Текст книги "Эмма"

Автор книги: Дэвид Гарнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Дэвид Гарнер
Эмма

Глава 1

– Сьюзи! – испуганно произнесла девушка, резко пробудившись ото сна.

Молодая особа проснулась посреди ночи от криков боли её младшей сестры, которую уже вторую неделю терзала страшная болезнь. У маленькой Сьюзен было воспаление лёгких, и её мучил ужасный кашель, а пару дней назад недуг перешёл в более тяжёлую форму.

Лекарства не помогали и никак не улучшали общее состояние маленькой мадемуазель, а наутро, после очередного осмотр доктор де Бриль, который лечил всю семью Фоссе, объявил вслух то, о чем все боялись не только сказать, но даже подумать, ведь это было бы худшим из вариантов развития событий для младшей из дочерей Фоссе:

– Мне очень тяжело сообщать Вам такое, но, как доктор, на данный момент и в той стадии, на которой находится пациент, я, к сожалению, ничем уже не могу помочь вашей малютке. Её хрупкий детский организм не справляется, болезнь забирает много сил, и она слабеет с каждым часом. Я боюсь это говорить, но Сьюзен может и не пережить эту ночь.

Для всей семьи эта новость была, как гром среди ясного неба. В гостиной зазвучали истеричные женские всхлипывания.

– Что вы такое говорите!?

– Я понимаю, мадам, но организм уже не реагирует на лекарства, которые у меня есть, а другие для этого заболевания ещё не придумали.

– Так придумайте, сделайте что-нибудь!

– Я не могу, я не знаю как. У меня закончились все средства. К сожалению, мне больше нечего предложить.

– И вы себя называете доктором, как вы вообще смеете, здесь, находится!

– Простите, но я попрошу Вас так со мной не разговаривать. Вам нужно быть с дочкой, ей необходима Ваша поддержка сегодня.

– Я буду молиться! Вера поможет нашей семье!

– Я человек науки, и мне не свойственно уповать на Бога, но я буду верить в то, что малышка поправится, хотя шансы минимальны, – прозвучало это со свойственной докторам холодностью, когда они уже не видят надежды на выздоровление. Доктор пытался смягчить удар, но профессиональная привычка его подвела.

– Нет! – воскликнула мать маленькой мадемуазель.

Она бросилась к своей дочери, омывая ее золотые волосы слезами.

Мать улыбалась сквозь слёзы, чтобы Сьюзен почувствовала ее веру в лучшее, но дочь находилась в полуобморочном состоянии и не могла видеть эмоции той.

Сьюзи была очень желанным и долгожданным ребенком, и потерять её было огромным горем. Да и вообще, любой согласится с тем, что смерть детей для родителей самое страшное, что может произойти в их жизни. Родители готовы на все ради счастья своих чад.

– Сделайте хоть что-нибудь!

– Вам нужно выпить успокоительного настоя!

– Идите к чёрту со своим успокоительным! Сами его пейте. Я спокойна.

– Хорошо, извините, тогда я лучше пойду.

Доктор понимал эмоции женщины, они ему были достаточно близки по некоторым личным обстоятельствам. Тем не менее, покинуть дом показалось ему лучшим решением в данной ситуации.

– Куда?! Вы уходите в такое время?

– Если я не могу ничего сделать, зачем я здесь нужен?

– А как же моя Сьюзи?

– Я навещу вас утром.

Доктор быстро собрал все свои вещи и удалился. Покидая дом, он оставил успокоительный настой служанке и рассказал, как его стоит употреблять, чтобы сохранить психическое здоровье.

Всё это несчастье обрушилось на добрую, гостеприимную, порядочную и уважаемую в высших кругах общества семью Фоссе, которая всегда была примером для подражания в маленьком городке Лилль.

Старшая дочь Эмма в слезах убежала в свою комнату, отец, подавленный новостью, так и остался сидеть в гостиной, а мать, легла рядом с младшей дочерью, укрыла ее одеялом, и принялась расчёсывать золотистые волосы Сьюзен, по её щекам стекали горькие слёзы.

