Текст книги "Подлокотник (СИ)"

Автор книги: DinaW

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Мэдди, – обратился Дэнни к ней. Она не отреагировала, – Мэдди, – он положил свою руку на её, она подняла взгляд.

– Прости, я задумалась, – часто моргая, сестра перевела взгляд на Дэнни, – Не высыпаюсь, немного торможу. Я слушаю о чём ты говоришь.

В голове всё не уходил этот женский голос, с которой ей так коротко успелось поговорить.

– И о чём я говорил? – прищурившись, спросил Дэнни, убирая свою ладонь от руки сестры.

– Что ты купил новый объектив и в сентябре у тебя был Том Брэди, – прижав губы, в итоге ответила Мэдди.

– Ладно, твоя взяла, – вздохнув, Дэнни продолжил, улыбаясь, – И он расписался футбольном мяче, заедешь ко мне я тебе покажу.

– Вот, если у тебя Дэвид Ли, – указывая пальцем в брата, начала Мэдди, – расписался на волейбольном мяче, я б тебя расцеловала.

– Но Эвансам нравятся Том Брэди, – это был жирный намёк от Дэнни, – а.

– А Монтгомери наплевать на Тома Брэди.

– Ты говорила с ним? – осторожно начал Дэнни. Он знал про интрижку Мэдди и видел как она страдает. В ответ Мэдди лишь отрицательно покачала головой. Как ей это надоело. Все, все стремятся подтолкнуть к нему. Что она должна сделать первый шаг. А что сделал Эванс для этого? Присылал цветы. И её бесило, что все задают один и тот же вопрос. – Извини, не хотел расстраивать.

– Не беспокойся, всё хорошо, – то ли с грустью, то ли с облегчением, сказала Мэдди, – я не реву в подушку, это уже плюс, но немного коробит. Я пойду.

– Куда ты? – спросил Дэнни у уходящей сестры.

– В тир, Дэнни. Том Брэди меня бесит.

Сара стреляла без разбору. Сперва всё было прилично, даже пару раз она попала в мишень. Потом она начала отвлекаться на разговор и поворачивалась к подругам с ружьём. Кэтрин и Мэдди несколько раз приседали от прицела подруги. От таких приседаний Мэдди свело ноги. На помощь пришёл хозяин тира, намекая прямо, что на сегодня женщин хватит на стрельбище, отбирая ружьё у Сары. Кэтрин взяв Мэдди под руку, помогла ей встать. Ноги отекли, болели, на что Мэдди пришлось отказаться от управления арендованным автомобилем и села к Кэтрин. Кэтрин вызвала услугу трезвого водителя, чтобы забрали машину.

В дороге они молчали, Саре же не терпелось расспросить всё у Мэдди и она уже открыла бы рот, но рука, коснувшаяся её плеча, призвала остановиться, показывая, чтобы Сара посмотрела назад. Мэдди спокойно спала на заднем сиденье автомобиля, что из приоткрытого рта стекала слюна. Она не спала всю ночь, представляя даму, которая вчера ей ответила. Возможно это было мама, но Монтгомери сразу откинула эту мысль, слишком молодой голос.

Она представляла её пышногрудой блондинкой с хорошими мозгами, не глупой, уверенной в том, что она говорит. Монтгомери стоит возле Эванса на расстояние вытянутой руки, а рядом с ней блондинка стоит и шепчет ей на ухо «это не твоё, Мэдди». Мэдди повернулась и посмотрела на неё удивлённо, с вопросом в глазах. Мэдди хотелось дотронуться до Криса. Но в ухо снова шепчет слова блондинка «не твоё это, Мэдди». И Мэдди смотрит с сожалением на Криса, что она не может его забрать, и снова этот шёпот её имени.

– Мэдди, – кто-то трясёт её за плечо, от чего девушка приходит в реальность, – Мэдди, проснись.

– Да, я, – вытирая рукой рот от слюны, промямлила Монтгомери, – не сплю.

– Оно и видно, – произнесла Кэтрин, забирая пакет с продуктами с заднего сиденья, – пошли в дом, а то там Сара угробит твою квартиру.

– Надеюсь, это не произойдёт, – вылезая с машины, пробубнила сама себе Мэдди, – а зачем продукты?

