Текст книги "Сокровище (СИ)"

Автор книги: Destiel-love

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Здравствуй, милый, – первой поздоровалась мама Тошика. Мужчина повернулся к нам и тут же заметил меня.

– Здравствуйте, – я вышел чуть вперед и протянул ему руку. Он с неохотой, но пожал ее в ответ.

– Привет, – меня, кажется, бросило в жар. Его отец натянул дежурную улыбку и снова обратился ко мне. Но на этот раз он смотрел на меня чуть добрее. – Ты Женя? – я кивнул. – Очень приятно, – на самом деле в этом я был не уверен. В том, что ему приятно. Да и мне приятно не было. Черт, я бы вообще предпочел не появляться в этом доме.

– Дети, идите за стол, мы сейчас, – мама Тошика отправила нас в столовую, я немного выдохнул. Тошик выглядел уставшим.

– Все хорошо? – обратился я к нему, когда мы заняли места.

– Я жду не дождусь конца этого ужина, чтобы наконец-то остаться с тобой вдвоем, – он опустил голову на мое плечо и зевнул. Я погладил его по щеке, боясь сделать сейчас что-то лишнее, ведь в любую минуту в столовую могут войти его родители.

Когда все были в сборе, а на столе появилась еда, то я снова немного напрягся. Ужин, впрочем, прошел спокойно. Было очень вкусно, но ел я мало, потому что, честно, было немного стыдно. Отец Тошика расспрашивал меня о моей жизни, об интересах, о моих родителях. Ему хотелось узнать обо мне побольше, и он не стеснялся в своих вопросах, но, все же, не переходил границ. В итоге ужин закончился и мне показалось, что мужчина остался мной доволен. Потому даже предложил нам завтра отправится с Тошиком в новый игровой центр, который открылся сегодня. Тошик закатил глаза и пролепетал что-то о том, что мы давно не дети и вряд ли нам там будет интересно. Но когда я сказал, что завтра мои родители как раз уезжают к бабушке, то Тошик тут же сообщил отцу, что завтра мы непременно направимся именно туда. Только сначала ненадолго заглянем ко мне. Мужчина кивнул, а мама Тошика была этому рада даже побольше нас.

========== Часть 6 ==========

Тошик дал мне футболку с покемоном и тонкие шорты. Мы сидели на кровати и играли в карты. Сам Тошик был в серых трико и белой футболке. Я вдруг подумал о том, как странно все это выглядит. Я в доме самого Антона Ниженко, на которого пускает слюни половина нашей школы. Я в его футболке, на его кровати. Я – тот, на кого сейчас пускает слюни он.

– Давай на раздевание? – я ждал этого предложения с самого начала игры, поэтому поддался ему целых два раза.

– Давай, – согласился я. Глаза Тошика загорелись. Он слез с кровати и подошел к двери, проверяя закрыта ли та. Вернувшись он собрал с кровати карты и начал их перемешивать. – Только не жульничай, – подмигнул я ему, уже заранее предвкушая свои победы. В карты я играл лет с пяти. Учил меня дедушка, а он в этом ой какой знаток.

– Я чую подвох, – нахмурился Тошик. – Ты так уверено себя ведешь, хоть и не выиграл меня еще ни разу, – я пожал плечами.

– Может я хочу для тебя раздеться, но никак не найду повода? – рассмеялся я. Тошик тоже залился хохотом. Это было очень странно. Нам пятнадцать, а между нами летают искры. Нам пятнадцать, а мы сходим с ума друг по другу. Кажется, что я вообще никогда не чувствовал ничего так сильно, как это. Я любил его и желал его.

– Тогда готовься танцевать мне стриптиз, – разулыбался он. – Играем до последней шмотки, но раздеваемся не сразу. Раздевается в конце тот, кто проиграл, но не просто, а под музыку, которую выберет тот, кто выиграл, – он потер ладони, а я в своей голове уже начал выбирать трек.

Игра шла как по маслу. Почти сразу Тошик лишился сразу двух предметов одежды. Он, конечно же, заявил, что это носки. Меня он тоже, все-таки, лишил одного предмета. Я сжалился и сказал, что это футболка. Дальше, как я и говорил, победы были за мной. Тошик психовал, но тут же успокаивался. Его, кажется, так же, как и меня, заводила мысль о предстоящем стриптизе. В итоге игра закончилась.

