Текст книги "Туманный рассвет (СИ)"
Автор книги: Дэвей Дэвон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Но, какого было моё разочарование, когда мне не дали заколоть свинью. Потому как все уже были в соплях и слезах. Я им понимаешь ли на ужин белок добываю, а они ещё и недовольны. Неблагодарные. Худенькая девочка кровожадно, с лёгкостью серийного маньяка расправлялась с тушками животных, в то время как так называемые «качки» с тайком, от мамы, сделанными татуировками стояли со слезами на глазах. Тьфу! Глаза б мои не глядели. Я и не удивлена, что полпланеты вымерло.
– Так-к же не-л-льзя! – заикаясь от слёз сказала девушка, вытерая тыльной стороной руки от слёз глаза. При этом в ноздре у неё надулся пузырь соплей. Гадость.
– Я большую часть своей жизни прожила в деревушке у бабушки с дедушкой, у которых было очень много разнообразной живности. Добывать себе таким образом пищу для меня в порядке вещей! – вопила я от злости на них, на себя и на всё вокруг.
Вчера, мы были кто на огороде, кто в поле. Сажали, сеяли, поливали, пололи, и всё в этом духе. Сегодня у нас по расписанию сад и цветники. На это у нас строго отведённые два часа утром после завтрака, три часа днём и час вечером. От звонка до звонка. Тренировки у нас занимают пять часов. Из личного времени у нас остаётся полтора часа, плюс минут по двадцать-тридцать отдыха в течение дня. Отбой в десять. Итак, в планах у нас ещё мини-фабрика по изготовлению одежды, изучение точных наук, день творчества и... Нет, не выходной, к сожалению, не долгожданный выходной, который я с превеликим удовольствием потратила бы целиком и полностью на сон, а целый грёбанный день в подвале. Они смерти моей хотят. Зато после этого у меня уже точно будет выходной. Если доживу. Казалось бы, ну что там делать-то целый день? Наверное, Мерв-Мистер-Я-Весь-Сам-Из-Себя приготовил нам подарок. Разумеется жуткий подарок.
Итак, сегодняшний подъём мне дался нелегко, но лучше вчерашнего. На счёт следующих двух пунктов я даже и не парилась. Кровать-то заправлена ещё со вчерашнего утра, а в душ я доковыляю как-нибудь потом. Но одно я знаю точно – не сегодня. Переодевшись, и взглянув в строенное зеркало в шкафу, я убедилась окончательно и бесповоротно, что лучше я выглядеть уже точно не буду, и походкой Эра направилась за мозгами.
Как оказалось, я одна из немногих, кто нашёл в себе силы и добрался до столовой.
Правило номер два: еда – превыше всего.
Я выбрала себе геркулесовую кашу, с чёрной и красной смородиной и посыпанной сверху сахарной пудрой и гранатовый сок. Тот, кто составляет нам меню – извращенец и это, чёрт возьми, мне начинает нравиться! Каша оказалась на удивление очень вкусной.
Здесь, кроме меня было человек сорок, не больше. Все сидели с кислыми минами, и вяло вазюкали ложками по пустым тарелкам. Тянули время. Я также никуда не спешила. Ну, кто же по собственной воле пойдёт работать? Я тоже не сдвинусь с места, пока за нами не прибежит кто-нибудь из этих двоих маньяков, и с пеной у рта не будет орать на нас, стоя в дверном проёме. Не успела я закончить начатую мысль, как откуда ни возьмись, появилась Зои.
– Сидите, значит… – засунув руки в задние карманы тёмных джинсов, она начала расхаживать с важным видом между рядами столов. – Зомбоовощи, вам что, заняться нечем!? – она облокотилась на один из столов.
Большинство из присутствующих были её подопечными, и, смерив злобным взглядом двух девушек-близняшек, сидящих перед ней, она опрокинула поднос с едой и напитками.
– Упс-с… Всегда знала, что у вас руки из жопы, – у тех двух уже глаза были на мокром месте, но они смотрели на неё и наверное ждали, когда она схватит следующий поднос и начнёт избивать их до смерти. – Значит, так. Сейчас все поднимают свои жирные задницы и идут за мной, а вы двое, уберете за собой и присоединитесь к остальным. Ясно? – объяснила она тихо и спокойно, словно нашкодившим детишкам. Близнецы так активно закивали, что я уже всерьёз начала беспокоиться за их головы, как бы те не оторвались.
