквозь соседа. Фантомхайв и сам не знал, что его волнует больше.
– Потому что иначе тебя никогда не вывести на свет.
– Мне и в четырех стенах неплохо.
– Не в том смысле.
– А в каком?
– А то ты сам не понимаешь, да?
– Упорно не понимаю.
– Ты настолько завяз в своем мирке, где друзей заменяют книги, а одиночество выходит единственным спутником в жизни, что на тебя смотреть без жалости нельзя. И настолько огромное появляется желание вправить тебе мозги и показать, что ничто так не заменит живое общение и тепло, просто трясет.
– Вот не надо про жалость, ладно? – прорычал Сиэль, который терпеть не мог это слово.
– Значит, я не первый.
– Первый в чем?
– Тот, кто испытывает жалость к тебе.
– Я не нуждаюсь в чьей-либо жалости, – Сиэль подорвался и схватил Себастьяна за грудки. – Не нравлюсь, катись! Но не смей меня в чем-то жалеть.
Подобная реакция происходит впервые, однако нисколько не напугала Михаэлиса. Даже не напрягла. Вот только когда человек (особенно тот, кто симпатичен ему) находится так близко, срабатывает рефлекс. Себастьян здоровой рукой обвил талию парня.
– Если не хочешь получать от других жалость, может, стоит подумать и что-то в себе изменить? Все равно не убежишь. Не я, так кто-то другой станет вправлять тебе мозги. То, что пытался сделать и твой покойный друг.
– Не смей про него говорить, ты и мизинца его не стоишь!
В синих глазах читалось раздражение, злоба, даже грусть. Коктейль противоречивых чувств. Из-за этого Сиэль даже не заметил руки на талии.
– Он не капал мне на мозг, что я замкнулся! Он не строил из себя героя, желавшего вытащить меня откуда-то! Он просто был рядом, когда это было нужно.
– Как часто я тебе на мозги капаю? За все наше общение это лишь третий серьёзный разговор. Заметь, сегодня я не лез к тебе вообще. Это ты решил поговорить.
– Но это ты сказал про жалость, – хватка немного ослабла.
– Ты мне нравишься, – Себастьян решил выйти на чистую воду, – и мне не все равно, что ты себя гробишь. Но сам ты ничего не хочешь в себе менять, потому у меня и появляется так называемая жалость. И мне хочется тебе помочь. И я не геройствую. Очень часто люди употребляют это слово, когда находятся в агрессивным состоянии и настроены побольнее уколоть собеседника, когда он пытается помочь.
– Что ты сказал?..
Сиэль завис после первой фразы, из-за чего пропустил большую часть фразы. Руки сами собой разжали ворот.
– Я много что сказал, – вздохнул Себастьян, подавляя в себе искорку разочарования. Не любил он, когда, будучи серьёзным, его не слушали.
– Я про первую часть, – Сиэль хотел отстраниться, только тут замечая, что его обняли.
– Что ты мне нравишься и мне не все равно, что ты себя гробишь, – повторился Себастьян. И кажется стал понимать, откуда такое сильное удивление в глазах.
«Нравишься». Михаэлис сказал это гомофобу. Просто класс.
– Я же просил, – Сиэль, не слыша никогда таких признаний, инстинктивно вспыхнул, – не напоминай мне, что ты гей, – и все-таки отстранился, усаживаясь обратно на пуф.
Как жаль… Себастьян так быстро привык обвивать рукой то, что под запретом (и это не задница парня, а всего лишь талия).
– Нравишься, как человек.
– Обычно мне говорят иначе.
– В любом случае, я желаю тебе поскорее вылезти из скорлупы, – с самым наилучшим пожеланием ответил Себастьян и лишь мельком уделил внимание телевизору, когда по ту сторону экрана засмеялись.
Решив разлечься на диване поудобнее, чтобы больную руку никак не побеспокоить, он стал щелкать по другим каналам, ища тот самый, пригодный для просмотра.
На этом их разговор закончен. Пусть остальное соседушка додумывает сам, иначе в дальнейшем они вынесут друг другу мозг.
Сиэль почти сразу стартанул из комнаты. Он думать не хотел, впервые размышления его страшили. Нужно было отвлечься, чтобы не прийти к неправильным выводам.