– Ты уже выбрал трек? – обратился ко мне Тошик, поднимаясь с кровати. Он задернул шторы и выключил свет, оставив лишь большую водяную лампу с плавающими внутри разноцветными пятнами. Она достаточно освещала помещение своим тусклым желтым светом, чтобы разглядеть Антона, но и создавала атмосферу некой таинственности.

– Хочу…черт, пусть это будет David Usher – The Music только в аккустике, – его глаза выдали удивление, но он кивнул, подключил к маленькой колонке свой телефон и включил то, что я назвал. Тошик встал посреди комнаты и застыл, прислушиваясь к первым аккордам. Я сел поближе к краю кровати, сложив ноги в позу лотоса. Он начал двигаться так, будто всю жизнь только этим и занимался. Конечно, он не был офигенным танцором, но мне сейчас и простое дрыганье ногами показалось бы искусством. Конечно, только в его исполнение.

Первой с его тела исчезла футболка, затем носки, хотя он их просто скинул за ненадобностью. Потом он подошел ко мне. Я затаил дыхание, ожидая его действий. Он взял меня за руки и поднял их вверх. Я понял к чему он ведет, но не стал брыкаться, ведь футболку я проиграл. Когда она слетела с меня, то он снова отошел в сторону. Но теперь его взгляд блуждал по моему телу, а мой по его. Он был худой и бледный, но такой прекрасный, что хотелось немедленно его потрогать. Но, к черту, у меня еще будет на это время. Тошик продолжил танцевать, пока не остался в трусах, а музыка не прекратилась.

– Может быть этот предмет одежды ты снимешь с меня сам? – наклонив голову чуть на бок спросил он. Я неуверенно кивнул. Меня знобило так сильно, будто я болен, но я знал, что это подкатывало безумное возбуждение. Он встал прямо передо мной. Я положил свои руки ему на талию и поднялся ладонями вверх, чувствуя его ребра под своими пальцами. Кожа была горячей, а на груди и животе красовалась россыпь еле заметных родинок. Я притянул его чуть ближе и коснулся их губами. Пальцы наконец-то добрались до резинки трусов, но остановились. Черт, и почему в первый день было легче сделать это? Но я пересилил себя и все-таки сдернул мешающий предмет одежды, оставляя своего Тошика абсолютно голым.

– Мне раздеться? – какого-то черта спросил я. Тошик закатил глаза, а потом резко опрокинул меня на кровать, нависая сверху. Прямо как я в первый день.

– Моя очередь, – усмехнулся он и спустился ниже. Я закрыл глаза, понимая к чему он ведет. – Эй, не закрывай глаза, я хочу, чтобы ты все видел, – он одним рывком стянул с меня шорты, оставляя в одних трусах.

– Тошик, ты безумный, – мой голос уже не был похож сам на себя. Я хрипел и задыхался. Меня придавливало возбуждение.

– Тс, – следом исчезли и мои трусы. Я почувствовал легкий холод и все-таки снова закрыл глаза, но они невольно распахнулись, как только губы Антона сомкнулись вокруг моего члена.

– Черт! – мы говорили теперь шепотом, а на фоне заиграл следующий трек. Я впервые был так рад тому, что кто-то когда-то придумал колонки, иначе сейчас бы я боялся даже дышать. Тошик двигал головой, с каждым движением заставляя меня сходить с ума все больше. Нет, меня не штырило так, как его, ведь я уже не был девственником. Да и его движения были такими неумелыми, то вызывали больше умиление, до тех пор, пока он не поднял на меня свой взгляд. Каким-то образом мой милый Тошик превратился в полнейшую блядь. Такой взгляд я видел только в порно-фильмах. Черт! – Тошик, боже, какого хрена ты такой…– я не успел договорить. Все внутри меня сжалось в комок и тут же выплеснулось наружу. Глаза зажмурились так сильно, что перед ними в темноте взорвались салюты. Когда я открыл глаза, то Тошик сидел и на моих глазах облизывался.

– Так какой я? – чуть ли не мурлыкая спросил он.

– Долбанная шлюшка! – выругался я, приподнимаясь на локтях. – Иди сюда, – я дернул его за руку на себя и перекатился, оказываясь теперь сверху.