Блондинка привела нас в оранжерею, где уже трудились остальные. Указав нам что нужно сделать, она перекинулась парой фраз с охранниками, которые следили за ними и удалилась в неизвестном направлении. Оранжерея меня поразила. Не такое большое помещение, как те, что мне довелось посетить, но чертовски прекрасное. На фоне мышино-серых стен красовались как всем известные цветы, так и самые странные и необычные. Большинство, вместо того чтобы поливать или рыхлить землю, стояли с открытыми ртами у психотрии возвышенной. На табличке, помимо указания названия, было написано, что это растение в народе называют «горячие губки» и оно носит статус самого пикантного цветка в мире. Точнее носило. Здесь были и мои любимые орхидеи. Особенно порадовала орхидея «голый мужик». Стронгилодон крупнокистевой, дурман, «чёрная лутучая мышь», трихозант змеевидный, хойя, японская камелия, эпифиллум… Такое разнообразие цветов навело на мысль, что здесь что-то не чисто. Некоторые растения настолько редкие, что собрать такую коллекцию со всей планеты за короткий промежуток времени просто невозможно. И сорняков здесь было тьма-тьмущая, словно месяца три сюда не ступала нога человека. Наверняка специально, чтоб нам было чем заняться. Да нет, бред какой-то… Наверняка, они просто хотели спасти всё то, что можно было спасти. Пока была такая возможность, а потом им было просто не до этого.
– Эй! Хватит дурью маяться! Делом займитесь! – гаркнул один из охранников. И все, словно выйдя из оцепенения, принялись за работу. Схватив мешок с удобрением, я пошла в самый конец к полуночной розе. Это роза, которая своим запахом убивает любые другие цветы рядом. Она испускает настолько сильный аромат, что остальные цветы увядают.
Прекрасный. Одинокий. Убийца.
Закончив с ней, я направилась к львиному зеву, который уже отцвёл, и на нём остались семенные коробочки, очень похожие на маленькие черепа. Переходя от одного растения к другому, я думала, как бы мне поблагодарить Мерва. Пусть он и вселенское зло, но это благодаря ему я здесь и всё ещё жива. Взяв поливочный шланг, я направилась ближе к выходу, поливать жёлтые пионы. Двое охранников сначала подозрительно на меня косились, но поняв, что я ничего дурного не задумала, продолжили свою беседу.
– Слышь, пошли фиалки польём.
– Ага, скрестим струи…
Гогоча, они удалились, дав мне прекраснейшую возможность улизнуть. Недолго думая, а точнее не думая вообще о последствиях, я выскочила в коридор. Если бежать по лестнице, поймают до того, как я окажусь на следующем этаже. Лифт? Если нельзя, но очень хочется, то можно. К моему великому сожалению, добраться на нём мне удалось лишь до пятого этажа, а там дальше на своих двоих. Где мне искать Мерва я не представляла. Моим пунктом назначения является подвал, поскольку где он может быть ещё я не имею ни малейшего понятия.
– Стоять!
Ой-ёй.
Я замерла. Услышав звук затвора, я даже подняла руки, как в фильмах о преступниках. И почему же мне так стыдно?
– Стою.
Медленно повернувшись лицом к своему преследователю, я увидела молодого парня. Голубоглазый блондин. Кругом одно разнообразие.
– Я Мерва ищу. Не подскажешь, где он может быть… – начала я, таращась на обрез. Нет, там не пули. Соль. Убить не убьёт, но от боли взвоешь. – Его там… это… зовут,– произнесла я как можно убедительнее.
Ясное дело, он мне не поверит. Но, к моему удивлению, оценив меня с головы до ног, он кивнул и убрал оружие.
– Он у себя. Шестой этаж, комната шестьсот шестьдесят девять.
– О, благодарю.
Подойдя к насыщенно фиолетовой двери, я думала, что делать дальше.
Надпись, выскобленная ножом, над дверью гласила:
«Оставь надежду всяк сюда входящий».
Постучать? Вломиться без приглашения? Выбить с ноги? Так, Авалон, угомонись.
Глубокий вдох.
Медленный выдох.