– Я заезжала к тебе, у тебя продуктов ноль, – ответила Кэтрин, поставив машину на сигнализацию, направилась в дом.

– Напомни мне потом, забрать у тебя ключи.

Вы умирали когда-нибудь от похмелья? Жуткое чувство, правда же. Голова раскалывается от любого малейшего шороха, а чуть её повернув и наклонив, сигнал поступает в желудок, создавая приступ тошноты, но ещё очень хочется есть и происходит сумбур, тело болит, будто тебя били всю ночь, ноги и руки затекшие, со следами комкающейся простыни. Такой сейчас ад творится с Эвансом. Но есть и рай – запах чего-то приятного тянул из кухни. Он проснулся ближе к обеду, взглянув на телефон лежащий на тумбочке, определив время, привстал на руки, осматривая свою же территорию и ничего не понимая как тут оказался. Да и как понять, если был в хлам, подвёл он итог мысленно про себя. Было больно даже думать, что он предпочёл расслабиться и упал обратно на постель. Запах всё же манил и что происходило на кухне, он решил выяснить. Подняв одеяло, он оглядел себя и понял, что находится только в боксерах и это уже не нравится. Тяжело вздохнув, он встал с постели, говоря уже себе, что сейчас будет нелёгкий разговор с кем-то находящимся на кухне. Минуя спальни, он так и не оделся, свернув за гостиную, попал на кухню и увидел Тару. Кого угодно, но её, он точно хотел видеть в последнюю очередь. Особенно, когда на девушке сейчас одета его футболка, заканчивающаяся где-то на середине бедра.

– О, ты проснулся, – заметив его, Тара бросила мытье посуды, вытерла руки о полотенце и с улыбкой подошла к нему. Тара была привлекательной, бесспорно, но не для Криса. Проведённой всё время детство дало совсем иные плоды, где он её не рассматривал как сексуальный объект или свою девушку, она уже была как их третья сестра, девушка же так не считала, – я тут тебе панкейки приготовила. Сиропом хотела полить, но не могла достать из верхней полки, высоко для меня, а я.

– Что? – зажмурившись, прошептал Крис. Поток информации разрывал его мозг.

– Что? Я говорю, что сиропом хотела полить на панкейки

– Извини, Тара. Стоп, – отойдя немного назад, начал Эванс, – что ты тут делаешь?

– Как, что? После проведённой ночи принято кофе пить по утрам вместе.

– Какой ещё ночи, Тара? – он немного шокирован от её слов, но не подал виду. Сейчас главное не подать виду, а то он потеряет нить её вранья.

– Мы, я и ты, – подойдя ближе к нему, коснулась Тара его рук, переведя их на его плечи. Её глаза бегали по телу Криса и они не задерживались на конкретном участке. Вот и эта реакция, какую ожидал Крис. Он убрал её руки с плеч, держа их крепче, потому что после его слов она начнёт его лупить ладошкой.

– Эх, Тара, так не научилась врать. У меня сейчас утренний стояк, которого не должно быть и после меня должны остаться синяки, Тара, на твоей заднице, – приподнимая футболку выше ягодиц, чтобы убедиться, что синяков точно нет. И их не было. Внутренний груз упал окончательно. Она на его выходку, вырвала руки и ударила его по рукам, а потом от злости пихнула его в грудь. Он знал её от и до, так знают только друг друга друзья, которые с самого детства вместе. Крис отшатнулся от её действий и только посмотрел как она скрывается в спальне. Вернулась она уже во вчерашнем платье.

– Тебе нужна она, да? Она и никто, – злость её в глазах могла прожечь дыру в Эвансе. Крис вскинул брови от её слов, уже доложили и он подозревал кто это, – Чем же так она тебя зацепила то, а, друг мой?

– Мы уже, наверное, не друзья, Тара, – он облокатился об кухонный стол, жалостливо глядя на неё. А в душе было совсем по другому. Он теперь не хотел делиться о Мэдди. Он сам ещё не разобрался, но да, она нужна ему, а зачем, он ещё не понял.

– Не уходи Крис от ответа, ты всегда так делаешь, прикрываясь своей «радостью», – она изобразила кавычки пальцами и в чем-то она была права.

– Тебе пора Тара, – смотря в пол, сказал Крис. Тяжёлый вздох, удаляющиеся шаги, хлопнувшая дверь – минус ещё один друг.