– Продолжим? – в его океанах плясали черти и я понял, что сегодня мы на этом не остановимся.

– Если хочешь, – пожал я плечами, и он усмехнулся так, что у меня не оставалось сомнений.

– У меня есть смазка и презервативы, – странно, но говоря об этом он даже смутился.

– Почему я не удивлен? – это была правда. Почему-то я был уверен, что к этому мы перейдем именно с инициативы Тошика.

– Они в полке, – он кивнул в сторону комода. Я быстро допрыгнул до него, вытащил все необходимое и вернулся к Тоше. – Только, – он замялся.

– Что? – я приблизился к его лицу, оставляя между нами всего пару сантиметров. – Что только?

– Будь нежнее, – он стыдливо закрыл глаза. Мне нравилась его переменчивость. От полной развязности, до милой смущенности.

– Не сомневайся, – кажется, это были последние слова, на которые нас хватило. Я старался сделать все быстро, так, чтобы он не успел совсем засмущаться или понять, что ему больно. Я целовал его не переставая, от чего мы почти задыхались. Гладил свободной рукой его грудь, бедра, член. Но ему все равно было больно, как бы я не старался. За это я и ненавидел первый раз. – Тс, расслабься, я все сделаю как надо, – он зажмурился, когда пальцев стало больше и по щеке скользнула слеза. Я чувствовал себя мудаком. Но он мгновенно расслабился, когда я протолкнул пальцы чуть глубже.

– Черт, – он открыл глаза и закинул голову назад.

– Приятно? – Тошик кивнул. Если честно, то я уже не мог терпеть. – Прости, но сейчас может быть опять немного больно, – он снова кивнул. Я вытащил пальцы, быстро надел презерватив и приподнялся чуть выше, заставляя его согнуть ноги в коленях и раздвинуть их. Его это смущало еще больше. Он вообще не смотрел мне в глаза. Но это даже было к лучшему. Я начал входить.

– Боже, как же, блять, больно, – шипел он, закусывая свою ладонь. Я старался делать все медленно и аккуратно, но от боли было не избавится. Мы промучились со всем этим минут десять, пока он сам не толкнулся навстречу ко мне. – Надеюсь в следующий раз мне не придется так мучится, – прошипел Тошик.

– Поверь, скоро он будет влетать в тебя со свистом, – я усмехнулся. Мы снова замолчали, и я наконец-то толкнулся в него на полную длину. У меня перехватило дыхание, а он вздохнул так, будто я выбил из него весь воздух.

– Быстрее, – Тошик начал толкаться мне навстречу, и я не заставил себя долго ждать. Я даже не сразу осознал, что сейчас происходит. Лишь тогда, когда Тошик начал извиваться подо мной и стонать в ладошку, лишь тогда, когда он больно укусил меня в плечо и кончил себе на живот я понял, что теперь меня реально есть за что убить. Я понял, что реально люблю этого маленького мальчика. Я понял, что он любит меня.

– Ты чудо, – я вышел из него и лег рядом, подтаскивая его к себе.

– Ты монстр, – прохныкал он в ответ. – Но я обожаю тебя, – его губы коснулись моих, снова вовлекая меня в поцелуй. У нас уже не было сил ни на что, но нам пришлось встать и пойти в душ. Хорошо, хоть он был пристроен к комнате Антона и нам не надо было выходить.

***

После душа у нас уже не было сил даже на разговоры. Мы кое-как прибрались и избавились от всех улик, смыв презерватив в унитаз вопреки всем запретам, и наконец-то завалились в кровать.

– Я смогу завтра нормально сидеть? – спросил Тошик, когда я уже почти заснул.

– Не уверен, – радовать я его не стал, потому что нефиг будить. Лишь поближе прижал его к себе и снова закрыл глаза.

– Ну, зато это будет напоминать мне о самом офигенном сексе в моей жизни, – протянул он довольно.

– Ага, где-то с неделю, – усмехнулся я. – Все, спи давай, а то второй раз тебя осчастливлю, – на самом деле на второй раз уже не было сил, но напугать его хотелось.

– Доброй ночи, злюка, – он чмокнул меня в щеку и обнял. Кажется, я впервые засыпал таким счастливым.

========== Часть 7 ==========

Я проснулся от того, что кто-то целует меня в губы. Открыв глаза я увидел Тошика. Он хитро улыбался, нависая надо мной и просто светился от радости.