Ладно, постучу три раза как Джетт, потом зайду, и будь что будет.
Постучав, и выждав ровно пять секунд, я легонько надавила на медную ручку. Наши комнаты не закрывались на замок. Поэтому заходи кто хочешь, бери, что хочешь, но брать у нас тоже, по сути, нечего. Дверь беззвучно медленно приоткрылась. Нырнув внутрь, я сначала ничего не могла разобрать. Когда глаза привыкли к темноте, я начала осматривать его хоромы, которые раза в три были больше моей коморки. Два шкафа, один из которых был забит сверху донизу книгами, с весьма потрёпанными корешками. Огромнейшая кровать. Комод, на котором горели десятка два свечей. Ароматических. Кажется, лаванда. И всё тёмно-тёмно фиолетовое, ну, насколько я могла разобрать в свете свечей. На полу виднелась тусклая полоска света. Присмотревшись, я заметила дверь в ванную, откуда доносились звуки воды. Надеюсь, он там один. Пока всё идёт хорошо. Только я присела на кровать, как дверь распахнулась, и появился Мерв во всей своей красе в облачке пара. Волосы на висках были заплетены в тонкие косички и собраны с остальными волосами в хвост на затылке. Бёдра были обёрнуты серым полотенцем. Он застыл. Я задержала дыхание. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Мне казалось, он будет в гневе. Нет, лишь вопросительно изогнутая бровь. Мы таращились друг на друга, наверное, с минуту. Я не знала, продолжать мне сидеть, хоть это и наглость, или вскочить, вытянуться в струну и отчеканить всё как в армии. А обращаться как? На «ты» или на «вы»? Чёрт, зря я это затеяла. Но другого шанса может и не быть. А поблагодарить всё-таки стоит, я же человек воспитанный. Поймать его где либо не возможно, а если подойти к нему во время тренировок, то лишишься, драгоценных, на вес золота, минут свободы, которые будут потрачены на штрафные круги на беговой дорожке.
– Привет…
Яизвиняюсьзабеспокойство,нояхотелабысказатьспасибо,заточтонеоставилвтотвечер… – выпалила я на выдохе, и на секунду замолчала, чтобы снова набрать воздуха с примесью какого-то невероятно вкусного шампуня или геля для душа.
Он облокотился о косяк и скрестил руки на груди, но ничего не ответил. Чего он ждёт? На его плотно сжатых губах промелькнул на мгновение намёк на улыбку. Ах, конечно, смеётся на до мной. Уже в сотый раз я пожалела о своей затее.
– Ты имеешь право со мной разговаривать?
Да, чёрт тебя дери, имею, самодовольный ты кретин! Моё хорошее настроение оборвалось как струна с характерным звуком, ровно в тот момент как он открыл свой рот. Напряжение в комнате росло с ошеломляющей скоростью, и уже через пару секунд, его можно было разрезать как торт.
– Ты сбежала, – прозвучало скорее как утверждение.
– Да, сэр.
Я встала.
– Ты не знаешь, о чём благодаришь, Авалон.
Вау! Он назвал меня по имени! Ну, надо же! Обычно я: «Эй, ты! Девочка под номером пятнадцать…». Он и Зои знают наши имена, но не употребляют их из-за принципов.
– Да, я уже тоже начинаю так думать.
Я направилась к двери. Коснувшись ручки, на мгновение замерла перед тем, как выйти в холодный коридор. Обернувшись, я посмотрела на него.
– Можно вопрос?
Он стоял в той же позе. Его глаза были холодными, как айсберг.
– Ну, рискни.
– Кто этот человек, который являлся дизайнером этого здания?
Секунду он стоял как статуя какого-нибудь ангела, ангела с кожистыми, полуоблезлыми мерзкими крыльями летучей мыши, а потом начал идти ко мне. Медленно и беззвучно. Я инстуиктивно начала отступать и упёрлать в стену. Ох, ну конечно же.
– Этот человек находится с тобой в одной комнате. Ты что-то хотела? – его голос на ощупь был бы похож на мягкий плед, в который хочется завернуться, как в кокон, и больше никогда не вылазить из него в этот противный мерзкий мир боли и страданий. И в то же время на колючую электрическую проволоку. Он стоял так близко, что готова поклясться, я слышала биение его тёмного сердца.