Сегодня было правильное питание от Кэтрин и Мэдди хотела увильнуть от всего этого, но как она сделает, если они у неё в квартире. Сара бы тоже свалила, но засмотрелась в очередное шоу по телевизору и ей не оставили выбора, ставя тарелку с брокколи, гавайской смесью и варёной курицей на стол перед ней. Она поинтересовалась, нет ли чего-то повкуснее, но гневный взгляд Кэтрин призвал заткнуться. И кофе в сегодняшнем меню тоже не состояло.

– Ты точно уверена, что это была не его мама? – погружая в себя гавайскую смесь, спросила Кэтрин. Сара же ковыряла брокколи вилкой.

– Для мамы слишком стервозный голос, – отпивая травяной чай, благоприятный для беременных, ответила Мэдди. – «Извините, но почему вы звоните в столь поздний час», – передразнила слова Тары Мэдди. Сара, всё ещё тыкая в брокколи, хохотнула, потом ещё больше. Мэдди подхватила смех. Кэтрин лишь цокнула. Идиотки. – А если серьёзно, то я в норме девочки, не стоит беспокоиться, я спустила сегодня пар, мне легче, лучше и всё забыто. Хорошо?

Мэдди положила руки на плечи своих подруг, сидевших по обе стороны от неё. Подруги кивнули в ответ. Мэдди говорила уверенно, не доверять было маловероятно. Но Мэдди Монтгомери не доверяла даже себе, своим словам, в которых не было правды. Об этом сказала ей блондинка, появившаяся снова во сне, шепча на ухо Мэдди, пока Крис стоял неподалёку грустно и с какой-то с надеждой смотря на свою Мэри Сью.

«Это не твоё»

«Это не твоё»

Он не понимал, что происходит.

«Это не твоё»

Крис вскочил на кресле и пробил бы верх самолёта, уносящего его в Мексику на съёмки, но ремень безопасности его спас. Дурной сон или что. Чужая рука коснулась его руки. Знакомый голос рядом сидящей женщины привлёк его и он повернул голову. Кари-зеленые глаза, милая шатенка с приветливой улыбкой глядела на него. Нет, это не могло быть. Мэдди. Губы девушки зашевелились и снова этот шёпот.

«Это не твоё»

– Что?

– Мужчина, уберите, пожалуйста, руку с подлокотника, – облик до боли знакомый девушки рассеялся, Крис потер глаза, стирая пелену сна. Наяву, предстала женщина средних лет, с голубыми глазами и светлыми волосами, – Вы заняли мой подлокотник.

– Оу, простите, – Крис убрал руку с чужого подлокотника, – я просто уснул.

– Тяжёлая ночь?

– Тяжёлая жизнь.

Комментарий к 20

Дэвид Ли – профессиональный волейболист.

Том Брэди – знаменитый игрок американского футбола, ранее состоял в команде Бостноских Патриотс, за которую болеет К.Эванс.

P.S. Благодарю ждущих, что ждёте. Извиняюсь сразу, сессия не даёт разогнаться в писанине. Спасибо за понимание))

========== 21 ==========

Судьба меняет всё, как она сама хочет. И преподносит подарки. Эти подарки могут осчастливить или убить тебя. А как ими распорядиться, решит человек.

Эванс закончил свои съёмки над сериалом и вернулся в Лос-Анджелес. Планов что делать дальше было много, график также расписан, но он находил лазейку для отдыха. Встреча с любимым псом прошла более чем оптимистично. Доджер свалил с ног, облизывая хозяина, буквально с ног до головы, вынюхивая привычный запах хозяина. Крис сильно скучал по нему и поэтому они пару дней балдели только вдвоём – ходили на прогулки вокруг дома, посещали Скотта, ездили в парк кидать тарелку.

Он невольно задумался о Мэдди, когда в очередной раз кинул тарелку. Это она тогда впервые познакомилась с Доджером и они играли в эту тарелку. Галлюцинации, связанные с Мэдди больше не посещали его, да и он свои действия прекратил – перестал шесртить по профилям её подруг, не находя там и слова о девушке, удалил тот номер, который за эти месяцы не ответил, перестал присылать цветы. Но одну вещь он не уничтожил.