– Доброе утро, – промурлыкал он, садясь на меня верхом.

– Доброе утро, чудо, – усмехнулся я. Это было идеальное начало дня. Его мягкие губы со вкусом ментола, теплые руки на моей шее.

– Иди умывайся, – он слез с меня и протянул мне руку, видимо, чтобы помочь встать с кровати. Я взял его за руку и снова дернул на себе, крепко сжимая в объятиях.

– Еще парочку минут, – протянул я, надеясь надавить на жалость, и это сработало. Он обнял меня в ответ, утыкая носом в мою шею, и закрыл глаза.

– Мы заедем к тебе, чтобы ты переоделся, – прошептал Тошик, чем вывел меня из дремы.

– Зачем? – я на самом деле вообще не сразу понял, о чем идет речь.

– Ну ты же не будешь гулять в костюме, к тому же там прохладно, – я кивнул. – Да и у нас есть дела в твоей комнате, – он выбрался из моих объятий и снова навис надо мной.

– Снова? – удивился я.

– Ну вдруг в этот раз не будет так больно, – усмехнулся он, а я почувствовал, как затянуло в трусах.

– Ты просто невыносим, – простонал я, отворачиваясь и утыкаясь в подушку.

– Мы можем поменяться местами? – протянул он мне на ухо, будто предлагая хороший выход из ситуации.

– Ну уж нет! – я вновь перевернулся, выбрался из его цепких лапок и потопал в сторону ванной.

– Почему же? Не доверяешь мне? – усмехаясь крикнул он мне в след.

– Боюсь! – честно признался я, закрываясь в ванной.

***

Позавтракав, мы с Тошиком вышли на улицу. Евгений еще не приехал, так как вчера вечером уехал по каким-то делам. Тошик объяснил мне, что Евгений обычно живет в их доме, как и Маша, как и тетя Таня. Домой они уезжают по выходным, ну, или, когда сильно надо. Живут они все на третьем этаже, и Тошик сказал, что ненавидит Женю даже за это. На самом деле сейчас, сидя в беседке, мы впервые заговорили о нем.

– Он любит меня, – Тошик сказал это так быстро, будто даже произносить не хотелось. Будто ему было противно или страшно от этого.

– Ты уверен? – на самом деле даже я это видел, но все-таки спросить должен был.

– Боже, Женя, не будь дураком! Этот придурок возомнил из себя второго папочку! Даже мой отец за меня так не печется, как этот кретин, – Тошик опустил руки на столик, а на них поставил подбородок.

– Тебя сложно не любить, – в пол голоса ответил я, повторяя за ним.

– Я тебя тоже, – он усмехнулся. Тошик сегодня был совершенно необычным. Не было на нем привычной школьной формы. Он был в самой простой салатовой куртке, серой шапочке и джинсах. На ногах у него были самые простые красные конверсы, каких у меня дома валялось пар двадцать. В общем Тошик выглядел совершенно обычно, а я в костюме сейчас больше походил на Тошика в школе. Это было так смешно.

– Мы будто поменялись местами, – я рассмеялся. Тошик хотел что-то сказать, но не успел.

– Доброе утро, – рядом с нами как-то внезапно появился Трухин. Он выглядел так, будто пил всю ночь, да и утром тоже. Но в принципе был трезв. На лице ни намека на улыбку. В общем выглядел хмурее тучи.

– Доброе, – Тошик тоже огрызнулся, но как-то все сгладил, тут же вставая со скамейки. – Отец предупредил тебя, что сегодня ты везешь нас туда, куда МЫ захотим? – он нарочно выделил это слово. Мне было немного жаль Женю. В голове уже надоело звать его Евгением, поэтому я решил сократить. Все-таки тески.

– Предупредил, – он был зол, даже голос его был пронизан злостью. – Куда сейчас?

– К Жене, – Тошик кивнул мне в сторону ворот, возле которых уже стояла машина. Но не та машина, на которой каждый день возят Тошика. Сегодня мы, как я понял, должны были ехать на машине его мамы. Красная мазда тройка была не пределом моих фантазий, но нравилась мне безусловно. У нас тоже была мазда, но старая и отец давно продал ее, купив на ее место менее затратный, но более семейный автомобиль. Продал он ее после рождения Анечки.