Быть этого не может. Но мной урок усвоен. Благодарности он от меня больше не дождётся.
– Нет, сэр, ничего.
Заставив своё тело вновь подчиняться мне, я выбралась из убежища этого Дьявола. На долю секунды я бросила свой гневный взгляд на надпись.
Нет, он точно больной.
И, спустя миг, бросилась бегом в подвал.
4.
Обычно, от одной только мысли о тренировках, у меня начинало сосать под ложечкой. Но ни в этот раз.
Прохлада, вечно царившая здесь, меня успокаивала. Я была одна. Хоть утреннее время работ уже истекло, но никто не спешил сюда и по себе знаю, все спокойно, не торопясь, вразвалочку были в пути. Всё-таки двадцать один этаж на своих двоих.
Завалившись на мат, я стала ждать остальных из моей группы.
Я закрыла глаза.
Когда мне было лет семь, ко мне в руки случайно попали карамельные сигареты. Я брала одну за другой, садилась в кресло, подгибая угловатые коленки, запрокидывала голову, и курила карамель.
Я представляла себя женщиной.
Со стрелками на глазах, с красивой грудью, с короткими волосами и стрижкой, как у Коко Шанель. Представляла себя стройной, шикарной, таинственной, загадочной, с изящной фигурой, окутанной сигаретным дымом.
Да, мне было семь...
Лаванда меня размарила и я уснула бы, если бы не чёртов бархатный голос Мерва. Такой спокойный и такой сильный. Властный. Такому хочется подчиняться.
– …Группы три и четыре – десять кругов. Пятая и шестая на стрельбу. Потом меняетесь. Первая, вторая и седьмая за мной.
Когда все успели придти? Блин, я всё-таки вырубилась.
Совершенно не понимая, что происходит, я плелась за ребятами. Пришли мы в отсек, который очень напоминал больницу. Мерв исчез в единственной двери на пару минут и вышёл оттуда уже вместе с Джеттом. Джетт ничего не сказал, а лишь только оценил наше количество, присвистнул и снова исчез.
– Вас будут вызывать по очереди. Не тупите, ради всего святого, и не задавайте лишних вопросов. Не создавайте проблем, а иначе, единственной проблемой до конца вашей короткой жизни буду я.
Тут появилась Зои и привела свои две группы, раздав примерно те же приказы, они вместе ушли, обнимая друг друга, и шепча один другому какие-нибудь ванильные мерзости. Фи.
Я думала, что нас будут вызывать по очереди, то есть по нашим номерам, но оказалось не совсем так. Меня вызвали первой. Ненароком я вспомнила школу. Зачёт? Авалон первая. Параграф по истории с точностью как в учебнике, для того чтобы не тратить время на повторение? Авалон к доске. Всегда была первая. Всегда была во всём виноватая. Но сейчас я не могла ни о чём думать, кроме как о трясущихся руках и пересохшем горле.
В кабинете было просторно. Лишь кресло как в кабинете у стоматолога, только без приборов, больше напоминающие орудия пыток. Маленький столик, на котором умещался только ноутбук, стул и, собственно, Джетт.
– Салют. Присаживайся.
Кивнув, я вскарабкалась на кресло. Джетт встал, подключил пару присосок к моим запястьям и произнёс:
– Не волнуйся. Сейчас я буду перечислять все существующие фобии, а компьютер среагирует на твой пульс, и мы узнаем, чего ты боишься.
– Ага. И зачем всё это?
– Ты узнаешь ответ на свой вопрос чуть позже. Может быть…
Среди белокурых и голубоглазых, он казался мне подкидышем. Глаза с янтарным оттенком сияют на смуглом лице. Его взгляд кажется добрым. Ему хочется верить.
– Итак, готова?
Нет.
– Да.
Он начал перечислять фобии, названия которых не говорили мне ни о чём совершенно. Я даже не понимала, как я, человек, который впервые в жизни слышит эти слова, могу бояться того, что они означают? Он говорил словно на незнакомом мне языке. Это продолжалось минуты три, и когда он закончил, с задумчивым выражением на лице уставился в монитор.
– Всё плохо? – поинтересовалась я, одновременно отлепливая присоски с рук.