========== За кадром ==========
*обращение к хирургу, который изначально должен оперировать мать Себастьяна*
«Чувак, мы знаем, что ты опытный специалист и все такое, но тебе пора закругляться (загибаться). Внезапная болезнь должна тебя сломить, дорогой».
«Но как же…»
«Прошу тебя, смирись. Так пожелали авторы».
«Эээ…»
«Знак свыше, чувачок. Создатели тебя и всего твоего вымышленного мира».
========== Часть 8 ==========
День операции наступил слишком уж, по мнению Себастьяна, быстро. И выпал он на субботу, дав возможность сыну поехать к матери. Только с приездом парня ошарашили, что операцию придется перенести, поскольку доктор, который специализировался на опухолях, заболел, а другие врачи не смогли втиснуть больную женщину в свой график.
– А если тебе станет хуже? – ворчал Себастьян уже не первую минуту, сидя в палате матери. Отец тоже был здесь, чистил яблоко.
– Не переживай, хуже не будет. Врачи осмотрели меня и сказали, что несколько дней еще можно обойтись без операции, – женщина улыбнулась, принимая из рук мужа фрукт.
– Очень вовремя заболел доктор, ничего не скажешь, – устало потерев виски, парень плюхнулся в кресло, стоящее у окна.
Он с шести утра был на ногах. Добирался в больницу три часа. И не успел войти в палату, как его свалили наповал новостью о перенесении операции. Никак знак свыше. Боженька не хочет, чтобы маму оперировали сегодня.
– Ты лучше расскажи, как у тебя дела? Нашел общий язык с соседом?
– Ну, я правда пытаюсь. Но соседушка такой угрюмый и колючий. Ёжик одним словом. Точно! Я теперь все время его буду так называть. Глядишь, что-то в нашем общении изменится. И надеюсь, что в лучшую сторону. Это же так мило, давать друг другу клички. Как в начальных классах. Или как у влюблённых парочек?
– Все так плохо? – уже встрял в разговор отец, который видел, как был задет его сын.
– Мне достался ОЧЕНЬ крепкий орешек.
– А какой цели ты хочешь добиться? И что делаешь, чтобы эту цель достичь?
– Общение с этим строптивым, – поведал свой изначальный план Себастьян. – Вы знаете, что я не могу игнорировать людей, с которым живу под одной крышей. Ну, а в дальнейшем… – с выделенной паузой, парень неловко пожал плечами. – Он мне нравится.
– Ты должен понимать, что у людей разный стиль общения. Кто-то, как порой у тебя бывает, может болтать сутками напролет, а кто-то предпочтет просто молчаливые посиделки, и, поверь, ему от этого будет комфортнее, – Стефан улыбнулся сыну.
– О нет, ты явно не знаешь Сиэля, – с коварной улыбкой покачал головой младший Михаэлис. – Этот фрукт просто так не распробуешь. Ему то болтливость не нравится, то лучше бы я болтал. Молчание нравится, то хочется, чтобы я хоть что-то сказал, лишь бы не молчал.
– Из-за того, что он привык к одному, а ты неожиданно показываешь ему другое. Некоторым людям трудно перестраиваться.
– Так как мне себя с ним вести?
– Быть собой и дать ему привыкнуть.
– А ты считаешь, что я кого-то изображаю?
– Просто показывай ему себя постепенно, – Стефан улыбнулся.
– А ты как считаешь, мам? – спросил Себастьян все это время молчавшую больную.
– Я думаю, что у вас все хорошо будет, – женщина улыбнулась, протянув руку и погладив сына по щеке.
– На какой день запланирована операция? И вообще, кто будет твоим хирургом, говорили?
– Пока не знают, – покачала головой Мери, – врач должен вылечиться полностью, а другие имеют слишком загруженный график.
Слова соседушки о помощи вдруг всплыли в голове Себастьяна. И лучше сейчас удалить опухоль, чем тянуть еще несколько дней. Черт знает, когда назначат дату.
– Я вам не говорил еще, но отец Сиэля хирург. Мам, это шанс.
– И как это может помочь? – не понял Стефан.
– Он может прооперировать маму. Но нам нужно уехать отсюда.