На вечеринке, организованной самим собой по случаю возвращения, он познакомился с мулаткой с привлекательными формами, которая появилась здесь, благодаря, Майклу. Кажется её звали Сандра. В подвыпившем состояние уже это мало интересовало как её зовут, тут играет тестостерон. Мулатка не была против всех действий, которые намерен с ней сделать Эванс. Получить удовольствие и разойтись. Плюс в копилку, что она расскажет подругам, что была с актёром, которых у неё было уже достаточное количество на счёту. Она не была лёгкого поведения, просто хобби.

Поцелуи были горячими, обжигали губы, кожу, воздух вокруг казался тяжёлым, а в голове была лишь похоть. Она тесно прижималась к его бёдрам и Крис понял, что уже достаточно возбужден, чтобы перейти к более горячим действиям. Они забрели в его спальню, мозг был отключен, они спешили, что не заметили как он её припер к книжному шкафу. Подталкивая её бёдрами, показывая как он ей завладеет, Крис снова впечатал её в стенку шкафа, что оттуда упали несколько книг. Одна из них открылась на тех страницах, где была закладка. Оторвавшись друг от друга и взяв паузу на рассмотрения ущерба, взгляд Криса упал на открытую книгу. Переводя дыхание, он нагнулся и взял эту закладку с довольно знакомыми ему лицами. Это была фотография, Мэдди и Криса, после премьеры, когда они возвращались домой. В один из вечеров, когда Эндрю показал этот снимок, то Крис, сидя за ноутбуком, решил распечатать фото, а потом он благополучно о нем забыл, препрятав в одной из книг.

Сандра уже снимала с него рубашку, целовала тело, а Крис продолжал стоять, как вкопанный со снимком в руке. Он сдерживал себя из последних сил, прокручиваю в голове события тех дней, проведённых с Монтгомери. Мэдди пахнет по-другому, не приторными цветочными духами. Ее губы не такие полные, но мягкие и сладкие. Мэдди ниже, ее можно укутать с ног до головы своим пиджаком. А ещё ее не хочется отпускать из своих объятий, когда она осталась тогда после проведённой ночи– и все эти чувства смешиваются вокруг него, вызывая недоумение и раздражение, потому что его не отпустило, ни капли. Вот почему он так и не смог за эти месяцы найти кого-то, хотя бы затащить кого-то в постель. Все было не то. Его словно кипятком ошпарило.

Крис делает шаг назад и не может оторвать взгляд от фотографии. Искренняя. Открытая. Немного уставшая, но с огнём в глазах. Ему вдруг захотелось прикоснуться к девушке, услышать ее голос, заглянуть в кари-зеленые глаза, которые потянут на дно любви, где она ему скажет, что любит его. Кажется, Эванс сошёл с ума.

– Прости, я не могу, – всё давно уже упало, – честно, прости.

– Это твоя девушка? – просто спросила Сандра, без издевок и обид. Он перевёл взгляд с Сандры на фото и пожал плечами. А кто она ему? – Ты молодец, не расстраивайся, она будет твоей, – похлопав его по плечу, она пошла в сторону выхода. Сегодня не её день.

– Не знаю, – взглянув на мулатку в последний раз, ответил Крис.

– Ты припомнишь мои слова, женская интуиция, – и Сандра скрылась из виду, закрыв за собой дверь, оставляя его одного со снимком в руках и вновь нахлынувшими воспоминаниями.

Мэдди была у себя на квартире. Процесс гнездования шёл полным ходом. Она не стала устраивать baby shower, не хотелось ей этой пафосной вечеринки, где будут дарить подарки ребёнку, а к тебе проявлять повышенное внимание. Ей хватало внимание или было вообще в избытке. Особенно от Кэтрин. Та припёрла ей кучу одежды, хотела ещё кроватку, но Мэдди вовремя попросила остановиться.

Она была у неё почти каждый день и часто гладила живот Мэдди, ей так хотелось тоже быть беременной. А Мэдди лишь смеясь говорила, чтобы та больше наглаживала, беременность как болезнь, заразна. Сара только удивлялась, когда видела скачущую Кэтрин вокруг Мэдди, и подтверждала, что Кэтрин срочно нужен ребёнок, а то её гиперопека уже явно достала Мэдди.