– Крутая машина, – я нарочно обошел ее спереди, чтобы осмотреть получше.

– Нравится? – усмехнулся Тошик, когда я оказался в салоне.

– Ты еще спрашиваешь, – мечтательно ответил я. Дорога до меня в этот раз заняла меньше времени. То ли от того, что на часах было всего одиннадцать утра, а на календаре суббота, то ли от того, что сейчас светло.

***

– Куда мы пойдем? – я стоял возле своего шкафа в одних трусах и пытался выбрать хоть одну подходящую вещь для нашей вылазки. На самом деле все мои вещи подходили для подобных гулянок, это к Тошику я долго собирался, но и ударить в грязь лицом не хотелось.

– В кино точно, – Тошик сидел за моей спиной на кровати и точно пялился на мою задницу.

– Что, нравится? – я повернулся к нему и подмигнул, проводя ладошкой по своей жопе. Мда, зря я это сделал. Тошик был не то, чтобы помешан, но завести его было легче легкого. Я пол ночи ощущал его стояк, уткнувшийся мне в ногу.

– Жень, я хочу, чтобы ты был снизу, – его голос прозвучал так серьезно, а мне вдруг стало не по себе. Черт, не думал, что мы вообще об этом заговорим.

– Всегда? – мой голос задрожал.

– Черт, ты боишься, – он выглядел разочарованно. – Почему ты боишься, Женя? – Тошик встал с кровати и подошел ко мне. Я впервые чувствовал себя так неуверенно и странно. Будто он может сделать мне что-то.

– Прости, я не знаю, но я не могу, – я отошел на шаг назад, упираясь в шкаф.

– Черт, Женя, что не так? – он стал еще серьезнее. – Нет, правда, что не так? Вчера произошло столько, ты не выглядел таким напуганным. Я же все стерпел, почему ты боишься? Ты же сам сказал, что больно только в первый раз, – я не знал, что ему ответить.

– Это так важно для тебя? – у меня, кажется, даже губы задрожали.

– Допустим, что я очень этого хочу, – он придвинулся еще ближе и прижал меня к себе. На нем была серая толстовка с железным замком, и он коснулся моей кожи, отчего я вздрогнул. – Я не хочу, чтобы ты боялся меня, – он принял это на свой счет и отошел.

– Я не боюсь, – мне пришлось ловить его за руку, чтобы вернуть к себе. – Я не тебя боюсь, ясно? Я боюсь того, чего ты просишь, – он положил свои руки мне на плечи и уткнулся лбом в мой лоб.

– Поговорим, когда перестанешь бояться, – Тошик улыбнулся и снова прильнул ко мне, обнимая на этот раз еще крепче.

– Я постараюсь побыстрее, – мне пришлось выдавливать из себя улыбку. На самом деле я не был уверен, что вообще когда-нибудь перестану бояться. Я и не думал, что когда-нибудь это станет проблемой.

– Надень вот это, – Тошик снял с вешалки серую толстовку, и я только сейчас заметил, что она точно такая же, как и та, что надета на нем. Только его оригинальная, а моя китайская подделка, хоть и с первого взгляда это было невозможно понять.

– А под нее? – парень закатил глаза.

– Футболки есть? – я мысленно прокрутил в голове какие у меня есть чистые футболки и выбор оказался не велик.

– Голубая с котиком, – Тошик рассмеялся.

– Ты чудо, – он потрепал меня по волосам. Мне было странно от этих резких скачков. То главный он, то главный я. Было совершенно не понятно кто из нас играет чью роль, да и должны ли мы вообще делиться по ролям? Я был не силен в отношениях и это пугало. Я знал больше, чем он, но и не знал ничего одновременно. И казалось, что он только со стороны кажется таким мальчиком паинькой, ведь я уже обжигался на том, что недооценивал его возможностей. Странно было осознавать, что он может оказаться сильнее меня, что он вдруг будет главным. Я не хотел этого и меня это пугало. А быть снизу это все равно, что сейчас согласиться стать…боже, что я несу? Я ведь так хотел быть с ним! Я ведь так мечтал о нем весь год! И что теперь? Теперь я как идиот ищу причину, чтобы все испортить? Браво, Женя!

– Я готов, – когда все шмотки были на мне, мы вышли в коридор.