– Аквафобия, алгофобия, акрофобия. Но насчёт первого и последнего… Я не могу понять. Ты что, высоты боишься?
– Эм… Да нет вроде.
– А воды?
– Воды? Ну… Нет, но если это тебе чем-то поможет… Мне не комфортно на мосту, скажем так.
– Ах… вот оно что. Тогда я не знаю, что с тобой делать.
– В смысле?
– Тебе нужно бросить себе вызов. Посмотреть страху в глаза и победить его. Алгофобия – боязнь боли. Физической разумеется. Но, что касается твоего случая на счёт высоты с водой, этому нет названия, и я не знаю, засчитывать это тебе или нет. Думаю, я всё-таки засчитаю, так как в любом случае, ты не должна ничего бояться. Хорошо?
– Конечно. И как я должна их победить? Где я найду мост?
– Да не нужно ничего искать, – перебил меня Джетт. – Единственное, кого тебе надо найти это Лейлу. Этажом ниже. И чем быстрее, тем лучше.
– Что ж… – подойдя к двери, я обернулась. – Может, позвать кого-нибудь?
– Если не трудно, то номер тридцатый. Джареда.
Я кивнула и постаралась выдавить из себя подобие улыбки.
– Ава?
– М-м?
– Удачи.
– Спасибо.
5.
После обеда, я решила не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Впрочем, как и всегда. Подойдя к двери, и собравшись с мыслями, я приоткрыла дверь. Точно такой же кабинет, как и у Джетта. Девушка, сидящая за столом, была в наушниках и делала расклад на картах Таро. Русые волосы были заплетены в тонкие дреды, и легонько покачивались от движений её головы, которая двигалась в такт музыке. Тёмно-карие глаза прятались за очками, как у сексуальной библиатекарши. Она закусила губу и мило сморщила носик, явно недовольная тем, что ей толковали карты.
– Лейла!? – мне пришлось немного повысить голос.
После того, как ответной реакции не последовало, я прошла внутрь и присела на кресло.
Удивлённая моим внезапным появлением, она вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
– Ой, прости, не заметила… Нужна моя помощь? – она сняла наушники.
– Да. Я на счёт… фобий. Мне велели обратиться как можно быстрее к тебе.
Она кивнула, сложила карты в стопку и спрятала их в сумку, которая до этого мирно покоилась на полу. Открыв один из верхних ящиков в столе, она достала металлическую небольшую коробку.
– Тогда устраивайся поудобнее, – принялась объяснять она, одновременно заряжая шприц какой-то синей жидкостью. – Вообще не думала, что ко мне заявится кто-то так скоро… Тем более добровольно.
Усмехнувшись, она подошла ко мне:
– Постарайся расслабиться. Это такой… Своеобразный коктейль, – она покрутила шприц перед моими глазами.
– Погоди… Что я должна делать? Я не совсем понима…
– Я вколю тебе эту вкусняшку, – перебила она меня. – Ты, в свою очередь, очнёшься где-то… Возможно в прошлом или где-то там, где ты никогда не была… Да, без разницы. Суть в том, что ты будешь полностью в осознании происходящего. Это может показаться даже реальнее реальности. Тебе всего-то надо сделать то, чего ты боишься. Кстати, что у тебя?
– Боязнь боли, и высоты вместе с водой… Как-то так, не знаю…
– А, да ты везунчик! Считай, нормальный здоровый человек. У некоторых вон андротиколобомассофобия ( прим.: боязнь мужских ушей), или, скажем, гексакосиойгексеконтагексафобия ( прим.: боязнь числа 666), эйсоптрофобия (прим.: боязнь собственного отражения в зеркале)… И что им прикажешь делать? Я думаю, минут за пять управишься. Готова?
Нет, конечно же.
– Конечно. Всегда.
Она взяла мою левую руку и холодными пальцами нащупала вену. Я успела отвернуть голову до того, как игла погрузилась в мою плоть. Тёплая жидкость моментально растеклась по телу. Я перестала ощущать конечности, веки, казалось, стали весить тонны по четыре каждая. Моё тело мне уже не принадлежало, но я пока что была в сознании. Я лежала с закрытыми глазами. Слышала, как снова где-то вдалеке зазвучала музыка, значит, она снова погрузилась в какой-то свой мир. Через какой-то промежуток времени перед моими глазами стали мелькать образы, сперва не связанные между собой, я старалась держаться наблюдателем, и дать им возможность склеиться в единую целостную картину.