Мэри-Энн всегда была достаточно сдержана в своих эмоциях, но в сердце она горячо любила своих двух девочек, которые для неё стали наградой, ведь у всех женщин рода Доратэль были проблемы с продолжением рода.

К неописуемой радости домочадцев, Сьюзен пережила ночь, а потом и ещё одну. Однако девочке не становилось лучше, а только хуже.

Доктор приходил каждый день и помогал, чем только мог, но судьба маленькой мадемуазель была предрешена.

Мать и отец пытались чем-то помочь, цеплялись за любую возможность, но их помощь была незначительна или бестолкова. У Эммы же появилось чувство, что теперь только доктор и она сама боролись за прогресс в оздоровлении Сьюзи, но его, к сожалению, не было.

Вечером, спустя ещё один день, на третьи сутки, Эмма каждые полчаса выходила из комнаты сестры и меняла воду для обтираний, у малышки был ужасный жар, терзающий изнутри. Как бы страшно это ни звучало, но оставались считаные часы жизни маленькой мадемуазель.

Как трудно понимать, что частичка твоей души, твоё отражение, скоро покинет тебя. Оставит этот мир и лишь изредка, превратившись в солнечный луч или же лёгкий и ласковый ветерок, будет напоминать о себе в моменты грусти и печали, даря надежду на встречу.

Все эти несколько дней Эмма готовила сама для всей семьи, вместе с прислугой, в сложившихся обстоятельствах она стала старшей не только среди детей, но и по дому.

На хрупкие плечи девушки легла очень тяжёлая ноша, которая может или сломать человека, или же сделать непобедимым борцом, способным легко преодолеть любые жизненные преграды на своём пути. Она продолжала сражаться и делала это каждый день, преодолевая свои страхи и слёзы.

– Мама, я принесла поесть, – произнесла Эмма, поднявшись в комнату к родителям, где Мэри-Энн последние дни находилась в полном одиночестве. Отец ночевал в гостиной, рядом с камином, потому что засыпать у него получалось, только смотря на языки пламени, которые действовали гипнотически успокаивающе.

– Я не хочу никакой еды. Я совсем не голодна, – произнесла отстранённым голосом женщина, словно говорящая сама с собой, тихо и неразборчиво.

– Но надо поесть, ты плохо выглядишь.

– О, Эмми, это ты!? – только когда Эмма сделала несколько шагов ближе, материнский инстинкт вернул женщину в сознание, и она заметила что старшая дочь пришла к ней в комнату и принесла маленький поднос, на котором красовалась тарелка с супом и цветок. – А как же ещё я должна выглядеть?

– Я… не… знаю, – ответила Эмма, делая паузы через каждое слово.

– Ступай, я не хочу обедать, – немного грубо ответила Мэри-Энн.

– Мама, сколько можно!? – в порыве произнесла Эмма. – Эти несколько дней, только я и Пифи готовим, убираем.

Девушка устала видеть всё это, горевать раньше времени.

– Всем тяжело!

– Что ты такое говоришь? – поведение старшей дочери удивило мать.

– Ничего матушка, всем тяжело, – с огорчением произнесла Эмма.

– Вон! – прикрикнула мать.

Эмма выбежала из комнаты со слезами на глазах. Она всё понимала, но и мысли не могла допустить, что потеряет сестру, свой маленький лучик радости и света в северном городке.

– Дорогая, не плачьте, – увидев слёзы, произнесла служанка Пифия.

Эта женщина всегда была очень добра и поддерживала каждого члена семьи.

– Эх, Пи, я так устала. Что мне делать?

– Оставьте посуду. Я сама всё уберу и поставлю чай, не откажетесь?

– С жасмином? – спросила Эмма.

Жасминовый чай был ее самым любимым, он возвращал ее в майское утро, когда запах цветущих кустов оседал у порога их поместья и наполнял всё пространство сладким ароматом.

– Да, милая, как вы любите.

– Спасибо, – уголки губ Эммы приподнялись в лёгкой улыбке.

К часам девяти вечера, маленькой Сьюзен, к счастью для всех, стало немного лучше. Эмма, приносившая чай для матери, почувствовала, что жар немного спал, и они обе спокойно заснули. Как жаль, что это было лишь обманчивое затишье.