– Все не так просто, это огромная куча бумажек, – снисходительно улыбнулась Мери.
– Но знаешь, что-то мне подсказывает, что с бумажками мы разберемся быстрее, чем тебе удалят опухоль в нашей больнице.
– Нет гарантии, что отец Сиэля согласится, ведь у него тоже может быть много дел.
– Я могу позвонить, – настаивал Себастьян.
– Позвони, – согласился Стефан, чтобы успокоить сына. Если тот хочет помочь, почему бы не дать шанса. – Только где находится больница?
– В Ливерпуле.
– Это близко, – удивилась Мери.
– Один звонок.
Пока родители настроены, и настроен сам парень, он поднялся с кресла и вышел из палаты, на ходу ища в контактах номер Сиэля. Обменялись буквально три дня назад. Сразу же после того разговора, когда Себастьян поведал о своих проблемах.
– Слушаю, – раздраженный голос раздался в трубке.
– Соседушка, что с твоим голосом? – на губах тут же появилась улыбка, – ты или заболел, или только проснулся.
– Твоими стараниями только проснулся, – Сиэль оторвал трубку от уха, чтобы зевнуть. – Что хотел?
– Мне очень нужна твоя помощь. И от твоего ответа зависит то, как скоро выздоровеет моя мама.
– Тебе номер отца скинуть?
– Было бы неплохо, – кивнул Себастьян, прильнув к стене возле двери.
– Сейчас пришлю.
Звонок на этом прервался. Потихоньку начиная волноваться, парень отключил свет на экране телефона и стал ждать смс. Пришло оно быстро, с небольшой подписью: «Винсент».
Мило.
Но имя было не обязательно. Себастьян воспитанный мальчик, к взрослым обращается почтительно. Для этого не нужно имя. И как только он занес новый номер в мобильный, сразу после сохранения нажал на вызов.
– Слушаю, – спустя несколько гудков последовал ответ.
– Здравствуйте, мистер Фантомхайв. Прошу меня простить, если оторвал от важных дел, номер ваш мне скинул Сиэль, по моей же просьбе. А просьба у меня наглая, с одной стороны, и очень-очень важная. Наверно, Сиэль на этот счет уже разговаривал с вами, и вроде бы у меня должен быть шанс. Черт… Извините. В общем, вас его сосед беспокоит, Себастьян Михаэлис.
– Да-да, – улыбнулся мужчина, – Сиэль мне говорил, что ваша мама болеет.
– Да, все верно, – кивнул парень, пусть собеседник этого и не видел. – Дело в том, что доктор, который должен был сегодня оперировать мою мать, внезапно слег с тяжелой простудой. Операцию отложили на неопределенное время. Но я не хочу рисковать. Возможно ли нам попасть в вашу больницу и чтобы вы прооперировали ее?
– Повисишь немного на телефоне, я достану ежедневник? – попросил Винсент, роясь в столе.
– Конечно, – с тихим вздохом ответил парень, прикрыв глаза. А мысленно молился, чтобы у доктора нашлось свободное время. Желательно в ближайшие дни.
– Сегодня уже не сможем, – через какое-то время произнес врач, – завтра есть свободное время, но нам нужны все анализы, поэтому на после завтра я могу забронировать третью операционную на себя.
– Нам нужно время, чтобы выписаться из больницы, так что в понедельник будет самый раз, – сдерживая в себе ор радости, ответил Себастьян.
– Хорошо, – Винсент сделал себе запись. – Адрес больницы я пришлю. Палату отдельную не обещаю, обычно в палате человека по три лежат.
– Об этом не беспокойтесь. Нас устроит все, что предложите. И да, спасибо вам. Вы наш спаситель, – невольно улыбнулся Себастьян, сжимая телефон чуть сильнее.
– Благодарить после операции будешь, – кашлянул в трубку Винсент. – Мой номер у тебя остался. Если будут вопросы, звони.
– Всенепременно. Всего доброго.
– До скорого, – Винсент отключился.
Что ж, известие прекрасно. Даже очень. Только после завершения вызова Себастьян позволил себе улыбнуться шире и с тихим «да!» сжать кулак.