Я лежу на полу. Чердак. Лето. С трудом поднявшись, я нажала на кнопку, и, дождавшись, когда приветливо мигнул экран монитора ноутбука, загрузила в проигрыватель тройку песен, и, поставив их на постоянную прокрутку пошла и снова рухнула на пол. Изучать потолок вскоре стало скучно и пришлось закрыть глаза. Сразу же вокруг сомкнулась темнота. Я люблю, когда в комнате тьма. Просыпаются души предметов, и так интересно смотреть на них! Они показывают суть вещей вокруг тебя, и становится все сразу понятней, чем при обычном свете. Играет та песня, которую я не всегда слушаю. Она, как говорится, под настроение. Я люблю, когда вокруг пустота и одиночество. Это дает возможность подумать, помечтать и пофантазировать… Я люблю одиночество и темноту, когда их пронзает знакомый голос, знакомая музыка и в этой пустоте нахожусь только я.
На улице пасмурно. Будет дождь. Я люблю, как выглядит небо перед грозой. Тучи затягивают небосвод, и нечастые лучи солнца пробиваются на землю, как будто говоря, что где-то здесь есть что-то важное. Только тогда начинаешь чувствовать, что есть ещё где-то чудо. Маленькое, таинственное, которое ждет тебя! Только тебя.
Но не сегодня.
Сегодня меня ждёт что-то ужасное.
Я помню тот день до мелочей. Тринадцатое июня. После валяний на полу, я взяла велосипед и поехала кататься. В тот день я проезжала через мост и тогда ничего страшного не случилось. Но я всегда останавливалась и смотрела минут по десять на реку. Когда меня уже начинало конкретно тошнить, я уезжала. Куда-нибудь, без разницы. В одиночестве с тяжёлым роком, который гремел из наушников. В основном я проводила время в лесу и сидела там дотемна, читая какую-нибудь постапокалиптическую книгу.
Да, было время…
Я решила пойти пешком. Это займёт не больше семи минут.
Поднялся ветер.
Нужно сделать всё быстро. Подойдя к перилам, я покрепче ухватилась обеими руками и решительно перекинула ногу, потом вторую. И вот, стоит мне отпустить руки и всё закончится. Я совсем не выгляжу как в какой-нибудь мелодраме. На мне, вместо белоснежно платья, подол которого трепещет от порывов ветра, джинсовые шорты и футболка с логотипом группы «The B-Day Massacre». Волосы заплетены в косу, а не красиво развеваются. По щекам моим не текут слёзы, как если бы я хотела покончить жизнь самоубийством. Но ладони у меня вспотели и предательски соскальзывают с металлической ограды. Сердце бешено колотится в груди, проверяя её тем самым на прочность.
Отпусти руки и шагни в воздух.
Плевать, на быстрое течение и на то, что я не умею плавать. И мне совершенно всё равно на тот факт, что река глубокая и пока ещё холодная. На всё плевать. Даже на людей, которые сейчас побросав свои машины, пытаются меня отговорить от такого поступка. Эх, знали бы они…
Прыгай.
Представим, что я героиня какого-нибудь остросюжетного боевика, или за мной гонятся зомби. Но… Я не боюсь зомби. Я знаю, как их убить, их, и остальных представителей сверхъестественного мира. Спасибо братьям Винчестерам.
А, к чёрту!
Скрестив руки на груди, я сделала шаг вперёд.
6.
Стук и проникновение в воду.
Громкий всплеск, камнем вниз.
Так умирают ласточки.
Мои руки летят вверх, и вот он – священный миг, когда в тебя с небес падает новый ангел и сжирает твои органы так кровожадно, как ни один демон не сможет.
Последние пузырьки моего кислорода поднимаются на поверхность, заставляя тело становиться чем-то единым с водой.
Страх. Растерянность. Беспомощность.
Небо и земля поменялись местами. Ухватиться не за что. Перестав безуспешно молотить воду руками и ногами, я безвольно пошла ко дну.
Темнота.
Начались судороги. Я вспомнила моего деда, который рассказывал мне в детстве о том, как он зимой провалился под лёд по пояс в этой же речке.