Спустя несколько часов, ближе к одиннадцати вечера, маленькой мадемуазель стало резко хуже, что предвещало финал ее земного пути. У её кровати собралось всё семейство. За доктором срочно отправили служанку, и уже через полчаса он прибыл.

Сьюзи задыхалась от кашля, всё ее маленькое тело было покрыто каплями пота, а из глаз текли слезы. Какие ужасные мучения для столь юного ребёнка, атакованного непобедимым и невидимым глазу врагом.

Судьба странная и временами шальная дама, абсолютно непредсказуемая. Как же больно пережить своих детей, словно божье наказание за грехи молодости. Не все пары могут перенести потерю собственного ребенка, многие семьи после этого горя рушатся.

Эмми сидела на кровати сестры и держала её за руку. Сьюзи дрожала, но Эмми старалась крепко сжимать ее руку в ответ. Мать молила доктора хоть что-нибудь сделать, но помочь было невозможно.

Что же сделал отец семейства? Не выдержав такого сильного натиска чувств, он покинул дом и ушёл во двор. Он хотел убрать из головы все голоса, что шептали о его вине. Жанн курил. Дым от сигары окутывал пространство, уводя его вглубь сознания, где он пытался бороться с внутренними демонами.

К сожалению, многие мужчины очень слабы при таких страшных обстоятельствах.

Причина кроется в том, что в глазах общества они всегда должны быть сильными, некими героями, стоять стеной при любой опасности, быть стражами и защищать, но здесь они чувствуют свою беспомощность и безнадежность, ведь они ничего не могут сделать. Была бы их воля, они бы отдали свою жизнь взамен ускользающей, но это невозможно. Всё их существо чувствует, что они находятся на краю тёмной пропасти и падают в её глубины. А выбраться из них сможет не каждый. Отец девочек был сильным человеком, но это испытание он не смог принять и сдался преждевременно без боя.

Доктору де Брилю пришлось сделать укол сильного обезболивающего, чтобы облегчить мучения Сьюзи. Кашель вдруг стих. Сьюзи сжала крепко руки старшей сестры и матери, которая уже сидела с другой стороны кровати и, открыв глаза, улыбнувшись на мгновение, сделала последний выдох, а затем покинула этот мир навсегда. Её душа оставила оболочку и воспарила в небеса к мерцающему белому свету абсолютной чистоты, где её ждала уже новая роль.

Тишину разорвал истерический крик матери. Отец, услышав его, прибежал в комнату своей маленькой дочери. Глаза заблестели слезами от осознания того, что произошло. В несколько шагов он преодолел лестницу и резко вбежал в комнату, его волосы были всколочены ветром. Сердце отца сжалось, и он упал на колени в дверном проеме. Мать билась в истерике у ног доктора и кричала на него, обвиняя в смерти малютки. Это был взрыв эмоций. Она взывала к Иисусу, к Деве Марии, и молила о чуде, но худшее уже произошло, её дочку было не вернуть.

– А! Господь! Почему ты так?! Доктор, ну сделайте хоть что-нибудь! Верните её нам! – женщина была безутешна в своём горе.

– Прости Мэри, но я уже ничего не могу сделать.

– Какой же ты доктор!? – у неё уже не было сил его ругать, просить, от бессилия она потянулась в сторону супруга, чтобы почувствовать опору, они обнялись. Их души соединились в горе утраты.

– Я сделал всё что умею и знаю! Простите, но моих сил было недостаточно.

Наверное, впервые Мэри-Энн можно было увидеть столь эмоциональной. После, глава семьи схватил жену и посадил на стул рядом с кроватью Сьюзен. Она, закрыв лицо руками, начала реветь и бить себя по голове в истерике. Отец был вне себя от горя, но собравшись с силами, начал успокаивать любимую жену, сев рядом и обняв её своими крепкими мужскими руками. Эмма взяла сестру на руки и, со слезами, начала гладить её милое личико, густые золотистые волосы, в них солнце словно вложило частичку себя.

Доктор, как положено, выглядел спокойным и непоколебимым, хотя и у него стоял ком глубокой грусти в горле.