В палату он вернулся, чтобы скорее сообщить родителям радостное известие.
– Выглядишь так, словно твой ненаглядный только что сказал тебе что-то приятное, – засмеялся Стефан. Трудно было по началу смириться, что сыну и парни нравятся, но после как-то привыкли.
– Да нет. Всего-то его отец сказал, что может нас принять в понедельник.
– Так быстро решил? – удивилась мать.
– Думаю, нам стоит благодарить и самого Сиэля. Ведь он замолвил словечко. Сегодня предоставил номер своего отца, а о дальнейшем мы договорились сами.
– Думаю, это хороший знак к вашей дружбе, – усмехнулся старший Михаэлис.
Хотелось бы верить в слова отца. Но одно Себастьян знал точно, все будет хорошо уже через три дня. Осталось только времени отведенного дождаться.
========== Часть 9 ==========
Выходные прошли у Себастьяна рядом с родителями. Стефан хотел отправить сына в понедельник на учебу, но тот заартачился и решил остаться рядом на время операции. Один день не сделает ему хуже. Свои проблемы с учебой начнет решать только после того, как убедится, что с матерью все хорошо.
Ну и конечно же, не стоит забывать о друзьях. В воскресенье он созванивался, спрашивал о расставшейся парочке. Порадовало, что пара помирилась. Уже минус одна проблема.
Самое тяжелое впереди, когда мать увозили в операционную. Винсент напоследок хлопнул Себастьяна по плечу, а Стефану пожал руку, говоря, что не стоит переживать. Все будет хорошо.
Чертовы минуты превращались в часы. Табличка над дверью, со светящейся надписью «идет операция» не давала покоя. В этот момент мимо проходила личность, которая, по идее, должна была быть на учебе.
– Сиэль? – удивленно подал голос Себастьян, во все глаза смотря на соседушку, который с невозмутимым видом шел к ним навстречу.
– И тебе не хворать, – с усмешкой ответил, плюхнувшись рядом с Михаэлис младшим. – Добрый день, – кивнул Стефану.
– Добрый, – мужчина заинтересованно осматривал парня.
– Папа, это мой соседушка, Сиэль, – смог спустя долгое время улыбнуться Себастьян, – Сиэль, это мой отец, Стефан.
– Ваш сын выглядит менее презентабельно, чем вы, – ухмыльнулся парень.
– Не язви, – фыркнул младший Михаэлис. – Что ты вообще тут делаешь? Отменили занятия?
– Нет, прогуливаю. Решил, что сегодня практику посмотрю.
– Что, прости?
– Ты уши компотом мыл с утра?
– Опыта ты явно не наберешься, сидя тут с нами около операционной.
– А, может, у меня перерыв?
– М, так ты тут уже давно блуждаешь?
– С открытия больницы, – посмотрел на часы парень. – Значит, часа четыре где-то.
На сем Себастьян решил закончить разговор. Больше ему нечего было сказать. Удивление от прихода соседушки сошло и вновь в душе поселилось сильное волнение за мать. И взгляд вновь перешел на дверь операционной. Однако наглость соседа зашкаливала. Он сам решил дергать Себастьяна, что было огромной неожиданностью.
– Как рука?
Взгляд автоматически перешел на загипсованную конечность. Уже без повязки. Он мог осторожно двигать конечностью, не волнуясь, что за каждым неосторожным движением последует боль. И все же порой, по привычке, прижимал ее к груди. Сейчас, в сидячем положении, скорее для удобства была так же устроенна.
– Да нормально вроде. На боли не жалуюсь. Срастается трещина, да и Бог с ней.
– Когда ты такой загруженный, выглядишь отвратно, – окинул взглядом соседа.
– Ну спасибо, – коротко усмехнулся Себастьян, мельком посмотрев на отца. Что не говори, а тот волнуется в разы сильнее. И это видно невооруженным глазом.
– Обращайся.
– Признавайся, соседушка. Ты здесь, потому что волнуешься за меня? – в шутку поинтересовался Себастьян, словив на себе взгляд парня. Хотя, в каждой шутке есть своя доля правды.
– Ничего подобного, – вздернул аккуратный носик, сложив руки на груди, – не маленький.