Телефон зазвонил, прерывая воспоминания о подругах. Звонила Тина, в очередной раз узнать как у девушки дела. Вчера она не смогла вечером дозвониться до них, но не стала расстраиваться, всё равно они ей перезвонят.

– Да, – ответила девушка, слушая собеседника на том конце. Но было молчание, – Тина, – молчание, Мэдди отклонила телефон от уха, взглянув на экран, нет, это была Тина, – Ало, Тина ответь?

– Мэдди, – прозвучал тяжёлый голос женщины, – Мэдди, приезжай в Сандер-Синай.

И вызов был завершён.Она пыталась перезвонить женщине, но та не брала трубку.

«Чёрт»

Мэдди вызвала такси, взяла сумочку и помчалась на улицу. Что происходит она не понимала, беременный мозг девушки перебирал кучу вариантов ситуации почему родные оказались в Сандер-Синай. Она назвала адрес центра водителя и сказала поторопиться, платит выше, чем будет должна. Они добрались быстро. Мэдди было тяжело из-за огромного живота и выбраться из такси было трудно, как бы она этого не хотела сделать быстрее.

Войдя в центр, в нос привычно ударил запах лекарств. Она начала мотать головой, выискивая женщину. Увидев как метается девушка, медсестра крикнула ей, чтобы та подошла к ней.

– Девушка вы что-то потеряли? – Мэдди не успела ответить, что она ищет, когда на плечи легли женские руки, отстраняя её от стойки регистрации.

– Дон, спасибо, я сама, – медсестра кивнула на слова Тины.

– Что произошло? – обернувшись на женщину, спросила Мэдди, но увидела чёрные глаза полные боли. – Что с папой?

Тина посадила Мэдди на кожаный диванчик, присаживаясь рядом, она не знала как подобрать слова. Это всегда происходило трудно, сообщать слова потери близким. У кого-то это выходило лучше, цинично.

– Что с папой, Тина? – девушка заглядывала в глаза женщине, – Тина, не молчи.

– Джон умер, – произнесла женщина, – Папа умер.

– Что? – Мэдди отряпнула от Тины, – Что ты сказала?

– Ты слышала, Мэдди, – женщина потянула руку к Мэдди, но та ещё больше отстранилась она, пытаясь встать с дивана, и она это сделала.

– Нет, не может быть.

В глазах ужас, непонимание происходящего, непонимание слов Тины. Она не могла им поверить. Мэдди начала ходить туда-сюда. Ей нужно было успокоиться. Но она не могла. Потеря. Большая потеря для неё. Оторвали снова кусок с души. С сердца.

Мэдди сдерживалась как могла, скрывая пелену своих слёз. А так хотелось.

– Как так получилось? – она уставилась на Тину. Её взгляд уже осуждал женщину, виня её, что та виновата в случившемся, но это было не так, – Как получилось то так, Тина?

– Мы поехали на машине в Мид-Сити, – Мэдди уставилась на Тину, прекращая свои хождения, – Мы поехали к Дэнни.

– К Дэнни? – отчаянный вопрос в глазах.

– Вы родственники Монтгомери? – обратился мужчина к женщинам. Мэдди повернула лицо на мужчину и узнала его, – Мэдди, это ты? Твой отец? – доктор был в шоке от того, что увидел Мэдди.

– Привет, Эндрю, – и тут она не выдержала и кинулась к нему в объятья, пропитывая врачебный халат слезами.

Он не стал её отстранять от себя, только больше прижал к себе. Позже она успокоится, выпьет немного успокоительного, которое потом поможет ей уснуть, обладая снотворным эффектом. Эндрю потом расскажет, что произошло на самом деле.

В машине, когда они возвращались от Дэнни и подумали, что нужно заехать к Мэдди, у Джона возник сердечный приступ, и мужчина резко остановился. Тяжело дыша, держась за левую грудь, он принял удобную позу. Тина уже набирала номер скорой. Бригада прибыла быстро. Через несколько минут они были в центре, динамика не улучшилась и немедленно было решено отправить мужчину в оперблок

Опербригада опытных кардиохирургов пыталась устранить закупорку сосуда в виде тромба, но не прошло и часа с момента начала, а сердце хирурга остановилось навсегда. Они ещё два раза пытались его завести, но безрезультатно. Эндрю был дежурным кардиологом сегодня и он первым, кто осмотрел отца Мэдди, собирая потом для него кардиохирургов. И девушка была благодарна, что Эндрю сделал всё возможное. Когда он всё рассказал и объяснил, Мэдди уже было немного легче.