Да, по роду своей профессии он видел многое. Смерть стариков – это всегда словно данность, которую просто нужно принять и продолжать жить, идти дальше своей дорогой. Потеря такой крохи – это ужасная утрата, о которой вся семья не забудет до конца своих дней. Эта боль будет жить с ними каждый божий день, в глубине сердца, оставив невосполнимую пустоту.

Но весь мир – это большой круговорот, никто не знает, что становится с душой человека после смерти. Вера говорит, что душа – это бессмертная искра, которая перерождается снова и снова, пока не воссоединится с Богом в бескрайнем космическом океане, пробудив Вселенную ото сна.

Глава 2

Следующий день был необыкновенно тёплым и солнечным для начала октября.

Церемония прощания с маленькой Сьюзен проходила тихо и без посторонних людей. Присутствовало только несколько близких друзей и знакомых семьи, которые разделили с ними эту трагедию.

Всем остальным родственникам, живущим далеко, после церемонии, будут разосланы письма о потери маленькой Сьюзи, о том, что она покинула земную жизнь, завершила свой путь, подарив радость быть её родителями и сестрой.

Похороны проходили недалеко от дома, на их отдельном семейном кладбище, как это обычно бывает в таких имениях. Для Сьюзи было отведено место рядом с её бабушкой, которую очень любила Эмма.

Бабушка часто в детстве играла с ней, пока не покинула этот мир. Случилось это за год до рождения младшей сестры, когда самой Эмме было десять лет.

Примерно за час все пришедшие успели проститься с малюткой. Было очень много живых цветов. Сьюзи любила жёлтые розы, а ещё обожала собирать большие букеты полевых цветов, и уже несколько лет подряд, каждое лето, Эмма брала сестру с собой на цветочные поля к югу от их дома, за главной дорогой, ведущей из города Лиль.

В это трудное время, к Эмме пришла её подруга детства – Ивонна, или просто Ив, она всё время стояла рядом и держала её за руку, выражая свою поддержку, и готова была помочь ей всем, чем будет необходимо.

Ив была простой девушкой, но Эмме и не нужны были заносчивые друзья, они ее пугали, а с Ив, она сразу нашла общий язык и фактически Ивонна была единственной подругой Эммы.

Время текло медленно, словно густой мёд. Ожидание последнего взгляда, последнего прикосновения, казались Эмме невыносимыми. Чем ближе она была к этому моменту, тем крепче она сжимала руку своей подруги, человека, которому она доверяла все секреты. Другой рукой она держалась за подол платья, который в данный момент так раздражал ее своей мрачной цветовой гаммой.

– Почему всегда тёмный, – подумала про себя Эмма, на сердце и так невыносимо, а тут ещё и этот цвет.

Эмма подошла к своей маленькой сестре. По обычаю нужно было взглянуть на неё, прикоснуться, прошептать последние слова любви, но Эмма, как можно дольше оттягивала этот момент, она не могла поверить в то, что случилось.

Ведь только недавно они вместе гуляли по цветущим лугам, веселились, качались на качелях, которые их отец Жанн сделал, как только узнал, что скоро в семье будет прибавление. Качели были крепкими, и они часто качались вдвоём, обнявшись. Сестры вместе собирали букеты цветов, чтобы обвивать ими качели, словно они две прекрасные сказочные лесные нимфы. Беззаботные и воздушные существа, наполненные чистой радостью и любовью. От всех этих мыслей у девушки закружилась голова.

– Эмми, смотри, какая красота, – хвасталась Сьюзи, держа в кулаке сорванный цветок.

– Да, и вправду прелесть, – искренне удивилась Эмма, потому что раньше не находила таких цветков.

– Возьми его! – предложила Сью.

– Зачем? – Эмма не хотела лишать сестру такой красоты.

– Это мой подарок тебе.

– О, милая, спасибо тебе.

Эмма вспоминала время, проведённое вместе с сестрёнкой, но его всегда мало, оно безжалостно.

Эмма была одета в чёрное платье, волосы же были завязаны тёмной шёлковой лентой, она явно выделялась среди многих женщин присутствующих на прощании из–за своего рыжего цвета волос.

Как ни странно, но рыжий был редким во французской глуши, отдалённой от центра города Лиль.