– Куртка есть? – я кивнул и достал необходимую вещь из шкафа. Она была чисто черной и абсолютно новой, хоть и купил я ее в прошлом году. Просто обычно я до последнего ходил в кофтах, а сейчас…просто Тошик сказал одеться, вот и одеваюсь. Проигрываю? Возможно.

– Пойдем, – я наскоро нацепил белые конверсы, которые от конверсов Антона отличались только цветом, и вышел на лестничную клетку, ожидая пока обувь натянет он.

– Женя, шапку! – но Тошик не спешил выходить.

– Я и так не замерзну, – ответил я, но встретился с его пронзительным взглядом. – Хорошо, – я как маленький повелся даже на это. Может я драматизирую? Может ничего я не проигрываю? Может я просто…просто не хочу его расстроить, так? Да, точно!

– Вот и молодец, – улыбнулся Тошик, когда я натянул на себя черную шапочку. Мы наконец-то вышли из квартиры и спустились вниз. Жени в машине не оказалось. – Ну и где этот дебил?

– Тош, – я посмотрел на него с укором. Нет, правда, мне уже было жалкого этого Женю. Он ведь не виноват в красоте этого мелкого засранца!

– Что, Тош? Вот уйдем сейчас и пусть перед отцом отчитывается! Ненавижу! – меня смешило его поведение.

– Так, все, успокойся, – я притянул его к себе и обнял. Мы стояли возле машины и ждали, пока появится Евгений. На улице было очень холодно для осеннего денька, но все-таки через пару дней уже ноябрь, так что придется с этим смириться.

– О, вы уже вышли, – и снова как-то неожиданно. В руках Евгения красовалась пачка сигарет. Он открыл нам машину, и мы сели. По всей видимости мое пребывание в машине очень сказывалось на его нервной системе. Он закурил прямо при нас, даже не умудрившись выйти.

– Ты это специально? – Тошик психовал.

– Я не понимаю, что тебе не нравится? – Женя сегодня вел себя как-то по-другому. Особенно офигевше? – Может ты уже перестанешь считать, что все вокруг тебе что-то должны, – я закрыл глаза, ожидая бомбежки со стороны Тошика, но тот лишь рассмеялся.

– Ненавижу тебя, – я был удивлен. Это прозвучало так естественно и непринужденно, будто он сказал ему…про погоду. – Если ты вдруг решил свалить, то жду не дождусь, когда ты меня осчастливишь этой новостью, – он хотел посильнее его задеть. Мне, если честно, было до ужаса жалко Евгения в этот момент.

– Мне так и так придется уехать, ведь твой отец собирается отправить тебя учиться в Россию, посмотрим, как ты там запоешь, – я открыл глаза и уставился в зеркало заднего вида, пытаясь поймать взгляд Трухина. Он выглядел совершенно уверенным в своих словах.

– Ты блефуешь! – возразил Тошик.

– Нет, – Женя свернул на обочину и остановил машину. – Знаешь, я бы и рад соврать. Ты, смотрю, не дурак, понял, что к чему, понял мои чувства, – он заглушил машину и повернулся к нам. – Я бы и рад был, чтобы ты остался здесь, но твой отец сегодня сказал, что на каникулах будет переводить тебя, – Тошик молчал. Он молча расстегнул ремень и быстро выбрался из машины. Я выбежал за ним.

– Тошик! – он стоял возле машины минуту, а потом схватил меня за руку и побежал. – Тошик! – я ни черта не понимал. Снова. На меня словно ведро холодной воды опрокинули.

Все было так…глупо и странно. В один момент все рухнуло. У меня в сердце щемило так, что выть хотелось. Но я бежал, неосознанно сильнее сжимая его руку. Впервые мне так сильно хотелось знать, что я его. Впервые мне так сильно хотелось знать, что он мой. Знать, что все то бред и его никогда-никогда от меня не увезут. Он никогда больше не исчезнет из моей жизни.

========== Часть 8 ==========

Мы бежали минут двадцать, пока Тошик не остановился возле какого-то банка. Я не мог отдышаться, да и он тоже. Меня трясло от страха.

– Что ты делаешь!? – Тошик дернул меня вперед и заволок в банк.