– А мне было бы так приятно, – с улыбкой слегка потрепал соседушку по волосам.
– И я не маленький, – стукнул по ладони.
– Недотрога, – хмыкнул Себастьян, быстро убирая конечность, пока не ударили посильнее. Или не укусили.
Отец стал наблюдать за их общением.
– Это еще почему? – взорвался возмущением Фантомхайв.
– Потому что второй раз бьешь меня и ворчишь.
– Только маленьких так по голове гладят.
– Не только, – возразил с лёгкой улыбкой Себастьян, ловя на себе взгляд отца. – Ты чего, пап?
– Да нет, ничего, – ответил Стефан.
И это его сын говорит, что сосед к нему плохо относится?
– Все хорошо? – на всякий случай решил уточнить парень, теперь начиная переживать и за состояние второго родителя.
– Да, – мужчина улыбнулся. – Все нормально.
– С мамой все будет хорошо. Она быстро поправится. Вот увидишь, – слегка сжал плечо мужчины, заряжая своим оптимизмом и веру в хороший исход.
– Знаю, – Стефан кивнул. – Но волнение никуда не денешь.
***
Не ясно, сколько прошло, час или больше, но вскоре надпись потухла, а из кабинета вышел и сам хирург. По его выражению лица не поймешь, хорошо все прошло или плохо.
– Опухоль удалили, – оповестил Винсент, краем взгляда немного удивленно скользнул по сыну, сидящему рядом с семьей больной. – Все прошло хорошо.
– Слава Богу, – облегченно вздохнул Себастьян, прикрыв глаза и плюхнувшись обратно на кушетку. Чувствовалось, словно огромный груз сваливается с плеч и в теле возникает такая легкость. И вместе с тем радость.
В этот момент Себастьян мог почувствовать мимолетное прикосновение к своей руки. Совсем невесомое, словно случайное. Это Сиэль решил выказать свою поддержку. Показать, что тоже рад минувшей бури. Михаэлис перевел на того взгляд и сам взял за руку, только в отличии от полученного мимолетного касания, он сжал крепко, но нежно. В другом случае взял бы да обнял.
Сиэль не стал вырывать руку, только отвернулся, сделав вид, что не при делах.
Стефан и Винсент не сразу обратили на это внимание, разговаривая друг с другом на счет пациентки.
Облегчение, какое не видано было раньше. Никогда. Себастьян спустя какое-то время влез в разговор врача и отца. Винсент позволил посетить пациентку, но не раньше, как она отойдет от наркоза. Стефан сказал, что будет ждать, иного выхода у него нет. А вот сыну велел пойти прогуляться немного. К тому же он здесь не один. Сиэль наверняка согласиться составить компанию. Показать свой город.
Нехотя, но Фантомхайву пришлось согласится. По большей степени из-за наказа отца. Влип так влип. Ничего не скажешь. Его нежелание, хотя правильно сказать настороженность и странное волнение, Себастьян в упор не замечал. Слишком хорошее настроение. Своей улыбкой он, пожалуй, осветил бы за километр.
– Почему ты улыбаешься, как идиот? – не выдержал Сиэль.
– Хм? Потому что я счастливый.
– И как это вяжется?
– Потому что с мамой все хорошо, – как само собой разумеющееся ответил Себастьян. И нет, раздраженная моська соседушки нисколько не помешала улыбки померкнуть.
– И раздражающего соседа тебе в няньки не поставили, – проворчал парень.
– Я тебя уже раздражаю? – удивился Себастьян, да так искренне, словно и правда не верил. – Не ты ли коснулся так осторожно моей руки, выказывая поддержку. Беспокоясь о моем состоянии.
– Тебе почудилось, – проворчал Сиэль, пытаясь скрыть стыдливый румянец за волосами. Знал бы, что ему припомнят, не сделал эту глупость.
– Нет, такое не может почудиться.
С радостным оскалом парень приобнял за плечи опешившего соседушку и чуть-чуть наклонился в его сторону.
– Несомненно, это знак дружбы и привязанности!
– Ты что творишь? – Сиэль попытался отклониться. – Слишком близко, держи дистанцию!
– Прости, не удержался, – виновато улыбнулся Михаэлис.