Тина отошла обзванивать службы по похоронам и что-то обсуждая с Дон у стойки регистрации. Она поняла, что Мэдди знает доктора и оставила их наедине. Мэдди прервала это молчание, нависшее над ними, вытирая длинным рукавом майки глаза, опухшие от слёз.

– Как Лесли? Как ты? – поинтересовалась она, смотря куда-то вдаль, – Давно вас не видела.

– Мы хорошо, – ему было интересно о её положение, но сейчас были неуместны эти вопросы, – Я пойду, нужно работать. Соболезную Мэдди.

– Да, конечно, – Мэдди посмотрела на него, – Спасибо Эндрю, большее спасибо.

Он только кивнул и направился к своим больным. Тина увидела, что доктор ушёл и пошла к Мэдди, надо уходить отсюда. Тина помогла Мэдди встать с дивана и они побрели на выход, ноги Мэдди подкашивались

Мужчина, стоявший за стойкой, просматривая карты пациентов, достал телефон, как только Монтгомери скрылись за дверьми центра. Он набрал нужный номер, нажав просто цифру семь из списка избранных, подставил к уху телефон. Вызов пошёл. Гудки.

– Ало, Крис?

Прошло два дня. Всё было готово к погребению благодаря службам по таким делам. Это было действительно удобно.

Она стояла возле окна, смотря через него, на такой солнечный Лос-Анджелес. Сейчас бы дождь, который бы скрыл её слёзы. Но они не в кино. Стирая очередную слезу с розовой щёки от трения, она обернулась на вошедшего Дэнни и улыбнулась ему.

И вот они одни. Они как будто вернулись обратно, на пятнадцать лет назад, ощущая ту же боль от потери, но уже в теле почти тридцатилетних себя. Он взял её солнцезащитные очки с туалетного столика и протянул ей. Они были в чёрном, она в платье – лапша, обтягивая её живот, он в чёрной рубашке и брюках – так принято, так надо, несмотря на жару. Он помог надеть ей кеды, которые ей были по размеру. Остальная обувь становилась мала, как только она походит в ней некоторое время, отёки ног поднадоедали.

Дэнни подал ей руку, помогая встать с места, и они направились на улицу, где их поджидала машина для поездки в церковь на прощальную службу.

По приезду к месту, она осмотрелась, чувствуя, что что-то не так. Она пару раз обернулась, прежде чем войти в церковь, пытаясь найти в толпе что-то. Эти чёрные блики траурного наряда не давали, чётко рассмотреть всех прибывших на прощание с отцом. Людей было около сорока персон, на столько человек они заказали обед после.

Монтгомери сели в первом ряду, оставшиеся расселись по местам. Священник провел отпевание. Мэдди последний раз взглянула на папу, прежде чем закрыли крышку гроба. Далее были произнесены прощальные слова друзей, коллег, а потом Тины. Мэдди не слушала их, она была в своих мыслях, в своей пустоте. Просто сидела, поглаживая живот, где бушевали двое, сидела и ждала, когда это закончится, а потом уедет к себе, не оставаясь на поминальный обед. Слова любимого брата просочились в голову, они уже были у него последние.

– Он приехал тогда, после стольких лет молчания и нашего недопонимания, – было больно говорить, – Я тогда его спросил, почему он здесь, в моем доме. Он лишь ответил, что это благодаря Мэдди, доказавшая ему, что он не прав, – Дэнни посмотрел на Мэдди. Она была упряма и дошла до своей цели, – И тогда отец сказал ещё и это, – он достал листок из нагрудного кармана, – «Моя любовь будет греть тебя и защищать от всех невзгод до самой старости. Где бы ты ни был и что бы ты ни делал, я всегда с тобой, мой заботливый, понимающий сынок!»

И Дэнни заплакал вместе с Мэдди. Джон был скуп на слова любви для детей, а тем более после неприятие факта гомосексуализма сына. Но в тот день он простил сына, простил самого себя, что так поступил с сыном. Поэтому рано утром, он встал с постели от ноющей боли в груди, Тина ещё спала.