– Я собираюсь снять все деньги, что есть на это карточке, – он достал из кармана пластиковую карту и помахал ей перед моим носом. Он заблокирует ее уже где-то через час, а если не заблокирует, то и снять оттуда мы ничего не сможем. Он отследит где мы, – я ничего не понимал, но зачем-то кивнул. Тошик отошел к банкомату, а я к стене, все еще пытаясь отдышаться.

– Вам плохо? – ко мне подошла какая-то девушка, работница банка.

– Нет-нет, все хорошо, – я попытался улыбнуться, но вышло с трудом. Все-таки курить с малых лет плохо, особенно когда тебе пятнадцать, а твой парень тот еще псих.

– С ним все нормально, – Тошик быстро вернулся ко мне и снова схватил меня за руку, как куклу таща за собой. – У тебя дома кто-нибудь есть? – у его куртки карманы торчали так, будто он туда по огромному яблоку засунул.

– Нет, я же говорил, что все уедут, – Тошик кивнул и потащил меня вперед.

– Поговорим у тебя, хорошо? Придется снова бежать, – я кивнул, хоть и захотелось выть от безысходности. Мы снова побежали, но на этот раз у меня уже не было сил бежать так же быстро. Тошик по сути волочил меня за собой.

***

– Что ты собираешься делать? – я рухнул на свою кровать и наконец-то смог дышать. У меня перед глазами даже потолок шел кругом, а в голове было еще хуже.

– Я собираюсь сбежать, – важно заявил он, швыряясь в моей шкафу, будто находится у себя дома. Мне, если честно, было плевать. За то короткое время, что я провел с ним, произошло столько, сколько не случалось со мной за целую жизнь. Я дико устал и думать совсем не хотелось. Хотелось просто лечь с ним и обнять его. Хотелось просто почувствовать его тепло. А потом уже, когда он вернется домой, то можно и разреветься как девчонка, что счастье наше было таким не долгим.

– Я буду скучать, – зачем-то ляпнул я.

– Черт! – из шкафа что-то шарахнулось, а Тошик резко навис надо мной. – Ты меня вообще слышишь!? Я собираюсь сбежать! А ты побежишь со мной! Потому что если ты со мной не сбежишь, то и смысла сбегать нет, – в его голосе было столько уверенности, но на меня она как-то не перекидывалась.

– Тошик, что ты несешь? – он слез с меня и снова вернулся к моему шкафу, а я наконец-то сел, пытаясь оценить обстановку. На полу стоял мой старый черный рюкзак, а в нем, зацепленные моими старыми струнами, валялись четыре пачки денег. – Ебать, – только и смог сказать я. Действительно, по-другому это описать было сложно.

– Женя, он меня увезет! – парень шлепнулся на пол и закрыл лицо ладонями. – Я знаю, что веду себя как истеричка! Но понимаешь, если не сейчас, то больше возможности не будет! Понимаешь!? У меня больше не будет возможности сбежать! – я может быть и повторюсь, но я ничего не понимал. В моей голове впервые было так пусто. Мне было хреново и хотелось реветь, потому что я понимал: его отберут. Я впервые за эти пару дней так четко осознал нашу разницу. Он – мальчик, который может позволить себе снять четыре пачки денег с карточки, чтобы сбежать со мной на край света, потому что он рос в грезах, будто все решают деньги. Он – мальчик, что может возомнить себя принцем, а меня принцессой. Я же рос в семье, от которой сбежать я не мог. У меня есть мама и отец, у меня есть младшая сестра, и оставить их я не мог! И никакие деньги не могут этого исправить. Я просто люблю свою семью. Даже не смотря на то, как сильно я люблю Тошика. Но с ним я всего пару дней.

– Тошик, – я дождался пока он успокоится и мой голос в тишине прозвучал так громко, что мне даже стало страшно. – Ты же понимаешь, что это бред? – он открыл глаза и посмотрел на меня. Я не верил тому, что говорил, потому что мне тоже хотелось верить тому, во что верил Тошик. Но я понимал, что должен мыслить здраво. Даже в свои пятнадцать лет. Даже в свои долбанные пятнадцать лет! Влюбленный по уши в этого парня! Но я должен был мыслить здраво.

– Это значит «нет»? – его голос звучал так подавленно, и я знал, что в том моя вина.

– Прости, – я опустил голову вниз и не решался сказать больше даже слова.