Отпустил он через пару секунд, отхватывая последние крупицы дозволенности. Поправка, позволил он себе столь вопиющую дерзость сам, никто другой не разрешал.
– Забей…
Сиэль стал пунцовым. И ведь подавил в себе желание еще что-то колкое сказать. Наглый паразит и так натерпелся сегодня.
– А вот мне интересно, – спустя пару секунд молчания заговорил Себастьян, – куда ты нас ведешь? Мы все идем, но я даже не знаю куда. Если же ты просто хочешь показать достопримечательности, то было бы хорошо, рассказывай ты о том или ином месте. Знаешь, мне всегда нравилось это в путешествиях. Однажды попался такой хороший гид. Умеет вот человек рассказывать так, что просто заслушиваешься. Ты ведь хорошо знаешь свой город?
– Я домой иду, – ответил Сиэль, игнорируя остальную часть монолога.
– Что? – выпучил глаза парень. – Ты хочешь отвести меня к себе домой?! О, это так по-дружески!
И вновь к раздраженному соседушке полезли с обнимашками. Только в это раз радость прервали. Ладонь Сиэля остановила, закрыв Себастьяну половину лица.
– Мне не хочется гулять, а раз я попал к тебе в няньки, то и тебе не хочется. И даже не надейся, что поведу к себе в комнату.
– Ну даже так, – все с тем же радостным (глупым, по мнению Сиэля, и очень раздражающим) выражением лица Михаэлис отстранился и спокойно пошел следом. – Я все равно рад. Мне интересно посмотреть на твой дом. Все же шанс выпадает один на миллион.
– Считай выиграл в лотерею, а теперь помолчи, мы почти пришли.
А ведь и правда стали показываться жилые дома. Это те самые районы, когда дома стоят в ряд, похожие друг на друга. Разве что незначительные мелочи, что позволяют различать.
Сиэль еще какое-то время шел мимо домов, пока не подошел к самому непримечательному, по цвету из коричневого с былым кирпичей.
– Мамы дома нет.
– А красотой ты в маму пошел? – неожиданно спросил Себастьян.
– От мамы у меня только глаза, – Сиэль стал выискивать в своем рюкзачке ключи.
– Ну, ты как-то и на отца не очень-то похож.
Что же касается Себастьяна, то он всего взял помаленьку. Что отца, что от матери. И все же больше черт от отца.
– Если не веришь, покажу тебе его подростковые фотки.
Сиэль открыл дом, заходя внутрь и включая свет в небольшом прямом коридорчике. Уютный домик. Первым делом Себастьян поразило обилие цветов. Просто райский уголок. Для красоты картины не хватало животного. Кошки там полосатой, или попугая.
И как в воду глядел, со второго этажа стала спускаться красивая черная кошечка с белой грудкой.
– Это ваша?
Не дожидаясь ответа, Себастьян направился к животному.
– Дина, – кивнул Сиэль, – совсем котенок еще, год только.
Не много-то внимания котенок уделил новому человеку. Добралась животинка до дивана, устроились наверху, а большего и не нужно. Но нет, Себастьян решил погладить. Ведь он не он, если оставит кошку без своего внимания. Они ведь такие пушистые, с чудным внутренним моторчиком и мягкими лапками. Кошка по началу зашипела на незнакомца, а Сиэль даже не рыпнулся, только предупредил:
– Она может поцарапать.
Пару секунд ласки и королева утихомирилась. Позволила себя гладить. Более того, снизошла до простого смертного и включила свой моторчик.
Себастьян с любовью смотрел на это чудо.
– Не знал, что ты кошатник, – Сиэль ухмыльнулся, подходя к дивану.
Любил он эту кошку. Он же ее и нашел около дома почти полумертвую. Ведомый легким одиночеством, он забрал котенка домой и отмыл. Родители не стали возражать, чтобы Дина осталась с ними, если учесть, что сын, предпочитавший одинокое существование, сам принес ее.
Заметив хозяина, девочка подобралась. Прогнулась в спинке, сладко зевая, и спрыгнула на колени к Сиэлю. Наглая морда, подлиза настоящая, устроилась клубочком и подняла голову с видом: «Хозяин, почему не гладим?»