Он спустился вниз на кухню, набрал стакан воды и выпил привычные ему таблетки от боли. За завтраком он сказал Тине, что хочет поехать к сыну. Тина знала про их проблему. И они поехали. Остановившись у дома, где была квартира сына, он немедля вышел из машины. Если он сейчас задержится в машине, то никогда больше этого не сделает, так думал Джон про всё это.

Стук в дверь прервал работу Дэнни над фотографиями. Он не ждал сегодня никого, но всегда приветствовал нежданных гостей

Дэнни открыл и был немного в шоке. Отец. Как давно он его не видел. Папа.

– Здравствуй, Дэнни.

– Привет пап, – позади стоящей женщине, он кивнул. В голосе отца не было враждебности, – Проходите, не стойте у порога.

И они зашли. Порядок так и оставался у Дэнни на последнем месте. Но Дэнни быстро подстраивался по ситуацию. Он приготовил чай, угостил гостей пирогом, купленным в местном магазине.

– Я хотел бы извиниться, прошу простить за всё, – с этих слов началась их длительная беседа. Они были тогда счастливы, все их недомолвки были приняты, разобраны, проблемы решены и они приняли друг друга, как тогда Джон принял своего первенца, чуть раньше своей сестры на пару минут, на руки в роддоме. Его, в тот момент, сразила такая блаженная улыбка счастья. И в операционной, Джон умер с улыбкой, так и оставаясь во сне.

Он прощён.

========== 22 ==========

Он стоял подальше от всех. Выглядел как обычно, как всегда. Он не привлекал внимание, сегодня не тот день. Семья Эванс тогда выбрались в Диснейленд всей своей оравой с пятью детьми, где два из них были два переростка около сорока лет.

Каждый год они бывали в Диснейленде больше из-за племянников Криса, но сами взрослые тоже веселились. Папарацци находились неподалёку и сами посетители узнавали чету Эвансов, но не трогали и не подбегали фотографироваться, личное времяпровождение, это важно.

Телефон в шортах заиграл, Крис чуть отстранился от семьи, и взял трубку. Лиза цокнула. Снова его работа, но было куда хуже. Скотт обернулся, смотря на брата, который выслушивал звонившего на том проводе. Крис повернулся в его сторону и Скотт понял, что-то произошло, что касается их двоих. Он ещё разговаривал, жестикулировал и нервничал, притоптывая ногой, люди обходили стороной. Скотт вернулся к созерцанию племянников, катающихся на мини-горках. У подошедшего брата он не спросил ничего, чуть позже. Они сменили локацию, идя на другой аттракцион. Братья чуть отстали о семьи, смешиваясь с толпой.

– Ты знал, что она беременна? – спросил Крис, смотря на него. Если бы сейчас он снял очки, то от брата остался бы только пепел.

– Догадывался, – ответил Скотт, обходя человека на пути.

– Почему мне не сказал?

– Сказать тебе, что это догадки, – уже нервничал Скотт. Они тогда были в супермаркете вместе с Трэвисом. Мужчина был в отделе для игрушках, стоял, выбирая мобиль для детской кроватки, тогда и его нашёл Скотт. Он ещё поинтересовался, в шутку, своим детям, но Трэвис сказал, что подруге, но поняв, что почти проболтался, пошёл прочь из отдела.

Когда они легли спать, Скотт ещё долго крутил в голове и сопоставлял факты. Он спросил тогда Трэвиса, почему Мэдди резко съехала от него, тот ответил, что она должна была за кем-то ухаживать.

Эвансы нашли своих родственников, спросили какое они хотят мороженое и ушли в сторону фуд-траков. Купив по мороженому, они сели на лавочку.

– Вчера ночью умер её отец, – выдал Крис через несколько минут молчания, смотря куда-то вдаль, Скотт тяжело вздохнул, – Позвонил Эндрю сообщил об этом и о том, что она в положение. Произошло в его смену.

– Ты поедешь? – спросил Скотт брата, поворачиваясь к нему.

– Не знаю, – он больше всего хотел ехать и узнать его ли этот ребёнок, любопытство брало вверх.

– С тобой поеду, там по-любому будет Трэвис, – сказал Скотт, кусая подтаявшее мороженое, – Я ему позвоню, спрошу где всё будет происходить.