Домой пришёл, яйца упали на пол и раскололись как льдинки.
Последние силы я потратила на улыбку, и выпустила на волю последний большой пузырь кислорода, который напомнил мне медузу.
Никто меня не спасёт.
Почему я ещё жива?
Это конец.
* * *
Я распахнула глаза. Первое, что я почувствовала – прохлада. Чистое голубое небо. Меня окружают божественные запахи опавшей мертвой прелой листвы с капелькой горчинки и грибов.
Осень.
Для меня это – бесконечное состояние покоя. Покоя, когда можно просто наслаждаться умиранием природы. Солнцем, низко висящем над желтыми деревьями. Это особенное время года, в которое я почти влюблена. Жаль, что оно так рано закончилось.
На мне красное пальто. Привстав, я огляделась. Почти безлюдный парк, который я вижу в первый раз, и пальто у меня такого не было никогда…
Думаю, первый пункт можно смело вычёркивать.
Окончательно поднявшись с сырой земли и отряхнув от себя прилипшие листья, я направилась к ближайшей скамейке.
Сев, я схватила кленовый лист и, вертя его в руках, стала размышлять.
Вскрыть вены? Как вариант, но чем? Нет, можно, конечно, найти бутылку, разбить и полоснуть вертикально, чтоб уж наверняка.
Ввязаться в драку? Тоже ничего. С кем? С молодой мамочкой, которая ведёт за ручку дитятко с сахарной ватой в руках?
А это сложнее, чем я думала. Перебрав в голове все возможные и невозможные варианты событий, я печально вздохнула и направилась к автостраде.
Чтобы было больно и всё поскорее закончилось…
А в голове ни одной приличной мысли. Ну не идти же мне, в конце-то концов, в оружейный? Представляю: заходит семнадцатилетняя девушка, такая милая на вид, ресничками так хлоп-хлоп…
– Дяденька, будьте добры «парабеллум» или пятизарядный револьвер калибра 0.38 «Smith and Wesson» модели 60, с длиной ствола 3-дюйма. Как нет? А кольт сорок пятого калибра?
Я стою, улыбаюсь. Мужик, почесав затылок, всё-таки даёт мне оружие и пули. Ну, представим. Я, меж тем, недолго думая, заряжаю, подставляю к виску и нажимаю курок. И ледяной шёпот вышибает мне мозги. Тут раздаётся крик какой-нибудь очумевшей бабы, как в фильмах ужасов. Мужик падает замертво. Занавес.
Хм, а мне нравится.
Так как я уже налеталась и наплавалась, единственным разумным решением было сигануть под колёса к какому-нибудь несчастному.
Немного побродив, я нашла оживлённую улицу. Но к этому вопросу я решила подойти творчески. Не буду же я к первому встречному…
Простояв минут десять перед зеброй, и так и не выбрав что-то дельное, я отошла немного в сторону, так как прохожие стали на меня бросать косые взгляды, мол чего это она стоит тут, понимаешь ли, и не переходит. Сумасшедшая видать…
Я уже хотела было пойти на отчаянный шаг, как вдруг из-за поворота с рёвом вылетает тот, кого я ждала, кажется, целую жизнь.
– Воу! – восторженно восхитился десятилетний мальчик, проходя мимо меня.
Ford Ultimate Mustang GT 545 мчался ко мне. Да, это именно та машина, которой я хочу отдать свою жизнь, решила я, и в два шага оказалась на проезжей части.
Больно. Невыносимая боль. Я слышала, как что-то шлёпнулось с противным чавкающим звуком на асфальт, и проехалось ещё метров пятнадцать.
Ах, да. Это же я.
Крики, вопли. Интересно, у меня сломано всё или почти? Что-то липкое и противное прикоснулось к моей коже. Точнее к тому, что от неё осталось. Что она скрывала. Кровь. Море крови.
Ай, какая мерзость.
Наверняка, я выгляжу не лучшим образом.
Я не чувствую ничего, кроме, пожалуй, запаха из пиццерии, которая, наверное, находится совсем рядом с моим телом. Не знаю, сколько я так лежу, но всё что я могу – это моргать. И то, одним глазом. Во рту вкус металла. Ко мне подбежали люди в медицинской форме нежно голубого цвета. В их глазах паника, страх, отвращение. На носилках меня, как мешок, погрузили в карету скорой помощи. Вкололи чёрт знает что, прицепили трубки, кучу проводов…
Какого хрена я ещё в сознании?