Эмма держала небольшой букет тех самых, полевых цветов, что когда-то ей подарила Сьюзен. Подойдя, девушка начала что-то шептать – может быть вспоминать хорошие события прошлого, а может быть просить прощения за то время, которое они могли бы ещё провести вместе, но уже больше не проведут.

Она очень сильно, всем сердцем и душой, любила младшую сестру, всегда оставляла для неё лучшее – последний кусочек любого сладкого лакомства или большую половинку сочного яблока, которое с заботой подавала Пифия на полдник.

Такова природа старших сестёр или братьев, защищать младших от беды, ухаживать и дарить им всю свою любовь, чтобы те росли с чувством, что они нужны и их любят. Показывать пример того, что хорошо, а что плохо. Быть на страже.

Подул прохладный ветер. Эмма подняла лицо и посмотрела куда-то вдаль. Взор ее устремился очень далеко, за леса и поля, что окружали семейное поместье. Её глаза блестели переливами слез. Она смотрела вдаль, пытаясь уйти мыслями так далеко, как только можно, в её голове не было преград для воображения.

Вдруг, где то за деревьями девушка заметила чей–то силуэт, который резко перепрыгнул через деревья и исчез за их почти опавшими кронами. Эта тень была словно вуаль, перемещающаяся рывками над старинными деревьями.

От увиденного Эмма резко пришла в себя, зажмурилась и, осушив глаза от слёз белым кружевным платочком, вновь их открыла. Вдалеке не было ничего необычного, как и прежде, только деревья, озаренные лучами полуденного солнца и облака, медленно плывущие по небесному своду.

– Может быть, это было облако или его тень, – подумала Эмма, и, убедив себя в этом, попрощалась с сестрой нежным поцелуем в правую щеку.

Букет цветов Эмма оставила рядом с ней, что бы он радовал малышку своей красотой.

Девушка сделала глубокий вдох и, на выдохе ветер подхватил упавшую слезу и унёс её так далеко, чтобы никто больше не мог её увидеть.

Глава 3

Все разошлись по своим делам, принимая действительность, свыкаясь с утратой, и только мать осталась сидеть на земле, рядом со своим меленьким чудом.

– Почему бог посылает такие тяжёлые испытания людям, мне? – это был вопрос без ответа. Никто из живущих, ни единая душа, не в силах ответить на него, только сам Бог, или то высшее создание, которое сотворило нас, но оно так далеко и так недосягаемо.

Сможем ли мы получить хоть какой-то ответ, даже когда умрём? Существует ли Бог как что-то осязаемое, или он абсолютен и недосягаем как космическая пустота. Ответа нет.

Цель самой жизни – это сама жизнь. Есть ли смысл искать ответ…

Вечер этого дня был одним из самых тихих, за последние недели. Дом словно опустел, особенно без детского смеха. Сьюзи привносила радость в дом, энергию детства, которая была столь заразительна, что парой каждый ощущал себя ребёнком.

Отец ходил по своему саду и много курил, он не мог находиться в доме – там всё напоминало о маленькой дочурке. Он знал, что курить вредно, знал, что его прадед умер ещё достаточно молодым от чахотки и значит, и у него могут быть слабыми лёгкие, но сегодня, только сигара ему помогала успокоить свои нервы и очистить голову от дурных мыслей.

Эмма никогда не одобряла отцовскую вредную привычку. Она с упорством, каждую неделю, просила его бросить, но в эти дни девушка не стала этого делать. Всем нужно было побыть наедине со своими мыслями, собраться. Пропустить через себя этот густой туман бренной жизни.

Мать перебирала вещи маленькой Сьюзи, причитала и плакала, отчего Эмме становилось ещё тяжелее находиться не только в ее компании, но и вообще в доме. Стены словно сдавливали ей грудь и не давали вздохнуть.

– Почему они себя так ведут, ведь у них есть ещё я, их старшая умница дочь, – думала девушка. – Они что, совсем забыли обо мне? – это может показаться немного эгоистичным, думала Эмма, но у Эммы было также тяжело на сердце, как и у них, однако она этого старалась не показывать, пыталась быть сильнее, чем есть на самом деле. Это просто мысли в голове, которые возникают сотнями.