– Не нужно, он может не сказать, раз не сказал про её состояние, – да, так и было, Трэвис её защищал, – Эндрю пришлёт адрес, с их центра буду забирать тело ритуальные. Он пообещал, что узнает.

Скотт кивнул на объяснение брата. Крис встал с лавочки, выкинул подтаявшее мороженое в урну и пошёл взять ещё для родни.

– Маме скажешь? – спросил Скотт, когда они шли обратно.

– Не стоит этого ей знать, – Крис положил свободную руку на плечо брата, – Завтра скажем, что нас по работе вызвали, хорошо?

– Хорошо, – ответил брат, когда они уже подошли к семье. Завтра надо смыться и сделать это незаметно.

Они прибыли домой вечером, без Скотта, тот отправился к Трэвису, выяснить их недомолвки. Крис лежал на кровати, все уже давно разбрелись по спальням, дети спали, и он мог спокойно думать. Завтра он встретит её и что он скажет. Он предполагал много вариантов, но решил будь что будет. Он потрепал Доджера, дремлющего на кровати, слез с кровати и пошёл в гардеробную. Он вспомнил, что не подготовил одежду на завтра, тут Илария точно не нужна. Он достал костюм, почистил его, достал рубашку, подготовил галстук и туфли. На этом всё, нужно поспать, завтра эмоционально трудный день.

Машина подъехала к церкви, из которой вышел Дэнни. Мужчина подошёл к задней двери, открыл её и подал руку. Крис заметил выходящую Мэдди, которой было тяжело из-за своего физического состояния больше, чем от морального. С другой стороны вышла женщина, мачеха, подумал Крис. Он перевёл взгляд на Мэдди и снова завис, также, как и при первой встречи. Она была в очках, скрывающие её опухшие глаза, тёмные волосы были заплетены, фигура лишь изменилась за эти месяцы, сильно выпирал живот. Он немного прикинул какой у неё срок, возможно уже девятый, где-то прозвучало в разуме. Он не был силен в анатомии так глубоко. Крис заметил, что она остановилась у входа в церковь и развернулась, оглядывая прибывших людей. Эванс встал за спины двух мужчин, что-то обсуждающих, и наклонил голову, рассматривая свои ботинки. Она не нашла того, что хотела и зашла в здание.

Крис зашёл почти последним и сел в крайний ряд противоположной стороны скамеек. Диагонально её было хорошо видно. Мэдди сидела спокойно, голову не поднимала, даже речь отказалась произносить и никак не реагировала на речи других людей. Когда вышел Дэнни, Мэдди начала рыдать от его слов. Словно поддавшись инстинкту, Крис дернулся с места. Он хотел обнять её и успокоить. Но это сделал Трэвис. Он был рядом и Крис немного успокоился.

Она стояла возле надгробной плиты. Все уже разошлись, возложив цветы, и направились к машинам, чтобы ехать на поминальный обед. Она сказала, что останется, но кто-то из родственников хотел её увести оттуда, но она настаивала. Дэнни сказал оставить в покое сестру и всё с ней будет хорошо. И он всех увёл с кладбища. Мэдди присела на корточки, поправляя цветы. Но одни из них не вписывались в эту общую картину. Тюльпаны. И она всё поняла.

Крис подошёл сбоку, чуть присел, подавая ей свою руку, чтобы она встала. Она улыбнулась ему, когда повернула голову на него. Он был такой же, как с прошлой встречи – волосы уложены назад, ухоженная борода, голубые глаза, в которых она снова утонула. Эванс улыбнулся в ответ, смотря в опухшие от слёз, красные глаза.

– Привет.

– Привет.

Крис всё ещё держал её за руку, нежно проводя большим пальцем по тыльной стороне её ладони, глядя на неё. Она не выдержала и заплакала.

– Хей, Мэри Сью, иди ко мне, – он обнял её за плечи, прижимая к своей груди. Мэдди ударила его, но она чуть улыбнулась сквозь слёзы. Немного успокоившись, она попросила его отвезти её поесть. Она жутко была голодна.

В машине она попросила его отвезти в любое кафе, но только не домой, когда он спросил адрес, где проходил поминальный обед. Эванс повез её в сторону Санты-Моники, там он нашёл кофейню ближе к побережью. Здесь было тихо и мирно, с хорошим простым интерьером и приветливыми официантами.