От лекарств я немного успокоилась, мышцы перестало сводить, и тело прекратило мондражить. Но боль – это боль. Если бы у меня были бы силы, я бы взвыла нечеловеческим голосом. И от моего крика бы взорвалась вселенная. Если бы я только могла… Но у меня даже нет сил дышать.
7.
Умри, умри, умри моя дорогая!
Просто закрой свои хорошенькие глаза-а-а.
Умри, умри, уу-умри моя дорогая!
Просто-о-о закрой свой хоро-о-ошенький рот!
Сейчас твоя жизнь растекается по полу!
Я увижу тебя снова…
Я увижу тебя в Аду-у-у!!!
Только что очнувшись в кабинете у Лейлы, я молча наблюдала за ней, и по достоинству оценила её хореографические и вокальные навыки. Она кружила в диком танце по кабинету с воплями, совершенно меня не замечая. Наконец, выдохшись, она приземлилась в своё кресло.
– Оу, и снова здравствуйте, – прошептала она, тяжело хватая ртом воздух. – Давно следишь за мной, маньячка?
– Хай. Да, нет. Только пришла в себя. Сколько я проспала?
– Ты отсутствовала ровно две песни, то есть около семи минут. Как самочувствие? Выглядишь ты не важно.
– А, да брось! Это мой стиль, выглядеть как зомбак. Я справилась с заданием?
– Ну, это у тебя надо спросить. Сама-то как думаешь? – она принялась собирать свои дреды в хвост.
– Надеюсь что да. Второй раз я такое не переживу.
– Да не парься. Шоколадку будешь? – она достала из сумки плитку молочного шоколада с фундуком и изюмом.
– Не, спасибо. Я пойду.
– Покеда. Удачи! – крикнула она мне вслед, когда я уже закрыла дверь с обратной стороны.
* * *
В подвал возвращаться не было не сил, не желания, и поэтому я направилась в ванную. Приняв исцеляющий и бодрящий холодный душ и переодевшись в чистую одежду, я присела на кровать. Нет, было бы глупо сейчас завалиться спать. Ведь маловероятно, что обо мне забудут хоть на час. Половина народу сейчас заняты тем, что сидят в очереди к Джетту или работают в оранжерее. Ну, в саду только пара-тройка групп, в том числе моя, а остальные разбросаны по зданию. Значит, у меня есть минут сорок, чтобы вздремнуть, пока не обнаружат пропажу. Сейчас там весьма проблематично разобрать, кто и где должен находиться. Да. Так я и сделаю. Только голова моя коснулась подушки, я впала в небытие.
* * *
Открыв глаза, я не увидела ничего кроме темноты. Ночь.
С ума сойти, мне выпал такой прекраснейший шанс выспаться и я его не упустила! Представить тошно, что было бы, если бы я всё-таки пошла на работы или на тренировки. Бр-р.
Сейчас я чувствовала себя на много лучше. Интересно, сколько сейчас времени? Перевернувшись на спину, я приняла позу снежинки. Это когда ты лежишь в позе звезды, только пальцы растопырены. По фигу мне. Я счастлива.
За стеной плачет девушка. Уже третью ночь подряд. Так больше продолжаться не может. Я вышла в коридор, подошла к соседней двери и постучала. Всхлипы прекратились, но меня, по всей видимости, видеть не желали. Я уже развернулась, как вдруг дверь приоткрылась, и показалось милое личико с красными от слёз глазами.
– Эм, привет. Это не моё дело, конечно, но я тут подумала, может, я могу тебе чем-нибудь помочь?
Она сильнее приоткрыла дверь, и я смогла лучше её рассмотреть. Высокая. Худая. С длинными каштановыми волосами и медовыми глазами глазами. Поразительные глаза. Пока я удивленно на неё таращилась, она протянула мне руку:
– Мэлори Лотт… Лори.
Я ответила на рукопожатие. Рука оказалась влажной и очень холодной.
– Авалон.
Они натянула на себя улыбку и шмыгнула носом. Распахнув дверь настежь, она жестом пригласила меня войти.