Эмма почувствовала, что она снова начинает уходить в себя, как это случилось после смерти бабушки. Эмма была очень сильно привязана к ней, потому что именно бабушка вплотную занималась ее воспитанием и обучением. Мать, как это было принято, вела светскую жизнь, а с домашними была довольно сдержанна, отец же с головой ушел в свои проекты.

Бабушка скончалась скоропостижно, было первым шоком для маленькой Эммы. В тот день она познала, что такое смерть. Тогда ей показалось, что она видела двух бабушек: одна лежала на кровати, другая стояла рядом и улыбалась ей. Память Эммы стёрла это воспоминание, как простую детскую фантазию, хотя это то, что было ей понятно и ведомо, то, что передалось ей от ее же бабушки в день смерти.

И когда ей стало уже совсем невмоготу, а стены давили на неё своей больной тишиной и безмолвием, она решила выйти на улицу.

Молодая девушка открыла заднюю дверь и вышла во двор. Свежий воздух был настолько опьяняющим, что от усталости у Эммы закружилась голова. Такое бывает, когда долго сидишь на одном месте, потом резко встанешь, поднимаешь руки вверх, чтобы разогнуться, и кровь так резко приливает к голове, что земля уходит из-под ног. Тогда темнеет в глазах, но потом отпускает, мгновение, и тебе становиться легче. Девушка решила пойти к качелям. Побыть в том месте, которое было самым любимым для неё и сестры.

Цветы, вплетенные в верёвки, давно завяли. Вечерняя прохлада освежала и одаривала бледные щёки Эммы румянцем. Эмма убрала повядшие цветы и, сев, немного оттолкнулась от земли, начала качаться.

– Сьюзи, Сьюзи. Милая сестрёнка, – прошептала Эмма, начиная раскачиваться взад и вперёд, сделав глубокий вдох и выдох.

Девушка успела сделать лишь три или четыре покачивания, как раздался детский смех, прозвучавший из ниоткуда, словно из пустоты. Эмма резко остановилась. Уже было достаточно поздно и темно, чтобы это могло насторожить, а учитывая ее психическое состояние и сильно напугать. К тому же, она чувствовала себя не очень хорошо из–за произошедшего в семье и, все эти дни тревоги и мучений, мало ли что могло послышаться.

Психика человека удивительная вещь. Иногда она возносит нас на вершину блаженства, а временами наоборот, подводит, словно память стариков, и начинает играть с нами в запутанные игры сознания.

Обернувшись по сторонам и убедившись, что она находиться абсолютно одна в этом месте, Эмма решила вернуться домой. Хотя по дороге назад её не покидало ощущение, что за ней кто-то следит, и поэтому её сердце стучало быстрее, чем обычно. Это было похоже на паническую атаку.

Она ускорила шаг, а когда увидела открытую дверь, буквально вбежала в неё и заперла на ключ, висевший рядом. Эмма отдышалась. У неё был очень тяжёлый день. Грусть и тревога не отпускали ее душу.

Единственной отрадой в доме была служанка Пифия или просто Пифи. Эта добрая женщина помогала матери девочек с уборкой дома и готовкой, так как у Мэри–Энн вся посуда выпадала из рук, она была не лучшей хозяйкой всю свою жизнь.

– Мадемуазель Эмми, я принесла чаю с травами.

– Спасибо Пифи. Как там мама? – решила поинтересоваться девушка.

Пифи всё это время была рядом.

– Мэри-Энн чувствует себя неважно. Она истощена, но наконец-таки поела, после моих долгих уговоров.

– А отец? – она его видела, когда выходила из дома, он походил на тень, которая медленно ходила в саду, среди розария.

– Весь вечер сидел у камина и курил.

– Я думала, что он в саду, на прогулке, – удивилась Эмма услышанным словам Пифии.

– Нет, сидел, и даже не двигался, только пускал дым и смотрел на огонь в камине. Тяжело вам.

– Спасибо Пифи, ты свободна. – Эмма не хотела продолжать разговор по душам, поэтому попросила удалиться.