– И тебе привет, – ласково улыбнулся любимице, поглаживая по гладкой шелковой шерстке.
– Такая пушистая, – с умилением ответил Себастьян, все не переставая наблюдать за кошкой. На этих созданий можно было любоваться бесконечно.
– Когда я ее нашел, у нее не было шерсти местами. Все не получается уговорить хозяйку, чтобы она позволила Дине жить со мной.
– Хозяйку?
– Нашу хозяйку, квартиры, – пояснил Сиэль.
– А-а, ты про съемную…
Да, он бы и сам не был против котейки. Все лучше, когда в квартире есть любимчик. Приходишь после учебы, а тебе встречает чудо с жалобным мяуканьем и чудными глазками.
– Давай попробуем уговаривать вместе.
– Все-таки это моя кошка. Мама и так говорит, что она спит в моей комнате.
– Но вдвоем у нас больше шансов уболтать хозяйку. Пусть пойдет на уступки. А если боится, что Дина начнет мебель портить, так можно купить для нее специальную точилку для когтей. Приучить, и дело с концом.
– Она приучена, – закатил глаза Сиэль.
– Тем более, – чуть склонив голову, парень погладил котенка по задним лапкам. Там у нее светленький пушок. Самая мягкая шерстка.
Кошечка, решившая, что с ней играют, немного извернулась и передними лапками ухватила руку парня. И игра началась. Даже если после этого Себастьян уйдет с царапинами, не важно. Он принялся играть с котейкой. Самым больным ее ударом оказался удар задними лапками. С тихим шипением Себастьян перестал лезть и посмотрел на исцарапанную руку.
– Дина, – Сиэль засмеялся. Кошечка, с гордым видом от победы, вновь устроилась на хозяйских коленях. – Какая же ты хулиганка.
– Хороша киска, – баюкая исцарапанную руку, парень поднялся. – Пойду промою рану.
– Ванная на втором этаже. В шкафчике под раковиной аптечка, – пояснил Сиэль, не отрываясь от легкого почесывания кошки.
Стандартная процедура. Не считая аптечки в ванной. В семье Михалис ручную скорую помощь держали в шкафу на кухне. Мелкие царапины Себастьян не стал трогать. Достаточно было помыть руки с мылом. А к тем царапинам, что немного кровоточили, решил уделить внимание и обработать зеленкой. Щипало сильно. Когда уже шел обратно в гостевую, не переставал дуть на ранку. Бедный и несчастный. Одна рука сломана, вторая исцарапана.
– Выглядишь отвратно, – Сиэль лежал на полу на спине, а Дина по-королевски ходила по его груди.
– Скоро начну записывать в словарик, сколько раз ты повторял мне эту фразу, – попытался пошутить Себастьян, садясь на диван. Не вовремя еще и сломанная рука начала ныть.
– Просто со стороны ты выглядишь не очень.
– Так приласкай меня, и станет легче, – подмигнул Себастьян, говоря то ли в шутку, то и серьёзно. Сразу и не понять.
– Ты не кошка, чтобы тебя ласкать.
– Жаль. Я люблю, когда меня гладят по волосам. А еще лучше, когда зарываются пальцами и мягко массируют. По телу ползут приятные мурашки и ты готов замурлыкать, как любая кошка.
– Ужас, – поморщился Сиэль.
– Что, тебя никогда не гладили по волосам?
– Когда был маленький, родители иногда гладили, но не скажу, что эти чувства прямо для восторга, – хмыкнул Фантомхайв, переворачиваясь на живот, а Дина устроилась у него на спине.
– Значит, ты не получал такую ласку от человека, который нравится.
Что не удивительно. Ведь если судить, каков соседушка по характеру и что он пережил, партнера у него просто не может быть. Грустно. В этот момент Себастьян особо яростно возжелал стать для соседушки особенным человеком. Тем, кто подарит эту ласку, и от нее не пойдет недовольство. Только чистое удовольствие и желание продолжать.
– А в чем будет разница?
– Это проще на практике прочувствовать, чем объяснить в теории. Но поверь уж моим словам, разница есть.
– Не думаю, что приятно, когда кто-то грязными руками копается в твоих волосах, напоминает обезьян, которые блох ищут.