– Тогда у меня нет времени ждать, пока ты перестанешь бояться, – я услышал, как щелкнула молния, а когда поднял глаза то увидел, что Тошик снимает с себя кофту. – Женя, сейчас, ты сделаешь то, чего я хочу – сейчас, – мне снова стало страшно.

– Тошик, – я подобрал ноги на кровать и попятился назад.

– Женя, это не честно! – закричал он. – Ты ворвался в мою жизнь и разрушил мой привычный мир! Ты, блять, сделал со мной это! Так почему я не могу сделать то же самое, к тому же зная, что уже через неделю мы больше никогда с тобой не увидимся! – на последнем слове его голос сорвался, и он разревелся. Я, кажется, впервые видел, как ревет парень. Нет, как-то мы с Владом катались на скейтбордах, и он хорошенько так приземлился лицом об асфальт. Тогда он тоже плакал, но больше от боли и сжимая зубы так, что они скрипели. Здесь же Тошик просто рыдал, стоял по среди моей комнаты на своей же скомканной толстовке.

– Черт, – я слез с кровати и подошел к нему, обнимая его так, будто обнимал что-то опасное. На самом деле он и был тем, кто приносил мне больше всего опасности. Запретный плод, к которому я протянул руки. Но что делать, если он – твоя самая большая опасность и самая большая любовь? Кажется, уже ничего. – Окей, к черту, делай что хочешь, – я расстегнул свою толстовку и отправил ее к толстовке Ниженко.

– Я не сделаю тебе больно, обещаю, – его голос дрожал, но слезы уже не шли.

– Не обещай, – я вздохнул, зная, что больно будет. Но, к черту, по крайней мере еще неделю после того, как он исчезнет из моей жизни, я будто точно знать, что он был. Я буду знать, что он не был выдуман. Он был, есть и будет, но уже не со мной.

– Прости, что все так, – он стянул с меня футболку, а следом и с себя. Когда мы рухнули на кровать, а он начал целовать мою шею, то я с удивлением для себя осознал, что страшно мне уже не было. Мне было больно. Мне хотелось реветь. Но не от того, что я изменяю каким-то своим глупым принципам. Мне было больно от осознания того, что нам никогда не суждено быть просто счастливыми вместе. Что в моей голове, в моем сознание этот день будет последним воспоминанием о нас двоих. И это было страшнее всего на свете. Страшнее первого раза, который мне предстояла пережить.

– К черту, я просто люблю тебя, – я потянул его к себе за шею и поцеловал. Поцелуй был соленый от слез, и я уже не понимал чьих, потому что тоже дал волю эмоциям. Если бы я мог хоть что-то исправить. Если бы я мог…

– Я тоже люблю тебя, слышишь? – он снова утыкается лбом в мой лоб, и, кажется, он делает так часто. Кажется, я должен запомнить и это. И я запоминаю, впитываю как губка каждый его взгляд, привычку наклонять голову чуть в сторону, когда он думает. Запоминаю его запах и вкус губ, а также то, какие они на ощупь, когда их целуешь.

– Просто сделай это, – он кивает и слезает с меня, оглядываясь вокруг.

– Прости, но у нас сегодня ничего нет, – я зажмуриваю глаза, пытаясь придумать хоть что-то. Но решение находится само собой.

– Там есть крем, – я тыкаю пальцем в сторону стола, и, кажется, он находит то, что нужно. Все так глупо и нелепо, и так не хотелось бы это запоминать, но я запомню, потому что других воспоминаний уже не будет. Потому что это наш последний день вдвоем. И к черту кино, к черту парки и прочие места, куда нам разрешили сходить. Все, чего нам действительно хотелось бы, так это мы сами. Мы нужны друг другу, но это чертовски невозможно.

Все происходит быстро. Быстрые поцелуи, быстрые движения, но он не торопиться, нет, просто кажется. Потому что времени для НАС катастрофически мало. Потому что все могло быть иначе, но все так, как есть. И я даже почти не чувствую боли, потому что думаю о другом. Я чувствую, как бьется его сердце, чувствую его руки, цепляющиеся за меня, как за спасительный круг. И я тоже ищу в нем спасение, но спасать меня надо было от него. И я чувствую, как разбиваюсь изнутри. Чувствую, как моя душа трещит по швам с каждым его движением. Он не виноват! Виноваты обстоятельства. Но все происходит с нами и это так несправедливо. Так больно и мучительно.