– Пожалуйста, постарайтесь уснуть, – произнесла женщина, сочувственно улыбнувшись и удалилась из комнаты, оставив молодую особу в одиночестве, в котором она так нуждалась.

Пифи уже больше десяти лет жила в семье Фоссе. Её приняла ещё стареющая мать отца Эммы. У доброй женщины не было ни детей, ни мужа – он пропал без вести, но она всегда старалась быть улыбчивой и приободрять всех. Фактически она уже давно стала частью семьи, как и все остальные. Эмме она была няней и как будто второй бабушкой, которая всегда выслушает и даст совет.

Ей тоже было тяжело, она очень привязалась ко всем, и особенно к маленькой помощнице, ей сильно не хватало Сьюзи. По вечерам, когда все уже спали, она всегда доделывала свои дела и подготавливала всё для завтрака, но в эти дни и её одолевала грусть и ничего не клеилось. Она позволяла себе пустить слезу только тогда, когда её никто не видел.

Пифи взяла на себя ответственность – быть помощником для каждого из членов семьи. В столь трагичный для них час Пифи старалась, как никогда, стать им надежной опорой.

Эмма легла спать почти сразу, как только пришла домой. Перед этим она выпила успокаивающий травяной чай по рецепту доктора. Также расчесала свои волосы деревянным, но очень изящным гребнем, который ей подарила перед смертью её любимая бабушка.

Мы мало помним детство, может быть только самые яркие мгновения. С каждым годом мы забываем всё больше, что было в прошлом. Память человека необычный механизм. Наверняка и воспоминания о Сьюзи сотрутся, не все конечно, но боль уже не будет такой как прежде.

Гребень вызывал тёплые воспоминания о её сестрёнке. Раньше перед сном девочки расчёсывали друг другу волосы и пели милые, а иногда шуточные песни, которые они сами придумывали. Песенка о глупом маркизе, который влюбился в пастушку, или о ветре, который играет с листвой в этот чудесный денёк и совсем не одинок. Они любили придумывать маленькие стишки.

– Эмм, расскажи мне сказку, – однажды попросила Сьюзи.

– О, дорогая, какую?

– А ты придумай сама, – девочка знала много сказок, и ей захотелось услышать что-то новое. Она была уверенна, что старшая сестра знает больше сказок, чем она сама, ну или сможет придумать, и эта история обязательно будет очень интересной.

– Сама, хм, – задумалась. – Ну, хорошо, дай мне пару минут вспомнить что-нибудь, – старшая сестра уложила Сьюзи и укрыла одеялом. Сама села рядом и начала рассказ своей сказки, поток мысли и фантазии подхватил её и понёс вперёд, словно листок, оторвавшийся от кроны и упавший на водную гладь:

– Когда-то давно, жила девушка. У неё были длинные рыжие волосы и зелёные глаза…

– Эмми, ты про себя рассказываешь?

– Нет, с чего ты взяла? – улыбнувшись, спросила девушка.

– Она такая же красивая, как и ты.

– Слушай дальше, не отвлекайся, – сказала Эмма. – Она была волшебницей.

– А как она стала ей?

– Ну, однажды в детстве ей в руку упала звезда, и девушка загадала, что бы все её желания исполнялись. Так она стала волшебницей.

– Я тоже хочу поймать звезду.

– Зачем Сьюзи? – Эмма удивилась.

– Я бы загадала желание, – глаза загорелись, заискрили моментом близкого чуда.

– Ты мне расскажешь о нем? – поинтересовалась сестра.

– Нет! – резко ответила Сьюзи и засмеялась, – Эмми, ведь это секрет. Если я скажу, то оно не сбудется. – Уверенно произнесло дитя.

– Хорошо, пускай это останется тайной. – Эмма не была расстроена этим, она всегда хотела, чтобы ее сестрёнка была самой счастливой.

– Да, пускай.

– Так вот, девушка ходила по городам и помогала жителям спастись от голода или болезни.

– Хорошая она.

– Да, она была доброй волшебницей.

Эмма продолжила, но не успела она, и рассказать половины, как Сьюзи уснула крепким сном. У девушки хорошо получалось сочинять сказочные истории.

Это светлое воспоминание останется с Эммой навсегда.