«Непробиваемый» – мысленно простонал Михаэлис и закатил глаза.
– Ты все перекрутишь на свой лад.
– Скорее это ты пытаешься объяснить, что все хорошо, когда это может быть отвратительно.
– Да не отвратительно это, – нахмурился Себатьян. – Не веришь, иди сюда. Убедишься в этом лично.
– Не могу, – Сиэль фыркнул, – Дина спит.
Больная тема всех кошатников. Невозможно подняться, да что там, даже двинуться, когда на тебе спит кошка. Такой страх, что она поднимется и уйдет… словно от того, что она на тебе – зависит вся жизнь. Это, конечно было утрировано, но для Сиэля это повод, чтобы не поддаться неожиданно вспыхнувшему любопытству.
И чтоб уж не сидеть в тишине, чем-то занять себя, Себастьян, с позволения хозяина, включил телевизор. Ради этого и подняться не поленился. Дина еще какое-то время полежала на спине хозяина и спрыгнула, уходя на кухню, где стояла ее миска с водой. Сиэль поднялся с пола и устроился в кресле.
– Иди сюда, соседушка, – похлопал по месту рядом с собой, здоровой рукой Себастьян. – Дина ушла.
– Зачем? – Фантомхайв инстинктивно прижался к спинке кресла сильнее.
– Ты явно напрашиваешься, чтобы на практике испытать всю прелесть ласки. Поглажу тебя, как котенка.
– Что за бред ты городишь?!
Сиэль старался сделать вид, что слова парня его бесят, но тут было легкое раздражение, не более.
– Это не бред.
– Ты знаешь, я терпеть не могу, когда ко мне прикасаются.
– Тем не менее САМ ко мне прикоснулся, – особо выделил Себастьян, – и позволил за сегодня тебя дважды коснуться.
– Лимит исчерпан, – сопротивлялся Фантомхайв.
«Лимит исчерпан» – мысленно передразнил парень.
Сколько раз он уже слышал это фразу? Сотый раз? Или двухсотый? И каждый раз одно и то же. Меняется лишь причина. Разговор это, или же касание. По большему случаю все же разговоры. Прикасаться к себе Сиэль позволил не так давно.
К черту!
Хватит уже послушно склонять голову. Себастьян поднялся со своего места и сам направился в сторону соседушки. Сиэль инстинктивно сжался. Хмурый вид Михаэлиса не сулил ничего хорошего. И это пугало. Сел на подлокотник кресла, не прерывая с соседушкой зрительного контакта.
– Ты что удумал? – голос вышел чуть-чуть выше. Из-за страха.
Если Себастьян хоть что-то скажет, вновь пойдут истерики. Или раздражения. И то, и то осточертело. Поведение такое перестает забавлять. Он хочет, чтобы Фантомхайв обратил на него внимание. Хочет к нему прикасаться, без возмущений.
И сейчас Михаэлис осторожно поднял руку, прикоснувшись виска соседушки. Коснулся и слегка погладил.
– Убери руки!
От чужих прикосновений парень вздрогнул и даже не заметил, как повысил голос. Странное чувство. Очень незнакомое и пугающее… От него сердце забилось сильнее, а на щеках стал красоваться румянец.
– Насколько противно?
Сиэль не ответил, но по его смущению и так все было понятно. Противно не было.
Стоило только присмотреться, до этого Себастьян не обратил внимание на лицо, только интонация голоса его взволновала. Оказывается, тот смущен.
Хотелось бы верить, что реакция нужная.
– Тебе ведь нравится, соседушка, – непривычно нежно заговорил Михаэлис, так до конца и не опустив руку. Рискнул и попробовал еще раз коснуться волос. – Ты можешь принимать мои прикосновения.
– Ты бредишь… – на грани шепота ответил Сиэль, сглотнув. Его трясло. Но это, наверное, больше от страха. И уже не прикосновений, а чувств, что испытывал.
Этот наглый, вечно раздражающий… придурок. Он совсем не понимает, что творит! Неужели не видит?.. Нет, если бы увидел, то не стал бы добивать следующим своим действием! А сделал он вопиющую дерзость – осторожно обнял. Сиэль вздрогнул в его руках.
